Текст книги "Практика в академии (СИ)"
Автор книги: Александра Чиликина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 28 страниц)
– Трусишка, как есть трусишка, – беззлобно издевался король, открыто веселясь.
– Пф! – Возмущенно фыркнула. Это так у него выглядит поддержка?
Правда, руки что-то трястись перестали.
– Так зачем пришли? Напутствовать? – Ворчливо поинтересовалась, делая вид, что вот нисколечко не поддаюсь на всякие там провокации.
– Я, слава богу, тебе не Ди Вальт, чтобы напутствовать, – по-прежнему улыбался мужчина, – просто пришел сказать, что даже если не получится, это не страшно, Рыжик, значит, будем пробовать еще и еще.
– Вообще-то мне все говорят, что все обязательно получится, – удивленно отозвалась.
– Нагло врут. Глядя на твою бледную моську, даже у самых оптимистично настроенных не могут не возникнуть сомнения, – лукаво, даже немного игриво, ответил Его Наглейшество.
Ах, вот так, да?!
– Хотя нет, румянец все же появился, – лучащиеся смехом глаза ни на мгновенье не отпускали мои, и весь мир вокруг постепенно терял краски, концентрируясь в этих двух темно-фиолетовых безднах. Как же легко в них упасть...
– Ну знаете! – Немного с запозданием, потеряв вдруг основную мысль своего негодования, воскликнула.
– Знаю, – кивнул мужчина, – «тиран и деспот»?
Прикусила язык, чтобы таки не подтвердить его догадки.
Тут в голове сработал временной маячок. Ох, кажется, мне пора.
Ушедшая, казалось, на второй план тревога снова охватила с головой.
– Тихо-тихо, – теплые ладони вдруг оказались на моих вздрогнувших плечах, – не всегда обязательно быть самой лучшей, – тихонько прошептал в ушко и слегка прикоснулся губами к моему лбу, – давай, иди опозорься и приходи обратно, – мужчина быстро отстранился, а на лице заиграла неисправимая улыбка.
Легонько стукнула кулачном его по груди. Совсем легонько, можно сказать, ничего не было.
Развернулась спиной к королю и лицом к входу в зал.
Ну что ж. Пойду. Опозорюсь.
***
Суровые, в основном, мужские лица смотрели на меня с уже знакомым, немного детским любопытством. Тот факт, что король официально одобрил мою кандидатуру в невесты принца, вызвал шквал интереса со стороны всех обитателей дворца, и только на работе, не иначе как по строгому внушению и короля, и нашего непосредственного начальника, ко мне относились как к обычной стажерке. Хотя вот там, сидя ночью и расцвечивая красивые картинки магией для дня рождения одного из сотрудников, особого отношения, как ни стыдно признавать, хотелось иногда очень и очень.
– Добрый день! – Немного хрипло поприветствовала и тут же как можно незаметнее прокашлялась.
– Добрый, – послышался нестройных хор голосов. Кто-то просто улыбнулся, кто-то кивнул. Но постных и скучающих лиц не было. Еще бы. Такое развлечение. Они же в дальнейшем станут просто кладезем ценной информации о будущей принцессе, разнеся мнение обо мне во все уголки королевства.
Впрочем, расслабленными им оставалось быть недолго. Те магические новшества, которые я сегодня предложу, потребуют от опытных, привыкших к определенному порядку работы в своих вотчинах, руководителей довольно серьезного выхода из зоны комфорта.
Ладно, хватит мысленной лирики. Пора начинать.
– Как вы знаете, тема нашего сегодняшнего собрания «Магическая интеграция в процессы государственного управления». Проанализировав работу основных структур, я пришла к выводу, что многие процедуры и формы отчетности представлены недолжным образом, что существенно затрудняет скорость, прозрачность и эффективность работы государственных структур. На сегодняшний момент частные, в основном, торговые организации, показывают гораздо более развитый подход к организации труда, тогда как именно мы должны являться образцовым примером для остальных… – Речь, миллионы раз отрепетированная перед зеркалом, потекла из уст как по маслу. Без единой запинки, с нужными акцентами, громко и с привлекающей интонацией, я старалась донести свою мысль. Не знаю, почему я каждый раз так боюсь выступлений. Я не заваливала еще ни одно из них.
Вот уж действительно трусишка.
Мозг, идя по знакомой колее речи, уже не отдавал все ресурсы на формирование предложений, больше анализирую реакцию людей вокруг. Улыбки и любопытство из глаз многих пропали, сменившись напряженным размышлением. Где-то все еще остался интерес, но уже совсем иного рода, где-то проглядывалось раздражение, граничащее с возмущением. Все как всегда: новаторы и консерваторы столкнулись в непримиримом видении мира, который не может существовать ни без тех, ни без других.
Я пережила все дедлайны и вернулась к вам, ура)) Через пару дней начнем наверстывать утренними продочками, а пока хочется просто выспаться))
Мое выступление длилось ровно те сорок пять минут, которые я на него отвела. Ни больше, ни меньше. Удивительно, что даже перед зеркалом у меня так точно не получалось. Разум, подстегиваемый эмоциями, соображал на удивление четко, обрабатывая всю поступающую информацию гораздо быстрее и в значительно большем объеме, чем обычно. Кажется, именно за это качество меня когда-то и взяли в королевские маги – я умела не просто соображать в стрессовой ситуации, а выдавать результаты за гранью собственного потенциала. И ведь знаю об этой своей особенности, но почему-то никогда ее не учитываю, думая, что в этот раз все точно пойдет не так.
Не пошло.
Я закончила выступление, четко доведя свои мысли до конца. Хорошо поставленным голосом столько же четко проговорила:
– На этом мой доклад окончен, спасибо за внимание. Буду рада ответить на ваши вопросы.
Быстро, но пронзительно заглянула в глаза половины присутствующих. Этому меня тоже учил Ди Вальт: атаковать первой, даже взглядом.
Однако в зале царила тишина, высокопоставленные чины явно с трудом переваривали услышанное.
– Звучит весьма амбициозно, – наконец проговорил один из них, судя по уверенной позе, кто-то значимый, с привычкой занимать роль негласного лидера, – но насколько реализуемо? Вы представили достаточно подробный план имплементации, но выполнять его будут люди весьма далекие от ваших идей и энтузиазма. Вы понимаете, что конечный продукт будет мало похож на ваши представления, вполне возможно преобразившись во что-то не просто бесполезное, а вредное и абсурдное?
Честно говоря, не понимала. Интуитивно вообще не понимала, как это может произойти. Но опыт предыдущих лет и предыдущих управленцев показывал, что мужчина прав.
– Понимаю, – слукавила, – поэтому внедрения произойдут не сразу, для начала мы опробуем их на трех регионах и двух областях деятельности. Один из регионов, разумеется, столичный, по двум другим мы ждем ваших добровольных предложений, – поочереди посмотрела на выявленных в процессе речи «новаторов».
Один сразу улыбнулся и молча поднял руку. Ментальные способности тут же подсказали, что я просто ему понравилась, и он хочет как-то меня поддержать.
Еще один кандидат не отзывался долго, но все же был найден. Основная часть работы на этом была закончена. Обсуждения, в которые постепенно втянулись все, расслабившись от того, что им не придется сразу встречать изменения, разгорелись не на шутку. Надо признать, в какой-то момент я перестала лидировать разговор, став равной его участницей, но мне это нравилось. В конце концов, так и должно было быть. Этим людям я по опыту и знаниям уступаю слишком сильно, чтобы надолго удерживать поток беседы.
По итогам собрания пришли мы к очень многому. Пообещала внести несколько серьезных корректив. Но мою идею нехотя, но все же приняли, а вместе с ней приняли и меня, как человека, которого они готовы уважать и с которым готовы работать.
Выходила из зала я снова не чувствуя ног, но уже не от страха, а от окрыляющего вкуса безоговорочной победы.
***
Казалось, что встречать меня должны, как минимум, с фанфарами, но у двери стоял только немного хмурый Эрик.
– Отец настоятельно просил тебя зайти к нему, как только освободишься, – недовольно проговорил вместо поздравлений.
– Эрик, у меня получилось! – Бросилась на шею жениху, слишком счастливая, чтобы обращать внимание на его настроение.
– Я рад, – на лице принца наконец проскользнула улыбка.
– И все?! – С силой стукнула его кулаком по груди, – Это все, что ты можешь мне сказать?!
– Ами, я в тебе даже не сомневался, ты самая лучшая, я уже говорил, – спокойно, даже немного наставительно ответил принц.
– Но я не была в себе уверена…
– А это уже исключительно проблемы твоих комплексов, – парень легонько щелкнул меня по носу.
Шарик счастья внутри начал понемногу сдуваться. Нет, это здорово, когда в тебя верят, конечно, но… Даже мысленно не получалось сформулировать, что тут не так, но что-то точно было. Как объяснить, насколько важна мне эта победа? Не в глазах других, а в глазах самой себя.
– Пойдем, отвяжемся от отца поскорее, и устроим праздничный ужин. Или ты хочешь просто выспаться?
– Нет-нет, как ты можешь, конечно, я хочу отпраздновать, – значительно спокойнее произнесла, уже замкнувшись в себе.
Эрик, тем временем, взял меня за руку и повел в сторону королевского кабинета.
– Пойдешь одна? – Осторожно произнес.
– Да, – неожиданно ответила, удивившись, что принц вообще такое предлагает. Видимо, не мне одной неловко находиться с ними вдвоем наедине.
В кабинет короля постучала чисто для вида и зашла, не дожидаясь ответа. И сразу, по глазам, поняла, как сильно он меня ждал.
Король ни о чем не спрашивал, только вопросительно смотрел.
– Ну… Я не опозорилась, – улыбнулась его неподдельному интересу.
– Не может быть, – столь же широко улыбнулся мужчина, из позы которого сразу ушло напряжение.
Хмыкнула. Утихшая было радость снова начала набирать обороты.
– Вообще-то все прошло более чем отлично, регионы для экспериментов найдены, откровенно враждебно настроенные отсутствуют, – с трудом удерживая нотки гордости, а то и откровенного самодовольства, отчиталась.
– Умничка ты моя, голубоглазая, – проговорил король тоном, от которого по телу разбежался целый рой мурашек, – значит, не один я не могу устоять перед этими полными света глазками.
Опустила те самые глазки, чувствуя, как краснею. То, как он это сказал, как смотрел, вызывало немедленное желание спрятаться куда подальше, унять это совершенно непонятное томление в груди.
– Скажите честно, вы правда в меня не верили? – Зачем-то спросила.
– Конечно, не верил, разве может существовать такая умница, которая перетащит закостенелых бюрократов на сторону своих сумасшедших идей за какие-то пару часов? – Откровенно лукаво ответил мужчина.
Подняла на него укоризненный взгляд.
– Я не задумывался об этом, Амели, – уже более серьезно ответил король, – просто хотел, чтобы ты попробовала. Но если бы действительно считал, что ты провалишься, не пустил бы. А в остальном… честно говоря, тобой я пока доволен в значительно большей степени, чем будущим королем, не проявляющим ни грамма интереса к государственным делам, – тон мужчины стал на порядок мрачнее.
Не хотелось говорить с ним об Эрике, от слова совсем. Но промолчать было бы невежливо.
– Возможно, этот интерес еще проявится, ему нужно время, – сказала, сама не слишком веря в эти слова.
– Возможно, – кажется, король и сам пожалел, что упомянул принца, – но разговаривать об этом я, конечно, должен не с тобой.
Король внезапно встал, обошел стол и практически вплотную приблизился ко мне.
– Я в самом деле очень-очень рад, – проникновенно глядя в глаза тихо проговорил, – и очень тобой горжусь, – его рука дернулась, словно он хотел меня коснуться, но в последний момент передумал. Резко отстранился и сделал пару шагов назад, будто осознав, как близко стоит.
– Мне приятно это слышать, – улыбнулась ему, скрадывая неловкость.
Король, кажется, собирался что-то сказать, но не успел. Дверь в кабинет распахнулась, и в нее вбежал один из главных следователей по делу убийства принцессы. У всегда спокойного по моей памяти мужчины был такой вид, словно он увидел призрака с Пустоши, не меньше.
– Ваше Величество, главный лекарь дворца убит! – Выпалил, от шока сам слабо веря в свои же слова.
– Неужели так же как и принцесса? – Холодным, пробирающим до мурашек тоном, мгновенно преобразившись, отреагировал король.
– Вы уже знаете?.. – Растерянно вопросил следователь.
– Я знаю в лицо следователей по делу принцессы и в силах догадаться, что о любом другом типе убийства мне бы сообщали несколько иным образом, – все так же холодно ответил мужчина, быстро схватил со стола пару накопителей и широким шагом покинул кабинет. – Идемте! В этот раз я осмотрю все лично.
Пару секунд еще боролась с любопытством, а потом рассудила, что очень даже имею право, стремглав кинувшись за мужчинами.
Сцена, развернувшаяся перед глазами, вызывала острое чувство дежавю, если не считать количество народа: казалось, что вокруг тела несчастного лекаря скопилось едва ли не все наше высочайшее следственное начальство. В остальном же сцена была до мурашек похожа: пустынный коридор, который не так-то просто найти во дворце, отсутствие ментальных следов, открытый в крике ужаса рот… кажется, снова еще живой жертвы. С неохотой, как можно более поверхностно, коснулась ее разума. Так и есть. Мозг уже мертв, но тело продолжает жить.
Вдруг внешность искаженных черт показалась смутно знакомой, и я вспомнила: это же та самая магичка, что осматривала принцессу на прошлом месте преступления! Неужели она узнала что-то такое, что заслужила столь страшную смерть?
– Ее жизни больше ничего не угрожает, – проговорила присевший рядом незнакомый лекарь.
Против воли от этих слов пробило мурашками. С одной стороны от того, что жить там больше нечему, а с другой, примерно после такой же фразы окончательно умерла принцесса.
Уже открыла рот, чтобы просветить лекаря о смерти мозга, но не успела:
– Разумеется, ее жизни ничего не угрожает – нечему угрожать, – раздался суровый голос короля, до того внимательно осматривающего коридор, – эта женщина мертва, вне зависимости от того, течет в ее жилах кровь или нет.
– Но почему тогда я не чувствую от нее эманаций смерти?.. – растерянно протянул лекарь.
– А вот это очень правильный и интересный вопрос, – задумчиво ответил король.
Вообще-то этот самый вопрос мы уже прорабатывали и никаких объяснений не нашли. Судя по комментарию короля, в этот раз будет прорабатывать до посинения.
– Амели, сколько осталось времени до окончательной смерти? – Внезапно обратился ко мне монарх.
На секунду растерявшись, все же быстро прикинула:
– Если сценарий повторится, то, думаю, не больше пары минут.
– Вы не понимаете, она стабильна, и я действительно не чувствую ее смерти, – смотрел на нас лекарь с таким выражением лица, будто сомневался то ли в нашем психическом здоровье, то ли в своем.
Дружно его проигнорировали.
– Смотрите внимательно, – вдруг раздался за нашими спинами родной, жесткий голос. Удивленно обернулась к Эрику, – запоминайте то, что ощущаете, мне бы хотелось услышать чье-то мнение, кроме своего.
Принц выглядел странно. Заострившиеся скулы, твердый, холодный взгляд, напряженная, словно даже возмужавшая фигура. На какой-то момент стало немного страшно.
– О чем ты? – Хрипло спросила, озвучив немой вопрос, кажется, всех вокруг.
– Следите за теми эманациями магии, которые почувствуете. Потом сверим результаты.
Принц приблизился к нам, встав в неровный круг рядом со мной, но коснуться или поймать мой взгляд не пытался.
Я ничего не понимала. И надо сказать, не только я.
Но прежде, чем кто-то еще успел задать принцу вопрос, началось то, чего все ждали: абсолютно стабильное физически тело начало быстро умирать, в буквальном смысле усыхая.
Страшное зрелище.
Сосредоточиться на чем-то кроме подсознательного, животного страха и отвращения было сложно, но я честно пыталась. В прошлый все произошло слишком быстро, мы не успели ни проследить, ни даже попытаться уловить след убивающей магии. В этот раз смотрели в оба все, но… я не ощущала ничего, кроме целительской магии лекаря, сосредоточенно пытающегося спасти умирающую. И судя по хмурым и разочарованным лицам вокруг, ничего не получилось не только у меня.
Впрочем, я немного ошиблась. Было одно лицо, горящее светом подтвержденной догадки.
– Неужели вы не почувствовали?! Неужели не видите? – Воскликнул Эрик с лихорадочным блеском в глазах.
– Не почувствовали чего, милый? – Осторожно спросила, взяв принца за руку.
– Дыхания Пустоши, дорогой мой королевский маг. Дыхания Пустоши!
***
– Да какого ж черта ты творишь?! – Хлопнул по столешнице своего собственного стола король, находясь, похоже, в крайней степени бешенства. – На весь двор, при всех ляпать самое страшное из всех возможных предположений, к тому же абсурдное и ничем не подтвержденное… где были твои мозги?!
Эрик, до того, невидящим взглядом буравивший стол, не выдержал тоже:
– Мои мозги, благодаря жертвам моих наставников, остались целыми и невредимыми и сидят сейчас напротив тебя! – Принц тоже вскочил и точно так же, как пару секунд назад его отец, шарахнул кулаком по столу.
Мужчины замерли друг напротив друга, похожие в эту секунду как никогда.
– У меня все больше и больше сомнений по поводу целостности твоих мозгов! – Зло процедил король. – Я понимаю, у тебя стресс…
– Нет у меня никакого стресса! – Взревел Эрик, судя по всему уже не в первый раз слышащий эту фразу. – Пустошь активизируется, разуй свои зашоренные столичными развлечениями глаза!
– Вот не надо мне тут про столичные развлечения, ты понятия не имеешь, чем я занимаюсь, а должен бы был, дорогой наследничек!! А если ты один раз съездил куда-то в горячую точку и попал в серьезные неприятности, то не надо мнить себя великим экспертом!
– СЕРЬЕЗНЫЕ НЕПРИЯТНОСТИ? – Окончательно вышел из себя принц. – ТАК ты называешь гибель почти целого отряда лучших боевиков?!
Если вам интересно, чем в этот момент занималась я, то я сидела в соседнем кресле рядом с принцем и боролась с желанием заползти под стол.
– Я искренне сочувствую твоей потере! Искренне, Эрик! Я понимаю, насколько это тяжело. Но не надо…, – король заковыристо выругался, – …видеть в каждой смерти признаки следов призраков Пустоши! Это абсурд! Они никак, НИКАК не могли оказаться в замке!
– Я видел смерти своих друзей, видел смерть своих наставников, которых с гораздо большей охотой мог бы назвать своими отцами, чем ТЕБЯ, я запомнил, как усыхает их жизнь, это навсегда, навсегда впечаталось в мое сознание! Я узнаю их Дыхание из тысячи смертей! НЕ СМЕЙ ГОВОРИТЬ, ЧТО ЭТО ПРОСТО СТРЕСС! Пока ты тут развлекался с моей девушкой, я видел, как умирают мои близкие, умирают самой страшной смертью, а ты домогался моей невесты!! Чем ты тут еще занимался таким важным, а?!
– Да ты!! – Король перескочил через стол, схватив сына за грудки, а тот явно был только рад помериться силой.
Так, ну все, надо огреть обоих воздушной стеной… Не успела. Непонятно откуда взявшийся Ди Вальт влетел в кабинет и одним резким движением растащил за шкирку обоих представителей королевской семьи, да так легко, словно разнимал обычную стычку студентов в академии.
– Арейн, успокойся! – Строго воскликнул. – Ты сейчас неправ! Эрик, ты неправ тем более! Учись нормально доносить свою точку зрения и желательно не при всех! – Декан хорошенько встряхнул обоих, после чего отпустил, оттолкнув от себя в разные стороны.
– Ты зачем лезешь? – Агрессивно рявкнул король в сторону моего наставника, оправляя одежду.
– А что, надо было подождать, пока королевский род спокойно самоуничтожится на радость врагам империи? – Ядовито ответил вопросом на вопрос Ди Вальт.
Мужчины еще посверлили друг друга злыми взглядами, но как-то на удивление продуктивно: король явно успокоился, а Ди Вальт и не думал выходить из себя.
Посмотрела на Эрика. Тот вроде бы тоже успел взять себя в руки.
И вот надо бы уйти, дать возможность мужчинам разобраться между собой, но… интересно же! Ди Вальт, кстати, кинул на меня хмурый взгляд с немым предложением убраться подальше, но в ответ на мой молчаливый протест ничего не сказал.
– Я требую участия в расследовании, – примерно минуту спустя, когда все снова уселись, заявил Эрик.
– Требует он… – проворчал король.
– Арейн!
– Джонас, я просил не лезть! – Так странно от этих двоих слышать обращение по имени, неестественно как-то. Король тем временем продолжил, кинув мимолетный взгляд на меня: – Свою воспитывай!
Ди Вальт побледнел, да и я тоже. Мы, конечно, близки, но он мне все же не отец. Зачем король так?
– Арейн, ты, конечно, мой король и всякое такое… – нечитаемым тоном начал Ди Вальт после небольшой паузы, – но следи, пожалуйста, за словами. Думаю, и мне, и Амели такие странные намеки неприятны. – Кажется, я побледнела еще больше. Ему неприятно думать обо мне, как о своей дочери или что он имел в виду? – Разумеется, я воспринимаю всех своих воспитанников отчасти как собственных детей. Но… не надо так жестоко шутить. – Казалось, он собирался добавить «над сиротой», но передумал.
– Какие уж тут шутки, – в упор глядя на моего наставника, проговорил король.
Кажется, никто не понимал ничего вообще. Даже Эрик с удивлением переводил взгляд с отца на нас с Ди Вальтом.
Ди Вальт же смотрел на монарха так, словно собирался в ближайшее время жестко вытрясти из того всю душу и просто раздумывал, каким способом это сделать лучше всего.
– Мы поговорим, – наконец с нажимом пообещал декан, – очень тщательно поговорим о возможном и невозможном в этой жизни. Но позже.
– Ну-ну, разговорчивый ты наш, – фыркнул король, – вовремя надо уметь разговаривать, друг.
Пальцы Ди Вальта сжались в кулак, губы превратились в тонкую линию, на лице ни кровинки.
Я уже открыла рот, чтобы выяснить, в конце концов, что здесь происходит, как король внезапно перевел тему, обратившись к сыну:
– Хочешь участвовать в расследовании, Эрик, участвуй. Но никаких безумных идей больше слышать не желаю, только факты. Почувствовал что-то – хорошо. Я готов дать тебе шанс доказать свои «ощущения». На этом сегодня закончим. Выметывайтесь отсюда, оба.
– Но…, – попробовала возразить, то и дело косясь на застывшего, погрузившегося глубоко в себя Ди Вальта. Которого, между прочим, выйти не попросили!
– Амели, я сказал брысь!
А вот не пойду никуда!
– Эрик, забери свою невесту, иначе, ей-богу, заберу сам. И уже не отдам.
После этой фразы из кабинета меня оттащили весьма быстро.
***
– Нет, ну вот и что, что он имел в виду?! – Мерила широкими шагами небольшой закуток в зоне штаба расследования, оборудованный под кухню.
– Амели, по-моему, весьма очевидно, что он имел в виду, – меланхолично заметил Эрик, быстро вернувший себе более привычную по его поведению в академии невозмутимость.
– Мне неочевидно! – Воскликнула, остановившись. – Это же невозможно, невозможно, чтобы… – Захлебнулась словами, так и не произнеся немыслимые слова вслух.
Продолжила топтать «кухню».
– Слушай, может, пойдем поработаем? Ребята там зашиваются… Да и кухню бы не мешало освободить.
– Мы же ее не всю занимаем, – буркнула, совершенно не желая вот это вот всякое «работать».
– А ты думаешь, сюда кто-нибудь зайдет, когда тут наследник престола с невестой уединились?
Резко остановилась, будто налетела на стену.
– На что это ты намекаешь?
– На то, что люди тоже хотят есть и пить, имей совесть, – иронично протянул принц, снова напомнив мне своего отца.
– И чем ты собираешься заниматься? – Прищурилась. Пока единственное, что мы успели – это сообщить главе расследования о новом участнике процесса. Тот явно был не слишком рад и никаких заданий Эрику не назначил, проницательно рассудив, что принц здесь не для посильной помощи следствию.
– Присоединюсь к группе, которая сейчас повторно изучает результаты обследования тела принцессы. Нужно понять, что такого раскопала эта лекарь, что ее решили убить. А ты, кстати, чем сейчас занимаешься?
– Пока ничем, – поморщилась, – все последние дни на мне особых заданий не висело, готовилась к выступлению.
– Тогда присоединишься ко мне, – решительно заявил Эрик.
Хорошие мои, пока с утренними продочками не получается, поэтому сегодня у нас несанкционированная воскресная продочка)) Но это разовая акция, писать по воскресеньям выше моих сил)
Присоединиться в прямом смысле не получилось. К тому моменту, как мы все же решили поработать, довольно большая команда следователей уже пару часов методично перерывала все документы с показаниями и заключениями убитой магиссы. Помощь им была не нужна, но самоназначенный Эрик все равно отправился проверять все бумаги сам. Возражать принцу не решились, а вот на меня королевская неприкосновенность в глазах коллег почему-то совершенно не распространялась – быстренько отловили и отправили помогать осматривать кабинет убитой. Причем, не в дворцовом госпитале, а в ее собственном доме. Интересное задание, на самом деле, но уж больно далеко от дворца. Продолжать следить за разговором короля и Ди Вальта, ни один из которых из кабинета так до сих пор и не вышел, станет совсем невозможно. Хотя не обязательно, что они там – для двух порталистов, очевидно, стены не проблема.
Еще полчаса пути, и я оказалась в доме покойной. Шикарный, между прочим, дом, видимо, у мужа или отца женщины был титул ни ниже графского. В доме меня встретили уже давно обитающие там следователи и старый слуга, единственный, кого оставили в доме. Остальных слуг выпроводили, чтобы не затоптали какие-нибудь важные, теоретически присутствующие, следы.
– Она была прекрасным магом, – убито рассказывал этот самый слуга. К нему меня вероломно направили коллеги, как самую чувствующую и сопереживательную. Да-да, именно с такой формулировкой, а не потому, что я маг-менталист. – Такая сильная, талантливая… Гордость рода…
– Она рассказывала что-то об убийстве принцессы? – На удачу спросила, стараясь вернуть опрашиваемого в конструктивное русло.
– Нет, конечно, нет. Леди никогда не распространяется о своей работе, – даже немного оскорблено ответил старик. Вроде бы не врет.
– У нее были близкие люди, с которыми она могла делиться секретами, эмоциями? – Как я уже выяснила, в доме, кроме самой магиссы и парочки слуг никто больше не проживал – замужем не была, детей, соответственно, нет, родители умерли, оставив приличное наследство, двое братьев на другом конце континента, остальные родственники не настолько близкие, чтобы подразумевать тесное общение.
– Нет-нет… никого у нее не было, кроме нас, старых, – печально вздохнул слуга, – знаете, есть такие люди, которые горят работой, буквально кипят ею, отдают жизнь… Так ведь оно и получилось. Столько жизней спасла, а свою сберечь не смогла…
Печально, конечно. Но не информативно.
– Вы замечали какие-то изменения в ее поведении в последние дни? Излишнюю тревожность?
– Нет-нет! Мы и не видели ее почти. Она часто подолгу могла не появляться в родном доме. Да и трудно, женщине в ее возрасте возвращаться в пустое родовое гнездо…
Судя по тому, что я успела об этой леди узнать, трудно ей точно не было. Такой тип личности, действительно, не испытывает потребности в чем-то еще, кроме любимой работы.
– Может, есть что-то, о чем вы сами хотели бы рассказать?
– Кажется… нет, ничего…
– Хорошо. – Сдалась, мысленно стукнувшись головой об стол. Ничего ведь не добыла! – Проводите меня к коллегам, пожалуйста.
По коридорам шла в глубокой задумчивости, тем не менее, не забывая смотреть по сторонам. Дом был искусно, богато обставлен, но руки хозяйки не чувствовалось. Либо я все же как-то неправильно сформировала ментальные ощущения о ее характере.
– Скажите, а много ли изменилось здесь со смерти прежних хозяев? И где обычно проводила время хозяйка? – Спросила у молчаливо бредущего рядом старика.
– Совсем ничего, леди-следователь, совсем ничего. Разве что кабинет молодая хозяйка быстро переделала под себя. Там она и проводила все время. Если не считать сон, конечно.
А мы идем как раз в кабинет. Отлично.
– Последние дни она также бывала там?
– Да.
Войдя в помещение, сразу почувствовалась его чужеродность остальному дому. Простая обстановка, море книг, склянок, записей и устойчивый запах чего-то химического.
Коллеги на мой приход внимания особого не обратили, и я застыла в некотором замешательстве, не зная, имею ли право что-то здесь обследовать. Ну ладно, осмотрюсь что ли.
– Хозяйка сама следила за кабинетом, не так ли? – Уточнила у слуги пару минут спустя.
– Да, а как вы это поняли? – Удивился тот.
Неопределенно пожала плечами. Скорее предположение, чем знание, озвученное под сиюминутным импульсом подтверждения – книги на полках стояли хоть и аккуратно, но беспорядочно, тогда как в классических домах аристократов традицией считается расставлять тома по определенной закономерности – содержанию, алфавиту, языку, хотя бы цвету. Да и во всей комнате прослеживался некоторый элемент небрежности, невнимательности к деталям. Мне, человеку противоположного склада, это сразу бросается в глаза.
Будто бы невзначай подошла к столу, оккупированному следователями. Не прогнали. Присмотрелась к бумагам на столе – кажется, какие-то истории болезней пациентов. А стопка-то внушительная. Вела какой-то свой учет во внерабочее время?
– Хозяйка часто брала домой рабочие документы? – Спросила слугу.
– Частенько. Что-то исследовала, придумывала, графики рисовала, – с гордостью и печалью ответил тот.
Так, Амели, не переживать, не смей, мы работаем.
Перевела взгляд на исписанные листочки, раскиданные дальше по столу, но тут вдруг взгляд снова случайно зацепился за верхнюю историю болезни. Дата поступления в госпиталь совпадала с началом года. Совпадение?
Не прикасаясь, магией подняла верхнюю историю. Вторая история тоже относилась к самому началу года. Просмотрела третью, четвертую… отсмотрев половину, пришлось признать, что истории действительно отсортированы по датам от более ранней к более поздней. Нет, это конечно, логично. Но насколько я знаю, во всех королевских больницах картотеки формируются по фамилиям, а не по датам. Значит, жертва отсортировала их сама. Это… не подозрительно, но стоит внимания, учитывая ее нелюбовь к перфекционизму.
Все-таки перевела взгляд на исписанные бумажки, уже отсмотренные следователями. Небольшой график на пол страницы по одной из осей отмечал даты. График явно был заполнен лишь на треть недавно закончившегося полугодия, но отметки соответствовали самым разным периодам. Последняя отмеченная дата и вовсе двадцать девятое июня. Присмотрелась к отметкам, пытаясь понять их смысл, а затем отыскала соответствующие истории болезни. Все они относились к фамилиям на первые несколько букв алфавита.
Что-то здесь не стыкуется. Или магисса просто поняла, что отмечать в разнобой неудобно и решила отсортировать список? Но ведь это глупо делать на трети пути, можно запутаться. В этот момент один из следователей выпустил из рук еще одну бумажку, в которой пытался найти смысл жизни, не иначе, и я увидела еще один незаконченный график, тоже подразумевающий использование дат. Жадно присмотрелась и, уже даже не обращаясь к историям, поняла – в этот раз отметки шли более логичным, аккуратным образом – по порядку. По датам.
