Текст книги "Старые раны (СИ)"

Автор книги: Александр Артемов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)

Как раз кстати – сапоги ему уже не понадобятся. С трудом содрав голенища с трупа, Сарет сразу же бросился натягивать их на свои многострадальные ноги. Увы, они оказались слишком велики для его миниатюрной стопы, но выбирать не приходилось. Следующим на очереди был теплый меховой плащ. Пусть хотя бы так. Если он проживет еще немного, собакобезголовый попрощается еще и с курткой.

Еще несколько шагов и он заметил остальных. Первый шаг – тело располосовано почти от груди до паха. Второй шаг – рок’хи просто вмяли в землю одним могучим ударом. Третий – псоглавца обезглавили и лишили левой ноги. Четвертый – несчастного подвесили на дереве, пронзив грудь тупым концом обломанной ветки. Они еще сжимали оружие, остальных убили с пустыми руками – они лежали на снегу растоптанные, разорванные и изломанные, словно игрушки после знакомства с жестокими детьми, которые не закончат вертеть и швырять куклу, пока изнутри не полезет вата.

Сарет насчитал двенадцать псоглавцев, порванных в клочья. Ни с одним из них он не хотел бы столкнуться лоб в лоб. И всех воинов забили, словно коров на бойне, – их копья и топоры так и остались девственно чистыми.

Кто же способен на такое?

Чуть дальше от места схватки он заметил вмятину на снегу. К ней тянулась цепочка следов, но тело куда-то подевалось – только черное, мокрое пятно, очертаниями намного меньше взрослого псоглавца.

Это и стало последней каплей. Сарет с бешено бьющимся сердцем побрел обратно, кляня себя за лишнее любопытство, но через несколько шагов не смог сдержаться – упал на землю и проблевался. Потом вытер рот тыльной стороной ладони и побежал назад – к сестре, которую и так оставил одну слишком надолго.

Викты уже не было на прежнем месте – сестра стояла на коленях прямо напротив костра. Сарет было подумал, что та пытается отогреться, но тут с ужасом осознал, что сестра копается больными руками прямо в пепле.

– Что ты делаешь?!

Неужели боль свела ее с ума?

– Помоги мне, пожалуйста, – произнесла она дрожащим голосом. – Помоги мне… вытащить его. У меня не получается ухватить.

Сарет присел рядом и сначала не понял, что она ищет, а потом его взгляд наткнулся на знакомый красноватый отблеск философского камня. Викта пыхтела, пытаясь подхватить его, но безуспешно – пальцы ее больше не слушались.

– Помоги мне! – стонала она вся в слезах. – Так больно… Я убью ее… Я с удовольствием убью эту мелкую суку. Дай только передохну.

Сарет палочкой выудил камешек из пепла и подтолкнул его как раз в виктины подставленные ладони. Но тот снова полетел на землю.

– Не получается, – сглотнула она и бессильно сжала зубы. – Рук у меня, считай, больше нет.

– Я помогу, – ответил Сарет, поднимая камень. – Быстрее, нам надо убираться отсюда.

– Зачем?.. – спросила сестра таким тоном, словно речь шла о каких-то пустяках. – Они ушли и не вернутся. Ну и Сеншес с ними, с вырожденцами. Они поди думают, что нас тут кхамеры жрут.

– Ты про рок’хи?

– Ага. Ты видел их?

– Я видел трупы, – поежился Сарет. – Дальше в лесу. Их всех убило что-то.

– В смысле?! – вздрогнула сестра. – Всех? Где?

– Вон там, нужно пройтись через подлесок. Но не надо. Не ходи. Там не на что смотреть.

Викта сидела, держа израненные руки перед собой, и, не отрываясь, смотрела в ту сторону, куда он указал. А потом прыснула нервным, горячечным смехом напополам с рыданием.

– Так им и надо, выродкам, – донеслось до него сквозь слезы. – Так и надо!

– Сестра, пошли… – начал Сарет, но она покачала головой.

– Куда? Куда я пойду с такими руками?

– Я помогу. Подними.

Сарет вложил философский камень ей в ладони и помог сжать пальцы. Она пискнула и зажмурилась.

– Нам понадобится много крови, – прошептала она искусанными губами. – Очень много.

– Я схожу, – решился он, но от одной мысли. Что снова придется идти на место бойни, у него душа ушла в пятки. – Но надо поторопиться. Оно наверняка где-то неподалеку.

– То, что их убило?

– Ага.

– Хотела бы я пожать ему лапу и сказать ему спасибо.

Камешек мигнул теплым глазком, от ладоней Викты заструился еле видимый парок – и страшные раны принялись медленно затягиваться. Викта зажмурилась, вжала голову в плечи и тихонько застонала. Руки вскоре уже ей не повиновались и начали дрожать, словно в припадке. Сарет сжал ее кулаки в своих, чтобы она не выронила камешек и не пришлось начинать все сначала. От боли сестра уже еле держалась и, чтобы не тратить лишние силы, прислонилась к его плечу и вцепилась зубами в воротник плаща. Сарету самому было непросто – жар от ее рук шел оглушающий. Вскоре на месте кровавых пузырей остались только алые пятна. Сарет забрал у нее камень и поцеловал в макушку. Достаточно. Дальше ее тело должно справиться самостоятельно.

Викта выдала стон облегчения и уткнулась ему в плечо:

– Мне нужно поспать. Мы остаемся.

– Ви. Оно где-то здесь.

– Кто еще?

– То существо, которое принесло меня сюда. Оно где-то неподалеку. Думаю, это оно убило рок’хи.

– Что за существо?.. – переспросила она, но как-то неохотно и сонно.

– Не знаю… – пробормотал он, раздумывая о том, сколько же странного они повидали за то время, когда он пришпорил Гобо, и они окунулась под ветви Дикой Тайги. Казалось, прошла целая жизнь.

– Она вытащила меня и не дала мне умереть от холода. А потом бросила здесь и пропала. Не успел я отыскать тебя, как услышал крики. Я думаю, это она убила их всех… для нас.

– Почему для нас? Она на нашей стороне что ли?

– Я не знаю, – потупился Сарет. – Она сказала, что она наша… друг.

– Странные дела, – шмыгнула носом Викта. – И что ты считаешь, она опасна?

– Еще бы, раз смогла сделать такое с дюжиной рок’хи.

– Нет, я про нас. Нас она тоже может убить?

– Не знаю, Ви. Не знаю. Но узнавать такое мне не очень улыбается.

– Я спать хочу, – упрямилась она. – Надо разжечь огонь. Никуда мы не пойдем.

– Ви…

– Если она в самом деле спасла тебя, то опасаться нам нечего – ты с ней как-нибудь договоришься. Я рада, что хоть кто-то отомстил за нас. Поблагодари ее от меня, хорошо?

С этими словами Викта опустила веки и медленно опустилась на бок. Сарет выругался и несколько раз тронул ее за плечо, но сестра проигнорировала все его попытки образумить ее.

Хотя куда сам он собирается бежать? Сарет был изможден, наверное, не меньше ее. Для рациональных поступков они отыщут другой случай. Вдобавок следовало позаботиться об одежде – его мехового плаща было недостаточно, а сестре явно не помешала бы пара ботинок.

Неподалеку еще лежала основа для растопки, и Сарет по-быстрому сложил новый костер, не забывая каждый шаг ежиться и оглядываться на светлеющий лес – туда, где еще оставались зверски изуродованные трупы. И где-то там, в полумраке, еще ползало то существо, которое вдоволь позабавилось с ними.

Растопка уже занялась и предложила ему лечь отдохнуть. Когда еще он уставал сильнее? Уроки абель Ро сейчас казались ему детской игрой. Но Сарет не присоединился к сестре, которая еле слышно постанывала через беспокойный сон.

Работы было невпроворот. Философский камень радостно подмигивал ему.

Уже подходя к месту схватки, Сарет внезапно осознал, что больше не чувствует мощи философского камня. Он сильнее сжал кругляшек в пальцах, но не почувствовал ничего кроме почти детской обиды. Пусто. Горько.

Пришлось потратить немало времени, занимаясь телами псоглавцев, собирая самый ценный ресурс – их кровь. Но недостаточно было просто напоить камень, это как раз оказалось самым простым. Сложнее было обобрать каждого: плащи, штаны, перчатки, ботинки и прочее. То, чем он занимался было отвратительно, но для сантиментов и угрызений совести еще подвернется случай – либо так, либо смерть.

Когда он возвращался обратно, нагруженный до отказа и еле передвигая ноги, на месте побоища остались лишь высушенные мумии.

* * *

Когда солнце закатилось за верхушки деревьев, и на Лес плотной шалью упала тьма, Сарет был благодарен рефам, что их косматые пальцы закрывают от него ночное небо и звездную крошку. И все равно смотреть вверх было очень неуютно, и он отвлекал себя от тревожных мыслей как мог: поддерживал костер, до боли растирал окоченевшие ноги, жевал что-то, временами проваливался в скоротечный сон, где его ждали, казалось, давно забытые улицы Барандаруда и Око, наблюдающее за ним с необъятного неба. Вырываясь из пугающего морока, весь в поту он был несказанно рад этому недружелюбному лесу, этому совсем не согревающему свету, этой тьме, которая сотнями жадных глаз, ощупывала его от макушки до пяток…

Долго бродил по подлеску и собирал ветки для костра, но ни на мгновение не упускал из виду огонек, у которого все беспробудным сном спала Викта. Потом снова опускался рядом, растирал замершие ноги, молча слушал ее спокойное дыхание, а на душе кошки скребли.

Что он видел, пока ходил между тел, ворочал их, сдирал с них одежду и высасывал кровь? Его чуть не вывернуло наизнанку от одного воспоминания о том, сколько там было крови и искаженных ужасом, навеки застывших лиц. Раны выглядели настолько чудовищно, что без дрожи не взглянешь. Здесь явно поработало что-то поистине неумолимое.

Не раз и не два он порывался бросить все и бежать без оглядки – боковым зрением все норовило привидится, как нечто наблюдает за ним, пока он ищет чистую и целую одежду. Но стоило повернуть голову, как чувство пропадало, чтобы вновь вернуться через некоторое время.

Кольчугу Сарет так и не смог стащить с одеревеневшего тела, пришлось довольствоваться просторной курткой и меховым плащом. Но зато удалось найти неплохой лук и целый колчан костяных стрел – чтобы научиться пользоваться ими, у него будет еще множество дней. Большую часть оружия он оставил в снегу – всего им все равно не унести, да и особой надобности тащить на себе целый арсенал не было. Его радости не было предела, когда глазу попался его Рубиновый клинок – острие на конце было обломано, но в остальном меч оказался целым. Невероятно, он думал, такой металл почти невозможно сломать.

Но и сломанный меч им еще пригодится – будет чем чесать спину на привале. Меха рок’хи, в которые он теперь завернут с головы до пят, провоняли потом и кишели паразитами. Вши, клопы и другие песьи друзья, наверное, уже облюбовали самые укромные уголки. Под одеждой все страшно чесалось и зудело.

Второй меч, должно быть, навечно пропал в снегах. Его поиски не увенчались ничем.

– Я думала, что сплю…

С припухшими глазами и туго натянутой кожей вокруг выглядела сестра неважно, но Сарет страшно обрадовался, что ему теперь не придется сидеть под этими холодными звездами в одиночку. Спать он тоже боялся.

– Так ты и спала.

– Нет, раньше – когда ты спас меня. Так бывает только во снах и сказках.

– Как?

– Так… – сказала она неуверенно, всматриваясь в его лицо. – Чудесно. Ты появился. Или я все еще сплю? Это же ты?

– Я.

Викта привстала и было протянула к нему ладонь, но пугливо одернула.

– Я даже не могу потрогать тебя, чтобы удостовериться – ты ли это, или безумная фантазия…

Вместо ответа Сарет с улыбкой схватил ее за нос – как любил делать когда-то. Это ее сильно бесило, но сейчас Викта лишь хихикнула и чуть расслабилась.

– Как ты меня нашел?

– Это не я. Это все эта… странная.

– Кто?

– Я не знаю. Я не видел ее.

– Так ты про то существо? Да, ты рассказывал. Или это тоже был сон?

– Нет, нечто действительно помогло мне найти тебя. Упала, как снег на голову.

– Наверное, следует сказать ей спасибо?

Сарет только затравленно обернулся и уткнулся носом в крепчающую стену чистой тьмы. Где-то… Где-то там.

– Знать бы, где она сейчас, и чего ей было надо, – проговорил он. – Она назвала себя…

– Другом, ты говорил.

– Нет, я соврал – сам не знаю зачем. Она сказала, что она наша мама.

– Мама? Ты уверен?

– Ага, она еще заплакала, когда я, сам того не желая, обидел ее.

– Ну, ты и злодей! Она тебя спасла, а ты…

– Да ну тебя, я серьезно!

– А я и не смеюсь.

– Ну и Сеншес с тобой.

Они помолчали. Викта рассматривала свои руки. Они все еще трепетали мелкой, но упорной дрожью.

– Болят?

– Болят…

– Покажи.

– Я даже боюсь сжать… Ммм… Не получается. Больно просто держать их на весу, а если… Ай!

– Может еще раз попробовать? С камнем.

– Нет. Мы и так перестарались. Надо было по чуть-чуть и постепенно – так естественней бы получилось. А теперь… Ах, как больно… Не знаю, что и думать. Может и срастется…

– Он сытый, – Сарет протянул ей ярко горевший камень. – Держи.

– Как я, по-твоему, это сделаю? – фыркнула сестра. – Пусть побудет у тебя, пока что.

– Дай карман, я брошу.

– Смеешься? А если нужно будет достать, а как я без рук?

– Возьми, все равно будешь пить силу.

– Сарет, что за глупости?

– Возьми!

– Ладно, суй, дурак. Есть какая-нибудь еда?

Сарет порылся в сумках и вытащил пару черствых лепешек. Викта по привычке хотела взять их, но зашипела от боли и уронила лепешку на колени. Выругалась и посмотрела на Сарета с безмолвной мольбой.

Час от чесу не легче. Пришлось кормить ее с рук.

– Ты сам-то ел? – спросила она с набитым ртом.

Он кивнул. Викта жевала свой немудреный ужин, а Сарет отщипывал ей кусочки хлеба и совал в рот. Потом вытащил небольшую бутыль, которую нашел у одного из выродков, откупорил пробку и поднес нос к горлышку – едреный запах тут же ударил его со всей силы.

– Что там? – спросила Викта.

– Что-то крепкое, – ответил Сарет, протирая слезящиеся глаза. Сеншес, и они это пили?!

– Не знала, что грабить трупы – это так доходно.

– Могу обратно отнести.

– Не надо. Лучше дай сюда.

– Тебе нельзя, ты еще маленькая.

– Сарет?! На себя посмотри!

Еще раз понюхал таинственную жидкость, аккуратно приложил губы к горлышку и под завистливым взглядом сестры чуть нагнул бутыль. Жидкость словно сама ждала, когда он сделает робкий шажок, и ответила. Неукротимой волной алкоголь влетел в его глотку. Ох, Сешнес! От такого натиска чуть было не подавился.

Викта захихикала, наблюдая, как Сарет кашляет и плюется от отвращения к песьему зелью. Еб… его во все дыры, какая гадость!

– Нет-нет, не выбрасывай! – взвизгнула она, неловко пытаясь остановить Сарета, который хотел уже вылить гремучее пойло в костер – пусть хотя бы пламя поддерживает!

– Никогда более паскудной дряни не пробовал!

– Ага, а тебе есть с чем сравнить?! – возмутилась сестра. – Когда? Где?

– Какая разница?.. – закатил глаза Сарет. – Ты мне не мама.

– Ага, твоя «мама» сейчас рыскает в темноте и скрежещет окровавленными зубами.

– Это-то тут причем? Она и твоя «мама» тоже. Смейся, смейся, мне вот совсем не смешно. Вылезет сейчас из темноты и броситься обниматься.

– Пусть лезет. Я хочу напиться, как последняя тварь! Дай, бутылку. И помоги мне.

– Нет. Нельзя.

– Почему тебе можно, а мне нельзя?! Я что меньше страдала? У тебя глаза на лоб полезут, если я расскажу, что мне пришлось пережить.

– Ты ведешь себя глупо.

– А ты ведешь себя, как… Ро!

– Если бы я вел себя как Ро, выдрал бы тебя и не посмотрел на твои ручонки.

– Я бы сама поколотила тебя, будь у меня ручонки. Я теперь даже щелкать пальцами не могу, чтобы поджечь твой зад!

Сарет раскрыл было рот, чтобы ответить еще какой-нибудь колкостью, но просто махнул рукой, затолкал пробку поглубже в горлышко и бросил бутылку сестре на колени. Викта какое-то время ругалась, пытаясь кое-как вырвать пробку зубами, но вскоре сдалась:

– Мудак!

– Пьяница.

– Балбес.

– Курица.

– Шляпа.

– Дура подпаленная.

– Ага, спасибо, я знаю. А ты знаешь, что ты задница?

– Нет, зато я точно знаю, что ты мелкая заноза в моей заднице.

– Как и то, что у тебя в голове пусто, как и во всем ост… – бросила она, но в последний момент прикусила язык, но было слишком поздно.

Сарет вспыхнул и сжал кулаки до хруста. В яблочко.

– Прости, – подняла она трясущиеся ладони к лицу. – Извини. Ты же…

– Ага, – кивнул Сарет, протирая глаза. Точно в яблочко. – С этим ты явно угадала.

– Прости. Прости меня, пожалуйста! Это… Я не то хотела сказать. У тебя пусто, в смысле, ветер в голове… Сил нет, чего я несу…

– Ничего. Все верно. И про ветер, и про пустоту.

– Ты… можешь все выпить сам. Тогда там будет что-то… О, нет… Брат, мне жаль. Правда

Сарет криво ухмыльнулся и схватил пойло. Поднялся и потряс бутыль. Внутри оставалось еще как минимум с четверть – достаточно, чтобы упиться вусмерть. Легко вырвал пробку и сделал нарочито большой глоток. Зелье ворвалось ему в желудок тараном и взорвалось там. Сарет скривился от огня, который впустил в себя с таким садистским удовольствием, и сложился пополам, силясь удержать жидкость внутри. В голове целый табун лошадей брыкался и переворачивал его желудок вверх дном. Сарет сплюнул и приложился к бутылке еще раз и пил, пока из глаз не посыпались искры.

– Сарет, – бормотала Викта, смотря на него круглыми глазами. – Не надо…

Но он не слушал ее, а продолжал напиваться, как в последний раз. Через пару глотков ноги уже начали подкашиваться, и он упал на лежак, не отпуская бутыль и не прекращая пить. Викта тут же бросилась на него и попыталась отнять пойло. Сарет принялся отталкивать ее, но сестра вцепилась в бутыль на удивление крепко для своих страшных ран.

– Зачем? – заливалась она визгом, силясь перекричать боль в ладонях. – Что это даст?

Сарет с силой пихнул ее в грудь и долакал остатки. Потом яростно швырнул бутылку подальше. Она звякнула, ударившись о землю, покатилась и навсегда пропала в бурном потоке.

Викта сидела побледневшая и не сводила с Сарета испуганных глаз. Он выдохнул горячее облачко и резко ощутил всем нутром, какой вулкан разбудил в себе. Там рвались бомбы и пылал огромный костер, норовя разорвать его желудок в труху. Горло горело огнем и вот-вот готовилось поджечь его возбужденный мозг. Как это вообще можно было пить на здоровую голову? Чертовы выродки. Перед глазами все потонуло в алом мареве и поплыло. Он каким-то чудом заставил себя упасть на спину, а не полететь с головой в горящие поленья.

– Братик, – шептали над ним, но он ничего не видел, кроме алых пятнышек, которые водили вокруг красочный хоровод. – Зачем ты так? Я же пошутила.

Он понял. Какая же глупость. И сразу так – перед сестрой, которую он же и вырвал из объятий смерти. Губы горели от огня и страстного желания успокоить ее, обозвать себя дураком и все такое, но язык не подчинялся ему. Да, он поступил ужасно глупо, и его страшно накажут. Надо бы повернуться на бок – если его начнет выворачивать, он не захлебнется блевотиной, но ничего не вышло. Перед ним зависли крючковатые ветви рефов, объятых сиянием далеких голодных звезд. Они хохотали над ним.

И еще был плач. Сарет так и не понял, кто плачет и по кому.

* * *

Утром его встретила раскаленная, трещащая голова. Табун все не унимался, но теперь к нему присоединилась рота рыцарей, которые кололи его голову копьями. Сарет продрал глаза и схватился за макушку. Солнце светило слишком ярко и добавляло еще уколов.

Приложил ладонь к глазам и поморгал – сквозь марево проступил знакомый силуэт. Она сидела неподалеку и неловко подкидывала палочки в костер. Сешнес… Она следила за костром всю ночь?

– Проснулся? – она обернулась. Глаза запали, кожа напоминала туго натянутый пергамент. Да, всю ночь.

– Ага, – кивнул Сарет, сгорая со стыда – чувствовал себя последним бараном.

– Отлично, – хмыкнула она и вернулась к своему занятию. – Как раз пора завтракать.

Сарет потянулся к сумке и выудил оттуда еще несколько лепешек. Насколько еще хватит хлеба, прежде чем еду придется искать под ногами? Не будут же они питаться исключительно силой камешка.

Он разломил черствую лепешку и пододвинулся к Викте. Сестра, не поворачивая головы, бросила:

– Ешь сам.

– Ви…

– Я не голодна.

Сарет молча сунул кусок себе в рот и прожевал. Теперь он чувствовал себя не просто бараном, но и крысой, которая в одинокую жрет в темном амбаре. И в чем он виноват? В том, что выпил ту сивуху и не поделился с ней? Женщины.

– Если у тебя есть силы дуться, то значит, есть силы и ходить, – уныло пробурчал он.

– Ты сам понял, что сказал?

Сарет вспыхнул.

– Эээ…

– Вот и я не поняла. С бодуна, знаешь ли, вообще язык плохо слушается

– Я нормально разговариваю, – только и смог ответить Сарет.

– Это ты так думаешь. А я думаю, ты мычишь, как вол.

– Ты хочешь, чтобы я извинился?

– Нет. Я хочу, чтобы ты нагнулся пониже.

– Чего?

– Вот сюда, – указала она дрожащей рукой.

– Зачем?

– Просто нагнись, – попросила она и развернулась к нему.

Сарет почувствовал себя еще и полным идиотом. Все еще не понимая, чего задумала сестра, придвинулся и сделал так, как она просила.

– Закрой глаза.

– Сеншес, зачем?

– Вот так.

– Что за идиотские… – начал Сарет, но конец фразы он выплюнул с глухим стоном. В удар она вложила всю накопленную за ночь злость и тяжесть ботинка. Сарет отлетел на спину и больно ударился головой о землю.

– Какого?.. – вскочил он, сжимая кулаки. Из носа заструилась кровь.

– Вот теперь я удовлетворена, – кивнула Викта и расплылась в наглой ухмылке. – Давай завтракать, братик.

Сарет хотел было назвать ее как-нибудь погрубее, чтобы она точно обиделась и начала орать, но только выдохнул. Нет, он сам виноват. Нажрался этой дряни, как последний сопляк и заставил ее возиться с костром почти без рук. Идиот. И несет от него знатно.

Но зачем же драться, Сеншес ее забери?!

– Все это ты забрал у рок’хи?

– Угу.

– Там еще что-то осталось?

– Угу.

– Сарет!

– Чего?

– …прости. Я очень разозлилась за…

– Не бери в голову. Я сам повел себя, как мудак.

– Так там что-то осталось?

– Еще бы. Но сумки и так забиты до отказа. Нам все не унести, как бы мы не старались.

– Нам понадобится, как можно больше для… – он сунул ей лепешку в рот.

– Я знаю. Но сдохнуть под тяжестью припасов тоже херовая перспектива.

Викта проживала хлеб и продолжила:

– Сарет, скажу честно. Я не знаю, куда нам идти и как долго.

– Я тоже. Хорошо, что хоть в этом мы друг с дружкой согласны.

– И тебя это нисколечко не волнует?

– Я думал, ты уже все разведала дорогу. Ты же не просто так сидела за кустом и ждала, пока я не сдуюсь?

– Эм, нет… – она опустила глаза.

– Все нормально, – улыбнулся он, стараясь, чтобы это не получилось натянуто. – Все случилось так, как случилось.

– Можно спросить об этом?

– Спрашивай.

– Ты… ничего не чувствуешь?

Сарет не знал даже, как ответить. И постарался заглянуть вглубь себя. Ухватить то, что раньше составляло неотъемлемую часть его натуры – нечто, как ему помнилось, жило с ним с самого раннего детства. Как говорили в Альбии – еще в самой утробе матери. Но он ухватил лишь горькую пустоту. В очередной раз.

– Нет. Ничего. Словно вырезали ножом, или вырвали с корнем.

Он показательно пощелкал пальцами, но кроме пары звонких щелчков с них не слетело даже искорки.

– Понятно, – кивнула она. – Если тебя это утешит, я тоже теперь бездарность. С такими-то руками, я только себя подожгу ненароком.

– Но твой Талант все еще с тобой, Ви, и это главное. А когда мы вернемся в Альбию, тебе вернут твои руки.

– Если мы вернемся в Альбию.

– Нам нужно идти на Юг. Это точно.

– Но как долго нам еще идти? Сарет, я боюсь, что этот Лес вообще не имеет конца и края. Мне представляется, что он вовсе не хочет отпускать нас от себя.

– Придется заставить его, – пожал плечами Сарет.

– Как?..

– Молчи и ешь, – оборвал он ее и сунул кусочек ей в рот. – Не нагоняй тоску. Это я должен страдать и лить слезы.

– Ммфмф!

– Вот-вот. Я тоже так думаю. Ты сильная. Как-нибудь ты обязательно расскажешь о своем путешествии. А мы будем сидеть и смеяться, вытянув ноги перед камином в Альбии. Как раньше.

Викта отрицательно замотала головой и с силой проглотила комок.

– Это очень мило, Сарет. Но так не будет. Никогда уже ничего не будет так, как прежде. Да и не хочу я вспоминать свои злоключения и рассказывать тоже не хочу. Мало приятного вспоминать дрязги с теми мелкими уродцами. И что я делала для них… Нет, не хочу! Не спрашивай, пожалуйста. Пусть оно умрет во мне, пусть оно останется только в моих снах. Если кто спросит – мы просто заблудились в лесу и долго искали дорогу домой.

– Хм, очень слабая отговорка. Из моих уст, это уж точно прозвучит ужасно глупо, – покачал головой Сарет и дернул себя за белую прядь.

– Лес меняет людей. А Талант иногда сгорает раньше времени. Вспомни бедненькую Геру. Как она плакала…

– Странно слышать слово бедненькаяГера от тебя.

– Ну, можно же пожалеть дурочку. Сгорела и сгорела. Помнишь, как слезки катились по ее красивенькому личику? Помнишь, как билась головой о подоконник? Хе-хе…

– Как же он мог сгореть раньше времени, если абель Ро говорила…

– Она человек, Сарет. Люди ошибаются.

– Люди ошибаются. А абели нет.

– Абели тоже люди. Пусть и сильные.

– Сильные, вечно прекрасные, мудрые и ужасные. Лишенные недостатков и человеческих слабостей.

– Я тоже раньше верила в эту чушь.

– Отчего же? Что изменилось?

– Ничего. По правде, я никогда не верила. Не может такого быть, чтобы без недостатков, – проговорила Викта и добавила чуть тише. – Иначе не было Навки и остальных.

– Ну, всегда есть исключения.

– Я боялась, что я именно такое исключение. Мне было так тяжело. Все время. Но нет, так всегда бывает, я уверена. И те, кого знаем, мы. Они тоже такие же.

– Что ты говоришь? – Сарет подумал, что ослышался.

– Я говорю, – Викта поджала губы. – То, что говорю.

– Ты только что сказала, что они все одинаковые! – Сарет не верил своим ушам. – И Навка Предательница и абель-мьерн. Не отнекивайся, я точно тебя понял.

– Ну, раз понял, то и отставим этот разговор. Я какую-то ерунду ляпнула, а ты поверил.

– Дура.

– Ну да, ну да. А ты уши развесил. Дурачочек.

Сарет не стал дощипывать остатки лепешки и сунул ей в рот большой кусок. Викта трубно заурчала, но все же удержала лепешку зубами. Вот и поговорили. Может ей рок’хи еще и мозг повредили? Вон какая шишка.

Викта уныло жевывала хлеб, пока Сарет выкладывал на землю все, что у них было из запасов. На первый взгляд – много. Но он не стал бы загадывать и успокаиваться на этом. Через пару дней станет меньше, если они будут набивать пузо и не экономить. А через пару недель эта горка скорее всего превратится в горочку, и хотят они того или нет – им придется питаться тем, что смогут отыскать в этом гиблом месте, а то и сидеть на «философской диете».

– Это мои вещи. Я их нашла, – нарушила Викта молчание.

– А? – отозвался Сарет, распихивая провизию по сумкам. Для себя и для нее – поровну.

– Говорю, рок’хи меня обворовали – украли кое-что, что я еще раньше украла у них. Спасибо, что вернул, а то мне уже думалось все насмарку. Я походила у них в деревне и пошуровала там по углам.

– Ты ограбила деревню рок’хи?! – такого он точно не ожидал.

– Ну, можно и так сказать, – не стала кривить душой Викта. – Там все равно не было ни души, и эти вещи рано или поздно сгнили бы вместе с избами.

– Постой, – поднял руку Сарет. – Ты нашла брошенную деревню псоглавцев?

– Да, – кивнула нитсири. – И мне не очень хотелось бы туда возвращаться.

– Почему? – загорелся Сарет. – Это же отличная возможность переждать зиму!

– Переждать зиму, ты серьезно?

– Ви, ты же сама сказала, что ты не знаешь сколько идти. Это и есть выход!

– Еще бы, – ухмыльнулась нитсири. – Но и это не выход. Прийти в эту деревню и осесть там – это значит самим загнать себя в ловушку. Подозреваю, эти рок’хи, скорее всего, жили в этой деревне. Охотники просто возвращались домой.

– Стой, ничего не пойму, – покачал головой Сарет. – Ты хочешь сказать, что деревню бросили, но не все жители узнали об этом?

– Да. Только я не говорила, что деревню бросили, – сказала Викта и глубоко вздохнула, прежде чем произнести следующую фразу. – Всех жителей этой деревни съели. Всех до последнего ребенка.

У Сарета в животе похолодело.

– Кто?.. съел?.. – только и смог вымолвить он.

– Людоеды, которые живут под землей, – ответила Викта. – Но не они – самое страшное. И я не хочу туда возвращаться не потому, что эта деревня проклята и там еще рыскают чудовища. Вернее, не только поэтому. Рано или поздно туда все равно вернутся жители, которые уезжали или уходили на охоту, или еще зачем-нибудь – те же мародеры из других деревень. Я к тому, что рано или поздно нас поймают, если мы не успеем сбежать. Скорее всего, просто застанут врасплох спящими.

– Остаться в одном из домов на дереве – это как самому залезть в клетку.

– Именно.

– Я бы предпочел, чтобы ты не упоминала об этом месте и не дарила такую «надежду», – вздохнул Сарет. – Тогда план остается неизменным. На юг, и идем пока можем. Но нам все же придется ненадолго подойти к клетке.

– Почему?

– Ты видишь брод? – он махнул рукой в сторону реки.

– Понятно, – хлюпнула носом Викта и аккуратно приобняла себя дрожащими руками. – Сеншес, у меня поджилки трясутся от одной мысли, что я снова увижу те деревья.

– А у меня горло сводит от одной мысли о том, что же ты увидела, о чем не хочешь рассказывать. Но не волнуйся. Я видел нечто и похуже.

– Слушай… там в лесу, среди тел рок’хи… Ты видел ребенка?

Сарет похолодел, но ответил.

– Вроде того. Страшное зрелище. Зачем тебе?

– Просто хотела узнать.