Текст книги "Россия на пороге Нового времени. (Очерки политической истории России первой трети XVI в.)"
Автор книги: Александр Зимин
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)
В Москве церковное строительство не прекращалось до 1521 г. В сентябре 1514 г. завершена была церковь «Всех святых на берегу». Упоминавшаяся уже церковь Усекновения Иоанна Предтечи освящена была 29 августа 1515 г. На празднестве освящения церкви Благовещения в Воронцове 29 ноября 1515 г. присутствовал сам Василий III с Соломонией. В том же году надстроена была церковь Рождества богородицы на великокняжеском дворе в Кремле (нижняя церковь получила тогда название Воскресение Лазаря) [820]820
ПСРЛ, т. VI, стр. 280; т. XXX, стр. 142.
[Закрыть].
Две из заложенных в 1514 г. церквей освящены были в 1516 г.: 3 февраля Владимира «в Садах» и 31 июля Благовещения на «Старом Хлынове». Тогда же освящена была и Рождественская церковь. В том же 1516 г. заложены были каменная церковь Введение Богородицы «за Панским двором», т. е. на Лубянке (2 июня, освящена 5 ноября), Леонтия Ростовского «за Неглинной» и Успение богородицы (крутицким владыкой Досифеем). В 1517 г. освящена была церковь св. Петра «за Неглинной» [821]821
ПСРЛ, т. XXX, стр. 142–143.
[Закрыть].
На следующий год 12 сентября была освящена церковь Леонтия Ростовского и 21 ноября Введения на Сретенке, построенная псковичами-переведенцами. 2 мая освящена церковь св. Афанасия [822]822
ПСРЛ, т. VI, стр. 263; т. VIII, стр. 265; т. XXX, стр. 143–144.
[Закрыть]. 10 августа на месте разобранной старой церкви Вознесения заложена каменная в кремлевском Вознесенском монастыре (у Чудова) великой княгини [823]823
ПСРЛ, т. XIII, стр. 30; т, XXVIII, стр. 355 (на этом сообщении обрывается летопись).
[Закрыть]. 11 мая 1519 г. заложена каменная церковь Ильи «за Торгом». Ставил ее «от простых людей нехто именем Клим, а прозвище Мужило». В 1520 г. освящена была церковь Ильи (2 сентября), а в 1521 г. – Вознесенская церковь в Кремле [824]824
ПСРЛ, т. XXX, стр. 145.
[Закрыть].
Строили не только в Москве, но и в других городах. Еще в 1513 г. после крымского набега на Рязань построена каменная церковь Николая Зарайского на южных рубежах страны (Зарайск) [825]825
Д. С. Лихачев. Повести о Николае Зарайском. – ТОДРЛ, т. VII, стр. 343–348.
[Закрыть]. По распоряжению митрополита Варлаама Корнилий Комельский (близкий к Кирилло-Белозерскому монастырю) в 1514/15 г. строит большую Введенскую церковь, а затем церковь Антония Египетского с трапезной [826]826
ГБЛ, Костром, собр. № 45, л. 19 об., 22 об. Ср. И. У. Будов-ниц. Монастыри на Руси и борьба с ними крестьян (далее – Будовниц). М., 1966, стр. 284.
[Закрыть]. В 1515/16 г. завершается постройка Успенского собора в Ярославле, начавшаяся еще в 1506 г. [827]827
Ярославль в прошлом и настоящем. Ярославль, 1913, стр. 52–53.
[Закрыть]12 сентября 1518 г. освящали новосозданную церковь Рождества Иоанна Святого в Переяславском Горицком монастыре [828]828
ПСРЛ, т. XXX, стр. 144.
[Закрыть]. Тогда же построен Покровский собор Суздальского Покровского монастыря [829]829
История русской архитектуры, т. III. М., 1955, стр. 362.
[Закрыть]. Возможно, что около этого времени перестроен Успенский Ростовский собор [830]830
История русской архитектуры, т. III. М., 1955, стр. 354. 1509–1533 гг. датирует перестройку собора А. И. Некрасов. Однако Б. Н. Эдинг, С. В. Бессонов и в последнее время В. С. Баниге относят ее к концу XV в. (В. С. Банте. Искусство ростовских строительных мастеров. М., 1964, стр. 6. Автореферат канд дисс.). Н. Н. Воронин дает иную дату – конец XVI в. (Н. Н. Воронин. Зодчество Северо-Восточной Руси XII–XV веков, т. И. М., 1962, стр. 474–475).
[Закрыть]. Под Можайском, куда часто ездил Василий III «на потеху», архимандритом Лужицкого монастыря Макарием (будущим митрополитом) был выстроен каменный храм по канонам московской архитектурной школы [831]831
История русской архитектуры, т. III, стр. 358.
[Закрыть].
Строились не только храмы. После того как была возведена церковь Богоявления в мае 1506 г., Иосиф Волоцкий «обложил» в своем монастыре каменную трапезную. Весной 1511 г. была построена подобная трапезная и в Пафнутьеве монастыре. В ноябре 1519 г. была закончена трапезная палата с храмом Введения в Кирилло-Белозерском монастыре [832]832
Зимин, стр. 29; Н. Никольский. Кирилло-Белозерский монастырь и его устройство, т. I, вып. 1. СПб., 1897, стр. 25; ГБЛ, Музейное собр. № 5837, л. 140; А. А. Титов. Вкладные и записные книги Волоколамского монастыря. М., 1906, № 12–13.
[Закрыть].
Не отставали в строительстве от великого князя и его удельные братья. Юрий Дмитровский между 1509–1523 гг. отстроил большой собор в Дмитрове, формы которого находились под несомненным влиянием Архангельского собора в Кремле [833]833
История русской архитектуры, т. III, стр. 358; М. Ильин. Успенский собор в Дмитрове. – «Материалы по истории русского искусства». М., 1928, стр. 8.
[Закрыть]. По некоторым сведениям, князем Дмитрием Ивановиче»! Жилкой была сооружена каменная Алексеевская церковь в одноименном монастыре на Угличе [834]834
Л. Ф. Соловьев. Краткая история города Углича. СПб., 1895, стр. 77.
[Закрыть].
Продолжалось строительство и в Новгородской земле. Организаторами его здесь выступали московские гости, купцы и старосты. Под 1515/16 г. Новгородский летописец сообщал:
«В то же лето не во многие гости московские и купци новгородцкия и старасты, вси гражане христолюбивые люди, многие церкви каменные в Великом Новегороде, и по посаду, и по манастырям создаша, а иные старые починиша и обелиша известию» [835]835
ПСРЛ, т. IV, стр. 540. О строительстве в Новгороде см. подробнее: К. К. Романов. К вопросу о влиянии взаимоотношений между строителями и заказчиками на формы зодчества в Новгороде в XV–XVI вв. – «Изобразительное искусство». М., 1927, стр. 29–58.
[Закрыть].
В 1515 г. в Хутынском монастыре был построен величественный Преображенский собор – самая крупная после Софийского собора постройка в Новгороде [836]836
Т. В. Гладенко, Л. Е. Красноручьев, Г. М. Штендер, Л. М. Шуляк. Архитектура Новгорода в свете последних исследований. – «Новгород. К 1100-летию города». М., 1964, стр. 244–246, 254–258.
[Закрыть]. В августе того же 1515 г. в Тихвине освящена была церковь Успения богородицы, построенная неким «фрязином» при «нарядчике» Дмитрии Сыркове [837]837
ПСРЛ, т. II, стр. 539–540. Ее строительство началось еще в 1510 г. (К. Н. Сербина. Очерки из социально-экономической истории русского города. М.-Л., 1951, стр. 21).
[Закрыть]. Обе церкви, построенные по повелению Василия III, по своей архитектуре тяготели к формам московского Успенского собора. Дмитрий Иванович Сырков – видный московский гость. Еще в 1508 г. его отец поставил церковь Жен Мироносиц на Торговой стороне Новгорода, заложенную в 1506 г. [838]838
ПСРЛ, т. IV, стр. 461, 537, 612.
[Закрыть]Деятельность самого Д. Сыркова особенно развернулась в 20—30-е годы XVI в.
В первой половине XVI в. складываются династии крупных купцов в Москве и Новгороде. К их числу кроме Сырковых принадлежали Хозниковы, Таракановы и др.
Семен Андреевич Хозников вел торговые операции с Крымом еще в 80—90-х годах XV в. В Крыму он и умер в начале 20-х годов XVI в. [839]839
Дунаев, стр. 45, 50, 54; Сб. РИО, т. 41, стр. 71, 106.
[Закрыть]Алексей Хозников в 1533 г. в Москве был городничим [840]840
ПСРЛ, т. VI, стр. 269. О Хозниковых см.: А. А. Зимин. Земский собор, 1566 г., стр. 215.
[Закрыть].
Больше известно о деятельности Таракановых. 21 ноября 1519 г. на Торговой стороне Новгорода освящена церковь св. Климента, которая «падеся» еще в 1516/17 г. Строил ее московский гость Василий Никитич Тараканов [841]841
ПСРЛ, т. IV, стр. 540; т. VI, стр. 281; Т. В. Гладенко и др. Архитектура Новгорода… стр. 261–263; ПСРЛ, т. IV, стр. 611.
[Закрыть]. Таракановы были энергичными проводниками торговой политики Москвы в Новгороде. Еще до 1495 г. в Деревской пятине был «испомещен» Митя (Никита) Тараканов, которому дал «поместье князь велики против его земель московских». Землями в Новгороде владел и староста купеческий (в 1502 г.) Владимир Тараканов [842]842
Подробнее см.: А. П. Пронштейн. Великий Новгород, стр. 145–146.
[Закрыть]. Когда осенью 1518 г. Василий III узнал, что в Новгороде наместники судят «по мзде» (за взятки), то им было указано дворецкому Ивану Константиновичу Сабурову и дьякам выбрать «с улицы» 48 человек «лучших людей» и привести их к присяге («целованью»). Отныне с наместниками должны были судить «староста купеческий» Василий Никитич Тараканов и четыре целовальника (мы бы сказали – присяжных) из 48 человек, менявшиеся ежемесячно [843]843
ПСРЛ, т. IV, стр. 540 (6 сентября); т. VI, стр. 280–281; т. XX, стр. 397.
[Закрыть]. В 1524 г. он давал «поминки» турецкому послу, т. е. был связан с восточной торговлей. В конце 1531 г. он, как купеческий староста (вместе с Д. И. Сырковым), участвовал в подписании новгородско-ливонского договора [844]844
Дунаев, стр. 72; СПД, ч. V, № 105, стр. 116.
[Закрыть]. Его брат Владимир упоминается в 1517/18 г. в качестве «послуха» в купчей поземельной грамоте Переяславского уезда. В 1529 г. он был душеприказчиком дьяка Алексея Лукина [845]845
С. А. Шумаков. Обзор, вып. IV. М., 1917, № 998, стр. 342; ЦГАДА, ф. 135. Приложение, рубрика III, № 14, л. 1.
[Закрыть]. Торговыми людьми были и другие Таракановы. Так, в 1530 г. Филипп Тараканов вел деловые сношения с литовскими купцами [846]846
Сб. РИО, т. 35, стр. 825.
[Закрыть]. Землевладельцем на Двине в 1525–1527 гг. был Никита Федорович Тараканов с детьми Семеном, Прокофием, Панфилом и племянником Гаврилой Никифоровым [847]847
Сборник Грамот Коллегии экономии (далее – Пф), т. I. Пб., 1922, № 56, стр. 48–49; № 59, стр. 50.
[Закрыть].
Василий Тараканов был настолько известной фигурой, что его имя, прозвище и фамилия надолго задержались в народной памяти. «Гость-заморянин» Таракашка (иногда Василий Таракан) в былине о Василии Окуловиче выступает верным сподвижником Василия Окуловича, доставляя ему прекрасную Саламаниду, жену мудрого царя Саламана [848]848
Подробнее см.: А. А. Зимин. Отголоски событий XVI в. в фольклоре. – «Исследования по отечественному источниковедению». М.-Л., 1964, стр. 404–405.
[Закрыть].
В первой трети XVI в. закладываются основы могущества крупнейшей купеческой фамилии Строгановых. Анике Строганову Василий III в 1516–1517 гг. повелел владеть Вычегодским усольем. По другим сведениям, Аника был первым, кто завей в 1515 г. в Соли Вычегодской соляной промысел [849]849
Вычегодский летописец. – «Историко-филологический сборник», вып, 4. Сыктывкар, 1958, стр. 265; Хронологическая летопись города Устюга Великого. – «Северный архив», 1822, № 12, стр. 405–406. Подробнее см.: А. А. Введенский. Дом Строгановых в XVI–XVII веках. М., 1962, стр. 19 и др.
[Закрыть]. К середине XVI в. ему принадлежало до половины посадской земли в Сольвычегодске.
Покровительственная политика Василия III по отношению к купечеству и промышленным людям несомненна. В 1530 г. он дал жалованную грамоту солеварам Новой Соли (Русы) Деревской пятины. Наумка Кобель Савин сын «с товарищи», нашедшие соляные ключи на Двине, получили в 1524 г. от великого князя льготную грамоту, на 10 лет освобождающую их от уплаты всяких государевых податей [850]850
РИБ, т. XIV, стб. 10–14; ААЭ, т. I, № 285, стр. 488–489; ДАИ, т. I, № 26.
[Закрыть].
Савины, Кобелевы, Амосовы и Прощелыкины, происходившие из среды северного крестьянства, уже в первой трети XVI в. становятся зажиточными людьми, обладавшими крупными промыслами и землями [851]851
Подробнее см.: Носов, стр. 240.
[Закрыть].
К 1530 г. относится первое упоминание о соляных промыслах в Неноксе (на Двине). К середине XVI в. тут работало уже не менее 22 варниц. С 10-х годов XVI в. появляются сведения о покупке сначала земель, а затем варниц в Неноксе братьями Яковом, Михаилом и Григорием Ивановичами Кологривовыми, ставшими основателями крупной промышленной семьи в Неноксе [852]852
А. А. Савич. Соловецкая вотчина, стр. 97. Подробнее см.: В. В. Цаплин. Источники по истории посадского солеварения на русском Севере. М., 1952. Дипломная работа в МГИАИ, рукопись. Выражаю благодарность автору, предоставившему мне текст работы.
[Закрыть].
Во время правления Василия III бурно развивались и крепли торговые связи России с восточными и западными державами. Особенно значительное место во внешнеторговом балансе страны имела торговля с Турцией, Ногаями, Крымом и Казанью. Основными партнерами России в восточной торговле были Астрахань и Казань, лежавшие на старинном Волжском торговом пути. Торговым значением Волжского пути объясняется во многом и настойчивое стремление Василия III подчинить своему влиянию Казань. В восточные страны шли не только продукты промыслов (пушнина, мед, воск), но и предметы вооружения, кожа, железные и деревянные изделия. По свидетельству Герберштейна, кроме мехов и кожи, в «Татарию» вывозились седла, уздечки, тоторы, иглы, зеркала, одежда, тайком от властей оружие. К этому списку Иовий добавляет еще «шерстяные рубашки и серебряную монету» [853]853
Герберштейн, стр. 91, 250. В 1523 г. с И. Морозовым среди «поминков» Василия III, отправленных в Турцию, основное место занимали меха и шубы (Дунаев, стр. 61).
[Закрыть]. Из восточных стран поступали хлопчатобумажные и шелковые ткани, пряности, скот. Торговые люди приезжали в Москву не только в составе посольств [854]854
В 1522 г. со Скиндером из Турции прибыло 16 торговых человек из Царьграда и Кафы. В 1524 г. тот же Скиндер приходил в Москву главным образом «на султана рухляди купити» (Дунаев, стр. 33, 60).
[Закрыть], но и самостоятельно. Торговля восточных купцов не ограничивалась столицей Русского государства. Турецкие купцы еще в 1515 г. заезжали и в Новгород. Торговали они и в Холопьем городке. Так, в 1525 г. из Крыма двое купцов привезли в Москву для продажи 300 аршин тафты и 10 зуфей [855]855
Сб. РИО, т. 95, стр. 120; Герберштейн, стр. 91; М. Фехнер. Торговля Русского государства, стр. 71.
[Закрыть]. Осенью 1527 г. «из Ногаев» на Русь пригнали 20 тыс. коней, в 1529/30 г. – 80, в 1530/31 г. – 30, а в 1533/34 г. – 50 тыс. [856]856
ЦГАДА, Крымские дела, кн. 6, л. 103; Зимин, стр. 11–13.
[Закрыть]
Из стран Восточной и Западной Европы наиболее оживленными были торговые связи с Польшей и Литвой. На Русь шли медь из Кракова, а также ткани. Общая доля России в торговле Польши и Литвы занимала от 30 до 50 % стоимости товаров [857]857
Герберштейн, стр. 91–92; A. Wawrzynczyk. Studia z diejow nandlu Polski. W., 1956, str. 121.
[Закрыть]. Из России в Европу поступали главным образом меха, пенька, лен, воск, мед, кожи. Торговля с немецкими и прибалтийскими городами, а также со Швецией ограничивалась Новгородом. Отсюда на Русь шли сера, свинец, олово, медь, серебро [858]858
Герберштейн, стр. 90, 267; Г. Гильдебранд. О розысканиях… № 627, 630, 575, 593, 595; РИБ, т. XV, Яг 27–28.
[Закрыть]. В начале 20-х годов торговали московским мехом в Пруссии [859]859
Forstreuter, S. 209.
[Закрыть].
Правительство Василия III не только содействовало развитию местного купечества и промыслового люда. Оно охотно приглашало из-за рубежа строителей (архитекторов) и мастеров разной квалификации, стараясь использовать зарубежный опыт для подъема экономики страны. Среди них были строители деревянной крепости в Дорогобуже в 1509 г. «фрязины» Варфоломей и Мастробан. В том же году на проезд по русской территории была послана опасная грамота некоему «фрязину» Петру Пушечникову [860]860
РК, стр. 43; Сб. РИО, т. 35, стр. 492.
[Закрыть]. Выдающимися архитекторами и градостроителями были Алевиз Новый, Петр Фрязин и Бон Фрязин.
Немецкие пушкари (в том числе и некий Николай с Рейна) принимали участие в обороне Москвы во время набега Мухаммед-Гирея в 1521 г., а пушкарь Иоанн Иордан успешно командовал в том же году артиллерией в осажденной крымцами Рязани [861]861
Герберштейн, стр. 148, 150–151.
[Закрыть].
Сигизмунд Герберштейн писал, что Василий III «имеет пушечных литейщиков, немцев и итальянцев, которые кроме пищалей и воинских орудий льют также железные ядра». В самой столице Русского государства, по словам Павла Иовия, было «много медных пушек, вылитых искусством итальянских мастеров и поставленных на колеса» [862]862
Герберштейн, стр. 78, 275.
[Закрыть]. Николай Немчин слил в 1533 г. «колокол большой благо-вестник, а в нем тысяща пудов» [863]863
ПСРЛ, т. VIII, стр. 284.
[Закрыть].
В наемном пешем войске Василия III, как утверждал Герберштейн, было до 1500 литовцев и «всякого сброда». Наемники – немцы и литовцы участвовали в походе русских войск на Казань в 1524 г. [864]864
Герберштейн, стр. 76, 156.
[Закрыть]Еще в 1507 г. датский король Иоанн отправил в Россию корабль с военным снаряжением и мастерами-пушечниками из Шотландии [865]865
Н. А. Казакова. Раннее известие о связях России и Шотландии. – «Вопросы истории», 1970, № 7, стр. 197–198. Другой современник писал, что в 1513 г. под Смоленском в русских войсках находилось до 2 тыс. пищалей, отлитых итальянцами и немцами (И. Рябинин. Новое известие, стр. 5–6).
[Закрыть].
В 1521 г. Василий III предусмотрительно писал Христиерну II Датскому:
Были на Руси и знающие иноземцы-лекари. Один из них, Николай Булев, пользовался особым вниманием великого князя [867]867
О нем см. в гл. 14.
[Закрыть]. В 1508 г. с Михаилом Глинским в Москву попали лекарь Феофил с братом, которые лечили многих детей боярских. Впрочем, для лечения ослепшего брата князя Михаила Глинского Василия в 1509 г. в Москву из Крыма должны были отпустить какого-то «великого лекаря» [868]868
Сб. РИО, т. 53, стр. 16, 54–55; т. 95, стр. 72.
[Закрыть]. Врач грек Марко жил некоторое время в Москве в 10—20-х годах XVI в. [869]869
Дунаев, стр. 40; Описи, ящик 42, стр. 23.
[Закрыть]
Свидетельством бурного экономического подъема страны, освоения новых земель и роста народонаселения была Энергичная монастырская колонизация, проходившая в первой трети XVI в. [870]870
А. А. Савич. Главные моменты монастырской колонизации русского Севера в XVI–XVII вв. – «Сборник общества исторических наук при Пермском университете», вып. 3. Пермь, 1929, стр. 47-116.
[Закрыть]
Как известно, Василий III основал неподалеку от Переяславля Новую (Александрову) слободу, которая стала его резиденцией во время частых поездок «на потеху» и по монастырям. Неподалеку от Переяславля 15 июля 1508 г. произошло освящение Троицкой церкви, положившей начало Данилову монастырю [871]871
В. Г. Добронравов. История Троицкого Данилова монастыря. Сергиев-Посад, 1908, стр. 10.
[Закрыть]. Этот монастырь стал одним из наиболее любимых великим князем. Его основатель Даниил (1460–1540 гг.) происходил из семьи мелких землевладельцев Протасьевых, был постриженником близкого к великим князьям Пафнутьева Боровского монастыря. Тесные связи с великокняжескими фаворитами Иваном и Василием Андреевичами Челядниными позволили Даниилу добиться расположения Василия III, который неоднократно бывал в монастыре (в сентябре 1510 г., летом 1523 г., осенью 1528 г.) и щедро жаловал его льготными грамотами (грамоты 1525, 1526 гг.). Даниил же был крестным отцом обоих сыновей великого князя – Ивана и Юрия.
Многолетняя борьба за Смоленск, вызвавшая необходимость укрепить западные рубежи страны, была одной из причин, стимулировавших деятельность Герасима Болдин-ского (умер в 1554 г.). Ученик Даниила Герасим в 1528 г. в 15 км от Дорогобужа основывает Болдинский Троицкий монастырь. Герасим наряду с этим создает еще три монастырька небольших: Усекновения Иоанна Предтечи вблизи Вязьмы, Богородицкий Введенский в Брынском лесу на реке Жиздре, Рождественский Богородицкий в Сверковых лугах (в 36 км от Дорогобужа) [872]872
ГБЛ, Унд. № 600, л. 173, 186 об.; Зверинский, т. II, № 1081, 1416.
[Закрыть].
В самом Смоленске сразу после присоединения к России в 1515 г. создается Вознесенский женский монастырь [873]873
Зверинский, т. II, № 726. До 1560 г. возник Спасский монастырь в Рославле (там же, т. I. СПб., 1890, № 455).
[Закрыть].
На западе от Москвы находился Старицкий удел. Здесь в начале XVI в. (после 1514 г.) князем Андреем Ивановичем в самом городе Старице основан Успенский Богородицкий монастырь [874]874
С. М. Каштанов, В. Д. Назаров, Б. Н. Флоря. Хронологический перечень, № 1-34; Зверинский, т. II. № 1306.
[Закрыть].
На южных рубежах страны возникло несколько монастырей, главным образом во владениях служилых князей. Так, полагают, что в 1525 г. князь Иван Васильевич Белевский создал Спасо-Преображенский монастырь в Белеве. В 1515 г. старцем Давыдом (умер в 1520 г.) основана была Вознесенская пустынь в 25 км к северу-востоку от Серпухова. В первой половине XVI в. на реке Жиздре в 9 км к юго-западу от Перемышля старцем Феогностом Шаровкой (умер в 1545 г.) при содействии князя А. И. Воротынского основывается Шаровкин монастырь, ставший вотчинным монастырем князей Воротынских [875]875
Зверинский, т. II, № 1170, 775; т. I, № 3. См. жалованную грамоту 1547 г. (С. Б. Веселовский. Из истории последних уделов, стр. 127–128).
[Закрыть]. Неясно время возникновения Троицкого Лютикова монастыря, находившегося в 6 км к северу от Перемышля. Одним из его основателей был князь В. И. Воротынский (умер в 1553 г.) [876]876
Зверинский, т. II, № 915; М. Т. Преображенский. Памятники древнерусского зодчества в пределах Калужской губернии. СПб., 1871, стр. 57. Еще до 1584 г. существовал Лихвинский Гремячев монастырь в 7 км к юго-востоку от Перемышля (Зверинский, т. II, № 774).
[Закрыть]. Еще до 1558 г. князья Александр и Михаил Ивановичи Одоевские создают в 2 км от Одоева Анастасов монастырь. В 8 км к юго-западу от Трубчевска одним из князей Трубецких создан Челнский монастырь [877]877
Зверинский, т. II, № 614, 1353.
[Закрыть].
Основная группа рязанских монастырей, очевидно, возникла еще до XVI в. Но в декабре 1506 г. княгиня Аграфена Рязанская дала землю в Покровскую пустынь (в 15 км от Рязани). Этот вклад связывается с созданием пустыни [878]878
АСЭИ, т. III, № 346; Зверинский, т. I, № 180. Пустынь упоминается еще в грамоте от января 1506 г., до нас не дошедшей (С. М. Каштанов, В. Д. Назаров, Б. Н. Флоря. Хронологический перечень, № 1-34).
[Закрыть]. В 1514 г. после пожара отстроен заново основанный еще в XV в. Духов монастырь в Рязани.
В 3 км к северо-западу от Калуги в княжестве Семена Ивановича возникла Лаврентьева пустынь, на месте которой похоронен юродивый Лаврентий, умерший в 1515 г. [879]879
Зверинский, т. И, № 1170; т. I, № 274. Есть еще несколько сведений о рязанских монастырях (Зверинский, т. II, № 1063; т. III. СПб., 1897, № 1642).
[Закрыть]
Южные и юго-западные монастыри располагались по преимуществу или в городах, или в непосредственной близи от них. Обстановка постоянных набегов крымцев и войн с Великим княжеством Литовским заставляла задумываться о безопасности населения монастырей. А обеспечить ее тогда могли только крепкие городские стены.
Наиболее интенсивно заселялся русский Север. Именно здесь осваивались необжитые ранее территории.
На северо-западе страны протекала деятельность Нила Столбенского (умер в 1554 г.). Сам Нил – новгородский крестьянин из Жабенского погоста Деревской пятины, по-стриженник Псковского Савво-Крыпецкого монастыря. В 1515 г. он основал Серемскую пустынь, а затем в 1527 г. в 25 км к северо-востоку от нее Столбенскую (на Столбенском острове озера Селигер в 8 км к северу от Осташкова) [880]880
ГБЛ, Троицк. № 672, л. 86 об.-108; Зверинский, т. II, № 1014; т. III, № 2011; Будовниц, стр. 349–353.
[Закрыть]. Другой крестьянин, Никандр, из села Виделибья Псковского уезда (умер в 1584 г.), постриженник того же монастыря, основал Благовещенскую пустынь в 20 км к северо-западу от Порхова [881]881
Зверинский, т. И, № 943.
[Закрыть].
Осваивались монахами районы Ладожского и Онежского озер. Из среды мелких землевладельцев села Мандеры, на реке Ояти, происходил инок Александр, получивший впоследствии прозвище Свирского (умер в 1533 г.). Постригшись в Варлаамском монастыре, он еще в конце XV в. основал на реке Свири Троицкий монастырь (в 36 км от Олонца), а в 1506 г. рядом с ним – Спасский монастырь для погребения монахов [882]882
ГБЛ, Троицк. № 629, л. 290–400; Зверинский, т. I, № 607; И. Яхонтов. Жития подвижников Поморского края. Казань, 1881, стр. 37–87.
[Закрыть]. Учениками Александра основаны: Макарием – Оредежская пустынь в 110 км от Новгорода, Никифором, крестьянином Важинского погоста, – Важе-озерская в 62 км от Олонца на Важе озере [883]883
Зверинский, т. I, № 193; т. II, № 918; Е. В. Барсов. Исторический очерк Важеозерской пустыни. – «Памятная книжка Олонецкой губернии за 1868–1869 гг.». Петрозаводск, 1869, отд. III, стр. 65–80. По М. В. Битову, Важеостровская пустынь основана около 1520 г. (М. В. Витое. Историко-географический очерк За-онежья XVI–XVII веков. М., 1962, стр. 82).
[Закрыть], Афанасием – Сяндомская пустынь в 22 км от Олонца. Неподалеку от них Адриан (в миру помещик Андрей Завалишин, убит в 1550 г.), также ученик Александра, основал в начале XVI в. Андрусовскую пустынь в 22 км к западу от Олонца [884]884
Зверинский, т. I, № 344; т. II, № 1215; Е. В. Барсов. Андрей Завалишин и его пустыня. – Чтения ОИДР, 1884, кн. IV.
[Закрыть].
Сын новгородского посадника Иван Климентьев, занимавшийся торговлей солью, в 1520 г. на одном из островов Онежского озера основал Климецкий монастырь. Около 1515 г. в 4 км от Тихвина основан Николаевский Беседный монастырь. Большой Тихвинский монастырь основан был еще до 1515 г. [885]885
Зверинский, т. I, № 249, 485; т. II, № 971; Е. В. Барсов. Олонецкий монастырь Клименцы. – Чтения ОИДР, 1870, кн. 4, стр. 4.
[Закрыть]
Холоп одного из новгородских бояр Андрей, родом из деревни Кехта Двинского края, постригся на реке Кене в Пахомиевской пустыни (Каргопольский уезд) под именем Антония. В 1513 г. он заложил на Шелони, в 194 км к юго-востоку от Онеги, Николаевский монастырь, а затем в 1519 или 1520 г. – в дальнейшем знаменитый Антониев Сийский монастырь в 78 км от Холмогор на реке Сии [886]886
ГБЛ, Пискарев, № 112, л. 39, 50, 128; Зверинский, т. II, № 1832.
[Закрыть]. Еще до 1547 г. существовал у Каргополя Спасо-Преображенский монастырь [887]887
АИ, т. I, № 147; Зверинский, т. II, № 1160.
[Закрыть].
В связи с колонизацией Севера и миссионерской деятельностью новгородского архиепископа Макария находится создание церквей и монастырей на Кольском полуострове среди лопарей. Так, считается, что Трифон (новгородец по происхождению) на реке Печенге на Мурманском берегу Кольского полуострова в 1533 г. основал Печенгский Троицкий монастырь [888]888
«Православный собеседник», 1859, май, стр. 89—120; Зверинский, т. I, № 360.
[Закрыть]. По А. А. Савичу, между 1528–1550 гг. в городе Коле Феодорит основал Усть-Кольский Троицкий монастырь. А. И. Андреев считает, что Трифон и Феодорит действовали одновременно и основали около 60-х годов XVI в. Троицкий монастырь на Печенге (который после 1590 г. переведен на новое место – в Колу). По его мнению, в 30—40-х годах XVI в. основан его предшественник – Никольский монастырь на Печенге [889]889
А. А. Савич. Главные моменты монастырской колонизации, стр. 76–79; Зверинский, т. II, № 1284; А. И. Андреев. К истории русской колонизации западной части Кольского полуострова. – «Дела и дни», кн. I. Пб., 1920, стр. 24–28, 33.
[Закрыть].
Значительная группа монастырей создана была в Вологодском крае. Центром, откуда происходил процесс монастырской колонизации, стал Кирилло-Белозерский монастырь. В нем еще в конце XV в. постригся дьяк великой княгини Марии Ярославны (вдовы Василия II) Лукьян со своим племянником Корнилием Крюковым (1455–1537 гг.). Последний долгое время странствовал, получил чин священника от новгородского архиепископа Геннадия и в 1497 г. в Комельском лесу, в б км к югу от Грязовца, основал Кор-нилиев монастырь [890]890
ГБЛ, Костром, собр. № 45, л. 19 об., 22; Зверинский, т. II, № 884; Н. Коноплев. Святые Вологодского края, стр. 85-101.
[Закрыть]. В 70 км от монастыря на озере Сурском Корнилий создает в 1505 г. еще одну небольшую пустынь – Спасскую. Корнилий пользовался особым уважением Василия III. Великий князь был в его монастыре зимой 1528/29 г. и выдал в 1528/29 и 1531 гг. льготные грамоты на монастырские владения [891]891
ГПБ, Собр. актов, № 90; Амвросий. История российской иерархии, ч. IV. М., 1812, стр. 717–719.
[Закрыть].
В пустыни на озере Сурском (в 26 км к юго-востоку от Любима) Корнилий оставляет своим преемником Геннадия [892]892
Зверинский, т. II, № 1157.
[Закрыть].
В 7 км к востоку от Любима при впадении Шерны в 0бнору при Василии III создается Шеренский Успенский монастырь «от татарского збега», т. е. для обороны края от набегов казанских татар. В 65 км северо-западнее Вологды на белозерской дороге, по случаю «явления» богоматери, основывается в 1524 г. Сямский Богородицкий монастырь. В начале XVI в. делается известной источникам Николаевская Мокрая пустынь (в 40 км к востоку от Вологды) [893]893
ГБЛ, Троицк. № 673, л. о12-329 об.; Зверинский, т. III, № 1769, 2198.
[Закрыть]. В Вологодском крае в 25 км к северо-востоку от Грязовца и в 25 км от самой Вологды в 1527 г. создается Арсением Арсеньев Комельский монастырь [894]894
ГБЛ, Вологод. собр. № 65, л. 22–56 об.; Зверинский, т. II, № 621.
[Закрыть]. Арсений происходил из семьи мелких землевладельцев Сахарусовых, издавна служивших московским митрополитам [895]895
Ср. АФЗХ, ч. I, № 9, 55, 115, 117, 221, 257, 295, 307, 309.
[Закрыть]. Сам Арсений постригся в Троицком монастыре, в 1525 г. был назначен игуменом этого монастыря, но в 1527 г. покинул его и основал свой монастырь, на который вскоре (в 1530 г.) исхлопотал у Василия III льготную грамоту [896]896
Амвросий, ч. Ш, стр. 280–282. Подробнее см.: Н. Коноплев. Святые Вологодского края, стр. 72–76.
[Закрыть].
Иноком Покровского Глушицкого монастыря Стефаном (умер в 1542 г.) основывается Николаевский Озерский Комельский монастырь в 5 км к югу от Вологды. Это было при митрополите Данииле и Василии III, т. е. около 1522–1533 гг. [897]897
Житие преп. Стефана Комельского. – «Памятники древней письменности», вып. 85. СПб., 1892; Зверинский, т. И, № 1208.
[Закрыть]
Таковы основные сведения о вологодских монастырях [898]898
См. также: Зверинский, т. II, № 874 (в Вологде), № 1001 (на Устюге); т. III, № 1687 (Коптевская пустынь в 25 км к юго-востоку от Грязовца).
[Закрыть]. На Белоозере подвизался ученик Корнилия Комельского Кирилл Белый (умер в 1537 г.). Он в 1517 г. в 30 км к юго-западу от Белоозера на Красном острове Новоозера основал Новоозерский монастырь [899]899
ГБЛ, Пискарев, № 145, л. 96-100 об.; Зверинский, т. II, № 868 (в 1507 г.); Будовниц, стр. 296–300.
[Закрыть](по А. И. Копаневу, в 1519 г.). Другой Корнилиев ученик, Филипп Ирапский (умер в 1537 г.), в 52 км к северо-западу от Череповца на реке Андоге в начале 20-х годов XVI в. основал Красноборскую пустынь [900]900
Житие Филиппа Ирапского. СПб., 1879, стр. XXXV–XXXVI; Зверинский, т. I, № 557.
[Закрыть]. У истоков той же реки в 50 км к западу от Белозерска возникает Андогская пустынь (по А. И. Копаневу, в середине XVI в.) [901]901
Зверинский, т. I, № 13; А. Я. Копанев. История землевладения Белозерского края XV–XVI вв. М.-Л., 1951, стр. 50.
[Закрыть]. В 42 км к юго-западу от Белоозера на Азатском озере возникает Никольский монастырь [902]902
Зверинский, т. III, № 1818.
[Закрыть]. Выходец из Корнилиева Комельского монастыря Иродион на соседнем Илоозере основывает Родионову пустынь (после смерти Корнилия в 1537 г.) [903]903
Зверинский, т. II, № 821; Будовниц, стр. 295–296.
[Закрыть]. В 1524 г. инок Марк Ворона в 12 км от Череповца основывает Успенскую пустынь [904]904
Зверинский, т. I, № 130. В 1529 г. он получает льготную грамоту от Василия III (ЛОИИ, собр. Головина, № 53).
[Закрыть].
В Галичском уезде, затронутом монастырской колонизацией, уже в XV в. также возникло несколько монастырей. Очевидно, при Василии III создан был Преображенский монастырь в Солигаличе. В 1515 г. в 11 км к югу от Солигалича на реке Солде основывается Богородицко-Успенская пустынь. В благодарность за спасение во время казанского набега 1532 г. в Солигаличе основан Макарьево-Успенский монастырь [905]905
Зверинский, т. II, № 799; т. III, № 1729, 1975.
[Закрыть].
Севернее, на Сухоно-Двинском пути, при Василии III в 80 км северо-западнее Тотьмы на реке Реже старцем Ефремом создается Спасо-Николаевская пустынь [906]906
Зверинский, т. III, № 1602. В 1538 г. она получила жалованную грамоту.
[Закрыть]. Обстановкой частых казанских набегов объясняется то, что монастыри юго-восточного края создавались главным образом в городах или рядом с ними, выполняя оборонительные функции [907]907
См. также: М. А. Ильин. Монастыри Московской Руси XVI века как оборонительные сооружения. – «Исторический журнал», 1944, № 7–8, стр. 75–81.
[Закрыть].
При всей отрывочности сведений о монастырской колонизации в первой трети XVI в. можно сделать заключение, что интенсивность освоения новых земель монастырями (главным образом на севере – в Вологде и Белоозере) свидетельствует о состоянии экономического подъема, который переживала страна.
Процесс монастырской колонизации не был безболезненным. Основатели пустынь и монастырьков захватывали не только пустующую землю, но и угодья черносошных крестьян, что санкционировалось великокняжеской властью. Все это вызывало негодование и сопротивление крестьян. Дело доходило до открытых и весьма серьезных столкновений. Основатель Сийского монастыря Антоний в 1543 г. писал, «что соседние крестьяне чинят старцам всяческие обиды», «пожары-деи от них бывают не один год, а сожгли-деи у них в монастыре четыре церкви» [908]908
ГКЭ, т. I, № 97, стр. 99. Подробнее см.: В. II. Корецкий. Борьба крестьян с монастырями в России XVI-начала XVII в. – «Вопросы истории религии и атеизма», сб. VI. М., 1958, стр. 178; Будовниц, стр. 259–356.
[Закрыть].
Несмотря на покровительство, оказываемое монастырской колонизации, земельная политика Василия III была очень осторожной. О его законодательстве (Уложении) по этому вопросу сохранились только отрывочные сведения. Так, в приговоре 11 мая 1551 г. говорилось:
«Исстари по Уложению великого князя Ивана Васильевича всеа Русии и по Уложению великого князя Василья Ивановича всея Русии во Твери, и в Микулине, и в Торшку, и в Оболенску, на Белеозере, на Резани, мимо тех городов людем вотчин не продавати и по душам в монастыри без докладу не давати» [909]909
ПРП, вып. 4, стр. 524.
[Закрыть].
Итак, Уложение Василия III продолжало законодательство его отца. В нем устанавливалась замкнутость землевладельческих корпораций в ряде старинных районов бывшего Тверского и Рязанского княжеств (Тверь, Микулин, Рязань), вотчин князей, издавна служивших Москве (Оболенск), некоторых новгородских волостей (Торжок) и измельчавшего княжеского землевладения (Белоозеро) [910]910
Подробнее см.: Б. А. Романов. К вопросу о земельной политике Избранной рады. – «Исторические записки», кн. 38, стр. 265; И. И. Смирнов. Очерки политической истории Русского государства 30-50-х годов XVI века. М.-Л., 1958, стр, 444–445; С. В. Рождественский. Служилое землевладение в Московском государстве XVI века. СПб., 1897, стр. 121.
[Закрыть]. В этих районах запрещались и вклады в местные монастыри. Если же в других частях Русского государства
«…напишет хто в духовных и в даных и всяких крепостях, кому будет их вотчины роду, и их роду искун дадут столько, сколко в духовной или в ыных крепостях написано дати искупу, – и те вотчины вотчичем по духовным и по даным крепостям по старине по тому ж указу, как было преж сего при великом князе Василье Ивановиче всеа Русии» [911]911
ПРП, вып. 4, стр. 523.
[Закрыть].
Указ Василия III, следовательно, стимулировал выкуп монастырских вотчин светскими землевладельцами. В этом он как бы шел в русле нестяжательских представлений. Но делал это робко: он предусматривал, что в «крепостях» должны быть специальные оговорки о родичах, которые имели право на выкуп.
Возможно, при Василии III был регламентирован и размер денежных поступлений, шедших монастырям и церкви [912]912
«Руги и милостыны… учинити по старине по тому, как давали ругу и милостыню наперед сего при великом князе Василье Ивановиче всеа Русии» (ПРП, вып. 4, стр. 537). См.: «По которым монастырем государь и вел. кн. Василий Иванович… давал милостыню в приказ, а не впрок хлеб, и соль, и деньги, и воск на свечи, и мед на кутью, и пшеницу на просфиры» («Стоглав». СПб., 1863, стр. 273).
[Закрыть]. Во всяком случае сохранилось несколько его ружных грамот [913]913
ГКЭ, Радонеж, № 1/10793 (1506 г.); ААЭ, т. I, № 155, стр. 125–126 (1512 г.), № 159, стр. 129–131 (1515 г.); Труды Московского Археологического общества, т. XXII, вып. II. М., 1901, стр. 278–280 (1514 г.); ЛИ, т. 1, № 428, стр. 190, (1521 г.); Сб. Муханова, № 319, стр. 299–300 (1524 г.).
[Закрыть]. Судя по приговору 1551 г., при Василии III были ограничены в своих правах распоряжаться землей «служилые князья» в других районах [914]914
Подробнее см.: Б. А. Романов. К вопросу о земельной политике Избранной рады. – «Исторические записки», кн. 38, стр. 265; И. И. Смирнов. Очерки политической истории Русского государства 30—50-х годов XVI века. М.—Л., 1958, стр, 444–445; С. В. Рождественский. Служилое землевладение в Московском государстве XVI века. СПб., 1897, стр. 121.
[Закрыть]:
«А суздальские князи, и ярославские князи, да стародубские князи без царева и великого князя ведома вотчин своих мимо вотчичь не продавали никому же и в монастыри по душам не давали» [915]915
ПРП, вып. 4, стр. 524. В издании опечатки: «продавати… давати». Надо: «продавали… давали» (см. ААЗ, т. 1, № 227, стр. 219).
[Закрыть].
Итак, без ведома великого князя («доклада») служилые князья не могли передавать своих земель кому-либо, кроме «вотчич», т. е. наследников. В противном случае эти владения конфискуются. Список «служилых князей» в приговоре примерный, а не полный [916]916
В сходном более позднем приговоре (15 января 1562 г.) запрещалось продавать, давать в монастыри и в приданое старинные вотчины, «которые… за князьями ярославскими, и за ста-родубскими, за ростовскими, за суздальскими, за тверскими, за оболенскими, за белозерскими, за воротынскими, за мосальскими, за трубецкими, за одоевскими и за иными многими служилыми князьями» (ПРП, вып. 4, стр. 529).
[Закрыть]. В грамоте от 3 февраля 1556 г. Иван IV, используя традицию предшествующего законодательства, разрешил Кирилло-Белозерскому монастырю покупать землю во всех районах, кроме «Ноугородские, и Псковские, и Рязанские, и Тферьские, и Смоленские земли и оприч князей вотчинных (служилых. – А. З.), которым вотчинным князем вотчин своих без нашего ведома продати не велено» [917]917
ААЗ, т. I, № 246, стр. 269, По Н. Е. Носову, Уложение принято было после 16 июля 1511 г., ибо именно этого числа Василий III дал Троицкому монастырю жалованную грамоту на село Туму Суздальского уезда, переданное в монастырь без доклада великому князю «по душе» князя Семена Борисовича Суздальского (ГКЗ, Суздаль, № 11788/9; Носов, стр. 146–147). Однако одного примера еще недостаточно для столь важного заключения.
[Закрыть]. Общий порядок Уложения Василия III распространялся как на независимые в прошлом русские земли (Новгород, Псков, Смоленск, Рязань, Тверь), так и на владения служилых князей.
Уложение осуществлялось на практике. Так, в 1525/26 г. дети князя А. М. Оболенского, передавая в Троицкий монастырь село Борноволоково Переяславского уезда, предусматривали возможность выкупа его кем-либо из «нашего роду» За 500 руб. [918]918
Шумаков. Обзор, вып. IV, № 850, стр. 267.
[Закрыть]Один случай родового выкупа известен по актам. В том же 1525/26 г. князь И. И. Кемский выкупил село Никольское, которое дал в Кирилло-Белозерский монастырь сын его четвероюродного брата князь С. А. Шелешпанский [919]919
РИБ, т. XXXII, № 114, стб. 186–187.
[Закрыть].
Право родового выкупа существовало не только при отношениях княжат с монастырями. Вдова князя И. В. Щербатого, дочь Федора Андреевича Плещеева, в декабре 1515 г. купила у своей сестры ее приданную вотчину в Переяславском уезде с обязательством не продавать никому «мимо» нее. Эта купчая была доложена окольничему Петру Яковлевичу и заверена дьяком Елизарьем Цыплятевым. Докладывались и другие поземельные сделки московской знати. В 1520 г. боярину князю Б. И. Горбатому доложено было завещательное распоряжение матери Ивана и Василия Михайловичей Беззубцевых [920]920
РИБ, т. XXXII, № 994–995, стр. 341–342; ГКЭ, Кашин, № 12/6707.
[Закрыть]. Докладывались и мены (например, Плещеевых в декабре 1522 г.). В ноябре 1521 г. вдова Ивана Ощеры дала земли в Троицкий монастырь «по великого князя слову» [921]921
ГБЛ, Троицк. № 518, л. 163; С, А. Шумаков. Обзор, вып. IV, № 1383, стр. 502.
[Закрыть].
Итак, Уложение Василия III, как и его отца, не имело антикняжеского направления (как позднее и приговор 1551 г.). Оно, наоборот, консервировало княжеские корпорации на местах, создавая лишь плацдарм для наступления на них великокняжеской власти. Правда, выморочные владения княжат, судя по приговору 1562 г., отписывались на государя. Возможно, складывался порядок, предусмотренный приговором 1562 г., когда наследовали безоговорочно только дети служилых князей, а их братья и племянники («ближний род») могли вступить во владения лишь после специального рассмотрения этих претензий государем. Но основная тенденция Уложения Василия III заключалась в сокращении источников роста монастырского землевладения. Достигнуть существенных успехов в этом направлении Василию III не удалось. Получилось так, что государственная политика столкнулась с официальной идеологией. Используя иосифлян как столпов правоверия и сторонников растущей самодержавной власти, Василий III вынужден был идти им на серьезные уступки. Идеология тормозила практические мероприятия правительства.
Второе десятилетие XVI в. отразило эту противоречивость и в иммунитетной политике. По подсчетам С. М. Каштанова, за 1510–1521 гг. известно 96 иммунитетных грамот [922]922
С. М. Каштанов, В. Д. Назаров, Б. Н. Флоря. Хронологический перечень, № 83-178. Новые грамоты, выявленные за последнее время (см. «Археографический ежегодник за 1966 год». М., 1968), не вносят существенных коррективов в основную линию иммунитетной политики Василия III.
[Закрыть]. Из них 29 выданы удельными князьями, 18 – Василием III светским лицам, 5 – ружные (соборам и Ниловой пустыни). Остается, следовательно, 44 грамоты, полученные от Василия III монастырями. Три из них посвящены частным вопросам [923]923
Указанные грамоты о разбойниках (№ 112), о ненарушении грамот (№ 141), о запрещении взимать оброк вместе с черными крестьянами (№ 172).
[Закрыть]. О трех сохранились лишь глухие упоминания (№ 121, 176, 177). Семь грамот несудимых [924]924
№ 123, 139–140, 157, 164, 174.
[Закрыть]и шесть на данного пристава [925]925
№ 91, 96, 98, 113, 116, 175.
[Закрыть]. Итак, сохранилось всего 25 грамот с какими-либо податными или таможенными привилегиями. Три из них содержат регламентированные отчисления в монастыри от таможенных и перевозных сборов [926]926
№ 84, 104, 143. Две из них даны небольшому Череповецкому монастырю с однозначным содержанием. Платеж этот типа руги.
[Закрыть]. Одна грамота заповедная, данная небольшой пустыни (№ 155).
Из остальных 19 грамот пять со щедрыми льготами выданы в 1515–1518 гг. Иосифо-Волоколамскому монастырю, особенно близкому к Василию III [927]927
№ 125–126, 152, 148–149.
[Закрыть]. Одна содержала льготы на провоз митрополичьего довольства (№ 94). В четырех речь шла только о запрещении принуждать крестьян к уплате «проторов и разметов» с тяглыми крестьянами, т. е. мелких повинностей по общинной раскладке [928]928
№ 89-100, 103, 136.
[Закрыть]. Две грамоты даны монастырям в Кашире и Чухломе, т. е. в районах, подвергавшихся татарским набегам (№ 122, 154). Остается семь грамот с небольшими податными льготами [929]929
№ 95; 99, 102, 118, 147, 153, 146.
[Закрыть]. Особенно сократилась выдача жалованных грамот в период смоленских войн (1512–1514 гг.). В целом в 1511–1521 гг. ограничительная политика в области иммунитета продолжалась, хотя из нее и делались некоторые исключения [930]930
Подробнее см.: С. М. Каштанов, стр. 253–267.
[Закрыть].
Восшествие на митрополичий престол Варлаама (лето 1511 г.) привело к усилению позиций нестяжателей среди высших церковных иерархов. В первой половине XVI в. существовало девять епархий. В 10-е годы новгородская оставалась вакантной после снятия Серапиона, который умер только 16 марта 1516 г. [931]931
ПСРЛ, т. IV, стр. 540; т. VI, стр. 250, 257.
[Закрыть]Крутицкую продолжал занимать Досифей Забела, сторонник иосифлян.
