Текст книги "Старые раны (СИ)"

Автор книги: Александр Артемов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

Нет, не может быть… – качал он головой, силясь избавиться от звуков. Опираясь о стол одной рукой, поднялся на нетвердые ноги. Так не должно было закончиться.

Или не так быстро.

Тишину прорезал хруст стекла, отчетливо хлестали голоса: торопливый, истеричный – женский; и спокойный и насмешливый – мужской. Потом к ним присоединился третий, но зависший уже над ухом у Креса. Смысл слов едва дошел до него – что-то мерзкое и оскорбительное. Потом рот наполнился кровью и пол вновь встретил его раскаленной пощечиной.

Очнулся он уже к концу драмы.

В ярких лучах Мерцающего окна Рун он разглядел две борющиеся фигуры. Одна резкими рывками подтаскивала другую все ближе к его пульсирующей поверхности. В напористых движениях было больше игры, нежели явной жестокости. У второй фигурки не было никаких шансов сопротивляться своему противнику, и она только безуспешно упиралась, голосила и пыталась вырваться из железной хватки. В какой-то момент, зал прорезал крик – маленькая фигурка сложилась пополам и упала на колени, захватывая ртом воздух. Тогда ее противник схватил ее за шею, поднял над головой, словно та была пушинкой, и сунул в один из ящиков.

Несчастная даже не успела вскрикнуть, как массивная крышка захлопнулась над ней.

Тишина.

* * *

– Вот и ты очнулся, – повернулся к нему вампир. Мерцающее окно Рун сияло за его широкими плечами. – Видок так себе. Она избила тебя что ли? Ох уж эти носморхи…

У Креса не возникло ни единой мысли сбежать, хоть ему было яснее некуда, что его ждет более страшная судьба. Вожделенная связка ключей мешалась под рукой, но Крес даже не подумал поднять ее. Бесполезный кусок металла.

Он хотел было подняться, но быстро осознал, что не может двигаться. Колени и бедра словно приросли к полу.

– Только не говори, что эта девка шпионила здесь, а ты решил помешать ей и пострадал за государственные интересы. Не поверю. Ты и так слишком много натворил, влюбленный идиот.

– И не буду, – ответил Крес, стараясь сохранить хладнокровие. – Мне нужна только Ада.

Перед глазами все плыло, руки были в крови. Крес вытащил кольцо из кармана. То самое кольцо, которое он подарил ей. А она обещала подумать. Эта мысль ударила его молотом, и он выронил его. Измазанная кровью вещица словно взвизгнула от боли, когда соприкоснулась с полом, подпрыгнула и покатилась прочь в темноту.

– И, кажется, нашел, – произнес Крес, прощаясь с ним взглядом. – Грязный лжец.

Этой фразы было уже достаточно, чтобы подписать себе смертный приговор. Но в ответ Клод лишь улыбнулся и сказал:

– А ты пришел почти вовремя. Рановато, конечно, но не критично. Но я даже рад, что ты посмотришь.

Крес поднял на него глаза, горевшие ненавистью.

– Где она? Она жива?

– Я тебе уже все сказал.

– Хватит играть! Мне терять нечего.

– Это ты правду сказал. Тебе верна лишь твоя глупость и переполненный мочевой пузырь.

Про мочевой пузырь кровосос сказал вправду – ссать хотелось зверски.

– Но это ничего не меняет, – сказал Клод, вышагивая по гулкому полу. – Ты всего лишь жалкий человек, который сует нос не в свое дело. Не тебе ставить условия и не тебе устанавливать правила. Тебя вообще здесь быть не должно. И когда мы закончим, я позабочусь, чтобы в эту комнату больше не вошел никто и никогда. Даже расшибив себе все кости, даже проломив пол. Даже вызвав самого Сеншеса. Этой комнаты не существует.

– Какое важное место, – цыкнул языком Крес. – А я ведь даже не понял, чем ты здесь занимаешься.

– А ты хочешь узнать? – по-простецки предложил ему вампир, словно ребенок, которому не терпелось открыть свой самый страшный секрет.

– Если это мое последнее желание, то нет. Мне нужна Ада. И только она. Можешь тут хоть с овцами еб…ся, мне насрать, – сказал Крес и схватил связку ключей.

– Брось их, – махнул Клод. – Они все равно тебе не нужны.

– Они не от ящиков?

– От ящиков. С бумагами. У этих же нет замочных скважин – ты, наверное, не заметил. Человеку их не открыть. Тут нужен особый Талант.

Крес горько улыбнулся. Столько беготни и нервов – и все напрасно. Хотя даже если бы он открыл нужный ящик – чего бы он добился? Что от нее осталось?

– Ты подождешь? Ой, прости меня, ты же не можешь даже пальцем пошевелить, я и забыл, каюсь. Потерпи немного, я сейчас.

Крес только бессильно зарычал. Он сидел в страшно неудобной позе, и ноги уже начали затекать. Вскоре только звонкая поступь отдавалась за его спиной. Впереди светило окно Рун.

Тут что-то щелкнуло в отдалении. Крес насторожился, но дальше ничего не происходило и не гремело. Ни голосов, ни иных звуков. Тишина давила на него, как и шум пульсирующей крови в висках. Он внезапно почувствовал себя очень старым и уставшим. Очень хотелось отлить.

Наконец, нечто заворочилось и шаги застучали, приближаясь. Крес обернулся и уставился на большое белое пятно – все ближе и ближе. Ему сначала показалось, что он тронулся умом и видит привидение.

Но это оказался всего лишь нитсири Кай. Он сильно хромал, но внешне казался невредимым. Из глаз вампиреныша сочились крупные слезы.

– Эй, Кай!

Кай только вздрогнул и вжал голову в плечи, не смея даже повернуться на голос беля. Лишь стоял и трясся от страха и стыда.

– Ты чего бездельничаешь? А ну быстро убери все это дерьмо с пола!

Сердце пропускало удар за ударом. В груди все заглохло. Девушка безвольно повисла на руках Клода, словно кукла. Крес ясно видел ее каштановый локон, выбившийся из белой ткани, в которую она была завернута, словно мумия. Она была мокрой, словно ее только что вытащили из ванной – с кончиков ее пальцев капала вода.

Клод усадил ее в кресло, от одного вида которого становилось не по себе, сдернул покрывало. Крес застонал от ужаса и бессилия, стоило только мокрой тряпке упасть на пол.

Белое, тонкое и голое тело. Огромный, вздувшийся живот. Девушка была беременна и очень давно.

С каждым ударом сердца Крес чувствовал себя так, словно ему забивали в голову по гвоздю. Аду и мать родная узнала бы с трудом – как она похудела и подурнела. Прошло лишь полгода, а Ада выглядела вдвое старше. Стоило только Мерцающему окну Рун разгореться поярче, она вовсе оказывалась костлявой старухой. Крес, еле сдерживая горячие слезы, сделал еще одну нелепую попытку подняться, подойти к ней, прижать ее ладонь к своей щеке и удостовериться, что та еще теплая, но невидимая сила держала его крепче тисков.

Ада дернулась, вздохнула, чуть приоткрыла вспухшее веко, пока Клод застегивал ремни на ее запястьях. Ее блестящую от пота кожу пронзила одинокая слезинка. Из раскрытого рта не донеслось ни звука, выглядела девушка так, словно находилась на пороге смерти.

Внутри живота что-то ворочалось, оттягивая кожу. И просилось наружу.

– Я же сказал, что ты плохо кончишь, – сказал Клод, натягивая кожаные перчатки. – Пока можешь наслаждаться зрелищем.

Ада тяжело дышала и стонала на весь зал, пот градом катился по ее лбу. Клод положил ладони на ее огромный, вздувшийся живот, и в ответ на прикосновение, внутри завозились еще активней, чем прежде, доставляя Аде новые мучения. Девушка начала метаться, но ремни резали ее кожу и не дали ей пошевелиться.

Ничего не добившись, она длинно и отчаянно закричала.

– Вот она жизнь, – зашептал Клод, прижавшись к ее бугрящемуся животу. – Привыкай. Это самое большее, на что ты можешь рассчитывать.

– Отойди от нее! – в отчаянии взвыл Крес, силясь оторваться от пола. Тщетно. – Что ты с ней делаешь, мразь?!

– Использую по прямому назначению, – отозвался Клод, решительно раздвигая девушке ноги и фиксируя их на ложах ремнями. – Как и ты, кажется?

Снова показался Кай. Мальчишка натаскал гору тряпок и бросил их к подножию кресла.

– М-может вколоть ей ртуть? – спросил нитсири своего беля, пока девушка отчаянно металась в кресле, на ее губах начала проступать пена. Парень сам с трудом держался на ногах и вытирал пот со лба.

– Только зря переводить, – отмахнулся Клод, устраиваясь между широко раздвинутыми ногами, словно перед раскрытой книгой. – Ртуть и так уже выжгла ей оставшиеся мозги, а я хочу сделать все побыстрее. Тянуть тут нечего. Да и тебе пора привыкнуть. Следующего будешь принимать сам.

С этими словами он еще раз положил руки ей на живот, и существо внутри принялось яростно барахтаться и пинать стенки живота. Стоны девушки обернулись жалобным воем, когда это начало выходить.

Крес принялся осыпать Клода самыми отборными оскорблениями, которые был способен породить. Вампир только щелкнул пальцами. Дыхание сразу выпрыгнуло у Креса из груди, зубы щелкнули и он чуть было не откусил себе язык.

– Помолчи, пожалуйста, если хочешь досмотреть до конца, – проговорил вампир и вернулся к делу. – Тут и так криков полон дом.

Крес пытался откашляться, но горло словно скрутило пылающим жгутом. Из глаз градом сыпались светящиеся слезы. Он был не в силах распрямиться и увидеть, что же происходит за этим веером боли и крика.

Ее боли и крика. Той, кого он разыскивал так упорно и, как оказалось, бессмысленно.

Крик дошел до высшей точки, а потом начал затихать и вскоре сошел на нет. Только тогда Крес смог поднять голову. Ада все еще лежала в кресле, блестящая от влаги, не в силах отдышаться. Клод с мальчишкой склонились над столом неподалеку. На его поверхности барахталась очередная рыбообразная скользкая тварь, которыми были так богаты стеллажи. Нельзя было поверить, что настолько уродливое создание способна породить женщина. Его женщина.

Существо извивалось угрем и коротко повизгивало, по мере того, как Клод прибивал ее тело к столу гвоздиками.

– Что это?.. – безвольно пробормотал Крес, его замутило и он проблевался.

– Нейзер.

В пальцах вампира мелькнул длинный, блестящий скальпель.

Бель сделал аккуратный тонкий разрез на бледном брюшке, раздвинул стенки и решительно сунул руку внутрь. Существо тоненько запищало, изогнулось и затихло – Клод погружал кисть все глубже во внутренности. Крес не мог оторваться от этой чудовищной операции. На мгновение он даже забыл про Аду, которая дышала все тише и тише, ее грудь начала опадать.

Нитсири Кай сосредоточенно наблюдал за Клодом, поджав губы, словно ждал чуда. Наконец, Клод нащупал что-то и потащил руку обратно.

– Была или не была, – проговорил вампир и бросил в подставленную тарелку какой-то кровавый комок. Тот отскочил от дна со стуком, словно был твердым, как камень. Это и был камень. Клод отмыл его от крови и слизи и взвесил в руке. Черная идеально круглая сфера сверкала в его пальцах.

На губах Кая заплясала осторожная полуулыбка, он весь затрепетал от предвкушения, когда же и ему позволят прикоснуться к этой драгоценности. Но на лице беля застыло иное выражение. Он придирчиво осмотрел шар, а потом резко сжал вещицу в кулаке.

– Постойте! – взвизгнул Кай, но было поздно. Раздался мерзкий хруст, Клод разжал пальцы. На стол посыпался блестящий черный песок.

– Слишком много шлака, – вампир одним движением разметал песок по полу. – Брак.

Кай выглядел так, словно из него душу вытрясли. Он ничего не ответил на страшный приговор своего учителя. Слой поблескивавшей пыли – все, что осталось от шара.

– Ничего, дружок, – похлопал его Клод по плечу. – Получится в следующий раз. А сейчас убери тут все.

Отряхивая руки, он подошел к Аде и поцеловал ее в щеку.

– Но ты хорошо справилась, дорогая. Можешь отдыхать.

Ада открыла пустые, помутневшие от муки глаза. Ее там уже не было.

* * *

Кай, понуро опустив голову, работал метлой. Пыль на полу, которая недавно была драгоценным шаром, теперь была простым мусором, который ссыпали в ведро. Клод сидел на столе, свесив ноги, и перелистывал огромный кожаный том с таким видом, словно ничего не произошло, и рядом с ним не лежала женщина, находясь на грани жизни и смерти.

Крес смотрел на нее неотрывно, словно боялся, что если отведет взгляд, то Ада исчезнет.

Клод захлопнул книгу и спрыгнул со стола.

– Все думаю, как мне употребить тебя, Крес, чтобы твоя смерть не была преступным расточительством, – сказал вампир. – Просто так скармливать мороям у меня рука не поднимется. Ты слишком молод и силен, чтобы стать кормом.

– Да пошел ты… – простонал Крес и вскрикнул, когда та сила, которая держала его на полу, неожиданно сжала свои невидимые пальцы. Потом они перекинулись на его плечи и выгнули лопатки назад. Крес щелкнул зубами, когда его позвоночник начал медленно выгибаться.

– Может быть, мне просто обколоть тебя ртутью? – размышлял вампир, пока Крес орал во все горло. – Вам же фосферам нравится эта дрянь. Хоть умрешь от удовольствия.

Пальцы резко разжались, и Крес бросился на пол, ловя ртом воздух. Попытался встать, но его все еще держало на месте, словно собаку на привязи.

– Отдай его мне! – воскликнул Кай, сжимая метлу. – Я придумаю что-нибудь!

– Это я придумаю, а ты сделаешь, – ответил вампир. – Но пока занимайся уборкой. Стекляшки все еще хрустят под ногами.

Кай плотоядно ухмыльнулся и замахал метлой вдвое активней.

– Зачем?.. – выдавил Крес, поднимая голову. – Зачем ты так? Это месть?!

– Месть? Кому? Тебе? – захлопал ресницами вампир. – Потому что какая-то носморха предпочла меня тебе? – насмешливо поднял Клод бровь и расхохотался. – Нет. Мы не в театре, Крес.

– Тогда почему?

– У тебя слишком богатое воображение для фосфера, – отмахнулся бель. – Тебя это вообще волновать не должно. Это алхимия. Знай, что эта девушка пострадала во благо.

– Чье благо?!

– Во благо Альбии, – вампир нагнулся, уперев ладони в колени, и посмотрел Кресу прямо в глаза. – Той Альбии, которой и ты приносил жертвы. Забыл? Вот еще одна. Ты тоже послужишь на это благо. Планов на тебя громадье, и единственная сложность это определиться, куда тебя потратить.

– Скотина… – прошипел Крес. – Если Мерай узнает, чем ты тут занимаешься…

– Даже мучать тебя скучно – все равно огрызаешься, – закатил глаза Клод. – Но не обольщайся. Когда я поработаю над тобой подольше, ты сапоги мне будешь вылизывать. Если у тебя будет чем.

– Я закончил, – сказал Кай, отряхивая руки о штаны.

– Отлично, – вздохнул Клод, снова подошел к столу и открыл черный том.

– Следующие подойдутеще нескоро, – заключил он, перевернув несколько страниц. – На сегодня, пожалуй, достаточно. Мороев кормил?

– Д-да, – Кай покраснел до ушей.

Клод рассмеялся.

– Да, точно, как я мог забыть, – и он стрельнул насмешливым взглядом в Креса.

– А что делать с ней? – Кай ткнул пальцем в Аду.

Клод снова посмотрел на Креса и улыбнулся.

– Только прикосн… – начал было Крес, но «пальцы» снова сжались, и он закричал.

– Второго нейзера она уже едва ли не вынесет, – рассудил Клод, пока Крес пытался справиться с болью. – Только зря потратим время и силы. Брось мороям.

Несмотря на боль, Крес рвался из силков изо всех сил, но те затягивались только туже. Перед глазами плыли алые пятна, легкие горели от невозможности сделать еще один вздох. Даже Клод опешил, когда Крес смог таки сдвинуться с места. Кай замешкался на полпути к девушке.

– Вот чего-чего, а бараньего упрямства в тебе сколько угодно, – прокомментировал вампир усилия Креса подняться с колен, но тот уже бросил очередную попытку встать, и пополз, раздирая ногти о каменный пол.

– Хватит уже ползать на брюхе! – сморщился бель. – Имей хоть каплю самоуважения.

Он поднял руку и сжал кулак. Крес захлебнулся криком, но не остановился. Это было очень больно, но он все-таки переборол магическую хватку. Поднялся на ноги, чувствуя, как трещат кости, и медленно пошел в их сторону. Кай смертельно побледнел и ошарашенно посмотрел на своего учителя.

– Наверное, рвется помочь нам, – улыбнулся Клод и щелкнул костяшками. – Что ж…

Дальше Крес не пошел, не смог. Как ни пытался, «пальцы» связали его по рукам и ногам.

Следующий шаг он сделал уже не по своей воле, и для него это было самое страшное. Его направили, и Крес застонал от отчаяния. Напряженный, как струна, чужое тело подошло к Аде и подняло ее на руки. Девушка оказалась почти невесомой – кожа да кости. От нее шел жар, она была мягкой и податливой игрушкой.

– Пойдем, – махнул рукой Клод и двинулся в сторону галереи. Кай, опасливо косясь на Креса, посеменил следом.

Путь до зала с колодцами показался Кресу целой жизнью. Он просил Клода остановиться. Он молил о прощении. Кай смотрел на него круглыми глазами, когда Крес, обливаясь слезами, унижался перед вампиром, который за всю дорогу даже не обернулся.

И вот черный, плотоядный провал уставился на новое кушанье, которое Крес несет тварям, обитавшим в колодцах. Но Крес не видел ничего кроме нее.

Найти и потерять.

До колодца осталось шагов шесть. Шесть ударов сердца.

Один, и стук отдавался у Креса в висках набатом.

Второй, и весь мир для него сжался до одного худенького и белого тела.

Третий, и…

– Кай, позвони. Пусть просыпаются, – сказал Клод, приваливаясь к стенке.

Четвертый, и…

Клод ждал, пока Кай позовет чудовищ к позднему ужину.

Пятый, и…

– Эмм… – пробормотал Кай, роясь по карманам. Слишком долго.

Шестой, и в голове не осталось места сомнениям.

Кай рылся в карманах. Клод начал беспокоиться.

Седьмой, и Крес сделал шаг навстречу плотоядной тьме.

Глава X. Дети Альбии

Сумка показала дно.

Они уже давно не удивлялись шуткам, которыми одаривал их Лес, но не ожидали, что еда выйдет так скоро. Вторая сумка уже давно пустым мешком весела за плечами Викты. Как они не старались растягивать каждый кусочек, еда таяла на глазах. В отличие от Леса, который тек и тек впереди них, как бесконечное серое море. Иногда казалось, что кто-то втайне пожирает их запасы, пока они пытаются не утонуть в этом омуте из глубоких сугробов и темных ночей.

Дни тянулись сплошным бесцветным маревом, и Сарет давно забыл считать дни, с тех пор как они преодолели реку и покинули окрестности мертвой деревни, так поразившей Сарета ловкостью лесных жителей, которые умудрились построить свои неказистые домишки на такой высоте.

У него голова закружилась при одном взгляде на эти пирамидки из домов, которые зачастую вырастали один из другого, обвивали стволы высоченных рефов и приземистых шинка. Свисали с веток, словно виноградные гроздья. Викта тянула его прочь, не забывая рассказывать об ужасах, которые ей пришлось пережить в этих стенах, но Сарет все равно решился подойти поближе и осмотреться. Залезть по лестницам и побродить по подвесным мосткам и поискать еще что-нибудь, что помогло бы им в пути, почему нет? Он бы точно затащил свою сестру наверх, если бы из окошка одного из подвесных строений им не мигнул огонек и до их ушей не донеслись грубые голоса, заставившие их ринуться наутек. Они быстро отыскали небольшой мостик и, взявшись за руки, пересекли бурный поток, и снова бросились в объятья Леса. Дальше в глухую неизвестность.

Недели, наверное, прошли с тех пор, когда он позволил сестру увести себя от беды, которая кричала и кричала им в спины. Казалось, больше.

Короткие дни и бесконечные ночи текли унылым, серым калейдоскопом. Один бледный рассвет неизменно походил на другой, и чем дальше раскручивался пергамент времени, тем меньше оставалось поводов поверить в то, что удача благоволит им, и они еще увидят перед собой что-то кроме опостылевших рефов, занесенных снегом. Силы были на исходе. Еда заканчивалась. Лес нет.

Скупая беседа оставалась единственным занятием, которым они скрашивали тяжелые и однообразные дни, но, стоило Сарету только приоткрыть и бросить пару оптимистичных фраз, ему не удавалось выдавить из себя ни одной связной мысли. Казалось бы, за последние месяцы разлуки (он не давал себя права даже заикаться о том, что они с сестрой не виделись годы) от тем для разговора не должно быть отбоя, но от чего-то ему было страшно даже повышать голос, а шептать в ухо Викте ему не хотелось. Еще что-то мешало и давило на него, заставляло унять жажду раскрыть душу перед той, кто всегда был самым близким человеком на свете, отвернуться и зарыться во сны. Сестра тоже страдала от этого чувства и только крепче сжимала его ладонь в ответ на него невеселые взгляды.

Ни звука – потом, потом. Лес слушает. Он всегда нас слушал и будет слушать, затаив дыхание. Здесь у каждого кустика и травинки есть уши, и они шепчут, повторяют каждый вздох, а он упивается каждой нашей мыслью. Ему больше нечего делать в своей вопящей тишине.

Так что помолчим еще немного.

* * *

Утром, едва из тьмы показались сизые черты ненавистной чащобы, Сарет вылез из-под плаща и на цыпочках прокрался к дереву, которое присмотрел еще накануне вечером. Он долго не мог заснуть и посматривал на его высокий ствол и думал, пока ночь не скрыла его, смазав все густыми тенями, а усталость не сомкнула веки. Из сонных миражей он выплыл уже на рассвете. В голове звучала единственная мысль забраться на это проклятое дерево.

Сарет потоптался немного у корней и, вдохнув морозный воздух, взялся рукой за низкий сук. Подтянулся, схватился за другой. Нога уже нащупала опору и толкнула его вверх. Это оказалось тяжелее, чем он рассчитывал, но размышлять дальше было некуда. Высота составляла уже два его полных роста, росла и росла с каждым движением.

Только не смотреть вниз и правильно ставить ногу!

Свежий ветер запустил в него свои прохладные пальцы, лишь взлохматив волосы. А ведь он может дунуть как следует и тогда… Вниз, нет? Пока Сарет отдыхал, вцепившись в ветку, перед глазами пронесся ночной полет и игольчатое покрывало, спеленавшее землю. В голову тут же пришла страшная мысль, что пока он сидел в Барандаруде, Тайга уже завоевала остаток света, и не было больше никакой Альбии. Нет абель-мерн Эль и абель Ро. Им с сестрой некуда возвращаться, ведь Лес поглотил всю землю, а наружу выплюнул только истлевшие кости.

Там на вершине он не найдет ничего, кроме бесконечного бледного неба.

Через какое-то ведро пота, тысячу страхов и сомнений он убедился, что не ошибся. Сарет дрожал, вцепившись в кору – почти на верхушке зеленого гиганта, и через сетку ветвей мог обозреть Лес во всей его красе. Во все стороны расстилался жесткий игольчатый ковер, разливалось сизое море – а поверх его закрывало грозное небо без горизонта, твердое, как камень, и пугающе пустое.

Сарет не сдавался и до боли в глазах всматривался в точку, где небосвод резали верхушки рефов. Сверлил взглядом сначала одну сторону света, и, отчаявшись, обращался к другой, но и там его ждало лишь разочарование. Он жаждал увидеть хоть что-нибудь кроме однородного пейзажа – пусть бы крохотная полоска дыма привлечет его глаз – он хотя бы убедится, что они с сестрой продвинулась хоть немного.

Но нет. Единственной приметой, выбивающейся из общего вида, оставались горы, которые подпирали Лес с севера. Но возвращаться туда было точно незачем.

Оторвав слезящиеся глаза, зажмурился и в отчаянии взмолился глухому Сеншесу, чтобы зоркость подвела его, и рано или поздно они наткнуться на что-нибудь, где они смогут просто поесть. Что-нибудь.

Пока Сарет молил небеса подкинуть ему хоть какую-то зацепку, ветра хлестали его ледяными пощечинами, и грозили сбросить вниз, обратно в глотку Леса – туда, где ему самое место. Гости не уходят так просто, вдоволь не натешив своего хозяина. Ветер пел об этом, и он очень сердился, что мальчишка посмел залезть так высоко и думать о спасении.

Скоро Сарет замерз и медленно принялся искать ногой опору для обратной дороги. Внутри стонала горечь от осознания, что риск привел его лишь к тому, чего н боялся больше всего – пустоты, неизвестности.

– Сарет!

Сердце дрогнуло. Неужели он просидел на вершине так долго и «проспал» свою сестру? Идиот!

– Сарет, ты где?!

– Я здесь! – крикнул он вниз, коря себя за то, что так задержался со своей разведкой. Что бы он сам ощутил, если бы проснулся, а ее лежак пустует?

– Где?

– На дереве. Не волнуйся. Все в порядке.

– Где?!

– Посмотри наверх. Я уже спускаюсь.

Сарет отпустил сук и рефлекторно вцепился в другой, когда почувствовал, что его нога опасно поехала по опорной ветке. Похоже, спуск обещал быть долгим. Наверное, Викта и позавтракать успеет.

– Сеншес… Тебе жить надоело? – не унималась сестра где-то далеко-далеко внизу.

– Я… – сопел Сарет, силясь одновременно нащупать новую опору и не разжать пальцы – не так-то просто. Ветка словно сама убегала и дразнила его.

– Что?

– Не мешай! Спускаюсь я уже!

Наконец он «поймал» негодницу, перенес вес тела на обе ноги и удовлетворенно выдохнул, хотя его сердце стучало как заведенное. Внизу его ждали еще десятки строптивых «ступеней», а он уже был мокрым от пота. Сарет еще немного передохнул и бросил прощальный взгляд в небо, где он так надеялся заметить столбик дыма. Теперь только вниз. Никаких больше деревьев. Второй раз он на такой риск не пойде…

В небе летела босорка.

От неожиданности Сарет, едва не разжал пальцы. Сердце чуть не вылетело из груди, а глаза не вылетели из орбит. Он видел ее? Он действительно видел босорку, или это просто птица?

Слишком неудобная позиция, чтобы проверить его догадку – вдобавок паника сковала его по рукам и ногам, он с огромным трудом подвинулся, чтобы еще раз посмотреть на то место, где он видел… что-то.

Что-то черное. И крылатое.

Сарет прокусил губу почти до крови, силясь рассмотреть погонщика у нее на спине. И действительно на спине этой твари один раз мелькнуло что-то, отдаленно напоминающее человека в седле, но как же далеко странное существо размахивало своими крыльями. Нет – точка уже скрылась за макушками деревьев.

Сарет сидел и ждал, глотая удары истеричного сердца. Может снова появится? Если подождать еще немного… Пот заливал глаза, Сарет боялся отпустить ветку и вытереться. Подняться еще немного? Может еще удастся увидеть, куда она полетела?

Рука уже тянулась выше, когда Сарет одернул ее. Не будь глупцом. Улетела с концами. Если это на самом деле босорка, а не очередное уродливое порождение Леса.

Сеншес, зачем же он спешил слезать. Надо было посидеть на верхушке еще чуть-чуть, и тогда бы… Что? Порхай она даже вдвое ближе – как ему докричаться до погонщика? Только бы сестру напугал.

Сжав зубы до хруста, он принялся спускаться и ругался на чем свет стоит. На середине пути ноги и руки уже тряслись от усталости, и каждое неверное движение рисковало опрокинуть его в пропасть. Отдыха он себе не позволил – его подгоняло осознание того, что в Лесу они не одни. Здесь есть нечто «родное», и оно еще может вытащить их отсюда.

Пусть это будет погонщик! Он очень хотел в это верить. Пусть его уставшие глаза его не обманывают.

На землю он спрыгнул со смешенными чувствами. Он и не думал, что это настолько хорошо, когда под ногами твердая земля, и ты не рискуешь каждое мгновение полететь считать свои косточки. С другой стороны, Сарет дрожал и шипел, ведь, по сути говоря, в их незавидном положении ничего не поменялось.

Лес. Их все еще окружал Лес – проглоти его Сеншес ко всем матерям!

Викта стояла у его пустого лежака, маленькая и дрожащая, согнувшись и поджав плечи. Лицо белее мела, а глаза круглые, как блюдца. Стоило только Сарету выпрямиться и сделать нетвердый шаг к ней, расплываясь в виноватой полуулыбке, нитсири бросилась ему навстречу и подарила жаркую оплеуху. От неожиданности Сарет чуть поленом не повалился в сугроб.

– Идиот! – взвизгнула она, моргая влажными глазами.

Лес с удовольствием проглотил ее крик, разбил на множество осколков и слопал каждую по отдельности. Ему хотелось еще. Она уперлась ладонями Сарету в грудь, сильно и резко толкнула. Ноги не удержали Сарета, и он таки ухнул седалищем в снег. Викта стояла над ним, сопя и размазывая слезы по красному лицу.

Щека горела, словно ее обожгли раскаленной ложкой.

* * *

– Я так… испугалась…

– Ви…

– Я проснулась, а тебя нет…

– Прости, я…

– Не извиняйся. Достал ты уже извиняться. Просто не делай так больше. И по деревьям не лазай.

– Не буду…

– Врешь же. Видел чего-нибудь?

– Ага. Только я не уверен…

– Все равно говори. Не зря же ты прыгал по веткам, как псоглавец.

– …мне кажется, я видел в небе босорку.

– При свете солнца?

– Ага, она скрылась за деревьями чуть западнее.

– И ты хочешь, чтобы мы отправились в ту сторону?

– Не знаю. Она могла полететь куда угодно, так что, думаю, нам не стоит отклоняться от намеченного пути. Но само то, что погонщик залетел так глубоко в лес, уже о многом говорит.

– Ты думаешь, он тут по нашу душу?

– А зачем еще? Понятно, что нас ищут.

– Чтобы загонять босорку днем, это надо очень хотеть нас найти. Что-то я сомневаюсь. Может тебе показалось? Обычно босорок выгоняют только по ночам – утром они слепнут и летают хуже, сам знаешь.

– Может я и ошибся, от этого места всего можно ожидать. В любом случае, не помешает почаще смотреть на небо. Особенно ночью. Нас не могут не искать.

– Ага, если абель Ро уже не махнула на нас рукой. На нас с тобой свет клином не сошелся.

– Тогда чего тут забыл погонщик?

– А ты видел на ее спине погонщика?

– Ну, вроде…

– Так вроде или видел?

– Вроде видел.

– Ты тоже что ли, как босорка, слепнешь днем?

– Слушай, можешь сама слазить наверх и взглянуть! Может еще и достанешь до нее своим языком.

– Бе-бе-бе-бе! Ты у нас мастер бросать родную сестру, чтобы лезть целовать Сеншеса в лоб. А я тут от страха должна подыхать за тебя и ловить твои косточки. Знаешь, ладонь теперь как болит?

– Дай сюда.

– Зачем?.. Сарет! Ты чего делаешь?!

– Зализываю твою рану, дурочка.

* * *

Смотреть на небо было делом не простым, ведь среди ветвистой сетки можно было заметить лишь небольшой белый краюшек, и то если они находили поляну. Толку от этого было немного – ведь если босорка и объявится, то с таким обзором они все равно ее не заметят, а она их и подавно. Дикая Тайга – просто подарок для разбойников и дезертиров. Чтобы откопать тебя в этой заросшей могиле, даже абели обломают немало зубов.

По ночам Сарет не мог сомкнуть глаз – стоило только опустить свинцовые веки, как на него сразу накатывали неприятные воспоминания о том ужасе, которое он пережил в Барандаруде. Звездный свет с трудом, но проникал сквозь ветви, и оказывался таким похожим на свет звезд Барандаруда – словно Сарет все еще находился на его улицах и прятался в одном из домов от ока Гория.

Но нынче, какая ирония, с небес могло спустится спасение.

Не раз и не два Сарет порывался залезть на какое-нибудь дерево еще раз и попытать счастья, но каждый раз его глаза падали на сестру и он вновь опускался на лежак – стоило ли так рисковать ради пустяков? Ну, увидит он черточку в небе. Может быть, ему и в самом деле показалось?..

Он долго думал, не распалить ли костер, чтобы дым потянулся столбом, – тогда случайному летуну будет проще заметить их. Но так они еще больше рисковали привлечь сюда того, кто точно не собирается вызволять их из беды.

Вопросы, вопросы и сомнения переполняли их души и лились через край в долгих однотипных разговорах. Куда? Когда? Где? Зачем? А ответом всегда было лишь молчание.