Текст книги "Практика в академии (СИ)"

Автор книги: Александра Чиликина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 28 страниц)

А Маркус иллюзионист.

Маркус, который вел себя сегодня… не так как обычно. Как и все наши жертвы перед смертью.

Маркус, который не имеет второго дара, но был взят на факультет в качестве исключения из-за своего выдающегося первого направления и личностных качеств.

Неужели убийца собирает смерти представителей всех десяти даров? Десяти… Десять… Где-то еще мелькала эта цифра недавно в моем сознании. Король говорил о том, что обладает всеми десятью дарами… нет, не то. Может быть что-то мелькало в снах?

Перед глазами как живая вдруг вспыхивает картинка постамента, на котором творил свое волшебство рыжий маг, создавший вместо чуда Пустошь. За его спиной, в отдалении стояли особые гости. Десять особых гостей…

Вскочила, вскрикнув, краем сознания отметив, как дернулись все вокруг.

– Ами? – Удивленно проговорил отец, отвлекшись от своих метаний из стороны в сторону. – Что случилось?

– Кажется, я знаю, что за эксперимент привел к образованию Пустоши… И что хочет наш маг!

***

В шатер к следователям набились все, кто в этот момент был в лагере, и кому в принципе разрешен по статусу доступ к деталям расследования. А так как в Пустоши обычно собирались далеко не последние по значимости фигуры, не у дел остались немногие.

Каждому было невыносимо просто ждать, когда истекут последние сорок минут, отведенные королем, и каждому хотелось услышать хотя бы предположение о тайне, с которой жил Континент многие столетия. И хотя мало кто верил, что я в самом деле могу сказать что-то принципиально важное, пропускать шоу никто не хотел.

Меня посадили за стол в самом центре шатра, на виду у всех. Больше сотни глаз жадно вглядывались в мое лицо, гадая, что такого важного может сообщить простая стажерка, пусть и королевский маг. Папа тоже был здесь, стоял в тени недалеко от моего стола. Ему не нравилось ни внимание, направленное на меня, ни само мое заявление, но противиться или как-то мешать он не собирался.

Сама же я впервые жизни не волновалась перед публикой. Мне было все равно, поверят мне или нет, дослушают или разочарованно разойдутся. Единственное, что волновало меня сейчас – когда вернется Арейн, все остальное лишь помогало отвлечься от бьющихся в сердце секунд. Возможно, последних секунд его жизни.

– Начну с того, что мне снились сны… – начала, прокашлявшись. Рассказывала обо всем. О своих видениях, о предположениях Эрика, о собственных наблюдениях. Затем перешла к расследованию. Рассказала о странных находках в поведении жертв, и о том, что среди сильных магов не хватает только одного дара – иллюзий. А затем перешла к тому, как странно сегодня вел себя Маркус.

На этом моменте папа резко выдохнул, но ничего не сказал.

– …и тогда мне пришла в голову мысль. Во снах не было ответа, какими дарами обладали «особые гости», но что если они были такими же сильными магами с высшей, десятой, ступенью владения дара одного направления, какие сейчас собирает преступник? Что если...

– В медальоне они пытались собрать силы всех даров? – Высказал кто-то мою мысль. На самом деле, она не была новой и звучала среди самых популярных предположений не раз, но вся теория разбивалась об отсутствие доказательств и суровую реальность магической науки. Ведь каким-либо образом отделить дар от тела мага и, уж тем более, передать другому, помимо очевидного прямого наследования от родителя к ребенку, считалось абсолютно невозможным. Единственные, кому было отчасти такое подвластно – артефакторы, суть дара которых и заключается в том, чтобы закреплять внутреннюю магическую энергию во внешнем предмете. Но их способности ничто по сравнению со столь глобальной задумкой.

– Да. – Подтвердила. – И ровно то же самое пытается повторить наш преступник.

– Ты думаешь, он понял принцип сбора магии? – Сдавленно спросил главный следователь, то бледнеющий от того, что в расследовании в кои-то веки появилась здоровая версия, то краснеющий от того, что ее принесла стажерка.

– Думаю, что он понял именно принцип сбора, но не принцип передачи, – уточнила.

– А принцип передачи уловил тот самый маг, что проводил первый эксперимент, – подхватил кто-то, – и поэтому наш преступник решил отправиться в Пустошь – чтобы достать тот самый медальон, который вполне вероятно уцелел.

– Да, – кивнула.

– Но как он использовал магию Пустоши? – Спросил кто-то из толпы.

– А не существует никакой магии Пустоши, – улыбнулась, – мне кажется, всё, что мы ощущаем – это процесс выхода магии из тела мага. И это мое второе предположение, объясняющее, что пошло не так в Пустоши. Я думаю, что магии, отдаваемой в добровольном порядке, для изначального заклинания не хватило. Об этом частично свидетельствует диалог изобретателя и его старшего наставника. Последний произнес фразу «значит, убей», что, скорее всего, относилось к тому, что для завершения заклинания из «особых гостей» придется вытянуть всю магию, а не только ту часть, что они готовы были отдать. Но ученый не решился, и заклинание вышло из-под контроля, разрослось под воздействием внешних факторов и начало вытягивать магию вообще из всех, до кого смогло добраться, наращивая мощь, не находя завершенности забирая всё больше. Поэтому тела Призраков и наших жертв так выглядят: из них вытянули всё – магию и саму жизнь. И поэтому же они охотятся за живыми и поглощают нашу магию – это инстинктивная попытка вернуть то, что у них забрали.

Все погрузились в глубочайшую задумчивость.

А я готова была говорить бесконечно, лишь бы отвлечь всех от того, что время Арейна скоро подойдет к концу. Думать о том, что он, скорее всего, уже погиб я не собиралась – он вернется, обязательно вернется! Пусть только попробует не вернуться, ему еще род возрождать!

– Звучит достаточно правдоподобно, – прозвучал вдруг голос одного из наших ведущих ученых, – многие механизмы мне понятны, например, способ забирать магию из тела мага изучается нами давно и, могу сказать, что перспективы достичь чего-то подобного для магов с даром артефактора весьма благоприятные. Чисто теоретически возможно и переместить магию в предмет по принципу создания артефактов. Уже на грани фантастического использовать такой предмет, но все же не могу с уверенностью заявить, что это невозможно.

– Постойте, но раз Призраки это бывшие люди… выходит, что они в какой-то степени… разумны? – Чей-то дрожащий голос.

Я пожала плечами.

– Раз они смогли как-то до меня достучаться, весьма вероятно, что да.

– Но тогда в какой степени их можно считать живыми? Можно ли говорить о них, как о необратимых монстрах, или как о… больных людях? Ведь получается… они не до конца умерли?

Вот теперь воцарилась по-настоящему звенящая тишина.

Переварив, мы все обернулись к нашей скромной кучке ученых магов-жизни и лекарей. Те пребывали в прострации.

– Трудно сказать, – наконец выдавил один из них, – никто ни разу так и не смог поймать хотя бы одного Призрака для изучения, хотя попытки были, но их быстро сочли негуманными по отношению к погибающим «ловителям». Королевские маги слишком ценны, чтобы отдавать их жизни десятками. Но чисто теоретически… Призраков действительно можно счесть не до конца погибшими людьми. Другой вопрос – как они могут жить столь долго?

– Маги не стареют сами по себе, – напомнил один из магов жизни, – по сути, Призракам создали условия, при которых естественная смерть отчасти невозможна.

– Но среди зрителей были и простые люди…

– А кто сказал, что они не умерли? Никому точно неизвестно, сколько там тварей по ту сторону завесы. Это мы раньше считали, что у них там самовоспроизводящаяся колония, но по факту никто больше ста Призраков за раз не видел, а тех, кто видел, уже не видели мы. Их может быть всего около тысячи или двух…

Границы в голове ломались в режиме реального времени.

– Я еще хотел сказать… – продолжил все тот же дрожащий голос откуда-то с задних рядов, – а что происходит с телами тех, кого убили Призраки? Ведь получается… они тоже могут становиться… Призраками? Ведь Призраки не причиняют физического ущерба, они просто высасывают магию и…, – робкий голос совсем запнулся и стих.

– Кхм, – скромно прокашлялся один из ученых, – тут есть некоторая несостыковка, как вы правильно заметили. Все жертвы, что удалось нам наблюдать, умерли и Призраками не стали. Любопытно, что все те, кто попал под изначальное заклинание, напротив, не умерли до конца. Это заставляет думать, что первоначальное заклинание каким-то образом продолжает действовать и в некотором роде…

– …не завершено. – Закончил его коллега, специализирующийся как раз на заклинаниях. – Рискну предположить, что всё это время заклинание находится в промежуточном стадии, вытягивая энергию из всего, что его окружает, но без дополнительных действий мага, запустившего его, оно не в силах ни угаснуть, ни завершиться.

– Но что тогда происходит с теми, кого Призраки уносят с собой? – все тот же голос с галерки.

Все молчат. Тела тех, кого убивают Призраки отдельная печальная тема для разговора. В стычках с чудовищами обычно выживают либо все, если прорыв удается купировать, либо никто, потому что лишних трех минут на телепортацию твари обычно не оставляют. В случае смерти всего отряда проводится комплексная зачистка заклинанием, и ни о каких телах там речи уже не идет. Бывают случаи, когда маги способны продержаться до активирования экстренного портала и уйти от монстров. Но и в таких случаях речи о телах не идет, спастись бы самим.

Крайне редки ситуации, когда отбиться королевским магам все же удается и без Зачистки, и в таких случаях тела уносились в лагеря для дальнейшего захоронения. Мы, в лице штаба расследования, уже выяснили, что эти тела выглядели примерно так же, как тела наших жертв. Но во всей этой складной истории есть тень вечного недопонимания: тела тех, за кем удавалось вернуться спустя время, ни разу не были найдены. Призраки, когда имели такую возможность, забирали своих жертв с собой.

Зачем?

Мысль отвлекла даже от исчезновения Арейна. Все мы здесь потеряли кого-то из близких, почти наверняка среди нас нет тех, кто получил назад мертвое тело родного человека – слишком редки такие случаи, обычно с прорывами справлялись Чисткой.

Что если… что если Призраки нашли таким образом способ пополнять свои ряды? И все наши близкие в некотором роде… живы?

Сейчас, ровно в эту секунду, меня интересовал только один вопрос: как погибла моя мама?

Рывком обернулась к бледному как полотно Ди Вальту, с трудом сфокусировавшему на мне взгляд. Глядя на меня пустыми, широко распахнутыми глазами, он медленно, очень медленно покачал головой.

Что нет? Продолжаю требовательно смотреть, пользуясь тем, что на меня сейчас почти никто не смотрит.

– Нет. – Произносит отец одними губами. – Тело твоей мамы забрали Призраки.

Меня словно прострелили насквозь.

Моя мама, моя мамочка, которую я никогда не знала, может быть одной из тех чудовищ, что мы призваны истреблять.

Это… Это… Не то что не укладывается в голове, это напрочь выходит за ее рамки.

Но мысли о маме, яркие и всепоглощающие, быстро исчезают, сменяясь холодящим душу осознанием – у Арейна на возвращение остается десять минут.

– Но почему жертвы вели себя странно? И как он вытягивал магию? – Прозвучали новые вопросы, но мне до них дела уже не было.

– Не знаю, – бесцветно ответила, поднимаясь.

Я хочу прожить эти десять минут в ожидании, а не внезапно обнаружить, что и они уже закончились.

Когда ждешь, время тянется медленнее. А я хочу растянуть его в вечность.

Под задумчивое шокированное молчание вышла из шатра. Больше мне сказать им было нечего.

Вернись, пожалуйста, Арейн, ты будешь мной гордиться…

Пять минут…

Три…

По щекам непрерывным потоком текли слезы. Все сильные маги, около ста пятидесяти человек, которым предстояло пустить в ход одно из самых массовых заклинаний чистки за всю историю, выстроились рядом со мной нестройными рядами – собранные, готовые. Среди них не было папы, среди них не будет меня.

Я не смогу.

При всем желании и понимании, что такое долг, не смогу.

Пока маги настраивали потоки, я вспоминала его улыбку. Теплый ироничный взгляд. Как он прислоняется к стене плечом, когда на что-то долго смотрит. Как запускает руку в волосы, когда о чем-то напряженно думает, от чего те всегда растрепаны. Как он смотрит на меня. Как улыбается только мне. Его цветы, что стояли рядом с моей кроватью под заклинанием долгого цветения.

Я люблю каллы не меньше, чем когда-то любила яблоки. Я не хочу, чтобы они там стояли, если я вернусь в свою палатку одна.

Когда я вернусь в свою палатку одна.

Потому что время ожидания истекло.

Заместитель начальника лагеря, в отсутствии командира оставшийся за главного, положил руку мне на плечо в знак поддержки. Все они думали, что мой жених – Эрик, но на самом деле умереть я сейчас хотела отнюдь не за него. И поддержка мне не нужна.

Может быть… может быть, их уже успели утащить Призраки, и они не подпадут под Чистку? А потом мы придумаем, обязательно что-то придумаем…

– Пора, – произнес твердый голос. Я уже не способна была определить, кто его владелец.

– Там вся императорская семья… – прошептал кто-то в неверии.

– Уже не важно. Призраки вот-вот доберутся до двух других лагерей, мы не можем просто ими пожертвовать, мы и так нарушили все мыслимые и немыслимые законы! Я даже не уверен, что заклинания чистки на этот раз хватит.

– Давайте хотя бы королю дадим шанс на использование экстренного портала! – Прозвучало из толпы магов. – Подождем еще три минуты!

Это были самые быстрые три минуты в моей жизни.

– ВСЕМ МАГАМ! ПРИГОТОВИТЬСЯ! ПРИГОТОВИТЬСЯ! ПРИГОТОВИТЬСЯ! – Прозвучал приговор.

Отвернулась, не в силах смотреть, не в силах делать ничего, даже рыдать. Почему я не с ними?! Почему я не пошла вместе с ними?!!

– ТРИ… ДВА…

– СТОЙТЕ! – Крик, не усиленный магией, прозвучал так громко, что кричавший наверняка надолго потерял способность говорить.

Я обернулась так резко, что, покачнувшись, упала. Со злостью, какой-то бешеной яростью начала практически выцарапывать себе глаза, силясь прогнать с них слезы, которые мешали видеть, что происходит.

Неужели…

– Идут! Идут!! – Послышалось со всех сторон.

– Там раненые, опускайте лагерный щит, опускайте же!!!

– Их преследуют!

– ЗАКЛИНАНИЕ ЧИСТКИ БУДЕТ ЗАПУЩЕНО ЧЕРЕЗ ШЕСТЬДЕСЯТ СЕКУНД! ПРИГОТОВИТЬСЯ! НЕ ОТВЛЕКАТЬСЯ! – Этого я уже не слышала, как не почувствовала и пущенного через минуту заклинания. Я неслась, не разбирая дороги, то и дело спотыкаясь, следуя за спинами кинувшихся на помощь немногих свободных магов – в основном как раз тех, кто может помочь – лекарей и ученых.

Где же… ну где??

Дурацкие же слезы!!!

И тут я увидела его. Измазанного кровью, бледного как смерть, измученного, согнувшегося под тяжестью трех тел, что он умудрялся тащить на себе. У меня даже не возникло мысли посмотреть, кто это, и живы ли они. Хотя раз тащит, наверное, живы. Но это было так безразлично, что сознание не желало тратить даже доли секунды на то, чтобы этих неизвестных узнать.

Лечу, не разбирая дороги, так быстро, как вообще возможно, но все равно кто-то был ближе, а потому настиг окровавленную группу магов быстрее, чем я. В несколько секунд всех раненых затащили на территорию лагеря, под щит. В безопасность. Мне снова даже не пришло в голову вглядываться в тех, кто дополз сам – мне все равно сейчас, я хочу только одного…

– Уох, – выдыхает Арейн, как только я влетаю в него всем своим небольшим, но удвоенным скоростью весом.

…обнять его.

Не устояв на ногах, Рей опрокидывается назад, но вместо того, чтобы выставить руки и смягчить падение, крепко обнимает в полете меня. Удар о землю я даже не почувствовала. Возможно, его почувствовал крепко приложившийся Арейн, но…

– Задушишь же, чудо, – щекотно шепчет на ушко, и я чувствую, что он улыбается.

Слезы, сопли текут ручьем. Задушу! Зацелую и задушу!

Но зацеловать не получилось, потому что для этого надо хотя бы ненадолго отстраниться, а отстраниться было невозможно – хотелось врасти в него каждой клеточкой и никуда больше одного не отпускать!

Окровавленная рука ласково гладит меня по голове, пальцы путаются в волосах.

– Кхм, леди, Его Величество надо осмотреть, – раздается надо мной неуверенный голос.

Вместо того, чтобы встать, резко вспомнила, что я тут тоже какой-никакой лекарь и пустила быстрое сканирующее заклинание по его телу. Так, ничего смертельного, довольно опасная рана на груди, переходящая на плечо, множественные ушибы и ссадины, но жить будет.

Надо бы слезть, лечить я еще толком не научилась.

Сделала робкую попытку выползти из его объятий. Не пустили.

– Ваше Величество!.. Вас нужно переместить и осмотреть и…

– Я понял. Так перемещайте. – Сурово постановил король.

Э-э-э-э…

Вот прям так я не поеду, нет. Где это видано, чтобы раненого вместе с висящим на нем родственником перемещали? Совершив небольшой обманный маневр, все-таки выскочила из объятий короля, которого тут же подхватили магией и отправили на только что появившиеся носилки. Но его рука сразу же поймала мою и сжала, недвусмысленно дав понять, что меня от себя никуда не отпустят. Как будто я сама собиралась его куда-то без себя отпускать!

Так мы и пошли. Короля несут магией, а я иду, почти бегу рядом, держа его за руку. Попыток встать Арейн не предпринимает, а значит, рана действительно серьезная. Ох, а я на него прямо с разбегу… Вот дурочка!

У палатки лекари сделали попытку оставить меня снаружи, но очнувшийся от полузабытья, в котором пребывал всю недолгую дорогу, Арейн тут же говорит свое веское:

– Нет.

И меня пропускают.

Короля кладут на всю ту же кровать, на которой буквально сегодня ночью отлеживалась после удара я. Даже в тот момент, когда его перекладывали, он не отпускал мои пальцы, только сжал их сильнее, когда израненное тело коснулось мягкого покрывала.

Лекарю неудобно подступаться к Арейну со мной рядом, и я все-таки вырываюсь, ухожу в сторону, чтобы не мешать. Рей тут же запрокидывает голову и находит меня взглядом. Встаю так, чтобы ему было удобно на меня смотреть.

И он смотрит.

Смотрит, когда с него сдергивают остатки одежды. Смотрит, когда лекарь прочищает кровоточащую рану без обезболивания, чтобы король не уснул от потери крови. Смотрит, когда рана постепенно зарастает под воздействием умелых рук. Это должно быть очень больно, но он даже не вздрагивает, только смотрит на меня.

Так пристально, словно хочет запомнить каждую черточку.

В промежутке между обработкой раны я все же на короткий миг выхожу из палатки, чтобы справиться об остальных.

– Вся группа жива, тяжело раненых нет. Похоже, король пострадал сильнее всего, – быстро сообщают мне.

От этой новости захотелось пуститься в пляс! Джейн, Эрик, Майк, Маркус, Мел – живы и почти здоровы! Вернулась в шатер снова вся в слезах. Король тут же недовольно прищурился, но ничего не сказал.

– С серьезной раной на этом все, но нужно обработать более мелкие, – сообщает немного запыхавшийся лекарь, – перевернитесь, пожалуйста, на другой бок, Ваше Величество…

– Нет, – внезапно снова выдает тот, – на этом достаточно.

– Что? Но вы не понимаете…

– Я сказал на этом достаточно! – Подскочила от его окрика даже я. Вот умеет же он…

– Позвольте хотя бы наложить на вас восстанавливающее и обезболивающее заклинание, – трясущийся голос мужчины вызывал даже некоторое сочувствие. Видимо, бедняга не привык работать с высшими аристократами, и уж тем более, с самим королем. А они те еще… оригинальные личности.

– Накладывайте, – недовольно разрешил Арейн.

– Спасибо, – быстро вставила, обращаясь к лекарю и даря королю укоряющий взгляд. Зачем обижать человека?

С заклинанием лекарь справился быстро, и сразу спешно покинул палатку. Всех остальных король разогнал еще до этого. Мы остались наедине.

Стою и не знаю, что делать дальше. Накал эмоций схлынул, оставив только щемящую радость, но она не могла уже в полной мере подавить неловкость от собственной реакции и того факта, что меня здесь как бы быть не должно.

– Подойди поближе, – тихонько проговорил король, протянув руку.

Подошла ровно на столько, чтобы дотянуться до его вытянутой руки и замерла в нерешительности.

Он снова сжал мои пальчики, а потом резко, без предупреждения, дернул на себя.

От неожиданности я потеряла равновесие и рухнула прямо на мужчину. Снова. А он, хоть и поддержал меня другой рукой, смягчив падение, все равно дернулся от боли, но меня не отпустил.

– Ну зачем?! – Негодующе воскликнула, пытаясь максимально осторожно отстраниться. Проблема осложнялась тем, что я боялась причинить королю боль, а потому сильно не дергалась, а он этим бессовестно пользовался, не отпуская.

– Мне понравилось, – бесхитростно ответил он, при этом хитро улыбаясь.

– Испытывать боль? – Язвительно уточнила.

– Нет, испытывать боль мне не нравится, но что поделать, если ты на меня падаешь только в таких обстоятельствах? – Делано расстроено проговорил этот шут.

– Да отпусти же! – Воскликнула, отчаявшись слезть с него самостоятельно. Казалось, каждое мое движение задевает какую-нибудь рану. Причинять ему боль было невыносимо.

– Не отпущу, – тут же обозначил король и продолжил, – я тут внезапно вспомнил, что ты у меня тоже лекарь, милая моя.

Смотрю на него в полном непонимании.

– И что? – Осторожненько так уточнила.

– А то! – Наставительное. – Лечи меня давай. Рану на груди так и быть, я оставил профессионалу, а вот эти вот всякие царапки перепоручаю тебе. – И он сгрузил шокированную меня рядом с собой, открывая, тем самым, поле для работы.

Скептично оглядываю его голую, наполовину перевязанную грудь, стараясь сосредотачиваться на ранах, а не на рельефных мышцах живота и рук. Некоторые ранки действительно были скорее царапинами, но парочка порезов до сих пор кровоточила, и выглядели они довольно болезненными на вид.

– Как так вышло? – Спросила, проведя кончиками пальцев по краю одной из ранок, вглядываясь в нее и прикидывая, на самом ли деле моих куцых навыков хватит, чтобы ее залечить или все же не слушать «больного» и позвать нормального специалиста.

Лишь через пару секунд осознала, что ответа так и не услышала. Оторвавшись от раны, заглянула королю в лицо и замерла под его пристальным, теплым взглядом.

Только он умеет на меня так смотреть.

– Что? – Прошептала в непонимании.

– Молча радуюсь тому, что мы перешли на ты. – Король лукаво улыбнулся такой знакомой, родной улыбкой. – Может, ты ещё и по имени меня назовешь?

Ой-ой-ой! Я сказала ему "ты"? И как только вырвалось?

– Не дождетесь, Ваше Величество, – ответила очень суровая я. – Вы мне не ответили.

– Ты мне тоже на чувства не отвечаешь, но я же терплю, – последовало невозмутимое.

Чувствую себя помидоркой. Спелой и красной.

– И всё-таки?

Король поморщился. Ему явно не хотелось об этом вспоминать.

– Когда я добрался до разрыва, стало понятно, что большая часть Призраков не хотела нападать, но не у многих это получалось. Они сбивались в группы, двигались в хаотичном направлении, то замедлялись, то ускорялись. Это помогло на первых порах ребятам выжить: группа нашла достаточно укрепленное углубление в скале, и выставила коллективный щит. Вели бы себя Призраки как обычно, щит бы не продержался и минуты, но они... По большей части, они хотели вернуться в Пустошь. Моя же магия, видимо, привлекательна настолько, что они полностью теряли рассудок и нападали. Добраться до моего магического источника не получалось, я все-таки не совсем, а вернее совсем не обычный маг, поэтому они пытались ослабить меня физически. Как ты понимаешь, я не всегда успевал уворачиваться, особенно, когда появилась необходимость тащить на себе еще парочку тел, – мужчина хмыкнул.

– Герой, – полушутливо подначила и ласково провела рукой по его волосам, даже там нащупав корочки запекшейся крови.

На реакцию короля старалась не смотреть, хотя чувствовала его взгляд каждой клеточкой.

– А поцелуй герою не положен? – совсем тихонько уточнили у меня.

– Герою положено лечение, – строго просветила, наконец, сев на кровати и уже вполне серьезно вглядываясь в его раны. – Причем, желательно где-нибудь во дворце с нормальными магами, а не стажеркой. Когда вы там, говорите, собирались назад?

Герой мученически вздохнул и прикрыл глаза.

– Уже хочешь сплавить меня обратно?

– Просто прикидываю, каковы шансы выжить у Империи без императора.

– Еще пару недель у меня есть. – Королю тема не нравилась.

– А у Империи? – не могла не подначить, действительно переживая. Ни Арейна, ни Эрика в столице и никакой связи с большой землей.

Арейн предпочел не отвечать, но судя по выражению лица, почти смертельно обиделся. Ну и ладно, пусть хоть задумается, что ему уже действительно пора. И рисковать собой не будет больше, и лекаря нормального найдет.

Кстати об этом.

Решила начать с самой болезненной по моему скромному мнению раны. Быстренько разогрев руки, осторожно прикоснулась к большой ссадине под ребрами. Кожа тут же дернулась под моими пальцами, и от неожиданности я отдернула руку.

– Больно? – испуганно уточнила.

– Нет, Лучик, не переживай, – туманно ответили мне, но я уже и так решила быть профессионалом и не обращать внимания на всякие там подергивания пациента.

Ласково скользя пальчиками от ранки к ранке, я полностью погрузилась в работу и, что уж таить, в блаженное созерцание. Тело короля, даже израненное и перевязанное, казалось совершенством. Хотелось провести ладонями, не сдерживаясь, по его литым мышцам пресса, жилистым рукам, острым скулам, зарыться пальцами в его густые темные волосы. Но я строго одергивала себя каждый раз, как только ловила на подобных мыслях. Еще чего не хватало!

Изредка я бросала взгляд на короля, пытаясь оценить его состояние, но видеть его блаженно-довольную физиономию было выше моих сил. Так можно окончательно примкнуть к семейству помидорковых.

– Кхм, Ваше Величество, снимите штаны, пожалуйста, – этот пикантный момент я оттягивала до последнего, но он все же случился. Ран на ногах я чувствовала не так много, но они все же были, и моя совесть не позволяла их просто проигнорировать.

– Ого, родная, эту фразу я ожидал услышать только после свадьбы, и то бы не надеялся, – Арейн не упустил шанса поехидничать.

Строго смотрю на него.

– Лучик, давай не надо, – весело произнес, – ты же можешь через одежду лечить?

– Могу, но не так эффективно. Максимум кожу стянуть получится. – Даже не знаю в этот момент, какой вариант развития событий я сама предпочитаю.

– Ну вот и стяни, – разрешили мне, – а снимать мы ничего не будем, ладно?

– Ладно, – согласилась с некоторым облегчением.

Положила руку на колено мужчины и, закрыв глаза, попыталась прислушаться к собственным ощущениям. Ох, это все равно, что пытаться что-то услышать сквозь толщу воды! Немного сместила руку ближе к поясу. Нет, все равно никак не могу зацепиться правильно. Или просто рана немного не здесь? Сместила руку еще. И еще. Лекарь из меня еще тот, конечно.

– Лучик, – внезапно вмешались крайне хриплым голосом, – может оно и так зарастет, как ты думаешь?

Приоткрыла один глаз.

Король лежал, напряженно глядя в потолок, его зубы были крепко сжаты, а дышал он как-то через раз. Так больно? Рефлекторно потянулась к наложенному лекарем обезболивающему и восстанавливающему силы заклинанию и тут же позабыла о вопросе короля. Вместо восстанавливающего элемента заклинания лекарь, видимо на нервах, установил, наоборот, концентрирующее и собирающее магию. Перепроверила несколько раз, а потом все же поправила потоки. Ничего страшного, перепутать легко, но все же странно, что такой профессионал допускает ошибки видимые с первого взгляда стажерке. А вот обезболивание работает как надо.

– Больно? – С тревогой все же уточнила уже вслух.

– Есть немного, – ответили мне с очень странной интонацией.

Ладно, не буду больше его мучить.

– Думаю, на этом действительно можно закончить. Либо давайте позовем нормального лекаря и он все быстро…

– Нет-нет! Давай закончим, – поспешно вставил король.

– Тогда… – в нерешительности замерла, – вам сейчас лучше поспать, а я, наверное, пойду…

– Да, конечно. Только посмотри еще, пожалуйста, что у меня там с головой, кажется, по ней тоже в какой-то момент проехались.

– Ой! – Воскликнула. Ну как можно было забыть?!

Быстренько рванула к его затылку, но оказалось, что король только этого и ждал. Снова коварно схватив за руку, он провернул уже знакомый прием, проворно уложив меня рядом.

– Ну Ваше Величество! – протестую, вырываясь.

– Ами, я так смертельно устал, мне просто необходим личный лекарь под боком!

– Вот сейчас позову нормального лекаря, с ним и обнимайтесь! – продолжаю попытки вырваться.

– Ами, я его не люблю, он на меня целебного эффекта не оказывает, – слабым голосом жаловался король, тем не менее, очень даже так бодро меня удерживая, – а я такой весь герой, раненый, всеми покинутый… неужели не заслужил хоть капельку нежности?

Замерла, пыхтя как злой ежик. Ну вот как с ним с таким разговаривать? Ведь знаю же, что претворяется, но он ведь в самом деле ранен. И в самом деле герой.

Лежу.

Соплю.

Думаю, как бы улизнуть, хотя с каждой новой секундой улизнуть хочется все меньше. В недолгой воцарившейся тишине начали отчетливо вспоминаться тревоги последних часов, мысли о том, как я почти его похоронила. И осознав вдруг очень четко, что этого фиолетоглазого чуда у меня под боком вполне реально могло бы сейчас и не быть, меня накрыло таким приступом паники и нежности, что я не то что перестала вынашивать план побега, я с трудом боролась с желанием обвить его ногами и руками и ни за что не отпускать.

Так мы и лежали. Напряженно ждущий от меня побега король и тихонько глотающая слезы облегчения, уткнувшаяся щекой в его грудь я.

Нервы, конечно, совсем ни к черту стали со всей этой практикой.

– Ами, – осторожно обратились ко мне полчаса спустя, – а ты что правда согласилась со мной остаться?

Молчу. А то еще начну всхлипывать.

Не дождавшись ответа, Арейн продолжил еще более осторожно:

– Нет, я бы все-таки рад был знать… что ты останешься. И уснуть спокойно, не тревожась о том, что ты сбежишь, стоит только ослабить хватку.

– Не останусь, – сурово произнесла, – если я и проведу с кем-то ночь, то только со своим собственным мужем.

– А со своим собственным королем не получится? – Уточнил отчего-то крайне повеселевший Арейн.

– А мой собственный король прекрасно проведет ночь без меня, – несмотря на строгий тон, не делаю даже малейшей попытки вырваться. Да и спорю, кажется, из чистого упрямства.

– Придется жениться, – делано грустно сообщили, – Лучик выходи за меня? – несмотря на шутливый тон, я почувствовала, как Арейн замер в ожидании ответа.