Текст книги "Старые раны (СИ)"

Автор книги: Александр Артемов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)

– Ну и что ты собираешься с ней делать? – пыхтел он с ней на руках. – Она сейчас у тебя тут подохнет прямо на полу…

– Заткнись! – Крес пошел к столам, заваленными бумагами. – Клади ее вот сюда…

Но Кай не сдвинулся с места. Стоял с девушкой на руках и смотрел на него исподлобья каким-то изменившимся взглядом.

– Слышал, что я сказал, выродок?! – ощерился Крес, но тут его сердце упало – Наске прямо в горло упирался черный длинный коготь.

– Слышал… – проговорил Кай дрожащим голосом, сглотнул и поцеловал Наску в бледную щеку. – Я не позволю тебе, кусок ты дерьма, все разрушить!

Он отступал все дальше, пока не подошел к краю светящейся купели, за которым клубились лучи света, казавшиеся почти осязаемыми.

– Ты чего делаешь, идиот? – крикнул Крес и бросился на них, но было уже слишком поздно.

Кай зажмурился и, не выпуская Наску, сделал шаг назад и мерцающий свет поглотил обоих.

Крес едва не полетел следом – вовремя остановился на самом краю Мерцающего окна, не смея сделать и шага. Холодное мерцание слепило глаза, ни звука не доносилось снизу, словно они оба просто сгорели в этом странном свете.

Но тут его ушей коснулся иной звук, который заставил волосы на затылке встать дыбом.

– Кай! – понесся крик вслед хлопнувшей двери и грому приближающихся шагов. Сердце забилось чуть быстрее, когда Крес отвел уставшие глаза от света. Голос, искаженный эхом, стенами и расстоянием, тем не менее, он узнал бы из тысячи.

Клод сам нашел его, как и сказал мерзкий мальчишка. Но бель сам еще не знал об этом, и только это было хорошо.

Булава все так же лежала, накрытая черным журналом, – ее рукоять сама легла в руку. Шаги Клода отскакивали от стен, звучали все громче и громче, а гром открываемых дверей все злее. Времени на раздумья ему никто не оставил, так что Крес, послав к Сеншесу все сомнения, быстро залез в злополучный отсек № 0017. Раздавив в себе отвращение, Крес погрузился на самое дно и начал закрывать крышку. Та поддалась, но двигалась до того медленно и неохотно, что Крес уже подумал, что не успеет, но ему все таки удалось задвинуть тяжелую крышку до того, как в лабораторию влетел Клод.

Весь мир погрузился в тревожную тишину, которую разбивали только тяжелое дыхание и запах нарастающего страха – не успела крышка встать на свое место, как в почти полной тишине щелкнул запорный механизм.

Крес мог лишь молиться, чтобы Клод вовремя заметил громадную лужу и решился проверить, что за безобразие творилось здесь в его отсутствие. Либо лежать ему в этой теплой, мерзкой водичке пару месяцев, пока бель не обнаружит в ящике холодный, распухший труп своего глупого врага с сорванными ногтями и со сбитыми костяшками.

Но на этот раз Сеншнес оказался благосклонен к нему и толкнул зверя навстречу охотнику. Замок снова щелкнул и крышка медленно поплыла в сторону, вырисовывая мерцающую щель. Крес не спешил выдавать себя раньше времени, а задержал дыхание и погрузился с головой. Клод бранился во весь голос, но из-под воды слова сливались в одно сплошное мычание. Крес не сводил глаз с расширяющейся полоски света, прижимая к себе булаву, которая уже совсем скоро сыграет свою роль. Сможет ли он выбить из вампира все силы одним ударом? И выйдет ли у него ошеломить его и нанести следующий? Сколько у него вообще ударов в запасе до того, как вампир очухается? И не раскусил ли его Клод еще до того, как принялся открывать крышку? Внезапно на ум пришло, что места для замаха в этом тесном гробу нет совсем, и сразу едва ли удастся нанести вампиру хоть какой-то вред.

Сомнения и страхи росли снежным комом, а щель уже превратилась в широкое, мерцающее окно, и на ее фоне встала темная фигура, которая внимательно вглядывалась в лицо Креса, но не делала ни единой попытки среагировать. Сквозь переливы и блики ее на этом молодом и красивом лице читались злость и смятение.

Дальше медлить нельзя. Сердце прыгнуло, и Крес тоже – он выбросил руку с булавой вперед, пустил шипастый шар белю прямо в лицо и почувствовал, как в конце пути его встретило нечто твердое. Брызги накрыли их обоих, смазали очертания предметов, но не помешали Кресу сориентироваться для следующего удара – прямо по темечку.

Расплескивая воду, Крес вскочил на ноги и думал уже перепрыгнуть через край и броситься на врага, но тут его нога соскользнула – приземлился он прямо на пол, приложившись о плитку плечом, а затем и скулой. Перед глазами поплыло, сердце выскакивало из груди, но он уже вставал, крепко сжимая рукоять булавы.

Клод находился на своих двоих, тряс головой из стороны в сторону, но к счастью для Креса не мог взять в толк, что за дрянь выскочила из отсека № 0017. Оскальзываясь на мокром полу, Крес поднялся на колено и двинул Клода прямо в пах. Тот согнулся, выпучив налившиеся кровью глаза, а Крес бил его снова – с хорошего замаха и прямо в челюсть. Вампир покачнулся, раскинув руки, а Крес уже возвышался над ним, поднимая булаву высоко над головой. Сеншес знает, как повернулось бы дело, если бы он успел приложить Клода как следует. Но внезапно жар поднялся такой, что его мокрая кожа изошла паром.

Не успев испугаться страшной силе, которая чуть было не превратила его в тлеющую головешку, Крес опустил булаву. Шипы пробили череп с мерзким, чавкающим звуком, словно удар пришелся по спелому арбузу. Голова вампира ушла в плечи – бель дернулся, но остался стоять. Мигом Крес перехватил палицу двумя руками и ударил Клода по скуле. Шипы сорвали с искаженного болью лица хороший шмат кожи и мяса, но вампир лишь оступился и, немного замешкавшись, оперся рукой об пол, не теряя равновесия. И еще раз булава вошла Клоду в лицо, соврав новую порцию кожи, но тот и на сей раз остался стоять. Еще удар в челюсть – и изо рта вампира вылетела пара зубов.

Следующий ход остался за Клодом.

Его рука змеей бросилась к шее Креса, но быстро разорвать артерию и закончить весь этот цирк не вышло – рукоять булавы со стальным яблоком погрузилась прямо в широко открытый алый глаз. Бель оглушительно закричал и отбросил Креса от себя, словно тот был надоевшей игрушкой. Покрыв несколько метров в воздухе, он тяжело рухнул на пол, сильно ударившись спиной об один из гробов. Край выбил из него весь дух, и он замер на полу с окровавленной булавой в руках, не в силах подняться и закончить начатое. А вампир твердо стоял на ногах и кричал, закрывая изуродованное лицо руками и разметавшимися кудрями.

– Мерзавец! – было самым невинным, что Кресу удалось расслышать сквозь звон в ушах, пока он пытался взять себя в руки и подняться. – Сука, когда же ты сдохнешь?!

– Не сегодня… – проговорил Крес себе под нос. Булава показалась ему практически неподъемной.

Нечто загремело под потолком, засвистел ветер, гробы тронулись со своих мест. Крес что было сил бросился прочь с линии удара, разминулся с летящим в него тяжелым железным снарядом лишь на пару дюймов. Укрылся за другим ящиком, но и тот тоже пришел в движение, а его сосед уже несся на Креса на полном ходу. Крес вскочил на крышку, под оглушительный грохот перепрыгнул на следующий ящик и, уже находись в воздухе, пустился перепрыгивать с одного на другой, пока очередной гроб не завертелся прямо под ногами и не сбросил акробата вниз. Крес приземлился, едва не вывихнув лодыжку, перекатился и не теряя времени понапрасну бросился по кругу, огибая ослепшего на один глаз вампира и прячась за теми ящиками, которые бель еще не успел подчинить своей воле. Под ногами хлюпала вода, он скользил по гладкому полу, словно по льду, и неудачно влетел плечом в один из ящиков. Оттолкнувшись, Крес бросился к новому укрытию – там на мгновение затаился, ожидая что Клод потеряет его из виду и не прогадал: бель метался из стороны в сторону, поднимая в воздух все новые и новые снаряды и обрушивая их о стены и пол со страшной силой, словно вколачивал их гигантским молотом. Очередной гроб улетел прямехонько в стеллаж с коллекцией уродцев в банках и потонул в море осколков. Звон стекла и грохот раскуроченного железа стоял лютый.

Крес не ждал, когда Клод возьмет себя в руки и перестанет бессмысленно разносить собственную лабораторию, сиганул через слегка подрагивающий гроб, и побежал прямо на Клода, который только начал поворачиваться в нужную сторону. Его страшно отекшее лицо потеряло всякие человеческие черты – единственный залитый кровью глаз беспомощно метался в глазнице, силясь отыскать виновника такого унижения.

Их разделяла лишь пара шагов, когда глаза противников встретились, но чтобы нанести удар в эту алую, светящуюся яростью сердцевину, требовалось сделать еще шаг – истинно смертельный. И тогда Крес резко ушел вниз, прыгнул под руку Клода, вмиг обернувшуюся железными когтями, намереваясь бросить играть в салочки. Скользкий пол играл ему на руку, когда Крес последние несколько шагов проскользил прямо по полу, проносясь мимо ошарашенного вампира, и ударил того по коленной чашечке. Клод охнул, покачнулся и припал на колено.

Это был шанс. Один из тысячи. Не будет здесь пафосных фраз или попыток выяснить какую-то правду. Клод не оставит ему ни единой возможности поглумиться или высказать в лицо все до последнего слова. Глумятся только над поверженным противником, сотню раз убедившись, что он не поднимется на ноги больше никогда.

Крес напрыгнул на вампира сзади, вцепился в его прекрасные кудри и, вложив в могучий удар все силы, уложил противника на пол, угодив ему прямо в висок. Клод рухнул на спину, не успев даже закричать, а Крес уже восседал на нем, вколачивая булаву все глубже вампиру в череп. После третьего тяжелого удара, метнулся в сторону, чтобы когти обезумевшего беля не снесли ему голову, зашел с другой стороны. И вновь булава пришлась Клоду в голову и вновь он рухнул на каменный пол, окропив его своей черной кровью. Крес метнулся прочь от острых когтей, развернулся – разбил чудовищу нос, бросился прочь, размахнулся – ударил его с другой стороны и в ухо, и когда тело вампира распласталось на полу с безвольно раскинутыми руками, вновь оседлал его и принялся крушить вампиру череп.

На десятый удар Крес ясно услышал, как треснула толстая кость, но ни на мгновение не оставил своего дела и с все возрастающим упорством превращал в кровавую кашу то, что не так давно было лицом вечно молодого юноши.

Когда на месте головы Клода осталась только мешанина из остатков мозга, костей и волос, он наконец остановился и выдохнул. В следующее мгновение тело бессмертного воспользовалось его заминкой, дернулось, резко привстало – и изрыгнуло из себя бурный поток крови, разбрасывая черные капли длинным алым языком. Крес едва не захлебнулся от отвращения и припечатал вампира к полу ударом ноги.

Но и это не остановило обезумевшее тело, которое решило любой целой остаться живым. Оно забилось, заметалось в конвульсиях, словно при падучей. И даже хуже – конечности принялись мерзко хрустеть и выворачиваться из суставов, как будто бель превращался в гигантское насекомое. Из глотки доносились адские хлюпающие звуки вперемешку с кровавыми сгустками, которые обильно полезли наружу – казалось, что тело начало выворачиваться наизнанку. Прекрасные, длинные пальцы беля тоже не остались безучастными – мигом превратившись в острые когти, занялись тем, что начали потрошить ему брюхо.

Крес отступил от него подальше, не в силах отвести взгляд от этого отталкивающего зрелища. В стороны уже летели алые ошметки мяса, по полу стучали осколки ребер, пока умирающий бель рылся в собственном животе словно в сумке, силясь отыскать нечто глубоко внутри. Времени оставалось немного – конвульсивные движения с каждым ударом сердца становились все более вялыми.

Он так и умер с руками, глубоко погруженными в развороченный живот.

* * *

– И что? Что он искал? – вырвал Креса из тяжелых воспоминаний нетерпеливый вопрос.

– Как будто не очевидно, – ответил за него Леший, прикладываясь к бурдюку с вином. – Смерть свою пытался припрятать, пока до нее не добрался наш доблестный Крысолов.

Крес выхватил у него бурдюк и сам сделал пару глотков. Вина внутри с каждым разом оставалось все меньше.

– Он все еще с тобой? – новый вопрос развевал густые шепотки, которые всегда скрашивали те немногочисленные мгновения, когда Крес замолкал.

– Да. Но теперь в нем нет никакого смысла, – ответил он, ни на кого не смотря.

Поднимать глаза и не имело особого смысла. Их и так было слишком много. Очень много и вскоре станет еще больше. Псоглавцы разных родов и племен расселись вокруг подобно стае бродячих собак вокруг лавки с мясом. Пламя громадного костра высвечивало лица лишь пары десятков человек, но только Сеншес знал, сколько сотен или тысяч рок’хи сгрудились позади. Крес не сомневался, что каждое слово, которое слетел с его языка за этот нескончаемый вечер, к утру обрастет еще сотней невероятных подробностей, пока не станет легендами.

– Отчего же?

– Ведь Приют захвачен и сожжен, а пепел знаний развеян по ветру… – скорее себе ответил Крес, вращая теплый камешек в пальцах не в силах сунуть его обратно в рукав. Ада сидела рядом и не сводила глаз с мерцающего огонька, но не делала даже попытки завладеть философским камнем. Боялась его до чертиков, но любопытство всегда брало верх.

– Ты же проделал такой долгий путь не для того, чтобы бросить его в костер, не так ли, Крес?

Крес с удивлением заглянул в два ярко голубых глаза, сверкающих на маске из гладко отполированной кости, и покрылся мурашками. Завернут вопрошающий был в длинный потрепанный плащ, который, не смотря на свои годы, немного светился в темноте и сразу привлекал добрую сотню глаз. Самый странный тип, которого Кресу довелось увидеть за последние несколько месяцев. А ведь они все же дошли до Края света.

– Откуда ты знаешь, как меня зовут? – спросил Крес, пряча камешек в кулаке. Незнакомцу не откажешь в проницательности – он ведь действительно собирался зашвырнуть уголек в пламя…

Он точно не открывал своего имени ни одному из местных. Все его знали под кличкой Крысолов.

– Не нужно утруждать себя чтением мыслей, чтобы прознать о том, кто преодолел Дикую Тайгу из конца в конец, дабы порадовать тебя драгоценным подарком. Достаточно просто иметь правильных друзей. Не так ли?

– Еще бы, – пробубнил Леший.

– Я уже давно слушаю твои истории, Крес, – склонил голову человек в маске. – Очень хороший способ узнать человека, это послушать его байки и сопоставить детали. Не лжет ли он о своих подвигах…

– Я не собираюсь никого убеждать. Мне вообще плевать верите вы мне или нет.

– И, тем не менее, могу сказать, что в деталях ты довольно точен. Это не может не вызвать доверия. Я думаю, в основном все было так, как ты рассказал.

Только тут Крес заметил, что его ушей не касается ни один посторонний звук. Даже на задах никто не перешептывается – все псоглавцы как один напряженно вслушиваются в каждое слово, которое сходило из уст этого странного человека. Ада тоже оживилась – эти ослепительно голубые глаза действовали на всех гипнотически.

Только ветер выл над сотнями патлатых голов, да костер дожевывал растопку, выплевывая снопы искр.

– Извини, друг, – поморщился Крес. – Мне сейчас не в досуг что-то доказывать первому встречному. Да и вообще поздно уже.

– Встретишься со своей судьбой, Крес, никогда не поздно, – проговорила маска. – Особенно, когда эта судьба сама стучится к тебе в дверь.

– Нет, никакой судьбы, – покачал головой Крес. Глаза слипались, очень хотелось спать. – Такой огромный путь и все зря. Все равно Приют уничтожен… А все эти люди, – он обвел рукой сотни и сотни рок’хи, следившие за каждым их жестом, – просто пришли сюда от отчаяния. На пепелище всех ваших идей и стремлений.

– Нельзя уничтожить то, чего не найдешь на карте, – развел руками человек в маске. – Приют – это люди. Приют – это Идея. А пока люди окрылены идеями, Приют будет где угодно. В первую очередь здесь, – он ткнул пальцем себе в лоб.

– Я еще недостаточно пьян, чтобы заплакать от умиления. И если ты закончил, то позволь мне выпить еще пару глотков и пойти на боковую. И жили они долго и счастливо, как говорится.

– Ты и так спал слишком долго. Пора бы уже проснуться.

Крес нетерпеливо тряхнул головой, попытался нашарить бурдюк, но Леший уже заграбастал его себе и потягивал из него вино.

– Что же ты хочешь сказать, незнакомец? – спросил Крес. – Что я все-таки дошел, а ты и есть тот Алхимик, которому я должен отдать философский камень?

– Признаю, что алхимия – мое любимое из искусств, – кивнул он. – Но также ты можешь называть меня Врач, Музыкант, Странник или Коллекционер. Как тебе будет угодно.

– Что же, – ухмыльнулся Крес и протянул ему камень. – Тогда забирай, хитрец. Выполняй свою часть сделки.

– Какой сделки? Разве у нас была какая-то сделка?

Крес скрипнул зубами.

– Только не строй из себя недоумка! Ты прекрасно знаешь, зачем я здесь. Эта проклятая штука в обмен на ее разум.

– Да, что-то такое я слышал, – кивнул Алхимик. – Только не припомню, чтобы я лично давал согласие на какую-то сделку.

Леший прыснул.

– Ты хочешь сказать, что мне соврали? – спросил Крес.

– Нет, – покачал головой человек в маске. – Я хочу сказать, что не давал тебе никаких обещаний. Поэтому у нас не было никакой сделки. Пока, не было.

Алхимик все же забрал камень и поднес его к глазным прорезям. Камешек залил голубой, ровный свет. Он словно съежился в его пальцах и затрепетал.

– Здравствуй, дорогой, – проговорил Алхимик. – Давно не виделись.

– Теперь…

– А теперь мы заключим сделку.

– Зачем, если ты и так знаешь, что я хочу взамен на камень?

– Самое главное знаешь ли ты, что ты хочешь получить взамен на камень? Вопрос.

– Ее, – твердо проговорил Крес, прижимая к себе Аду.

– Она разве сейчас не с тобой?

– Нет. Но она ничего не понимает. Она безумна. Верни мне ее полностью.

– А ты точно уверен, что ты понимаешь, о чем просишь меня, Крес? Ты хочешь вернуть человека или прошлое? Или человека в прошлом? И чье прошлое – ее или свое?..

– Я хочу вернуть ей разум. Чего не понятно?!

– Боюсь, как бы мы окончательно не запутались и ты не обвинил меня во лжи. Но хорошо – разум в обмен на камень. По рукам. Можно? – протянул он руку в перчатке. Ада смотрела на него немигающими глазами и дрожала. Но безропотно приняла его руку. Крес поежился, когда она села рядом с Алхимиком. Тот опустил ладонь ей на макушку и пригладил отросшие волосы:

– Ты боишься меня, девочка? – спросил он Аду. Но та не только не отстранилась, не заскулила и не принялась кусаться – ее губы тронула легкая улыбка узнавания, словно Ада знала этого странного человека долгие годы. – Хорошо, тогда будет проще. Мне понадобится несколько дней, чтобы полностью исцелить ее.

– Ты сможешь?.. – спросил Крес дрогнувшим голосом. Он почти не верил, что это возможно, и что все скоро закончится.

– Да, – твердо ответил Алхимик. – Это сложно, но думаю, все получится.

Потом он взял ее за плечи и поднял на ноги. Она безропотно подчинилась, словно была его верным щенком.

– Куда ты ее?.. – Крес привстал с места, уже жалея о своей просьбе.

– Не стану же я заниматься ею здесь. Ты можешь отдыхать. За нами не ходи, нечего ее волновать – процедура займет несколько дней. Проведи их с пользой.

Не успел Крес проронить ни слова, как они с Адой пропали в толпе северян.

* * *

Следующие дни показались Кресу вечностью. Не находя себе места от волнения, он больше спал без сновидений, а когда обивать лежаки стало в тягость, бессмысленно слонялся по округе, сопровождаемый любопытными взглядами рок’хи. За минувшую ночь их порядком прибавилось – на камнях от новоприбывших некуда яблоку упасть. А ведь в скором времени будет еще больше.

То, что Алхимик назвал Приютом, в действительности представляло собой лишь голые скалы, горы камней, обточенных ветром и временем, и круги каких-то полуистлевших костей. Больше всего этот котлован напоминал могильник, где уже давным-давно не росла не только трава, но не мог пробиться даже самый последний лишай.

За поясом камней начинался океан, упирающийся прямо в горизонт.

Крес часто подходил к обрыву, за которым волны рассыпались о каменный берег, и долго вглядывался в серую пучину. Стальные, мощные волны на сколько хватало глаз бились о громадные вытянутые скалы, напоминающие искривленные пальцы, которые торчали прямо из воды примерно раз в пару миль. Вокруг криками носились странные длиннохвостые птицы, перья которых поблескивали на солнце, – таких Кресу не приходилось видеть ни разу в жизни.

Он проводил здесь большую часть времени вдали ото всех, ни о чем не думая, сидел, привалившись к прохладному булыжнику, и слушал нескончаемый шум волн и протяжное пение птиц.

Вот он Край света. Дальше идти уже некуда.

Часто его навещал Васса, садился рядом и болтал о том о сем. Крес редко отвечал ему, но волчонка это особо не беспокоило.

– Крес, куда ты пойдешь, когда Алхимик вылечит Аду?

Крес вздрогнул и впервые прямо посмотрел на Вассу. И действительно – куда?

– Подальше отсюда, – вымолвил он, чтобы хоть что-то сказать. Он не знал. Не по скалам же прыгать, пытаясь посмотреть что там – за пределами Края света.

– Ты не знаешь!

– Не знаю, – вынужден был признать Крес. – Но меня это не особо волнует. Главное, чтобы с Адой было все хорошо.

– А потом?

– А потом… – он помедлил. – А потом мы просто исчезнем. Как будто и не было нас.

– Я… – Васса запнулся. – Я могу пойти с вами?

– Куда?

– Ну, куда ты собрался. Исчезать.

– Нет.

– Почему?!

– У тебя своя жизнь. Почему бы тебе не пристать к своему народу? Рок’хи здесь чужеземцы, такие же, как и ты.

Волчонок кивнул, но так ничего и не ответил.

– Чего такой невеселый, Крес-Килса? – к ним приближался улыбающийся Леший.

– А что есть повод?

– Скоро же ты получишь обратно свою зазнобу, – развел травник руками. – Это ли не повод для радости?!

– Как только, так сразу. Но пока я не вижу повода повеселиться, уж извиняй.

– Алхимик свое дело знает, – привалился Леший к булыжнику рядом с волчонком.

– Вот и поглядим.

– Что ты думаешь делать, когда все закончится?

– Вы что все сговорились?!

– Это вполне логичный вопрос, – пожал плечами Леший. – Одна история заканчивается, но за ней всегда начинается другая. Вот мне и интересно, в какую сторону Крысолов направит свои стопы.

– Не хочу я никаких историй, – вздохнул Крес. – Я уже сказал, что я планирую испариться вместе с Адой. Мне не нужны никакие истории и интриги. Право и эта уже порядком затянулась. Достало уже. У меня уже седина в бороде, моя история уже закончена.

– Как будто седина вообще о чем-то говорит, – рассмеялся Леший, почесывая собственный седеющий подбородок. – Но я позволю с тобой не согласиться с тобой не согласиться. История продолжается каждый твой шаг и каждый удар твоего сердца. Тем более в такое время, в которое нам довелось жить.

– В какое это интересно?

– Ты не видишь, что происходит вокруг? Война, Крес. Война. Толпы беженцев рок’хи, которые потеряли то немногое, что имели. И теперь жаждут отомстить своим обидчикам.

– Да, твое страстное желание… – горько улыбнулся Крес. – Вот оно и свершилось. Поздравляю.

– Вы этого добились, Крес. Альбия.

– Пусть и так. Все равно не вижу ни одной причины считать эту войну своей.

– Ты все равно уже сделал выбор. Давным-давно.

– Да? Какой же?

– Я слышал твою историю много раз. И, кажется, каждый раз ты рассказывал, как расквасил Клоду череп и смотрел, как он умирает, или я что-то путаю? Это ли не выбор?

– Я также расквашу череп и вашему предводителю, если он навредит Аде, – сжал кулаки Крес и тут же покрылся мурашками. – И сделаю это с кем угодно.

– Притворюсь, что я этого не слышал.

– Плевать. Могу повторить это еще раз! Мне плевать на очередную войну, и я вам ничего не должен. Единственный уговор, который у меня есть с одним из вас, – философский камень в обмен на ее разум. Я свою часть сделки выполнил, теперь настал черед Алхимика. И как только он исполнит обещанное, я собираюсь похватать манатки и бежать так далеко, как только смогу.

– И куда же? Ты и так на Краю света, и здесь известность Крысолова может поспорить только с известностью Алхимика, если не больше. Вам с Адой придется бежать очень, очень далеко.

– Значит, придется идти за Край света, – тяжело вздохнул Крес и снова уставился на ветреный простор, заполненный бугристыми скалами и вольными птицами.

– Может туда, где живет спасенный народ? – хмыкнул Леший.

– Если местным наплевать на то, откуда мы с Адой, то пусть будет спасенный народ, – Крес откинул голову и опустил веки. Как же достали его эти проклятые разговоры.

– Сомневаюсь, – не отставал Леший. – Во все времена людям было интересно, что за публика ошивается за порогом. Даже не надейся, что сможешь просто исчезнуть.

– Мне показалось, или это прозвучало, как угроза?

– Как угодно. Я лишь хочу сказать, что вечно бегать – только себя обманывать. Ты мог бы стать чем-то большим, нежели простой крестьянин в каком-нибудь богами забытом уголке мира, тебе так не кажется?

– Нет.

– Посмотри вокруг, Крес, – Леший опустился на корточки и посмотрел ему прямо в глаза. – Сюда стекается армия рок’хи. Настоящая армия людей, которых не нужно мотивировать. Которые уже считают тебя богоподобным героем, или, по крайней мере, человеком, который совершил невозможное – убил бога! А то, что даже Алхимик тебе поверил, уже делает для них твой рассказ – свершившимся фактом.

– И что дальше? Ты хочешь, чтобы я возглавил их и повел это войско в Альбию вершить праведный суд? Так что ли?

– Скоро у них закончиться еда и они пойдут к местным, – продолжал Леший. – Те и так живут практически на камнях, а тут еще пара сотен голодных ртов, которые готовы на все. Ты хочешь их просто так бросить?

– Позволь узнать, – начал заводиться Крес, – почему я должен печься об их благополучии? И им, и вам я ничего не должен.

– Однако, они здесь, в том числе, и по твоей вине…

– Это ты, как ты сам рассказывал, окрылен Идеей! Так зачем же тебе нужен какой-то беглый предатель, чтобы осуществить ее?! Немного же стоит эта ваша Идея всеобщего опустошения без помощи со стороны.

– Нет, Крес. Именно сейчас настало время для таких, как ты. Эпоха войн. Обмана и лихолетья. Время предателей. А ты так ничего и не понял.

– Я даже и не пытался, – отвернулся он, чтобы не разозлиться еще больше. – Можешь воспитать героя из Вассы. Он уже готов.

Но Васса даже не поморщился в ответ на него слова. Он смотрел куда-то за спину Лешего, и его глаза одним мигом округлились. Крес проследил за его взглядом и тоже обомлел.

– Крес?..

Он подскочил так быстро, что Леший резко отпрянул, решив уже, что южанин совсем слетел с катушек. Крес отпихнул ошарашенного травника и бросился к крохотной фигурке, которая застыла среди камней. Первые несколько шагов он думал, что ему это сниться. Потом он понесся к ней бегом и, наконец, смог заключить ее в объятья.

– Ада… – прошептал он ей прямо в ухо, прижимаясь щекой к знакомым волосам. Так долго, так долго…

– Ада?..

Закончилось блаженство очень быстро.

– Это что имя такое?.. Ладно, пусти… – начала она высвобождаться из его рук. – Пусти уже!

Крес слишком поздно осознал, что поспешил с объятиями.

– Ада… – пробормотал Крес и попытался объясниться, но та, едва он разжал руки, сразу отошла чуть ли не на десяток шагов.

– Я хотела только поблагодарить тебя за спасение, – сказала она, боязливо поглядывая то на него, то на его спутников. – Не более.

– Нет, – проговорил Крес, выискивая ее глаза и попутно обливаясь холодным потом. Почему она так с ним разговаривает? Она не узнает его?..

– Ада?

– Ада… – повторила она. – Ты постоянно так меня называешь. Значит, это я Ада?..

– Ты не узнаешь меня? – спросил он ее напрямик. И тут же ее взгляд сказал ему все. Там ее по-прежнему не было. Крес решил, что эта острая и тяжелая истина разорвет ему сердце. Однако то оказалось крепким орешком.

– Нет, – покачала она взлохмаченными космами. – Уж прости.

– Это я Крес, – он снова попытался подойти к ней, но она только отступила. Уже другая. Теперь, похоже, навсегда.

– Очень приятно… Крес, – эта другая девушка, которая и была Адой и не была ею вовсе, попыталась улыбнуться, но выражение вышло очень жалкое, извиняющееся. – Спасибо, что вытащил меня из… всего. Мне рассказали, что мы оба с тобой пережили.

– Это же я… Крес, – повторял он, делая все новые и новые шаги, а другая Ада отходила от него все дальше. Потом улыбка исчезла с ее лица, она повернулась и со всех ног помчалась прочь.

Крес не стал ее догонять. Только проводил девушку пустым взглядом, пока она не скрылась из виду.

Тут на его плечо упала рука:

– А ведь я тебя предупреждал, – сказал Леший, вставая рядом. – То, что ты можешь получить, явно не то, на что рассчитывал. Или то, чего желает она. Или…

Он не закончил. Кулак Креса влетел ему прямо в скулу и отбросил на пару шагов.

Не успел Леший осознать, что произошло и предотвратить то, что уже свершалось, а Крес уже мчался со всех ног – к кругу камней. За ним, поднимая столбы пыли, со всех ног бежал перепуганный Васса, но очень скоро отстал.

Крес нашел Алхимика почти сразу. Не нужно было быть ищейкой, чтобы заметить блеск голубых глаз и сверкающую белизну плаща. Вокруг него толпился песий народ и шляпники, но Креса это не беспокоило. Он покрыл расстояние разделяющее их в какой-то десяток ударов сердца. Шляпники слишком поздно осознали, что происходит, но не смогли остановить убийцу. В его руке уже сверкала смертоносная сталь. И он направил ее прямо в горло обманщика.

Но судьба по-прежнему оставалась изворотливой сукой.

Клинок пропал в пустоте, а кисть сжало словно тисками. В следующее мгновение почва ушла из-под ног, а потом Креса накрыл столб пыли. Несколько рок’хи бросились к тому месту, куда укатился Крес и принялись топтать его. Только случай уберег его голову.

– Остановитесь! – как удар бича голос Алхимика остудил горячие головы.

Дикари расступились, и Крес смог покачиваясь подняться на колени. Он искал взглядом Алхимика и, наконец, нашел. Тот и не скрывался.

– Подойди и сделай, то что хотел, но глаза в глаза. А не как трус.

Крес сплюнул кровью и, потирая ушибленные бока, нагнулся за ножом. Его так никто и не тронул.

– Лжец…

– Нет, это ты дурак, – спокойно ответил Алхимик, сбрасывая свой белый плащ. – Я говорил тебе, чтобы ты ясно осознал, что желаешь получить. Но, видно, ты до сих пор ничего не понял.

Плащ упал в пыль. Перед Кресом стоял поджарый, голый по пояс человек, тело которого, казалось, состояло из одних только мышц, его кожа чуть ли не лопалась от натуги. Маска сидела крепко и поблескивала белизной кости и светом двух голубых огней.

– А теперь ты обвиняешь меня во лжи…

– Лжец!

Вокруг заголосили и начали приближаться.