Текст книги "Левый берег Дона"

Автор книги: Александр Масалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)

Тем временем в облпрокуратуре старший следователь Алексей Наремба, нервно куря сигарету, беседовал с подчиненным – следователем Василием Пикулем.

– "Федерал" взял кто-то из "Щита", – сказал Василий Петрович. – Утром состоялся разговор между Чернощековым и Сагашьянцем следующего содержания... – Он достал из папки распечатку: – Вот что сказал Чемпион: "Систему видеонаблюдения вырубили со знанием дела. Перелаза через забор нет – значит, охранники открыли дверь сами. Это могло быть только в одном случае – если они знали грабителей в лицо. Сечешь, к чему я клоню?"

– Естественно, – сказал Наремба угрюмо.

– Нет, это конец цитаты.

– Да, у Сагашьянца голова работает, – сказал следователь. – Ему бы опером работать... А он!.. Чертово время. Всё перевернуто вверх ногами. Олимпийские чемпионы крышуют, учительницы на панели подрабатывают, инженеры "Сникерсами" торгуют, а полковники МВД криминальное чтиво томами гонят... Значит, так. Телефоны всех сотрудников "Щита" надо поставить на прослушку.

Пикуль поморщился.

– Технари нас проклянут. У них напряженка с мощностями.

– Меня это не колышет. Приготовь заявку – я подпишу. Нет, лучше две заявки – одна в ГУВД, другая – в следственное управление ФСБ. Пусть подсобят. Еще что есть?

– Чернощеков ездил к Михею.

– Заручался поддержкой от кровников Шерхана?

– Нет. Скорее наоборот – Михей прощупывал Чернощекова. Сегодня вечером в ресторане "Лилит" будет сходка.

– Ясный перец, – сказал Наремба. – Наркорынок будут делить.

– Поставить в известность УГРО и ОБНОН?

Следователь быстро глянул на Пикуля.

– А ты это еще не сделал?

– Информация поступила буквально только что, перед моим приходом.

– Разумеется, позвони. Но – чтоб без глупостей вроде попытки захвата. Там оружия будет – на роту хватит. Нам мясорубка не нужна.

– Точно, – подтвердил Пикуль. – Не нужна... – Он помолчал немного, потом сказал: – С Чернощековым надо встретиться и допросить. Пока он жив.

– Я назначил ему на два часа.

– Придет?

– А куда он денется с подводной лодки?

Глава семнадцатая

Когда Полонский вошел в кабинет замредактора, Алла Чкалова читала свежий номер "Ночного Ростова". Надо полагать, набиралась вдохновения, чтобы воспылать гневом в очередной бичующей статье.

– Алла Ивановна, как с местом? – спросил Полонский. – Есть горячий материал. И очень интересный. Через номер он безнадежно устареет.

Чкалова оторвалась от газеты.

– А что такое?

– Вчера на "Эльдорадо" была крупная разборка. Очень крупная. Шесть человек убиты. Двое ранены. И самое главное – убит Шерхан... – По лицу он понял, что кликуха известного криминального авторитета ей ничего не говорит. – Он "курировал" в нашем городе наркорынок.

– Напиши заметку в свою колонку.

– Я хотел бы небольшую статью. Мне есть что сказать. Да и подробности интересные...

– Достаточно заметки. Без излишнего смакования жестокостей, что ты очень любишь делать...

– Но это очень важно! – начал Стасик горячась. – Смерть Шерхана повлечет за собой передел сфер влияния...

– У нас – прервала его Чкалова, – газета областной администрации, а не донского криминалитета. Готовь заметку. Или не пиши вообще.

– Теперь вот еще что... – произнес Стасик. – Вчера в мусорном жбане на Темрюковской обнаружили труп мужчины. Расчленный. Посмотрите, пожалуйста.

Он положил на стол перед Чкаловой распечатку.

– Слишком много кровавых подробностей, – сказала она через минуту. – Сократи до заметки и используй в колонке.

– Я понял, спасибо... – сказал Стасик кротко.

Покинув кабинет замредактора, он сунул в зубы новую сигарету, щелкнул зажигалкой и направился в дальний конец коридора. Там в непосредственной близости от уборной, находился кабинет второго замредактора – Алексея Юрьевича.

Когда-то Алексей Юрьевич претендовал на лидерство и считался вторым человеком в редакции – сразу после главреда. Он умело давил на центр, приближал наиболее авторитетных журналистов и выполнял любые капризы редактора. Так, областная газета первой среди ростовских СМИ обзавелась факсом (за ним специально пришлось сгонять в Москву). В трудное время гиперинфляции начала девяностых именно Алексей Юрьевич доставал бумагу вагонами по относительно божеским ценам. Создал рекламное агентство, директор которого вскоре, впрочем, проворовался и был уволен…

Но потом наступили относительно благополучные времена и на первое место выдвинулась Алла Чкалова, наработавшая мощные связи в областной администрации. Алексей Юрьевич оказался в роли мальчика на побегушках.

Затем началось противостояние между газетами и его положение совсем ухудшилось: дело в том, что жена замреда работала обозревателем в "Ночном Ростове", и его подозревали в утечке информации...

– Можно? – спросил Стасик, появляясь на пороге.

Алексей Юрьевич занимался делом: он пил чай.

– Что тебе?

О расчлененке на Темрюкской Полонский решил не заикаться – репортаж для этой газеты действительно был непроходной.

– Вчера на "Эльдорадо" была разборка, – сказал он. – Криминального авторитета по кличке "Шерхан" грохнули. Он держал в своих руках весь наркорынок. Я статью готовлю... А Вера говорит, что не надо...

Насчет Чкаловой он удачно вернул. Алексей Юрьевич сразу напрягся и сказал:

– Покажи мне. Я посмотрю.

Это означало, что он подпишет статью не читая. Лишь бы Алле досадить... Стасик уже несколько раз так поступал.

– Статья еще не завершена. Осталось несколько абзацев.

Алексей Юрьевич глянул на часы.

– Так что ты стоишь? – спросил он. – Времени почти нет...

– Ясно, – сказал Стасик. – Сей момент!

Оставалось самое главное: сделать несколько звонков и отписаться. Едва сев за стол, Полонский позвонил полковнику Свеклову:

– Добрый день, Игорь Владимирович. Это Станислав Полонский беспокоит, областная газета.

– Добрый день, – буркнул полковник.

– Я сейчас готовлю статью о вчерашней разборке на авторынке "Эльдорадо". Это где был убит Шерхан. Не могли бы мы встретиться?

– Не могли бы. Я занят. Кроме того, до окончания следствия я не имею права давать интервью прессе.

– Я всё понимаю. Тайна следствия, то, сё... Но можно хотя бы уточнить количество трупов? Я слышал, что шесть. И двое раненых.

– До свидания, – буркнул голос.

"Он не опроверг информацию, – подумал Стасик. – Значит, разборка действительно была..."

***

Бросив трубку, Свеклов ругнулся:

– Черт!.. Желтая пресса!.. Уже знают.

Тут он вспомнил, что напротив его стола по стойке "смирно!" стоит Виктор Ветров – командир подразделения отряда милиции особого назначения. Стоит и ждет вердикта.

– Я ознакомился с рапортом, – сказал Игорь Владимирович. – Ты действовал строго в рамках сложившейся ситуации. Применение оружия я считаю правомерным, и служебного расследования не будет...

Ветров с облегчением перевел дух.

– Откровенно говоря, я даже рад, что так получилось, – сказал полковник. – Следственным органам был нужен живой Битюк и его подельники. Но сам подумай, чем бы это закончилось? Рецидивист Битюк снова загремел бы на кичу, для него зона – дом родной. Это не наказание – это курорт. Через шесть-семь лет, а может и раньше, он снова оказался бы на свободе и стал бы вести антиобщественный образ жизни... А теперь с Битюком покончено. Раз и навсегда.

– Так точно, товарищ полковник! – сказал Ветров.

– В службу собственной безопасности ГУВД поступили две «телеги». Если верить написанному, ты намеренно открыл огонь на поражение...

– Кто? – спросил Ветров глотнул. Во рту было сухо. – Кто накатил?

– Это не важно. Скоро узнаешь. Примерно через пару недель этих людей из твоего подразделения переведут. Для тебя важнее знать другое: этим рапортам ход дан не будет.

– Спасибо, товарищ полковник!

– За что ты меня благодаришь? Ты делаешь свое дело, я – свое. Мы оба стоим на страже законности и боремся с криминалитетом, наводнившим город, область и нашу страну.

– Так точно, товарищ полковник!

– Через два часа ты получишь новый приказ. Надо будет в селе Похлебкино произвести задержание одного человека, подозреваемого в наркоторговле. По оперативным данным, он – крупный оптовик, цыган из Борисполя. Охраны почти не будет – у Михея вечером воровская сходка. Мы предполагаем обнаружить оружие, наркотики и крупные суммы денег. Возможно, ОМОНу будет оказано вооруженное сопротивление. Действуй жестко и решительно – в рамках закона... Ну, впрочем, тебя учить не надо.

– Так точно, товарищ полковник!

***

Заглянув в записную книжку, Полонский позвонил начальнику уголовного розыска.

– Алексей Павлович, это Полонский беспокоит, областная газета.

– Очень приятно.

– Взаимно. Вчера на "Эльдорадо" убили Шерхана. Не могли бы мы встретиться?

В трубке хмыкнули.

– Некролог пишешь?

– Мы – газета областной администрации, а не ростовского криминалитета... Нет, конечно. Просто статью.

– Обратись в пресс-службу, – посоветовали ему. – Всех благ!

Стасик, разумеется, ни в пресс-службу ГУВД, ни в ОВД по месту совершения преступления звонить не собирался. Через справочную городской АТС узнал номер приемной директора "Эльдорадо" и позвонил в офис.

Трубку сняла секретарша. Голосок у нее был ничего себе. Впечатлял.

– Добрый день, – проворковал Стасик. – Директор на месте?

– Да. А кто его спрашивает?

– Это Полонский из областной газеты. Соедините, пожалуйста. Кстати, напомните его имя-отчество...

Секретарша напомнила и соединила.

– Здравствуйте, Владимир Иванович, – сказал журналист. – Тут такое дело... Вчера неподалеку от "Эльдорадо" была разборка… Я знаю, что ваши люди ни при чем… Так вот, я сейчас готовлю об этом материал. Не могли бы вы помочь мне с кое-какой фактурой? На вас никаких ссылок не будет – обещаю...

После паузы директор спросил:

– Что вас интересует?

– Для начала – во сколько это произошло?

Директор ответил на этот вопрос и на другие. Через пять минут Стасик уже бойко стучал на машинке. Он оторвался лишь для пары звонков. Сперва – в БСМП-2, чтобы узнать, каково состояние здоровья двух охранников агентства "Щит", поступивших вчера около десяти часов вечера с огнестрельными ранениями. Один получил легко ранение в область предплечья, от госпитализации отказался, а второму сделана операция. Как и ожидалось, фамилии ему не сообщили, сославшись на врачебную тайну.

– И на том спасибо, – сказал Полонский. – Читайте нашу газету!

Потом он позвонил в агентство "Щит". Генеральный директор отсутствовал, а вот коммерческий сухо подтвердил факт ранения двух сотрудников – Василия Кислинского и Геннадия Петрова, но от комментариев отказался, порекомендовав обратиться в следственные органы. Вот если они сочтут нужным – тогда другое дело...

Статья получилась хлесткая, с претензией на аналитику и далеко ведущие выводы. Сколов три странички, Стасик побежал к Алексею Юрьевичу. Второй зам главного редактора читать материал не стал. Он глянул на заголовок и на финальный абзац. Хмыкнул, взял авторучку, размашисто чиркнул "В набор!" и расписался.

– Спасибо, – пробормотал Стасик и побежал в секретариат.

На этот раз Юлька тоже была здесь. Она курила, сидя на пачках газет, лежащих у стены.

– Игорь, это срочно! – Полонский сунул ему рукопись. – Если места нет, снимай мою криминальную хронику.

Ответсек наткнулся в первом же абзаце на знакомую кликуху и фыркнул:

– Шерхана, значит, всё-таки грохнули... Откуда узнал?

– У меня свои источники.

– За что тебя и ценю. – Ответсек посидел немного, тупо глядя в макет. – Я поставлю, – наконец, сказал он. – Две заметки сокращу, но поставлю.

Когда Стасик вернулся в свой информационно-аналитический отдел, Марина болтала по телефону с какой-то подружкой. Они обсуждали цены на косметику. Суммы назывались астрономические.

– Спасибо тебе, господи, – сказал Стасик, кланяясь в сторону Наташи Райзман, – что я не баба и не педик и что мне не надо покупать тряпьё и всякую парфюмерию!

– А ты погоди... – сказала Наташа. – Вот снова женишься...

– Ну ладно, пока, – сказала Марина и положила трубку.

Стасик торопливо схватился за параллельный телефон. Поглядывая на сигаретную пачку, накрутил номер.

– Да! – сказал мужской голос.

– Простите, мне нужен Михеев.

Пауза.

– Допустим, это я. Что вам надо?

Собравшись с духом, репортер произнес:

– Я – Станислав Полонский, корреспондент областной газеты. Я очень хотел бы взять у вас интервью. О теневом бизнесе, крышевиках и той роли, которую играет оргпреступность в становлении рыночных процессов в стране... Я понимаю, что вы сможете сказать далеко не все, что знаете по существу вопроса...

Михей расхохотался.

– Да вы что, с ума сошли? Кто это напечатает?!

– Это мои проблемы.

После паузы:

– Ну... Приезжайте.

– Когда?

– Да хоть сейчас.

– А куда?

– Ресторан "Лилит" знаете?

– Это... На Левом берегу, неподалеку от "Петровского причала"?

– Да, – бухнул в трубку смотрящий.

– Буду через сорок минут, – пообещал Стасик.

Левый берег – значит, надо брать такси... Городской транспорт туда не ходит.

– Девочки, – сказал Стасик умильно. – Стольник не займете до зарплаты? Очень важное интервью горит...

– Будешь должен двести, – сказала Марина.

– Давай, кровопийца!..

Глава восемнацатая

Ажурные ворота был заперты. Стасик внимательно прочитал криво висящую табличку "Извините, мы сегодня закрыты на спецобслуживание. Приходите завтра" и направился к калитке. Едва шагнул на территорию, как невесть откуда появился парень в камуфляже с карабином "Сайга".

– Вы табличку видели? – сказал парень.

Во дворе стояли два джипа и около них суетились бритоголовые. Когда Стасик зарисовался в поле видимости, они суетиться перестали и уставились на журналиста во все глаза.

– Я к Михею, – сказал Полонский. – Я – из областной газеты.

– Какие проблемы, братан? – крикнул один бритоголовый.

Охранник сделал рукой жест – типа всё в порядке, ситуация под контролем – и сказал:

– Он ждет вас. Обойдите здание с правой стороны. Увидите дверь с надписью "служебный ход". Прямо по коридору и направо.

– Спасибо, – сказал Полонский и шагнул в указанном направлении.

– Оружие есть?

– А как же! – сказал журналист, выхватывая из нагрудного кармана авторучку. – Только вчера стержень сменил... Желаете проверить?

Проходя мимо ресторана, Стасик увидел, что официанты накрывают стол. Им помогали бритоголовые. Полонский усмехнулся и завернул за угол. В коридоре он спросил у толстолобика, с озабоченным видом шедшего ему навстречу:

– Где я могу увидеть Михея?

Толстолобик жестом показал, куда надо идти.

В комнате был только один человек. Грузный, с темным лицом, он походил на директора крупного завода. Или на райкомовского работника.

– Вы Михеев? – спросил Стасик.

– Да.

– Я Полонский из областной газеты, – сказал Стасик. – Я звонил полчаса назад. – Он сунул руку в карман, доставая "корочки". – Вот моё корреспондентское удостоверение.

Смотреть "корочки" Михей отказался.

– А вдруг я из РУБОПа? – спросил Стасик.

– Молодой человек, неужели вы думаете, что операм трудно сделать такую ксиву? – сказал Михей. – Давайте лучше приступим к делу. У меня плохо со временем.

– Момент! – Полонский опустился за столик, достал блокнот и авторучку. – Я готов. Курить можно?

Михей молча придвинул ему пепельницу. С сигаретой в одной руке и с авторучкой в другой Стасик начал интервью:

– В обществе много говорят о теневой экономике, но мало кто представляет что это такое и какую роль в ней играет так называемая оргпреступность. Не могли бы вы рассказать об истоках теневого бизнеса?

– Принято считать, будто бизнесом в нашей стране начали заниматься в 87-м год, после выхода в свет закона о предпринимательской деятельности. Это не так. Еще в шестидесятых годах население захотело жить лучше, чем разрешалось правительством и компартией. Появились сельхоззакупочные кооперативы, цеха по изготовлению сувенирной продукции и народных промыслов... Этот перечень легко можно продолжить. Главное другое: появились легальные каналы для реализации левой продукции и получения прибыли.

– Простите... Какое у вас образование?

– Семь классов. Шесть отсидок. А что?

– У меня странное чувство. Как будто я беседую с преподавателем политэкономии.

– Мы с вами – культурные люди. Вы вот журналист, представитель четвертой власти... Разговаривать иначе было бы с моей стороны дешевым пижонством. Мне это не к лицу.

– Продолжайте, пожалуйста.

– Советский народ мудр и предприимчив. Кооперативы быстро научились наваривать бабки на пересортице, цеха – на левой продукции. Все доходы, конечно же, не облагались налогами. Директора были заинтересованы в том, чтобы их деяния оставались тайной для правоохранительных органов вроде ОБХСС. А раз так, за спокойствие надо платить... Так появились первые крышевики.

Сувенирный бизнес был сосредоточен на черноморском побережье – то есть, в республиках Северного Кавказа. Ростов-папа оказался, к сожалению, на обочине и быстро сдал позиции. Сейчас он превратился в эдакий музей. Если вы ознакомитесь со статистикой заказных убийств, то убедитесь: мы очень проигрываем перед Москвой, Питером или Свердловском. Заказное убийство раз в квартал – это уже много. И вы заметьте, кто и как это делает. Когда грохнул атамана Задвигина, новочеркасского делового человека, первой автоматной очередью его ранили в ногу. Когда убивали сына Федора Парамонова, было сделано четыре выстрела. Две пули в молоко, третья – в предплечье. Лишь четвертая оказалась смертельной. В Хачика, едущего на мерсе, стреляли из автомата с двадцати метров. Выпущено более двадцати пуль, но попала лишь одна – в шею, он выжил... Это дилетантизм, позорящий профессию...

– Вчера грохнули Чинарика, – встрял Стасик. – Двумя выстрелами. В спину и контрольным в голову.

– Чинарик новочеркасец. Убили его новочеркасцы, за новочеркасские дела. Так что всё в порядке. Другое дело, почему они сделали это в Ростове? Ну не могли, что ли, убить где-нибудь на трассе? Зачем надо было Ростов пятнать новочеркасскими разборками? Когда на сходке спросят, кто убил, я честно скажу: "Это не наши. Ищите у себя...". Серьезные люди, живущие по понятиям, в Ростове никого не убивают. На кощунство способны только отморозки из молодняка, возомнившие себя очень крутыми. В целом криминогенная обстановка в Ростове удовлетворительная. Но происходит это, как вы уже поняли, не потому, что правоохранительные органы хорошо работают. Есть негласное соглашение между криминалитетом и ментами. Мы – не допускаем беспредела. Они – не трогают нас и наших цеховиков.

– Так, значит, сходки еще не было? – Тут Стасика осенило. – Сегодня, да?.. Ой, извините.

– Ничего, ничего...

– А вы не боитесь, что я в милицию капну?

– А вы думаете, менты не в курсе? Знают, разумеется. Но мешать не будут. Это не в их интересах. Всё будет обставлено цивильно, не придерешься. Сходку разогнать, конечно, могут – так был в 98-м году в Шахтах, но больше такого не повторится. Им важнее знать, о чем говорили на сходке, чем радоваться, что ворам испортили вечер.

– Среди ваших есть стукачи?

– Конечно, есть. И нам важнее время от времени сбрасывать через них нужную информацию, чем бороться с ними. Уберем этих, засвеченных, появятся другие...

– Мы несколько отвлеклись от темы разговора.

– Да, верно... В семидесятых появились фарцовщики. Цеховики переключились на изготовление не матрешек, а джинс. Весьма известный сейчас Владимир Мельниченко или Зеленогоров – он сейчас на Майами – свой первый миллион сделали именно тогда.

– Неужели вы их тоже... крышуете?

– Это люди солидные, авторитетные, живущие по понятиям. Они в состоянии самостоятельно решить свои проблемы... Что же касается нашей деятельности, то наибольшего расцвета она достигла в конце восьмидесятых, когда в бизнес подались все, – от мала до велика.

– Верно ли я понял, что себя вы воспринимаете как паразитирующую надстройку?

Михей хмыкнул.

– В том смысле, – поправился Стасик, – что люди реальным делом занимаются, а вы к ним присосались...

– Нет, разумеется, – сказал Михей. – Подобное мнение и есть дилетантизм. Свидетельство того, что в обществе не понимают наши цели и задачи... Мы – вторая власть в стране. Причем настоящая, реальная, а не декларируемая. Законодательство имеет много дыр, чиновники коррумпированы, решения правительства не исполняются... Имеющимися средствами и силами они не в состоянии регулировать рыночные процессы. Это под силу только нам. Мы располагаем и силами, и средствами. Мы живём по своим законам, и наши закон справедливы, строги и более действенны, чем государственные. Именно мы регулируем цены, взимаем налоги, распределяем сферы интересов, решаем трудовые и прочие конфликты...

Тут Михей демонстративно глянул на часы. "Сейчас меня попросят", – понял Стасик.

– Как долго будет длиться нынешнее положение дел? – спросил он.

– Я уже сказал. Пока власть будет слаба. Как только правительство поведет жесткую и бескомпромиссную политику относительно экономической преступности и криминалитета, короче говоря – от всеобщего раздолбайства перейдет к диктатуре закона, оргпреступности придётся несладко... Впрочем, как и журналистам.

– Если не секрет, какие вопросы будут обсуждаться на сходке?

– Новости партийной жизни вам доводилось писать? – осведомился Михей.

– Да, я успел захватить конец восьмидесятых, когда еще была КПСС...

– Чувствуется.

– Будет ли перераспределение сфер в области наркоторговли? Учитывая вчерашнюю смерть Шерхана, это должно быть актуально...

– Ну, вы же умный человек...

– А еще?

– Полонский, вы хотите собственноручно написать ваше интервью, а не продиктовать его из больничной палаты – в лучшем случае?

– Да, разумеется.

– Тогда, задавая вопросы, сперва думайте головой.

Михей сделал движение, как будто намеревается встать из-за стола.

– Спасибо за интервью, – сказал Стасик, закрывая блокнот. – Другие журналисты умрут от зависти. Когда газета выйдет, я вам позвоню... Кстати, а что у вас еще есть интересного? О чем еще можно было бы написать?

– Вы слышали о полковнике Свеклове? – спросил Михей, помедлив немного.

– Да, конечно. Он, возможно, скоро будет назначен начальником ГУВД...

– Нет, его прокатят. Новым начальником скорее всего будет варяг из Москвы... Но, не исключено, что кто-то из полпредства... Так вот, при ГУВД создано – неофициально, разумеется, – подразделение отморозков, ментов, которые занимаются тем, что отстреливают – без суда и следствия – воров в законе и лидеров криминальных группировок. Главным у них некто Виктор Ветров, командир одного из подразделений ОМОНа... Займитесь этим, если уж вы такой крутой журналист.

"Вот почему он решил встретиться со мной, – понял Стасик. – Ему важно было запустить информацию, что воры знают о группе ментов-отморозков..."

– Да, это очень интересно... – сказал журналист. – А это не шутка?

– Какое там!.. Вчера, например, из автоматов положили группу из пяти человек. Включая авторитета по кличке "Битюк". Только, хочу предупредить, это очень опасная тема.

– Нам, татарам, все по барабану... – сказал Стасик. – До-свидания.

Он ушел, не подав руки. Поскольку не знал, полагается это делать или нет.

Глава девятнадцатая

Следователь областной прокуратуры Наремба разговаривал мягко и доброжелательно, но директор "Щита" чувствовал, что вокруг его шеи с каждым новым вопросом затягивается петля. Беседа длилась уже третий час.

– Вы знакомы с Артуром Сагошьянцем? – спросил Анатолий Васильевич.

– Кто ж не знает человека, который привез на донскую землю столько олимпийского золота? Я, помнится, даже на свадьбе у него был...

– Оказывает ли ваше агентство какие-либо услуги Сагошьянцу?

– Нет, никаких.

– А лично вы?

– У меня с Сагошьянцем чисто товарищеские отношения. Мы часто встречаемся. То на приёме в мэрии, то на какой-либо презентации... Очень интересный человек. Личность.

– Что и говорить – весьма интересный, – подтвердил следователь со странными интонациями в голосе и снова уткнулся в список сотрудников "Щита". – Кто из ваших людей знал о системе видеоконтроля?

– Все знали. Использование камер скрытого наблюдения – обычная практика в нашем бизнесе... Фамилии тех, кто помогал их устанавливать и обслуживать, отмечены галочками.

– Да, вижу... Вы никого не подозреваете?

– Подозреваю, конечно.

– Кого?

– Многих. По моим прикидкам, десятка два человек могли это сделать.

– Хорошо, – сказал Наремба и ткнул пальцем в список. – Что вы скажете о Папанове эС Ю?

– Работает второй год. Нареканий нет.

– Контакты с оргпреступностью имеет?

– Нет, что вы... Мы время от времени проверяем своих людей... Я уверен, то Папанов ни при чем.

– Почему?

– Интуиция.

– Ах, интуиция... А Василий Кислинский?

– У него алиби. На момент грабежа он находился в больнице. Ему оказывали медицинскую помощь. Пулевое ранение в предплечье.

– При каких обстоятельствах он получил ранение?

– Перестрелка на авторынке "Эльдорадо" – вы, наверное, слышали...

– Д-да, припоминаю... Но Кислинского вы не подозреваете?

– Нет, абсолютно!

– Почему и почему в столь категоричной форме?

– Это преданный мне человек. Кроме того, он не нуждается в деньгах. У него не то два, не то три процветающих предприятия....

– По нашим данным, Кислинский поддерживает тесные отношения с лидерами некоторых преступных группировок. Да и прошлое у него...

– Вы правильно сказали, Анатолий Васильевич: прошлое. Сейчас Кислинский совсем другой. А контакты... Это в интересах дела.

– То есть?

– Ну, иногда нужно получить информацию... как бы это сказать... с той стороны. Вы ведь тоже используете в своей работе информаторов…

– О Кислинском я бы хотел поговорить с вами особо. А теперь...

Палец следователя упёрся в следующую фамилию. Чернощеков вытерся платком и спросил:

– Водички можно?

– Нельзя. А то вы еще напишите жалобу, будто в воде, которую вам дал следователь, было что-то подмешано.

– Анатолий Васильевич, что вы! Зачем мне это?!

– Всякое бывает. Кстати, а что это вы так нервничаете?

– Так мы ж с вами третий час кряду сидит. А я ночь не спал. С рассвета допрос на допросе... А в конторе у меня и без того дел невпроворот...

– Потерпите немного. У меня осталось всего несколько вопросов.

– Слушаю вас, Анатолий Васильевич...

***

Около пяти часов вечера Стасик вернулся в Ростов. Денег на такси больше не было, так что четыре километра по левому берегу до Ворошиловского мост он прошел пешком и сейчас чувствовал себя разбитым и усталым. Сесть и отписывать интервью ему было совсем не в дугу.

Марины Петровой в кабинете уже не было. Наташа что-то вяло отстукивала в комп – похоже, только для того, чтобы избавиться от фотографа. Фотограф, вусмерть пьяный, сидел напротив и уговаривал ее позировать для какой-то персональной выставки. Сроду он никогда не выставлялся. Раз, правда, вывесил свои фотки в редакционном холле. Там они и висели пару дней, пока редактор не потребовала снять – чтоб не позориться перед людьми...

Бросив сумку, Стасик первым делом отправился в секретариат.

– У меня для тебя плохие новости, – сказал Игорь. – Смотри.

Он с шелестом развернул оттиск второй полосы. Колонка криминальной хроники была раза в полтора короче обычной. Заметки об обстреле синагоги Полонский вообще не нашел. В информации о краже скота была вычеркнута национальность похитителей. Получалось, что не чеченцы это сделали, а просто какие-то неустановленные преступники... А вместо статьи о перестрелке на авторынке стояла какая-то дежурная тягомотина – явно "кирпич" из "загона".

– Кто? – спросил Стасик. Он и без того знал ответ на этот вопрос.

– Догадайся с трех раз.

– Алла, небось? – спросил Полонский. Игорь кивнул. – Вот же сука!

– Хорошо, что тебя не было. Тут у нас такое было!.. – сказал ответсек с чувством. – Чкалова орала, материлась и клялась всеми святыми...

– Обладминистрацией, что ли? – вставил Стасик.

– ...что выгонит тебя к ё... матери. Потом написала докладную на Алексея Юрьевича, обвиняя в несоответствии занимаемому положению. Тебе, впрочем, тоже досталось. Гром грянул, так что теперь держись...

– Ничего, – сказал Стасик. – Не волнуйся. Отобьюсь. Не впервой.

– Ну-ну, – сказал Игорь. – А статья хорошая получилась. Жалко.

– Газет в Ростове много, – буркнул Стасик. – На нашей свет клином не сошелся. Так что не пропадёт.

Вернувшись в кабинет, он распечатал тексты и скинул файлы на дискету. Сунул всё это в сумку, простился с Наташей и побежал в еженедельник "Панорама".

– С такими-то данными – грех закапываться... – продолжал бубнить фотограф. – Ну, давай в субботу снимемся!

***

Еженедельник «Панорама» находился на шестом этаже института с непроизносимым названием. Главный редактором здесь был Николай Варламов – бывший политический обозреватель областной газеты. Его выжила вездесущая Чкалова, когда Варламов реально дорос до уровня замредактора и стал давить свою линию. Не только на планерках и заседаниях редколлегии.

Когда Стасик вошел к нему в кабинет, редактор с трудом разлепил слипающиеся глаза, облизнулся, как кот, наевшийся сметаны, и расслаблено произнес:

– Привет... Пить будешь? – И широким жестом указал на початый ящик водки, стоящий справа от стола.

– А у вас источник не пересыхает... – сказал Стасик. – Откуда водка?

– Да Ярослав вчера был на ликероводочном заводе... Лучше б он почаще на мясокомбинат ходил. А то водки хоть залейся, а закуски – с хрен собачий. Так что, пить будешь?

– Нет.

– С чем пришёл?

– Да вот, – сказал Стасик, выкладывая на столешницу тексты. – У нас не пойдет. Как говорится, по цензурным соображениям.

Николай просмотрел неопубликованные заметки и статьи. Потом сказал:

– Очень хорошо.

– Завтра четверг. Я успею в этот номер? Потом материалы устареют.

– Успеешь, – заверил Варламов. – У нас еще треть номера пуста. Понабирал, блин, молодняка... Ничего не умеют. Ни пить, ни работать.

– Зато женщины красивые.

– Э, я б и уродин взял. Лишь бы работали... Помнишь, как мы тобой квасили?

– Ну еще бы! – сказал Стасик. Вспомнить действительно было что.

– Шёл бы ко мне, а? – сказал Варламов. – Я тебя ведущим обозревателем сделаю... Вся криминальная тематика и скандалы – всё твое, никто и шагу не ступит... А, Стасик?

– Я подумаю, – сказал Полонский.

– Ну так что, налить? – спросил Варламов. – У меня еще две ириски остались. Одна тебе, другая – мне...

– Наливай, – разрешил Стасик.

Глава двадцатая

Вокруг дома был выстроен забор из красного кирпича. Метра три высотой, не меньше. Судя по лязгу цепей, двор охраняли не собаки, а волкодавы размером с теленка.

Долго размышлять было некогда. Почуяв на улице посторонних, собаки начали лаять. Ветров надавил кнопку звонка и прислушался.

Через пару минут во двор вышел человек. Он прицыкнул на собак и крикнул:

– Кто там?

– Участковый! – крикнул Ветров, подавая знак своим мальчикам. Дескать, начинаем, будьте наготове...