Текст книги "Россия на пороге Нового времени. (Очерки политической истории России первой трети XVI в.)"

Автор книги: Александр Зимин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

Уже в том же 1526 г., как только Макарий прибыл в Новгород, он отправляет священников к «лопи» на устье Невы, чтобы внедрить среди них православие. В этой земле была построена Рождественская церковь – центр миссионерской деятельности русского духовенства. Зимой 1531 г. по его распоряжению были обращены в христианство лопари Мурманского полуострова, где выстроены были две церкви [1250]1250
  ПСРЛ, т. IV, стр. 542, 549; т. VI, стр. 282, 289; т. XX, стр. 403; РВ, стр. 343. Позднее, в 1534 г., Макарий посылает грамоту в Вод-скую пятину с требованием искоренить бытовавшие там языческие обряды (ДАИ, т. I, № 28).


[Закрыть]. Энергичный нажим сопровождался и некоторыми «поблажками». Так, в июле 1530 г. Василий III выдает «крещеной и некрещеной лопи» льготную грамоту. Отныне лопари изымались из подсудности новгородских наместников и передавались в юрисдикцию введенных дьяков. Теперь вызывать лопарей на суд могли только в Благовещеньев день, а пошлины должны были взиматься в соответствии с новгородской уставной грамотой [1251]1251
  СГГД, ч. I, № 158, стр. 436–437.


[Закрыть]. Грамота 1530 г. содержала как бы в зародыше те элементы, из которых позднее разовьются губные и земские учреждения. Правда, ограничение наместнического суда в ней проходило еще за счет привлечения не местного населения, а представителей центрального правительственного аппарата, но основная тенденция шла в том же направлении.

С первых лет пребывания в Новгороде Макарий начал энергичную борьбу за введение в новгородских монастырях общежительного устава, который являлся основой строя монашеской жизни у иосифлян [1252]1252
  См. его послание Василию III, написанное около 1526–1527 гг. (ДАИ, т. 1, № 25).


[Закрыть]. «Особножительство», келейная жизнь, распространенная на севере России, была основой монашеского быта в монастырях нестяжательского толка. Реформа проводилась с большим трудом. Еще в послании Василию III (1526–1527 гг.) Макарий писал, что в новгородских монастырях было «некое брожение». Монашество не только оказывало открытое сопротивление введению общежительного устава, но, возможно, также проявляло признаки еретического вольнодумия [1253]1253
  А. И. Клибанов. Реформационные движения в России, стр. 254–255.


[Закрыть]. Так или иначе в 1528 г. в новгородских монастырях новый устав был введен [1254]1254
  ПСРЛ, т. IV, стр. 544–546; т. VI, стр. 284–285. Ср. послание Макария в Духов монастырь (АИ, т. I, № 292).


[Закрыть].

Увеличилось в конце 20-х – начале 30-х годов XVI в. и церковное строительство в Новгороде, которое должно было знаменовать силу и могущество официальной церкви. Так, в 1527/28 г. в новгородской Софии был перестроен иконостас, а стены собора расписаны. 25 августа 1530 г. в связи с рождением наследника престола в Новгороде был слит большой колокол-благовестник весом в 250 пудов. Новгородский летописец говорил об этом колоколе, что «такова величеством несть в Новеграде». 15 июля 1531 г. в Софийском соборе был поставлен новый алтарь [1255]1255
  ПСРЛ, т. IV, стр. 59, 548; т. VI, стр. 287–288, 291; т. XIII, стр. 73–74.


[Закрыть]. Все это должно было создавать приподнятое настроение у посетителей кафедрального новгородского храма.

В 20—30-х годах развернулась строительная деятельность Д. И. Сыркова. Еще в 1524 г. он и «христолюбивии людие, иже в велицем ряду сидят», «поновляли» важнейшую церковь торгового центра города – Парасковью Пятницу. В 1529 г. Сырков за семь месяцев построил на Ярославском дворище церковь Прокопия, а осенью 1532 г. на владычном дворе – церковь Николая Проповедника. Наконец, в 1536 г. Д. И. Сырков соорудил каменный верх у церкви Варлаама [1256]1256
  ПСРЛ, т. IV, стр. 547, 550; т. VI, стр. 287, 290. Подробнее см.: А. П. Пронштейн. Великий Новгород, стр. 146–147. Строились н другие каменные церкви в Новгороде и Новгородской земле. Так, весной 1527 г. была «обложена» церковь Успенья в Успенском монастыре в Колмове, освященная в июле 1528 г. По распоряжению Макария осенью 1531 г. построена была другая каменная церковь (Троицкая) на Колмове, освящена церковь 6 октября 1532 г. Тогда же сооружена была каменная трапезная (ПСРЛ, т. IV, стр. 543, 546–549; т. VI, стр. 283, 286, 288, 290; т. XIII, стр. 290). Каменная трапезная сооружена была и в Новгородском Антонье-ве монастыре в августе 1533 г., когда там также началось строительство каменной Сретенской церкви. Московский гость Богдан Семенов Крюков построил две каменные церкви: апостола Якова Заведеева (освящена 28 апреля 1532 г.) п Зачатье Иоанна Предтечи (освящена в день Зачатья, т. е. 23 сентября того же года) – приделы Воскресенской церкви на Павлове улице Торговой стороны Новгорода.
  Но бывало, когда церкви ставились и в годину бедствий. В июле-декабре 1532 г. в Пскове был страшный мор из-за «прыща» (оспы): «мряху бо мужие, и жены, и младыя дети». Тогда 14 декабря построили церковь Гавриила у Михайловских ворот. Коснулся мор и Новгорода. Здесь с 15 августа 1532 по январь 1533 г. умерло от 1 до 3 тыс. человек. В связи с этим несчастьем Макарий 8 ноября 1532 г. построил «моровую» церковь Апостола Марка (ПЛ, вып. 1, стр. 105; вып. 2, стр. 227; ПСРЛ, т. IV, стр. 550–552; К. Г. Васильева, А. Е. Сегал. История эпидемий, стр. 42).


[Закрыть].

Бурное церковное строительство в Новгороде с участием крупного купечества – яркий показатель экономического подъема города.

Макарий не ограничивал свою деятельность одним Новгородом. 26 января 1528 г. он совершил инспекционную поездку в Псков, стремясь упрочить старинные церковные связи с одним из крупнейших центров России. Поездка Макария не вызвала особых восторгов у псковичей. Архиепископ хотел прожить в Пскове месяц. Но дьяк Мисюрь Мунехин, фактический глава великокняжеской администрации в Пскове, ограничил пребывание архиепископа в Пскове десятью днями, правда ссылаясь на какую-то грамоту Василия III, о которой Макарий не знал.

Не прошло и полутора месяцев, как 11 марта Мисюрь «преставился скорою смертью». После его смерти произведен был обыск. При Этом выяснилось, что этот законник неплохо устраивал свои личные дела. В его казне нашли бумаги, содержавшие запись взяток, которые он давал на Москве боярам, детям боярским и дьякам. Это вызвало волнение в Пскове: «…и бысть в людех мятеж о его животех (имуществе Мисюря. —А. 3.) и взыскание велие» [1257]1257
  ПЛ, вып. 1, стр. 104–105. Ср. Описи, ящик 28, стр. 21; «Грамота во Псков, коли Мисюря не стало; список – приезд вла-дычень» (в издании опечатка: «владычно»).


[Закрыть].

После опыта с Мисюрем Василий III решил чаще менять дьяков в Пскове, назначая одновременно уже по нескольку человек на должность. По этому поводу Псковский летописец с сарказмом писал: «И быша по Мисюри дьяки частые, милосердый бог милостив до своего созданиа, и быша дьяки мудры, а земля пуста; и нача казна великого князя множитися во Пскове, а сами ни один не сьехаше поздорову со Пскова к Москви, друг на друга воюя» [1258]1258
  ПЛ, вып. 1, стр. 105.


[Закрыть]. В 1532 г., например, во Пскове было уже целых три великокняжеских дьяка. Но это только ухудшало положение вещей.

Тем временем в Новгороде усиливался контроль великокняжеской администрации. В июле 1531 г. туда посланы были дьяки Яков Шишкин, Афанасий (Фуник) Курцов и дворцовый дьяк Митя Великий. Размерив все городские улицы на Софийской стороне, они повелели «решотки… ста-вити по всему граду и огневщики (пожарных. – А. 3.) уставили». С 1 октября для уменьшения «разбоев» в городе у решеток поставили стражу [1259]1259
  ПСРЛ, т. IV, стр. 548–549; т. VI, стр. 288. Об «отпуске» Шишкина и его товарищей в Новгород см.: Описи, ящик 124, стр. 29. В издании опечатка: «Шинкин» (вместо «Шишкин»)


[Закрыть]. Яков Шишкин принадлежал к числу наиболее просвещенных дельцов первой половины XVI в. типа Мисюря Мунехина, Дмитрия Герасимова, Федора Карпова. Как и Карпов, он стремился отстаивать государственные интересы даже тогда, когда они вступали в противоречие с корпоративными представлениями русской церкви. Он считал, что в судопроизводстве нельзя ограничиваться только одним Судебником, но следует руководствоваться также разумом и милостью [1260]1260
  0 Шишкине см. подробнее: А, И. Клибанов и В. И. Корецкий. Послание Зиновия Отенского дьяку Я. В. Шишкину. – ТОДРЛ, т. XVIII, стр. 200–204.


[Закрыть].

Великий князь и иосифляне укрепляли свои позиции среди высшего новгородского духовенства. 2 октября 1530 г. архимандритом крупнейшего Новгородского Юрьева монастыря посажен был Силуян, архидьякон Василия III. 21 ноября 1531 г. по настоянию великого князя архимандритом Хутынского монастыря назначили Феодосия, постриженника Иосифо-Волоколамского монастыря [1261]1261
  ПСРЛ, т. IV, стр. 548–549; т. VI, стр. 288–289.


[Закрыть]. Позднее Феодосий стал преемником Макария на новгородской кафедре. Феодосий сразу же после назначения в Хутынский монастырь показал себя предприимчивым церковником. 25 апреля 1533 г. у гроба Варлаама Хутынского якобы сама собой загорелась свеча и горела девять недель, при этом воску в ней не убавлялось. Часть «чудотворной» свечи была предусмотрительно отправлена самому Василию III [1262]1262
  ПСРЛ, т. IV, стр. 551; т. VI, стр. 288, 290; т. XIII, стр. 73 (22 апреля).


[Закрыть].

Вторая половина 20-х годов XVI в. была ознаменована стабилизацией внешнеполитического положения России. Правительству Василия III удалось продолжить на шесть лет перемирие с Великим княжеством Литовским. Возобновились дружеские связи с Молдавией. В обстановке усилившегося давления Порты на Восточную Европу продолжались переговоры Москвы с Империей и Папской курией. Укреплением обороны южных границ и благодаря удачному ведению сложной дипломатической игры в Крыму Василий III добился обеспечения безопасности русских земель от опустошительных крымских набегов. Все это давало возможность увереннее осуществлять общий курс внутренней политики, который характеризуется в это время возросшим влиянием на великого князя иосифлян и княжеского окружения Елены Глинской.

Глава 14
Клерикалы и гуманисты

После смерти Иосифа Волоцкого (1515 г.) и новгородского архиепископа Серапиона при дворе Василия III происходила напряженная борьба за влияние на великого князя между нестяжателями (Вассианом Патрикеевым и Максимом Греком) и иосифлянами (Даниилом). Если на первых порах, т. е. до начала 20-х годов XVI в., Василий Иванович покровительствовал «заволжским старцам», то затем митрополиту Даниилу и другим наследникам Иосифа Волоцкого удалось одержать победу над их врагами.

Противоборство двух группировок среди русских клерикалов проявилось не только в их политической деятельности, но и в напряженной публицистической полемике.

Первым большим делом, к которому приступил Максим Грек сразу же после прибытия на Русь, стал перевод Толковой псалтыри. Работу эту он окончил через полтора года. В ней принимали также участие толмачи Влас и Митя (Герасимов), «доброписец» Михаил Медоварцев и троицкий монах Сильван Толковая псалтырь выбрана потому, что еще в конце XV в., по словам архиепископа Новгородского Геннадия, еретики «Псалмы Давыдовы или пророчьства испревращали» [1263]1263
  Н. А. Казакова и Я. С. Лурье. Антифеодальные еретические движения, стр. 319.


[Закрыть]. Влас и Митя Герасимов еще в конце XV в. переводили Библию и отрывки из немецкой псалтыри [1264]1264
  А. И. Соболевский. Переводная литература… стр. 184, 186.


[Закрыть]. Сам Максим Грек в предисловии к Псалтыри писал, что может она «довольнейше» вооружить против «предстателей ереси» [1265]1265
  См. В. Иконников. Максим Грек… стр. 35. Сохранился ряд рукописей Максима Грека, написанных им по-гречески с русскими пометами. Среди них Псалтырь 1540 г. (ГПБ, Новг-Соф. собр. № 78) и Апостол (ГПБ, Кирилло-Белоз. собр. № 120/125). См. Б. Л. Фонкич. Русский автограф Максима Грека. – «История СССР», 1971, № 3, стр. 153–158.


[Закрыть]. Так как сам Максим еще не научился хорошо церковнославянскому языку, он говорил Мите и Власу по-латински, а те уж переводили по-славянски.

Псалтырь была важнейшей, но не единственной переводческой работой Максима Грека. В те же годы он вместе с Власом закончил перевод толкований на Апостол (март 1519 г.) [1266]1266
  Е. Е. Голубинский. История русской церкви, т. II, половина 2-я, стр. 233–234.


[Закрыть]. К 1523 г. Максим Грек вместе с Сильваном перевел Беседы Иоанна Златоуста на евангелия Матвея и Иоанна, ряд произведений Симеона Метафраста (в том числе в 1521 г. Житие богородицы) [1267]1267
  В. Иконников. Максим Грек… стр. 175; Е. Е. Голубипский. История русской церкви, т. II, половина 2-я, стр. 236; А. И. Соболевский. Переводная литература… стр. 260–279. Чтения ОИДР, 1847, № 7, стр. 260–279.


[Закрыть], Похвальное слово Василия Великого мученику Варлааму и др. Занимался он также исправлением часослова, грамматическими трудами и вообще разносторонней переводческой и публицистической деятельностью.

В связи с переводом Псалтыри находятся два ранних произведения Максима Грека, направленных против иудаизма. Это «Совет к собору православному на Исака» и «Словеса супротивна противу глав Самуила евреина». В. С. Иконников считает, что около 1520 г. состоялся церковный собор, осудивший ересь некоего Исаака, являвшуюся реминисценцией новгородско-московской ереси XV в. [1268]1268
  Максим Грек, Соч., ч. 1, изд. 2, стр. 42–51; В. Иконников. Максим Грек… стр. 204.


[Закрыть]Вопрос этот не прост. Во-первых, упоминание о «соборе» есть только в заголовке послания, причем позднейшем. Во-вторых, из иудейской национальности Исаака нельзя еще выводить его близость к реформационному движению конца XV – начала XVI в. Может быть, речь шла просто об иудаизме Исаака [1269]1269
  Такого взгляда придерживается Я. С. Лурье (Я. С. Лурье. Идеологическая борьба, стр. 497–498).


[Закрыть]. Во всяком случае в первом послании вполне в духе Иосифа Волоцкого Максим Грек требовал «смутившаго убо паству Спасову предадите внешней власти в казнь». Уже вскоре этим его советом воспользуются, но с тем, чтобы осудить за ересь самого Максима Грека.

Второе произведение Максима было вызвано к жизни тем, что «Самуила евреина главы» с латинского языка были переведены Николаем Немчином [1270]1270
  Я. С. Лурье. Идеологическая борьба, стр. 44–45.


[Закрыть]. Максим усмотрел в этом сочинении XI в. проповедь иудаизма и поэтому обрушился на его перевод [1271]1271
  О переводе см.: А. И. Соболевский. Переводная литература-стр. 192; Я. С. Лурье. Идеологическая борьба, стр. 270.


[Закрыть].

Николай Немчин (Булев) вообще был основным противником Максима Грека, против которого он направил огонь своей полемики. Именно к нему он написал четыре послания и пять к Федору Карпову, в которых спорит с воззрениями Николая Булева. Максим Грек вел полемику прежде всего по вопросу о соединении церквей (слово 11), о догматических различиях между православием и католицизмом (слово 14 об «исхождении духа», слово 25 – «Слово ответно»), призывая Немчина признать догматы православной церкви (слово 15) [1272]1272
  Максим Грек. Соч., ч. 1, слова И—16, 25; ч. 3, слово 43; Н. Никольский. Материалы по истории древнерусской духовной письменности. – «Христианское чтение» № 8–9, стр. 1122–1123, 1124–1125.


[Закрыть].

Догматических различий православия с католицизмом касался Максим Грек и в посланиях Федору Карпову, который с интересом знакомился со взглядами Николая Немчина (слова 12, 13). В обоих посланиях Карпову Максим Грек опровергал точку зрения Немчина, которую тот излагал в особых «главах». Одно послание Федору Карпову посвящено объяснению того, что такое «левиафан». В другом послании Максим Грек, как бы оправдываясь, писал, что он не «отводил» Федора Карпова «от врачества или инаго некого философского сведения», а только «от излишных и заповеданных священными правилы» представлений, согласно которым надо уповать не на бога, а на «звезды» [1273]1273
  Максим Грек. Соч., ч. 3, стр. 222–226; ч. 1, стр. 298,


[Закрыть].

Более 12 изданных произведений Максима Грека посвящено спору с Николаем Немчином ио вопросу о «звездочетстве». Одно из посланий на эту тему также направлено было Федору Карпову, который увлекался астрологией. В другом сочинении Максим Грек стремился доказать, «яко промыслом божиим, а не звездами и колесами счастия вся человеческая устрояются». Знад, что астрологией увлекался не только Федор Карпов, но и сам Василий III, Максим Грек как бы предупреждал его, что бог, а не «фортуна» (судьба) «поставляет царя и преставляет», «божиим мановением и учинением, а не колесом неким и счастием басне-ным возводятся на высоту царскую, такожде и отпадают ея». В особом слове Максим Грек доказывает, что «звездозрением» нельзя предрекать будущее. Звезды не могут управлять судьбами человеческими, писал Максим Грек, ибо миром руководит божий промысл, который сделал человека самовластным, т. е. могущим самостоятельно, по своему усмотрению выбирать свой жизненный путь [1274]1274
  Максим Грек. Соч., ч. 1, стр. 278–319, 308, 319–348.


[Закрыть].

Особое послание направил Максим Грек неким лицам, «живущим в скорбех», которых он поучает, что «господь убожит и богатит… а не фортуна и колесо латынов зловерных и немцов прегордых». О «фортуне» писал Максим Грек и «к некоему иноку, бывшему во игуменех». Этот инок был «восхищен… таким богомерским учительством прелестника Николая Германа» [1275]1275
  Максим Грек. Соч., ч. 1, стр. стр. 350, 358.


[Закрыть].

Альманаху Штоффлера, в котором содержалось предсказание всемирного потопа в 1524 г., Максим Грек посвятил «Слово обличительно». Основная мысль автора не отличалась оригинальностью: вера в Альманах противоречит признанию всесилия божьего промысла, а потому беззаконна [1276]1276
  Максим Грек. Соч., ч. 1, стр.365–387 (слово 22); В. Иконников. Максим Грек… стр. 304.


[Закрыть].

В позднейших сочинениях, в частности в «Беседе души и уму» о человеческих страстях, Максим Грек также касается темы божьего промысла, снова изобличая «звездочетцев». Есть сходные мотивы и в «Слове о снах», в послании против Иоанна Лодовика, который защищал астрологию ссылками на греческих писателей [1277]1277
  Максим Грек. Соч., ч. 2, стр. 52–88 (особенно стр. 81–88), 154–156; ч. 3, стр. 167–183 (слово 27). Об Иоанпе Лодовике Максим Грек упоминает в послании 1523 г. (там же, ч. 1, стр. 342).


[Закрыть]. Ряд отрывков из сочинений Максима Грека против астрологии содержится в рукописи ГБЛ, Рум. № 264 [1278]1278
  В. Ф. Ржига. Неизданные сочинения… стр. 89–92.


[Закрыть], но точно датировать их пока не представляется возможным.

В целом же защита Максимом Греком божьего промысла и борьба с звездочетцами шла в том же русле, что и выступления на эту тему митрополита Даниила и старца Филофея, т. е. публицистов иосифлянского толка.

Нестяжательские мотивы в ранних сочинениях Максима Грека звучат еще очень приглушенно. В 1518–1519 гг. он пишет Василию III послание об устройстве афонских монастырей. В нем он выступает в отличие от Нила Сорского сторонником общежительных монастырей [1279]1279
  Н. В. Синицына. Послание Максима Грека Василию III об устройстве афонских монастырей, стр. 110–136. Ср. Я. Я. Розов. Похвальное слово великому князю Василию III, стр. 280.


[Закрыть]. Он говорит пространно о физической работе самих монахов, но допускает и применение наемного труда [1280]1280
  А. И. Иванов. К вопросу о нестяжательских взглядах Максима Грека. – «Византийский временник», т. XXIX, 1968, стр. 138–140. В послании о францисканцах и доминиканцах Максим Грек пишет, что эти монахи живут «в всяком нестяжании… своима руками тружающеся» (В. Ф. Ржига. Неизданные сочинения… стр. 99-101). Но это сочинение написано уже позднее: обращение «преосвященной владыко» скорее всего имеет в виду тверского епископа, с которым Максим Грек переписывался после 1525 г. Н. А. Казакова, относящая его к ранним трудам Максима Грека, в достаточной мере свой вывод не обосновывает (Я. А. Казакова. Очерки, стр. 157).


[Закрыть].

В «Послании об Афонской горе» Максим Грек также подчеркивает, что все афонские монахи «без имениих, рекше без сел живут, одными своими рукоделии и непрестанными труды и в поте лица своего добывают себе вся потребна житейская». Есть, правда, там и «два мужика, наимита, те орют и сеют». Когда же наступает осенняя пора, то нанимают еще мужиков для уборки хлеба [1281]1281
  В. Ф. Ржига. Неизданные сочинения… стр. 96.


[Закрыть].

Жизни монахов Святой горы касается Максим и в послании, адресованном Вассиану Патрикееву («Сказание… о Святой горе жительство»), В нем особо подчеркивается, что в Святой горе «мирских же служителей… нет, разве по единому или по два» [1282]1282
  Максим Грек. Соч., ч. 3, стр. 198. О послании см.: А. И. Иванов. К вопросу… стр. 140–141 (Иванов датирует послание временем не позднее 1521 г.).


[Закрыть].

Наиболее развернуто сформулировал Максим Грек свое отношение к монастырскому землевладению в сочинении «Повесть страшна и достопамятна о совершенном иноческом жительстве». Снова обращаясь к своим воспоминаниям, Максим Грек на этот раз говорит о католическом ордене картезианцев, в котором монахи нестяжание «любят аки велие благо духовное» и живут лишь подаянием. Их примеру автор «Повести» и призывает следовать («и нам подражати») [1283]1283
  Максим Грек. Соч., ч. 3, стр. 145–167. О том, что «Повесть» написана до заключения Максима Грека в темницу, сообщает Зиновий Отенский (Зиновий. Истины показание, стр. 893, 894). Его свидетельство принимают В. Ф. Ржига и позднейшие исследователи (В. Ф. Ржига. Максим Грек как публицист. – ТОДРЛ, т. I, 1934, стр. 6; Н. А. Казакова. Очерки, стр. 159–160).


[Закрыть]. Никакой прямой критики лихоимства русских монастырей здесь еще нет [1284]1284
  А. Казакова. Очерки, стр. 159.


[Закрыть].

Свои представления о назначении великокняжеской власти Максим Грек изложил в послании Василию III, написанном в 1519 г. по случаю окончания им перевода Толковой псалтыри. Согласно Максиму Греку, священство и царство произошли от единого божественного начала [1285]1285
  Максим Грек. Соч., ч. 2, стр. 296–319.


[Закрыть]. Иосифлянский тезис о превосходстве священства над царством осторожный Грек не формулировал в послании носителю царской власти. Зато льстивых слов по его адресу произнесено было больше чем достаточно. Василий III якобы «правдою, и православием, и нарочите, и превысочайше паче всех прославлен есть». Он «не токмо Русии, но всея подсолнечныя быти нарицатися великоименитый и велелепнейший». Истинный смысл этого славословия Максим Грек и не скрывал: московский государь должен стать освободителем греков от турок. Ведь бог «якоже древле, – писал он, – от нижних галлов воздвигнув великаго во царех Константина, древняго Рима, зле стужима избави от нечистиваго Максентиа, сице и ныне новаго Рима, тяжце волнуема от безбожных агарян, благочестивейшею державою царствиа твоего, да изволит свободити и от отеческих твоих престол наследника покажет и свободы свет тобою да подаст нам, бедным» [1286]1286
  Максим Грек. Соч., ч. 2, стр. 318.


[Закрыть]. Совсем небольшой шаг оставалось сделать Максиму Греку для того, чтобы сформулировать мысль о Москве как о III Риме. Но… для него по-прежнему «новым Римом» оставался Царьград. Поэтому иосифлянские публицисты (в их числе и Филофей) ближе подходили к полуофициозным идеям Сказания о князьях владимирских, чем хитроумный Грек. А сам он уже вскоре на личном опыте узнал, какую «свободу» несет с собою утверждение самовластия Василия III.

В. Ф. Ржига обнаружил и еще одно послание Максима Грека Василию III, написанное спустя несколько лет после первого (в связи с вторжением крымцев в 1521 г.). Смысл его сводился к призыву начать решительную борьбу с Казанским ханством. «Доколе убо имамы, – писал Максим Грек, – благополучное время, доколе отнекуди инуди языческое въстание не смущает нас, найдем и мы и нападем на християноубийць града Казани». С началом войны с Казанью надо спешить, ибо, пока «ожидаем послов из Литвы, никто же нам запинатель будеть воюющим тамо» [1287]1287
  В. Ф. Ржига. Максим Грек… стр. 111–116. Максим Грек упоминает «безбожнаго скифа, внезапу на нас нашедшаго» (там же, стр. 112).


[Закрыть]. Послы из Литвы для заключения перемирия прибыли на Русь в августе 1522 г. До этого Василий III в мае отправился в Коломну, ожидая нового набега на русские земли крымцев [1288]1288
  ПСРЛ, т. VIII, стр. 269–270.


[Закрыть]. Возможно, послание написано было Максимом Греком весною 1522 г., перед началом похода Василия III.

Обосновывая свой тезис, Максим Грек писал, что «противу бо обоих мучителей стояти неудобно, но и зело пагубно, да не глаголю невъзможно ест, занеже и третий волк превозношается на ны. Глаголю же во проклятий град Казан гнездьствующа змиа». Два «мучителя» – это, конечно, Крым и Турция. Максим Грек предлагает как можно скорее напасть на Казань, пока не будет нападения с иной стороны, т. е. со стороны Крыма [1289]1289
  «Нападем на нь скоро, донеле же отиди не чаем себе иное варварьское нахождение» (В. Ф. Ржига. Максим Грек… стр. 113).


[Закрыть].

Заканчивается послание просьбою отпустить его автора восвояси, ибо в Россию прибыл грек Климент (август 1519 г.) [1290]1290
  ПСРЛ, т. XIII, стр. 301


[Закрыть].

Оказало ли послание Максима Грека непосредственное воздействие на политику Василия III или нет, нам неизвестно.

Но во всяком случае уже вскоре московский государь начинает кампанию против Казани. В 1523 г. им был основан Васильсурск, а в 1524 г. совершен неудачный поход на Казань. То, что именно Максим советовал начать войну с Казанью, окончившуюся так печально, Василий III вряд ли забыл. Это было еще одной каплей раздражения на афонского старца и содействовало тому, что в 1525 г. афонский старец оказался в заточении.

Виднейшим сподвижником Максима Грека был Вассиан Патрикеев.

После того как около 1510 г. Вассиан Патрикеев снова приблизился к великокняжескому двору, он написал четыре дошедших до нас произведения: «Собрание некоего старца», «Слово о еретиках», «Прение с Иосифом Волоцким» и «Слово ответно». Все они написаны в период между 1517–1531 гг., скорее всего, еще до падения Максима Грека (1525 г.). Конечно, наш вывод является только гипотезой. В настоящее время у исследователей имеется слишком мало данных, чтобы настаивать на какой-либо точной датировке сочинений Вассиана. Нужно продолжать и поиски новых материалов. А то, что они могут дать существенные результаты, показывают находки Н. А. Казаковой.

Сочинения Вассиана Патрикеева посвящены двум основным проблемам: монастырскому землевладению и отношению церкви к еретикам. В «Собрании некоего старца», являющемся частью Кормчей, содержится теоретическое обоснование нестяжательства. В нем собраны все свидетельства Священного писания, решения церковных соборов и примеры из церковной истории (как русской, так и византийской), которые, по мнению Вассиана, должны были доказать неканоничность самого принципа владения монахов недвижимым имуществом: инокам не следует ни сел «дрьжати, ни владети ими, но жити в тишине и в безмолвии, питался своима рукама». Единственное исключение составляют соборные церкви, ибо их доходы идут на прокормление нищих и убогих [1291]1291
  Казакова, стр. 232–233.


[Закрыть].

В литературе обычно о Вассиане Патрикееве говорится как о решительном противнике монастырского землевладения вообще. Это положение следует уточнить. Вассиан везде пишет о недопустимости владения селами, а не вообще землей. Пустошами монахи владеть могли, обрабатывая их своим трудом. Это вполне соответствовало практике афонских монастырей [1292]1292
  Афонские монахи в 1522 г. говорили: «Мы сел не имеем, но сами делаем винограды и землю копаем» (Карамзин, т. VII, прим. 587).


[Закрыть]. Такое понимание сущности проблемы вотчинного владения монастырей, очевидно, укрепилось у Вассиана уже после приезда на Русь Максима Грека. Так, именно Максим разъяснил Вассиану, что слово «проастион», встречающееся в греческих кормчих, означает «пашни и винограды, а не села с житейскими христианами» [1293]1293
  Казакова, стр. 236.


[Закрыть]. Князь-инок по существу выступал против эксплуатации труда крестьян монастырями-вотчинниками, допуская владение пустошами, которые монахи должны были обрабатывать своим трудом. Дав каноническое обоснование своим взглядам, Вассиан конкретизировал его за счет примеров из житий святых («Поучение к иноком»).

Совершенно фантастическое объяснение взглядов нестяжателей предлагает Г. Н. Моисеева. Она пишет, что «секуляризация церковной и монастырской земельной собственности была выгодна прежде всего дворянству». Но почему? Если уж говорить о том, что было «прежде всего», то следует вспомнить в первую очередь о крестьянах, которым за государем жилось несравненно легче, чем за монастырями. Нельзя забывать и о княжатах и боярах. Однако, по Г. Н. Моисеевой, оказывается, что «владельцы наследственных вотчин – князья и бояре – были заинтересованы в сохранении монастырского землевладения», ибо они обладали правом выкупа своих земель у монастырей [1294]1294
  Г. Н. Моисеева. Об идеологии «нестяжателен». – «История СССР», 1961, № 2, стр. 94, 96. Правом родового выкупа, кстати, обладали не только князья и бояре, но и вотчинники вообще, т. е. и мелкие.


[Закрыть].

Именно потому что Вассиан Патрикеев был идеологом бояр и княжат, по мнению Г. Н. Моисеевой, он и «не выступает… против вкладов по душе». Главное для него – это чтобы монастыри не считали земли, дарованные князьями и боярами, своими собственными. По Г. Н. Моисеевой, между терминами «держать земли» и «владеть землею», имеющимися у Вассиана Патрикеева, и понятием «иметь землю» (отсутствующим у него) была существенная разница. Словом;, Вассиан Патрикеев «требовал от монахов определенного отношения к дарованным им землям» [1295]1295
  Г. Н. Моисеева. Об идеологии «нестяжателен». – «История СССР», 1961, № 2, стр. 101.


[Закрыть]. Сразу же возникает вопрос: какого? Но на него Г. Н. Моисеева ответа не дает. Остается бесспорным, что ни разу Вассиан не говорит о праве монастырей на «имение» (употребим термин Г. Н. Моисеевой) сел, но это объясняется чисто языковыми причинами, а не идеологическими («имение сел» сказать нельзя, нужно говорить «владение селами»).

Наиболее значительно по глубине общественного содержания «Слово ответно» Вассиана Патрикеева. В нем огонь полемики направлен против стяжательской практики монастырей.

Недостойно, пишет Вассиан, «села многонародна стяжавати и порабощати Кристиан, братии, и от сих неправедне сребро и злато събирати, подобие в мире еще обращающихся». Такую деятельность Вассиан считает лихоимством, противоречащим евангельским нормам. Ведь Христос заповедал: «Продай же убо имениа твоа». А монахи, наоборот, хотят «всяким образом себе пристяживати и села, и имениа, ово убо безстудне у вельмож ласканием прошаще, ова же искупующе». Раболепным угождением они стремятся получить от вельмож «деревнишку или серебришко». А получив все это, одержимые ненасытным сребролюбием, «живущаа братиа наша убогиа в селех наших различным образом оскорбляем… и лихву на лихву на них налагающе, милость же нигде же к ним показуем; их же егда не возмогуть отдати лихвы, от имений их обнажихом без милости, коровку их и лошадку отъемше, самех же с женами и детми далече от своих предел, аки скверных, отгнахом; неких же и князнь-скых власти предавше, истреблению конечному подложихом». Так монахи грабят крестьян, истязая их бичами «без милости». Стремясь изыскать с крестьян долги или защитить свои владения, монахи «в мирскых судилищих обращаются или с убогыми человекы прящася о заимьдании многолихвных или судящеся с суседы своими о пределех своих мест и сел» [1296]1296
  Казакова, стр. 255, 257–258.


[Закрыть].

Вассиан решительно отвергает все житейские доводы иосифлян в пользу вотчинновладения (о запустении монастырей, если у них не будет сел и т. п.).

Кончает Вассиан свое «Слово», написанное в ответ на выступление против него иосифлян, размышлением о еретиках. Он является решительным противником того, чтобы еретиков убивать и заточать в тюрьму, ссылаясь при этом на примеры из древней церковной жизни. Испытав на собственной судьбе несправедливость великокняжеского гнева и заточение в монастырь, Вассиан чувствовал явную симпатию к гонимым церковью. Зная, как склонны его противники – иосифляне зачислять безвинных в еретики, Вассиан, обращаясь к ним прямо, писал: «Разум есть ваш осудити неповиннаго». Допуская заточение в темницу истинных еретиков, Вассиан решительно утверждал, что в древности никогда не казнили их, ограничиваясь церковным проклятием и заточением. Этот тезис он развивает в особом «Слове о еретиках». Здесь есть также и мысль о том, что еретиков, «приходящих на покаяние», следует «принимати» [1297]1297
  Казакова, стр. стр. 270–271, 273.


[Закрыть]. Совсем тезисно Вассиан излагает свои основные расхождения с иосифлянами в «Прении с Иосифом Волоцким». Здесь Уже он не только доказывает недопустимость владения селами монастырей, но и прямо призывает к секуляризации их земельных богатств («великому князю у монастырей сел велю отъимати») [1298]1298
  Казакова, стр. стр. 279. См. также: Н. Dewey, М. Matejic. The Literary Arsenal of Vassian Patrikeev.– («The Slavonic and East European Yournal», 1966, vol. X, N 6, p. 440–452).


[Закрыть].

Среди нестяжательских соратников Вассиана Патрикеева своей ученостью выделялся старец Кирилло-Белозерского монастыря Гурий Тушин [1299]1299
  Подробнее о нем см.: Н. А. Казакова. Очерки, стр. 244–276.


[Закрыть]. Происходил он из старинного боярского рода Квашниных. В 1478 или 1479 г. постригся на Белоозере, где и провел всю остальную свою жизнь до самой смерти (1526 г.).

Гурий Тушин некоторое время пользовался особым расположением Василия III, который подарил ему роскошно оформленное Евангелие. До нас дошло 37 книг, переписанных собственноручно Гурием и его учениками. Судя по их составу, Гурий особенно интересовался памятниками аскетическо-созерцательного направления, что определялось его взглядами как последователя Нила Сорского. В позднее время (с конца второго десятилетия XVI в.) Гурий активно содействует распространению литературы, переведенной Максимом Греком, а также сочинений Вассиана Патрикеева (против монастырского землевладения и об отношении к еретикам).

Бесспорным главою иосифлян в последние годы правления Василия III был митрополит Даниил. Он известен как автор многочисленных слов и поучений. Сохранился сборник, состоящий из 16 слов митрополита Даниила [1300]1300
  Сборник представлен рукописями XVI в. (ГБЛ, ф. МДА, № 197; ГПБ, F, I, № 522). В. Жмакиным изданы «наказания» 2, 5, 7, 10, 16 слов и первые части 3 и 12 слов.


[Закрыть]. Каждое слово состоит из трех частей. Первая часть слова излагает основное его содержание, вторая представляет собою сборник отрывков из церковной литературы, иллюстрирующих мысль автора. Третья часть («наказание») состоит из нравственных наставлений, вытекающих из основных положений слова. Каждое слово скорее ученый трактат, чем поучение. Даниилу принадлежит и сборник из 14 посланий, написанных по различным поводам [1301]1301
  Наиболее древним является сборник XVI в. (ГПБ, собр. Погодина, № 1149) и ГПБ, Новг. – Соф. № 1281, так называемый Сильвестровскпй сборник, некогда принадлежавший благовещенскому протопопу Сильвестру. В нем находится 13 посланий Даниила. В. Жмакин опубликовал 1, 2, 4, 12, 14-е послания. Еще известны послания игумена Даниила кн. Юрию Ивановичу (В. Жмакин. Митрополит Даниил, прил., стр. 53), Послание о блудных помыслах (там же, стр. 53–55), Послание о здравии (Макарий. История русской церкви, т. VII, стр. 393) и окружное послание о смирении.


[Закрыть]. В. Г. Дружинин обнаружил и в Значительной степени опубликовал более 30 посланий Даниила из сборника XVI в., приобретенного в 1908 г. Государственной публичной библиотекой [1302]1302
  В. Г. Дружинин. Несколько неизвестных литературных памятников из сборника XVI вока (далее-Дружинин). – Летопись занятий Археографической комиссии (далее – ЛЗАК), вып. 21. СПб., 1909, стр. 1-117.


[Закрыть].

Свою основную задачу Даниил видел в проповеди «божественных писаний» с целью предотвратить распространение еретического вольномыслия. Тем самым он стремился дать богословское обоснование ряду догматов православной церкви и содействовать подготовке кадров иосифлянских проповедников. Именно к ним, а не к народу обращался Даниил в своих «словах». Народ должен не читать богословские сочинения и мудрствовать, а лишь слушать наставления проповедников. Кастовый характер иосифлянской публицистики Даниила совершенно несомненен. Два слова (6 и 7) митрополит посвятил полемике с еретиками по вопросу о «воплощении» Христа и искуплении благодаря этому греха человека. Реформационное движение в годы правления Василия III было давно уже разгромлено, и полемику по вопросу о воплощении Даниил вел, очевидно, только потому, что с этим сюжетом связано учение Вассиана Косого, которого московский митрополит стремился изобличить в ереси (слово 5).

В отличие от Иосифа Волоцкого Даниил прямо не призывает «к лютым казням» еретиков, а уделяет в своем слове 10 о «ложных учителях» главное внимание убеждению еретиков стать «на путь истинный». Впрочем, для закоренелых еретиков следует применять и другие меры: устрашение, а затем и передачу их в руки светских властей (слово 8). Среди еретиков следует сеять раздоры и ссоры в духе представления Иосифа Волоцкого о богонаученном коварстве.

Злободневный характер имело одиннадцатое слово митрополита Даниила, где он обрушивался на астрологов (в первую очередь под ними разумелись Николай Немчин и его окружение). В этом слове Даниил отстаивал представление о всемогуществе божьего промысла, непознаваемости божественных предначертаний, ибо в отличие от бога человек не совершенен. Никакие звезды не могут предсказать судьбу человека, которого бог «сотвори самовластна» [1303]1303
  В. Жмакин. Митрополит Даниил, стр. 376,


[Закрыть]. В данном случае взгляды митрополита совпадали с представлениями других церковников (в том числе Максима Грека).

Большое значение Даниил (как и Иосиф Волоцкий) придавал защите необходимости исполнения церковных обрядов, почитания икон, мощей, крестному знамению и т. п. (слова 3 и 4). Он отстаивает душеспасительное значение монашества (слово 13). Он обличает различные человеческие пороки. В трех словах (14, 15 и 16) Даниил резко выступает против второго брака для простых смертных, хотя сам же санкционировал его для Василия III. В слове 15 он пишет с горечью:

«Вси плотская любят, всем греховнаа и беззаконнаа радостна, вси на земли хотят жити».

Обращаясь к слушателю, Даниил говорил в слове 12: «Ты же сопротивнаа богу твориши, а христианин сый, пляше-ши, скачеши, блуднаа словеса глаголеши, и инаа глумлении и сквернословиа многаа съдеваеши и в гусли, и в смыки, в сопели, в свирели вспеваеши». Митрополит Даниил, как, впрочем, и Максим Грек, резко выступал против жизнеутверждающего искусства скоморохов.

«Ты же, – говорил он, – вся в бесовскую славу твориши позорище, играниа плясаниа събираеши, и к сим паче течеши неже к божественным церквам, и не точию ее, но и в дом свой, к жене, и к детем приводиши скомрахи, плясцы, сквернословци, погубляа себе, и дети, и жену» [1304]1304
  В. Жмакин. Митрополит Даниил, стр.36, 18–19, 21; А. А. Зимин. Скоморохи в памятниках публицистики и народного творчества XVI века. – «Из истории русских литературных отношений XVIII–XX веков». М.-Л., 1959, стр. 337–343.


[Закрыть].

Даниил обличал модников, бривших волосы (среди них был и сам Василий III) [1305]1305
  Василий III наголо обрился («власы главныа и браду обнажи»), когда решил вступить во второй брак (Тихомиров, стр. 113. Ср. Герберштейн, стр. 207).


[Закрыть], обувавших «сапоги велми червлены и малы зело», и т. п. Негодовал Даниил и на соколиную охоту. «Кый же прибыток, – вопрошал он, – ти есть над птицами дни изнуряти» [1306]1306
  В. Жмакин. Митрополит Даниил, стр. 19–20, 57, 568, 570.


[Закрыть]. И на этот раз митрополит отлично знал, что именно великий князь был страстным любителем соколиной охоты. Но никакое обличение не могло воспрепятствовать торжеству жизни над церковным аскетизмом.