Текст книги "Ключи к смыслу жизни"
Автор книги: Александр Данилин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 26 страниц)
«Вариантов колдовства, а стало быть, сотворения заклинания, существуют тысячи. Но если отбросить разнообразные и сложные ритуалы, то выяснится, что заклинание состоит из трех основных компонентов, которые берут свое начало все в тех же шаманских традициях:
– транс, или изменение сознания;
– формулировка ясного намерения;
– ощущение «воли» или внутренней энергии и работа с ней». Да... Современные колдуны минимально отличаются от современных же психотерапевтов.
Судя по этой цитате, и колдуны, и психотерапевты опасаются только одного – обсуждать вслух, зачем нужен транс. «Луч от Бога», о котором писал Розанов, почему-то не обсуждается, по всей видимости, это опасная тема. Но символ пурбы подразумевает получение знания и магической силы от конкретного божества. Большинство гениальных людей, о которых мы будем говорить в этой книге, тоже считали, что их творческие прорывы принадлежат не совсем им – они приходят к человеку в особом состоянии сознания, которое люди творческие именуют вдохновением, из некоего внечеловеческого источника знаний.
Возможно, именно поэтому психиатрия со времен Ломброзо склоняется к тому, чтобы считать гения вовсе не человеком, который обрел смысл жизни, а безумцем. Психиатров не смущает то, что так же думали не только поэты, но и великие философы классической Греции. Они призывали муз буквально – с помощью особых ритуалов, схожих с шаманскими. Мы уверены, почему-то, что музы – лишь поэтическая метафора.
Есть ли у науки хотя бы какие-то основания для того, чтобы считать мир «коллективного бессознательного» или мир вдохновенных муз объективно существующим?
Для того чтобы обосновать следующую мысль, нам придется совершить краткий экскурс в древнюю историю человечества. Да и где еще искать смысл человеческой жизни, если не в загадках нашего происхождения? Там же скрывается и смысл понятия гениальность. Неизвестные гении придумали колесо, обнаружили в глубинах гор металлическую руду, нашли в тропической сельве лекарственные растения... Когда они впервые оставили потомкам материальную весточку о своем существовании?
В начале двадцатого века в пещере Пеш-Мерль, на юго-западе Франции, была обнаружена древнейшая в мире живопись – пещерное искусство эпохи верхнего палеолита. Потом во Франции одна за другой были открыты еще четыре пещеры, стены которых были покрыты первобытными рисунками. Затем археолог-любитель Салтуола открыл знаменитую пещеру Альтамира в Испании.
Для чего возникли росписи в пещерах, которые с той поры стали обнаруживаться по всему миру, до сих пор никому не понятно. На сегодняшний день самые древние следы кроманьонского человека, то есть человека, анатомически ничем не отличавшегося от нас, насчитывают сто девяносто шесть тысяч лет. А первобытное искусство возникло где-то около сорока тысяч лет назад и примерно через двадцать восемь тысяч лет угасло. Я не палеонтолог и поэтому могу ошибаться на десяток тысяч лет. Однако факт остается фактом. Сто пятьдесят тысяч лет – трудновообразимый период человеческой истории – человечество обходилось вообще без всякой символической деятельности. Христианская цивилизация существует около двух тысяч лет.
Для всех историков очевидно, что возникновение первобытного искусства – это, собственно, и есть прорыв, который создал современную цивилизацию и культуру. До этого человеческая история была «немой» – люди не могли рассказать о себе. Это означает, что увидеть себя со стороны – анализировать свою собственную деятельность – они тоже не могли.
Именно в пещерах берет свое начало человеческая деятельность, приведшая к возникновению письменности. Плохо только одно: никто до сих пор не может понять, зачем художники палеолита рисовали свои фрески в местах, пробраться в которые было очень трудно. Люди посещали пещеры крайне редко, как это доказано исследованиями. Кроме того, рисунки в большинстве пещер нельзя рассмотреть без специального освещения, в некоторые подземные и подводные залы и проходы проникнуть с древним факелом в руках можно было, только преодолевая смертельную опасность.
Гипотеза советских учебников об охотничьих ритуалах не выдерживает никакой критики просто потому, что, как давным-давно доказано, в человеческих отбросах того времени археологи находят кости других животных – не тех, что изображены на стенах пещер. Как раз изображенных животных никто не ел, следовательно, на них не охотились. Кроме того, примерно пятьдесят процентов рисунков – это изображения так называемых «териантропов»: наполовину людей, наполовину животных. Кроме того, попадается довольно много изображений, на которых несколько животных или териантропов нарисованы поверх друг друга, слиты в единое целое.
Еще одна удивительная особенность первобытной живописи абсолютно не заметна на репродукциях, зато бросается в глаза, когда видишь пещеру своими глазами. Древние художники рисовали, используя естественный рельеф камня. Линии красной охры или каменного угля обводят отдельные детали рельефа, отчего создается впечатление, что животное или териантроп как бы вылезают из камня или наполовину находятся внутри скалы.
Первую, вполне убедительную для научного сообщества гипотезу сформулировали Дэвид Льюис-Вильяме и Томас Доусон:
На скалах изображены видения шаманов и ритуалы перехода в другую реальность, из которой шаманы получали свои знания. Палеонтологи доказали, что рисунки на стенах пещер легко объяснимы, если для их анализа использовать существовавшие с древнейших времен стадии вхождения в измененное состояние сознания.
Как ни странно, у гипотезы нашлось и веское этнографическое подтверждение. Дело в том, что шедевры первобытного искусства схожи независимо от места расположения пещер. Часть рисунков в африканских пещерах, несомненно, оставили далекие предки бушменского племени «сан», долгие тысячелетия жившего на этом континенте. Племя «сан» окончательно исчезло лишь во второй трети XX века из-за самой настоящей охоты на бушменов, которую вело белое население ЮАР. В восьмидесятых годах XIX века немецкий филолог Вильгельм Блик и его родственница Люси Ллойд, осознавая угрозу исчезновения, нависшую над этой древней культурой, сделали все возможное, чтобы сохранить для нас ее содержание – ее древние мифы. Они забирали из тюрем и разрешали жить в своем доме старейшинам племени «сан», которые были осуждены за кражу скота, хлеба и другие «страшные» преступления против белых. На протяжении нескольких лет эти люди рассказывали им о своей древней культуре. Полученные материалы занимают около ста тетрадей общим объемом более двенадцати тысяч страниц. Этот архив сейчас находится в библиотеке Кейптаунского университета.
Интерес к тетрадям вернулся только через сто лет, когда стало очевидным, что старейшины «сан», жившие в XIX веке, прекрасно разбирались в загадочной живописи своих предков. Старейшины объяснили Блику, что наскальные рисунки были созданы представителями племени, которых сами бушмены называли «lgitten».
В этом слове первый слог означает «сверхъестественная сила», а второй – переводится как «полный чего-либо». Таким образом, на скалах изображены люди, «полные сверхъестественной силы».
Благодаря записям стало понятно, что наскальное искусство, создаваемое шаманами бушменов с незапамятных времен, было символическим отражением взаимодействия между миром людей и миром духов.
На скалах изображен эрос познания: знания, которые приходили к человеку из другого мира. Благодаря этим знаниям кочевники могли контролировать погоду, миграцию животных, умели находить больного или раненого члена племени, находящегося за сотни километров, учились исцелять духовные и физические болезни.
Шаманы племени «сан» не использовали галлюциногенных растений. В качестве техники вхождения в особое состояние сознания у них выступал продолжительный неистовый танец, исполнять который они учились в обряде посвящения во взрослые. Во время танца, который длился иногда около двадцати четырех часов, шаман превращался в животное – слона, антилопу, льва, птицу, шакала или змею. Только перевоплотившись, шаманы могли совершить путешествие в иную реальность, воспринимаемую как мир духов. Затем, выйдя из транса, они рассказывали племени о том, что узнали во время своего странствия, и рисовали на стенах пещер странные фигуры, увиденные по другую сторону реальности.
Пещеры были чем-то вроде границы между реальностью и нереальностью. Стена пещеры являлась точкой концентрации, как центральная точка ваджры или пурбы – точка, где сходятся «две воронки». А геометрические фигуры: квадраты, лестницы и линии, – были рисунками фосфенов – элементарных галлюцинаций, из которых потом складывались видения.
Кстати, о пурбе... Как вы можете видеть на фотографии, три страшных лика божества Дордже Пурба появляются из вполне мирной небольшой... головы лошади. Перед нами снова териан-троп. В других традиционных вариантах пурбы наверху – что-то вроде короны, напоминающей, возможно, об «экранах» или «окошках», вращающихся перед глазами в первой стадии транса.
В пещере Эль Кастильо есть рисунок, невероятно похожий на иконку Windows, причем «окна» на рисунке изогнуты так, что создается полное ощущение движения по спирали (так же изогнуты «окна» на проемах пурбы), а сама решетка из квадратов отчасти напоминает систему современных компьютерных мониторов. Это сравнение позволило Льюису-Вильямсу выделить три стадии транса шаманов сан, которые он назвал «траекторией мысленных образов».
«На первой стадии субъект видит только эктопические феномены (фосфены. – АД)... На второй стадии он пытается осмыслить эти феномены, преобразовав их в портретные образы (фосфен
может быть истолкован как змея и т. д. – А.Д.). После того как субъект достигает третьей стадии, в его видениях наблюдаются качественные перемены. Многие люди видели в момент такого перехода нечто вроде водоворота или вращающегося тоннеля, который окружал их со всех сторон... Края этой воронки покрывала решетка из квадратов, отчасти напоминающих экраны телевизоров. Образы, возникающие на этих «экранах», были первыми спонтанными галлюцинациями портретного плана. В итоге они полностью
перекрывали воронку, свидетельствуя о том, что эктопические феномены окончательно уступили место портретным образам (полноценным галлюцинациям. – А.Д.)».
К концу XIX века у бушменов «сан» почти половина племени считалась людьми, «наполненными сверхъестественным», – гениями в сегодняшнем понимании... Может быть, из-за этого белые полностью вырезали расу счастливых людей.
Сто тысяч лет истории кроманьонского человека, похоже, ушло на то, чтобы научиться искусству шамана или искусству гениальности. Шаманы слышали голоса, которые раздавались в «луче, идущем от Бога», и научились им доверять. Так решается отнюдь не только загадка первобытного искусства, но и огромное количество загадок истории. Вот первобытное племя, живущее в тропическом лесу: здесь большая часть растений ядовита – как найти среди них съедобные, а уж тем более лекарственные? Как обнаружить, в том числе, и те самые шаманские галлюциногенные растения, которые использовали для вхождения в транс ахуаскерос Амазонки?
Метод проб и ошибок может привести к тому, что вымрет все племя. Как люди научились выплавлять металл? Как им удалось найти нужную горную породу? Нужную температуру? Условия плавления?
Из этих вопросов возникла знаменитая версия пришельцев. Однако не странно ли то, что за всю историю археологического поиска обнаружить их материальных следов так и не удалось. А вот существование шаманов и их культуры является бесспорным историческим и этнографическим фактом. Кстати говоря, нахождение историй о пришельцах в области мифов, созданных преимущественно двадцатым веком, может говорить о возможности совершенно иного взгляда на «летающие тарелки» и рассказы о людях, похищенных пришельцами. Дело в том, что современной психотерапии известно, что около двух процентов взрослого населения планеты имеет способность спонтанно впадать в транс. Ни длительный танец, ни галлюциногенные растения им не нужны. Человек, испытывающий видения в спонтанном трансе, должен их как-то себе объяснить – включить в структуру собственного мировоззрения. В древности таких людей шаманы забирали на обучение. Наша культура методами обучения такого рода не располагает. В ее рамках, человек должен либо объявить свои видения душевной болезнью и начать мучительный процесс отчуждения их от своей личности, либо внести их в рамки какой-нибудь действующей в современном мире теории. Самый простой случай – это снова общение с музами: то, чего нельзя обыкновенному человеку, можно поэту, художнику или композитору. Но далеко не каждый способен, как Гоген, в один день бросить профессию бухгалтера и объявить себя великим художником. В результате остается только маргинальная, но приемлемая зона, расположенная где-то посередине между безумием и творчеством: это зона «летающих тарелок», «снежного человека», «кристаллической Земли» и прочих, полумифических, но имеющих отношение к науке мыслеформ. Я не могу подробно анализировать отчеты людей, «похищенных пришельцами», но по своей символической форме они очень похожи на отчеты людей, «похищенных феями» в предыдущие века, и на отчеты... шаманов племени «сан» об их путешествиях в реальность, находящуюся за чертой скалы.
Я хочу сказать, что человеческую культуру создали галлюцинации.
Точнее говоря, то, что мы ныне пренебрежительно именуем этим названием.
Но об этом стали задумываться только философы постмодернисты. В психиатрии «психоз» – это состояние, в котором личность исчезает, уступая свое место бессознательному:
«Психозу свойственно задействовать некий приём, который состоит в том, чтобы обходиться с обычным, стандартным языком так, чтобы «вернуть» ему какой-то неизвестный исходный язык, который был бы, может, проекцией языка божественного и который унёс бы с собой всю речь», – так писал Жиль Делез.
Вот, что писал наш великий философ Мераб Константинович Мамардашвили:
«Фундаментальное ядро философии состоит в том, что она намертво связана с самой природой феномена человека, поскольку человек есть искусственное создание истории и культуры, а не природное. Другими словами, имеющее внеприродные основания (надприродные, сверхприродные, как угодно их назовите) и, тем самым, сверхопытные, потому что все, что опытно, природно. Или все, что природно, опытно.
В природе нет гарантий для человеческого общения и человеческого существования вообще. Их основания закладываются иначе. И всегда, как ни странно, о таких основаниях люди рассказывали (и тем самым сохраняли их) с помощью символов. То есть неких мифических существ, тотемов, первичных хранителей памяти. А тотемы – что это такое? Это сверхчувственные предметы.
Скажем, если тотемом была птица, то имелась в виду не та, которая летает, а птица – священный предмет, живущий в особом пространстве и времени. С точки зрения опыта она просто птица, а в качестве тотема – символический предмет, несущий в себе код тотема, например, код семейных отношений данного племени; она передает отношение человека к некоторому сверхъестественному существу. Откуда же появилось такое отношение?
Метафизика появилась потому, что само отношение человека к сверхъестественному есть тигель его формирования в качестве человека; появление человечества можно датировать моментом открытия сверхъестественного. Человек создает себя в качестве человека через отношение к чему-то сверхчеловеческому, сверхъестественному и освящаемому (то есть священному), в чем хранится память поколений, – там закодирован весь опыт...».
«Тигель» сверхъестественного и «точка» Розанова – образы абсолютно сходные.
Философ не анализирует конкретного содержания и форм сверхъестественного. Психиатру приходится это делать. Иначе все гениальное, все, что несет в себе семантику или смысл, придется считать патологией.
Автор этой книги убежден: жизнь культуры зависит от поступления в нее новых видений. Человека, который обрел смысл жизни, мы называем человеком, нашедшим свое призвание. Сама семантика этого слова означает, что человек услышал зов – язык помнит то, о чем забыли мы.
Вся эта книга посвящена опыту людей, которые подобный зов услышали и научились ему доверять. Все упражнения этой книги, в конечном итоге, можно разнести по стадиям транса, описанным Льюисом-Вильямсом.
До обретения рукописей Блика и Ллойд одной из необъяснимых загадок первобытного искусства считались так называемые раненые люди. Это фигурки людей или териантропов, которые прошиты насквозь прямыми линиями копий или стрел. Как правило, на рисунках эти линии проходят через тела в области поясницы или паха, в районе грудины и лопаток и через область шеи. Старейшины племени «сан» объяснили, что эти рисунки отражают боль, которую испытывает шаман в момент перехода. Бушмены верили в то, что они сталкиваются с оружием стражи из мира духов. Они называли эти прямые линии «болезнетворными стрелами», которые видны только шаману в состоянии транса. Минуя эти стрелы, проникнуть в иное измерение невозможно.
Старейшины рассказали также о благотворных «стрелах могущества», которые опытный шаман направляет во время ритуального танца в живот новичка, желая пробудить в нем сверхъестественную силу. По информации бушменов, когда передача силы происходит, живот как будто наполняется шипами или стрелами, которые торчат из него во все стороны. Очень схожие образы, в которых тело утыкано «шипами» или «стрелами», встречаются в доисторической наскальной живописи Африки.
Может быть, поэтому пурба – это молния – стрела Бога.
Я рассказываю здесь об этом не только потому, что подобные взгляды проливают неожиданный свет на привычную религиозную символику, для меня важно, что многие нормальные и патологические проявления нашей повседневной жизни через призму подобного взгляда на историю человечества выглядят как своего рода неудачная, абортивная, попытка обрести вечность внутри себя.
Сотня тысяч лет ушла у человека на то, чтобы обрести дорогу к реальности, лежащей за пределами сознания.
Всего несколько тысячелетий понадобилось для того, чтобы напрочь забыть об этой реальности и прийти к выводу, что подобные контакты – лишь продукты испорченного или больного разума. Удивительно, но в результате большая часть поступков или решений, принимаемых нами в жизни, вместо того чтобы стать обдуманными и рациональными, стали немотивированными или иррациональными. Важнейшие решения в нашей жизни мы принимаем абсолютно случайно. Большинство из нас случайно выбирает место учебы, место работы, мужа или жену. Мы, как правило, даже не пытаемся выбирать место своего жительства. Нет у нас и привычки анализировать последствия своих поступков или решений. Наши далекие предки могли честно сказать: «Такова воля Божья». Мы даже на нее ссылаемся для красного словца, потому что чувствовать эту волю не умеем.
Все это и делает жизнь бессмысленной. Ведь смыслом, то есть семантикой, мы называем то, что можем более или менее ясно сформулировать. Если мы не ищем способов общения с реальностью, скрытой глубоко внутри нас, то нам не найти ни счастья, ни смысла жизни.
Чувственные удовольствия и смена сексуальных партнеров в современной культуре стали одним из главных способов доказательства значимости или осмысленности нашей жизни. Действительно, кто еще способен доказать каждому из нас, что наша бессмысленная жизнь имеет смысл, кроме наших партнеров: мужей и жен, любовников и любовниц. Больше партнеров – больше доказательств того, что ты значимый мужчина или популярная женщина. Лихорадочная напряженность в поисках секса кажется подтверждением суеты, то есть бессмыслицы...
Однако в культуре тантризма секс воспринимается не столько как путь, ведущий к продлению рода, сколько как естественный для человека способ создания транса, то есть как путь достижения той самой точки, в которой две воронки Розанова или два тела, сомкнувшихся воедино, способны почувствовать «луч от Бога».
Может быть, наша бессмысленная гиперсексуальность имеет смысл. Мы, сами того не осознавая, и здесь ищем транса, во время которого с нами заговорят наши музы. А бессмысленность наших отношений возникает просто потому, что мы заполняем «воронку бесконечности» партнером и его мнением о нас, которое подменяет мнение Бога.
При чем здесь боль, которую испытывали шаманы «сан»?
Как известно, активность сексуальных партнеров имеет свои максимумы, которые становятся болезненными проявлениями. Может быть, в боли, которую испытывает шаман, стоит поискать корни сексуальных извращений, в первую очередь вечной пары садист-мазохист?
Садист, не осознавая этого, упорно пытается повторить исторически более позднюю роль жреца – он пытается стать причастным к вечности, используя для этого боль жертвы. Ведь само слово «жертва» религиозного происхождения. Животного или человека приносили в жертву для того, чтобы их предсмертный крик стал дорогой в вечность для жрецов и участников ритуала.
Мазохист тогда – всего лишь забывший о богах прирожденный шаман, променявший свой дар на чувственное удовольствие: он пытается прорваться к бессмертию, нанося, как шаман, раны самому себе.
И оба они перепутали понятие счастья, связанное с выходом за пределы самого себя – в реальность богов, с удовольствием, которое способны вызвать их собственные тела.
Мы начали эти рассуждения с того, что вспомнили мысли Николая Бердяева. Будет несправедливо, если в этой главе мы не упомянем книгу «Смысл жизни» другого русского философа Евгения Трубецкого.
Попробовать передать суть размышлений о смысле жизни обоих этих философов можно следующим утверждением: смысл человеческой жизни заключается в том, чтобы повторить главное деяние Бога, известное нам – создать или сотворить свой собственный мир.
В этом заключена трансформация образа божьего, который, согласно Новому Завету, дан каждому от рождения, в подобие Бога.
В этом и состоит наш долг.
Но для того чтобы осознать свой долг и осмыслить свое собственное индивидуальное направление творения мира, нужно как минимум научиться снова слышать Бога.
Карл Юнг когда-то писал: «Подлинная вера заключается в прямом и непосредственном общении с Божеством». Никакой другой веры и не бывает. Все остальное лишь следование за теориями и концепциями, созданными людьми и «закупоривающими» «точку Розанова».
Юлиус Эвола писал: «Мы уже не способны верить, мы верим лишь в того, кого считаем верующим. Мы уже не способны любить и любим лишь того, кто любит нас. Мы не знаем, чего хотим, и хотим лишь того, чего хочет кто-то другой...
Мы уже не способны видеть ничего, кроме того, что уже было увидено глазами машины (кинокамеры. – АД.)», Почему все это произошло?
Да потому что мы убили своих богов. Прямое общение с тем, что мы называем разными словами: вера, гениальность, смысл жизни, – для большинства живущих на планете превратилось в явную психопатологию. Об этом точнее всех заявил в конце первой главы своего «Заратустры» Фридрих Ницше:
«Мертвы все боги, теперь мы хотим, чтобы здравствовал сверхчеловек».
Именно результатом провозглашенного Ницше отношения к жизни и стали все те подмены и уклонения, о которых столько сказано в этой главе.
Что же нам делать?
Бог – понятие, связанное с вечностью. Это начало бессмертное. Человек может лишь убить бога в своем индивидуальном сознании.
Это значит, нужно учиться оживлять богов. Это смогли сделать люди, которых мы считаем гениальными. Все упражнения этой книги посвящены... реанимации чувства божественного в человеческой душе.
Беседа вторая
«Эврика». Дарвин и «даймон» Сократа
Как интересно и увлекательно быть зрителем в театре наших собственных фантазий... Только здесь мы с вами вместе можем помечтать о будущем, о какой-то иной «настоящей» жизни. Но какую именно жизнь мы так называем? И где находится эта жизнь?
Если мы никак не можем ощутить ее присутствие в повседневной реальности, то, вполне возможно, она ждет нас Там, за тайным порогом смерти...
Или все-таки настоящая жизнь здесь, рядом с нами, а мы, мечтая о ней в постели перед сном, просто запрещаем себе вспоминать о грезах при свете дня?
Что-то случилось с нами всеми независимо от образования и рода занятий, и результатом случая стала... скука как основной симптом нашей сегодняшней жизни.
Вокруг огромное количество развлечений, но ведь скучно даже тем, кто только этим и занят. Можно сказать точнее: скучно развлечения потреблять.
Когда-то великая романтическая идея, которая вела нашу страну, сама собой исчерпалась, ее инерция закончилась, пружинка сломалась. И мы с вами живем в смутные времена, когда самым главным развлечением в жизни стало потребление.
Мы ведь живем только ради того, чтобы покупать – предметы, женщин, эмоции. Не удивляйтесь. Чем же, например, являются водка, экстремальные виды спорта, наркотики или «официальные» антидепрессанты, если не покупкой эмоций за деньги?
Окружающие люди стали в нашем восприятии отличаться друг от друга только количеством накопленных ими предметов – квартир, домов, машин, драгоценностей... на которые мы с вами размениваем то, что называем жизнью.
Простите, я забыл про деньги – средство, позволяющее разменять самого себя на цифры.
Правда, по вечерам в нашей душе появляется кто-то, который не считает процесс обмена души на деньги и автомобили жизнью и заставляет мечтать о жизни другой. Но этого другого так легко успокоить выпивкой или лекарствами... или чем-нибудь еще!
Нет! Этого другого успокоить нелегко!
Подлинное «Я» человека не хочет и не может быть разменным и продолжает болеть, как зуб с дуплом, после любой анестезии.
Наверное, все согласятся с простой мыслью, что сегодня нам, этой самой общности, которая называется российским народом, чего-то мучительно не хватает.
Мне кажется, что это что-то, приходящее к нам в мечтах, называется величием. Мы мечтаем о великих идеях и великих свершениях, способных увлечь, повести за собой, захватить, видоизменить, внести что-то в эту основанную на обмене и потому скучную жизнь.
Но генерация подобных идей всегда была уделом небольшой группы населения планеты. Таких людей еще со времен Античности стали называть гениями.
Загадку их существования пытались разгадать многочисленные исследователи. Но мне, психотерапевту, работающему отнюдь не с гениями, всю жизнь не дает покоя только один вопрос: может быть, гений – это всего лишь человек, который разрешил своим ночным мечтам пробраться в реальность?
Не становится ли гением каждый, разрешивший себе решать великие проблемы бытия, просто не задумываясь о том, что они неразрешимы?
Помните мага из «Понедельника...» братьев Стругацких, который не понимал, «зачем решать задачу, если заранее известно, что она имеет решение»?
Большинство из нас руководствуется принципом, гласящим, что «шапка» должна быть «по Сеньке»... но никто не интересуется, откуда у «Сеньки» столь невысокое мнение о размере своей «шапки». Вот и мучается «Сенька» по вечерам, пытаясь натянуть на голову «шапку» из мыслишек, которые ему явно «малы».
Разумеется, в этой маленькой книжке содержится цикл психологических упражнений, с помощью которых каждый человек может найти подобные способности в себе, и размышления о том, стоит ли вообще их находить. Ведь с легкой руки великого итальянского психиатра Чезаре Ломброзо мы с вами знаем, что гениальность и помешательство идут рука об руку.
Откуда берутся те озарения, которые движут гениальными людьми? Как они смогли найти смысл собственной жизни?
Эти вопросы мне кажутся актуальными как никогда. Мы погрязли в серости будней, и в поиске «хлеба насущного» даже молодые люди в самом романтическом когда-то студенческом возрасте стесняются мечтать о том, что они напишут великие книги или совершат прорыв в науке. Во всяком случае, говорить об этом вслух считается неприличным. Все разговоры и мечты сводятся к более или менее успешному в плане зарплаты, трудоустройству или эмиграции.
Складывается удивительная ситуация: практически каждый отдельный гражданин страны считает, что справедливое устройство общества, создание великих произведений искусства или свершение не менее великих открытий в науке, которые могут принести стране славу, труд кого-то другого...
А я... ну какой с меня спрос? Я лучше буду серой мышкой на хорошей зарплате.
И пусть талантливые люди сражаются в науке, бизнесе или политике...
Это они должны создать мне достойные условия существования, а я буду сидеть себе спокойно «в своей норе» и потреблять то, что они для меня обязаны создать.
Примерно от таких мыслей в стране и наступает разруха.
Во времена, когда единомыслие в «отдельно взятой стране» заканчивается, каждый человек становится «крайним». Все беды страны и отдельного человека начинаются с того, что он приходит к выводу, будто созидать ценности и отвечать за это должен кто-то другой. В результате этому абстрактному «другому» человек постепенно передает управление самим собой и своей душой.
«Но это же чувство базовой – экзистенциальной неуверенности в себе, которая охватывает человека в кризисные времена», – скажет искушенный читатель.
И это правда. Но существует бесконечное множество описаний кризисных состояний культуры и крайне мало информации о том, каким образом человек может преодолеть общую неуверенность в собственных силах.
На взгляд автора этих строк, единственное, что человек может противопоставить чувству неуверенности в себе, – это столь же острое ощущение присутствия в нем гениальности. Это и есть чувство осмысленности жизни.
«Талантливого другого» не существует. Никто другой, кроме нас, не может произвести на свет божий великие идеи для великой страны. Никто другой, кроме нас, не может развеять серую пелену потребления, выйти из тупика пресыщения всем, включая идеологические и духовные стороны жизни.
Только обнаружив в себе гениальность, мы сможем понять, как нам нужно действовать для того, чтобы выбраться из общества потребления, как сделать так, чтобы жизнь наших детей, да и наша собственная, стала осмысленной.
Для того чтобы создать будущее, придется обратиться к прошлому. Нужна попытка изведать эмоции прошлого – прийти к истоку великих идей, к великим людям. Мы с вами будем опираться на их опыт, по крайней мере на то, как мы можем представить его сегодня, в нашем скучном мире.
Всем нам хорошо известно восклицание «Эврика!». Как, кстати, жаль, что книги с этим названием исчезли из наших книжных магазинов. Старшее поколение наверняка их помнит. Это были книги о смелых идеях, смелых чувствах, смелых мыслях. А в самой истории слова «эврика» речь идет об открытии принципа вытеснения воды из сосуда, которое сделал древнегреческий ученый и философ Архимед. Превратившись в легенду, эта история все-таки звучит весьма правдоподобно, поскольку абсолютно точно иллюстрирует то самое внезапное проявление гениальности, которое мы и собираемся изучать.
