Текст книги "Ключ от этой тайны (СИ)"

Автор книги: Александр Гребёнкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

  ***

  Феликс проводил Лилю в Тополинов. Скоро должны были начаться экзамены. За вагонным стеклом виднелись радостные глаза девушки – начиналась новая жизнь. Феликс вспоминал её разметавшиеся волосы, затаённый, одновременно дерзкий и лукавый взгляд, пружинистую грудь, бешеный стук сердца и силу в молодом налившемся теле.

  Поступление на исторический факультет местного института было желанием Феликса показать, что он тоже, как говорится, не в темя бит. На самом деле он не готов был учиться, да и конкурс был очень большой. С его тройками в аттестате трудно было рассчитывать на успех.

  К первому экзамену по истории почти не готовился – полистал учебники, выписал основные даты на двойной листочек. Это ему и помогло. По истории СССР он, внезапно для себя, получил четвёрку.

  С ощущением риска он пошёл писать сочинение. Писал о Петре Первом, ведь неплохо знал роман Алексея Толстого. И вновь две четвёрки – вероятно он на пороге удачи!

  Срезался на английском. Принимали две молодые англичанки, одна – доцент в больших круглых очках, а другая, ассистентка – худая белобрысая девица с комсомольским значком на кремовом платье. Пока доцент, нахмурившись, слушала заикавшегося абитуриента, пытавшегося рассказать о Лондоне, ассистентка, заинтересованно глянув на нарядного Феликса, предложила ему взять билет и дала задание. Посмотрев задание, Феликс слегка дотронулся до руки ассистентки.

  Та обернулась:

  – Простите, – прошептал Феликс, – но я этой темы не знаю.

  Девушка удивлённо вкинула брови:

  – «British periodicals», – вы поняли о чём речь? Это же легко – «Британские периодические издания».

  Феликс поднял в недоумении плечи.

  – Не помню.

  – Ну, хотя бы про «Moscow news», вы сможете сказать?

  Феликс тихо ответил «нет» и смутился.

  А потом шепнул на ушко:

  – А можно мне другой билет?

  Девушка посмотрела на него, на экзаменатора (та что-то записывала под блеянье отвечавшего) и сказала тихо:

  – Хорошо. Но это в последний раз. Тяните.

  Она внесла в ведомость новый билет.

  Феликс сел и стал думать над вопросом «UK Youth Organizations». Он трепал словарик, но ничего не мог найти или вспомнить о молодёжных организациях Британии.

  Похоже он попал из огня да в полымя!

  Он подошёл к ассистентке.

  – Что, совсем ничего? – прошептала та, пристально глядя ему в глаза.

  – Ничего, – горько улыбнулся Феликс.

  Наконец и экзаменаторша обратила внимания на Феликса.

  – Что случилось, молодой человек? Почему вам не работается?

  Феликс склонился над нею:

  – Простите, пожалуйста, а можно аннулировать мой экзамен?

   – То есть как?

  – Напишите, что я не явился. Я вас очень прошу.

  Он смотрел столь жалостливо, что экзаменатор, сделав недоуменную мину на лице, тяжело вздохнула и вопросительно посмотрела на ассистентку.

  Та кивнула.

  – Степанский? – экзаменатор посмотрела в список. – Ладно уж, идите.

  И Феликс покинул аудиторию, испытав большое облегчение. Он спустился на первый этаж, где в кадке росла большая пальма и какое-то время сидел под нею в полном недоумении. Потом забрал документы.

  Вышел с пакетом под мышкой, щурясь на солнце. Подошёл к автомату газированной воды, выпил подряд два стакана и легко вздохнул.

  ***

  Надев чёрные очки он как будто спрятался от мира. Дома его не ждали так рано, и он мог вволю погулять.

  Феликс зашёл в книжный магазин на Совиной улице, быстро осмотрел полки и замер.

  Наверное судьба вознаграждает за понесённую потерю. В специальном шкафу, где традиционно стояли книги на обмен, появилось издание Михаила Булгакова «Романы». Феликс сразу же попросил полную очкастую продавщицу с химической завивкой посмотреть книгу. Она отперла шкаф и вручила Феликсу зелёненький томик.

  Так и есть! Это то самое отличное издание, в котором есть и «Мастер и Маргарита», и даже «Белая гвардия» с «Театральным романом». Предисловие Константина Симонова! Тираж – всего 50000 экземпляров. Для огромной страны это капля в море!

  Феликс знал, что эту книгу нигде не достать! Из его близких знакомых «Мастера и Маргариту» читали только двое – Лиля Радченко и Сева Дудкевич. Они с трудами доставали у знакомых переплетённый журнальный экземпляр, далеко не полный. Севка дал читать «Мастера» всего на одну ночь. Феликс прочёл залпом и был потрясён!

  Он потом долго размышлял над прочитанным... Но, конечно, осмыслить роман полностью он пока не мог. После выпускного Феликс пробовал завести разговор о романе с Лилей. Но девушка не слишком любила философствовать и что-то обсуждать. Она восприняла роман на эмоциональном уровне и особенно восторгалась полётами Маргариты. А вот «великий бал» ей не понравился.

  – Там много всяких гадостей, – говорила Лиля.

  Конечно, у каждого из них в душе выстраивалось свое видение бессмертного романа Булгакова. И эта книга сейчас стояла на обмене!

  Феликс попросил придержать для него книгу до завтрашнего вечера, а сам умчался домой, думая о том, что он предложит взамен.

  ***

  Книжный магазин на Совиной улице открывался ровно в девять. Для обмена Феликс так и не сумел ничего толкового у себя найти. Но он всё же прихватил «Брестскую крепость» Сергея Смирнова и сборник «Любовь к жизни» Джека Лондона.

  Полная продавщица с химией, выслушав Феликса. положила перед собой на прилавок обе принесённые книги.

  – Эта не подойдёт, – сказала она, возвращая Феликсу Джека Лондона. Тот сразу упрятал её в пакет.

  Над «Брестской крепостью» она задумалась, долго листала.

  – Редкое издание, с фотографиями, – рекламировал Феликс.

  Женщина закусила губу.

  – Знаю. Книга хорошая, достойная. Но потянет ли она на Булгакова? – задумчиво сказала она.

  Она ещё размышляла. В магазин зашли посетители, и чья-то длинная тень легла на прилавок.

  – Я сейчас посоветуюсь и приду, – мягко сказала продавщица и уплыла в тёмную дверь.

  Спустя минут пять, пока Феликс оглядывал с волнением другие книги, продавщица появилась вместе с моложавой блондинкой – заведующей магазином.

  – Вы пришли по поводу обмена? – спросила заведующая у Феликса.

  – Я.

  – Ну, вот что я скажу, молодой человек. Мы тут подумали...Книга «Брестская крепость» конечно, хорошая, но... С Булгаковым не сравнится. Кроме того, на страницах имеются ещё и чернильные пятна...

  Феликс нахмурился и вздохнул. О пятнах он знал, но ничего поделать не мог.

  – Нужна равноценная книга, – пояснила заведующая.

  Феликс с грустью в душе положил «Брестскую крепость» в пакет.

  Он повернулся, чтобы уйти и вдруг тень, маячившая сзади, материализовалась в худого старичка с длинным носом. К плешивой голове с мелкими курчавыми седыми волосками были приделаны большие, как блины, уши. Змеиные глаза, превращающиеся в блёклые голубые, с любопытством осматривали на Феликса.

  – Вы кажется хотели обменять свои книги, – сказал старик неожиданно молодым голосом.

  – Да, – небрежно сказал Феликс, – одну из них я хотел ... на Булгакова поменять... Но, не получилось...

  – О, ваши книги я бы взял с удовольствием. В особенности Сергея Смирнова. Не хотите ли вы поменяться со мной, младой юнош?

  – А у вас есть Булгаков? – с надеждой спросил Феликс.

  Старик рассмеялся.

  – Нет, Булгакова на обмен у меня нет. Но я мог бы вам, младой юнош, предложить нечто интересное и ценное. Возможно, найдётся что-то равноценное книге Булгакова.

  Феликсу не очень-то хотелось идти куда-то с незнакомым человеком, но желание компенсировать неудачу заставило согласиться.

  – Ну... я готов... Где мы может это сделать?

  Старик рассмеялся звонким раскатистым смехом.

  – Нет, это у меня не со мной. Все книги у меня дома. Если хотите, пойдёмте.

  Несмотря на то, что улица Трёх монахов была расположена не так близко от Совиной, они отправились пешком. Старик, представившийся Яковом Ароновичем, по пути практически не умолкал.

  – Книги, они как замершие в вечности люди. Кто знает ключик, умеет читать, тот и побеседует с этими людьми. Получится диалог через толщу времён. Разговор с мертвецами!

  И старик вновь разразился звонким смехом. Он говорил длинные серьёзные тирады, в конце добавлял нечто, по его мнению, смешное, но часто – неуместное. Когда он говорил, его рот конвульсивно подёргивался.

  Феликсу приходилось соглашаться, преодолевая сожаление, что он вообще пошёл с этим человеком.

  Чтобы не молчать, он спросил у старика:

  – Яков Аронович, а как вам Булгаков?

  – Что я могу сказать... В целом, талант есть, но скандальный талант... Талант нельзя пропить, но можно прожрать!

  И старик опять раскатисто рассмеялся.

  – А «Мастера и Маргариту» вы читали?

  – Читал. Я вам скажу – весьма средняя книга. Булгакову нужно фельетоны и сатиры писать, а не философские романы. Это не талант, а симуляция таланта!

  Яков Аронович в очередной раз зазвенел, будто трамвай, смехом.

  Феликс даже побагровел от возмущения.

  – Я не считаю книгу слабой! – отчаянно возразил он.– Возможно она не доработана, ведь писатель умер, не завершив отделку рукописи. Но книга очень талантлива.

  – Младой юнош, вот вы роман читали... Не так ли? И что вы вынесли из этого романа? Все ли идеи, заложенные в текст, вошли в вашу голову?

  – Ну, не знаю..., – растерялся Феликс. – Старался понять.

  – Хорошо, тогда позвольте пару вопросиков?

  – Пожалуйста! – воскликнул Феликс.

  – Как вы думаете, младой юнош, для чего это странное существо, этот Воланд прибыл в Москву?

  Феликс задумался. Щёки покраснели, но, похоже старик и вовсе не обращал на это внимания

  – Ну, одна из причин, по моему мнению – вопросы веры и неверия, – произнёс, наконец, Феликс.

  – У нас, как известно, атеистическая страна. Вы что же, не разделяете атеизма? – спросил старик.

  – Мне пока сложно сказать, – ответил Феликс и кашлянул. – Но, согласитесь в атеистической стране исчезает вера людей как в бога, так и в дьявола. Это и встревожило Воланда... Он говорит там, на Патриарших: «Вы, наверное, кроме всего прочего ещё и в бога не верите? Ну, поверьте хоть в то, что дьявол существует!»... Помните эти фразы? У меня дома они выписаны, сейчас цитирую по памяти!

  Феликс говорил горячо, ярко, стараясь блеснуть знаниями.

  На сей раз Яков Аронович ответил не сразу, задумчиво, глядя куда-то наверх, в небо:

  – Да, юнош! Память у вас хорошая... Ну, что тут сказать... Видимо, без веры людей и дьявол существовать не может! Или он потеряет власть над земным миром! Но, я думаю вот ещё о чём. А не прибыл ли он сюда из-за Мастера?

  – Так это и есть вторая причина: новая интерпретация жизни и деятельности Христа, – радостно подхватил Феликс.

  – Точнее, как в книге, не Христа, а Иешуа.

  – Ну да. Воланд как бы пишет новую историю, своеобразное... «Евангелие от Воланда» – роман о Понтии Пилате. Воланд это осуществляет через Мастера.

  – А вот посмотрите, ещё одна причина, – сказал Яков Аронович – Посмотреть, изменились ли сами люди, жители столицы. Это он осуществляет во время сеанса чёрной магии в Варьете. Деньги и заграничные вещи – испытание номер 1, отрывание головы Бенгальскому – номер 2 (тут ему видно, что «милосердие стучит в их сердца» – люди просят вернуть голову). Далее следует наказание мелких людишек, а не правоверных коммунистов – руководителей. Тех наказывать не нужно, у них есть хоть какая-то вера (построение коммунизма) и своеобразная аскеза, а у всяких Соковых, Лиходеевых, Поплавских, Римских, Латунских, кроме поисков личной выгоды и сосредоточия на малом, на жалком накопительстве, ничего нет за душой. Они более опасны и подвергаются наказаниям...

  – Наверное, так. Очень интересно вы говорите, Яков Аронович, – одобрительно заметил Феликс.– А вот Маргарита... Что вы о ней думаете? Воланд ведь поражён Маргаритой!

  – Согласен! На фоне серости, разгула мелкого эгоизма он видит самоотверженность этой простой женщины, готовой продать душу дьяволу, страдать всю ночь, истекая кровью, ради любимого.

  – Жертвенная любовь? Не так ли? Единственная достойная любовь, – воскликнул Феликс. – Она всё побеждает!

  – Да, конечно! И награда...Мастер и Маргарита попадают в «вечный покой», где Мастер, увы, перестанет творить, так и оставшись автором одного романа, нужного Воланду, а будет пребывать в вечном блаженстве со своей любимой, со старым слугой, друзьями, наслаждаясь красивым садом и Шубертом.

  – Ну, здесь ещё можно поспорить, – возразил Феликс.

  – Поспорим уже в другой раз, младой юнош, – сказал Яков Аронович. – Мы уже пришли. Разговоры – разговорами, а дело не терпит. Иначе ваш Булгаков улетит... в чужие руки... Как птичка, ха-ха-ха..., которую поймает кошка!

  Яков Аронович обитал в старинном доме с изысканным фасадом, украшенным пышным лепным декором. Высокие потолки и толстые стены, широкие площадки перед квартирами, в которых летало и терялось гулкое эхо.

  То, что в доме живёт большой книголюб выдавали заполненные доверху книгами огромные шкафы, упиравшиеся в потолок. Эти шкафы были во всех трёх комнатах.

  Бледный подросток с рыжими кудрявыми волосами молча встретил их в третьей комнате.

  – А вот и Иосиф. Не обращайте на него внимания, он этого не заслуживает. Пойдёмте, младой юнош, я покажу вам то, что может вас заинтересовать.

  Старик повёл Феликса во вторую комнату, видимо служившую кабинетом. Иосиф лениво плёлся следом, что-то жуя на ходу. Здесь стоял большой кожаный диван, а рядом – исцарапанный коричневый столик. В клетке у окна молча сидела на жёрдочке и смотрела бусинками глаз какая-то чёрная птица.

  Яков Аронович плюхнулся на колени и стал вынимать горстями книги из нижних полок шкафа.

  – Вот здесь всё, что предназначено для продажи, обмена.

  Феликс опустился на колени рядом и стал перебирать книги.

  – Ого! Дюма «Виконт де Бражелон». Майн Рид «Всадник без головы». Уилки Коллинз «Женщина в белом»...Да у вас тут весь книжный дефицит! Вы же просто хранитель сокровищ.

  – Вот видишь, как этот молодой человек ценит мои старания, – обратился старик к Иосифу. – Скажите, юнош, у вас в детстве были такие книги?

  Феликс отрицательно покачал головой.

  – А вот он совсем не ценит моих стараний. Лентяй, вообще не хочет читать, – говорил Яков Аронович, тыкая пальцем в живот лениво жующего Иосифа.

  Тот что-то промычал и ушёл в другую комнату.

  – Ну что, Яков Аронович, я готов взять любые две из этих книг, взамен на свои.

  – Э нет, – вдруг рассмеялся Яков Аронович, сев прямо на пол. – Ах, какой прыткий младой юнош! Одна моя книга – на две ваших...

  – Но почему? – удивился Феликс.

  – Потому, что книги не равноценны! – воскликнул старик, глядя блёклыми голубыми глазами.

  – Нет, не согласен, Яков Аронович. Свои две книги я готов обменять на две ваших. Только так. Иначе совсем меняться не буду, – твёрдо стоял на своём Феликс.

  Он даже поднялся на ноги для пущей важности и решительности. В дверях снова возник жующий Иосиф, который с удивлением глядел на него.

  Яков Аронович, поражённый отпором юноши, не знал что сказать.

  – Позвольте, но вы совсем не разбираетесь...

  – Это моё последнее слово, – твёрдо заявил Феликс. – Я вижу мы не сойдёмся. Мне дороги и Джек Лондон, и Смирнов. Поэтому я пойду.

  Феликс сунув книги в пакет шагнул в сторону прихожей.

  – Позвольте, младой юнош...

   Растерянный старик схватил Феликса за рубашку.

   – Так со мной ещё не поступали...

  – И со мной тоже, – бросил Феликс.

  – Подождите, – жалобным голосом простонал старик. – Хорошо, каковы ваши условия?

  – Но, вы же не согласитесь на них!

  – Почему? Какие книги вы хотите взять? Пожалуйста, вернитесь в кабинет.

  Феликс вернулся, уселся на старый кожаный диван с независимым видом.

  Яков Аронович подтащил груду книг.

   – Вот, например, Дюма возьму, – произнёс Феликс, оглядывая книги. – «Виконт де Бражелон».

  – Нет, не пойдёт, – сказал Яков Аронович.

  – Почему?

  – Не возьмут! Эх, младой юнош! Вы же хотите поменять её на Булгакова. А этот том Дюма – это только третья часть трилогии о мушкетёрах. Спросят, а ещё две где?

  – А у вас нет?

  – Свободных? Нет.

  – Ну хорошо. Вот, например, Майн Рид.

  – Вот «Всадник без головы» вполне может обменяться на вашего Булгакова.

  – Жаль только сам его не прочту, – задумчиво сказал Феликс, листая страницы.

  – Ой, вы ничего не потеряете, младой юнош. Вы советско-кубинский фильм «Всадник без головы» видели?

  – Да, смотрел.

  – Ну вот, этого достаточно. Открою вам тайну, роман куда слабее.

  – Ну ладно. Может быть.

  Феликс перебирал книги.

  – Так, Гюго. Скотт. Цветаева. Эренбург... Хм... А что это? Ладно. Тогда я остановлюсь, пожалуй, на «Женщине в белом» Коллинза. Эту книгу я ещё не читал.

  – Ладно. Хороший выбор, – похвалил старик. – Роман неплох, лучше, чем у Дюма про этого виконта... Обормота...

  Феликс нахмурился, передал старику свои книги. Он взял отобранные им, положил в пакет.

  Ещё раз с жалостью посмотрел на груду книг.

  – Да, столько тут у вас всего!

  – А вы заходите ко мне хоть иногда... Может быть ещё что-то захотите поменять.

  Яков Аронович начал складывать книги в стопку. Он уже понёс их к шкафчику, когда взгляд Феликса зацепился за тёмно-коричневую большую книгу.

  – А это что у вас? Можно взглянуть?

  – Берите..., – небрежно сказал старик. – Это не художественная. По истории.

  – Ого, какая тяжёлая.

  – Если вас интересует, то можете взять, – пробурчал Яков Аронович, расставляя книги.

  Феликс посмотрел на обложку.

  – Ух ты! Фрол Епифанов. «Восточное Средиземноморье. Конец бронзового века».

  Он стал листать тяжёлую книгу и сразу окунулся в древность. Карты древних государств... Хетты, фракийцы, минойцы, ахейцы... Со страниц книги смотрели пирамиды, фараоны, боги Гор и Тот, изящные фрески Кносского дворца на Крите, Минотавр, развалины Трои, Львиные ворота в Микенах, маска Агамемнона...

  – Здорово! Я бы взял почитать, Яков Аронович. Можно?

  – Да забирайте её себе. Старое издание... Эта книга ещё Сталинскую премию получила. Я думал Иосиф будет читать, заинтересуется... Но он... нет... – говорил старик не оборачиваясь.

  Феликс от всей души благодарил Якова Ароновича. Договорились держать связь.

  – Я рад буду, если вы появитесь ещё, молодой юнош. Что-то у меня почки... Вас проводит Иосиф.

  – Я сам найду дорогу, – сказал Феликс.

  – Нет, таков обычай.

  Феликс и Иосиф вышли в гулкий коридор и спустились вниз.

  – Та историческая книга хорошая, я её читал. Берегите её, никому не передавайте, – внезапно сказал Иосиф.

  Феликс с некоторым удивлением охотно кивнул, пожал вялую руку Иосифа и вышел на каменную брусчатку улицы Трёх монахов. Здесь, казалось, всегда было прохладно, уютная и пыльная тень предохраняла от жары.

  Пройдя улицу, Феликс словил автобус, собиравшийся отчалить от универмага. Нужно было поторопиться в книжный магазин.

  В результате – удача всё же была на его стороне! Феликс оказался счастливым обладателем томика Булгакова, а также у него были ещё и Коллинз, и тяжеленная книга по истории.

  ***

  На экране Пал Палыч Знаменский вежливо допрашивал подозреваемого – шла очередная серия «Знатоков». Но Феликс Вадимович и Анна Петровна невидящими глазами смотрели на экран. Они давно условились серьёзно поговорить с сыном, дальше оттягивать было нельзя.

  В это время их сын Феликс, по-королевски развалившись на тахте, читал избранные места из «Мастера и Маргариты». Когда он погрузился в сложный разговор Пилата с Афранием, щёлкнул телевизор, открылась дверь, появились мать и отец.

  Сели и стали глядеть на Феликса, тому пришлось поднятья и сесть.

  – Вы чего? – спросил Феликс, но ответом было молчание. Одно стало ясно – предстоит серьёзный разговор и, быть может, и сражение за право быть собой.

  – Итак, сын, ты не поступил, – наконец-то начала мама. – Что ты думаешь делать дальше?

  – Да и слава богу, что не поступил, – небрежно сказал Феликс, поднимаясь с тахты. – Учиться надоело. Всё равно скоро в армию.

  – Ну что-то же делать надо? – раздражённо и немного строго спросил Феликс Вадимович. – Не будешь же ты валяться целыми днями на диване или шляться по улицам.

  Феликс нахмурился, предчувствуя начало очередных нотаций. Это у них считалось воспитательным процессом.

  Честно говоря, он и сам не знал, чем он будет заниматься до армии.

  – Ну что? Пойду вот ... к папе... на завод работать...

  У Феликса Вадимовича отвисла челюсть.

  – На завод? Но кем ты туда пойдёшь?

  – Не ниже мастера участка, – сказал Феликс.

  – Брось ты эти шуточки, – нервно сказала Анна Петровна.

  – А если серьёзно? – строго спросил отец. – Хватит ёрничать. Уже взрослый парень. Делать ты ничего не умеешь...

  – Ну... На уроках труда нас кое-чему научили. Могу пойти учеником..., например, сварщика.

  – Вас этому на трудах учили? – язвительно спросил Феликс Вадимович.

  – Почему именно сварщика? – удивлённо спросила мама.

  – Знаешь, мам, в этом есть какое-то искусство. Ты накладываешь швы, и я буду накладывать. Только на металле. Точнее – соединять два куска металла.

  В наступившей тишине отец покряхтывал, доставал из кармана трубку, сжимал её и клал обратно в карман.

  – Ну что же... – он кашлянул и посмотрел на супругу и вздохнул с облегчением.

   – Для начала может быть и неплохо...Пойти в рабочий класс, в самые низы. Это полезно, мужественно. Это Джек Лондон. Только вот в чём дело. В нашем цехе есть два сварщика. Один нелепый, кривые швы накладывает, с трещинами, его вечно прорабатывают. А другой, наоборот, блестящий, его все просят приварить то да это. А почему? Он заведение закончил специальное, значит – дипломированный электросварщик.

  – Отсюда выход – надо поступать в училище, – подхватил Феликс.

  – Правильно мыслишь.

  Феликс давно уже готовился сделать блестящий ход, дабы уклониться от тяжёлого разговора. Пока что он выжидал момент.

  Когда, после очередной долгой тирады, отец сделал паузу, Феликс сказал:

  – Да, ладно, пап. Всё ведь понятно. Ты посмотри, чего я достал.

  И он подал книгу о Средиземноморье.

  – Ты мне зубы не заговаривай, – сказал отец, принимая из рук сына книгу и листая её. – Ты мне обещал «Белую гвардию» Булгакова.

  – Да вот она, «Белая гвардия». Есть в этом сборнике.

  Феликс Вадимович отложил толстую историческую книгу и принял с рук Феликса томик Булгакова.

  На мгновение застыл:

  – Ну, всё понятно. Выяснили. Я пошёл читать.

  Феликс скрежетнул зубами, но промолчал – поздно, отец перехватил у него книгу. Сейчас лучше уступить.

  – Чем ты там папу загрузил? – спросила Анна Петровна.

  – Мам, и для тебя новинка есть. Смотри.

  – Господи, какое чудо! «Женщина в белом»! Будет с чем скоротать несколько вечеров. И как ты умудряешься такие книжки доставать?

  – Поменял у одного коллекционера.

  – Ты у меня молодец, сынок.

  Она поцеловала Феликса в щёку.

  – А к отцу – прислушайся, – кивнула она на балкон, где отец курил трубку.

  ***

  Оранжевое кирпичное здание в три этажа ещё довоенной постройки располагалось за белым забором в окружении пирамидальных тополей и клёнов. Они о чём-то шептались с ветром. Территория училища буквально упиралась в завод, а через дорогу было здание заводского управления.

  Мастер, набиравший группу, Владимир Артемьевич Щекутин больше походил на спортсмена – коренастый, жилистый, с крепким рукопожатием. Лицо открытое, доброжелательное.

  – Ну, что будем дружить? – сказал он Феликсу бросая взгляд на справку о приёме документов. – Вот тебе анкета, садись за стол, заполняй.

  Феликс заполнял анкету, поглядывая в окно на колеблющиеся листья тополя. Он сейчас остро ощущал грядущее изменение жизни. Что-то поворачивалось, трещало, наплывало новое. Это рождало тревогу.

  Отец пошёл покурить на скамейку.

  Пробежав глазами анкету, Владимир Артемьевич сказал:

  – Ну вот, теперь всё, поздравляю. Ты наш.

  – Когда приходить – то? – спросил Феликс.

  – Значит так, 29 августа придёшь и получишь учебники. 31 августа, это будет пятница, придёшь к девяти на перекличку.

  – А занятия?

  – А вот занятия начнутся только третьего сентября. В понедельник. Всё понятно? А пока отдыхай, набирайся сил.

  ***

  Книга о восточном Средиземноморье была взята на пляж, где Феликс купался и загорал с лучшим спортсменом их класса Владиком Осташенко, который пока оставался в городе. Когда было съедено мороженое, и мокрый Владик застыл на песке в жарком полусне, Феликс потянул из пакета увесистую книгу. Сразу же стал читать о раскопках Артура Эванса. Под воздействием ослепительного солнца ему стало не по себе, он закрыл глаза. Бело – жёлтые пятна перед его взором постепенно материализовались в ослепительно синие просторы моря. Ему увиделся огромный Кносский дворец с красными колоннами, суживающимися кверху, трон царя Миноса. Могучий белоснежный бык с длинными рогами. Гибкая девушка с иссиня чёрными волосам и стройный золотоволосый мускулистый юноша, игравшие с быком, делавшие сложные кульбиты над его спиной и между рогами. Блестящий тяжёлый лабрис (двойная секира) – символ Крита. Важные дамы в голубых одеяниях, шествующие на какую-то церемонию...

  Дома, аккуратно сдувая тонкую бумагу, прикрывавшую стеснительную красоту иллюстраций, Феликс обратил внимание на одутловатый корешок с ярлыком. Он был твёрдым и тяжёлым. Заинтригованный Феликс стал исследовать книгу. Ему показалось, что в корешке есть что-то вроде тайничка.

  Аккуратно расшатывая корешок, Феликс приметил чёрный стержень.

  Найдя в сокровищах мамы пинцет он аккуратно вытащил чёрный кожаный чехол. В нём было что-то твёрдое.

  Это оказался маленький старинный кинжал. Он был лёгким и походил на зуб древнего животного. Его лезвие, короткое и тонкое, очевидно обладало способностью наносить не только колотые, но и резаные раны. На синей рукоятке жёлтый змей (или дракон) охватил гибким телом какой-то жезл. Тонкие и длинные ножны сиреневого цвета тоже украшал подобный дракон.

  «Странно, – подумал Феликс. – Это что, чьё-это оружие? Миниатюрный кинжал... Почему он спрятан в книге? Быть может нож принадлежит этому книжному коллекционеру – Якову Ароновичу, и он забыл о нём? Как-то странно и удивительно... О подобных вещах обычно не забывают».

  Не питая особого пристрастия к холодному оружию, Феликс спрятал кинжал в кожаный чехольчик и поклал его в пакет. Книга без кинжала стала легче.

  На следующий день он поехал на квартиру к Якову Ароновичу и долго звонил. Сначала никто не открывал. Женщина с сумкой, выходившая из соседней квартиры, сказала, что сосед дома.

  – Вы звоните. Он иногда не слышит. Я его не так давно видела на балконе.

  Наконец-то дверь полуотворилась и выглянуло растерянное лицо Якова Ароновича.

  Но сегодня он был не так любезен.

  – Что вы хотели юноша? Я не принимаю, у меня важный гость, коллекционер из Львова...

  – Но...вы сами предлагали мне заходить..., – растерянно промолвил Феликс.

  Старик промолчал.

  – Впрочем, я ненадолго, – сказал Феликс. – Вы мне книгу подарили, а там...

  – Я? Вам? – удивился Яков Аронович. – Извините, не имею такой привычки – дарить. Что вы мой родственник, что ли?

  – Но как же... А книга «Восточное Средиземноморье»?

  Яков Аронович в недоумении пожал плечами.

  – Внутри обложки книги было вот это, – промолвил Феликс и вынул из пакета кожаный чехол.

  – Что это? – вытаращил глаза Яков Аронович.

  – В этом кожаном мешочке кинжал в ножнах, – заметил Феликс. Он достал кинжал.

  – Ой! Что вы! – испугался коллекционер. – Вы что-то путаете, молодой человек. Это не моё! Ничего не знаю!

  Феликс изумился.

  – А может Иосиф знает? Спросить у него?

  – Иосиф? Нет... Нет его дома! Он далеко... он в пионерском лагере... Вы меня извините, юноша, но меня ждут. Помните, я вам сказал – у меня гость. Сегодня и в ближайшие дни занят. Всё. Желаю здравствовать!

  Ошеломлённый Феликс спустился вниз по лестнице через тёмный пыльный коридор в ярко пылающий хрустальный день.

  В читальном зале библиотеки ему выдали книгу «Боевое холодное оружие. Справочник». Он долго листал, глядя на картинки, не находя ничего подходящего. Лишь только в разделе «Стилеты» он нашёл похожий рисунок. Под ним сообщение о «когае» – японском аналоге стилета – прочном колющем оружие для пробивания доспехов. «Когай» – короткий клинок чем-то отдалённо напоминал Феликсу стержень. Он относился к японским боевым кинжалам «йорой-доши» с особо прочным колющим острием. «Когай» имел несколько разновидностей. Мог использоваться и для добивания солдат на поле боя, и в хозяйственных нуждах.

   По чёрно-белому фото было трудно судить тот ли это клинок, но дракон на рукоятке и ножнах был.

  Феликс сдал книгу, и вышел в жаркий полдень.

  Долго сидел на скамейке в сквере.

  Его почему-то сейчас остро охватила тоска по Лиле, которая всё время куда-то уезжала, ускользала от него, как рыба, а он всё грустил и думал о ней. Он вспоминал её сверкающие, словно голубые бриллианты глаза, её нежные гибкие руки. Он хотел слышать её нежный голос... Но от неё пришло всего лишь одно письмо.

  И Феликс написал ответ.

  «Привет, Лиля! Как ты там сдаёшься? Успешно? Успела уже повалить наземь педагогов своими знаниями? А я здесь один в пыльном городе. Из нашего класса почти все разъехались, кроме Вадика Осташенко. Он собирается на физкультурный, но не в этом году, хочет ещё подкачаться. С ним на пляж завалились, потом на дискаче были. Грустно, как-то без тебя, Лиль. Без тебя и дискотека – не дискотека, а так – одно скучное топтание. Ты знаешь, Лиль, я „Мастера и Маргариту“ поменял. На „Всадника без головы“. Где „Всадника“ достал? Ну, это целая история, как-нибудь при встрече расскажу. В то, что мы встретимся я верю. Буду год учиться в бурсе, хотя очень не хочется. Подал туда документы».

  Он отправил письмо и затосковал ещё сильнее.

  Сон его был беспокойный, полный причудливых кошмаров. Снился ему кинжал, а кто-то невидимый шептал в темноте: «На нём тысячи жизней. Тысячи жизней».

  Глава 4. Лиля. Соблазн

  Спустя четыре дня Лиля читала письмо Феликса в огромной, похожей на амфитеатр аудитории, Таких больших учебных комнат Лиля ещё не видела. Она сидела вверху, на последнем ряду, вблизи открытого окна, за которым трещали воробьи.

  Лиля с грустью смотрела на почти осыпающийся потолок и большое пятно в углу. Как ей пояснили, здание было построено ещё в девятнадцатом веке.

  Внизу, в белой рубахе с коротким рукавом, сидел крепкий усатый, преподаватель и консультировал по практическому праву.

  Впереди предстоял сложный экзамен. Но мысли Лили рассеивались, ей никак не удавалось сосредоточиться.

  Она думала, заходить к Маринке, или нет. У подруги завтра тоже сложный экзамен, скорее всего будет зубрить весь день. Сначала по приезду в Тополинов, они держались вместе, но потом жизнь разъединила. Маринку, поступавшую на физтех, пристроили какие-то дальние родственники, а Лиле пришлось поселиться в комнате для абитуры. Она поступала на юридический, где был очень большой конкурс.