Текст книги "Санта-Барбара 4"
Автор книги: Александра Полстон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 31 страниц)
– Почему?
Иден виновато посмотрела на Круза.
– Я… Я была в шкафу…
Тиммонс заулыбался еще шире.
– Вот как? Очень интересно!..
В его словах слышалась такая оскорбительная снисходительность, что Иден гордо вскинула голову и произнесла:
– Да. Это было очень интересно!
Окружной прокурор повернулся в сторону Кастильо и загадочно улыбаясь, спросил:
– Интересно, какие же выводы можно сделать из этих экзотических сапог? Как ты думаешь, Круз?
Кастильо, у которого еще минуту назад был уже готовый ответ на подобный вопрос, вдруг почувствовал, что ему нечего сказать.
К сожалению, у Иден было слишком мало доказательств. Конкретных доказательств…
Пока Круз мучительно раздумывал, что ему сказать, Иден снова вметалась в разговор.
– Я думаю, Кейт, ты принимаешь непосредственна участие в этом деле. Это единственный вывод, который можно сделать из того, что я сказала.
Окружной прокурор негромко рассмеялся.
– Да. Я принимаю непосредственное участие в этом деле, – признал он. – Однако, не такое, как ты думаешь. Ты ошибочно расставила знаки.
Кастильо озабоченно посмотрел на Иден. Он почувствовал, как из-за слабости и недостаточности улик это дело может рухнуть, еще так и не раскрутившись. Все-таки Кастильо не мог промолчать.
– Чем ты докажешь правоту своих слов? Я думаю, что обвинения свидетельницы Иден Кэпвелл достаточно серьезны для того, чтобы ты мог просто отмахнуться от них и оставить без внимания. Мне бы все-таки хотелось услышать конкретные объяснения.
Тиммонс широко улыбнулся.
Это была победоносная улыбка человека, у которого есть средства для того, чтобы отразить удар врага.
– Подождите здесь, – сказал Кейт, обращаясь к Крузу и Иден.
– Где – «здесь»? – спросил Круз.
– Здесь, прямо в этой комнате. Подождите одну минуту.
Круз перекинулся подозрительными взглядами с Иден.
– Для чего?
– Не бойтесь, не бойтесь. Я не убегу, – рассмеялся Тиммонс – Подождите здесь буквально одну минуту. Я сейчас вернусь. Договорились?
С этими словами он быстро вышел из комнаты, оставив Иден я Круза наедине.
Когда дверь за ним закрылась, Иден недоуменно пожала плечами.
– Ты ему веришь?
Кастильо с латиноамериканской экспрессивностью взмахнул руками:
– Очень красиво, очень! У меня такие железные доказательства и неопровержимые улики, что хоть сейчас могу посадить в тюрьму окружного прокурора.
Иден удивленно посмотрела на Кастильо.
– Что ты хочешь этим сказать?
Тот принялся возбужденно расхаживать по комнате.
– Я хочу сказать, что от твоих старании только вред.
– А я не согласна! – воскликнула она. – По-моему, это достаточно серьезные улики для того, чтобы ты мог что-то предпринять.
Круз удрученно помотал головой.
– Да, нет же, нет! Все это полная ерунда! У тебя нет никаких конкретных доказательств.
Иден недоуменно пожала плечами.
– Но, по-моему, это вполне конкретные доказательства – сапоги из змеиной кожи.
Круз тяжело вздохнул.
– Как они хоть выглядели? Иден на мгновение задумалась.
– Ну, такие, с полосками… Белого цвета. Остроносые. Ковбойские…
– И все?
Иден снова задумалась, мучительно пытаясь припомнить хотя бы еще одну характерную делать. К сожалению, ей не удалось этого сделать.
– Да, нет по-моему, больше ничего, – пожав плечами сказала она. – Правда, они были очень большого размера.
Круз сокрушенно отвернулся.
– Да, не густо, – сдержанно сказал он. – Подумай еще хорошенько. Может быть ты заметила какую-нибудь другую характерную особенность. Что же еще в его внешности тебе было видно из твоего несчастного шкафа?
Иден обиженно скривила губы.
– Нет. Я видела только эти ковбойские сапоги из змеиной кожи через узкую щелочку внизу.
Кастильо снова вспыльчиво взмахнул руками.
– Какая глупость, глупость! У нас ничего нет! Даже хуже того…
Иден с недоумением посмотрела на Кастильо.
– Почему хуже?
Он сокрушенно отмахнулся.
– Потому что, сначала выдвинув обвинения, ты теперь даешь возможность окружному прокурору замести следы, даже если он в чем-то замешан. Неужели ты этого не понимаешь?
Иден гордо вскинула голову.
– Я все равно узнала гораздо больше, чем ты. Так что, вместо того, чтобы ругаться, ты бы лучше поблагодарил меня за то, что я сделала.
Кастильо пренебрежительно воскликнул:
– Ты бы лучше не совала свой нос куда не следует, от тебя только одни неприятности!
Иден очень не нравился тон, которым с ней разговаривал Круз.
Кастильо постоянно в чем-то упрекал ее, как будто она была его оперативным работником и не выполняла своего задания. Ведь, в конце концов, Иден поступала по собственной инициативе и не ожидала никакой благодарности за это. Однако, столь несправедливые обвинения в излишне неоправданном любопытстве со стороны Кастильо вызывали у нее вполне естественное желание защититься, как и у любого человека.
– Я знаю, почему ты нервничаешь, Круз, – сказала она.
Кастильо внимательно посмотрел на Иден.
– Я смотрю, что ты все знаешь.
Она мстительно улыбнулась.
– Да.
Круз вызывающе посмотрел на Иден.
– Ну, что ж, расскажи. Она сверкнула глазами.
– Круз, ты нервничаешь потому, что я, обыкновенная женщина, которая не принимает абсолютно никакого непосредственного участия в твоей работе, могу сделать за один раз значительно больше, чем ты.
Круз едва сдержался от того, чтобы не сплюнуть от злости.
К сожалению, ему никак не удается убедить Иден в том, что такие авантюристические попытки провести какое-то частное расследование, найти какие-то улики и выдвинуть обвинения, в конце концов, обречены на провал. Слишком уж все это было непрофессионально и, говоря честно, глупо.
Только женщина импульсивная и порывистая могла решиться на такое. Иден рисковала жизнью не известно ради чего. И ее улики и доказательства были настолько слабы, что даже при всем желании Круз ничего не мог предъявить окружному прокурору.
Все ее попытки помочь полиции и Крузу в деле разоблачения шайки торговцев живым товаром оказались напрасными.
Круз понимал все это уже совершенно отчетливо. Ему только было обидно от того, что сама Иден этого не понимает или не хочет понимать – скорее всего из простого самолюбия.
Поэтому, выслушав ее объяснения, он разочарованно махнул рукой и опустился на стул в дальнем углу комнаты.
– Ладно. Допустим, что ты права, – обессиленно сказал он. – Подождем, что нам сможет ответить окружной прокурор.
Мейсон откинулся на деревянную спинку скамьи в церкви, отпил немного виски из плоской бутылки, которая стояла рядом с ним.
Джулия потрясенно смотрела на него.
– Ты хочешь сказать, что Марк мертв?
Мейсон скривился от излишне большого глотка напитка, который сильно обжег ему горло.
Джулия по-прежнему с изумлением смотрела на него. Немного оправившись от последствий неосторожного обращения с крепкой жидкостью, Мейсон осоловело посмотрел в сторону Джулии.
– Ну, что ты смотришь? Я же, кажется, ясно выразился.
Она все так же растерянно хлопала глазами.
– Прости, Мейсон. Я все-таки не поняла…
Тот пренебрежительно махнул рукой.
– Да, ладно, Джулия. Прекрати. Ты все прекрасно поняла. С Марком Маккормиком покончено… Я отомстил ему за Мэри.
– О, Боже!.. – прошептала она.
Чувствуя как ее охватывает нервное возбуждение, Джулия вскочила со скамьи.
– Неужели ты смог сделать это, Мейсон? Я не могу поверить…
Мейсон удовлетворенно улыбнулся.
– Скажи спасибо, Джулия, что я такой добрый.
– За что я должна тебе сказать спасибо?
Мейсон ухмыльнулся.
– За то, что я такой добрый. Иначе ты последовала бы за Марком Маккормиком.
– Ты не сделал бы этого.
– Да. Как видишь, я пожалел тебя.
Джулия растерянно огляделась по сторонам.
– Там… Твой отец… Он ждет звонка. Я пойду поищу какой-нибудь телефон-автомат поблизости.
Джулия бросилась к выходу из церкви, оставив Мейсон я сидеть одного на деревянной скамье посреди просторного зала под сводами церкви.
Он еще раз приложился к бутылке и почувствовал как силы начинают покидать его.
Бессильная слеза прокатилась по его щеке и упала на отворот пиджака.
На Мейсона нахлынула волна такой глубокой тоски, уныния и одиночества, что он едва не разрыдался.
В этот момент он снова увидел перед собой лицо Мэри. Но это было уже не прежнее видение, явившееся ему рядом со свечами алтаря.
Это скорее было просто воспоминание о прежнем видении. Он вспомнил, как Мэри повторила придуманный им девиз: «Не о чем не жалей, никогда не забывай». Мейсон всхлипнул и пробормотал:
– Я никогда не забуду о тебе, Мэри.
Ему показалось, что Мэри продолжает говорить. Он услышал слова: «Но мне показалось, что ты продолжаешь себя винить…»
Мейсон вдруг понял, что это не просто видение – это действительно дух Мэри, опустившийся к нему с небес во второй раз.
– Да. Я виню себя в этом, – удрученно сказал Мейсон. Слезы сами собой катились по его щекам. Он даже не замечал их.
– Ты не виноват, Мейсон, – сказала она. – Ты ничего не мог сделать. Возьми себя в руки. Продолжай жить и не позволяй горю целиком поглотить тебя. Живи так, как ты жил, когда мы познакомились. Ты же сильный. Я верю в тебя…
Она улыбнулась. Мейсон сглотнул слезу.
– Я постараюсь, Мэри. Я постараюсь…
Спустя несколько мгновений все исчезло. Видение растворилось во мраке.
– Не уходи, Мэри, – попросил Мейсон. – Побудь со мной…
Он осекся, услышав за своей спиной еле различимый звук шагов.
Оглянувшись, он увидел Джину Кэпвелл.
Увидев его опухшее, небритое лицо с огромными мешками под глазами и рано появившимися морщинами, она покачала головой.
– Мейсон, Мейсон… Ты очень плохо выглядишь.
Увидев Джину рядом с собой, он мгновенно взял себя в руки и своим обычным задиристым тоном произнес;
– Ты что здесь делаешь, Джина? Что тебе надо?
На мгновение задержавшись возле Мейсона, Джина направилась к столику с горевшими на нем свечами.
– Я пришла поставить свечку Мэри, – объяснила Джина.
Мейсон удивленно посмотрел вслед Джине.
– Вот как? – хмыкнул он.
– Да, – спокойно сказала Джина. – Я очень переживаю, что ее больше нет. Она была замечательной женщиной.
С этими словами Джина достала из сумочки несколько монет, положила их в небольшую жестяную коробочку, предназначенную для сбора оплаты за свечи. Вытащила из-под столика длинную свечу и зажгла ее.
– Оставь меня в покое, Джина.
Она повернулась к нему со свечой в руках.
– Я сочувствую тебе, Мейсон. Я понимаю, как тебе тяжело. И помни, если тебе понадобится помощь и сочувствие, не стесняйся, звони мне.
Он угрюмо опустил голову.
– Времена, когда я мог обратиться к тебе за помощью, Джина, давно прошли, – глухо сказал Мейсон. – Так что можешь на это не рассчитывать.
Эти слова ничуть не смутили ее. Поставив свечку на столик, она спокойно повернулась к Мейсону.
– Никогда не говори никогда. Все может вернуться на круги своя. Думаю, что было бы глупо это отрицать.
Мейсон скривился.
– Такое может произойти только в одном случае…
Джина напряженно подалась вперед.
– Каком?
Мейсон поджал губы.
– Только, если ад замерзнет и черт наденут коньки, вот когда.
Тем не менее, Джину не смутило и это откровенное заявление. В ее ответных словах не прозвучало даже тени сожаления.
– Я не слышала этого, Мейсон, – спокойно сказала она. – Я понимаю, как тебе сейчас горько.
Он уныло поскреб себя по небритой и жесткой, как наждачная бумага, щеке.
– Единственное, чего я хотел – это уединение и покой, – словно жалуясь какому-то невидимому собеседнику, сказал Мейсон. Тон его речи был таким же унылым, как и выражение лица. – Я надеялся найти все это здесь, в этой тихой церквушке. А тут, оказывается, какой-то проходной двор… И еще ты со своим желанием утешить меня.
Джина состроила обиженное лицо.
– Хорошо я пойду, но прежде я хотела бы дать тебе один совет.
Мейсон вызывающе откинулся на спинку скамейки.
– А что можешь посоветовать мне ты, Джина? – гордо заявил он.
Она подошла поближе.
– Мой совет очень прост – перестань громко разговаривать сам с собой в общественных местах. Это добавляет дополнительные весьма любопытные краски к твоей и без того яркой репутации.
Покидая церковь, Джина на мгновение остановилась возле скамьи, где развалившись сидел Мейсон и положила руку ему на плечо.
Он медленно поднял голову и так мрачно посмотрел на нее, что она словно обжегшись тут же отдернула руку и поспешно вышла из церкви.
В дверях Джина столкнулась с Джулией Уэйнрайт.
Женщины смерили друг друга выразительными взглядами, после чего Джулия направилась к Мейсону.
– Что-то ты быстро вернулась… – угрюмо сказал он, поворачиваясь к ней.
Смущенно опустив глаза, она подошла к нему и тихо сказала:
– Отец просит вернуться тебя домой.
Мейсон недоверчиво хмыкнул.
– Это он сам тебе такое сказал?
Джулия присела рядом с ним на скамью.
– Да, я только что разговаривала с ним по телефону. Не скрою – мне бы хотелось, чтобы ты выполнил его просьбу.
Он покачал головой.
– Вряд ли я смогу это сделать.
– Я понимаю тебя.
Джулия протянула к Мейсону руку и взяла его за запястье.
– Пойдем, Мейсон. Давай я помогу тебе.
Он посмотрел на нее полными тоски глазами.
– Ладно, я сам.
Мейсон взял недопитую бутылку виски и поднялся. Сделав несколько шагов, он вдруг остановился и повернулся к Джулии.
– Но ты можешь помочь мне в другом.
Она предупредительно подалась вперед.
– Да, конечно. Что я могу для тебя сделать?
Мейсон низко опустил голову.
– Я хочу позвонить. У тебя не найдется монетки?
Джулия недоуменно пожала плечами.
– Но ты можешь позвонить из дома.
Мейсон отрицательно покачал головой.
– Нет, мне нужно сейчас.
Она некоторое время колебалась, а затем махнула рукой.
– Хорошо. Значит идем к телефону звонить. А потом, после этого, ты поедешь домой. Договорились?
Мейсон хмуро кивнул.
Джулия взяла его под руку и они вместе зашагали к выходу из церкви.
Походка Мейсона была старческой, сгорбленной. Он едва переставлял ноги.
Последние слова Иден звучали для Круза оскорбительно. Однако, сейчас не это волновало его. Он разочарованно сказал:
– Иден, дело не в том, что ты смогла что-то узнать и не в том, что я оказался посрамленным.
– А в чем же? – язвительно сказала она.
Круз смутился.
– А если окружной прокурор прав? Если действительно проходит какая-то тайная операция? Ты ведь ее могла сорвать.
Иден удивленно подняла брови.
– Ты что, веришь тем сказкам, которые рассказывает тебе Тиммонс? С каких это пор? Ты что, забыл свои собственные слова о том, что ему нельзя верить?
Круз подавленно молчал.
В этот момент дверь в комнату открылась и на пороге вновь показался окружной прокурор. Тиммонс радостно улыбался.
– Ладно, ребята, вам сейчас прядется сделать небольшой перерыв в своем приятном разговоре, – насмешливо сказал он. – Отвлекитесь на минутку.
Круз и Иден как по команде повернулись к дверям.
– Что ты задумал? – враждебно произнес Круз.
– Я сейчас хочу спросить у Иден. Не эти ли сапоги она видела у меня в квартире и в гараже на Рэдблафф-Роуд?
С этими словами он жестом подозвал человека, который стоял за дверью. И тот медленно вошел в комнату.
Это был молодой бандит, который сидел рядом с водителем в микроавтобусе.
На нем были такие же сапоги из змеиной кожи, как на человеке, который приходил в квартиру Тиммонса.
Иден бросила на бандита уничтожающий взгляд и уверенно сказала:
– Да. Это он держал меня на мушке возле фургона и угрожал расправой.
Тиммонс радостно потер руки.
– Ну так вот. Знакомьтесь – это Хуан Мазар. Сотрудник иммиграционной службы США. В качестве тайного агента он внедрился в шайку промышлявшую переправкой нелегальных рабочих из Мексики. Его целью было помочь нам в борьбе с этими бандитами.
После того как Тиммонс представил его, Мазар кивнул головой.
В свою очередь окружной прокурор представил ему тех, кто находился в комнате.
– Это – полицейский инспектор Круз Кастильо, это – Иден Кэпвелл.
Они смущенно кивнули. Тиммонс победоносно продолжал.
– Хуан Мазар приходил ко мне домой специально для того, чтобы получить инструкции для дальнейших действий. Мы очень долго работали, чтобы внедрить его к ним.
Кастильо понял, что сейчас в очередной раз его ждут неприятности. Так оно и оказалось.
– Мы были очень близки к разоблачению этой шайки, – улыбаясь сказал окружной прокурор. – Однако твое вмешательство, Иден, все поломало. Теперь мы не сможем послать его обратно.
Круз и Иден стояли перед окружным прокурором словно нашкодившие школьники.
Кастильо решил, что нужно сказать хотя бы несколько строк в защиту Иден. Он посмотрел на Тиммонса и нерешительно произнес:
– Ты не можешь отрицать, Кейт, что у Иден были добрые намерения.
Иден гордо вскинула голову.
– Простите, – вызывающе сказала она, обращаясь к Кастильо. – Не надо отвечать за меня. Я сама могу ответить.
Она снова повернулась к Тиммонсу.
– Я приношу свои извинения за то, что помешала вам в проведении вашей операции.
Тиммонс милостиво кивнул.
– Слава Богу, что осталась в живых. Но больше не лезь в глаза полиции.
Иден смущенно потупилась.
– Хорошо, я больше не буду.
Посчитав такое завершение неприятно начавшегося вечера вполне достойным для себя, Тиммонс снисходительно улыбнулся.
– Ну, ладно. На сегодня, думаю – достаточно. Пора домой, а то, что-то вечер затянулся.
Сейчас он чувствовал себя победителем. Ему вполне ловко удалось ускользнуть от обвинений и подозрений. А потом можно было проявить и милосердие – пощадить личные чувства Круза.
Однако, мгновение поразмышляв над этим Тиммонс решил безжалостно добить противника.
– Я с удовольствием отвезу Иден домой, – нагло заявил он.
После всего того, что за этот вечер пришлось испытать Кастильо это было достаточно сильным ударом.
Однако Круз попытался не подать вида.
– Хорошо, – спокойно сказал он. – Думаю, что Иден сама не будет возражать. Тиммонс повернулся к двери.
– Ну вот и договорились. А сейчас с вашего разрешения мы с Хуаном вас покинем. Всего доброго.
Они вышли из кабинета. Завернув за угол, Тиммонс и Мазар остановились.
Окружной прокурор хлопнул Хуана по плечу.
– Отлично, ты справился со своей ролью сотрудника иммиграционного управления на пять баллов.
Тот молча вытянул вперед руку.
Оглянувшись по сторонам и убедившись, что за ними никто не наблюдает, Тиммонс полез во внутренний карман своего пиджака и достал оттуда конверт, который положил в раскрытую ладонь Мазара.
– Как и договорились, – негромко сказал Тиммонс. – Можешь не пересчитывать.
Мазар усмехнулся.
– Деньги счет любят.
С этими словами он полез в конверт и принялся бегло пересчитывать пачку вложенных туда купюр.
Убедившись в том, что Тиммонс не надул его, он спрятал деньги в карман джинсов.
– Ну вот и хорошо.
Тиммонс недовольно поморщился.
– Ты мог бы мне поверить и на слово. По-моему, я тебя никогда не подводил.
Мазар усмехнулся.
– Однажды ты помог мне. Теперь я выручил из беды тебя. Будем считать, что мы квиты. Спасибо.
Тиммонс немного помолчал, разглядывая собеседника.
– Ты знаешь, – через несколько мгновений сказал он. – У тебя отличное лицо. Честное. Но больше в Санта-Барбаре видеть я его не хочу. Ты понял меня?
Иден недовольно повернулась к Крузу.
– Спасибо за то, что хотел помочь мне. Но я не нуждаюсь ни в чьей помощи. Я могу постоять за себя сама.
Круз сокрушенно развел руками.
– Прости, я не хотел. Это как-то само собой сорвалось с языка. Надеюсь, ты не обижаешься?
Иден остановилась у окна и сложив руки на груди оправдывающимся тоном сказала:
– Ведь я хотела тебе помочь… Только и всего. Кастильо кисло улыбнулся.
– Я знаю.
Иден бросила подозрительный взгляд на дверь и понизив голос произнесла:
– Хочешь знать мое мнение?
Крузу передалась ее подозрительность. Он тоже оглянулся на дверь и заговорщицким шепотом сказал:
– Да.
Она несколько мгновений помолчала прислушиваясь к тому, что происходит вокруг, но из коридора не доносилось ни единого звука.
Тогда Иден сказала:
– Я думаю, что здесь творятся какие-то непонятные дела…
Круз разочарованно вздохнул.
– Ты хочешь знать мое мнение? – сказал он. – Я думаю, что Тиммонс прав.
Иден упрямо мотнула головой.
– Круз, ты ошибаешься.
Кастильо попытался убедить ее в обратном.
– Если в этом деле заняты сотрудники иммиграционного управления, которые работают в качестве тайно внедренных агентов, то нам, простым полицейским, они имеют право об этом и не говорить. Лишь окружной прокурор может быть в курсе их дел. Так что на этот раз, думаю, мы ошиблись.
Иден, не скрывая возмущения, воскликнула:
– Ты что, Круз, неужели ты веришь всему, что он говорит?
Кастильо нахмурился.
– А ты хочешь сказать, что есть вполне достаточные доказательства для того, чтобы убедить меня в обратном?
Иден капризно дернула плечами.
– Ну, не знаю… Что же ты теперь собираешься делать?
Кастильо задумчиво прошелся по комнате.
– Я пока не готов ответить на этот вопрос, Иден, – сказал он. – Зато, я знаю, что нужно сделать тебе.
– Что же?
– Ты должна поехать домой и хорошенечко проспаться.
– Я не устала, – снова капризно заявила она. Круз обалдело посмотрел на нее.
– Как это не устала? После всего, что с тобой случилось за сегодняшний день и вечер, ты не устала? Что ты еще собираешься делать?
Она, поддавшись его примеру, принялась расхаживать по комнате из угла в угол.
– Не устала я потому, что у меня нервы на взводе… Неужели тебе не понятно, как чувствует себя человек в такой ситуации?
– От чего же. Вполне знакомое чувство.
– Вот поэтому я поеду в ресторан и еще поработаю.
Круз пожал плечами.
– Что ж, ладно. В таком случае я отвезу тебя на своей машине.
Он подался чуть вперед, чтобы взять ее за руку. Однако, Иден, к его удивлению, отстранилась.
– Спасибо. Я очень польщена вниманием ко мне со стороны окружного прокурора Тиммонса и полицейского инспектора Кастильо, но лучше будет если я возьму какую-нибудь другую машину. Круз поморщился.
– Иден, не ладо. Не делай глупостей.
Но она решительно вышла из комнаты, хлопнув дверью.
Однако, будучи знакомым с характером Иден, Круз понимал, что сейчас нет ни малейшего смысла возражать ей либо бежать за ней вслед, пытаясь уговорить.
Несколько минут Кастильо нервно расхаживал по комнате, пока, наконец, не решил позвонить к себе на работу.
На службе в этот момент находился лишь его помощник Том, услышав его голос, Круз сказал:
– Привет, Том. Как у нас дела? … Что? … Мейсон Кэпвелл? … Еду.
Он бросил трубку и метнулся к выходу.
То, что он услышал привело его в состояние еще более сильного нервного возбуждения. Если это правда, то Санта-Барбара станет свидетелем самого громкого и шумного скандала за последние несколько лет. И снова это связано с семейством Кэпвеллов.
ГЛАВА 3
Мейсон устраивает небольшой розыгрыш. Чистосердечное признание облегчает вину. Навязчивое внимание Кейта Тиммонса к Иден Кэпвелл остается без ответа. Джина Кэпвелл продолжает плести интриги. Августа Локридж проявляет неподдельный интерес к делам бывшего мужа.
Джулия посадила Мейсона в машину и направила автомобиль к дому СиСи Кэпвелла.
Всю дорогу Мейсон молчал, лишь иногда отхлебывал из бутылки по небольшому глотку виски. На вопросы Джулии он не отвечал, а лишь мрачно усмехался.
В конце концов, он не выдержал и сказал:
– Джулия, если тебе очень хочется поговорить, то давай поговорим в более спокойной обстановке. Хотя, мне кажется, что разговаривать нам не о чем. Марка больше нет.
Все проблемы, связанные с его пребыванием в этом городе я уже решил. Думаю, он больше никому не сможет причинить вреда, по крайней мере, такого как причинил Мэри, – губы Мейсона задрожали и он снова умолк.
Джулия поняла, что спрашивать сейчас его о чем-либо бесполезно. Скорее всего он разговорится, если они с СиСи хорошенько на него надавят.
А пока Джулия гнала машину вперед.
Когда автомобиль остановился возле дома Кэпвеллов, Мейсон выбрался из машины и шатаясь поплелся к двери.
Дрожащей рукой он пытался найти кнопку звонка. Наконец, ему это удалось, он попытался нажать и промазал.
Так он стоял, упершись головой в дверной косяк, пока не подошла Джулия и не завершила начатую Мейсоном операцию.
Дверь открыл СиСи. Вид у него был крайне встревоженный.
– Мейсон, где ты пропадал? – воскликнул он. – Мы уже собирались звонить в полицию.
Мейсон с трудом оторвал голову от спасительной опоры и заплетающимся языком промямлил:
– Только этого мне не хватало. Полиция-то здесь при чем? Я не хочу иметь ни каких дел с полицией. Особенно, после того, что произошло сегодня.
СиСи всплеснул руками.
– Но мы ведь не знаем, что произошло сегодня. Ты толком нам ничего не рассказал. Может быть, нам стоит поговорить вначале в узком семейном кругу?
Мейсон осоловело посмотрел на Джулию.
– Ее ты тоже относишь к членам нашей семьи?
СиСи поморщился.
– Джулия помогла разыскать тебя. Если бы не она, то сейчас ты скорей бы всего отдыхал под присмотром какого-нибудь дюжего полицейского в участке и слушал вопросы инспектора.
Мейсон усмехнулся.
– Я думаю, это у меня еще впереди.
СиСи еще шире распахнул дверь.
– Может ты войдешь?
Мейсон махнул рукой.
– Ладно, куда от вас денешься!
Джулия, которая стояла позади Мейсона, участливо спросила:
– Мейсон, тебе помочь?
Он отмахнулся.
– Вы ошибаетесь, если считаете, что я нахожусь во в невменяемом состоянии. Войти в свой бывший дом Я смогу как-нибудь и без провожатых.
Тело Мейсона давало сильный крен в разные стороны, пока он шагал к расположенному в дальнем углу гостиной дивану.
Наконец, оказавшись возле него, Мейсон упал на мягкие подушки и с наслаждением простонал:
– Как приятно, наконец-то, отдохнуть!
СиСи проводил его укоризненным взглядом, а спустя пару секунд пригласил Джулию присесть на стулья, расположенные напротив дивана.
Им пришлось подождать несколько минут, пока Мейсон придет в себя.
Мейсон сидел с закрытыми глазами, запрокинув голову, но сильные руки крепко сжимали бутылку с плескавшимся на дне виски.
Наконец, он открыл глаза, и сквозь мутную пелену посмотрел на отца и Джулию, которые были полны внимания и ожидали его объяснений.
– Что!? Что такое? Что вы на меня так смотрите?
СиСи и Джулия переглянулись. Первой разговор начала Джулия.
– Мы хотим тебе помочь Мейсон. Но для этого, ты должен рассказать нам с СиСи, что произошло. Что вообще произошло? Ты можешь сейчас хоть что-нибудь рассказать? Мы очень беспокоимся.
Не говоря ни слова, Мейсон опять потянулся к бутылке, но внезапно его что-то остановило. Прищурив один глаз, он внимательно посмотрел в бутылочное горлышко, но внезапно, видимо, передумал пят» и снова обратил непонимающий взгляд к СиСи.
– Мы хотим помочь тебе, – нахмурился СиСи. Он явно нервничал.
– Ты должен рассказать нам, что произошло.
Мейсон скривился.
– Джулия, я ведь тебе уже обо всем сказал, или ты меня плохо поняла?
Джулия развела руками.
– То, что ты сказал, абсолютно не проясняет ситуацию.
Мейсон заерзал на подушках, наморщился, озадаченно вытянув губы.
– Вот как? Ну ладно, для особо непонятливых повторяю по буквам: Марку пришел ф-и-н-и-ш. Финиш, конец – понимаешь?
Глаза Джулии расширились
– Что ты понимаешь под этим словом? – как бы прислушиваясь к Мейсону, произнесла она.
Мейсон хмыкнул.
– Ты что, не знаешь английского слова «конец»? Ладно, напомню по латыни…
Он напрягся, сморщил лоб, очевидно, пытаясь вспомнить латинское слово, соответствующее английскому слову «конец», но так я не смог этого сделать.
Махнув рукой, он безразлично сказал:
– А, ладно. Я, думаю, вы и так поймете. Конец ему, конец… А Вспомнил! Только это не из латыни, а из Шекспира, кажется: «…Он кормит червей…»
СиСи, осуждающе посмотрел на сына, и тяжело вздохнул.
– Мейсон, судя по нашим с тобой разговорам сегодня вечером, у меня сложилось такое впечатление, что ты не в своем уме.
Мейсон равнодушно отвернулся от отца, проигнорировал это заявление.
Чтобы Мейсон окончательно не умолк, Джулия горячо заговорила:
– Мейсон, ты ничего толком так и не сказал. Ты говоришь серьезно или шутишь? Мы никак не можем понять этого.
Джулия была возбуждена и жестикулировала руками.
От ее слов Мейсон скривился, словно подавился шкуркой лимона. Он пожевал губами и ответил спустя несколько минут.
– Вполне…
Джулия еще больше возбудилась.
– Но, что же ты сделал? Почему ты молчишь? Ведь рано или поздно тебе придется рассказать. Лучше скажи сначала нам, чем полиции.
Мейсон снисходительно улыбнулся.
– Да, перестаньте, наконец, угрожать мне полицией. Мне совершенно нечего скрывать – на спусковой курок нажал я.
СиСи не выдержал и вскипел.
– Послушай, Мейсон, что ты несешь? Это же полная глупость, какой-то абсурд. Мейсон, ты понимаешь, где ты находишься и с кем разговариваешь?
Мейсон удивительно спокойно отреагировал на слова отца.
– Разумеется, – прохладно сказал он, – я сижу у тебя дома и разговариваю с тобой и Джулией. Ты удовлетворен?
СиСи в изнеможении опустил голову.
– Ты несешь какую-то чушь, Мейсон, – тяжело вздохнув, сказал он, – это же полный абсурд. Мейсон охотно согласился.
– Да, это абсурд, – спокойно сказал он, – я бы даже сказал – черный юмор. Хотя, Марку было не смешно, когда он смотрел на дуло пистолета, который я держал в руке.
Джулия вскочила со стула.
– Ты его застрелил!?
Мейсон растянул губы в удовлетворенной улыбке.
– Наконец-то, до вас дошло.
У СиСи едва не отвалилась челюсть.
– О, боже… Марк… – едва слышно произнес он.
Мейсон усмехнулся.
– Вот, вот. И, знаешь, что забавно, отец? Марк сказал та же самые слова. Удивительно, как в критические моменты разные люди вспоминают бога. Он тоже плел мне что-то про грех, про то, что так делать нельзя, что за все я отвечу перед богом. А я и не знал, отец, что у вас с Марком столько общего. Наверное, даже больше, чем со мной,
СиСи схватился за виски.
В его голове стучало так, словно по ней били молотками, словно дико повышалось давлений. Потирая виски руками, он сокрушенно сказал:
– Черт побери, в таком случае нам надо спешить. Нам нельзя засиживаться здесь.
У Джулия испуганно расширились глаза, она взглянула на СиСи.
– Что вы собираетесь делать?
СиСи ответил ей укоризненным взглядом:
– Но не сдавать же его в полицию, в конце-то концов.
Мейсон расслабленно откинулся на спинку дивана.
– Интересно, что я сейчас услышу? – пробормотал он, – неужели, мой папочка решил позаботиться о своем непутевом сыне?
СиСи пропустил эту колкость мимо ушей, а на повторный вопрос Джулии ответил:
– Надо срочно отправить его из города. В противном случае, ему не избежать тюрьмы.
Мейсон скептически буркнул.
– Интересно, как ты собираешься это сделать? Запаковать меня в чемодан и отправить багажным экспрессом в Лос-Анджелес? Или, может быть, достать мне фальшивые документы?
СиСи мрачно произнес
– В этом пока нет необходимости, а пока я возьму тебе билеты на автобус.
Мейсон усмехнулся.
– Как трогательно, ты хочешь помочь мне сбежать.
Боюсь, что слишком поздно. Джулия проявила нетерпение:
– Что ты имеешь в виду, Мейсон? Ты наделал еще каких-нибудь глупостей?
