Текст книги "Э. Д. Фролов Рождение Греческого Полиса(СИ)"

Автор книги: Алекс Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)

К.К.Зельина, В.П. Яйленко и А. И. Зайцева (для архаики). С их на╜

блюдениями и выводами не всегда можно согласиться (и наше несо╜

гласие в таких случаях будет, разумеется, оговорено), но сделанное

ими в целом создает достаточно надежную опору для дальнейшей ра╜

боты в этом направлении. Со своей стороны, не претендуя для ранних

эпох на изложение всего материала и реконструкцию общественных

отношений в их полном объеме, мы хотели бы определить главные па╜

раметры интересующего нас исторического движения от первоначаль╜

ной сельской общины к полису. О фазах этого процесса – гомеровской

и архаической эпохах –было уже сказано выше; теперь необходимо

конкретнее охарактеризовать его существо, выявить главные факто╜

ры и линии развития.

И прежде всего факторы. Из множества обстоятельств, повлияв╜

ших на рождение и становление полиса, важнейшими были, по-види-

мому, следующие.

Во-первых, то, что можно было бы назвать минимумом необходи╜

мых предпосылок, – отсутствие или устранение возможных помех. Мы

имеем в виду гибель микенских дворцовых центров, избавившую сель╜

ские общины от тяжкой опеки монархии и гнета гипертрофированного

бюрократического аппарата, и одновременные внутренние пертурба╜

ции на Переднем Востоке (из-за державных притязаний хеттов, асси╜

рийцев, мидян, а под конец в особенности персов), отдалившие более

чем на пол тысячелетия вмешательство восточной деспотии в грече╜

ские дела.25

Во-вторых, традиционное стимулирующее воздействие ландшаф╜

та, поощрявшего партикуляризацию греческого мира, автаркичное и

автономное существование отдельных общин, но вместе с тем, в усло╜

виях последующего экономического и демографического роста и обу╜

словленного им усиления борьбы за условия жизни, и прежде всего за

землю, указывавшего и другую перспективу – к объединению племен

вокруг укрепленного центра. Конкретно это достигалось выделением

из массы поселков одного, более других укрепленного природою горо╜

дища, которое становилось убежищем для племени, а вместе с тем и

25 На эту благоприятную комбинацию необходимых изначальных предпосылок –

устранение микенской монархии при одновременном отсутствии воздействия со

стороны Востока – справедливо указывают: Андреев Ю. В. 1) Античный полис и

восточные города-государства. С. 20; 1) К проблеме послемикенского регресса. С.

18-19, 27-29; Heuss A. Die archaische Zeit Griechenlands als geschichtliche E p o c h e //

Zur griechischen Staatskunde / Hrsg. von F Gschnitzer (Wege der Forschung, Bd 96).

Darm stadt. 1969. S. 39-40; Starr Ch. G. 1) The Decline of the Early Greek K in g s//

Historia. Bd X. 1961. H. 1. P. 134 ff. ; 2) The Origins of Greek Civilization, 1100-650

B.C. New York, 1961. P. 74, 103-106; 3) A History of the Ancient World. P. 188-190.

– Page 67–

его политическим центром, протополисом.26

В-третьих, распространение нового, более доступного и дешевого

и вместе с тем более твердого металла – железа (начиная примерно с

XII, но особенно в X-IX вв. до н. э.).27 Великое значение обращения че╜

ловечества к использованию железа было когда-то выразительно под╜

черкнуто Ф. Энгельсом в его труде "Происхождение семьи, частной

собственности и государства": "Следующий шаг ведет нас к высшей

ступени варварства, к периоду, во время которого все культурные на╜

роды переживают свою героическую эпоху,– эпоху железного меча,

а вместе с тем железного плуга и топора. Человеку стало служить

железо, последний и важнейший из всех видов сырья, игравших ре╜

волюционную роль в истории, последний – вплоть до появления кар╜

тофеля. Железо сделало возможным полеводство на более крупных

площадях, расчистку под пашню широких лесных пространств; оно

дало ремесленнику орудия такой твердости и остроты, которым не

мог противостоять ни один камень, ни один из других известных то╜

гда металлов".28

В древней истории Восточного Средиземноморья с распростране╜

нием железа было связано возобновление прогрессивного экономиче╜

ского и социального движения после всех пертурбаций и застоя, вы╜

званных великим переселением народов на рубеже II–I тыс. до н. э.29

В особенности продуктивным оказалось это движение у греков, осво╜

бодившихся от сковывающего давления микенской монархии и вместе

с тем свободных от воздействия традиций восточной деспотии. В са╜

мом деле, распространение железа у греков естественным образом по╜

влекло за собой ускорение технического прогресса, интенсификацию

производства, углубление разделения труда и оформление ремесла и

торговли в самостоятельные отрасли, соответственно, в каждой от╜

26 Ср.: Андреев Ю. В. Начальные этапы становления греческого полиса. С. 6;

Пёльман Р. Очерк греческой истории и источниковедения. СПб., 1910. С. 69; Ehren╜

berg V 1) Griechische Land und Griechischer Staat [1927]// Ehrenberg V Polis und

Imperium. ZЭrich; S tuttgart, 1965. S. 63–82; 2) Der Staat der Griechen. Tl. I. Leipzig,

1957 S. 3-6.

27 О появлении и этапах распространения железа в греческом мире см.: Ленц ╜

ман Я. А. Рабство в микенской и гомеровской Греции. С. 195-196; Полякова Г Ф.

От микенских дворцов к полису. С. 118 и 119 (с критикой и отвержением некогда

распространенного взгляда о связи появления железа в Греции с дорийским заво╜

еванием). Более подробно –в специальных работал: Burton-Brown Т. The Coming

of Iron to Greece. Wincle, 1954; Snodgrass A. M. 1) Barbarian Europe and Early Iron

Age in G reece// Proceedings of the Prehistoric Society. Vol. XXXI. 1965. P. 229-240;

2) The Dark Age of Greece. Edinburgh, 1971. P. 228 ff.; Pleiner K. R. Iron Working in

Ancient Greece. Praha, 1969. P. 7-16; Waldbaum J. C. From Bronze to Iron: the Tran╜

sition from the Bronze Age to the Iron Age in the Eastern Mediterranean (Studies in

Mediterranean Archaeology. Vol. 54). Gцteborg, 1978.

28Маркс К. Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т .21. М., 1961. С. 162-163.

29Ср.: Starr Ch. G. A History of the Ancient World. P. 128-129.

– Page 68–

дельной области, выделение из сельской округи торгово-ремесленно╜

го центра, обычно в качестве посада под защитою стен укрепленного

городища-протополиса, что должно было привести –в чисто эконо╜

мическом плане – к перерастанию этого последнего из протогорода в

настоящий город. Но и более общим образом распространение железа

революционизировало весь экономический и социальный быт, а имен╜

но в сторону индивидуализации и демократизации: в экономике –в

сторону развития жизнеспособного парцеллярного хозяйства крестьян

и ремесленников, а в социально-политической сфере – в сторону уси╜

ления военной мощи и политической роли ополчения вооруженных

железным оружием земледельцев-гоплитов.

В-четвертых, одновременно с укреплением парцеллярного индиви╜

дуального хозяйства и утверждением принципа частной собственно╜

сти-развитие частновладельческого рабства, каковое, как мы уви╜

дим, в условиях победы гоплитской, или крестьянской, демократии,

не могло быть никаким иным, кроме как рабством чужеземцев.

В-пятых, наконец, с чем нам предстоит еще подробно ознакомить╜

ся, – непосредственное воздействие социально-политической борьбы, в

ходе которой демос сокрушил господство общинной родовой знати и

наложил узду на индивидуализм аристократической сверхличности,

но и сам пошел на уступки носителям начал знатности и богатства,

30О революционизирующем воздействии ж елеза на экономический и социальный

быт древних обществ подробнее см.: Чайлд Г. Прогресс и археология / Пер. с англ.

М. Б. Граковой-Свиридовой. М., 1949. С. 76 слл.; Heichelheim F. М. An Ancient Eco╜

nomic History. Vol. I. Leiden, 1958. P. 193 ff.; Schlette Fr. Zur "frЭheisenzeitlichen Rev╜

olution" der P ro d u k tiv k rДfte// Klio. Bd 61. 1979. H .2. S .251-275. Специально для

Древней Греции: Колобова К. М., Глускина Л. М. Очерки истории Древней Греции.

С. 43, 60 слл.; Андреев Ю. В. К проблеме послемикенского регресса. С. 22-23; Snod╜

grass А. М. The Dark Age of Greece. P. 239 ff. – Признавая огромное значение "же╜

лезной р е во л ю ц и и было бы, однако, неверно сводить к ней одной как к конечной

причине все многообразие факторов, обусловивших рождение классической грече╜

ской цивилизации, как это делают, например: Bakhuizen S. С. Greek Steel / / World

Archaeology. Vol. IX. 1977. N2. P .220-234; Wason C .R . Iron and S te e l// AAAH.

T. XXVI. 1978. Facs. 3-4. P. 269-274; ср. также: Зайцев А. И. Культурный переворот

в Древней Греции V III-V . до н.э. Л., 1985. С .24 слл. 31 слл. Если верно, что

в жизни древних обществ Евразии в 1-й половине I тыс. до н.э. происходил ко╜

ренной сдвиг, и что общая причина этого сдвига заклю чалась в конечном счете в

распространении железа и связанной с этим технологической революции, то все же

едва ли возможно объяснить этой общей технической предпосылкой возникнове╜

ние столь специфической – в сравнении с другими восточносредиземноморскими

обществами, где также внедрялось железо, – формы цивилизации, как греческий

полис. Справедливые возражения такому генерализирующему подходу, с указани╜

ем на вероятную многофакторность исторического процесса и особенную комби╜

нацию условий и причин, определивших формирование греческого полиса, см. в

работах: Согомонов А .Ю . Технологический базис полиса и колонизации: некото╜

рые современные зарубежные концепции// Античная гражданская община. М.,

1984. С. 7–15; Андреев Ю. В. К проблеме послемикенского регресса. С. 23, прим. 65.

– Page 69–

благодаря чему в обществе утвердились принципы социально и сослов╜

но обусловленной законности и согласия, а само это общество оформи╜

лось в городскую гражданскую общину суверенного типа, в античный

полис.

Таковы были главные факторы, под воздействием которых в по╜

слемикенской Греции из сельской общины развился постепенно полис.

Что же касается непосредственно самого развития, то оно, очевидно,

совершалось по трем основным линиям.

Во-первых, – от сельского общинного поселка к городу как средо╜

точию жизни компактного этнотерриториального единства.

Во-вторых, – от аморфного, хотя уже и разлагаемого силами эко╜

номического прогресса на социальные составные, позднеродового об╜

щества к правильному классовому обществу античного типа, где кон╜

солидированная в гражданский коллектив масса свободного народа

четко была отграничена от массы бесправных или неполноправных,

более или менее эксплуатируемых чужеземцев.

В-третьих, – от стоящей под властью местных царьков-басилевсов

(или других знатных патронов) позднеродовой общины к правильному

государству с суверенным народом во главе.

Подчеркнем, что, по нашему убеждению, развитие по этим глав╜

ным линиям должно было совершаться в тесной взаимной обуслов╜

ленности и потому практически одновременно. В самом деле, трудно

себе представить возникновение античной гражданской общины без

формирования инициативного сословия горожан, с одной стороны, и

без утверждения классической формы рабства – с другой. Ведь если

городская демократия выступила зачинщицей гражданских преобра╜

зований, то рабовладение античного типа, при котором рабство раз╜

вивается как элемент частного богатства, а сами рабы комплектуются

из непосредственно захваченных на войне или купленных чужеземцев╜

варваров, явилось важной предпосылкой для сохранения эллинами╜

соплеменниками свободного статуса и сплочения их в привилегиро╜

ванные гражданские коллективы. Но и то и другое так или иначе –

рабство, может быть, только несколько более опосредованно, чем со╜

словия ремесленников и торговцев, – было связано с рождением го╜

рода.

Равным образом трудно вообразить себе формирование полисно╜

го государства в отрыве от становления гражданской общины, инсти╜

туционализированным выражением которой оно, собственно, и было.

Попытки отделить друг от друга во времени эти линии развития и

порождаемые ими формы, доказать, что сначала развилась полисная

организация, а затем город и государство (Г. А. Кошеленко)31 или, на╜

31 Кошеленко Г. А. 1) Древнегреческий п о л и с // Античная Греция. T. I. М. 1983.

– Page 70–

оборот, – сначала город и государство, а лишь позднее гражданская

организация (А.Ене),32 нам представляются одинаково схематичны╜

ми и неверными, во всяком случае идущими вразрез с естественным

пониманием полиса как органического единства города, государства и

гражданской общины.

Разумеется, совершенно отчетливо названные главные направле╜

ния прослеживаются только на заключительной стадии, в архаиче╜

скую эпоху. Тогда явственно проступают уже контуры и настоящего

античного города, и гражданского общества, и правильного государ╜

ства. Однако зародыши этих образований обнаруживаются гораздо

раньше, в гомеровскую эпоху, которую по праву считают временем

переходным, когда от первобытной стихии вновь пролагаются пути к

цивилизации, и с этой первоначальной фазы нам и предстоит теперь

начать.

В нашу задачу не входит последовательное и подробное рассмотре╜

ние исторической жизни греков в переходный период XII–IX вв. Доста╜

точно будет сказать, что после полосы безусловного упадка, вызван╜

ного дорийским завоеванием и крушением микенского мира, когда,

с гибелью дворцовых центров, жизнь греческого общества лишилась

одновременно и важных опорных пунктов и импульсов к развитию

и даже как бы обратилась вспять к простейшему сельскому быту, с

соответствующими нехитрыми формами выражения, как о том мож╜

но судить по скудному инвентарю погребений субмикенского периода

(1150-1050 гг.), –после этой вековой полосы застоя примерно с сере╜

дины XI в. вновь начинается движение вперед. Здесь, в определении

начального момента, равно как и в истолковании главных форм и об╜

щего смысла возобновившегося развития, мы вполне можем опереться

на выводы, делаемые новейшими исследователями на основании архео╜

логических данных, и в первую очередь тех, что добыты раскопками

в районе афинского Керамика.33

С. 10-11, 31–36; 2) Греческий полис и проблемы развития экон ом и ки// Там же.

С. 217-220, 236 слл. – Критику точки зрения Кошеленко ср. такж е выше, гл. I, ╖3.

Всего лишь модификацией этой концепции является взгляд Ф. Кольба, согласно

которому развитие полиса, понимаемого как государство, предшествует рождению

города (см.: Kolb F. Die Stadt im Altertum. MЭnchen, 1984. S. 58 ff.).

32IДhne A. Drei Grundlinien der Polisentstehung/ / EAZ. Bd XVI. 1975. S. 305-313.

33Публикации материалов Керамика: Kraiker W., Kubier K. Kerameikos. Ergeb╜

nisse der Ausgrabungen. Bd I, IV–VI. Berlin, 1939, 1943-1954; MЭller-Karpe H. Die

Metallbeigaben der frЭheisenzeitlichen Kerameikos-GrДber / / JDAI. Bd 77 1962. S. 59-

129. – Исследование керамики: Desborough V .R .d 'A. Protogeometric Pottery. Ox╜

ford, 1952; Coldstream J. N. Greek Geometrie Pottery. New York, 1968.–Д ля даль╜

нейшей исторической интерпретации ср.: Колобова К. М. Древний город Афины

и его памятники. Л., 1961. С. 26 слл.; Л енцм ан Я. А. Рабство в микенской и го╜

меровской Греции. С. 202 слл.; Полякова Г Ф. От микенских дворцов к полису.

С. 116 слл.; Bengtson H. GG4. S. 56 ff.; Starr Ch. G. 1) The Origins of Greek Civiliza╜

– Page 71–

Итак, приблизительно с 1050 г. обнаруживается и нарастает волна

перемен: в погребениях ингумация сменяется новым обрядом – крема╜

цией, а сопутствующий инвентарь становится все богаче и разнообраз╜

нее. При этом все больше встречается оружия, и все чаще оно изготов╜

ляется из железа. Распространяется новый тип керамики, с более про╜

порциональными формами сосудов, с новым, простым, но весьма ха╜

рактерным геометрическим орнаментом. Последний от первоначаль╜

ного незатейливого чередования полос и полукружий (протогеомет-

рический стиль, 1050-900 гг.) постепенно переходит к более сложным

композициям, на разные лады комбинирующим излюбленные геомет╜

рические узоры со схематичными, но выразительными изображения╜

ми птиц, животных и людей. При этом бросается в глаза осознанное

стремление к пропорциональности частей, к симметрии элементов, к

гармоничности всего художественного построения в целом (геометри╜

ческий стиль, 900-750 гг.). Своего наивысшего развития этот стиль

достигает в VIII в. в монументальных, очевидно, декоративного на╜

значения, дипилонских вазах, на которых чрезвычайно разработанный

геометрический декор разбивается и оживляется целыми тематически╜

ми сценками, например, изображениями погребальных процессий или

сражений на суше и на море.

Эти сдвиги в материальной и духовной культуре вполне красноре╜

чивы; они вне всякого сомнения свидетельствуют о возобновившемся

общественном движении. Что же касается более глубинного социаль╜

ного смысла этих перемен, то на этот счет могут быть высказаны толь╜

ко предположения, но предположения весьма вероятного свойства.

Именно, если в массовом распространении железного оружия мож╜

но видеть признак возрастающего значения народного ополчения,34 то

производство огромных, причудливо-разукрашенных дипилонских ваз

должно указывать на другое полярное явление – на рост значения тех,

кто мог заказывать подобные предметы роскоши, т. е. богатых аристо╜

кратов.35 Более того, появление вновь роскошных гробниц вроде той,

что была недавно обнаружена в Лефканди (на Эвбее), может свиде╜

тельствовать о выделении из слоя общинной знати отдельных сверх╜

личностей "княжеского типа", главенствующих царей-басилевсов.36

Таким образом, уже на археологическом материале, понятом в рус╜

tion. Р. 138 ff.; 2) A History of the Ancient World. P. 192 ff.; Finley M. J. Early Greece.

P. 72 ff.

34Kraiker W., Kubier K. Kerameikos. I. S. 172-174; Bengtson H. GG4. S. 57.

35Колобова К. М. Древний город А ф ины .. С. 31 слл.; Л енцм ан Я . А. Рабство в

микенской и гомеровской Греции. С. 216-217; Bengtson H. GG4 S. 65-66.

36 О находке в Лефканди см.: Popharn М., Touloupa E., Sackett L. Н. The Hero

of L efkandi// Antiquity. Vol. 56. ?╝218. 1982. P. 168-174.–Д ля оценки ср.: Андре╜

ев Ю. В. К проблеме послемикенского регресса. С. 17, прим. 39.

– Page 72–

ле античных представлений, можно констатировать углубляющееся

социальное расслоение в греческом обществе XI-IX вв. Оставляя до

поры до времени в стороне вопрос о роли и судьбе основной мас╜

сы общинников, отметим, как особенно впечатляющее, формирование

некой общественной элиты. Признание главенствующего положения

этого аристократического слоя, в свою очередь, позволяет лучше по╜

нять заглавные черты архаической культуры, а вместе с тем и симво╜

лику геометрической вазописи, в особенности ваз дипилонского стиля.

Можно согласиться с тем, что в тяжелой, но гармоничной монумен╜

тальности, в пестром, но, без сомнения, рационально разработанном

декоре, в самих сценах греческих тризн или схваток нашла свое отра╜

жение сформировавшаяся модель аристократических ценностей –та

же, что и воплощенная в корреспондирующих с дипилонскими вазами

по времени и духу гомеровских поэмах.37

У Гомера отчетливо уже выступает ведущее, господствующее поло╜

жение знати во всех сферах жизни – в духовной так же, как и в реаль╜

ной, социально-политической, – а вместе с тем и соответствующий тип

протоклассовой и протогосударственной организации – аристократи╜

ческий протополис. Этот последний является как своеобразный итог

того общественного развития, которое схематично, но достоверно ри╜

суется по данным материальной культуры начиная с середины XI в.

Но если общее направление и итог этого развития нам в принципе яс╜

ны, то уточнения требуют отдельные детали, некоторые частные, но

все-таки важные вопросы: что могло быть исходным пунктом, или за╜

родышем, этого полисного развития, в каких материальных формах

могли запечатлеться его первые шаги и как, собственно, отразились

его результаты в образах античной эпической традиции.

Исходным генетическим ядром полиса, как уже указывалось, надо

считать древнюю сельскую общину микенского и субмикенского вре╜

мени, но не всякую вообще, а особенно выдававшуюся своею укреп-

ленностью и жизнеспособностью, способную, в случае необходимости,

стать общим убежищем всего племени,–то, что иногда называют эгей-

ским протополисом.38 При этом, помимо ландшафта, свою роль в вы╜

делении того или иного поселения в протополис могли сыграть старин╜

ные традиции – постольку, конечно, поскольку отдельным древним

37 О временной, сюжетной и духовной перекличке дипилонских ваз и гомеров╜

ских поэм ср.: Блаватский В. Д . История античной расписной керамики. М., 1953.

С. 62 слл.; Колобова К. М. Древний город Афины. С. 31 слл.; Starr Ch. G. 1) The

Origins of Greek Civilization. P. 147 ff.· 2) A History of the Ancient World. P. 196 ff.

Об аристократической тенденции Гомера: Тронский И. М. Проблемы гомеровского

эпоса/ / Гомер. Илиада / Пер. Н. И. Гнедича. М.; Л., 1935. С. 49 слл.; Андреев Ю. В.

Раннегреческий полис. С. 71 слл. 92 слл.· Bengtson H. GG4 S.64 f.

38 Андреев Ю. В. Начальные этапы становления греческого полиса. С. 6.

– Page 73–

поселениям удавалось сохранить свои функции и свое значение так╜

же и после пертурбаций в конце II тыс. до н.э. на всем протяже╜

нии дальнейшего переходного периода. Справедливо замечает по это╜

му поводу Г. Ф. Полякова: "Полисы возникали в различных условиях

по отношению к своему культурному прошлому – к микенской куль╜

туре. Нельзя не предположить, что на возникновение полисов оказали

влияние те культурные традиции и технические навыки и знания, ко╜

торые никогда полностью не умирали после гибели микенского мира,

особенно если учесть, что в ряде поселений прослеживается непре╜

рывность обитания начиная с микенской эпохи". И далее она еще раз

разъясняет свою мысль: "Как показывает археологический материал,

в "темные века" развитие техники обработки металлов, керамическое

искусство начались не на пустом месте, но опирались на стойкие тра╜

диции микенского времени. Следует заметить, что рост городов мог

происходить не только в результате длительного разложения общины

и постепенного отделения ремесла от земледелия, как обычно рису╜

ют образование города при возникновении его в "чистых" условиях

разлагающейся земледельческой общины".39

Иными словами, процессу урбанизации в послемикенской, архаиче╜

ской Греции могло содействовать то важное обстоятельство, что в ряде

случаев он развивался не на пустом месте, а на основе, унаследован╜

ной от микенского или позднейшего, но тоже достаточно еще раннего

времени.

В любом случае, однако, переоценивать урбанистические качества

первоначальных протополисов не приходится, тем более, что наши све╜

дения о них крайне ограничены. Как бы там ни было, в "темные"

XI-IX вв. до н. э., – скорее, впрочем, к концу этого периода, – архео╜

логически выявляется не один, как заявляют иногда скептики вроде

Ч. Старра,40 а целый ряд таких послемикенских протополисов: Смир╜

на на западном побережье Малой Азии (на перешейке, на выступе

береговой полосы), Загора на острове Андросе (на отдаленной от мо╜

ря плоской вершине), Эмпорио на острове Хиосе (на склонах высо╜

кого холма поодаль от моря) и др. По своему планировочному типу

они были, согласно определению Ю. В. Андреева, либо, чаще, интра-

вертными, когда помещения концентрировались в пределах укреплен╜

ной площадки, либо, реже, экстравертными, когда жилые кварталы

выносились за пределы цитадели на склоны холма. Первый тип пред╜

ставлен Смирною и Загорой, второй – хиосским Эмпорио. Выбор типа

поселения, очевидно, диктовался каждый раз стратегическими сооб╜

ражениями, поскольку главным назначением такого городища было

39Полякова Г Ф. От микенских дворцов к полису. С. 126 и прим. 145.

40Starr Ch. G. La storia greca arcaica/ / PP. Vol. 92. 1964. Fase. 1. P. 17.

– Page 74–

служить убежищем для некоторой массы населения, сплоченной общ╜

ностью происхождения и организации в более или менее крупное един-

41

ство.

Эти протополисы были невелики по объему и весьма примитивны

по характеру: скопища небольших, как правило, в одно помещение до╜

миков, квадратных или овальных в плане, сложенных из кирпича-сыр╜

ца, с соломенной кровлей; никаких следов правильной общей плани╜

ровки или хотя бы четко обозначенного общественного центра. С горо╜

дом такое раннее городище сближали только компактность застройки

и наличие укреплений в виде стены, опоясывавшей все поселение, или

акрополя, к которому оно тогда жалось. Однако, будучи центром при╜

тяжения для населения округи сначала как убежище, а затем, после

сооружения здесь святилища божеству-покровителю и переноса сюда

же резиденции правителя, также и как средоточие религиозной и по╜

литической жизни, такое городище со временем могло превратиться

в настоящий многолюдный город, способный играть роль универсаль╜

ного центра –и религиозного, и военно-политического, и экономиче╜

ского.

Конкретный живой облик такого протополиса отображен у Гомера.

Это в особенности Троя, а для несколько более поздней стадии, для зо╜

ны ионийской колонизации, как предполагают, еще и город сказочного

народа мореходов-феаков на острове Схерии. С городом этот гомеров╜

ский протополис роднят его центральное положение, укрепленность и

компактность застройки, но ни в социально-экономическом, ни даже

в политическом отношении он еще не является городом-государством

в собственном смысле слова. Он не выделился из сельской округи и не

противостоит ей как центр ремесла и торговли. Его население в прин╜

ципе совпадает с совокупностью данного народа, с массою составля╜

ющих этот народ соплеменников-землевладельцев. В нем нет инсти╜

тутов-учреждений и зданий, – воплощающих власть, отделившуюся

от народа, если только не считать такими воплощениями власть и дом

патриархального главы племени, Приама в Трое или Алкиноя на Схе╜

рии, что, однако, было бы несомненной передержкой.42

Все же надо заметить, что эта характеристика гомеровского про╜

тополиса правильна лишь в принципе, поскольку она опирается на

главный и по этой именно причине сильно архаизированный образец –

Трою. Тот же гомеровский эпос содержит целый ряд таких данных,

которые, без сомнения, отражая ситуацию, близкую времени жизни

самого поэта, свидетельствуют о начавшемся уже движении в сторону

41 Подробнее см.: Андреев Ю. В. 1) Раннегреческий полис. С. 17-31; 2) Начальные

этапы. С. 6-7; Kolb F. Die Stadt im Altertum. S. 66 ff.

42См. также: Андреев Ю. В. 1) Раннегреческий полис. С. 32–45; 2) Начальные

этапы. . С. 7-8.

– Page 75–

цивилизации – к городу, к классовому обществу, к государству.43 По╜

казателен в этой связи образ жизни феаков: они не только наделенные

участками земли обитатели некоего укрепленного городища, но при╜

том еще и мореходы. И надо думать, что облик этих сказочных мо╜

реходов был смоделирован с таких реальных прототипов – греческих

общин Архипелага или Ионии, –для которых морские занятия слу╜

жили средством удовлетворения не только отвлеченных, но и вполне

материальных интересов, связанных с морской торговлей.

Соответственно и город феаков, по сравнению с Троей, наделен

характерным обликом более развитого приморского поселения. Он об╜

ладает не только стенами, отвечавшими его назначению служить цен╜

тральным убежищем для племени, но и гаванями с соответствующими

морскими арсеналами (навесами для кораблей, хранилищами для па╜

русов и снастей, мастерскими для изготовления весел и проч.), что

отвечает новейшей жизненной ориентации, и расположенной здесь же

площадью –агорой, чье назначение, разумеется, не ограничивалось

быть местом народных заседаний, как на том настаивают те, кто за╜

нижает уровень социально-экономического развития греков в архаиче╜

скую эпоху.44 Можно не сомневаться, что в обычное время (и у обыч╜

ного народа) она была также и местом для торжища, как то и понято и

вольно, но по существу правильно передано великими переводчиками

"Одиссеи" И.-Г. Фоссом и В. А. Жуковским. Но для вящей иллюстра╜

ции нашего изложения приведем это место из "Одиссеи" полностью,

как оно выглядит в переводе Жуковского. Это – слова Навсикаи, при╜

глашающей Одиссея следовать за нею в город, где живет и правит ее

отец Алкиной:

Потом мы

В город прибудем. с бойницами стены его окружают;

Пристань его с двух сторон огибает глубокая, вход же

В пристань стеснен кораблями, которыми справа и слева

Берег уставлен, и каждый из них под защитною кровлей;

Там же и площадь торговая45 вкруг Посейдонова храма,

Твердо на тесаных камнях огромных стоящего;46 снасти

43 Если при характеристике «эгейского протополиса» и его литературного образа

у Гомера мы следовали главным образом Ю. В. Андрееву, то дальнейшее – скорее

результат собственного нашего осмысления данных гомеровского предания.

44 См.: Андреев Ю. В. Раннегреческий полис. С. 38; Kolb F. Die Stadt im Altertum.

S. 62, 73.

45B подлиннике – ?????, что уже Фосс перевел как "ein Markt". См.: Homer.

Ilias. O dyssee/ эbersetzung von J. H. Voss. Berlin; Weimar, 1965 (воспроизведение

1-го издания 1781-1793 гг.).

46 Здесь в переводе В. А. Ж уковского неточность: последнее определение с камня╜

ми относится не к святилищу Посейдона, а к самой площади – агоре: "огромными

камнями, врытыми (в землю), снабженная (^??????? ?????? ???????????' ???????)".

– Page 76–

Всех кораблей там, запас парусов и канаты в пространных

Зданьях хранятся; там гладкие также готовятся весла,.

(Od. VI, 262-269).

В приведенном описании города феаков бросается в глаза выра

зигельная комбинация основных структурообразующих элементов -

стен (??????, в других местах –??????, ??????), гаваней (???????) и при╜

мыкающей к этим последним площади (?????), что все вместе выдает

сложение полиса, опирающегося на укрепленное городище, обладаю╜

щего самодеятельным населением и ориентированного на море (мы

отвлекаемся здесь от темы Алкиноева дворца, в которой надо видеть

скорее реминисценцию микенского времени). Для сравнения и в под╜

тверждение высказанной мысли приведем еще два отрывка из "Одис╜

сеи", где также отражена общая панорама города феаков. Идущий по

городу Одиссей дивится открывающейся его взору картине:

Он изумился, увидевши пристаии, в них бесконечный

Ряд кораблей, и народную площадь, и крепкие стены

Чудной красы, неприступным извне огражденные тыном.

(Od. VII, 43-45).

А вот Алкиной приводит Одиссея в феакийское собрание:

Царь Алкиной многовластный повел знаменитого гостя

На площадь, где невдали кораблей феакийцы сбирались.

Сели, пришедши, на гладко обтесанных камнях друг с

другом

Рядом они.

(Od. VIII, 4-7).

В гомеровской стране феаков мы стоим, таким образом, на поро╜

ге цивилизации. Ведь акцент на морские занятия и роскошный об╜

раз жизни феаков подсказывает ту именно цепь рассуждений, которая

позднее отчетливо будет представлена у Фукидида: прогресс в море-