Текст книги "Меч, палач и Дракон"

Автор книги: Александр Рау

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 29 страниц)

Клинок Бласа был длиннее на три-четыре пальца, он рубил быстро и ловко, не замечая тяжести оружия, и боли от ран. «Личины» не сдавались и не отступали, они тоже были опытными бойцами.

Капитан отскочил к двери в спальню наследника.

– Бегите! – закричал он, зная, что в комнате есть тайный ход.

Но за дверью спальни царила тишина, словно никто не слышал звуков боя. На полу, залитом черной в ночи кровью, корчились в агонии семь тел. Еще шесть убийц замерли, перед финальным броском. Блас чувствовал, что слабеет с каждым мигом. Серьезных ран не было, но изрезанное тело, истекало кровью.

– Сдохните, подлые ублюдки! – он шагнул вперед.

– Стой, воин! – один из «личин» поднял руку, – Пропусти нас!

– Убийц детей?! – страшно расхохотался Блас, – Никогда!

– Не убийц. Судей и палачей, – говоривший снял маску, – Его отец вместе с Гальбой убил родного брата – законного короля Карлоса и отправил верных ему в тюрьмы. Посмотри на мое лицо, солдат! – пустая глазница на лице убийцы задергалась, как будто в ней еще был выдавленный палачами глаз, – Это Хорхе! Это Седой Замок! Десять лет боли!

– Это невинный ребенок. Убийство – слухи. Прочь стервятники! Убирайтесь в прошлое!

Феррейра атаковал стремительно, как на придворном турнире, снес говорившему верхушку черепа вместе с уцелевшим глазом, но и сам получил удар в плечо. Верный кинжал выпал из руки-предательницы.

Капитан защищался, закрывая спиной дверь. Разъяренные личины не щадили себя, стремясь переступить через его труп. Блас убил одного, ранил другого, но на оставшихся троих его сил не хватало.

Помощь пришла неожиданно. Широкоплечий человек со светлыми волосами замер на пороге залы, а через мгновение решительно атаковал убийц с тыла. Тяжелый бастард отбрасывал личин, рассекая кольчуги, плоть и кости.

Виконт де Мена – сторонник герцога Гальбы лейтенант гвардии – спас командира.

– Марк! – радостно воскликнул Блас Феррейра, желая обнять его, но тот уклонился.

Капитан почувствовал, как стали влажными его глаза. Он воскрес из мертвых. Прошел по лезвию. Но главное – наследник спасен, совесть и душа чисты.

– Вы стареете, Блас. Их было всего тринадцать, – заметил Марк, проходя по зале и добивая раненных.

– Что вы делаете? Нам нужны языки.

– Не нам – вам, – холодно поправил де Мена, обернувшись, – Все-таки это было не честно. Вы околдованы. Решил вмешаться.

Блас Феррейра стиснул рукоять меча усталой липкой ладонью, отступил на шаг назад. В белесых, пугающих женщин глазах виконта он увидел смерть.

– Ты давал присягу! Остановись, безумный!

– Присягал, – кивнул Марк, медленно идя к нему, с поднятого бастарда капала кровь, – Присягал Хорхе. Но не его наследнику. Теперь у меня другой повелитель. Более достойный.

– Детоубийца! – зло сказал Блас, – Мерзавец…, – докончил он тихо, ему вдруг стало очень горько и обидно, боль души заглушила муки тела.

– Я убью только тебя, – пообещал Марк, – давно хотел скрестить меч с лучшим клинком Камоэнса. Ты ранен, уровняем шансы, – он убрал левую руку за спину.

Феррейра заметил за его спиной в темной дыре еще одну фигуру. Отчаяние захлестнуло его. Долгого поединка не было, схватку мастеров решают несколько ударов. Мечи столкнулись, звеня сталью, высекая искры. Раз, другой. Блас застонал, его плечо онемело, реакция замедлилась.

Де Мена стремительным ударом отвел клинок капитана и рубанул наискосок по основанию шеи. Блас выронил меч, хотел прижать руку к ране, но ключица была разрублена. Длинный бастард ударил его в грудь, ломая ребра, разорвал вены, артерии и пищевод, вышел из спины. Кровь хлестнула из горла капитана.

– Прощай, Блас. Ты был достойным противником, – услышал он, умирая.

Человек, наблюдавший с порога, шагнул в залу. Тусклые лампы вспыхнули с невиданной силой. Вошедший был облачен в красно-черный плащ с капюшоном, скрывающим лицо.

– Доверши дело, – распорядился он, – Нужно спешить. Еще немного и нас раскроют.

– Нет уж, – покачал головой де Мена, – Мое дело – меч, а не стилет. Марайся сам, это твоя идея. Назвался Гюрзой – жаль без жалости!

Чародей не улыбнулся каламбуру. Вздохнул и направился к двери в спальню.

* * *

Гийом с криком проснулся, увидев продолжение знакомой по Турубангу картины – Мендора уже не просто тряслась – она горела. На улицах шло жестокое побоище. Чужеземные воины в ярких халатах рубили беззащитных жителей, сгоняя в одно место, словно скот, молодых женщин. Дворец – сосредоточие власти камоэнских владык – был мертв, стены почернели без огня. В небе над ним кружила зловещая крылатая тень.

– Ги! Что с тобой, любимый? – Ангела, уютно спавшая у него на груди и разбуженная криком, посмотрела в глаза чародея.

Гийом не ответил. Вскочил, натянул широкие алькасарские штаны.

– Будь здесь! – приказал он.

– Да что случилось? – едва не плача воскликнула принцесса, чувствуя беду.

– Чую смерть, – сказал Гийом просто и страшно. Обнял ее, отстранился, – Никуда не выходи.

Принцесса Камоэнса – наследница великих королей – облаченная в тонкую ночную рубашку, рыдала, спрятав лицо в груди у полураздетого гвардейского офицера, держащего в руках обнаженный меч. Весьма фривольная картина, но в эту ночь никому дела не было до приличий и условностей.

Воздух был тяжелый, дурной, как на бойне. Кровь, пролитая в соседней комнате, еще не успела свернуться. Босые ступни мага оставляли карминовые отпечатки. Гийом стоял, склонившись над детской кроватью, сжимая в руках большую подушку, набитую лучшим наимягчайшим пухом. Хорхе-младший лежал недвижно, выпучив глаза, пугая посиневшим лицом. Ему – околдованному чародейским сном – просто положили эту подушку на лицо.

Убийца спокойно стоял рядом и ждал, пока мальчишка задохнется. После вышел, не тронув спящих нянек. Ангела едва не убила несчастных, после плакала вместе с ними. Он был не простым человеком – Гийом чувствовал в спальне странную магию, и чужую и знакомую одновременно.

«Личины» прошли через дворец незамеченными. Часовые спали. Им помогал колдун. На пути убийц встал только Блас Феррейра.

Гийом вышел в залу перед спальней.

– Ангела, Пескара. Идите сюда, – позвал он принцессу и лейтенанта ее поддерживавшего.

Эд Пескара был старшим по званию после Феррейра. Ангела нашла в себе силы подчиниться и выслушать Гийома. Голос последнего был сух и мертвецки спокоен.

– Первое, среде них был человек, владеющий магией. Может, это Гонсало де Агиляр.

– Не верю! – тихо сказала принцесса.

– Или кто-то из «старых» волшебников, получивший откуда-то знание о подобной магии. Или некто третий, так называемый человек в красно-черном.

Пескара – старый служака лет сорока, впервые заступивший в караул еще при деде принцессы, – кивнул. В гвардии была своя тайная служба, и он был ее главой. Такие слухи действительно ходили.

– Гальба в последний год стал привечать у себя различных ведунов и колдунов, большинство шарлатаны, но встречаются и весьма непростые личности, – доложил он.

– Второе, личности убийц. По крайней мере, двух из них я мельком видел в Седом Замке – это государственные преступники. Освободить их и натравить на принца мог только человек, обладающий верховной властью.

– Гальба! – если бы герцог мог слышать это вскрик Ангелы, то умер бы на месте, столько в него было вложено смертельной ненависти.

– Герцог Антонио Гальба – Первый Министра Камоэнса, исполняющий обязанности регента, – кивнул маг, – Причины столь безрассудного решения не до конца понятны, но реальной возможностью и необходимыми ресурсами обладал лишь он один.

– Гальба заплатит за убийство короля! – сжал зубы Пескара, на массивном лице отобразилась печать непоколебимой решимости идти до конца. ерцог нарушил все законы: и людские, и божественные.

– Заплатит, – Гийом кивнул, – Лейтенант, я ухожу, вы отвечаете за принцессу.

– Я за нее жизни не пожалею, – заверил служака.

Маг поморщился.

– В случае опасности ваша задача не умереть за Ангелу, а спасти ее. Запомните разницу.

– Ги, куда ты? – девушка, схватила его за руку, – не оставляй меня!

– Я вернусь, – пообещал он.

– Тебя убьют! – Ангела кинулась магу на шею, крепко обняла, не желая отпускать.

Гвардейцы и слуги отвернули взоры. Слишком многое, прежде незыблемое для них, поменялось за столь короткое время.

– Нет, ведь я сам – лучший из всех убийц, – возразил Гийом, – Гальба забыл об этом, за что и поплатиться. Или я его, или он нас. Обещаю, я вернусь, – маг ласково, но твердо отстранил ее от себя.

Ангела – истинная дочь волевых и жестоких владык Камоэнса – посмотрела ему в глаза.

– Убей его, Гийом.

После обвела взглядом всех присутствующих.

– Я – Ангела, дочь короля Карлоса, племянница короля Хорхе, наследница Лунной династии Авила, – объявляю себя королевой Камоэнса. И первый мой приказ верным подданным: покарать виновных в убийстве моего брата Хорхе, и нашего верного слуги и друга Бласа Феррейра!

Старый Эд Пескара припал на одно колено, поцеловал меч и протянул его принцессе.

– Примите мою присягу, королева!

– Вы верно и преданно служили моему деду, отцу и дяде, я верю в вас, лейтенант Пескара.

Принцесса в ночной рубашке протянула тонкую ручку седовласому рыцарю, и он нежно поцеловал ее, царапая кожу жесткими, как щетка, усами.

– Отныне вы капитан моей гвардии, – торжественно объявила Ангела.

Примеру лейтенанта последовали все солдаты и офицеры. Они поочередно подходили, становились на одно колено и целовали нежную руку юной королевы, показавшей фамильный нрав.

Присяга в луже крови. Присяга у неостывшего тела Хорхе-младшего. Присяга на ненависти и жажде убийства. Хорхе Третий, прозванный Жестоким и Справедливым, как не вовремя ты умер!

Гийом воспользовался моментом и вышел. Блас Феррейра клялся Хорхе защищать его сына до последней капли крови и исполнил свое обещание. Почти вся жизненная влага покинула его тело, вытекла из страшных ран.

Кармен, узнав о смерти мужа, не вымолвила не звука. Она молча дошла на негнущихся ногах до залы и без звука упала на израненное тело. Потом, когда его отнесли в другое помещение, тихо плакала, не раскрывая рта; обтирала любимого, смывая мокрой губкой последний пот и кровь.

Маг осторожно положил ее руки на плечи. Кармен обернулась. Гийом отшатнулся, не выдержав боли в ее красивых глазах.

– Почему? По-че-му? – прошептала она, ломающимися губами, – Ведь все было так хорошо…

Он не ответил, только обнял, прижал к себе.

– Все… все кого люблю. Риккардо… Блас… За что, Господи? – ее острые длинные ногти впились ему в плечи, раня даже через ткань.

– Блас был моим другом, – с трудом, будто задыхаясь, вымолвил Гийом, – Я отомщу.

«Был»? – подумал он внезапно, Блас – «был». Смерть – верная неразлучная подруга боевого мага, но к смерти близких нельзя привыкнуть. Маг освободился, провел рукой по мокрому лицу девушки.

– Спи, – ласково сказал он.

Кармен обмякла в его руках.

– Слуги! Отнесите сеньору в ее спальню.

Гийом зашел в свою комнату. Оделся во все чистое. Тщательно собрался, одел старую потертую кожанку, что прошла с ним не один бой, выгреб из шкатулки восемь перстней, которыми украсил все пальцы. Колдовские драгоценные камни необычайной величины, вставленные в них, хранили в себе мощные заклятия.

Дворец бурлил, гвардейцы стояли у каждой двери, у каждого окна. Горели сотни, тысячи факелов и ламп, освещая каждую пядь коридоров и комнат.

– Сеньор, Гийом. Королева ищет вас! – окликнул его взволнованный гвардеец.

В эту ночь все были растерянны и взволнованны. Принцессу он нашел в зале для приемов.

Ангела, накинувшая на плечи офицерский плащ, принимала присягу у последних солдат, свитских, и даже слуг. Вся охрана присягнула ей – сто с лишним умелых бойцов. Хорошее начало. Офицеры обернулись, с интересом смотря на старого знакомого – мага, ставшего внезапно фаворитом королевны.

Гийом шел быстрым шагом. Почти бежал. Слова присяги говорить не стал. Подскочил, обнял, поцеловал в губы, взглянул в глаза.

– Я вернусь, – и так же стремительно вышел.

Пескара дал ему коня и предупредил:

– Будьте осторожны. Мы не досчитались трех десятков солдат и офицеров. Кто-то уже скачет к Гальбе. Не все поверили в его причастность. Я приказал дать плетей одному новобранцу, что обвинил вас, вы ведь знаменитый колдун.

– Маг.

– Неважно. Дескать, вы околдовали принцессу и убили принца. Желаете захватить власть над страной. Солдат этот сбежал. Боюсь, вас уже встретят.

– Власть, – маг неприятно усмехнулся, – Не беспокойтесь, мне уже предлагали роль Мессии, я отказался. Не опередят, – он погладил рослого черного жеребца между ушами, – Я не люблю этих животных, но могу ими управлять. Умрет, но доставит раньше.

Новоиспеченный капитан Пескара со странной смесью удивления, восхищения и неприязни смотрел вслед Гийому, мчавшемуся в Мендору, навстречу наступающему утру.

* * *

Когда маг подскакал к столичным предместьям, солнце уже взошло. Следовало торопиться. Гийом послал мысленный приказ издыхающему коню – стеганул болью, но жеребец, исходящий белой пеной, уже и так потратил все силы. Еще не много и падет замертво.

Впереди по королевскому тракту показалась вооруженная кавалькада. Десяток всадников. Впереди знаменосец. Спешат.

Гийом спешился, хлестнул жеребца, отгоняя заслуженное животное в сторону. Приготовился к драке. Рубины на перстнях зажглись изнутри, обещая противникам жаркую встречу.

– Гийом! – радостно воскликнул богато одетый конник и остановил свиту.

Маг расслабился и улыбнулся. Хитрый и осторожный весельчак Мигель де Клосто не был врагом, наоборот.

– Вот так встреча! – деверь Луиса де Кордова и подающий надежды дипломат спрыгнул с коня и подал магу руку, – Как там Ангела? Я рад за вас. Правда ли, что ее губы сочнее спелой вишни? – Мигель знал, когда и с кем можно шутить. Лишние уши остались в двадцати шагах позади.

– Все дерзите, – ответил маг устало, – Королева убита горем. Сегодня ночью задушили принца Хорхе, Блас Феррейра пал, защищая его.

Мигель отступил назад, веселье слетело с его лица.

– Как? – только и смог вымолвить он, – Ведь это…

– Смесь магии и стали. Это – гражданская война. Подозреваемый – герцог Гальба. Я намерен убить его, – спокойно продолжил чародей.

Молодой дипломат отличался быстрой реакцией и сообразительностью.

– Блас – дружище… Наследник – совсем ребенок. Магия. Гальба… Осторожней, Гийом, не ошибитесь. Все слишком очевидно. Но герцог не дурак. Не самоубийца.

– Он расчетливый ублюдок, желающий занять трон. Ангелу отошлют в Далацию, королем станет Гальба. Потом его сын. Мы привезли из-за моря беду.

– Не посмеет! Народ не поддержит детоубийцу: ни графы, ни народ, – горячо заявил Мигель.

– Подержит. Виновным объявят меня – подлого колдуна и некроманта, продавшегося Алькасару, Тронто и Остии. Вы же дипломат, знаете, что в политики нет чести, – маг решил сменить тему, – Герцог во дворце?.

– Нет. Еще вчера он выехал из Мендоры на юг в Карсолу, встречать далацийских послов. Я – гонец. Опасное известие – алькасары собирают силы на границах. Кажется, война.

– Пабло в городе?

– Да. Но прошу, осторожней – все так мутно и неопределенно. Словно кем-то подстроено, – Мигель стиснул его руку, – Возьмите моего коня, у нас на поводу есть запасной, – протянул поводья, – И еще, Пабло можете застать у Марии де Тавора. Вчера вечером он был там.

Подарок Мигеля был очень щедрым – настоящий алькасарский скакун, поджарый, тонконогий, быстрый и горячий. Конь с радостью пустился галопом по пыльным улочкам предместья, высекая искры подкованными копытами на участках мощеных камнем.

Стража на заставе у городских ворот пропустила мага, не спрашивая имени, и не взяв положенной платы. Гийом был зол и собран, небольшая остановка, пара движений и до самого обеда счастливые купцы проводили торговые обозы без регистрации, взимания налогов и мзды.

Мендора уже проснулась. Первые зеленщики и уличные торговцы молоком и свежим хлебом огласили воздух завлекательными выкриками. Мещане вставали, завтракали и принимались за работу. Аристократы же, только ложились спать.

Гийом знал, что Пабло Гальбы в доме герцоги де Тавора нет. Сын герцога стал халач-виником Турубанга не только за жестокость к врагам и решительность, но и за цепкий ум.

Он не мог не осознавать последствий совершенных деяний, хотя они еще и хранились в тайне от общества, следовательно, принял меры безопасности. Но маг все равно направился к дому де Тавора.

Вспомнил то время, когда он был любовником Марии, и перемахнул в знакомом месте через забор, окружавший особняк. Собаки его не тронули, маг умел с ними ладить. Сторож – которому не повезло заметить непрошенного гостя – уснул до вечера.

Все имеет свойство повторяться. Два года назад Гийом так же пробрался в дом вдовой герцогини и застал ее с тайным воздыхателем – первым полководцем Камоэнса – Агриппой д'Обинье. Итогом стала бойня в доме мага, и гибель младшего брата Агриппы, науськанного врагами Гийома. Юноше внушили, что маг силой держит у себя любовь брата.

Знакомые двери и коридоры. Никаких важных изменений, все только стало еще роскошней и богаче. Сокровищ в особняке было на половину годового бюджета королевства. Мария неимоверна богата, да и любовники ее щедро осыпали подарками.

Дом спал. Храпели слуги, дремала стража. Тех же, кто бодрствовал, маг силой отправлял в сладкий мир сновидений. Дверь в спальню скрипнула, отворяясь. Гийом шагнул через порог в темноту, усилил магией все чувства. Посредине огромной кровати, на которой могли свободно поместиться три пары, лежала обнаженная Мария, скинув от жары простыню.

Маг осторожно залез на кровать, скользнул взглядом по аппетитным прелестям. Подобрался вплотную, зажал рукой рот и дыхнул холодом, заставляя проснуться. Осторожность лишней не оказалась. Крик герцогини мог бы разбудить весь дом.

– Тс-с! Да, это я, – он просмотрел в испуганные глаза Марии, – Твой кошмар. Крикнешь, язык вырву.

Медленно убрал руку.

– Самоуверенный наглец! – восхищенно прошептала герцогиня, – Сегодня же я полюбуюсь на твой труп!

– Конечно. А чучело поставишь в спальне. Одевайся, – из сомкнутых ладоней мага вырвался зеленый шар, устремившийся к потолку.

– Отвернись! – властно потребовала герцогиня, накинув на себя покрывало.

Первоначальный испуг ее быстро прошел. Он не убил ее, значит, она ценна. Мария любила быть в центре опасных интриг, находя в этом особое удовольствие.

– Нет, – хмыкнул маг, – Я слишком хорошо тебя знаю, змея. Оставь стеснительность молодым девушкам. Ты меняешь мужчин, как перчатки, что тебе мой скучный взгляд.

Мария возмущенно дернулась, поднялась и надела мягкий халат.

– Что тебе нужно от меня, насильник и убийца? – голосом невинной жертвы, обреченной на заклание, спросила она.

Гийом в бесчисленный раз удивился ее актерскому таланту, способности в долю мгновения менять лицо, тон и настроение.

– Мне нужен твой нынешний любовник. Тот, кого ты предпочла Рамону Мачадо. Молодой богатый и перспективный граф Пабло Гальба.

– Зачем? – в глазах герцогини появился интерес.

– Чтобы сделать его бледным, холодным и мертвым, – Мария отшатнулась от его тонкой улыбки.

– За что? Ты с ума сошел? – она демонстрировала искреннее удивление.

– Сегодня ночью убиты Блас и Хорхе-младший. Кто-то должен за это ответить.

Мария села, не озаботься застегнуть халат.

– Доигрались с огнем, – прошептала она себе под нос, – Я ее предупреждала, дурочку.

– Позовешь к себе Пабло. Немедленно, – продолжил Гийом, – Неважно как, но он должен прийти. Иначе… Нет, не убью, – злая улыбка опять изогнула его тонкие губы, – Изуродую так, что сама на себя руки наложишь.

Мария поняла, что он не шутит. Она вдруг поняла, что ей напоминает узкое худое лицо чародея, бледное как сама смерть, – лезвие топора. Тяжелое лезвие палаческого топора, бездушное и безжалостное.

– Мститель нашелся, – все еще играя старую роль, возмутилась она, – Послушай меня, Педро не виноват.

– Не убедила. Не бывать тебе королевой, повелительница балов. Пиши письмо, я не буду долго ждать.

Гийом не ошибся, оценивая силу привязанности Гальбы-младшего. Педро объявился быстро. Очень быстро. Взволнованный он буквально ворвался в спальню Марии. Волосы его были растрепанны от быстрой скачки по узким улочкам, на жестком фамильном лице искреннее беспокойство. Под камзолом угадывается кольчуга тонкого плетения, на поясе короткий меч.

– Мария!? – он удивленно оглядел пустую комнату.

Маг не стал читать, то, что написала герцогиня; но, судя по всему, послание вышло отличное. Светская львица прекрасно понимала, что в случае обмана умрет первой. Ее чувства к любовнику не стоили личной жертвы.

– Я вместо нее. Здравствуй, Педро!

– Ты, колдун?! – любовник Марии явно принял его за соперника.

– Вижу, грубость в вашем роду передается по наследству, как и подлость. Я помог вам вернутся из небытия, я вас туда и отправлю! – Гийом привычно взмахнул рукой.

Воздушные когти лишь поцарапали лицо Гальбы-младшего. Бывший халач-виник отпрыгнул назад, схватился за дверь. Та словно окаменела.

– Не так быстро. Да, заколдовали вас неплохо. Хорошие чары. Но мои – лучше, – Педро, кинувшегося на него с мечом, отшвырнуло назад, ударило о стену.

– Убийца, – единственный татуированный гранд Камоэнса проворно вскочил, – Стража! – закричал он.

– Не успеют, – Гийом медленно приближался к нему, ступая мягко, как кошка, – Я палач. А ты, подлец, предатель и детоубийца! – вежливость мага улетучилась.

Педро обожгло огнем, что бесплодно отступил, спалив усы. Он прыгнул, ударил, метя в открывшийся бок колдуна. Алмаз на перстне Гийома сверкнул и растекся каплями. Графа хлестнуло водяной плетью, что отбросила его к двери, но не смогла ранить.

– Гонсало постарался? – сделал вывод из его неуязвимости Гийом.

– Я не причастен к смерти принца!

– Не верю.

Гийом выкинул вперед обе руки, сжал, словно давя что-то между ними. Педро скрючило, кожа его стала краснеть и лопаться. Порвался кафтан. Зачарованная кольчуга разошлась на блестящую проволоку.

– Я не виноват, колдун! Я не вино… – меч выпал из ослабевших рук. Мария в углу пронзительно закричала. Гийом подошел вплотную. Наклонился, схватил за голову. Несколько раз ударил ее об пол.

– Ты был велик, халач-виник Турубанга. Велик, но опустился по уши в дерьмо, – Маг поднял меч, занес его, остановился.

Обнажившуюся грудь Педро покрывала яркая татуировка ягуара, сидящего на троне. Знак высшего доверия народа турубара.

– Я не ви-но-ват, – прохрипел он. – Я не хочу на трон. Я собирался вернуться. Назад. Домой. Душно здесь, – он повернулся на бок и застонал, извергая кровь из горла.

«Домой». Маг отшвырнул меч. Положил ладонь на грудь Гальбы-младшего, сжал, так что длинные пальцы его впились в кожу до крови.

– Повтори! – амулет, способный определять ложь висел на запястье Ангелы, пришлось воспользоваться старым, не слишком точным способом.

– Я невиноват! Слышишь ты, колдун! Не причастен! Я в ужасе! В Турубанге все проще. Без ваших интриг! Я возвращаюсь туда с помощью: солдатами и оружием. Хорхе знал. Отец знает. Мачадо-скупец деньги отпустил, скрипя зубами. Срок наступает через неделю. Корабли готовы, – выкрикивал Педро, чувствуя, как страшная хватка сжимает его сердце, трещат ребра, и кровь выступает сквозь поры кожи.

Гийом молча встал, вытер кисть о портьеру, занавешивающую стену. Педро закрыл глаза, татуированный орел на его лбу расправил крылья для полета.

– Кажется, вы не врете, сеньор Гальба-младший. Но к вашему отцу у меня вопросы остались. Когда он вернется, а случиться это скоро, предупредите его о моем скором визите. Мария вам поможет.

Маг вышел не прощаясь. Окаменевшая было, дверь открылась. Свита Педро – ломившаяся в нее с клинками наголо – застыла на месте, судорожно дыша и сверкая глазами – единственными органами, что сохраняли подвижность.

– Отец не причастен! Его подставили. Вас хотят стравить! – прокричал Педро в спину чародею, но тот не обернулся.

Алькасарский скакун – подарок Мигеля – недовольно фыркнул, но все же подпустил Гийома к себе.

Маг спустился вниз в старый город, зашел в купеческий трактир средней руки, снял отдельный номер, потребовал бумагу и чернила, послал лакея в соседнюю лавку за шкатулкой. Получив необходимое, написал два письма. Одно – своим паасинам, чтобы отправлялись домой, контракт окончен. Другое – в графство Кардес, вдове Риккардо де Вега.

Стилетом, спрятанным в рукаве, вспорол подкладку куртки. Вытащил пять огромных драгоценных камней, да несколько бумаг с сургучными печатями – векселей знаменитого банковского дома семьи Зурьге из Панира.

Вложил камни и письма в шкатулку, наложил на нее магическую печать, мысленно представив адресата – белокурую Патрицию де Вега. Письмо в Кардес подписал именем знакомого парфюмера, чары должны были защитить послание и от любой проверки, и воров.

Пообедал. Расплатился. Одного лакея отправил с письмом в свой особняк. Другого на королевскую почту. За последним проследил.

После, завершив все дела, выехал из города по направлению к загородному дворцу. К Ангеле.

* * *

Гийом достиг его к вечеру, гвардейцы, высланные капитаном Пескара в дальний патруль, молча встретили его, окружили немым сопровождением. Внезапно их командир оглянулся назад, и конники остановились. По безлюдной дороге к дворцу бежал человек. Он увидел гвардейцам и замахал руками.

Голубые глаза Луиса де Кордова ошалело уставились на мага. Его разрывало от желания что-то сказать, но он ни как не мог отдышаться, прижимая руку к колющему боку. Лицо грязное от пыли и пота, рот широко раскрыт. Не привык он к пешим прогулкам.

– Ги-и-ийом, ты здесь?! Как успел? – поэт сделал паузу, – Я загнал коня, пытаясь предупредить тебя, – Он обвел всех безумным взглядом, – Весь город шумит. Это подвиг – убить Педро прямо во дворце, за ору до приезда отца!

– Я не убивал, его, – у Гийома потемнело в глазах, – Когда мы расстались утром в доме Тавора, он был жив.

– Нет, – Луис мотнул головой, – Ты убил его во дворце, днем. Около десятка трупов, разорванных магией. Он шептал твое имя, умирая.

Гвардейцы переглядывались, разинув рты, не зная, кому верить.

Гийом молчал. Отдышавшийся Луис, наконец, приобрел возможность мыслить здраво.

– Так же, тебя обвиняют в убийстве принца Хорхе и капитана Бласа, – его слова прозвучали как приговор, – А еще говорят, что ты околдовал принцессу Ангелу.

Маг сжал кулаки и поднял голову, застонав сквозь губы. Солнце ослепило его, в этот миг он явственно увидел силуэт дракона и услышал мерзкий смех султана Хамди.