Текст книги "Ключ от этой тайны (СИ)"

Автор книги: Александр Гребёнкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

  День следующий проходил тяжело – совещание у начальника отдела принесло только новые неприятности. Впрочем, они были преодолимы, и уже в четыре часа дня Рощин доложил шефу о выполнении.

  Он шёл по городу своей обыкновенной независимо-лёгкой походкой в тесной голубой рубашке с погончиками, нацепив тёмные очки, чтобы скрыть круги под глазами. Купил газету и читал её на скамейке в парке, ожидая своего осведомителя. Это был заводской паренёк, с неба звёзд не хватавший, но «рывший землю». Но критика ему не помешала – ряд непростительных проколов было сделано. Паренёк уходил к остановке троллейбуса, а Рощин ещё долго сидел. Жару не мог даже разнести ветер, рвавший в клочья клён и разбросавший тучи по ветру.

  Играла музыка, какой-то ансамбль пел о грустной любви.

  Пусть сегодня вновь нас память унесёт

  В тот туман голубой.

  Как же это всё, ну как же это всё,

  Мы не сберегли с тобой?

  Олегу казалось, что это песня о нём и Каме. Он сердито свернул газету и отправился по жаркому, душному городу домой. Ехал в автобусе и задыхался от жары. Дома с трудом снял прилипшую к теле рубашку и пошёл под душ. Горячей воды не было, пришлось мыться холодной, но это только освежило его.

  Надев спортивные штаны и майку со знаком олимпиады, он включил маленький переносной телевизор с антенной, вперился в чёрно-белый мерцающий экранчик, надеясь узнать новости, но практически засыпал в кресле.

  «Что-то меня развезло сегодня», – подумал Рощин, очнувшись. – «Но, что-то тревожило меня, что-то я забыл... Ах да, Радченко... Наверняка она приехала в город. Что там у неё?»

  Звонок на вокзал дал следующий результат – поезд из Керчи прибыл в семь утра, в списке пассажиров значилась Радченко Лилия.

  Он ждал звонка Лили и незаметно для себя уснул в кресле. Ему приснился сынишка Лёва. Рощин купил самокат, и Лёва быстро мчится по аллейке.

  Проснулся он, когда уже была ночь. Тело ломило, телевизор показывал схему настройки. Выключив его, Рощин вскоре улёгся на диванчик. Сон не выходил из головы, и он стал думать о том, как было бы хорошо встретиться с сыном и обязательно купить ему самокат. Он уже прикидывал различные обстоятельства. Какое-то время сон не возвращался и удалось забыться только под утро.

  ***

  Олег Рощин набрал телефон общежития и попросил Радченко Лилю из 111 комнаты.

  Пришлось ждать, когда вахтёрша пошлёт кого-то наверх.

  – Ан нет её! Комната заперта. Каникулы сейчас, все разъехались... Наверняка и она уехала домой, – наконец сказала дежурная.

  – Хм... Спасибо, – немного иронично и задумчиво сказал Олег. – Я очень прошу вас позвонить мне если она вдруг объявится. Запишите номер. Моя фамилия Рощин. Олег Рощин.

  Олег говорил таким повелительным тоном, что старушка – дежурная даже не посмела возразить.

  «Ну что же, всё вполне естественно», – подумал Олег, отодвигая телефон. – «Отбыв практику, студентка уехала на лето к родным».

  На этом можно было бы забыть всю ситуацию с Лилей. Но Рощин, даже на работе, перебирая бумаги, укладывая их в папки, проводя допрос, умудрялся помнить о загадочном звонке из лагеря. Зачем она звонила к нему? Судя по информации, звонок был настойчивым, не случайным. То есть, она не могла ошибиться номером, намереваясь позвонить кому-то другому.

  Рощин попросил своего сотрудника Женю Козопаса узнать адрес и телефон родителей Радченко Лилии в Дахове.

  Оказалось, что телефона в квартире не было.

  – Поищите телефоны у ближайших соседей по подъезду, – попросил Рощин своего помощника.

  «Впрочем, Лиля могла ещё не добраться до Дахова, если выехала, например, только сегодня», – подумалось ему.

  Рощин вернулся к работе. Вечером он намеревался сходить к давней знакомой Наталье, она танцевала в кафе «Огни». Хотелось как-то отвлечься от всех насущных дел.

  Небо укрылось чёрным одеялом. Острые серые капли заставили Олега вздрогнуть на пути к кафе. Дождь залопотал по листьям. Пришлось укрыться под деревом. Пронзительный запах листвы, цветов и трав, дождевой свежести охватил его. Он перебежал в чайную, находящуюся рядом, заказал себе хорошего липового чаю. Сидел под тентом на веранде, наблюдая полосующий дождик и проглядывая свежую газету.

  Сами собою нахлынули воспоминания. Первое их свидание с Камой... Они встретились в Сиреневом сквере. Ласковые запахи, блуждающий огонь горящих цветов... Был прекрасный вечер, и они не заметили сгустившихся туч. В темноте узкое личико Камы, из без того слишком смуглое, стало почти призрачным и оттого более загадочным. Изредка вспышки молний озаряли её чёрные глаза и тонкие черты лица. Капли не щадили волосы, делая их более тяжёлыми. Олег укрыл девушку своим пиджаком, и они побежали к колоннам дворца Молодёжи, но вымокли здорово! Тогда он впервые обнял её, чтобы согреть.

  Их познакомили родители. Отец, тогда ещё доцент университета, повёл их с мамой в одно из воскресений в гости. Отец Камы – жгучий брюнет по фамилии Маркус, ответственный инженер, долгое время работал в Египте, при нём была и жена – врач. Там, в стране пирамид и родилась худенькая черноглазая девушка, очень своенравная и ранимая настолько, что жить им вдвоём оказалось почти невозможно...

  ...Крупные капли били по матовым зеркалам луж, рождая полушария хрустальных пузырей. В мире что-то остановилось, требовало движения, и он сам застыл. Плетущийся куда-то дождик пробуждал его к жизни.

  Нужно было разрешать несколько загадок. Одна из них была звонком Лили Радченко. Перед ним стояло милое личико девушки с чуть раскосыми серыми глазами.

  Он побежал под дождём к трамваю. Рубашка намокла и из голубой превратилась в тёмно – синюю. Дома сменил рубашку, соорудил яичницу с помидорами, с улыбкой вспоминая «Женитьбу» Гоголя, в которой один из персонажей носил фамилию Яичница...

  Поужинав, вынул лист с отпечатанной информацией координат Радченко. Итак, город Дахов, улица Рыбников, дом 17, квартира 88.

  Здесь живут Радченко, но у них нет телефона. Зато есть у соседей, квартира 86 и ещё ниже – 83. Попробуем сначала позвонить в 86. К счастью на том конце провода ответили почти сразу. Позвать Радченко из 88? Хорошо, только потерпите... Слышны были голоса, шлепки тапочек, скрипнувшая дверь – побежали звать. Ждать, однако, пришлось очень долго. Наконец-то женский голос громко спросил:

  – Алло! А хто цэ? Слухаю...

  Это была мама – Нина Ивановна Радченко. Женщина мешала при разговоре украинские и русские слова.

  – Это её знакомый, – пояснил Олег. – А Лиля дома?

  – Нема. А дэ вона?

  – Да вот сам её ищу.

  – Пробачте, а хто вы?

  – Ну...знакомый её. Называйте меня просто Олегом.

  – Олег? Она нам ничего про вас не рассказывала.

  – Познакомились недавно. Как вы думаете, где она может быть? – спросил Олег.

   -Да мы й сами беспокоимся. Она должна была уже домой приехать, – встревоженно говорила женщина. – Она из пионерлагеря письмо прислала...

  – А что конкретно писала в письме?

  – Ну... Описывала, как работала она в лагере, значит...Писала, що скоро... цей...праздник костра, а после этого она отвезёт детей в Тополинов, соберёт в вещи и – до дома...

  – Телеграммы не давала? О том, что выехала?

  – Не было.

  Пообещав, что он обязательно поищет Лилю, Олег продиктовал на всякий случай свой телефон и в задумчивости положил трубку.

  ***

  ...О находке ему сообщили рано утром звонком из общежития. Говорила дежурная:

  – Тут сумочка...Какие-то девушки принесли...Сказали, что нашли в траве... Возле кустов у дороги... Что? Это на Полевой улице. Вроде шли на остановку и нашли. Что? Фамилии принесших? Нет, мы не спрашивали. Они просто принесли и ушли. А у нас тут под стеклом ваш телефон, говорят, вы интересовались.

  – Как эти девушки выглядели? – спросил Олег напряжённым голосом.

  – Ну как... Обычно... Одна рыженькая, невысокая такая, волосы курчавые, другая – блондинка или крашеная... Она повыше будет... Одеты? Да очень просто, обыкновенно...Они вроде как работницы фабрики...

  – А откуда эти девушки узнали, что сумочка именно Лилии Радченко?

  – А тут блокнот с ... данными...

  Попросив, чтобы сумочку больше не трогали и спрятали, Олег срочно стал собираться...

  В огромном, крепко построенном странном здании общежития царила прохлада.

  Комендантша восседала на своём кресле, с трудом в нём умещаясь. Это была особа с маленькими, немного сонными глазками. Когда Рощин показал своё удостоверение, глаза её ожили, а краска постепенно стала заливать лицо.

  Комендантша засуетилась.

  Она вынула из шкафчика и положила стол обычную сумочку бордового цвета.

  – Вот, товарищ Рощин, – сказала комендантша хриплым густым голосом. – Именно эта сумочка была найдена.

  – Всё, больше не трогайте, я сам, – попросил хмурый Олег...

  Он аккуратно открыл сумочку и стал рассматривать находящиеся в ней вещи. Среди обычного дамского набора оказался блокнот и ещё книжечка в мягкой обложке на французском.

  – Сумочку я изымаю, – объявил Олег.

  Пока поднимались на четвёртый этаж, Рощин узнал от грузной комендантши обо всех проблемах студенческого обиталища.

  Звякнула огромная связка ключей, и они вошли в комнату на пять коек. Один из студентов, у которого была хозяйственная практика и который бывал раньше в этой комнате, показал кровать Лили Радченко.

  Чемодан, приготовленный к отъезду, лежал под кроватью. Олег открыл его – вещи были брошены небрежно, видимо Лиля собиралась в спешке. В тумбочке – конспекты, журналы «Burdа», «Спутник кинозрителя», «Юность», свежая «Комсомольская правда», ручка, набор фломастеров и прочий хлам.

  Поблагодарив комендантшу и приказав всё запереть и сообщить, в случае появления Лили, Рощин уехал и в своём рабочем кабинете долго осматривал сначала сумочку, а потом маленький блокнот.

  Уже на первой странице блокнота, где сообщались данные о владельце, Лиля тщательно, старательным почерком вывела свои фамилию, имя, сокращённое название учебного заведения, факультет. Следующая страница – адреса. Тут были записаны индекс и адрес общежития, где она проживала. Понятно, чтобы не забыть, для почтовых сообщений с родными. Не было домашнего адреса, но, наверное, он Лиле казался чем-то привычным, обыденным, знакомым, она его не записала, да и трудно представить, что тот, кто найдёт утерянный блокнот, отправит его в другой город.

  Дальше шли по буквам телефоны и адреса друзей и, вероятно, родственников. Но таковых было немного, видимо Лиля не успела ещё раззнакомиться.

  Олег вдруг почувствовал уколы совести. Вот приехала девушка из маленького провинциального городка в большой город учиться, и кого же она встретила на своём пути? Доцента Пирога, который «помог» ей поступить, но подсадил на крючок. Всяких мерзавцев типа Бобова и его компании. И он, Олег Рощин, тоже хорош! Восемнадцатилетнюю девушку обхаживал, задействовал в своих целях, сделал её информатором... Хотя, смело можно сказать, авантюристическая жилка в Лиле всё же есть! Он это явно чувствовал. Ей нравилась игра «в разведчиков». Но разве это всё не развращает душу человека? Кроме того, возможно, из-за него девушка пострадала. Хотя, почему он так решил? Быть может и тревожиться не стоит. Может она уехала к своему парню в другой город, или к подруге в гости, тоже, в другой город. А почему не сообщила родным? Хотя, такая девушка может и не сообщить. А сумочка? Она могла её забыть на остановке. Кто-то подобрал, посмотрел, забрал нужное, остальное выбросил...

  Рощин сложил вещи в сумочку и закрыл её. Чего не хватает? Например, кошелька с деньгами. И студенческого билета... А ключи? Есть ли у неё ключи от дома? Может они в чемодане?

  Посмотрел он и книгу:

  Antoine de Saint-Exupеry. «Citadelle».

  Не нужно было обладать знаниями французского, чтобы понять, что автор книги – известный писатель Антуан де Сент-Экзюпери. Этот его роман, под названием «Цитадель», Рощину был неизвестен, но он читал другие произведения этого храброго лётчика, например сказку о маленьком принце. Помнится, в студенческие годы творчество автора ему нравилось... Интересно, выходила ли эта книга Экзюпери на русском?

  Олег набрал номер библиотеки и задал этот вопрос сотруднице. Ему обещали перезвонить.

  Ответ библиотекаря был таков: «Цитадель» Антуана да Сент-Экзюпери на русском полностью никогда не публиковалась. Отдельные фрагменты произведения были переведены на русский и опубликованы в сборнике произведений французских писателей в 1978 году.

  – Отложите для меня этот сборник, пожалуйста, – попросил Олег и продиктовал свои данные.

  Как-то неудобно, думал Олег. Девушка такие вещи читает, а он даже не знает этого романа...

  Рощин полистал страницы книги. Перед глазами мелькал текст, проникнуть в суть которого он не мог.

  Стоп! На обратной страницы обложки имеется надпись, еле видимая. Писали карандашом. Олег достал из ящика лупу.

  «Полевая, у входа в Сосновку, двенадцать».

  Видно было, что писала Лиля, почерк её, писала быстро, остро отточенным карандашом.

  Полевая – судя по всему, улица. И эти работницы нашли сумочку на Полевой улице! Сосновка – это лес. Полевая улица огибает Сосновку. Назначена встреча? В двенадцать дня? Может она встречалась со своим парнем? Потом они поехали к нему и сейчас она где-то в гостях. Тогда не стоит и тревожиться... Но с этим возможным свиданием никак не увязывается её вечерний звонок к нему.

  Нет, здесь что-то не так... Надо бы осмотреть это место на Полевой. И лучше сделать это самостоятельно, не поднимая бурю в стакане у себя в отделе. А вот где это место, Полевая улица? Это хорошо знают таксисты. А не позвонить ли Кубику, то есть Семёну Байдаку, этому толстяку, который ему помог тогда вечером? Он таксист, должен знать!

  Рощин позвонил в автопарк. Диспетчер сказала, что Байдак на выезде.

  – Когда появится пусть позвонит на работу Рощину, – попросил Олег. – Ро-щи-ну...Он знает...

  А сам начал раздумывать, собирая все факты воедино. Достал лист бумаги и стал делать пометки.

  Итак, когда Лиля находилась в пионерлагере она узнала нечто важное, раз решилась позвонить ему. Звонок был вечером 22 июля, это вторник.

  24 июля, в четверг, состоялся выезд из Керчи. По данным железнодорожной администрации, девушка находилась в поезде с детьми.

  25 июля, в пятницу, в 7 утра поезд благополучно прибыл на вокзал Тополинова. Лиля была в поезде.

  В дальнейшем, Лиля появляется в общежитии, готовит чемодан, перекладывает какие-то там вещи и, вероятно, отдыхает. Конечно, она могла прилечь – устала, только с поезда... Затем на 12 дня она зачем-то едет на Полевую улицу возле соснового массива, где и исчезает. Находят лишь её сумочку. Нет денег, нет паспорта, студенческого билета. Вопросы:

  1. Почему Лиля не перезвонила ему по приезду, раз уж хотела что-то сообщить?

  2. Как она добралась до Полевой улицы?

  3. С кем она там встречалась и зачем?

  4. Где находится она сейчас?

  С ней явно что-то произошло, не могла же она собственноручно выбросить свою сумочку!

  Нужно где-то найти ниточку. Где?

  Рощин ещё раз осмотрел сумочку и книгу. Больше подсказок не было. «Общежитие, вещи», – вдруг всплыло в памяти. – «Они были набросаны в чемодан как попало. Ну да, приехала, торопилась... Может быть собиралась, сразу после встречи, ехать домой? Но был ли смыл укладывать вещи? Ведь они и так были уложены, она ведь с поезда? Ну да, нужно было что-то оставить, что-то взять. Но почему всё было уложено небрежно, наспех... Лиля производит впечатление аккуратного человека, да и времени было достаточно».

  Рощин придвинул телефон, нашёл в блокноте телефон общежития.

  Долго объяснял вахтёрше что к чему.

  – Вы дежурите через день?

  – Да.

  – Значит 25 июля было ваше дежурство?

  – Да.

  – А ключи от 111 комнаты кто-то брал?

  – Ну, конечно, брала студентка Радченко, она приехала утром. Загорелая такая была, но уставшая... С пионерского лагеря, с моря, говорит, приехала...Спустя какое-то время она вышла, сдала ключи и ушла...

  – Когда это было? Когда вышла? – спросил Рощин.

  – Ну уже ближе к обеду. Часов может в одиннадцать. Не помню...

  – С ней был кто? Может ждал? В её руках были какие-то вещи?

  – Да нет, никто не ждал и не приходил. И не звонил...Выходила она вроде без вещей. Только с сумочкой, – отвечала дежурная.

  – Больше никто не мог брать ключи от 111 комнаты?

  – Нет. Никто из студентов туда не входил. Есть ещё у коменданта свои ключи, у кастелянши. Они могли входить. Да, ещё помню, что ключ от 111 брал слесарь, но ему нужны были ключи от всех комнат по стояку...

  И женщина назвала комнаты.

  – Какой ещё слесарь?

  – Из ЖЭКа. К которому мы прикреплены.

  – А что он делал?

  – Пришёл проверять отопительную систему.

  – Сейчас, летом?

  – А он так и сказал, «мол, готовь сани летом»...

  – А как он выглядел, этот слесарь?

  – Ну... как обычно. В спецовке, уже немолодой мужчина, но... такой шутливый, юморной, что ли... Роста невысокого.

  – Да, понятно. Ладно ждите, к вам должен подъехать сотрудник.

  Олег решил провести расследование самостоятельно, чем меньше людей из отдела всё это будут знать – тем лучше! Сейчас поможет Байдак, а там видно будет.

  Олег стал готовить необходимые вещи, а Женю Козопаса попросил поработать по общежитию.

  ***

  Его не покидало едва уловимое ощущение тревоги. Он отгонял его, говоря себе, что всё в порядке, но оно всё же появлялось и жгло изнутри. Застывшие под безоблачным небом, будто свечи, тополя и цепенеющий зной казались сейчас неуместными и даже враждебными.

  «Волга» Семёна Байдака стояла у тротуара, а сам шофёр читал газету. В руке у него был стакан – он попивал газированную воду с сиропом, купленную за три копейки в автомате.

  Окрик Олега заставил Семёна обернуться. Поставив стакан в автомат и промыв его, он колыхая брюшком, заспешил к машине.

  – Ну и жара! – весело кричал он, вытирая платочком взмокшее лицо.

  – Да-а-а... И от неё никуда не деться, – заметил Олег.

  – Поскорее бы сентябрь. Знаете, я люблю этот месяц. И дышать, и работать легче...

  Они пожали руки и, после общих слов, Олег спросил:

  – Семён, ты знаешь такую ... Полевую улицу?

  – Полевую? Да. Довелось туда ехать как-то. И не раз, – припоминал Байдак.

  – Далеко до неё?

  – По городу – минут сорок...

  – Вот если бы тебе надо было доехать не на такси, а допустим, на городском транспорте, как бы ты добирался?

  – Хм... Это смотря откуда...

  – Ну, допустим, от шестого общежития на улице Волкова?

  – Оттуда? Хм...Ну, лучше всего, седьмой трамвай и – до конечной. Потом...пересадка на автобус до Петушков...

  – А так называемый «вход в Сосновку» знаешь?

  – «Вход в Сосновку»... Это не возле остановки «Октябрьская»? Знаю, как-то с компанией туда по грибы ходили. А что, ищите кого?

  – Потом расскажу. Отвези меня на эту Полевую улицу.

  ***

  Чем дальше они выезжали за пределы центральных улиц, тем больше жар спадал и остывал раскалённый асфальт. Пока ждали на светофоре, вдохнули свежести, потому что у городской гостиницы поливали двор из шланга, таская его по тротуарам и клумбам. Пахло горячим асфальтом, сырой землёй и цветами с газонов...

  Полевая улица вилась длинной змеёй по окраинам и терялась вдали.

  Облака вверху стояли неподвижно, будто брошенные старые корабли. На остановке «Октябрьская» было пусто и пыльно, валялись окурки, надорванная газета и стояла недопитая кем-то бутылка пива. Сразу за остановкой, за пыльными кустами виднелось брошенное здание. На противоположной стороне густой стеной стоял сосновый лес.

  Они подъехали к въезду в лес – дорога была выложена камнем. Рядом была тропинка, ведущая в глубину леса. Серый песок был смешан с сосновыми иголками. Рощин и Байдак прошлись по обеим сторонам дороги от въезда в Сосновку – до остановки «Октябрьская».

  По левой стороне в некоторых местах трава была примята, но следов практически не было. В одном месте под пихтой Олег поднял заколку для волос. Но принадлежала ли она Лиле? У неё были короткие волосы... Что-то похожее на застывшие капли крови заметил у кустов Байдак. Возможно это обычная краска...

  Продравшись сквозь пыльные заросли лопухов и бурьяна, они посетили заброшенное здание (которое рядом с остановкой), походили среди пустых бетонных коробок, ничего не находя интересного.

  – Это бывший храм, только без купола с крестом... Купол свалили ещё в период борьбы с религиозной пропагандой, а помещение использовали как склад, – рассказывал Байдак.

  – Но сейчас никак не видно, что это склад, – иронически заметил Рощин. – Свалка для мусора – это я вижу.

  На серой стене зияла поблекшей краской надпись: «Внизу смерть». Для устрашения был выведен оскалившийся череп с перекрещенными костями.

  Решили спуститься в подвал, перешагивая через битый кирпич и мешок с алебастром. Но ничего кроме окурков, конфетных обёрток, мятой пачки «Примы», пустой бутылочки от лекарства здесь не было. Олег то и дело стряхивал пыль, а Байдак цокал языком, качал головой и кашлял от пыли. Из-под ног бросились какие-то твари и исчезли.

  – Крысы? Здесь? – поразился Олег.

  – Фу, я их терпеть не могу, – поморщился Семён. – Прям отвращение вызывают!

   Освещая фонариком брошенное, забитое мусором помещение, они постепенно продвигались вперёд. Внезапно вышедший вперёд Байдак громко вскрикнул и с треском исчез.

  Олег бросился вперёд и сам чуть не свалился в яму, через которую были перекинуты узкие доски. Именно их и сломал грузный Байдак.

  – Олег, помогите, я здесь!

  Рощин осветил дыру и в её глубине заметил Семёна, стоявшего на грудах листвы и гравия.

  – И как тебя угораздило? Потерпи, сейчас.

  – Вот, зараза, шею свихнуть можно, – выдавил из себя Семён и вдруг разразился лавиной ругательств. – Тут вонь, и вода где-то журчит...

  – Ты ещё счастливо упал... Сейчас помогу.

  Положив фонарик на пыльный пол, Олег стал стягивать ремень с брюк.

  В это время окровавленная рука появилась из ямы.

   Олег подал Семёну конец ремня.

   – Давай, держись!

  Кряхтя и чертыхаясь, таксист с трудом выбрался наружу. Руки напоминали кровавые ниточки.

  – Ого, ты поранился, – сказал Рощин.

  – Сейчас отдышусь и пойдём. В машине есть аптечка...

  Они сидели на грудах кирпича и тяжело дышали.

  – Слушай, Олег! – сказал Семён, внезапно переходя на «ты». – Я не смогу тебе помочь, если ты не скажешь всей правды. Кого или чего мы ищем?

  Олег тяжело вздохнул, похлопал руками, сбивая пыль.

  – Ищем одну пропавшую девушку. Она студентка вуза. Приехала в город из пионерлагеря, пошла на встречу с кем-то неизвестным в эти места и пропала...

  – Ах, вот оно в чём дело, – произнёс Байдак, принимая от Рощина платочек и вытирая исцарапанные руки. – Отъезд домой, пикник с подругами, поездка с парнем исключаются?

  – Практически всё это проверено. Девушка она вроде серьёзная, но не лишённая некоего авантюризма. Так что всякое может быть.

  – Тогда стоит обзвонить больницы и морги... Стоит и в дом отдыха заглянуть. Может там чего видели и слышали...

  – А где он?

  – Да тут неподалёку, в Сосновке... Бывшее имение дворян Ружинских. Сейчас «Сосновый бор» называется... А в глубине леса и санаторий есть, но он правда далековато от дороги.

   Решили дальше не продолжать исследование внутренностей разваленной церкви, просто осветили помещения фонариком. Было ясно, сюда давно никто не заходил.

  Обработав раны, они сели в автомобиль и неспешно поехали по каменной дороге вглубь лесного массива.

  После пыльных развалин приятно было вдыхать смолистый запах хвои, лесной сырости и шишек. Кое-где деревья настолько обступили дорогу, что машина цеплялась своим верхом о ветви.

  Бывшее имение Ружинских ныне переживало период ветхости и запущенности. Дорожки из белых мраморных плит во многих местах пришли в негодность, фонтан и бассейн были полны прошлогодней листвы, а старинные статуи греческих богов, нимф потрескались и запылились. И само имение как будто накренилось... Но, в целом, здесь не было неприятного чувства одинокости и заброшенности – дышалось хорошо и находиться здесь было даже как-то уютно.

  Директора дома отдыха не было на месте, и они пообщались с кастеляншей.

  – Сегодня же у него выходной, – сказала она о директоре. – Завтра будет.

  – У вас тут где-то рядом, может быть на дороге, никаких происшествий не было замечено? – спросил Рощин.

  Этот вопрос немного удивил кастеляншу.

  – Да вроде ничего такого не было, – заверила она. – Хотя, погодите... Кажется позавчера, днём, наши отдыхающие слышали визг тормозов на дороге... Вроде там кого-то сбили или зацепили. На дорогу вышли – никого. Наверное, ничего страшного. Ну, вот, пожалуй и всё... Это всё одна пожилая пара рассказывала, Даниловы их фамилия. Они как раз гуляли...

  – А можно поговорить с этими Даниловыми? – прервал её Рощин.

  Прошлось какое-то время посидеть на стульях в гостевой и подождать, пока найдут Даниловых. Чтобы компенсировать ожидание, добросердечная дежурная принесла по бутылке нарзану. Но, оказалось, Даниловы уехали на воскресенье в город, о чём уведомляли директора, обещали вернуться завтра к утру.

  – В общем-то они вам ничего нового не скажут... Они же не видели, а только слышали.

  – Понятно, – произнёс задумчиво Олег, и они попрощались.

  Когда возвращались по сосновому коридору, Олег сказал Семёну:

  – Извини, что я немного погонял тебя сегодня, – и он протянул солидную купюру.

  – Для вас – всё, что хотите, – хлопнул поцарапанной рукой по рулю таксист.

  Какие-то пару минут они ехали молча.

  И вдруг, посмотрев в сторону, Байдак легко затормозил.

  – Что случилось?

  – Да тут, пацаны... Наверное местные...Можно попробовать спросить.

  – Пацаны? Ну давай, пробуй...

  Байдак громко свистнул.

  За коричневыми стволами мелькали разрисованные лица и цветные перья.

  – Эй, индейцы, выходите! Да я вас вижу... Буквально на минуту, кое-что спросить надо.

  Отделившись от смолистых стволов сосен, к «Волге» подошли двое мальчишек. Один из них – долговязый, белобрысый был явно старше. Другой был маленький, большеголовый, длинные его тёмные волосы закрывали уши. Они и в самом деле одеты были индейцами, имели луки и колчаны со стрелами.

  – Как зовут-то? – спросил Семён.

  Ребята смущённо назвали себя. Старший был Серёжкой, а младший Игнатиком.

  – Ребята, вы каждый день тут играете? – спросил Байдак.

  – Ну, сейчас же каникулы... – ответил старший белобрысый Серёжка, приблизив к окну лицо с крапинками веснушек, разрисованном боевой окраской.

  – Мы обычно здесь, или в развалинах напротив, – охотно добавил черноголовый Игнатик.

  – В этот четверг не слышали ничего о происшествии на дороге?

  – Каком происшествии? А, это когда ЕрАЗ эту...тётю сбил? – ловко и быстро спросил Игнатик.

  – Да, – сразу с готовностью кивнул Байдак.

  – Такое мы видели, – серьёзно сказал Сергей.

  Рощин напряжённо всматривался в него.

  – Но эта женщина вроде жива осталась..., – добавил мальчишка.

  – Жива осталась? Ну-ка, расскажите поподробнее, храбрые краснокожие воины бледнолицему брату своему, – с грустной иронией промолвил Рощин и, скрипнув дверью, вышел из машины. – Так это точно женщина была?

  – Да, точно женщина, только моложе, ну как бы...

  – Девушка... – подсказал Олег.

  – Да, девушка, – согласился Серёжка.

  – Мы её как следует не разглядели, – добавил Игнатик.

  – Ну хорошо, значит не разглядели., – констатировал Рощин. – Но описать сможете, как это всё случилось? Вы здесь играли?

  – Не, напротив. В старой церкви..., – говорил старший мальчик. – С нами ещё Тында был, ну это, Тимка, наш товарищ... Ну он в лопухах засел, он ничего не видел.

  – Так, понятно. Ну, а вы-то что видели? – спросил Семён Байдак.

  – Ну, давай я расскажу, – сказал Серёжка Игнатику, – а ты пока помолчи. Потом добавишь.

  Младший опустил взор, но потом глаза его ожили, засверкали.

  – В общем мы играли, – говорил старший мальчик. – Как раз было «отступление»...Тында – он «шериф», за нами гнался, а мы, «апачи», прятались. И мы зашли в кусты у дороги... и тут – слышим – тормоза визжат...Мы выглянули из-за кустов в тот момент, когда машина эту...девушку уже сбивала...

  – Как сбивала? – спросил Олег.

  – Ну, он вроде крылом зацепил!

  – А девушка что, в этот момент посреди дороги была?

  – Ну она как бы перебегала дорогу и не заметила машину, – тихо встрял Игнатик.

  – Какого цвета машина?

  – Ну голубая такая, а верх – белый.

  – ЕрАЗ -762, – сказал Байдак. – Продукты, наверное, возит...

  – И что же она, эта девушка... Упала? – продолжал спрашивать напряжённый Олег.

  – Да, она крикнула и упала, – продолжал говорить Игнатик. – А водитель высунулся и ... матом. Нехорошо! И тут же её подхватили и понесли.

  – Девушку подхватили? А кто?

  – Не знаем. Какие-то люди... Там у обочины «Лада» стояла. Возле сосен... Люди подбежали... Это были какие-то двое дядек, подхватили её, ну, как бы, под руки и подняли... Один из дядек что-то сказал и махнул рукой, и водитель, который сбил, уехал.

  – Понятно. А потом?

  – А дальше мы не знаем, – сказал Серёжка. – Наверное, я так думаю, её увезли на «Ладе» в больницу. Просто сзади подошёл Тында со своим кольтом, и мы, бежать...

  Игнатик замер и посмотрел на старшего. Тот многозначительно молчал.

  – Понятно. А вы не вспомните, ребята, как выглядела эта девушка? Ну полная она, или худая, высокая, или низкая? – спросил Рощин.

  – Ну, – в нерешительности задумался Серёжка, – не помню. Вроде как не толстая...

  – Скорее невысокая, обыкновенная, волосы такие чуть светлее серых, – добавил младший мальчишка.

  – На лице, на голове кровь была?

  Оба мальчика покачали головой.

  – Не видели.

  – А этих мужчин не запомнили? – спросил Байдак.

  – Водитель, который сбил – худой дядька в рубашке клетчатой и такой ... шапочке с козырьком...

  – А номера запомнили?

  – Нет... – виновато сказали ребята.

  – Покажете это место?

  Оба мальчика кивнули.

  ***

  Рощин крепко вытерся полотенцем. Холодный душ будто снял с тела непосильный груз. Жёлтая жара сегодня тесной золотой цепью душила город.

  Тело ломило от усталости и голода.

  Потом Олег сидел и долго размышлял.

  Сейчас нужно было абстрагироваться от текущей работы, чтобы всё хорошенько расставить по местам по вопросу Лили Радченко.

  Ни в общежитии, ни дома на сегодняшний день девушка не появилась, у друзей и подруг её тоже не было. Её подруга Валерия в телефонном разговоре заметила, что когда они возвращались поездом из Керчи, на одной из станций в вагон села какая-то женщина с вещами, но вскоре, (спустя примерно час), она вышла. Лиля после этого стала грустной и замкнутой. Почему женщину посадили в детский вагон, спрашивал себя Олег. Не хватало мест? Села по блату?