Текст книги "Старые раны (СИ)"

Автор книги: Александр Артемов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)

– Не кипятись, Пуль. Все нормально прошло?

– Да, хер там плавал. Валим уже отсюда.

– Так че с трупом делать?

– Пусть лежит, мне руки марать неохота, и так ночка была та еще. А вы еще в его кровище перемажетесь. Крюк, посмотри, что в карманах и захвати его сапоги – жалко такие щеголеватые оставлять крысам… Все, валим.

* * *

В одном Крес оказался точно прав – бодун его встретил жуткий.

Голова раскалывалась и вот-вот грозила разорваться на части. Крес посидел немного с закрытыми глазами, массируя виски и кусая пересохшие губы. Сеншес, останови эту пытку, будь человеком… Бесполезно.

Солнце стояло на чистом небе уже довольно высоко и во всю свою раннюю сентябрьскую прыть светило сквозь огромные дыры в потолке – и прямо ему в глаза. Почерневшие перекрытия наполовину сгнили, наполовину были серьезно попорчены пожаром когда-то в прошлом – сооружение держалось на честном слове. За трухлявыми стенами город уже гремел всеми своими колесами, копытами и глотками, и весь этот шум и грохот не добавлял счастья его барабанным перепонкам. Куда-то нужно было деться это всего этого шума и света… Сеншес, почему он босой?! Где его проклятые сапоги?

Крес ударил себя по лбу кулаком и чуть было не вырубился опять. Сунул руку в карман и нашел там лишь воздух. В других карманах его оказалось не меньше. Не сказал бы, что ему было о чем плакать – большую часть его монет еще накануне осела в кармане самых разных проходимцев – от кабатчиков до проституток. Но облегчения это все равно не принесло.

Хоть жив и то хорошо.

– Проснулся, птенчик?

Крес вздрогнул:

– Кто здесь?

От яркого солнца и летающей в воздухе пыли Крес совершенно ослеп, так что какое-то время просто впустую вертел головой и лихорадочно пытался нашарить под собой что-нибудь потяжелее.

– Здесь-здесь, друг. Поверни свою ненаглядную головушку правее.

Незнакомец сидел на стуле в самом темной углу и тепло ему улыбался из-под низко надвинутого капюшона. Странный выбор – холода еще не начались, да и дождь, похоже, закончился достаточно давно. Из уголка ухмыляющегося рта выглядывала самокрутка.

– Спокойней, спокойней, – поднял он руки в примиряющем жесте. – И не смотри ты на эту железяку. Хотел бы я тебя убить, убил бы и стал бы занимать твое время. Я тут уже весь зад отсидел, выжидая, когда уже ты отоспишься.

– Ты кто? – спросил Крес, поднимаясь на ноги. Видят боги, ему это далось нелегко. – Я тебя знаю?

– Тот, кто не дал тебе окочуриться в этом мерзком гадюшнике, – сверкнул тот крупными зубами.

– Правда? Значит, мы только познакомились, а я уже тебе задолжал? – присвистнул Крес.

Небыстро, но в его сознании начали всплывать детали: крики, погоня, трое нищих и кружка с какой-то мерзкой водичкой, которую он осушил одним глотком. – Это ты так всем представляешься или у тебя имя есть?

– Меня зовут Джехил, – перекинул он самокрутку в другой уголок рта, вновь на мгновение сверкнув зубищами.

– И чего же я такого налакался, Джехил, не напомнишь?

– Хорошая же у тебя была ночка, раз ты даже не помнишь, что вылизал целую кружку гриббиха. Вон она – в уголке, вспомни старую знакомую. Еще бы чуть-чуть и ты бы захлебнулся в собственной блевотине, но…

– Не паясничай, – оборвал его Крес. – Я не просил себя спасать, так что ничего тебе не должен. Если ты потратил на меня какие-то дорогие снадобья, то чисто по своей глупости. Я ухожу, а ты скалься, сколько влезет.

Крес, не упуская его из виду, подошел к холодной жаровне и выудил из углей кочергу. Потом по стенке двинулся к выходу, хлюпая босыми ногами по лужам.

Незнакомец все сидел, улыбался и смолил. Вот мудак.

– Спасибо, – бросил Крес на прощание и вылез в окно, через которое и попал в этот злосчастный дом.

– Дорогуша, – сказал новый знакомец на прощание. – Если тебе станет совсем паршиво, приходи в таверну «Висенья», что в Молчаливом переулке. Я там часто бываю после трудового дня. Поболтаем.

Крес предпочел бы побыстрее удалиться. Не нравился ему этот Джехил.

* * *

– Крес! Эй, Крес!

Как же сегодня он популярен!

Какой-то нахал подбежал к нему и схватил за плечо. Крес грязно выругался, вырвал руку и чуть было не впечатал кулак в это смазливое личико. Жаль нахал оказался его старым другом Аленом – белокурым юношей в черном гвардейском мундире с иголочки. А то нынче ему очень хотелось разбить что-нибудь красивое…

– Крес, ты где был?! – выпалил он ему прямо в лицо своим мятным дыханием. – Зачем тебе эта железная палка?!

– Не дыши на меня, дурак! – скривился Крес, отпихнул друга плечом и пошел дальше по улице, так же грубо расталкивая прохожих. – Мое это дело, где проводить свободное время и чего носить с собой!

– Нет, не твое! – не унимался Ален, семеня рядом. – Ты и так весь двор на уши поднял. Такое сказануть белю Клоду! Ты ума совсем лишился? Хочешь под трибунал попасть за оскорбление беля?

– Я могу пойти во дворец и повторить ему те же самые слова слово в слово еще раз, если он не расслышал с первого. Кстати…

– Ты точно чокнутый! – голосил Ален, обеспокоенно поглядывая на кочергу. – Да, что произошло, объясни толком? А ну стой! Где б… твои сапоги?!

Ругался Ален крайне редко. Почти никогда – говорил, что это не пристало благородному фосферу и члену гвардии. А тут такое.

Тут он оказался уже спереди и схватил Креса за воротник.

– Отвали! – рявкнул Крес ему в лицо, но тот только сжал посильнее зубы. – Послушай, если ты сейчас же…

– Нет, Крес! – выпалил Ален. – Это ты послушай и послушай внимательно! Тебя хочет видеть абель Мерай. Это скандал, это пятно на твоем добром имени, а значит и на моем тоже! Я должен…

– Да срал я на свое доброе имя. Нет его уже. Нет! – злился Крес. – Ноги моей больше не будет в этом сраном…

– Тихо, тихо, дурак! – побледнел Ален и попытался заткнуть ему рот. Люди уже начали оглядываться на них и показывать пальцем.

– Отвали! – Крес отбросил его ладонь. – Ты мне не мамка, Ален. Иди к Сеншесу! И они пусть тоже идут к Сеншесу!

– Ты дал присягу! – затрясся Ален.

– Я не присягал делиться с Клодом своей женой! Он обещал отпустить ее на все четыре стороны, а на деле…

– И не жена она тебе вовсе – не выдумывай. Сам же жаловался, что она только подумать обещает, а сама тебя как собачонку на поводке водит. Ты сам-то давно ее видел?

– Нет, в том-то и дело. После шести месяцев отлучки, три из которых я носился по стране по колено во всяком дерьме, что я узнаю?! Ее уже ровно б… полгода, как нет! Съехала она, говорят, а все мои письма лежат огромной пыльной кучей, все еще запечатанные. И ведь ни строчки от нее, а я дурак валил все на курьерскую службу… Я сейчас иду в Пик и переверну там все вверх дном!

– Ой, дурак!

– Если ты не хочешь мне помочь, то иди к своим бабам, и не мешай мне разбираться с моей!

– Она никогда не была твоей бабой, Крес. Она носморха. Они принадлежат абелям, и ты это прекрасно знаешь!

– Бывшая носморха! Но этому скоту захотелось попить еще сладкой кровушки! А то ж ей скучно было, пока я месил за них дерьмо!

Клод бледнел все сильней, чем больше грязных ругательств производил из себя Крес.

– Крес, заткнись! Ты еще не протрезвел…

Не выдержав общественного унижения, Ален схватил его за рукав и попытался увести с людной улицы, но Креса только распылял этот его страх чужих ушей.

– Вот этими руками, я по локоть в дерьме, а им все мало… – бормотал он, пока Ален вел его по грязным улочкам. – Месяцы, месяцы в дороге, пока не напали на след и не вышли на всех. И за жопу – одного за другим. Ночи и ночи в подвале, по сменам. Один спит, а другой работает, потом меняемся. А они кричат и кричат, суки! Вот здесь у меня уже их крики. Забыть не могу…

Они окунулись в какой-то полутемный погребок, пропахший пивом и луком. Прошли в отдельную комнату и отгородились от общего зала добротной дверью. Крес тяжело опустился за стол и уронил лицо на руки. Ален уже сидел напротив с двумя кружками.

Пиво пенилось, но потягивал его один Ален. У Креса на него глаза не глядели.

– Ненавижу… – шипел Крес сквозь стиснутые зубы. – Ненавижу… Я убью его. Я его точно…

– Ты почти перешагнул черту, Крес, – схватил его Ален за сгиб локтя. – Не надо.

– Чего ты понимаешь? – сверкнул на него глазами Крес. – Ты сидишь в этом проклятом городе и занимаешься своими босорками. А я только и делаю, что ломаю людей. Для них. Мерай точно сбрендила и ей все мало. Все больше множатся какие-то тайны, которые нужно разоблачать мне. Я уже начинаю сходить с ума вместе с Мерай. Кажется, что не должно быть такого… Но оно реально. В самых укромных местах многие из тех, что сейчас сновали… Злоба кипит и они готовы на все ради какой-то чуши в их головах. И злоба эта страшная, как будто они не знают, кто такие абели, и почему идти против них – преступление.

– Деньги, Крес. Все решают деньги.

– За деньги так не ненавидят. За деньги убивают с охотой, но не умирают. Да и кто им заплатит? Фебор, Цекья или лично сам Спаситель? Чушь собачья.

– Тут ходят разговоры, что Пениальский союз начинают трясти люди, которые слишком долго бодались друг с другом и им очень хочется чуть раздвинуть свои границы на север, – ухмыльнулся Ален. – Даже, по слухам, денежные мешки из Абальте не против небольшой войны…

– Мне слухи можешь не рассказывать, – Крес снова закрыл лицо руками. – Сеншес, не могу думать об этом… Я просто хотел провести одну ночь с Адой. Только спрыгнул с коня и сразу в баню, хотя провел в седле с самого рассвета. Весь чистый и пропахший мылом бегу в переулок Зеленых ламп. А мне – нет ее! И уже давно нет. Выяснилось не прошло и полудня, как я поцеловал ее на прощание и скрылся за углом, сука исчезла. Наверняка побежала в объятья к своему ненаглядному белю.

– И ты винишь ее в этом? – спросил Ален тихо, но твердо.

– Чего?!

– Крес, она – носморха, – сказал Ален таким тоном, словно объяснял ему, что огонь горячий, а небо голубое.

– Ты это уже говорил, не надоело?!

– А что девочки мечтают стать носморхами не для того, чтобы жить в роскоши и пользоваться расположением абелей? Спустись с небес на землю уже! Сблизились-разбежались. Сейчас такое в порядке вещей. Носморхи всегда будут смотреть в сторону абелей. Ведь они уже вкусили этот плод.

– Ты ничего не знаешь, – покачал головой Крес. – Она не такая, как эти…

– Ага, как же, – хмыкнул Ален. – Это ты просто влюбленный идиот. Напридумывал всякое… Если бы она тебя реально любила, думаешь стала бы кормить завтраками насчет женитьбы? Почему не порвала связи с Пиком давным-давно?

– Ей нужны были деньги, – выдохнул Крес. – Нам обоим.

– Ей нужны были деньги – это ты правильно сказал, – кивнул Ален. – Ей. Не вам. Она и сошлась с тобой только, потому что ты мог свести ее с Клодом, а может и с Мерай…

– Сеншес, я сейчас убью тебя! – прошипел Крес, сжимая кулаки. – Еще слово и я за себя не отвечаю…

– У тебя такой вид, как будто уже убил.

– Я пытался, – выдохнул Крес. – И не смог.

– Что?!

– Да забудь, – помотал он головой. – Прошлое… Чего хотела от меня Мерай? И суток не прошло, как я вернулся, а ей опять что-то надо? Или благородный это бель Клод нажаловался на меня?

Ален закатил глаза. Потом ответил:

– Я не знаю, чего нужно абель Мерай. Но выглядела она настороженно.

– В своем репертуаре, – устало проговорил Крес. – За каждым углом таятся враги. А союзников все меньше…

– Посмотри на это с другой стороны, – пожал плечами его друг. – Останутся только верные друзья и люди, которым ты действительно дорог.

– Но враги станут сильнее.

– Как будто когда-то они были слабыми.

– Я же не железный…

– Хотя кто-то тебя так называет, – ухмыльнулся Ален.

– Люди любят ворочать языками больше, чем извилинами, – Крес схватил кружку и залпом осушил ее. От души рыгнул – стало получше. – У тебя есть лишняя пара ботинок?

* * *

У Алена нога оказалась как у девушки, и носить его новенькие, еще не разношенные сапожки с золочеными пряжками и шпорами, которые еще и звенели каждый шаг, было настоящей пыткой. Крес шел, поджав пальцы, ругаясь и жалея, что он-таки не залепил ему в челюсть. Ноги несли его по центральным улицам, мимо богатых особняков, прямиком к стенам Пика Розовых Звезд. Огромная нежно-розовая скала нависала над Изумрудным городом. Пройдет не так много времени, солнце спустится к горизонту и половина дворцов и лачуг в городе потонет под его черной тенью. Воздушное и тяжелое одновременно, вытянутое вверх и расходящееся к основанию – гигантская башня напоминала облик гигантской хищной птицы, которая вот-вот броситься на город.

Креса узнавали и бросали на него заинтересованные взгляды, но ни один из встретившихся ему на пути гвардейцев, облаченных в черно-розовые доспехи, не попытался даже заговорить с ним, как будто внезапно стал для них прокаженным.

Во внутреннем дворе под руку попался кастелян, у которого Крес и поинтересовался, где сейчас его хозяйка. Тот прошипел что-то о недавней выходке Креса и как он запачкал честь собственного мундира. Тот выслушал его без интереса и повторил вопрос.

– В саду, – бросил фосфер и ушел. Крес плюнул бы старому дураку в след, но сдержался. Плюнет потом, подожди только.

На входе в Спящие сады застыли два телохранителя Мерай. Зачем абель нужны были эти горы мускулов и железа, Крес был понять не в силах. Нападать на Мерай даже из-за угла было самоубийством – если кинжал и достигнет цели, убийце не спастись. И это знали даже дети. Но отчего-то все абели постоянно таскали с собой нарядных остолопов с алебардами. Вопрос статуса – единственное объяснение, которое Крес мог выдумать. Как будто огромного дворца Сияющим Лицам было мало.

– Беркер Крес, – кивнул один из бойцов. – Абель Мерай ждет вас.

– Уже иду, не волнуйтесь так, – пробурчал Крес и прошел под белоснежную арку. – В тенек бы встали, а то уже запарились в этих железках.

Жара нарастала день ото дня – и это в сентябре! – но парочка даже не шелохнулась. Ну и Сеншес с ними, пусть парятся. Главное, чтобы не мешали Мерай развлекаться.

Крес только окунулся в зеленые заросли и замер. Чего же не спросил у болванов, куда идти? Сеншес свидетель, Спящие сады Розового пика были просто огромными! В этих зеленых лабиринтах с разноцветными бутонами, фонтанами и ручьями можно было плутать целыми днями. Тут его ушей коснулись звенящие женские голоса, но прежде чем он вышел на правильную дорогу, пришлось походить кругами. Наконец, Крес вышел на дикую полянку, со всех сторон окруженную акведуком в густой сетке плюща.

Мерай стояла прямо на плече белоснежного сооружения, широко расставив босые ноги. Плотно облегающие штаны закатаны почти до бедер, грудь раздувалась под свободно висящей мужской рубахой, толстая белая коса обвязана вокруг головы. Абель держалась одной рукой за ветку яблони, которыми была обильно засажена эта часть сада, а другой срывала красные яблоки и кидала их вниз, где плоды подхватывали две молоденькие носморхи. Обе девушки внизу были в чем мать родила.

Первым Креса увидела рыженькая и испуганно пискнула, прикрывая свою маленькую грудь ладонью. Крес на нее даже не взглянул. Только Мерай.

– Ааа, явился-таки, – протянула она, но даже не обернулась в его сторону. Стояла, приподнявшись на носках, и тянулась за очередным плодом. Опасная позиция.

– Не зевай, Мия! – прикрикнула абель и бросила рыженькой яблочко. – И нечего стесняться. Все свои.

– Вы хотели видеть меня, абель? – спросил Крес сразу и без лишних церемоний.

Несмотря на свою внешнюю холодность на людях, с теми, кому она доверяла, Мерай любила прямоту. Не зря ей захотелось встретиться в таком месте? Кто знает, чем они тут занимались до его прихода…

– Как обычно, сразу с места в карьер? – цыкнула языком Мерай. – Надо же какие у тебя сапожки… Яблочко хочешь?

– Я уже завтракал, благодарю, – соврал он.

Кроме той кружки пива у него в желудке хоть шаром покати.

– И зря, – бросила абель еще парочку наливных яблочек своим носморхам. – Народились просто загляденье. Жди, немножко осталось, и поболтаем.

Крес скрипнул зубами, но пришлось терпеть и ждать, пока абель со своими девочками не наиграется. Те носились туда-сюда под раскидистой кроной, собирая падающие яблоки, и скоро уже перестали замечать постороннего. Крес стоял, прислонившись к яблоне, кусал губы и рассматривал сапоги. Как же он их ненавидел.

– Ага, Крес, собственной персоной, – послышался высокий, ломающийся голосок со стороны. – А я все думаю и думаю, откуда запашок такой…

Черноволосый наглый мальчишка, словно с неба свалился. Ухмыляясь, он выходил из кустов с какой-то растрепанной девкой в обнимку. Тоже голой.

– А вы все так же плохо шутите, нитсири Кай?

Говоря это, Крес едва повернул голову в его сторону. Вот кого Кресу очень не хотелось встречать здесь, так эту мерзкую мартышку, да еще и в период течки.

– Для таких, как ты, я бель Кай! Ясно, фосфер? – прошипел тот, приближаясь и оскаливая зубы. Все такие же кривые и мелкие. Человеческие.

– А вы подросли за время моего отсутствия? – крайне паскудно ухмыльнулся в ответ Крес, все так же игнорируя его. – Позвольте мне вас поздравить. Мадам…

Боковым зрением он заметил, как глаза мальчишки опасно сверкнули, воздух вокруг его сжатых кулаков начал светиться. Девушки уже и след простыл. Запахло жареным.

Крес про себя обругал свой неуемный язык – характер у нитсири и без того скверный, он для своих лет имел больше врагов нежели друзей и обид никогда не прощал. А за полгода что-то едва ли изменилось в лучшую сторону. О том, как мальчик развлекается на досуге, слухи ходили прескверные.

Абель Мерай легко, точно была невесомой, перепрыгнула с акведука на ветку над головами Креса и Кая, схватилась за ствол и начала раскачивать дерево. Кай взвизгнул, когда сверху посыпался целый град тяжелых снарядов. Мерай зашлась смехом, глядя, как пацан рухнул в мягкую траву, а Кресу по голове хлопнуло яблоко.

– Не зевай, Крес! – крикнула Мерай сверху, расплывшись в цветущей улыбке. Такой веселой Крес ее давно не видел. Давно. – Подними. Вон туда укатилось!

– Я вам не садовник… – крикнул ей Крес, ощупывая ушибленное место. Будет шишка.

– Да как ты смеешь, так говорить с абель Мерай, пес?! – вскрикнул Кай – мгновенно оказавшись на ногах. Воздух вокруг его ладоней теперь не просто светился, пылал.

Веселье тут же оборвалось. Одна из девочек с перепугу выронила корзинку, и яблочки покатились в разные стороны.

– Да, – кивнула абель. – Ты предназначен для других дел, Крес.

– И я стараюсь лишь для вас, благородная абель, – поднял он взгляд к ветвям, между которых горели насмешкой ее черные глаза.

– Кай, – позвала мальчишку Мерай. – Тебе кажется пора.

– Вы просто так спустите ему такую наглость? – прошипел нитсири.

Крес уже начал носом ощущать как пахнет паленой кожей. Ой, как нехорошо…

– Нам надо поговорить. Тебе уже порана занятия. Не заставляй себя ждать.

Нитсири сплюнул и пошел прочь. За все время Крес так на него и не взглянул.

– Дерзость когда-нибудь сгубит тебя, червяк, – прошипел Кай, проходя мимо. – Как уже сгубила одну невинную мышку.

Эти слова заставили Креса вздрогнуть и обернуться, но мальчишка уже скрылся в зарослях.

– Как все прошло? – спросила абель.

– Не заставляйте меня сомневаться в вашей осведомленности, – ответил Крес ей.

Он резко забыл про все на свете. Внутри ожило страстное желание оказаться где-нибудь подальше от абель. Тогда бы он распросил засранца, что за «мышку» тот имел в виду. Не помогли бы ему его фокусы.

– Доклад я посылал и расписал там все в подробностях…

– А хочу, чтобы ты сказал мне это лично, – произнесла Мерай с нажимом. – Тот… человек. Умер?

– Да, – кивнул Крес, возвращаясь от необходимого к насущному. Потом.

– Плохо.

– Мой доклад…

– Еб… в рот я этот твой доклад! – ни следа от былого веселья в ее голосе. Лишь острая сталь, по которой плясать могут только смертники. – Не заставляй меня копаться в твоих мозгах – это очень утомительно, а для тебя и вовсе закончится домом умалишенных. Кем оказался клиент?

– Главного никто не опознал, – пожал плечами Крес. – Мужчина. На вид лет тридцать. Шрам на подбородке, седина. Сам вскрыл себе брюхо кинжалом и скончался до того, как мы вынесли дверь.

– Жалко. А тело?

– Выжали и растворили в кислоте. Толку от него?

– Голову надо было прислать сюда.

С этими словами абель легко спрыгнула на землю. Трава приняла ее словно была мягкой периной.

– Не вижу смысла. Мертвая голова вам все равно ничего не скажет. Я мог бы отпилить башку у первого встречного бродяги и предать вам. Вас бы это удовлетворило?

– Нет. А что сказали его друзья?

– Ничего существенного. Они тоже не знали, кто он. Ни имен, ни кличек, ни паролей. Себя они называли «Братство свободы».

– Как дети, Сеншеса нет в их душах. А ты хорошо интересовался?

– Спрашиваете.

– И никаких ниточек, которые могли бы привести нас к моим дрожащим сестричкам?.. Жаль.

– Слишком мелкая рыбешка. Половина студенты, половина просто бандиты.

– Ну, да, чего это я… Гора визжащего мяса не может врать. Раз все так, то хорошая работа, солдат. Заговор предотвращен, враги понесли заслуженное наказание, Родина у тебя в долгу. Жалую тебе чин рома.

– Благодарю, абель, – вымолвил Крес и после недолгой заминки опустился на одно колено.

Абель положила ладонь ему на голову, склонилась и зашептала в ухо:

– Сеншес слышит тебя, солдат. Сеншес любит тебя. Будь верным, будь сильным и ты уничтожишь всех наших врагов. Абель-мьерн всегда думает о тебе. Умри за нее.

Она отстранилась, и Крес поднялся, не зная что и думать. Быть ромом значило иметь множество возможностей. Власти. Крес даже не успел состариться, мечтая о такой чести, и вот он уже поднялся выше всех своих сверстников. Некоторые стараются всю жизнь, чтобы подняться так высоко, падают и разбиваются. А ему всего двадцать восемь – и уже ром?

Друзей у него поубавится, это уж точно.

– Дай мне посмотреть на тебя поближе, Крес.

Мерай взяла его лицо в свои руки и подняла. Крес очень хотел бы оттолкнуть ее ладони, но вынужден был терпеть это ледяное прикосновение, смотреть в ее черные глаза. Даже поежиться было нельзя – она почувствует.

– Ты какой-то замученный… Ты себя хорошо чувствуешь?

– Да… нет… – покачал он головой и перевел дыхание.

– Вот оно и видно, словно тебя всю ночь кто-то трепал, как куклу, – цыкнула она языком, всматриваясь в его глаза. – Только не говори, что мне пришлось искать тебя почти сутки, потому что ты все это время пьянствовал и отмечал возвращение в Кирию. До меня начали доходить нехорошие разговоры…

– Нет. Все не так… очевидно. Я вчера уже заходил во дворец. Я искал… Аду.

– Ааа, ту носморху, с которой ты спишь, – кивнула она с таким выражением, как будто он сказал: «где-то в этом саду я потерял свой носовой платок», и позволила новоявленному рому подняться.

Крес не мог не отметить, что в глубине ее черных глаз на мгновение что-то дернулось. Или ему это только показалось?

– Вы знаете, где она сейчас? – попробовал он, ни на что особо не надеясь.

– Нет, не имею понятия, – сказала она то, что Крес и ожидал услышать. – И бель Клод тоже.

– Так вы все знаете…

– Еще бы, – расплылась она в жуткой зубастой улыбке. – Это было не очень мудро с твоей стороны – обращаться к белю с требованием вернуть его собственность.

– Кому как не белю Клоду знать, где находится «его собственность»?

– А с чего ты взял, что он знает? Я в его личные отношения с людьми не вмешиваюсь, но последнее время бель весь в работе, у него нет времени отвлекать носморх. Лично я твою Аду не видела очень давно. Девочки, может быть, вам известно, куда могла подеваться эта чертовка?

Обе носморхи синхронно замотали головами.

– Мне сказали, что Ада уже четыре месяца не появлялась у себя. И я очень боюсь что с ней могла приключиться беда. И единственный, кто может о ней знать – это бель Клод.

– С чего ты взял, что она у него? – повторила Мерай, приподнимая бровь, тонкую и острую, как кинжал.

– Это самое очевидное. Она его носморха.

– И что? Я же сказала, что ему не до носморх сейчас. Вон Марта – тоже его новое приобретение – кивнула абель на рыженькую. – Но он не притрагивался к ней уже пару месяцев. Ходит, скучает – дай я, думаю, поиграю с ней, пока папочка занят.

– Хотите сказать, что она пропала, а ее хозяин ничего не знает?

– Да. А что тебя так удивляет? – всплеснула руками абель, словно они говорил о каких-то пустяках. – Молодая девушка возвращалась ночью домой и не дошла. Кирия – опасный город. Под ее зелеными лампами порой происходит много зла.

– Нет… Такого не может быть.

– Может, Крес, может, – положила она ладонь ему на плечо. – Одна из моих носморх тоже недавно пропала. Кошки, которые любят гулять сами по себе, часто исчезают.

– Ника… – пискнула рыженькая.

– Хорошая была девочка, – кивнула Мерай, не отрывая взгляда от своего верного пса. – Ее обезображенный труп нашли в сточной канаве пару недель назад. Больше я не разрешаю им шляться где ни попадя. На цветы всегда много охотников срезать их.

– Нет. Она сразу же исчезла, как только я уехал. Слишком большое совпадение.

– Ты уже говорил на этот счет с Клодом – он ничего не знает. Что ты еще хочешь?

– Я пойду и спрошу его еще раз. Где он?

– Нет, Крес, – покачала Мерай головой. – Не пойдешь. Клод занят и его нельзя отвлекать. Иначе я буду вынуждена наказать тебя. Это тебе не твой дружок, Ален. Вот с ним можешь болтать сколько угодно и когда угодно. Может быть, тебе лучше спросить его? Свою пипку он точно держать в штанишках не умеет, об этом каждой шлюхе в городе известно. Увидишь его – наставь дурака на путь истинный, иначе отправится куда-нибудь в Дикую Тайгу охотиться на псоглавцев и сгинет там. А Клод тебе уже все сказал! Цени это. Очень немногие фосферы, не говоря уже о простых людях, могут о чем-то спрашивать беля. А ты еще смеешь выражать недовольство.

– Прости, абель Мерай, – не сдавался Крес. – Но я пойду.

Он вымолвил это и, обливаясь холодным потом, стал ждать худшего. Внезапной вспышки гнева, от которой те две дрожащие пташки упадут замертво от страха. Внезапного удара ее руки, которая мигом обратиться в железные когти. Он видел такое однажды. Бедолагу, которому не повезло оказаться на их пути, располосовали от шеи до пупка. «Гора визжащего мяса», – так она сказала…

Но абель лишь вымолвила:

– Сразу как увидела тебя, так и поняла, что что-то не так. Весь город облазил, наверное, бедный, влюбленный дурачок. Неужели ты еще так зелен? Сколько тебе? Уже есть сорок?

– Какое это вообще имеет значение…

– Вот, посмотри на нее. Цани, подойди.

Черненькая девочка без лишних слов подбежала к ним и ее маленькая ладонь легла в руку абель.

– Не смущайся, Цани, подними глазки, – сказала вампирша. – Чего ты там закрыла своими волосами? Откройся.

Носморха повиновалась и показала все. Даже крохотную, еле заметную дырочку на шее.

– Что ты видишь перед собой, Крес? – спросила Мерай.

– Девушку.

– Носморху, – поправила его вампирша. – Потом уже девушку. Хочешь ее?

Ее глаза были зверски серьезными и даже в чем-то пугающе серьезными. Может быть, Кресу просто показалось, и это была нелепая игра света, но от чего-то он готов был о заклад биться, что где-то в глубинах ее темных зрачков снова что-то дернулось. Какой-то красный отблеск.

Крес не мог не отметить, что носморха была чертовски красива. Если он ответит «да», то эта миниатюрная ладошка мигом скользнет в его руку. Не потому что сама Цани так захотела. А потому, что так захотела ее абель.

Что будет, если он ответит «нет»?..

– Нехорошо рассматривать зубы, Крес, когда подарок тебе предлагает сама абель Пика, – с холодком в голосе произнесла Мерай в ответ на его долгие раздумья. – Это может быть воспринято, как оскорбление.

Цани раскрыла свои огромные глазки и испуганно поглядывала то на Креса, то на Мерай. Не знала, что ей делать и просто тряслась от страха.

Визжащий кусок мяса…

– Не серчай, абель, – сглотнул Крес. – Но ты была права. Я всю ночь провалялся в стельку пьяным и боюсь разочаровать твою ненаглядную Цани.

Тут угрожающий красный отблеск, как рукой сняло. Мерай оглушительно рассмеялась.

– Вот! Вот оно в чем дело! – хохотала она. – Ты просто дурак, который не умеет пить!

Крес ничего не ответил и ждал, пока абель закончит веселиться. Кажется, обещанная буря прошла мимо.

– Цани помоги Мие закончить с яблоками, – она выпустила руку носморхи и шлепнула ее по упругой попке.

Девушка послушно побежала к дереву, не оглядываясь.

– Иди, Крес, – сказала Мерай. – Иди, выспись хорошенько и трахни кого-нибудь. Носморх в Пике много. Можешь выбирать по вкусу. Даже мальчиков – я разрешаю. Это лучшее, что тебе остается. А к Клоду не подходи, я запретила тебе. Иначе чую – все закончится очень плохо, а ты абель-мьерн еще понадобишься. Ступай. Если Ада еще жива, то ты узнаешь об этом, рано или поздно. Если нет, то тоже жди.

Крес замешкался и вздохнул. Мерай это не понравилось.

– Ступай же! – сказала она. – Или накажу.

Крес повернулся и зашагал прочь, по щиколотку утопая в мягкой зелени. Скинуть бы сейчас эти проклятые сапожки и пройтись по траве просто босым! Она такая прохладная и приятная. И вправду – сейчас он отойдет немного с глаз строгой хозяйки Пика и так и сделает.

– Крес, – позвала его Мерай. – Вернись. Возьми кое-что.

– Что? – он повернулся.

Мерай стояла с поднятой рукой. На ладони лежала небольшая бутылочка с полупрозрачной, поблескивающей жидкостью внутри. Без наклейки.

– Возьми, – улыбнулась абель ослепительной, но грозной улыбкой.

«От этого нельзя отказаться, – говорила эта улыбка. – Никому».

Крес взял бутылочку дрожащей рукой, стараясь ненароком не коснуться бледной, трупно холодной кожи абель Мерай.

Это мог быть только Нектар Сеншеса. Философская ртуть.

– Наслаждайся, – прошептала абель внешне теплым голосом, хотя на деле тот был пропитан ядом, осознанием неограниченной власти и естественного порядка вещей.

Солнце встает на востоке, вода льется вниз, Сеншес создал этот мир. А фосферы живут ради философской ртути.

– Ты это заслужил.

Он это вправду заслужил. Получить целый флакон философской ртути из рук самой абель Мерай вместе с внеочередным чином. День был определенно его, и только его. Но радости он не чувствовал. Как будто…

Как будто его хотели купить.

Крес вышел из сада, чересчур сильно сжимая бутылочку в пальцах, и совсем забыл и про сапоги, и про прохладную траву.

* * *

Он нашел Алена в том же кабаке, в котором они сидели еще утром. Нынче на коленях у гвардейца сидела довольно развязного вида особа и что-то шептала тому на ухо. На лице друга расцветала томная полуулыбка, на его налитых губах обозначалась вся немудреная радость молодого повесы.

Крес шлепнулся на стул напротив. Ален не обратил на его появление никакого внимания – были дела поважнее козней Сияющих Лиц и судьбы пропавшей носморхи.