Текст книги "Левый берег Дона"

Автор книги: Александр Масалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)

– Не надо, дядя Саша... Не надо...

– Что значит – не надо? – гаркнул голос. – Бери, сучонок, я кому сказал?!

Мальчик затряс головой. Не хочу, мол. За что и получил еще один удар по щеке.

– Какая гадость! – сказала Карина. – Зачем ты мне это показываешь? Я терпеть не могу детское порно!

– Сейчас сама увидишь!..

Мужчина придвинулся к мальчику совсем близко. Налитая кровью головка члена уткнулась мальчику в губы, но он не хотел брать в рот.

Тогда насильник, отпустив пару затрещин, схватил его за волосы, резко дернул в сторону (лицо мальчика исказилось от боли) и притянул к члену. Больше мальчик не противился. Мужчина постанывал от удовольствия, положив обе руки на белобрысую голову, и совершал торсом легкие поступательные движения – вперед-назад, вперед-назад...

Наконец, появился кадр, которого ждал Полонский: мужчина повернулся на девяносто градусов. Станислав нажал стоп-кадр и написал на бумажке:

Знакомься: Александр Сергеевич Лысь, собственной персоной

– Очень мило!.. – только и смогла произнести Карина.

Есть у меня такое подозрение, дорогая, что уважаемый Александр Сергеевич, бросившийся искать архив, в первую очередь думал не о Государстве, а о себе. Одной этой кассеты хватит, чтобы с него полетели звездочки. Не сомневаюсь, что, получив архив, Лысь его почистит, а свидетелей – нейтрализует...

Пока жена читала, размашисто написал что-то на другом листе:

На Брюнета тоже кое-что есть – правда, не столь фривольное.

Помнишь, года три назад взорвали автомобиль, в котором ехал Муса Халиев? Ну, он был женат на двоюродной сестре Михея…

Подозревали, что Мусу долбанули по заказу Брюнета, но доказать ничего не смогли. Ни менты, ни воры. А я теперь могу это сделать...

Боюсь, что Брюнет, как и Александр Сергеевич, ищет архив, чтобы кое-какие бумажки не попали в чужие руки. Тогда ему конец. И за меньшее режут.

– Похоже, ты прав, – сказала Карина задумчиво. – Дело дрянь…

– Наоборот. Как раз – наоборот. У меня было достаточно времени все обдумать… В доме есть ксерокс?

– В кабинете.

Полонский достал из сумки папку.

– Сделай копии. В одном экземпляре. Только – ради Бога! – не читай.

– Хорошо…

Едва за Кариной закрылась дверь, выложил из сумки десяток картонных папок на предпринимателей, политиков и воров, которых уже давно не было в живых. Напоследок два предмета – полукилограммовый кулек с порошком белого цвета и коробку из-под обуви. И то, и другое он, не без колебания, тут же положил в свой кейс.

Вернулась Карина. Принимая из ее рук папку и пачку ксерокопий, Полонский вручил ей листок с надписью:

Среди знакомых есть хорошие подрывники?

Карина наморщила лоб.

– Ну, профессионалов нет, – сказала она. – Но бывшие десантники есть. Тот же Вася, например, охранник… А что?

– Очень хорошо, – сказал Полонский. – Вернемся за стол.

Наворачивая за обе щеки яичницу, он стал распоряжаться:

– Пошли кого-нибудь в магазин. Пусть купит пару ящиков видеокассет. Чистых... Сделай две копии с кассеты. Запомнишь или запишешь?

– Продолжай.

– Видеокамера дома есть?

– Есть.

– Значит, покупать не придется... Дальше. Нужна сотня обычных картонных папок для бумаг. Набей их чем угодно – хоть старыми газетами... И завтра в час дня, если с моей стороны не будет отмашки, пусть Вася заедет ко мне, в офис.

– Ни черта не понимаю, но все будет выполнено, мой главнокомандующий!

Карина подошла с явным намерением обнять за шею, но Станислав, поцеловав, тут же отстранился.

– Девочка, извини… Ближайшие часы мне перед завтрашней баталией предстоит штудировать полторы сотни страниц.

– Не очень-то и хотелось, – заметила Карина.

– Обиделась, да?

– Нет, все нормально. Спокойной ночи!

Она поцеловала его в щеку и ушла, а Станислав налил себе большую кружку чая, черного, как деготь, и взял в руки папку, на обложке которой было написано:

Виктор Иванович Ветров

***

К шести часам утра он распух от выпитого чая. Голова была тяжелая, но спать не хотелось.

Приняв душ, Станислав докрасна растерся махровым полотенцем и позвонил Жоржику. На вызов не отвечали долго.

– Полонский, ты знаешь, который час? – наконец из трубки проревел голос.

– Знаю, разумеется. Ты мне срочно нужен. Приезжай.

– Что-то случилось?

– Да.

– Ну, если что-то случилось… Через двадцать минут буду.

Стараясь меньше шуметь, Полонский оделся. Расположившись у окна, выкурил одну за другой три сигареты.

У ворот остановилась «девятка». Из нее вылез Жоржик и направился к калитке. Станислав встретил его во дворе, рядом с поминальными столами, присыпанных за ночь снегом.

– Так что случилось? – спросил Жоржик.

– Брюнет в Ростове или в Новошахтинске?

– В Ростове.

– Уже легче. Узнай, где он будет днем, и немедленно сообщи мне. Лично, а не по телефону.

– Стасик, что ты задумал?

– Не твое дело. Твое дело – узнать и доложить… Я могу тебе доверять?

– Вполне. – Жоржик помедлил немного и добавил: – Брюнет уже всех достал. Братва будет рада.

Глава шестьдесят восьмая

– За нами "хвост", – вдруг произнес водитель служебного автомобиля. – Белая "Волга".

Полонский вынырнул из полудремы и оглянулся. Оказывается, они были уже в районе Каменки и метрах в пятидесяти за ними действительно катила белая "Волга". А так же – несколько автомобилей "Жигули", один "Москвич" и черный "ДЭУ Эсперо" таганрогской сборки.

– Ошибки нет? – спросил Полонский.

– Я не вчера родился. Ведут не скрываясь. Что будем делать?

– Покатайся по городу. Надо посмотреть.

Десяти минут хватило, чтобы убедиться: водила прав. "Волга" следовала как приклеенная.

Когда они, свернув с Буденновского на улицу Нансена, покатили в сторону зоопарка, Станислав приказал:

– Останови здесь.

«БМВ» притормозил у щербатой кирпичной стены какого-то завода. Вдалеке показалась электричка. Она ехала от "Сельмаша" в сторону Змеевской балки.

И тут же на Нансена вырулила та самая "Волга". Увидев, что объект остановился, она резко сбросила скорость и приткнулась к обочине метрах в тридцати.

– Вот суки! – сказал Полонский и открыл дверцу.

– Вы куда, Станислав Алексеевич?

– Хочу поздороваться.

Праздной походкой, вынув руки из карманов и не делая резких движений, он подошел к "Волге" и постучал пальцем в тонированное боковое стекло. Стекло медленно опустилось.

В салоне сидели двое – водитель и пассажир. По их мордам сразу было ясно, откуда ветер дует.

– На кого работаете, ребята? – громко спросил Полонский.

Они промолчали.

– Вы мне остафигели, – сказал Полонский.

Метрах в двадцати от них проносилась электричка и он уже не говорил, а кричал:

– Передайте Лысю, что сегодня вечером, самое позднее – завтра утром, архив будет у него. Лично я намерен выполнить свои обязательства. А вот о наружке мы не договаривались. Она меня раздражает и мешает выполнению задания!..

В последний момент он с трудом удержался, чтобы не добавить "... партии и правительства!". Той самой партии, породившей штамп, давно не было, а поиски архива к интересам правительства не имели никакого отношения. Президент страны все еще Владимир Владимирович, а не Александр Сергеевич...

Они молчали, тупо рассматривая Полонского. Станислав махнул рукой (дескать, что с вами, козлами, разговаривать!..) и поволокся обратно, к джипу.

– Поехали! – сказал он, усаживаясь на переднее сидение.

Едва машина тронулась, достал мобильник и натыкал номер Лыся.

– Александр Сергеевич? Это Полонский беспокоит. Уберите наружку к чертовой матери! Вы мне что, не доверяете?!

Немного помолчав, Лысь удивился:

– Какая наружка, Станислав Алексеевич? Вы ошибаетесь...

Очень натурально удивился. Можно было поверить. Полонский матюкнулся, прервал соединение и посмотрел.

Белой "Волги" за спиной больше не было.

***

Полонский вошел в лифт одновременно с Валюшей. Больше в кабине никого не было.

Пока они поднимались на этаж, Валя, раскрасневшаяся от утреннего мороза, начала оживленно рассказывать что-то о протоколе налоговиков, который девочки обнаружили в одной из коробок с документами…

В другой раз, возможно, Станислав выслушал бы ее со всем вниманием, но теперь его больше интересовало другое.

– У тебя загранпаспорт есть? – прервал он.

– Конечно. Ты же знаешь, что прошлым летом я на Кипре отдыхала…

– Хочешь в Чехию смотаться?

– К Михею?

– Да.

– Зачем?

– Передашь кое-какие бумажки.

– Что за бумажки?

– Получишь перед вылетом.

– А ехать когда?

– Сегодня после обеда.

– Это невозможно, Стасик! Визу три дня надо открывать!..

– Мы работаем с туристическими фирмами. Позвони директорам и узнай, есть ли «горящие» туры по Европе. Если нет, пусть откажут клиенту в твою пользу. Издержки я оплачу и скупиться не намерен… Короче, меня не колышет, но сегодня к вечеру ты должна на пару часов оказаться в Праге!

Лифт остановился. Дверцы открылись.

– Здравствуйте, Станислав Алексеевич, – произнес страшно знакомый парень в длинном плаще и шляпе, стоящий на этаже.

– Владлен, если не ошибаюсь? – осведомился Полонский. – По делам или как?

– Я уволился.

– Отдел кадров в конце коридора, направо. После беседы с кадровиком загляните ко мне…

– Спасибо, – сказал Владлен.

Они прошли шагов десять, и Валя спросила:

– Сколько времени я пробуду в Праге?

– Часа два-три. После чего ты вместе с тургруппой поедешь дальше… Не вздумай сразу возвращаться в Ростов.

– Я поняла, – сказал Валя. – Все сделаю в лучшем виде.

Она свернула в бухгалтерию.

Едва оказавшись в кабинете, Полонский придвинул телефонный аппарат и накрутил номер. А когда на другом конце линии ответили, произнес неторопливо, с расстановкой:

– Это подполковник Красюк из «шестерки». Ветров на месте?

– Да, одну минуту, товарищ подполковник.

Через минуту в трубке послышался голос:

– Слушаю вас!

– Это полковник Красюк беспокоит.

– Кто? – не понял Ветров.

– Красюк Леонид Юрьевич. Из «шестерки».

– Я всех знаю в «шестерке»… Вы давно там работаете?

– Может, вы и знаете всех в ростовской «шестерке», но я из МВД.

– Слушаю вас, товарищ подполковник.

– Нам надо встретиться. На нейтральной территории.

– А по какому поводу?

– Это не телефонный разговор. Через час можете быть в китайском ресторанчике на Большой Парковой?

– Да. Начальству докладывать?

– После нашей встречи сами решите, что можно рассказать, а о чем надо умолчать.

– Как я вас узнаю?

– Я видел вашу фотографию в личном деле.

– Понятно…

Глава шестьдесят девятая

Узкоглазый официант подошел к столицу и причудливо залопотал на смеси китайских и русских слов.

– Слышь, ты, ходя, – сказал Полонский. – Я ж точно знаю, что ты не китаец, а узбек. Я не люблю дешевые понты…

– Я не узбек, – поправил официант без малейшего акцента. – Я казах. Что будете заказывать?

– Утку по-пекински, две порции. Какие-нибудь салаты и минеральную воду.

– Водка?

– Кто ж пьет водку в одиннадцать часов?

Казах усмехнулся и кивнул на соседние столики.

– М-да, – произнес Станислав. – То-то Россию во всем мире воспринимают как азиатскую страну… Водки не надо.

– Если надумаете, всегда к вашим услугам…

Дожидаясь выполнения заказа, Полонский курил и поглядывал в сторону двери. Когда в проеме показался Ветров, махнул рукой.

– Доброе утро, товарищ… полковник, – неуверенно произнес Ветров, подходя к столику. – Мне кажется, я вас знаю. Вы…

– Не надо фамилий, – сказал Полонский. – Для вас я Красюк Леонид Юрьевич. Присаживайтесь… Но я действительно полковник. Вот только (усмешка) не милиции.

– Допустим, – сказал Ветров. – Предъявите, пожалуйста, ваше служебное удостоверение.

– Служебное удостоверение и подделать можно, – произнес Станислав. – Наш разговор с вами будет носить такой характер, что вам потребуются более веские доказательства моей причастности к Конторе. Я вам кое-что напомню.

Полонский помолчал немного – для вескости – затем произнес:

– Кандагар. 1984 год. Старший лейтенант Калугин. Расписка, выданная рядовым Вэ И Ветровым майору КГБ Ножкину Евгению Александровичу… Вам показать копию расписки?

– Не надо, – сказал Ветров глухо.

Полонский открыл было рот, но тут же закрыл, – к столику приближался официант с подносом.

Когда официант удалился, Станислав предложил:

– Выпейте воды…

– Это так давно было… Я думал, Ножкин тогда подорвался на душманской мине, и его планшет с моей распиской сгорел…

– Расписки, выданные нашей Конторе, не горят, – заметил Станислав. Тут он вспомнил свою беседу с Лысем. – Поверьте на слово, Виктор Иванович, я вам искренне симпатизирую. Калугин был сволочь. Его следовало бы шлепнуть не один раз, а шестнадцать – по количеству ребят, которые из-за него погибли. Но это – прерогатива военного трибунала, а не рядового солдата.

– Вы знаете, чей он был «сынок»?

– Разумеется. Я тоже уверен, что в те годы – годы Советской власти и торжества партократии – трибунал спустил бы эту историю на тормозах. У «папочки» было достаточно влияния... А вот вы, подняв руку на своего командира, совершили особо тяжкое преступление. И если бы не Ножкин, который по-человечески отнесся к случившемуся, мы бы сейчас за этим столиком не сидели… Кстати, попробуйте утку по-пекински. Ее здесь изумительно готовят…

– Вы говорите – по-человечески? – сказал Ветров, даже не взглянув на тарелку. – А что ж он мне сразу подсунул лист бумаги и предложил оформить отношения с КаГэ?…

– Тише, тише, – сказал Полонский. – Не так громко… Это была его работа. А для вас эта расписка – плата. Срок давности этой истории пятьдесят лет, я не имею права вдаваться в детали, но на вас были серьезные виды. Вы должны были принять участие в одной спецоперации… После смерти Ножкина все отменили. А бумажка осталась. Все это время мы за вами наблюдали. И не только наблюдали, но и покрывали то, чем вы занимаетесь последние полтора года. В первую очередь потому, что ваша деятельность помогает сгладить несовершенство судебно-правовой системы нашей страны…

– Короче, что вам от меня надо?

С аппетитом поедая свою порцию утки, Полонский произнес:

– Чтобы вы перестали размениваться по мелочам.

– Не понял.

– Все те преступники, от которых вы избавили общество, – мелкая рыбешка. Вы боретесь по мере сил с последствиями, а не первопричиной.

– Кого я должен ликвидировать?

– Не так громко, пожалуйста… Вам говорит что-нибудь кличка «Брюнет»?

– Разумеется.

– Он – первопричина криминального разгула в нашем регионе.

– Вы с ума сошли! Свеклов это никогда не санкционирует!

– А зачем вам согласие Свеклова? Почему бы, например, вам не задержать Брюнета сегодня в ходе рутинной проверки документов? А при досмотре вдруг обнаружить оружие, боеприпасы или наркотики? Тогда Брюнет, как миленький, отправится в места лишения свободы или будет убит при попытке вооруженного сопротивления…

– Я понимаю вашу мысль. Есть много «но».

– Например?

– Брюнет не носит оружие.

– Оно наверняка есть у «шестерок».

– Возможно. Брюнет лично наркотой не торгует и не употребляет. Он даже выпивает крайне редко и умеренно.

Полонский вытер салфеткой губы и отодвинул тарелку в сторону.

– Верно. Но на этот раз при досмотре у него в машине будет найдено полкило героина.

– С какого хера у него в машине вдруг возьмется полкило наркоты?!

– Вы туда подложите, – с невинным видом произнес Полонский. – Неужели вас, работника милиции, этому учить надо? Помните действия Жеглова и его бессмертную фразу «Вор должен сидеть в тюрьме»?

– Где я героин достану? Да еще полкило!

– Извольте получить, – сказал Полонский и положил на край стола что-то, завернутое в газету. – Здесь ровно полкило…

Ветров безумными глазами посмотрел на сверток.

– Полкило чего?!

– Ну не сахара же… Или вы считаете, что нужно больше, – килограмм, например?

– Да нет, этого хватит…

– Какие у вас еще есть «но»?

– Все так внезапно, а сроки сжатые. Серьезные операции вот так, с кондачка, не делают… Нужно несколько дней, чтобы выбрать наиболее подходящее время и место задержания исходя из распорядка дня объекта…

– Все уже готово, – сказал Полонский. – Мы эту операцию готовили десять месяцев. От вас требуется только четкое исполнение. О месте и времени проведения операции вас оповестят.

И на скатерть, рядом с тарелкой, лег мобильный телефон.

– Это вам, – произнес Станислав. – Когда задание будет выполнено, доложите по номеру, сохраненному в памяти телефона. После чего телефон разобьете, а осколки разбросаете… Вопросы есть?

– Товарищ полковник, а если я откажусь?

Полонский улыбнулся.

– Не ожидал я этого от вас, товарищ Ветров. У нас есть много способов наказать человека, который не выполняет приказы. Например, ничто не мешает военной прокуратуре возбудить против вас уголовное дело по событиям 1984 года. Мы поможем следователям с доказательной базой. А военные преступления, как вам известно, срока давности не имеют…

Станислав бросил на стол несколько купюр и поднялся.

– Я выйду первый… Удачи вас, Виктор Иванович! От успеха этой операции зависит досрочное присвоение вам звания…

Уже будучи на улице, Полонский увидел сквозь стеклянную витрину, как Ветров сунул в карман телефон и со свертком в руках направился к выходу.

«Бедный мальчик», – подумал Станислав.

Глава семидесятая

На пересечении переулка Сестринского и Большой Парковой зазвонил телефон. Полонский поднес к уху трубку:

– Да?

– Стасик, ты еще не передумал по поводу моей… командировки? – спросила Валя.

– А что, не получается?

– Наоборот. Мне сейчас надо заехать домой за паспортом, собрать вещи и дуть в турфирму. Вылет в три часа.

– Вот и дуй. Потом загляни ко мне… за бумажками.

– Хорошо, – сказала Валя ликующим голосом.

Этот разговор напомнил о Жоржике. Если он все утро работал, а не пиво пил, то сейчас должен торчать в приемной…

Отдав Вале документы, Станислав вошел в приемную. Кроме Жоржика, здесь был еще охранник Вася, долговязый парень в камуфляже. «Черт!.. – подумал Станислав. – Совсем о нем забыл…».

– Добрый день, – сказал он Васе. – Подожди минутку, я сейчас – текучку разгребу… – И стоя на пороге кабинета, поманил Жоржика пальцем.

Жоржик вошел в кабинет следом.

– Дверь закрой, – сказал Полонский. – Ну, что скажешь?

– В три часа Брюнет приедет в ресторан «Бибилон» – обедать.

Число «три» показалось знамением. В 15 часов Валя летит в Прагу, а Брюнета именно в это время пробьет на хавчик…

– Это точно?

– Точнее не бывает!

– На карту слишком много поставлено, – сказал Полонский. – Если что не так, меня закопают. И тебя тоже.

– Я понимаю, – негромко ответил Жоржик.

– Значит, так. С двух часов торчи в «Бибилоне». Когда он приедет, позвони по вот этому номеру… – Станислав быстро написал на листке цифры. – Не представляясь и не отвечая на расспросы, лаконично информируй человека о… о нем. А особенно – когда он закончит трапезу и направится к выходу.

– Я понял, – все так же негромко сказал Жоржик. – Что еще?

– Все. Можешь идти.

Жоржик удалился. Полонский потер виски и подумал: «Если что не так, тебя просто закопают. А меня еще пару суток мучить будут…». Затем он с кейсом в руке вышел в приемную.

– Ты на машине? – спросил он. Вася кивнул. – Тогда поехали.

– Куда?

– За город, куда-нибудь подальше с глаз людских…

– Совхоз "Нива" устроит?

Полонский задумался. Он бывал в этом совхозе, примыкающем к Северному жилому массиву. Поля, являющиеся прослойкой между окраиной Ростова и совхозом, тянутся на многие километры. Там хоть из пушки пали...

– Вполне.

***

Справа мелькнул рынок. На одном из торговых павильонов мелькнула вывеска «Ксерокопия».

– Притормози здесь, – сказал Полонский, извлекая из кейса папку. – Я быстро.

Джип остановился. Очереди не было, и Станислав сразу подошел к прилавку.

– Мне надо сделать несколько копий, – сказал он.

Девушка в пуховике нараспашку равнодушно повела плечом. Дескать, надо – пожалуйста. Для чего я сижу в этом курятнике?

Она мельком глянула на титульную сторону первого листа, положила его на рабочую поверхность, опустила крышку и надавила большую белую кнопку. В ксероксе вспыхнул свет, что-то загудело. Лишь на пятом или шестом листе она, наконец-то, обратила внимание на текст и поинтересовалась:

– Вы следователь?

– Адвокат.

Она почему-то обрадовалась.

– Правда?

– А зачем мне врать?

– Ой, как кстати! – воскликнула она, закладывая в машину очередной лист. – Тут такое дело... Моя подруга купила квартиру. Все было чисто, а на третий месяц вдруг заявились родственники бывшего владельца квартиры...

– Стоп! – сказал Полонский. – Ни слова больше. Все квартирные дела очень непростые. Надо бумаги смотреть, проверять и перепроверять. Я вот так с ходу ничего дельного не посоветую. Лучше приходите в контору. Вместе с подружкой и документами. Она в этом районе живет?

– Ага.

– Я как раз в районной юрконсультации и работаю. Приходите. Не пожалеете.

– А как ваша фамилия?

– Райзман.

– Правда?

– А что такое?

– Непохожи.

– Так я взял фамилию жены, – сказал Полонский. – Адвокат не еврей – это профнепригодность.

– А сколько стоит консультация? – поинтересовалась она.

– Один ответ – сто рублей, – проворчал Станислав. – Ну, какой будет ваш второй вопрос?

Оператор ксерокса этот анекдот явно не знала.

– Так я ж у вас еще не на приеме, – пролепетала она.

– Это точно, – сказал Полонский. Листы в папке, слава Богу, закончились. – Сколько с меня?

Она потыкала пальцем в калькулятор и радостно сообщила:

– Тридцать шесть рублей сорок копеек!

Полонский сунул ей сотку, сгреб со стойки кипу бумаг и направился к выходу.

– А сдачу?

– Оставьте себе. Пригодится, когда придете ко мне на консультацию...

***

Сев на заднее сидение, он старательно отсортировал листы. Копии направо, оригиналы – направо. Вася не без интереса поглядывал на эти манипуляции в зеркало, но вопросы не задавал.

Управившись, Полонский сложил оригиналы в папку, аккуратно завязал тесемки и сунул ее на переднее сидение. Водитель принял ее не оборачиваясь.

– За эту папку отвечаешь головой, – сказал Полонский. – Внутрь советую не заглядывать. Это вредно для здоровья. Причем ухудшать твое здоровье буду не я, а совершенно посторонние третьи лица.

– Намёк понял, – сказал Вася и вдруг резко остановил машину. – Это место подойдет?

Станислав огляделся. Кругом – справа и слева – были поля. Ни души. Где-то далеко, над деревьями лесополосы, виднелся крошечный купол церкви, построенной на территории Северного кладбища.

– Подойдет, – коротко бросил Станислав и достал из кейса коробку из-под обуви, которую он нашел вчера в генкиных закромах. Внутри лежал десяток предметов размером с детское мыло и устройство, похожее на пульт дистанционного управления к телевизору. – С такой штукой доводилось встречаться?

Вася перегнулся через сидение, глянул и громко сглотнул.

– Откуда это у тебя? – пробормотал он.

– Бабушка в наследство оставила, – огрызнулся Полонский. – Так умеешь с этим обращаться или нет?

– Че тут уметь? Стандартный набор из десяти зарядов и дистанционного инициирующего устройства. Применяется спецподразделениями – например, "Альфой". Дальность действия – шесть километров. На открытой местности – до десяти.

– Выйдем-ка на свежий воздух, – предложил Станислав.

Они вышли из машины, по щиколотку увязая в снегу. Полонский поставил коробку на теплый капот и спросил:

– Как этим пользоваться?

– На пульте десять кнопок с нумерацией от одного до десяти включительно. Зарядов тоже десять. Чтобы инициировать заряд, его надо включить...

Вася взял мыльце с торчащей из него антенкой, перевернул торцом. На торце была маленькая кнопка. Он надавил кнопку, и загорелись два огонька – один на заряде, другой на пульте, рядом с цифрой "1".

– Вот и все. Теперь он готов к взрыву.

– Очень хорошо. – Полонский бережно положил заряд себе на ладонь и повел рукой, как будто взвешивал. – От толчка взрывается?

– Нет, конечно. Только от детонатора. Я ж говорю – это диверсионный комплект.

Станислав размахнулся и что есть силы бросил "мыльце" в поле. Вася следил за его действиями с неодобрением.

– Слишком близко, – сказал он. – Я отгоню джип. А то стекла повылетают...

– Не надо отгонять, – сказал Полонский. – Поехали в город.

Коробку он поставил на заднее сидение. Сам с пультом в руках сел на переднее сидение, и Вася запустил мотор.

Минут через десять, когда они уже катили по шоссе, Станислав еще раз с опаской глянул на пульт и до упора надавил кнопку рядом с огоньком.

Где-то далеко, за спиной, бабахнул взрыв. Над деревьями медленно оседало облако, состоящее из снега, земли и прошлогодней стерни.

– Хорошая игрушка, – сказал Полонский. – Полезная.

– Дальше куда?

Станислав взял в руки пачку ксерокопированных листов, полистал.

– Улица Нахимова, фирма "Савченко и компания". Это в районе завода "Электроприбор".

Глава семидесятая

Фирма "Савченко и компания" размещалась в огромном, полуподвальном помещении. За столом в приемной сидела молоденькая девочка. Глаза у нее были голубые, наивные, как у куклы. Но внешний вид обманчив: секретарша у Сявы целкой быть не могла...

– Шеф на месте? – спросил Полонский.

– А вы по какому вопросу? – спросила она.

– По личному.

– Простите, он будет после обеда.

Она врала. Умело, но все-таки врала. Из-за двери с табличкой "Директор" доносился голос: кто-то разговаривал по телефону.

– Скажи, что поговорить надо. По поводу сауны "Элоиза". Если у шефа с памятью плохо, напомни дату: 4 декабря 1999 года... И, детка, не буди во мне зверя. Это очень срочно.

– Хорошо, я доложу, – сказала она, поднимаясь. Фигурка у нее была отличная.

– «Хорошо» ты будешь мужу говорить, – сказал Полонский. – Шевели попой, детка.

Через полминуты она вышла из кабинета и еле слышно сказала:

– Заходите. Директор вас ждет.

***

Полонский вошел. Сява восседал за столом. В пепельнице тлела сигарета. Обстановка в кабинете была сугубо деловая. Несведущий человек, попав сюда, ни за что бы не подумал, что это лишь крыша, а вся фирма – откровенно бандитская – занимается вымогательством...

– Привет, братан, – сказал Полонский.

– Ты кто такой? – спросил Сява набычившись.

– Конь в пальто. Сиди тихо и не рыпайся. Побазарить надо.

На блатного Полонский не походил. Сява прищурился, сунул в рот сигарету и затянулся, глядя, как посетитель опускается в кресло.

– Мент, что ли?

– Хуже, – ответил Полонский. – Ты обо мне, наверное, слыхал... Я – Полонский.

Сява продолжал курить.

– Я – деловой человек, ты – тоже. Так что я сразу перейду к делу. Позавчера грохнули моего корифана, Генку Мухина. Ты знаешь, кто грохнул и за что.

– Ну, то, что Муху грохнули, я, конечно, в курсе. Но с чего ты взял, что я знаю, кто и за что?

– Не валяй дурака, Сява, – сказал Полонский. – У меня со временем плохо.

– Да иди ты на хер!

Полонский позволил себе улыбнуться.

– Хорошо, – сказал он. – Если ты по-хорошему не понимаешь, я пойду. Но не на хер, а к Медведю. Его уже несколько лет интересует, какой отморозок 4 декабря 1999 года по глупости наехал на его сауну, положил двух охранников, выгреб бабки, увез девочек на хату и три ночи там трахал! А чтоб он мне поверил, я ему вот эти бумажки подарю!

Он швырнул на стол перед Сявой пачку ксерокопий. Сява тупо поглядел на них, взял в руки и стал читать первую страницу, а посетитель достал из кармана сигареты и закурил.

Сява был тертый орешек. Он держался хорошо. Вот только на второй странице его прошибло потом.

– Ты же знаешь Медведя, – сказал Полонский небрежно. – Он же не только тебя – он твою семью, твою бабу и даже твою собачку порежет на куски.

После третьей страницы Сява читать не стал. Он бегло пролистал ксеры, бросил на стол и сказал:

– Что ты хочешь?

– Кто и за что?

– Пятьдесят штук дам. Баксами. Но не за копии. За оригиналы.

– Дешево же ты свою жизнь ценишь, – сказал Полонский. – Если б я хотел бабок, я б сразу к Медведю пошел. Заодно стал бы его лучшим другом.

– Сто.

– Я уже сказал: кто и за что?

– Не дури. Это хорошие деньги.

– До-свидания, – сказал Полонский, вставая. – В отличие от тебя, дуболома, Медведь торговаться не станет...

– Погоди, Полонский, – сказал Сява. – Не гони лошадей. Зачем тебе киллеры Мухи?

– Не твое дело, – произнес Станислав, вновь усаживаясь в кресло. – Тебе сейчас надо не сопли жевать. Тебе сейчас надо о собственной жопе подумать.

Сява помолчал немного, стуча пальцами по столу.

– Ты Гвоздя знаешь? – сказал он наконец. – Только учти – я тебе ничего не говорил!

– А за что?

– Личные отношения. Когда Михей уехал в Чехию, у Гвоздя кое-какие идеи появились.

– Гвоздь один это сделать не мог. Стволов было много.

– Так он не один, он со своими пацанами это дельце провернул.

– А за что грохнули москвичей?

– Случайность. Они вышли из здания вместе с Мухой. На их месте мог оказаться кто угодно.

– Где можно найти Гвоздя?

– В это время он скорее всего дома. Отсыпается после вчерашнего.

– А по вечерам он в каких кабаках бывает?

– Да ты Гвоздя точно не знаешь, – сказал Сява. – Он по кабакам не ходит. Вечером накупит пойла и хавчика, припрется к нему кодла – и квасят до утра...

– Домашний телефон у него есть? Звони ему. Скажи, что сейчас к нему гонец с заказом придет. Гонца зовут Вовой. Он лох, но лох правильный. С ним дело иметь можно. И бабки у него есть.

Сява глухо и коротко крякнул.

– Не бзди, – сказал Полонский. – О тебе никто никогда не узнает – я отвечаю!

Сява снял трубку и позвонил куда-то. Трубку не снимали долго.

– Привет, это я... Ну, че ты как маленький? Пива выпей – и все будет нормалёк... Че, и пива не осталось?!.. Ну ты пьешь, как лошадь, в натуре!.. Тут такое дело. Пацан ко мне один пришел, Вова. Ему надо с тобой шкуру потереть...

Пока Сява трепался с Гроздем, Станислав достал из кармана один заряд, на ощупь вдавил кнопку и засунул в кресло, между сиденьем и правым подлокотником. И никаких мук совести при этом не испытал.

– Все, – сказал Сява, кладя трубку на место. – Он тебя ждет. Когда я получу оригиналы?

– В семь часов вечера приеду и завезу. Постарайся, чтоб посторонних не было, – только ты и я... Какой у Гвоздя адрес?

***

Как всякий деловой человек, Брюнет использовал обед в ресторане для встречи. За столом, напротив него, сидели двое – директора агентств «Форвард» и «Ренессанс». По правую и левую руку от смотрящего были Сухарь и Длинный, уныло ковыряющие вилками в тарелках.

– Вы – опытные, авторитетные рекламисты, – произнес Брюнет неторопливо. – Какого вы мнения о «САП лимитед»?

– Стоит ли портить аппетит? – сказал директор «Ренессанса».

– Я слышал, будто из трех самых крупных агентств города, оно занимает первое место…

– Второе, – проворчал директор «Ренессанса».

Его коллега и конкурент хмыкнул.

– Вы не согласны? – спросил Брюнет у директора «Форварда».

– Смотря с чем. Во всяком случае, я готов признать, что «САП лимитед» водит в первую тройку.

– Хороший ответ, – произнес смотрящий. – Политкорректный… Что стоит за ним? Я могу рассказать. «САП лимитед» оттягивает на себя лучшие заказы и переманивает лучшие кадры. Из-за существования этого агентства вы ежемесячно недополучаете миллионы рублей. Оно – ваша постоянная головная боль. Все верно?