Текст книги "Том 6. С того берега. Долг прежде всего"

Автор книги: Александр Герцен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 41 страниц)

Стр. 160 (197)

^2–4Вместо: partout il est à Pétersbourg <всюду он в Петербурге) со une teinte uniforme <однообразную окраску> // und bleibt volkom-men in derselben Petersburger Schicht. Diese Schicht, man beachte es wohl, hat sich wie ein schweres Ol, welches dem Volke die frische Luft nimmt, bis zu den fernsten sibirischen Grenzen verbreitet. <и остается полностью в том же петербургском слое. Этот слой, подобно тяжелому маслу, лишающему народ свежего воздуха, распространяется до самых далеких сибирских границ>.

Стр. 168 (205)

^18–18 После: de renoncer à la commune <отказаться от общины> // примечание: Ein Gesetz, das im Anfang dieses Jahrhunderts erschien, gibt den Kommunen, die sich vom Adel befreien, das Recht, das Land nach europäischen Prinzipien zu verteilen. Es ist aber noch kein Fall vorgekommen, daß die Bauern von diesem Rechte hätten Gebrauch machen wollen. <Закон, изданный в начале этого века, дает общинам, освобождающимся от дворянства, право распределять землю на европейских основаниях. Не было однако еще случая, чтобы крестьяне захотели воспользоваться этим законом>.

Стр. 186 (223)

³⁰После: vous viendrez m'y rejoindre? <вы последуете туда за мною?> // Jetzt genug! Solche Monster-Dedikationen bekommt man selten, überhaupt bekommt man Dedikationen nicht von Barbaren. <Теперь довольно! Такие посвящения-монстры получаются редко, вообще от варваров посвящений не получают>.

³¹Вместо: Londres, le 25 août 1849 <Лондон, 25 августа 1849> // Montreux, den 25 August 1849 <Монтре, 25 августа 1849>.

Lettre d'un Russe à Mazzini

ВАРИАНТЫ НЕМЕЦКОГО ИЗДАНИЯ. «VOM ANDEREN UFER», HAMBURG, 1850

Стр. 224 (231)

После заглавия, вместо сноски:

¹⁽¹⁾ Fortsetzung des Briefes an Georg Herwegh <Продолжение письма к Георгу Гервегу.

Стр. 226 (933)

²⁹После: sur ses mains fratricides // Diese Flecken werden an ihren Händen bleiben, bis es die Mitschuldigen des Attentats, vom Präsidenten an bis herab auf den letzten Soldaten gestraft haben wird, der es gewagt hat, sein Gewehr auf die Brust eines Römers zu setzen. Frankreich hat ihrer Rolle der révolu tionären Hegemonie entsagt. <Эти пятна останутся на ее руках до тех пор, пока она не накажет всех участников покушения, от президента до последнего солдата, посмевшего приставить ружье к груди римлянина. Франция отказалась от своей роли революционной гегемонии).

Стр. 228 (235)

²²Вместо: il murmure <он ропщет> // Die Armee, welche Polen und die westlichen Provinzen besetzt hält, ist unzufrieden <Армия, занявшая Польшу и западные области, недовольна>

²⁵После: de l'armée // von 600 000 Mann <в 600 000 человек).

Стр. 230 (238)

²⁷После: périr <погибнуть> // Die Einnahme von Konstantinopel würde die letzte Anstrengung, der letzte Aufschwung einer Macht sein, die am Verlöschen ist. <3анятие Константинополя было бы последним усилием, последним подъемом близкой к угасанию власти).

³²Слова: Salut fraternel <братский привет> – отсутствуют.

³³Вместо: 20 novembre <20 ноября> // 10 November <10 ноября>.

ДОЛГ ПРЕЖДЕ ВСЕГО

ВАРИАНТЫ ИЗДАНИЯ 1854 г.

Стр. 254

¹⁶Вместо: разумеется – // весьма может быть, что

Стр. 259

⁷Вместо: надо // надобно

³⁷Вместо: который хотя // хотя он

Стр 265

²²Вместо: сапоги // башмаки

Стр. 269

²⁴Вместо: Похудев, состарясь // Худая и состаревшаяся

Стр. 271

⁶Вместо: седьмую // четырнадцатую

²⁴Вместо: седьмой // четырнадцатой

Стр. 278

¹⁶Вместо: весьма неприятное // далеко от того, чтобы быть приятным

Стр. 279

⁵Вместо: когда // в которую

Стр. 280

²⁶Вместо: княгинина // княгининого

Стр. 281

³³Вместо: пришло // получил

Стр. 284

³³Вместо: моряка // майора

Стр. 299

²²Вместо: его назначили // Анатоля назначили

Стр. 301

²⁵ Вместо: привыкших // привыкнувших

Стр. 302

³⁶Вместо: стояли головой // готовы были лезть в петлю

Стр. 303

¹⁸Слова: я знаю – отсутствуют.

²⁰ Слова: ma foi – отсутствуют.

Стр. 304–308

¹⁸Вместо: Как попал Анатоль ~ с графом Ксаверием // …Новоестрашное столкновение с долгом ожидало Анатоля во время Польской войны. Разумеется, все его симпатии были за героических поляков, но как же было идти в отставку во время войны. После всех ужасов усмирения Варшавы Анатоль воротился в Москву, но русская жизнь опостылела ему. Без цели, без плана отправился и он, как все мы, бродить по Европе.

Когда Европу досмотришь, в ней делается невыносимо скучно, без особого занятия. Анатоль начинал чувствовать страшную пустоту, как вдруг неожиданная встреча оживила его. Молодой польский выходец, израненный при взятии Варшавы, лечился на тех же водах, на которых жил здоровый Анатоль. Сначала поляк будировал русского офицера, потом они сблизились, потом сделались неразрывны.

В этой встрече

Стр. 308

^31–38 Слова: светский человек в нашем смысле слова – и породистый поляк – отсутствуют.

Стр. 308–310

^37-7Вместо: Граф Ксаверий должен был ~ носить до конца жнзни // Поляк совершенно овладел Анатолем. Через год он сделался католиком, через два иезуитом. Жена его умерла.

С дня официального принятия в братство Иисуса старый скептицизм проснулся в душе Анатоля.

Стр. 310

¹⁷После: не верил, и // вероятно

¹⁹Вместо: Таков был мой план // Вот и всё

ДРУГИЕ РЕДАКЦИИ

С ТОГО БЕРЕГА

ВАРИАНТЫ РУКОПИСИ (ЦГАОР)

<Аmon fils Alexandre>

Стр. 313

¹⁴После: te tromper <тебя обманывать> – было: je te crois digne de connaître <я тебя считаю достойным знать>

Стр. 314

⁴Вместо: à la maison <домой> – было: en Russie, où <в Россию, где>

ВАРИАНТЫ АВТОРИЗОВАННОГО СПИСКА (ЛБ)

После грозы

Стр. 341

³¹Вместо: ходили – было: сходили

Стр. 342

¹³Вместо: копающую песок – было: копавшую, замирая, песок, и

Стр. 345

^4–5 Цитата из Шиллера вписана рукой Герцена.

³⁹После: осталась она – было: выносит это она ради

Стр. 346

¹⁰Вместо: так – было: там

¹¹Перед: переулках – было: этих

¹² Перед: не осталось – было: теперь

Стр. 347

²⁵Вместо: людьми баррикад – было: арестантами

^29–30Вместо: Фигаро ~ забавнее? – было: Буржуази, собравшаяся венком около Фигаро, президента республики, основанной на убийстве, на état de siège, на тюрьмах, на доносах, на гонениях, на уничтожении всех прав личности.

^44–45 Вместо: укорениться – было: вкорениться

⁴⁶Вместо: 17 – было: 27

Стр. 348

⁴Вместо: падай глупо – было: подло, глупо

⁹Перед: она взяла – было: вот

⁴¹Перед: Узкость пониманья – было: Выборы, по несчастию, выразили большинство выбиравших, тем-то собрание и страшно. Его

⁴¹Перед: отсталость – было: его

После: тупоумье – было: представляют раздирающий душу акт против Франции

Стр. 349

¹⁰Вместо: 700 – было: 800

¹³После: гвардия – было: т. е. та, которая была за Собрание

¹⁶После: пленных – было: поучая мальчишек мобили

¹⁶Вместо: мобили раздавали – было: Каваньяк раздавал сам

²¹Перед: то же преследование – было: все наисвирепейшие меры продолжаются

²⁵Перед: В первые дни – было: Месть – на этом они с ума сошли.

³³После: люди – было: ненавидят ее

³⁶Перед: провозглашенное – было: правовое

Стр. 350

⁶После: Буржуази – было: торжествует зато, она теперь по праву, данному Каваньяком

⁸Перед: Несколько граждан – было: То ли делается

¹⁷Вместо: его – было: этого

³⁹Вместо: наступит – было: здравствует

ДОЛГ ПРЕЖДЕ ВСЕГО

ВАРИАНТЫ АВТОРИЗОВАННОГО СПИСКА (ЦГАЛИ)

Стр. 363. Тексту предшествовало:

От сочинителя

Я не знаю, какая цель может быть возвышеннее для автора, как своими писаниями поучать, исправлять нравы; это обязанность всякого берущего перо в руки, – исполнение ее, как исполнение всякого долга, носит в себе свою награду – ибо что может быть приятнее, как учить других, возвышать их до нашего совершенства! Но мораль не должна являться в слишком сухой и строгой форме; она может украсить чистое чело свое цветами вымыслов. Хорошо было Цицерону заставлять своего сына Марка читать скучное сочинение «Об обязанностях» – ибо слепое повиновение родительской воле есть уже само по себе священный долг. Напротив, Сильвио Пеллико, не имевший никакого сына, написал тоже книгу dei doveri[165]165
  об обязанностях (итал.). – Ред.


[Закрыть]– ее приняли с достодолжным уважением, но уже никто не читал.

Устрашенный его примером, я решился любимую тему мою, что «человек должен не рассуждать об обязанностях, а исполнять их, что долг прежде всего, что награда идет сама за исполнением», развить в нравоучительной повести. Здесь, на пустынных и обмываемых Ламаншем скалах Нормандии, написал я часть моей предполагаемой повести, именно ту, которая предшествует первой.

Повергаю ее суду благосклонных читателей.

Гавр де-Грас.

25 августа 1847.

Стр. 364

⁷Вместо: так – было: и доходила до того

¹⁷Вместо: тупеть – было: тупеть с тех пор

Стр. 365

⁴⁴Вместо: оборачивая – было: обращая

Стр. 367

¹³ Вместо: каморку – было: маленькую каморку

Стр. 370

²⁶ Вместо: невольного – было: особого

²⁹Вместо: к несчастью – было: особенно потому, что

Стр. 379

³После: деревне – было: в то время как брат поехал в гвардию

⁴ Вместо: каждую – было: всякую

³⁶ Вместо: деятельно принялся – было: принялся с своей стороны

Стр. 381

¹⁶ После: переворота – было: и на ней все оборвалось

Стр. 383

⁴⁰ После: Горация – было: который произносил в этом роде: Беатюс ки прокюль негосинс, патерна рюра сксерсит бобюс сюис. Само собою разумеется…

Стр. 391

¹⁵ Вместо: его душою овладело – было: его душу посетило

Стр. 394

³⁹ Вместо: Любя стяжание, он тем не менее – было: При всей скупости своей он

Стр. 403

³⁸ Слова: который заперся у себя в кабинете – вписаны.

Стр. 409

² После: «Долг прежде всего») – было: Ницца. 13 октября 1851 г.

Стр. 413

^31–32 Вместо: Анатоль увидел перед собой если не выход, то перемену. – было Нашелся если не выход для Анатоля, то развлечение, перемена.

Стр. 416

⁴⁶ Вместо: своего достоинства – было: своей должности

Стр. 418

¹⁷ Вместо: Корнет Анатоль был взят князем к себе – было: Как только Анатоль был произведен в корнеты, князь взял его к себе.

Стр. 420

²⁹После: исполнения – было: Шесть месяцев, проведенные им юнкером прогни в военной гимнастике; манеж, ученья физически развлекали его. Тут он попал в адъютанты, т. е. ничего не делал, являлся утром на минуту к князю, два раза в неделю у него обедал и по праздникам делал с ним визиты. Притеснение отца сначала, грустное отношение к жене потом – совершенно поглощали его.

Стр. 422

³⁰Вместо: бедной – было: грязной

Стр. 429

¹⁸ После: поразила его – было: тем более, что он не ожидал такой быстрой развязки

Комментарии

Шестой том собрания сочинений А. И. Герцена содержит произведения 1847–1851 годов, за исключением «Писем из Франции и Италии», составляющих V том настоящего издания.

Центральное место в томе принадлежит книге «С того берега» (1847–1850).

Впервые публикуются (в разделе «Другие редакции») ранние редакции некоторых глав «С того берега»: «Прощайте!» («Addio!»), «Перед грозой», «После грозы», «Донозо Кортес…», источниками которых по большей части являются авторизованные и современные Герцену авторитетные копии. Эти редакции, а также варианты других списков, первого (немецкого) издания «С того берега» (1850) и журнальных публикаций отдельных глав на иностранных языках по-новому освещают существенные моменты идейного развития и деятельности Герцена и весьма важны для творческой истории этой книги.

Заметка «Вместо предисловия или объяснения к сборнику» посвящена вопросу о создании вольной русской печати за границей.

Статьи «La Russie» («Россия») и «Lettre d'un Russe à Mazzini» («Письмо русского к Маццини»), опубликованные автором в 1849 г. на французском, немецком и итальянском языках, представляют собою первые сочинения Герцена о России, обращенные к западноевропейскому читателю.

Впервые публикуется в настоящем томе ранее неизвестная театральная рецензия Герцена на пьесу Ф. Понсара «Шарлотта Корде», появившаяся в парижской газете «La Voix du Peuple» 26 марта 1850 г. Обоснование ее авторства явилось итогом разысканий, производившихся Л. Р. Ланским для «Литературного наследства».

Заключает том повесть «Долг прежде всего» (1847–1851). Из статей Герцена, относящихся к 1847–1851 годам, остаются неразысканными шутливый набросок «На пароходе» (см. письмо Герцена из Ниццы к Г. И. Ключареву от 20 ноября 1847 г.), который иногда совершенно неосновательно смешивают с «Перед грозой» (см. об этом ЛН, т. 39–40, стр. 203), и неоконченный памфлет «Эмиль Жирарден и Эммануил Кант», о работе над которым Герцен сообщал Гервегу весной 1850 г,

С того берега^*

Печатается но тексту издания: «С того берега» Искандера. Издание второе, пересмотренное автором. London, 1858.

Этому изданию предшествовало немецкое издание 1850 г. и русское издание 1855 г.

Немецкое издание было напечатано в Цюрихе осенью 1849 г. По соглашению с издателем Кампе весь тираж весной 1850 г. был перевезен в Гамбург, где были подпечатаны обложка и титульный лист: «Vom anderen Ufer. Aus dem Russischen Manuskript. Hamburg, Hoffmann und Campe», 1850. Это издание, вышедшее в свет анонимно, в отличие от последующих, было разделено на две части. Первая часть, в которую вошли статьи-диалоги «Перед грозой», «Vixerunt!» и «Consolatio», имела общее заглавие «Wer hat Recht?» («Кто прав?») и эпиграф из «Прометея» Гёте (см. стр. 452). Во вторую часть вошли статьи «После грозы» и «LVII год республики, единой и нераздельной» с общим заглавием: «23, 24, 25, 26 июня 1848 г.» Книга заканчивалась статьями «An Georg Herwegh» (почти одновременно напечатанной по-французски под названием «La Russie») и «An Giuseppe Mazzini» (см. стр. 150–223 и 224–238 настоящего тома).

Намерение издать, отдельной книгой немецкий перевод своих статей возникло у Герцена летом 1849 г. (см. письмо его к жене от 23 июня).

Перевод был выполнен самим Герценом при участии литератора Ф. Каппа, которому Герцен диктовал по-немецки с русского оригинала. В литературном редактировании перевода принял участие Г. Гервег. 27 сентября 1849 г. Герцен писал из Женевы московским друзьям Т. Н. Грановскому, Е. Ф. Коршу и др.: «Разговоры мои, переведенные мною и некиим Каппом, исправленные Гервегом, имели большой успех; они в корректурных листах ходили из рук в руки».

26 сентября Герцен послал один экземпляр отпечатанных листов (без двух последних статей) в Москву Т. Н. Грановскому, которого просил прислать ему замечания на «Vom anderen Ufer», предполагая использовать их при французском переиздании этой книги. Однако ни французское издание, ни второе, дополненное и исправленное, немецкое издание, о котором Герцен вел переговоры с Кампе, в свет не вышли.

Отдельные статьи, вошедшие в состав книги, печатались в различных периодических изданиях – немецких, французских и итальянских (см. комментарии к главам).

Первое русское издание (Лондон, 1855), вышедшее под псевдонимом Искандер, открывалось посвящением «Сыну моему Александру» и введением, включавшим в себя обращение к русским друзьям под заголовком «Прощайте!» Кроме того, Герцен ввел в книгу статьи «Эпилог 1849», «Omnia mea mecum porto» и «Донозо Кортес, маркиз Вальдегамас, и Юлиан, император римский» и исключил статьи «К Г. Гервегу» и «К Д. Маццини». В таком составе, с небольшими стилистическим изменениями (см. раздел «Варианты»), «С того берега» было перепечатано Герценом в Лондоне в 1858 г.

Вышедшее в Москве в 1861 г. подпольное литографированное издание «С того берега» является воспроизведением лондонского издания 1858 г. К этому изданию Герцен, повидимому, никакого отношения не имел. Автографы статей, включенных Герценом в книгу «С того берега», неизвестны, если не считать ранней французской редакции посвящения «Сыну моему Александру» и факсимильного воспроизведения русского варианта (см. разделы «Другие редакции» и «Варианты»). Для изучения творческой истории «С того берега» огромное значение приобретают современные Герцену копии отдельных статей, восходящие к несохранившимся авторским рукописям и выполненные женой Герцена Натальей Александровной («Dédication»), его близким другом М. К. Эрн-Рейхель («После грозы» – копия, выправленная самим Герценом), его московским приятелем H. X. Кетчером («Addio!», «Перед грозой») и, наконец, неустановленным лицом (писарем) в конце 1840-х годов («Vixerunt!»). Эти копии ранних редакций статей Герцена содержат весьма значительное количество смысловых и стилистических разночтений и ряд страниц, исключенных Герценом при подготовке рукописей к печати и совершенно не известных современному читателю. Особенности французской, первоначальной редакции статьи «Донозо Кортес» отмечены в комментарии к разделу «Другие редакции».

Варианты издания 1855 г. и рукописных авторизованных копий «С того берега» приводятся в соответствии с общими правилами, принятыми в настоящем издании. По немецкому изданию 1850 г. и немецким и французским журнальным публикациям приведены лишь варианты, имеющие существенное смысловое значение.

В текст издания 1858 г. внесены следующие исправления:

Стр. 20, строки 24–26: углубляться в себя, в жизнь. Паскаль говорил, что люди играют в карты для того, чтоб не оставаться с собой наедине вместо: углубляться с собой наедине (по изд. 1855 г.).

Стр. 21, строка 8: путами вместо: путями (по изд. 1855 г.).

Стр. 22, строка 1: старит вместо: стареет.

Стр. 22, строка 37: всего вместо: своего (по изд. 1855 г.).

Стр. 27, строка 5: с ними вместо: с ним (по изд. 1855 г.)

Стр. 28, строка 2: он вместо: оно (по изд. 1855 г.).

Стр. 38, строка 21: отделаться вместо: отделяться (см. контекст).

Стр. 44, строка 22: осенний вместо: весенний (по изд. 1855 г.).

Стр. 49, строка 5: 22 сентября вместо: 22 октября (см. примечание) к стр. 49).

Стр. 56, строка 6: богатства вместо: богатство (см. контекст).

Стр. 58, строка 30: строить вместо: стран (по изд. 1855 г.).

Стр. 59, строки 14–15: каждая – достигнутая цель вместо каждая достигнутая цель (см. контекст).

Стр. 63, строка 25: Июльской колонны вместо: Июньской колонны (см. примечание к стр. 63).

Стр. 69, строка 24: встретит вместо: встретил (по изд. 1855 г.).

Стр. 88, строка 4; восхищаясь вместо: восхищался (по изд. 1855 г.).

Стр. 101, строка 2: стразы вместо: фразы (по изд. 1855 г.).

Стр. 101, строка 36: враждебных вместо: враждебной (по изд. 1855 г.).

Стр. 110 строка 34: наследственную вместо: наследственно (по изд. 1855 г.).

Стр. 112, строка 26: XVIII столетия вместо: XVII столетия (по изд. 1855 г.).

Стр. 131, строка 13: то вместо: это см. контекст).

Стр. 136, строка 9: видит вместо: видел (по изд. 1856 г.).

Стр. 142, строка 25: 18 марта вместо: 15 марта (см. примечание к стр. 242).

В книге «С того берега» нашли наиболее яркое отражение духовная драма Герцена, пережитая им после июньских дней 1848 г., все кричащие противоречия его мировоззрения в этот период, разочарование в утопических верованиях и мелкобуржуазных иллюзиях.

В «Былом и думах» Герцен так вспоминал об обстановке и настроениях, сопутствовавших созданию «С того берега»: «Наскучив бесплодными спорами, я схватился за перо и сам в себе, с каким-то внутренним озлоблением убивал прежние упования и надежды» (глава «1848»). Но высказав все терзавшие его мучительные сомнения, подвергнув критике обветшалые и обреченные воззрения, Герцен тем самым обретал новую почву для продолжения идейной борьбы. В письме к Гессу от 3 марта 1850 г. он говорит об этой своей «брошюре»: «… я освободился от своих горестных ощущений, когда написал ее».

Герцен не раз указывал на то, что «С того берега» – не теоретический трактат, формулирующий какую-либо окончательную точку зрения, «не пропагандистская работа» (письмо к М. Гессу от 3 марта 1850 г.). В письме к московским друзьям от 19 июня 1851 г. он писал: «Это не наука, а обличение, это бич на нелепые теории и на нелепых риторов-либералов, фермент – и больше ничего». В посвящении сыну, впервые предпосланному изданию «С того берега» 1855 г., Герцен указывал: «Не ищи решений в этой книге», а 3 марта 1850 г. в письме к Гессу он подчеркивал, что в ней преобладает «элемент лирический».

«С того берега» и следует рассматривать как насыщенный глубоким теоретическим содержанием лирический рассказ автора о своем «логическом романе», о своих идейных исканиях после поражения революции 1848 года. Охваченный пессимизмом, Герцен нередко шел в ошибочном направлении, колебался, срывался, впадал в отчаяние, оказывался в тупике. Но он никогда не переставал искать пути, ведущего вперед, к будущему, и имел поэтому право назвать «С того берега» «памятником борьбы», в котором он «пожертвовал многим, но не отвагой знания».

Рассказывая о своих сомнениях и колебаниях, Герцен стремился разбудить мысль читателя, толкнуть его к изучению действительности, к поискам новых решений. «Это захватывает и ведет к жизни, это сердит и заставляет думать», – писал он о своей книге в письме к друзьям от 19 июня 1851 г.

Для верного понимания идейной направленности «С того берега» и той роли, которую предназначал этому произведению сам Герцен, существенное значение имеют ранние редакции отдельных глав, а также состав (в частности, включение статей «Россия» и «Письмо русского к Маццини») и композиция первого немецкого издания 1850 г., его отличия от последующих русских изданий 1855 и 1858 гг. (см. текстологический комментарий). Во введении к книге («Прощайте!»), которое содержалось в первоначальной русской рукописи и не было включено в немецкое издание, сформулированы задачи, стоящие перед русским передовым человеком за рубежом. Как показывает ранняя редакция этого введения («Addio!»), Герцен говорил здесь о своем намерении начать создание вольной русской печати. Эта редакция является единственным известным в настоящее время доказательством того, что уже в начале 1849 г. («Прощайте!» датировано 1 марта) Герцен поставил перед собою эту задачу огромного исторического значения.

Эта ранняя редакция содержит также заявление Герцена о том, что он уже «больше двух лет» (т. е., очевидно, с момента приезда во Францию) пропагандирует за границей русскую общину. Сопоставление напечатанных в настоящем томе вариантов немецкого издания и публикаций отдельных глав «С того берега» на иностранных языках, с одной стороны, и других редакций, а также вариантов некоторых глав «С того берега» – с другой, показывает с очевидностью, что основой немецкого издания явился перевод первой русской редакции. соответствующих частей герценовского произведения[166]166
  Следует иметь при этом в виду, что ранняя редакция «После грозы» (см. наст. том, стр. 341–350) предшествует и той редакции, с которой эта глава была переведена в немецком издании. Помимо множества разночтений, в этой первой редакции вовсе отсутствует оисание Парижа накануне и в самые дни июньских боев, а с другой стороны, здесь дана характеристика буржуазной реакции во Франции, впоследствии Герценом исключенная.
  Со стороны идейного содержания эта редакция представляет собою крайне противоречивое смешение надежд на пролетариат с идеализированным представлением о февральской революции и пессимизмом, вызванным июньскими днями.
  Эта ранняя редакция «После грозы» является также одним из крайне немногочисленных известных нам документов, позволяющих восстановить процесс работы Герцена как мастера стиля.


[Закрыть].

Материал этот в целом свидетельствует, что в первой редакции «С того берега» пессимистические настроения, сомнения в творческих силах народа, упование на «индивидуальную независимость» и т. п. были выражены гораздо резче, чем в последней редакции, напечатанной в русском издании, отличающейся также рядом таких проницательных социальных и политических прогнозов, которых еще не было в первой редакции.

Но и в 1850 г., обращаясь к читателю с произведением, имевшим в тот момент животрепещущее значение и содержавшим в своем немецком варианте злободневный именно для немецкого читателя материал, Герцен отнюдь не навязывал какие-либо окончательные безысходно-пессимистические выводы.

Это подчеркнуто особенно тем обстоятельством, что диалогические главы «С того берега» были объединены заголовком «Кто прав?» Такая композиция оттеняла спорность высказанных здесь точек зрения. Каждый из участников этих диалогов высказывает в споре глубокие мысли, интересные и оригинальные соображения, использует поэтические образы. При этом, если в диалогах «Перед грозой» (ср. «После набега» в части VIII «Былого и дум») и «Vixerunt!» идейная позиция самого Герцена в его споре с «мечтателем и идеалистом», под которым разумеется И. П. Галахов[167]167
  Ранние редакции «Перед грозой» (см. стр. 324–340)показывают, что первоначальноГерцен хотел своему собеседнику придать черты итальянца, получившего философское образование в Германии.


[Закрыть](см. характеристику последнего в XXIX главе «Былого и дум»), выясняется сравнительно легко, то значительно более трудно определить, какой именно из двух собеседников высказывает в каждый данный момент точку зрения самого автора в диалоге «Consolatio». Хотя Герцен и доверяет здесь некоторые свои мысли доктору, тем не менее можно утверждать, что в целом холодный и созерцательный скептицизм последнего во многом противостоит взволнованным духовным исканиям автора «С того берега». В этом отношении Герцену гораздо ближе настроения и взгляды собеседницы доктора, трезво смотрящей на действительность и вместе с тем упорно ищущей пути вперед, к новому миру, к новому общественному устройству.

Что касается первого русского издания 1855 г., то оно уже не имело того непосредственно злободневного значения, которое было присуще немецкому изданию. Сам Герцен рассматривал теперь эту книгу как памятник прошлой борьбы, справедливо читая вместе с тем, что произведение это сохранило всю свою ценность как призыв к «отваге знания».

Представляет интерес и то, что Герцен здесь нарушил тот хронологический (но датам написания) порядок, в котором были расположены главы «С того берега». Статья «Донозо Кортес…», появившаяся в печати 18 марта 1850 г., помещена в конце книги, после главы «Omnia mea mecum porto» датированной 3 апреля 1850 г. Таким образом, финал главы «Донозо Кортес…», выражающий веру в будущую победу революции и социализма, заключает собою и всю книгу.

Отражая духовную драму Герцена, его идейные поиски и колебания книга «С того берега» содержит глубоко противоречивые оценки действительности и путей исторического развития.

Центральное место в книге занимают вопросы о перспективах революции, о взаимоотношениях народных масс, пролетариата и передовой мысли.

Герцен признавал, что «сила социальных идей велика, особенно с тех пор, как их начал понимать истинный враг, враг по праву существующего гражданского порядка – пролетарий, работник…» Указывал он и на стихийную силу народного движения. Но считая вероятной, а порой и неизбежной будущую революцию народных масс, которая сметет буржуазный строй, и приветствуя ее, Герцен склонен был представлять себе этот грядущий переворот как катастрофическое событие, несущее «хаос и потребление», как приостановку культурного развития человечества на десятки и сотни лет.

В «Эпилоге 1849», подводя безотрадный итог этому году, Герцен говорил о том, что «народы, как царские домы, перед падением тупеют», т. е. распространял здесь свою мысль о падении «мещанской Европы» и на народные массы. Он допускал даже возможность того, что западноевропейский пролетарий превратится в «мелкого собственника» – тогда «все силы, таящиеся теперь в многострадальной, но мощной груди пролетария, иссякнут…» Мысль эта в дальнейшем не раз повторялась в произведениях Герцена 50-х и начала 60-х годов

Отнюдь не отрицая глубокой органической, духовной связи, существующей между наиболее выдающимися людьми искусства и науки и народом (например, между Гёте и немецким народом), Герцен очень скептически оценивал возможность – в сколько-нибудь обозримом будущем – соединения народа и передовой мысли.

Поражение пролетариата в июньские дни привело Герцена и к сомнениям в целесообразности революционного насилия. Он заявлял, например, имея в виду диктатуру якобинцев: «…Много прощается развитию, прогрессу; но тем не менее, когда террор делался во имя успеха и свободы, – он по справедливости возмутил все сердца».

Противоречивость оценок и прогнозов Герцена объясняется тем, что, как писал В. И. Ленин, «Духовный крах Герцена, его глубокий скептицизм и пессимизм после 1848-го года был крахом буржуазных иллюзий в социализме» (В. И. Ленин. Сочинения, т. 18, стр. 10).

Решительно выступая против всего старого и обветшалого в идейной жизни эпохи, Герцен не видел тогда путей к будущему, ту новую массовую революционную силу, на которую могли бы опереться его чаяния, не понимал исторической роли пролетариата.

Герцен стремился вперед, но часто ошибался в выборе верного пути, отступал поэтому назад, закрывал глаза на широкие исторические перспективы, открывавшиеся перед человечеством.

«С того берега» отражает вместе с тем понимание Герценом несостоятельности разного рода утопически-социалистических учений, тех или иных разновидностей буржуазного и мелкобуржуазного социализма с их идеализмом и романтизмом. Решительно отвергает Герцен иллюзии которым сам он раньше отдавал дань. Таковы в особенности надежды на буржуазную республику и буржуазную демократию.

С материалистических позиций выступает Герцен против христианских идеалистических воззрений и телеологических концепций, свойственных не только реакции, но и либерализму и буржуазной демократии. Последняя, по словам Герцена, «еще стоит на христианском берегу, в ней бездна аскетического романтизма, либерального идеализма…»

Имея в виду «суд неподкупного разума», Герцен заявлял: «Пора человеку потребовать к суду: республику, законодательство, представительство, все понятия о гражданине и его отношениях к другим и к государству».

Понимание Герценом банкротства прежних верований и «упований теоретических умов», осмеянных «демоническим началом истории», не имело ничего общего со скептицизмом устали и испуга, прикрывавшим переход ренегатов в лагерь контрреволюционного либерализма.

Бессилию утопически-социалистических учений перед действительностью, слабости их «нравоучительной точки зрения» и отвлеченной «моральной оценке событий и журьбы людей», их бесплодным стремлениям переделать мир по «какой-нибудь программе», заранее данной и добытой рационалистическим путем, Герцен противопоставляет необходимость изучать действительность, историю, народную жизнь, «эту самобытную физиологию рода человеческого, сродниться, понять ее пути, ее законы», т. е. найти объективные закономерности исторического развития. Такое направление идейных исканий Герцена свидетельствовало об их глубокой плодотворности.

В книге ясно чувствуется стремление прийти к «возмужалой логике», «закалиться в новых свежих понятиях».

В своей книге Герцен остается верен идее социализма, но хочет увидеть теперь в последнем не отвлеченную проповедь, а такую научную теорию, которая способна указать действительный путь несознательному действию», к осуществлению социалистических идеалов.

В социализме Герцен провидит новую всемирно-историческую эпоху, долженствующую прийти на смену эпохе христианства, которой предшествовал древний мир, эпоха античности. С точки зрения Герцена эпоха христианства охватывает и феодализм и время господства буржуазии. Это – старый мир, который должен уступить место социализму.

«С того берега» – важнейший документ философского развития Герцена. Опорой для его поисков научной революционной теории служило диалектическое, неоднократно развиваемое в книге «С того берега» убеждение в «невозможности остановить движение» и понимание того, что человечеству для его развития «надобно широкую дорогу».

Но, призывая к тому, чтобы серьезно заняться «историей как действительно объективной наукой», Герцен пытается познать «законы исторического развития» на путях философского натурализма, руководствуясь при рассмотрении явлений общественной жизни аналогиями с жизнью природы. Он высказывает предположение, что «доля всего совершающегося в истории покорена физиологии, темным влечениям», и, остановившись перед историческим материализмом, не видит еще своеобразия общественного развития и законов последнего.