Текст книги "Практика в академии (СИ)"

Автор книги: Александра Чиликина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 28 страниц)

– Вы не ответили на вопрос.

Король вздохнул и все-таки поднял на меня усталый взгляд. Если ему так тяжело от моего присутствия, зачем держит рядом?

– Ами, ты действительно кажешься мне подходящей кандидатурой потому, что из тебя, по моему мнению, со временем получится прекрасная королева. По многим параметрам, в том числе из-за того, что ты дочь Ди Вальта. Он хоть и последний представитель своего рода, то есть был последним до недавнего времени, тем не менее, имеет значительное влияние в аристократических кругах, и королеву из рода Ди Вальтов примут с не меньшей охотой, чем кого-то из принцесс. Тем более, у тебя такая душещипательная история, вызывающая понимание и сочувствие, как среди высших, так и среди низших слоев.

Смотрю на него угрюмо. То есть все-таки поэтому, да?

– Нет, не поэтому, – внезапно ответил мужчина на незаданный вопрос, – а потому, что тебя выбрал Эрик.

Жду продолжения. Продолжения не следует.

Молча смотрю на мужчину.

– Ами, у меня нет настроения объяснять, – буркнул тот, снова уткнувшись в бумаги.

Все еще смотрю.

– Ами, давай ты уже поработаешь.

Да я только и делаю, что работаю.

Молчим. Не свожу взгляда с лица короля.

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты вся в мать? – Печально вопросил тот пару минут спустя.

Ему меня с мысли не сбить. Смотрю.

– Ладно, – сдался король, – когда моя бывшая жена забеременела, я пообещал себе, что никогда не стану вмешиваться в выбор своего сына. Если бы даже Эрик притащил кикимору с болота и сказал, что любит ее, я не стал бы лезть.

– Серьезно? – С большим сомнением переспросила. Ой, что-то мне не верится.

– Серьезно, – кажется, в самом деле серьезно ответил мужчина, – я на себе прочувствовал, насколько важно принимать такие решения самому. И настолько важно женится на той, кого любишь. – В словах короля внезапно проскользнула сильная, давняя горечь.

– Вы кого-то любили и не смогли на ней женится из-за своего положения? – Наглею, да.

В край наглею.

– Да что ж ты все хочешь приписать мне какую-нибудь любовную историю, – грустно улыбнулся мужчина. – Нет, Амели. До тебя я никого не любил.

Перо, что я до этого крутила в пальцах, внезапно выпало из рук.

И еще одна продочка)) Вот теперь точно всё на сегодня)

– Что? – Шокировано выдохнула.

– Что? – Лукаво улыбнулся король.

Пауза.

– Поработаю, пожалуй, – внесла предложение.

– Поработай, – мужчина, грустно улыбаясь, снова вернулся к своим бумагам.

И будто ничего не было.

Ну, вот и как тут работать?!

Сижу, делаю вид, что страшно увлечена бесполезными архивами допотопного периода.

Что это такое было? Он и в самом деле признался мне в любви или показалось? Может, он совсем не это имел в виду? Может, он хотел сказать, что никого не любил до сегодняшнего времени? То есть не любил вообще?

Не выдержала и бросила на короля быстрый взгляд из-под ресниц. Мужчина сидел и с самым невозмутимым видом писал какие-то распоряжения, судя по столбикам цифр, для нашего финансового департамента. Ноль реакции на меня.

Наверное, все-таки показалось.

***

После такой шокотерапии от короля ситуация с Ди Вальтом начала восприниматься под каким-то совершенно иным углом. Может быть, мое отношение к ситуации и не изменилось в корне, однако я сама определенно лучше начала его понимать. Во-первых, мне было больно, хоть уже и не так сильно, от смерти мамы. Во-вторых, я была сильно, очень сильно, буквально по-черному обижена на родителей за все то, что случилось в моей жизни. Я понимаю, что Ди Вальт ничего не знал, а у мамы наверняка были какие-то свои причины, но факта это не меняет – я оказалась в приюте, в статусе безродного подкидыша. Никогда не считала себя злопамятным человеком, но сейчас в душе словно засела ядовитая заноза, причем на такой глубине, что никакими словами и увещеваниями не достать. Стоило лишь подумать о том, что такой сильный и влиятельный Ди Вальт попросту потерял из виду тот факт, что него есть дочь, как волна отторжения, едва ли не ненависти поднималась из глубин сознания.

Наверное, самым правильным было бы понять, простить и жить дальше. Это ровно та реакция, которую я сама ждала от себя. Но не получалось. Совсем не получалось. Вместо любви и радости ощущалось лишь что-то черное, жгучее, отравляющее изнутри.

Поэтому искать отца после того, как король меня все-таки отпустил, я не стала. Вместо этого решила найти Эрика – я не слишком-то хорошо общалась с ним днем, кроме того нужно было как-то избавиться от воспоминаний о собственной реакции на короля.

Эрик всегда казался мне красивее своего отца, а значит, и целоваться с ним должно быть приятнее. Не совсем честная позиция, но мне нужно было сейчас вспомнить, за что я полюбила принца, доказать себе, что с ним мне не просто не хуже, с ним мне единственно хорошо.

Он же мой жених, как может быть иначе? Никак. Никак иначе быть не должно. Мы обязательно поженимся и будем жить долго и счастливо. А все чувства короля растают в объятиях какой-нибудь очередной красотки, у него их по ночам явно много, найдет из чего выбирать.

Эрика я ожидаемо нашла в глубинах самой обширной библиотеки страны, располагающейся на первом этаже королевского замка. Говорят, чтобы пройти ее всю вдоль и поперек, не используя магию, понадобится не менее пяти дней. Впрочем, все это оставалось лишь на уровне слухов, так как далеко не каждый мог свободно позволить себе что-то здесь исследовать, вот и сейчас лишь мой временный статус полноценного королевского мага позволил мне пройти в особую секцию, содержащую всю собранную за несколько тысяч лет информацию о Пустоши и ее обитателях. Информации, к слову, было удручающе мало.

– Эрик? – Неуверенно произнесла, приблизившись к зарывшемуся в кипы свитков, уставшему на вид парню.

Принц лишь хмуро глянул в мою сторону, но ничего не сказал.

Обиделся, или исследования идут не очень?

– Что ты ищешь? – Осторожно спросила, не дождавшись ответа. В темноте ночи, при слабом свете ореолов редких свечей, фигура принца смотрелась загадочно и одиноко. Было невыносимо думать, что он уже много дней сидит здесь вот так по ночам один.

Мысленно решила, что отныне буду ходить с ним. И спать прямо здесь, на скамье, если понадобится.

– Что-нибудь, – тихо ответил жених, – что угодно, Амели. Хоть какие-то намеки на возможность стереть эту проклятую равнину с лица земли.

– Глобальная задача, – робко улыбнулась. К моему облегчению, принц невесело, но все же улыбнулся в ответ.

– Эрик, я могу понять, откуда взялось это желание, но… прости за грубость, с чего ты вообще взял, что сможешь откопать что-то один, тогда как лучшие умы бились над этой задачей веками и не придумали ровным счетом ничего, кроме тех сомнительно действенных способов, что доступны королевским магам?

– Я видел их так близко, Ами, как давно не видел никто, – сдавленным шепотом через некоторое время ответил принц, – я видел такое, что…

– Что? – Подтолкнула, не дождавшись продолжения.

– Ты не поймешь меня. Никто из вас не поймет.

Удивленно смотрю на принца.

– Никто из нас? Из кого из нас?

– Из вас, королевских магов.

Пауза.

– Эм… любимый, – неуверенно протянула, – если тебя и поймет кто-то относительно Пустоши, то только королевский маг. Ты же знаешь, как никто, что для всех остальных это более, чем закрытая информация.

Принц не ответил.

– Что такого ты увидел там?

Молчание в ответ.

– Эрик?

– Амели, иди спать, пожалуйста.

Вот сейчас неприятно было.

– Прости, но не уйду. Если ты предпочитаешь проводить ночи здесь, значит, я тоже останусь здесь.

Скрестила руки на груди и уселась поудобнее, всем видом демонстрируя, что хочет он того или нет, но я на его стороне.

На несколько минут воцарилась тишина.

– Может, я могу помочь тебе? – Снова не выдержала.

– Нет, извини.

Еще какое-то время мы сидели в молчании, я уже успела перехватить парочку интересных рукописей, как вдруг со стороны входа послышался тихий шорох, и в робких лучах света появился человек, которого я ну никак не ожидала здесь увидеть.

И нет, не король и не Ди Вальт))

– Мелисса?.. – Изумленно выдохнула, глядя на спокойную подругу.

– Амели? – Удивленно приподняла брови та, присаживаясь рядом с Эриком, – А ты что здесь делаешь?

– Логичнее задавать этот вопрос тебе, – нахмурилась, глядя, как мой жених как-то по-свойски накидывает на плечи девушки теплую накидку, до того лежащую в свертке на углу скамьи.

– Здесь довольно холодно, – пояснил он на мой вопросительный взгляд.

И все?

– Эрик предложил оставлять здесь накидку, чтобы не мерзнуть по ночам без движения, – пояснила подруга, слегка улыбнувшись.

Потрясающе.

– Мне показалось или буквально полчаса назад ты говорил, что королевские маги не смогут тебя понять? – С трудом удерживаясь от яда в голосе, обратилась к принцу.

– Мелисса – исключение, – легко пожал плечами Эрик.

Ну просто потрясающе.

– Так вы ищете вместе? – Обратилась сразу к обоим.

– Да, – ответила Мелисса, переглянувшись с Эриком, – у меня тоже, знаешь ли, есть личные счеты к Пустоши.

– И почему я не в курсе ваших ночных посиделок? – Дернув уголком губ, едко вопросила.

– А ты интересовалась? – С холодной иронией парировала подруга.

Туше. Я действительно не интересовалась. Ни делами жениха, ни делами подруги, которой вообще-то обещала помогать в завоевании короля. Да что там, я вообще друзей со смерти принцессы не видела, слишком много всего навалилось.

А они, значит, сидят здесь вдвоем по ночам. Без меня. Даже больше того, теперь, когда я здесь, Эрик просил меня уйти. Это уже не просто неприятно, а почти больно. Когда мы с женихом успели стать настолько далекими друг для друга? Когда он стал доверять Мелиссе больше, чем мне?

– Не буду вам мешать, – встала, больше не глядя ни на одного из них, и направилась к выходу, с трудом сдерживая слезы.

– Амели. – Раздалось позади усталое. Остановилась, но не обернулась, чтобы они не увидели мои покрасневшие глаза. – Если хочешь, мы были бы рады твоей компании.

Это «мы» словно плеснуло в лицо кипятком.

Несколько секунд я всерьез раздумывала над ответом, балансируя на тонкой грани между «да пошел ты к черту» и «конечно, с радостью». В итоге победило как всегда нечто среднее:

– Думаю, я могла бы к вам присоединиться на пару часов, – нейтральным тоном ответила, развернувшись и прошагав обратно к своему месту напротив этой парочки. Краснота с глаз должна была уже спасть, но Мелисса все равно посмотрела на меня пристальным, нечитаемым взглядом. С трудом удержалась от того, чтобы не пнуть ее хорошенько под столом.

– Так вы расскажете, чем занимаетесь или нет? – Немного обиженно повторила.

– У Эрика возникла одна мысль… – Неуверенно начала Мелисса, косясь на принца. – …И скажем так, она пришлась мне по душе.

Пнуть захотелось сильнее. Вопрос о том, почему об этой идее он рассказал Мелиссе, а не мне так и остался незаданным.

– И что же это за идея? – Стараясь поддерживать нейтральный тон, спросила.

– Ами, это сложно объяснить в двух словах. – Вмешался Эрик. – Если хочешь помочь нам, отсмотри, пожалуйста, ранние летописи о Пустоши. Сама понимаешь, насколько критично понять, что именно произошло тогда. С твоей кропотливой внимательностью, совершенно не свойственной королевским магам, привыкшим оценивать картину в целом, не углубляясь в детали, ты в самом деле можешь найти что-то интересное.

Захотелось покрутить у виска, причем у всех троих. Что там можно заметить такого, что не заметили за предыдущие тысячелетия?!

– Ты же понимаешь, что это абсурдно… – Начала.

– Ами, вот потому что это считается абсурдным, никто и не притрагивался к тем свиткам уже несколько столетий точно. Давай ты хотя бы попробуешь? Ты ведь хотела помочь?

– Свитки просматриваются регулярно, – просветила обоих «искателей», – Пустошь – самая популярная тема научных работ среди королевских магов, даже я видела парочку рукописей отсюда, когда писала исследование в этом году. Ди Вальт приносил. Кроме того, с этими работами регулярно ознакомляются наши молодые и не очень преподаватели. Мелисса, у тебя, конечно, другой профиль, но ты же не могла этого не знать!

– Ами, «ознакомляться» и искать зацепки разные вещи.

Покачала головой. Эти двое явно сошли с ума. Или резко заболели манией величия. Или просто пытаются чем-то меня занять, чтобы не обидеть.

От последней мысли чуть действительно не обиделась.

– Ладно, я попробую, – смирилась с бессмысленностью остатка сегодняшней ночи. В конце концов, может, на новую научную работу материала хоть нагребу.

Дальнейшие несколько часов прошли под шелест старинных рукописей и редкие тихие перешептывания Мелиссы и Эрика. О чем именно эти двое шептались, я уточнить не пыталась, более того, намеренно не прислушивалась к их разговору. Мне не нужны чужие тайны. Если они не готовы рассказать, то я уж точно ничего там подслушивать не хочу.

Как и ожидалось, ничего нового я о временах образования Пустоши не узнала – и до меня уже было обследовано все вдоль и поперек. Впрочем, обследовать было особо нечего. Наш Материк тогда понес страшные потери в населении, причем в лучшей его доле. Большая часть достижений науки была потеряна безвозвратно, в мире воцарился хаос и анархия, в результате чего те немногие оставшиеся в живых маги и аристократы массово гибли в попытках сохранить мир и порядок. Темные, страшные времена, длившиеся целых три столетия. Потери в магии и науке были столь серьезными, что по некоторым оценкам, мы до сих пор не вернули тот уровень развития, который был достигнут ко дню проклятого эксперимента. В таких условиях, разумеется, мало что из описания событий дошло до наших времен. Ситуацию осложняло и то, что письменность в те времена распространена была слабо, люди общались посредством неких магических слепков, способ создания которых так и не был восстановлен в современной истории. Да и сами слепки не факт, что существовали. Возможно, мы попросту неправильно поняли те отрывочные сведения об эре до Черного Дня, что до нас все-таки дошли.

О периоде же за несколько десятков лет до и сразу после образования Пустоши и вовсе не было известно практически ничего.

К утру в сон клонило уже нестерпимо.

Взгляд бессмысленно скользил по строчкам какого-то весьма корявого автора, обожающего метафоры и пространные рассуждения. Я уж не говорю о том, что древний язык, на котором изъяснялся этот писатель, настроения тоже не добавлял. Бога ради, у меня каникулы, почему я опять читаю вот это вот все? Я еще от прошлой своей защиты курсовой не отошла!

К шести утра Эрик с Мелиссой наконец-то засобирались к себе. Хорошо, что нам всем на работу, иначе даже не знаю, сколько бы еще эти маньяки готовы были здесь просидеть.

В комнату я буквально побежала, договорившись, что следующей ночью снова присоединюсь к ним. Вообще, хотелось по-тихому устроить скандал каждому по отдельности, но рукописи древних писателей, чтобы им икалось на том свете, утомили меня настолько, что уже даже стало все равно на то, какие там у Эрика с Мелиссой отношения.

***

Следующие несколько дней были неотличимы один от другого. С утра до позднего вечера я помогала в расследовании, параллельно занимаясь реализацией парочки старых своих проектов, а по ночам сидела с Эриком и Мелиссой в библиотеке в наивной попытке найти что-то, что помогло бы раскрыть секрет Пустоши. Своими идеями жених и подруга со мной так и не поделились, но я была слишком апатично-уставшей, чтобы обращать на это внимание. Порой и вовсе возникало острое желание бросить эту глупую затею и пойти нормально выспаться. Но мешала совесть: в моей давно сложившейся картине мира близкие люди всегда решают проблемы вместе и не бросают друг друга на полпути.

Впрочем, с каждым днем меня все больше и больше мучало банальное осознание не просто бессмысленности поисков в целом, но и бессмысленности конкретно моего в них участия. Большую часть времени я скорее дремала над старыми свитками и новыми исследовательскими работами, которые Эрик доставал для меня с каким-то непоколебимым упорством. Бесило и то, что я банально не понимала, что искать.

Ди Вальта же я игнорировала практически с тем же упрямством, что и Эрик с Мелиссой игнорировали мое желание узнать их наработки. Отец еще несколько раз пытался наладить со мной контакт, но я всячески уходила от разговора, оправдываясь то одним делом, то другим. В конце концов, он осторожно заявил, что всегда будет рад поговорить со мной, если я буду готова. И отстал. Но, как и обещал, всячески демонстрировал, что он рядом – от приказов слугам доставлять мне обед на рабочее место до выполнения некоторых моих задач в моменты, когда у меня окончательно заканчивались часы в сутках. Своей помощью отец весьма доходчиво доносил, что он постоянно в курсе того, чем я занимаюсь, причем порой даже больше в курсе, чем я. Приятно, конечно, порой забыть о каком-то деле, а потом вспомнить о нем, когда оно уже само собой сделалось. Такая забота безусловно не могла не вызывать определенного теплого отклика в душе, но в то же время и весьма активно подогревала мою обиду, с которой все никак не удавалось справиться, несмотря на увещевания Эрика и Мелиссы, которые в редкие перерывы в своих исследованиях, похоже, задались целью во что бы то не стало помочь мне наладить отношения с отцом.

С королем я встреч не искала, как и он со мной. Мужчина словно и вовсе забыл о моем существовании. Я же старательно убеждала себя, что это к лучшему и что так оно и должно быть.

Через две недели такого расписания у меня окончательно начали сдавать нервы. Сидя в очередной раз в этом проклятом особом отделе библиотеки, я набиралась смелости заявить Эрику и Мелиссе о том, что дальше им лучше все-таки продолжать без меня, как вдруг взгляд зацепился за одно единственное слово в конце очередного, уже даже не знаю, какого по счету, свитка:

«…сей государь усох от горя к годовщине Черного Дня...»

Усох. В те времена это слово часто использовалось в контексте смерти от болезни или от раны, в общем-то, в нем нет ничего удивительного. Вот только наши жертвы тоже усыхали после окончательной смерти, причем в прямом смысле этого слова.

Совпадение?

К тому моменту я перерыла уже столько свитков, что с легкостью могла восстановить в памяти моменты описания смертей всех более-менее значимых фигур того времени. Разумеется, только тех, чьи смерти были хоть как-то упомянуты. Нигде я этого слова не встречала, но… один из оставшихся в живых архимагов, по словам словоохотливого свидетеля, был «истощен до голых костей» к моменту своей гибели.

Он воевал с первыми призраками Пустоши, это та еще работенка, так что неудивительно, что архимаг умер от истощения, к тому же автор того вольного опуса был весьма горазд на преувеличения, но…

Или я уже настолько спятила, что хватаюсь за любую ниточку?

Ладно, надо сказать ребятам, так я хотя бы не уйду от них ни с чем.

– Мм.. Эрик? Мел? – Неуверенно нарушила ночную тишину.

– Что Ами? Еще рано для перерыва, но если ты проголодалась…

– Нет, Эрик. Я тут кое-что заметила.

– Что? – Впился в меня требовательным взглядом мгновенно оживившийся принц.

– Скорее всего, это ерунда, но вот, смотрите, – я коротенько рассказала о своих подозрениях, показав соответствующие строчки, – …мысль, конечно, глупая, но она хотя бы есть. – Устало закончила, опустив голову на скрещенные руки. Как же я устала, боги.

Эрик и Мелисса, тем временем, снова загадочно переглядывались. Все это уже начало порядком раздражать.

– Но зачем?.. – Протянула подруга, многозначительно косясь на принца.

– Возможно, были причины, – тихо ответил тот.

– Может, вы уже просветите меня уже? – Устало проворчала, совершенно не надеясь на положительный ответ.

Но в ответ последовала непривычная тишина.

Подняла голову.

Ребята смотрели на меня с видимым сомнением.

– Амели, – наконец заговорил принц, – что ты скажешь на мысль о том, что Призраки могут обладать разумом?

– Скажу, что вы спятили, – поморщилась, – там нет никакого разума, Эрик, это твари, питающиеся жизненной силой, причем магическая идет у них в разряде деликатесов. Там нет ни разума, ни сознания, ни даже базовых жизненных инстинктов, кроме инстинкта убивать. Они же даже в ловушки лезть готовы, лишь бы добраться до живых. Только благодаря напрочь отсутствующей осторожности, Эрик, и, соответственно, даже базовой разумности мы и научились их убивать. Какой к черту разум?! – Под конец речи я почти сорвалась на крик.

Им настолько заняться нечем, что они строят подобные теории?!

– Вот поэтому я тебе ничего и не рассказывал, – печально выдохнул принц, – ты совершенно не готова слышать какую-то точку зрения, кроме официальной.

Мрачно смотрю на него. С одной стороны, какая к черту неофициальная точка зрения?! С другой… базовый навык королевского мага – слышать мнение каждого.

– Ладно. Выкладывайте.

***

Черные, блестящие от слизи тела с огромными бездонными провалами вместо глаз двигались столь плавно и невесомо, что можно было подумать, что они летят над землей, если бы не красный, зловонный след на земле от их грязных лап. Тонкие, словно ивовые прутья тела, несмотря на устрашающую неестественность их вида, вызывали ложное ощущение хрупкости этих созданий, которое, впрочем, быстро развеивалось, стоило лишь попытаться с ними справиться.

Душу Эрика захватило отчаяние – до открытия спасительного портала оставалось не менее трех минут, тогда как ближайшая тварь уже явно нацелилась им потрапезничать. Не в силах сдаться без боя, понимая абсолютную бесполезность и даже вред своих действий, принц, тем не менее, все швырял и швырял лучшие из своих боевых заклинаний в лицо неизбежно приближающейся смерти.

Пять метров, три, два… против воли новоиспеченный боевой маг, так и не получивший свой диплом, зажмурил глаза, приготовившись к страшной боли, но… ничего не произошло. Таблетка со смертельным ядом, вложенная в специальный разрез на внутренней части щеки, замерла между зубов, готовая убить даже от легкого их сжатия.

Но умирать не хотелось.

Парень медленно открыл глаза. Тварь стояла в метре от него, более не делая попытки приблизиться. Тонкое тело качалось, словно под порывами ветра, лицо, если это можно назвать лицом, было обращено в сторону принца.

Тварь не убивала.

Она как будто… наблюдала.

– Что ты хочешь? – Сипло прошептал принц, совершенно не понимая зачем.

Тварь ожидаемо не ответила, но конечность, служившая чем-то вроде аналога руки, вдруг протянулась в сторону парня. И замерла в нескольких сантиметрах от его ладони.

Душераздирающий крик раздался откуда-то сбоку, столь искаженный ужасом, что принцу не удалось определить кричащего по голосу. Минус еще один. В муках сейчас умирает кто-то, кто не успел принять таблетку до того, как тварь добралась до его жизненных сил.

Пора действовать! Зубы принца сжались на собственной капсуле и… не смогли преодолеть внутреннего сопротивления. Нет, черт подери, он не сдохнет так! Если уж суждено погибнуть от рук твари, то от рук твари он и погибнет!

Взгляд парня уперся в предположительно лицо монстра, все также неподвижно колыхающегося рядом.

– Да ты не голодна, что ли, мерзкая пакость?! – Яростно выплюнул, борясь с презираемым боевиками животным страхом, поднимающимся откуда-то из глубин сознания.

Внезапно совсем рядом почудилось еще одно движение. И еще. Его окружали. Окружали чертовы монстры, но ни один из них на него не нападал. Не могут? Какая-то особая форма защиты, о которой по каким-то причинам не рассказывал отец?

Но тут Эрику стало не до предположений – мерзкая конечность самой первой твари коснулась его ладони.

В его голове словно прогремел взрыв!

Такого ментального давления парень не ощущал никогда в жизни, а ведь его учили лучшие, сильнейшие менталисты континента! Нечеловеческим усилием воли, применяя сразу все техники, которые только знал, принц закрылся от ментального воздействия, упав на колени, задыхаясь от напряжения, понимая, что продержится от силы пару секунд, не более. Но даже они ему не потребовались. Арка аварийного портала активировалась прямо за спиной, утягивая в себя принца, делая его недостижимым для рук тварей, не способных контактировать ни с какими проявлениями магии.

Краем глаза Эрик заметил, что точно такие же вспышки порталов осветили еще несколько клочков земли неподалеку от него, а затем все вокруг поглотила тьма.

Хорошие мои, хочу предупредить, что в ближайшие две недели до нового года возможны постоянные перебои с продочками – я начинаю вычитку (возможно, финальную, возможно, нет) первых частей книги. Увы, слишком многое поменялось за время выкладки,боюсь некоторые вещи сейчас не совсем понятны, особенно тем, кто читает разом с самого начала. Плюс я сама уже забыла, что там писала)) Глобальных поворотов не планируется, но возможно некоторые сцены пропадут, изменятся или добавятся. Перечитывать ничего не нужно, смысл происходящего не поменяется! Постараюсь перевыкладывать так, чтобы это не отражалось в ваших библиотеках, но если что простите)

З.Ы. Просьба не делать преждевременных выводов по поводу Эрика и Мелиссы))

***

Возвращение в реальность из воспоминаний жениха, который решил наглядно показать мне, что именно видел, далось тяжело. Перед глазами все еще стояли тонкие тела, несущие смерть, и слышались крики умирающих товарищей, которых под влиянием эмоций Эрика я воспринимала как собственных друзей и наставников.

Именно в этот момент я поняла, как мало времени уделяла своему второму Дару, интуитивно не желая принимать его как часть себя. Будь я настоящим менталистом, проблем с восприятием бы не возникло. Надо будет обсудить это с дека… отцом.

Только когда Эрик нежно обнял меня, почувствовала, что дрожу всем телом.

– Тебе надо больше практиковаться, Ами, – с мягким упреком произнес жених.

Мелисса подсела ко мне с другой стороны и сочувственно гладила по плечу. Их тепло и поддержка помогали справиться с грузом эмоций, который невольно передал мне принц.

– Эрик, это было ужасно, – нашла в себе силы прохрипеть через пару минут, – но не думаешь же ты, что их поведение может быть осознанным?

– Ами, оно очевидно было таковым, – нахмурился принц, и я почувствовала, как напряглись его руки на моих плечах.

– Милый, ты… ты никогда не изучал Призраков, как это делали мы. Их поведение непредсказуемо и стихийно, есть мнение, что иногда они пытаются подражать человеческому образу, отсюда и столь странные порывы. Это лишь неумелый инстинкт подстроится под жертву, не более. И самым большим доказательством того является одно – смерть каждого, кто попал в их лапы.

– Я выжил, – упрямо сжал губы принц.

– Тебя спас портал, – высказала очевидную мысль.

Эрик до того уже отпустивший мои плечи, отстранился совсем и встал, развернувшись ко мне спиной, уткнувшись взглядом куда-то в дальний стеллаж.

– Эрик… – Мягко начала.

– Ты рассуждаешь прямо как отец, – жестко перебил жених.

– Чей? – Попыталась робко пошутить, улыбнувшись.

– Мой, – ни тени улыбки в ответ, – ты рассуждаешь в точности как мой отец.

Дыхание против воли перехватило. Постаралась не обращать на это внимание.

– Может, потому что мы правы? – Осторожно произнесла.

Молчание в ответ. Когда пауза совсем уж затянулась, Эрик отрывисто произнес:

– Знаешь, даже мне иногда кажется, что из вас получилась бы гораздо лучшая пара, чем из нас с тобой.

Шокировано смотрю на жениха, волна то ли жара, то ли холода прокатилась по телу от макушки до кончиков пальцев.

– Что ты такое…

Но принц не дослушал. Порывисто развернулся и исчез в темноте библиотеки.

Сижу ни жива, ни мертва, вообще не понимая, как на такое реагировать.

– Могла бы и поддержать его, – вдруг раздалось совсем рядом.

Мелисса! Я уже успела забыть о ее присутствии.

– Я не собираюсь ему врать, – довольно грубо ответила, в конец расстроенная произошедшим.

– Я не сказала врать, я сказала поддержать.

Жаркая злость вдруг закипела внутри. С какой стати она лезет?!

– Я не просила советов, Мел, – прошипела сквозь зубы, – и да, может, уже расскажешь, как ТЫ оказалась замешана в этом всем? Что ты делаешь рядом с моим принцем?

– Ну, красть «твоего принца» я точно не собираюсь, – немного уязвлено усмехнулась подруга.

– Да, я это сразу поняла, как только ты пришла к нему ночью, – мой голос так и сочился ядом.

– В библиотеку, Ами, а не в спальню, – вздохнула Мел, – даже ты с твоей невинностью должна понимать, что «романтически уединяться» на этих скамьях то еще удовольствие.

Чересчур откровенный ответ подруги вызвал невольный румянец на щеках. Но и успокоил немного тоже, да.

– Так что ты все-таки здесь делаешь? – Более миролюбиво переспросила.

Мелисса поморщилась и в точности как Эрик недавно, встала со скамьи, развернувшись спиной к свету свечей.

– Мой отец был помешан на Пустоши, Ами, – отстраненно, погрузившись в воспоминания, произнесла, – точно не знаю, какую идею он преследовал, но его точка зрения на происходившее там точно отличалась от официальной версии. В детстве он рассказывал мне разные истории… – Мел подошла к одной из свечей и приблизила к ней руку, словно желая погреться, – …истории, которые такие, как ты, сочли бы бредом сумасшедшего. Я и сама довольно долго так считала, – подруга резко отдернула руку от свечи, будто обжегшись, – но после разговора с Эриком… в моей душе загорелось сомнение.

– И когда же вы так удачно поговорили? – Пробурчала не слишком тронутая я.

– Он сидел здесь, об этом многие судачили, и в одну из ночей я решилась навестить его.

– С какой это стати?

– Ами, мир не только вокруг тебя вертится. Он многое потерял в Пустоши и ему не меньше, а то и больше, чем тебе в тот момент нужна была поддержка. А я могла ее дать, потому что понимала его, как никто.

– Что это значит? – Спросила, мысленно холодея.

Мел долго не отвечала, но когда я уж было решила, что минута откровенности закончена, она произнесла:

– Когда мне было четырнадцать, отец решил взять меня с собой на границу с Пустошью. Ему было важно, чтобы я понимала и разделяла его идеи, он старался воспитать из меня друга и соратника. Я любила отца и не слишком-то сопротивлялась. Однако в ночные вылазки он меня никогда не брал, я всегда оставалась в лагере, одна. Почти каждую ночь. Ни в одну из таких ночей мне не удалось уснуть. – Дыхание девушки перехватило, и на какое-то время воцарилось молчание. Собравшись с духом, Мелисса продолжила: – Та ночь была похожа на все другие, ничем для меня не отличимые. Только страх и ожидание, раз за разом. Но тогда отец впервые не вернулся к назначенному строку, а через некоторое время я услышала душераздирающий крик вдалеке. Он был слишком нечетким и искаженным, чтобы я могла его узнать, но… много ли людей можно встретить на границе? Мне все казалось, что я как обычно задремала, и мне снится привычный кошмар. Казалось, я вот-вот проснусь и на самом деле уже наступило утро, и папа рядом, как всегда готовит свою несъедобную кашу, которую почему-то называет «здоровым завтраком». – Мелисса нежно улыбнулась сквозь слезы. – Но я все не просыпалась и не просыпалась. Наступило утро, затем день. К вечеру подошло привычное время связи с центром координирования. Я ответила, а уже через пару часов за мной пришли. А мой папа… мой папа ушел, Амели, и больше не вернулся.