Текст книги "Ключ от этой тайны (СИ)"

Автор книги: Александр Гребёнкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

  Ещё Валерия отметила, что постоянного парня у девушки не было, она называла какого-то Феликса, но где живёт он – неизвестно.

  Итак, Лиля пропала! Женя Козопас проверил морги и больницы – нет её! Он же отработал по общежитию и здесь появились странности. Визит слесаря предварял звонок из деканата. И причём звонил никто иной, как Пирог Ростислав Михайлович, который просил дать возможность слесарю поработать в комнатах общаги. Какое отношение Пирог имел к слесарным работам в общежитии? Ростислав Михайлович всё объяснял необходимостью курировать все сферы жизни студентов и порекомендовал проверить по линии ЖЭКа. Там объяснили – слесарь Сергиенко действительно был направлен в общежитие, но туда не попал. Встретил приятеля, выпили, дальше он был пьян и плохо помнил. В общем, в общежитие он не приходил. Так кто тот таинственный слесарь, посетивший комнаты в 17.00.?По описаниям, такой в ЖЭКе не работает. Что на самом деле делал слесарь? Не он ли разворошил всё в чемодане Лили Радченко? Что он там искал?

  Попробуем восстановить всю цепочку фактов.

  Во время нахождения в лагере Лиле Радченко позвонил неизвестный. Вероятно что-то просил, например, принять по дороге какой-то контрабандный товар, довести до Тополинова. Взволнованная девушка звонит домой ему, Олегу Рощину, но не застаёт его. Вероятно информация не была столь уж важна, раз она не позвонила ещё раз. Или может ей просто не дали позвонить...

  По дороге из Керчи в Тополинов на одной из станций заходит неизвестная женщина. Не она ли передала нечто важное Лиле? Она могла сообщить о встрече, и Лиля записала на обложке книги «Цитадель» (она просто попалась под руку).

  Итак Лиля прибыла в город, поехала на встречу на Полевую улицу и пропала. На встречу приехала, скорее всего, «Лада» с неизвестными лицами (двое или трое, двое выходили из машины, один был за рулём). Во время встречи возникло недоразумение, какой-то конфликт. Разгорячённая девушка выскакивает из машины и бежит через дорогу. И тут её сбивает машина. этот самый ЕрАЗ -762! Скорее всего, водитель лишь зацепил её! Потом её подхватили люди из автомобиля «Лада» и, наверное, увезли. Вероятно они заплатили водителю ЕрАЗа за молчание. Шум им ни к чему.

  А сумочка? Если Лиля была с ней, то во время удара фургона сумочка могла выпасть, а кто-то из похитителей её подобрал. Если бы они отправили бы Лилю, к примеру, в больницу, или на частную квартиру, преступники прихватили бы сумочку с собой. А тот факт, что они её выбросили, доказывает, что с девушкой всё плохо...

  Если Лиля погибла, они могли бросить тело в лесу, он ведь рядом. Надо осмотреть ближайший район.

  Олег посмотрел нарисованный план, отметив кружками квадраты, достойные внимания.

  ***

  ...Олег отправился на кухню. Поставил сковородку на огонь, налил пахучего янтарного масла и стал нарезать розовые помидоры. Потом наблюдал, как лопаются их красные шкурки, как брызжет алый сок... Вбил три яйца, и задумался, глядя на приходящую в нужный вид стряпню.

  Он ужинал автоматически, безо всякого аппетита, вяло пережёвывая пищу.

  Гроза постепенно собиралась, и вот небо раскололось, грохнуло, дождинки, будто драгоценные камни, стали одаривать собою разгорячённую землю.

  Звонок раздался поздним вечером.

  – Здравствуйте! – послышался в трубке юный голос. – Вы товарищ Рощин? Я звоню вам по поводу Лили Радченко.

  – Здравствуйте! А кто вы?

  – Я Феликс, ну, можно сказать, её школьный друг.

  – А сама Лиля не объявилась? – осведомился Олег.

  – Нет. Я узнал от её мамы, что Лиля пропала. Знал, что вы искали меня... Я решил приехать...

  – Вы приехали из Дахова? – спросил удивлённый Олег. – А где вы сейчас?

  – Рядом с вокзалом. Здесь телефонная будка. Монеты кончаются, и дождь льёт...

  – Феликс, возвращайтесь на вокзал и ждите меня у центрального входа. Знаете, там, где большие часы?

  – Да я помню...

  – Я скоро подъеду туда. А как я вас узнаю?

  – Я в жёлтой футболке и тёмных вельветовых джинсах. Спортивная олимпийская сумка через плечо...

  – Хорошо. Ждите меня, никуда не уходите.

  Рощин заказал такси.

  Дождь уже значительно ослабел, когда Олег на вокзале встретился с рослым худощавым парнем со спортивной сумкой через плечо. Карие глаза глядели немного стеснённо, а тёмные волосы, волнисто скрывшие часть лба и уши, были влажны.

  Они познакомились, и Рощин, вручив ему зонт, повёл его за собой к машине.

  В такси пахло сигаретами и одеколоном.

  Тихо, едва слышно из приёмника звучала песня:

  Снова птицы в стаи собираются,

  Ждёт их за моря дорога дальняя.

  Яркое . весёлое, зелёное,

  До свиданья, лето, до свидания!

  За окном сентябрь

  Провода качает,

  За окном с утра

  Серый дождь стеной.

  Этим летом я

  Встретилась с печалью,

  А любовь прошла стороной.

  – Наверное вы напрасно приехали, – откровенно сказал парню Рощин, когда они мчались по проспекту, мимо серых памятников, скверов и зданий. – Поисками мы займёмся сами.

  Феликс смутился.

  – Дело в том, что Лиля была моей близкой школьной подругой. И когда я узнал, что она пропала то решил... Может помогу как-то...

  – Ну как вы поможете? – жёстко спросил Олег. – Ну тогда подумайте, у кого она может быть? Вы ничего подозрительного не замечали? Она в последнее не писала вам что-то странное?

  Феликс какое-то время смотрел на мелькающие, в бриллиантовых каплях, огни города, а потом сказал:

  – Последние месяцы мы были не так уж близки... Как-то так сложилось... У неё была своя жизнь, а у меня своя. А вот недавно она вдруг позвонила, говорили про то и про сё, но так классно, так тепло стало...

  Олег задумался, а когда молчание затянулось, спросил:

  – Вы сейчас работаете?

  Феликс кивнул и объяснил:

  – Я после училища... Остался работать на заводе. Практику там проходили. Сейчас пока в отпуске... А куда мы едем?

  – Ну не в гостинице же вам ночевать! Поедем ко мне домой.

  – Спасибо, но... не хочется стеснять вас.

  – Бросьте вы... Заодно поговорим как следует и отдохнёте.

  Дома Рощин покормил гостя. Они разговорились и даже как-то стали ближе друг другу. Произошедшее с Лилей объединило их, сделало союзниками.

  За окном тихо шелестел дождь, лампа лила таинственный жёлтый свет на скатерть. Стаканы в серебряных подстаканниках помигивали золотыми и синими искорками.

  – Олег, а откуда вы знаете Лилю?

  – Так получилось, – тяжело вздохнул Олег.

  Он взял стакан, отпил чаю и продолжил:

  – Познакомились мы, можно сказать, случайно. Отчасти это связано с моей службой...

  – Понятно – спекуляции, незаконная продажа. Вы из ОБХСС? И Лиля на чём-то попалась?

  Олег поморщился, глаза засверкали иронией.

  – Нет, я из другого ведомства, молодой человек... Комитет государственной безопасности. Пятое управление.

  Феликс сделал круглые глаза.

  – Вот это да! Лиля что-то натворила?

  – Нет, нет, не беспокойтесь, ничего серьёзного... Но, её могли использовать в своих целях другие..., скажем так, нехорошие личности. Вы же знаете какая сейчас борьба идёт.

  – Афганистан?

  – Не только. Олимпиада в Москве, наша политика на международной арене..., – сказал Олег. – Противостояние систем, причём глобальное... Готовятся различные идеологические диверсии... Слышали, раньше были события в Венгрии, Чехословакии. А теперь Польша на очереди... В общем, время тревожное, неспокойное...

  Феликс присвистнул, покачнулся на стуле в волнении.

  Щёлкнув серебристой зажигалкой, Олег закурил, откинувшись на спинку стула.

  – И что, будет война? – тревожно спросил Феликс.

  Олег закрыл глаза в знак согласия, затянулся глубоко и выпустил дым.

  – Ничего себе! И это обязательно нас ждёт?

  Олег молча пожал плечами.

  – А как Лиля-то в это встряла? При чём здесь она?

  – Ну, не думайте..., – вяло произнёс Олег. – Мне кажется, тут может соединиться криминал с идеологией.

  – Где же нам её искать?

  Олег какое-то время смотрел в глубину карих глаз Феликса – парень ему нравился.

  – Найдём!

  Говоря это он больше убеждал и успокаивал Феликса, сам же не был до конца во всём уверен.

  – Ну, Олег, вот вы такую должность занимаете...Так почему же вы...

  – Ты, Феликс, хочешь сказать, почему я, имея за плечами такую мощную организацию, не бросаю все силы на поиски... Во-первых, ещё мало времени прошло... Во-вторых, по определённым причинам я не хотел бы сейчас афишировать это дело. Поэтому пытаюсь пока обойтись своими силами. Да и должность моя весьма скромная, не преувеличивай... Больше ничего не скажу, не обессудь.

  Феликс сжал губы.

  – Но, как говорят, промедление смерти подобно... У вас какие-то обстоятельства, а Лиля может ... погибнуть, – нахмурившись, твёрдо сказал он.

  – Слушай парень, возьми себя в руки... Ещё день – максимум полтора, и мы выведем дело из тени... И потом... Я ведь теперь не один... А сейчас, допивай чай и спать. Завтра много дел.

  Феликс сидел на диване, осматривая комнату, когда Олег принёс ему свежее постельное бельё и принялся надевать наволочку на подушку.

  Феликс подхватился, а Олег, не глядя на него, сказал:

  – А ведь тебе Лиля чем-то дорога... Я же вижу...

  Несмотря на усталость, связанную з переездом и эмоциональным напряжением, Феликс долго не мог уснуть. Он лежал на диванчике и смотрел, как редкие капли стучат в окно. После разговора с Олегом сильное волнение за судьбу Лили стало утихать, но не исчезло до конца. Кроме того Феликсу было лестно, что он помогает сотруднику органов госбезопасности. О них он много читал и видел фильмы. Правда Олег не совсем был похож на традиционный портрет чекиста – худой, длинный, вид какой-то несерьёзный. Он скорее напоминал фокусника в цирке или доброго волшебника из сказки.

  Постепенно глаза стали слипаться, дождь убаюкивал, и Феликс погрузился в сон.

  ***

  Следующий день выдался свежим, прохладным и легко дышалось. Феликсу даже казалось, что сквозь синь неба, лазурность облаков, тяжесть и усталость деревьев начинает проглядывать будущая осень.

  Олег договорился на работе и мог весь день посвятить поискам. Это был самый важный день, затягивать дальше было нельзя. С утра был вызван Семён Байдак с его «Волгой». И ещё к ним присоединился Женя Козопас.

  Олег развернул план местности и отметил уже осмотренные районы – заброшенная церковь, пустырь... Осталось два больших квадрата леса, дом отдыха, парк.

  Пока Женя Козопас вместе с Семёном, осматривал сосновый лес, все тропки, овраги и глухие места, сам Олег отправился в дом отдыха, прихватив с собой Феликса.

  На осмотр «Соснового бора» ушло много времени, но результатов не было. Завхоз Дмухановский не отставал от них, открывая каждую нужную комнату и подвал...Супруги Даниловы появились, но рассказать особо ничего не могли. Они были на дороге, когда происшествие уже произошло, видели автомобиль «Жигули – Лада» или ВАЗ-2103. Убедившись, что сбитой девушке ничего не угрожает, что её повели двое мужчин, они ушли от дороги в Сосновку. Мужчин не запомнили, а вот девушка выглядела неважно, её практически несли...

  Феликс слушал всё это бледный и напряжённый.

  Поговорив с Даниловыми на скамейке, Олег развернул план, но внутри себя чувствовал – всё это напрасно... Лилю скорее всего увезли, здесь её нет, её просто не могли спрятать где-то в «Сосновом бору» – здесь слишком много свидетелей.

  Оставалась ещё заброшенная часть парка, отгороженная заросшей вьюнком сеткой – рабицей. Здесь всё позарастало, сюда никто никогда не ходит – так говорил Дмухановский. И действительно, это были настоящие джунгли.

  – Но отдельные тропки есть, – заметил Феликс.

  – А у нас здесь есть «индейцы» из числа школьников, – с улыбкой сказал Олег. – С двумя представителями племени «апачей» мы вчера познакомились. Вот они тут лазят часто, ведь для них тут...

  – Настоящая сельва! – подсказал Феликс.

  – Что?

  – Ну, сельва, говорю, это такие густые леса в Южной Америке.

  – Ах да, читал в журнале «Вокруг света». Хм! Здесь кино снимать можно... Папоротник, хвощи, плауны...

  – Смотрите, какое-то строение, – показал Феликс.

  Они подошли ближе. Строение возвышалось в виде наземной надстройки из кирпича, сверху можно было различить побелку. Железная крыша, плавно спускавшаяся к земле заросла мхом. На двери – старый ржавый замок.

  Олег повесил сучок ближайшего дерева сумку – планшет и вновь развернул свой план.

  – Завхоз говорил, что это вход в какой-то заброшенный погреб. Ключ от замка давно утерян. Раньше тут был хозблок, но уже много лет никто дверь не открывал... Это единственное место, которое мы не проверим...

  – Потому, что не попадём, – закончил за него Феликс, трогая и дёргая навесной замок.

  – Ладно, брось! Пойдём посмотрим, что там у наших коллег.

  Они стали пробираться сквозь заросли...

  Женя Козопас что-то писал, а Семён мрачно сидел за рулём «Волги».

  – Что-то долго вы, – встретил он вышедших на дорогу Олега с Феликсом. – Товарищ Рощин, мне бы на работе показаться.

  – У вас есть что-то?

  – Кое-что есть, – живо ответил неунывающий Козопас. – Во!

  Он показал целлофановый пакет.

  – Что это?

  – Платок со следами крови. Её много... Отдадим на экспертизу. Группу крови девушки можно взять с медицинской карты...

  Олег поднял пакет к солнцу и осмотрел со всех сторон.

  – Так, понятно...Где именно?

  Женя не спеша стал объяснять.

  – Больше там ничего не было? – нетерпеливо перебил его Рощин.

  – Обрезок ремня.

  – Это я нашёл! – воскликнул Семён Байдак, высунувшись из двери «Волги». – Ремень отрезан острым ножом, посмотрите. В этом я знаю толк.

  Олег ещё раз внимательно осмотрел находки, размышляя.

  – Хм... Значит так... Семён – свободен... Езжай, а мы сами как-то доберёмся. И большое спасибо!

  Олег подошёл к автомобилю, протянул водителю купюру и крепко пожал руку.

  – Товарищ Рощин! Всегда можете на меня рассчитывать, – сказал Байдак.

  – Давай, давай, дуй работать.

   Когда «Волга», развернувшись, помчалась к городу, Олег спросил у Жени Козопаса:

  – Какой говоришь квадрат?

  Он хлопнул себя по плечу.

  – Ой, ёлки-палки! Сумку забыл!

  – Да ты что! Где? – спросил Женя Козопас.

  – Там, в этом ... заброшенном парке...На ветке дерева. Вход в старый погреб... Феликс, сгоняй, а? Не в службу а в дружбу...

  – Хорошо, товарищ Рощин!

  ***

  Феликс вышел из лесной чащи с найденной сумкой и какое-то время искал Рощина и Козопаса. Потом заметил их – они сидели на противоположной стороне улицы на бетонной плите, неподалёку от остановки «Октябрьская», пили кефир из бутылок и откусывали большие куски от свежих булок. Рядом на плите стояла ещё одна бутылка, лежали булка в целлофане и две синие крышечки из фольги.

  – Эй, Феликс, мы здесь! – крикнул Олег, вытирая губы. – Молодец, благодарю...

  Феликс перебежал дорогу и протянул ему сумку.

  – А откуда это добро? – спросил он, кивая на кефир и булки.

  За Олега, в очередной раз хлебнувшего кефира, ответил Женя Козопас:

  – Да таксист Семён позаботился. Привёз! На твою долю тоже есть...

  – Стойте... Я тут такое узнал! – воскликнул Феликс. – Оказывается, тот погребок недавно открывался!

  – Что? – удивился Олег.

  – Да!

  – С чего ты взял?

  – Мне сказал об этом дворник. Он косил траву неподалёку. Спросил куда я иду, ну я ему объяснил, сказал, что к погребу заброшенному и тому подобное... А он говорит, что видел, как недавно какие-то трое заносили туда длинный тюк... Вроде, как нечто завёрнутое в мешковину! Он посчитал, что в погреб занесли что-то для долгого хранения, поэтому не придал этому значения.

  – Так, вперёд! – сказал Олег и залпом допил кефир.

  – Что вы хотите? – спросил Козопас.

  – Надо хорошенько тряхануть Дмухановского, этого завхоза, пусть лапшу нам на уши не вешает, а даёт ключ!

  Женя Козопас поднялся и поставил бутылку на плиту:

  – Слушай! А может завхоз не знает ничего, и ключ действительно потерян, или специально передан в другие руки... Вдруг заносили вовсе не продукты. Давай по-тихому пойдём и откроем сами...

  – А ты можешь открыть старый ржавый замок? – удивился Олег.

  – А почему нет? Попробую.

  – Слушай, а ты случайно бандитским шайкам свои услуги не предлагаешь? Всё он умеет!

  – Да бросьте язвить!

  – Ладно, давайте попробуем, – серьёзно сказал Рощин.

  Пока шли через лесную чащу, Феликс с аппетитом оприходовал кефир и булку.

  Дворника в парке уже не было, когда они подошли к двери погреба. Внимательно осмотрели дверь.

  – Сейчас попробуем, – сказал Козопас, шаря в карманах, вынимая скрепки и начиная их гнуть. – Только тихо, не говорите под руку...

  Получившиеся проволочки Женя согнул под прямым углом. Одной проволочкой он начал шарить в замочной скважине, пытаясь сдвинуть личинку в сторону открывания, а второй стал искать внутреннюю защёлку. Наконец-то дужка выскочила и замок открылся.

  – Ну вот, пожалуйста, – сказал он, ликуя.

  – Слушай, тебе банки в Чикаго грабить надо, – пошутил Олег. – Откуда ты всё это умеешь?

  – Трудное детство, – многозначительно промолвил Женя.

  Тяжёлая дубовая дверь, обитая внутри железом, со скрипом отворилась.

  Пыльные каменные ступеньки ныряли в непроглядную темень. Олег и Женя первыми стали спускаться, фонариками освещая путь.

  – Что делать с дверью? – почему-то шёпотом спросил Феликс.

  – А что с ней?

  – Обычно в приключенческих романах преступник её закрывает...

  – Не закроет, – усмехнулся Женя. – Я замок сломал.

  Они тихо шли по ступенькам.

  – Нельзя сказать, что здесь давно никого не было. Вон столько следов, – заметил Олег.

  Ступеньки упирались в такой же пыльный цементный пол. Здесь стояли пустые деревянные ящики, бочки, валялись мешки, банки из-под краски, усохшие кисточки и халаты, виднелась батарея пыльных бутылок.

  Пахло земляной сыростью, прелой мешковиной, чем-то прогнившим.

  Рощин и Козопас подняли крышку одной из бочек и чуть не задохнулись. Вероятно там были сгнившие и усохшие грибы. Ещё одна была пустой.

  – Интересно, куда ведёт этот ход? – спросил Феликс, указывая на узкий глянцево-чёрный коридор.

  – Сейчас узнаем, – сказал Олег. – Обычно в таких старинных особняках или замках делали подземные ходы для спасения от врагов. Как правило они имели выход в лесу или в поле...

  Луч фонарика Олега скользил по груде хлама, а потом мазнул покрытые паутиной стены.

  Осмотрев сундук с какой-то полуистлевшей одеждой, они двинулись дальше по тёмному коридору.

  – Следы есть, – воскликнул Козопас. – Как будто несли что-то, а потом положили– смотрите, какое огромное пятно.

  Олег наклонился с фонариком, а потом присел:

  – Кажется следы крови.

  Женя Козопас и Феликс склонились, осматривая странные бурые пятна.

  – А дальше волокли...Слушайте, а может нам тряхануть как следует этого враля – завхоза, – предложил Женя Козопас. – Пусть выдаёт всю информацию, как есть.

  – Погодите. Давайте по крайней мере пройдём этот подземный ход, – веско сказал Олег Рощин.

  Феликс его поддержал:

  – Вероятно нам дальше удастся обнаружить ещё какой-то след, или, может даже, разыскать Лилю...

  Коридор становился всё уже. Следов было мало, лишь в одном месте Феликс что-то заметил и воскликнул:

  – Осторожно, змея!

  Но это оказался длинный и узкий ремень.

  – Он в точности совпадает с тем, что нашёл в лесу Байдак, смотри! – воскликнул Женя.

  – Возможно, – сказал Олег, хорошо осматривая находку. – Молодец Феликс, глаз – алмаз, могли пройти мимо.

  Они пошли дальше. Спустя несколько шагов Олег, шедший первым, внезапно остановился. Он осветил фонариком что-то серое, присел и потрогал.

  – Гляньте, брошенный мешок. Вернее мешковина... Похоже свежая, ещё не запылённая...

  – Гляньте, что на стене, – сказал Феликс.

  Лучи фонариков упирались в некий полукруг, начертанный на серой стене.

  – О! Что же это означает? – спросил Олег.

  – Знак какой-то. Или буква.

  – Действительно, похоже на знак. Относительно свежий вроде. И как будто написан кровью..., – сказал Женя. – Тут и внизу – следы крови.

  На какое-то время они замерли, осматривая помещение.

  Феликс всмотрелся в стену.

  – Похоже на букву "С". – промолвил он.

  – У меня такое впечатление, что пытались написать слово, но не смогли, – промолвил Женя.

  – Ну, а если это просто знак, что он означает? Может просьбу о спасении? «Спасите!», – предположил Феликс.

  – Мне почему-то вспоминается книга «Цитадель». Её нашли в сумочке Лилии, – сказал Рощин. – Во французском слове «Citadelle» первая буква – "С"...

  – Но что Лиля хотела этим сказать, если, конечно, писала она?

  – Скорее, дать знак нам, тем, кто будут её искать, что мы на верном пути...

  Какое-то время они стояли, высказывая предположения.

  – Во всяком случае, у нас есть повод дойти до конца этого туннеля, – сказал Олег. – Если Лилю затолкали в этот подвал, сунув в мешковину и связав ремнём, то ей, видимо, удалось освободиться. Значит она жива...

  – Может она где-то лежит в плохом состоянии. Надо идти вперёд, – сказал Феликс.

  – Странно, что она не пошла назад, к выходу, к двери, – заметил Женя Козопас.

  – В темноте? Что она видела? Что делать будет очнувшийся человек? У него шок! Держась за стену он будет ковылять дальше в поисках выхода, – ответил Олег.

  – А может она возвращалась, да дверь была заперта, на крики и стук никто не открывал, – высказал предположение Феликс.

  Олег задумчиво посмотрел на него и сказал тихо:

  – Очень может быть...

  Так и не найдя чёткого объяснения знаку, они пошли дальше. Постепенно коридор становился земляным, что-то хлюпало под ногами.

  Вдруг они услышали частые шлепки по водной грязи.

  Олег и Женя приготовили оружие, а волнение Феликса достигло предела!

   – Волк! – воскликнул он.

  В темноте светились глаза какого-то животного. Фонари определили, что это крупный пёс

  – Это собака! – воскликнул Женя. – Чёрная какая! Ты что здесь делаешь, псина?

  – И он нас увидел!

  – Необычный пёс, глаза светятся, – сказал Феликс.

  – Я читал, что в глазах собаки есть пигменты, обеспечивающие отражение света направленного в глаза... Поэтому в темноте... глаза светятся, – стал объяснять Олег. – Но как собака попала сюда?

  – Я знаю, есть такие псы, которые охотятся на крыс. Для кораблей их специально обучают. Может и он сюда ходит охотиться? – предположил Феликс.

  – Недалеко выход! – воскликнул Женя. – Идём. Ну, пёсик, веди нас. Домой, домой, где твой дом? Давай – давай...

  ***

  Яркий свет хлестнул плетью по глазам, когда они, разворошив мусор из листьев и веток, вслед за четвероногим проводником, выбрались из-под мшистого камня на хвойную землю.

  Сосны здесь были огромны и торжественны, сквозь их верхушки косыми струями лились жёлто-зелёные и голубоватые потоки света .

  Какое-то время трое искателей сидели на земле, жадно вдыхая терпкий запах леса. Пёс поскуливал, то стоял неподвижно, то делал несколько шагов, призывая к дальнейшему пути...

  Он бежал так быстро, что за ним еле поспевали бегом.

  Дом открылся спустя десять минут – крепкое обиталище под металлической крышей с антенной.

  За забором лаяла собака. На её лай, к тяжело дышащим путешественникам, вышел очень худой старик в тёмно-синей рубашке и кепочке с козырьком.

  – Ну, кого ты привёл, Анчар? Что за духи лесные тут бродят? – высокопарно спросил он басом, таким неподходящим к его облику.

  – Здравствуйте, – сказал Олег. – Мы шли за вашей собакой и вот куда она нас привела.

  Он приветливо улыбнулся. Старик ответил улыбкой и промолвил:

  – Кого угодно Анчар сюда не приведёт. Значит вы нуждаетесь в помощи и совете. Милости прошу во двор.

  И он распахнул калитку.

  – Собаки нужно бояться, когда она на свободе, молодой человек, – сказал старик Жене Козопасу. – А когда на цепи – чего тут тревожиться?

  Двор был широким и тщательно убранным. На цепи полаивал крупный и красивый кавказец.

  Они направлялись в дом. В комнате красовались ветвистые оленьи рога, а на стене висело охотничье ружьё.

  – ИЖ – 27, – перехватив взгляд Феликса, прокомментировал старик. – отличное оружие...

  Из транзистора разлетался мощный голос Аллы Пугачёвой:

  До сих пор стою я у той черты,

  Где ворвавшись, вдруг, в жизнь мою,

  Всё в ней спутал ты...

  Старик оказался лесником Захаром Фёдоровичем Крутовым. Он собирался поставить чайник, но гости отказались.

  – Захар Фёдорович, мы вот по какому делу, – стал говорить Олег. – Мы ищем девушку. Она пропала три дня назад примерно вот в этих местах. На вид лет восемнадцати. Могла быть избитая, могла быть в полубессознательном состоянии. Зовут Лиля. Лиля Радченко. Вы лесник, может приходилось вам её встречать, или хотя бы слышать о ней...

  Захар Фёдорович какое-то время молчал, задумавшись.

  – Простите, а вы кто будете? – спросил он наконец, обводя глазами гостей.

  – Я Олег Рощин.

  Олег показал удостоверение.

  – Со мной Евгений Козопас, мой сотрудник. А это друг девушки – Феликс. Он помогает в розыске.

  Старик вернул удостоверение Олегу, кивнул, пожевал губами, положил руки на колени:

  – Я подобрал её в лесу без сознания, измождённой и окровавленной. От неё пахло спиртным, вроде коньяком, но слабо... Откуда она взялась – не знаю. К ней меня привёл Анчар, она лежала здесь неподалёку, на поляне. Я сразу определил, что дело плохо, вызвал из города «неотложку», её отвезли в больницу. Вот, пожалуй и всё...Я принял её за заблудившуюся туристку, избитую и ограбленную, так как при ней не было никаких вещей...

  – Рядом не наблюдалось никаких людей?

  – Нет.

  – Захар Фёдорович, вы нам покажите место, где её нашли? И... нам бы больницу посетить.

  – Конечно, идёмте.... Девушка помещена в больницу на Вишнёвой.

  ***

  На тумбочке стоит нежная розовая азалия. Цветы вчера принёс Феликс, и теперь они ласкают глаза и радуют душу, как милые котята.

  Стоит ей закрыть глаза, её охватывают грёзы, и она, погружаясь в море полубессознательного бреда, видит какой-то тёмный тоннель, слышит шорох крыс в серых стенах, видит хищных пауков на мохнатых нитях и чёрную собаку, которая для неё так дорога и которая кормит её, да, да, кормит, она приносит ей хлеб. Отведав вкусного хлеба, она падает без сил, а пёс примащивается рядом и согревает её...

  В голове у неё проносятся странные строки, она будто видит их в книге:

  «Итак, я стал путником, который подобрал по дороге раненную кинжалом девушку. Несу её в сплетённых руках будто охапку роз, а она, усыплённая молнией стали, улыбается на крылатом плече смерти, несу на равнину к знахарям, могущим её исцелить...Задремавшее чудо, я наполню тебя своей жизнью... Я стану светом глаз, прядью волос, упавшей на чистый лоб, я научу тебя молиться, чтобы ты выпрямилась, как цветок с крепкими корнями...»

  Откуда эти строки, из каких глубин сознания они прилетели к ней? Кто ей это сказал, где она это прочла, почему это отпечаталось в её душе? Ах, да, это же «Цитадель»... Книга Экзюпери! Но как она помнит её?!

  Ей кажется, она покидает комнату, пронзая стены, летит сквозь коридоры и кабинеты.

  Она видела родное лицо Феликса, а теперь она видит внимательного Олега в белом халате, он говорит с врачом, слушает, нахмурив лоб, обнаруживая складку:

  «Был сильный удар... Как она осталась жить? Удар прошёл как бы вскользь. Череп не проломлен, но рана большая...Сотрясение мозга есть, конечно. Я удивляюсь, как девушка выжила после всего этого. Ну, организм молодой...»

  При этих словах она вновь погружается в чернильный мрак, из которого нужно продираться с боем, долго и мучительно...

  Бывают радостные периоды, когда страшные грёзы улетают беззвучными птицами и над нею склоняются строгий лик врача, блестящий золотисто – сиреневыми очками, худое лицо Олега Рощина с горькой улыбкой, очень доброжелательное – Феликса. Он шепчет ей, что уезжает, ему уже на завод пора, а мама её уже в пути, и теперь она, Лиля, не останется одна. Феликс желает выздоровления и очень ждёт её возвращения в Дахов!

  И вот уже она может подходить к окну и глядеть на беззвучно шевелящиеся кроны больничного сада. Когда она лежала, ей казалось деревья пронзают окна и нет туда пути – на свободу, на воздух... Но вот она сама в халатике медленно ходит по саду, сидит на скамейке, любуется цветами и птицами, отдыхает, наслаждаясь музыкой фонтана.

  К ней идёт по аллее высокий и худой Олег Рощин, а рядом улыбающаяся мама. Она издалека машет рукой и уходит, а он садится рядом и долго говорит с ней о житье-бытье.

  Затем он просит, чтобы она рассказала всю историю, всё, что с ней было так, как она помнит, по – порядку, ведь до сих пор она произносила вслух лишь отдельные отрывочные эпизоды. Нахмурившись, Лиля начинает медленно говорить, постепенно голос её крепнет, перед ней, как в кино, проплывают картины.

  «Всё началось со звонка Бобова. Это было в пионерлагере... Мне казалось, что я недоступна для них, а они и тут меня нашли... Я должна была кого-то встретить, принять какой-то пакет, привезти... Я тут же решила позвонить вам. Долго набирала, но ваш телефон молчал... А когда поездом возвращались назад и на одной из станций в вагон вошла женщина, да, да, именно женщина. Я ожидала, что будет мужчина. Женщина такая рыжая, в кудряшках, вероятно накручивает волосы на бигуди... Она передала мне товар, вроде как упакованный импортный приёмник. А потом она вышла в умывальник, а я обратила внимание на её сумку... Точнее это был такой ... крепкий пакет на молнии и с пластмассовыми ручками, с портретом Боярского. Сама не знаю, зачем я открыла этот пакет. Там внутри ещё целлофан, бумага... А дальше – пачки, пачки денег... Я никогда таких денег в жизни не видела! Зачем я сдуру взяла одну пачку? Хотела стать богатой? Нет, хотелось откупиться от Пирога, чтобы он больше ко мне не приставал со своими ... поручениями. И вам хотела привезти, как доказательство того, чем там они занимаются, какими ... деньжищами ворочают. Взяла и сразу же пожалела! Хотела назад сунуть, наклонилась к пакету, а тут женщина эта – уже возвращается, говорит в коридоре с проводницей. Я сунула пачку в свой чемодан... На одной из станций женщина сошла... Нет, на мой взгляд, она ничего не заподозрила... Утром прямо с вокзала я позвонила Бобову. Он сразу мне показался каким-то встревоженным. Назвал адрес, я его записала. Да, записала на обложке книги Экзюпери. Собиралась вам звонить, но ... по времени рано было. Думала, успею ещё. И это была моя вторая ошибка, а первая – это когда деньги взяла. В общаге я спрятала пачку на дно чемодана. Немного отдохнула, привела себя в порядок, переоделась и на двенадцать поехала на Полевую. Там, у въезда в лес меня уже ждала машина... Помнится, „Жигули – Лада“. Папа научил разбираться в марках машин, дома „За рулём“ выписывали... В общем, встретилась я с ними, передала „товар“. И тут началось! Они насильно усадили меня в машину и стали орать, где деньги? Оскорбляли, ударили по лицу, до сих пор вспоминаю, болит. Кто они? Их было четверо. Один из них, естественно, Бобов, остальных я не знаю. Помню, что за рулём у них сидел такой маленький ростом типчик, средних лет, двое молодых казались спортсменами. Они какие-то одинаковые – футболки, джинсы, кеды... Я их про себя „гориллами“ называю... И был ещё дедок, он всем руководил, ну, вроде шефа. К нему так один раз и обратились – „шеф“. Как он выглядел? Ну старик – худощавый, горбоносый, в чёрных очках, в круглом чёрном берете (такие сейчас уже и не носят), в светлой куртке, несмотря на жару. Вальяжный такой и вежливый...Не помню уже как мне удалось вырваться. Улучив момент, я, опередив „горилл“, торчащих снаружи, выскакиваю на дорогу, а тут визг тормозов и удар! И больше я ничего не помню... Когда очнулась, мне показалось, что я в аду. Темно, дышать нечем, я быстро поняла, что связана, во рту неприятный привкус, вроде я как спиртного выпила. Тошнило. Вокруг воняло какой-то земляной сыростью и мешковиной. Я орала изо всех сил, ревела, крутилась и как-то развязалась, вылезла их этого кокона... Ничего не видно, я вся липкая, руки в крови, меня ломает и трясёт... Ну что дальше? Я конечно сообразила, что меня впихнули в какой-то погреб или подземелье. Очень испугалась. Думала сейчас придут пытать или убивать. Сначала ползла до стены, потом поднялась, опираясь на неё. Звала на помощь – тишина, только шорох, крысы, что ли... Опираясь о стену пошла в направлении какого-то отдалённого света. Он еле брезжил... Какой знак? А, я не помню совсем, что пыталась написать кровью. Наверное думала – будут искать, надо оставить о себе какой-то сигнал...Потом был шок, – я страшно испугалась! Я вошла в такое место, где была вода. Вдруг кто-то бежит, глаза в темноте горят! Я заорала от ужаса, но поняла – собака! Пахло псиной. Вот эта собака и спасла меня! Я шла, ползла за ней, еле вылезла наружу и упала без сил. Кругом был лес, собака исчезла. Я лежу, практически отключилась... А тут прибегает собака, приносит мне мягкого вкусного свежеиспечённого хлеба. А потом и лесник пришёл, можно сказать, второй мой спаситель... Так я очутилась здесь».