Текст книги "Э. Д. Фролов Рождение Греческого Полиса(СИ)"

Автор книги: Алекс Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц)

Грин Алекс
Э. Д. Фролов Рождение Греческого Полиса

– Page 1–

Э. Д. ФРОЛОВ

РОЖДЕНИЕ ГРЕЧЕСКОГО

ПОЛИСА

Издание второе

ИЗДАТЕЛЬСКИЙ ДОМ С.-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА

2 0 0 4

– Page 2–

ББК 63.3(0)32

Ф91

Печатается по постановлению

Редакционно-издательского совета

С.-Петербургского государственного университета

Фролов Э .Д .

Ф91 Рождение греческого полиса. – 2-е изд. – СПб.: Изд-во С.-Пе-

терб. ун-та, 2004. – 266 с.

ISBN 5-288-03520-2

Публикуемая вторым изданием книга проф. Э.Д.Фролова –едва ли не

единственное в отечественном антиковедении обобщающее исследование, по╜

священное ключевой проблеме античной истории – рождению полиса, т.е.

формированию того типа социально-политической организации, который

стал определяющим для классической древности, для древнегреческого об╜

щества в такой же степени, как и для римского. Автор предлагает целостную

реконструкцию процесса становления полиса, прослеживая его предпосыл╜

ки в микенское и гомеровское время, а затем исследуя ход так называемой

архаической революции (VIII–VI вв. до н. э.), когда окончательно сложилась

та форма независимой городской гражданской общины, которая и именуется

полисом.

Книга предназначена для историков, для всех, кто интересуется истока╜

ми античной, а вместе с тем и всей европейской цивилизации.

Б Б К 6 3 .3(0)32

Издание осуществлено совместно с Издательством исторического

факультета С.-Петербургского государственного университета

No Э. Д. Фролов, 2004

No Издательство

С.-Петербургского

университета, 2004

– Page 3–

ПРЕДИСЛОВИЕ К ПЕРВОМУ ИЗДАНИЮ

Предлагаемая вниманию читателей книга посвящена проблеме

формирования государства у древних греков в той его классической

форме, которую принято называть полисом. В своем настоящем виде

книга эта представляет собой переработанный и расширенный вари╜

ант того очерка, который – под тем же названием – был опубликован

в рамках коллективной монографии "Становление и развитие ранне╜

классовых обществ (город и государство)" (Л., 1986). В частности, к

историографическому вступлению добавлен обширный критический

обзор современных зарубежных концепций рождения греческого по╜

лиса и греческой цивилизации вообще, концепций оригинальных, но

не лишенных парадоксальных крайностей. Воздействие их ощущается

и в нашей литературе, а потому разобраться, в каких пределах воз╜

можно безболезненное усвоение этих новых теорий, казалось весьма

не лишним. Существенной переработке подвергся также центральный

исторический раздел, посвященный формированию полиса в ходе ар╜

хаической революции VIII-VI . до н.э. При этом добавлены главы,

характеризующие процесс становления полиса в зоне греческой коло╜

низации, что должно доставить дополнительный материал для суж╜

дения о локальных особенностях названного процесса.

К сожалению, пришлось отказаться от первоначального намерения

снабдить книгу очерком формирования греческой культуры в век ар╜

хаики. Тогда исследование охватило бы не только проблему греческого

политогенеза, но и всю тему рождения классической античной циви╜

лизации. Однако собственно историческая часть, посвященная соци╜

ально-политическому развитию древнегреческого общества, настоль╜

ко разрослась, что места для очерка о культуре уже не осталось. Вос╜

полнением этому могут служить отчасти начальные главы другой на╜

шей книги "Факел Прометея (очерки античной общественной мысли)"

(Л. 1981 [более полное 2-е изд. – 1991; 3-е изд. – 2004)), отчасти же –

монография А. И. Зайцева "Культурный перепорот в Древней Греции

VIII–V . до н.э." (Л. 1985).

Как бы там ни было, мы надеемся, что и в нынешнем своем виде

эта книга, трактующая о рождении классического античного общества

– Page 4–

и государства, будет небесполезна. В этой связи мы хотели бы заранее

указать на ряд положений, составляющих основу нашей исторической

интерпретации, которые, мы думаем, возбудят интерес у всех, кто об╜

ращается к истории античной цивилизации.

Это, во-первых, идея континуитета. Мы убеждены, что восхожде╜

ние греков к классической цивилизации началось задолго до собствен╜

но архаической эпохи (VIII-VI .) и что результативность их соци╜

ально-политического и культурного творчества объяснялась тем, что

известные основы были заложены еще в микенское время (II тыс.), а

затем в так называемые Темные века (рубеж II–I тыс. до н.э.).

Во-вторых, идея рационализма, т. е. того сознательного творческо╜

го начала, воспитанного многовековым культурным опытом, которое

сумело внести порядок в стихийное историческое развитие и форсиро╜

ванным образом привести греческое общество на полисную стадию.

Наконец, в-третьих, представление о достаточно раннем (если

иметь в виду собственно исторический период, время архаики) осо╜

знании греками своей исторической исключительности, что, в духов╜

ном плане, проявилось в развитии оппозиции эллинства и варварства,

а по существу стало знаком особенной агрессивности античного мира

в отношении к массе окружавших его народов. Горделивая эта по╜

зиция оказалась исполнена особенного трагизма: опираясь на плечи

варваров, античный мир поднялся на недосягаемую высоту с тем, од╜

нако, чтобы в конце концов быть поверженным на землю руками этих

же самых варваров. Так, собственным историческим опытом антич╜

ность подтвердила правоту того представления о роковой круговерти,

которое сформулировали еще первые греческие мыслители: "Из чего

происходит рождение всякого сущего, в то же самое все исчезает по

необходимости; ведь все получает возмездие друг от друга за неспра╜

ведливость и согласно порядку времени" (Анаксимандр).

Февраль 1988 г.

– Page 5–

ПРЕДИСЛОВИЕ КО ВТОРОМУ ИЗДАНИЮ

Изданная полтора десятка лет назад книга "Рождение греческо╜

го полиса" давно уже стала библиографической редкостью. Между

тем потребность в ней, особенно у молодых историков-античников, у

студентов и аспирантов, остается, поскольку она предлагает целост╜

ный очерк рождения античной греческой цивилизации и, что особенно

важно, реконструкцию процесса формирования полиса, т. е. того ти╜

па социально-политической организации общества, той независимой

городской гражданской общины, которая стала основой основ греко╜

римского мира.

Конечно, за время, протекшее с момента первого издания этой кни╜

ги, много воды утекло. Появилась масса новых исследований, на кото╜

рые следовало бы отреагировать, если бы это не обернулось необходи╜

мостью, в силу множества неизбежных поправок и дополнений, сильно

расширить изложение, практически – создать новую работу. Однако к

выполнению такой задачи мы в данный момент не готовы.

С другой стороны, едва ли целесообразно перекраивать произве╜

дение, главные параметры которого, по нашему убеждению, остаются

верными. Поэтому мы сочли за лучшее добавить в конце книги список

новых, наиболее важных, с нашей точки зрения, исследований, знаком╜

ство с которыми может доставить читателям материал для необходи╜

мых частных корректив. Кроме того, мы поместили в виде приложе╜

ния статью, специально посвященную дополнительному обоснованию

наших главных идей с помощью документального, эпиграфического

материала. Надеемся, что это приложение существенно дополнит из╜

дание и хотя бы частично удовлетворит интерес читателей к новым

разработкам.

Ф евраль 2004

– Page 6–

ЧАСТЬ I. НА ПУТИ К ПОЛИСУ

Глава 1.

ГРЕЧЕСКИЙ ПОЛИС КАК ИСТОРИЧЕСКИЙ

И ИСТОРИОГРАФИЧЕСКИЙ ФЕНОМЕН

(К ПОСТАНОВКЕ ВОПРОСА)

1. КЛАССИЧЕСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ ПОЛИСА

Политическая действительность античной Греции в пору ее рас╜

цвета (так называемая классическая эпоха, V-IV . до н. э.) характе╜

ризовалась прежде всего существованием массы независимых городов-

государств, полисов, организованных как суверенные гражданские об╜

щины, в которых сплоченные в замкнутую привилегированную группу

граждане противостояли остальной массе неполноправного или вовсе

даже бесправного эксплуатируемого населения – переселенцам из дру╜

гих городов и рабам. Полис – это факт общественной жизни Древней

Греции, но вместе с тем это и теоретическое понятие, выдвинутое пер╜

воначально самими же древними, а затем возрожденное и развитое

наукою нового времени. Центральное положение темы полиса в обще╜

ственно-политической мысли классической древности, большое внима╜

ние, уделяемое этой теме также и учеными нового времени, более того,

выдвижение ее в современном антиковедении на первый план как важ╜

нейшей исторической проблемы, характеризующей существо античной

цивилизации, – все это требует и от нас некоторого предварительно╜

го пояснения как самого понятия полиса, так и всей связанной с ним

научной проблемы.

Самое слово "полис" означает по-гречески "город". Семантически

оно вполне соответствует этому русскому понятию, обладая схожим

кругом более конкретных, исторически развившихся значений. Забе╜

гая вперед, отметим главные из этих значений в том порядке, как они

развились в соответствии с развитием самого древнегреческого обще╜

ства. Первоначально, в гомеровское время (XI-IX . до н.э.). сло╜

во "полис" могло означать просто огороженное, укрепленное место,

оплот племени во время войны, постепенно становившийся его посто-

б

– Page 7–

янным административным центром, то, что по-русски лучше было бы

передать как "городище".

Затем, в архаическую эпоху (VIII-VI . до н.э.), полисом стали

называть и то более обширное и более развитое поселение, которое вы╜

росло под защитою этого древнего городища. Последнее стало теперь

"верхним городом" – акрополем, тогда как разросшийся торгово-ре-

месленный посад образовал вместе с ним город в собственном, или, как

иногда говорят, социологическом, смысле слова, т. е. центральное по╜

селение, средоточие торгово-промышленной и административной де╜

ятельности, противостоящее в качестве такового более или менее об╜

ширной сельской округе.

Одновременно с этим слово "полис" стало обозначать и государ╜

ство, поскольку в классической древности оно практически совпадало

с городом и контролируемой им территорией, и даже –и это, с точ╜

ки зрения существа античной цивилизации, самое главное – коллектив

граждан, представляющий это государство и совпадающий с ним.

Представление о полисе как о суверенном коллективе граждан, как

о гражданской общине, опирающейся на город и воплощающей в себе

государство, эмпирически пролагало себе путь уже и в ранней грече╜

ской литературе. Так, уже на заре новой греческой цивилизации и,

несомненно, в русле проложенного ею нового ценностного отношения

к человеческой личности и гражданскому сообществу у лесбосского

поэта Алкея находит отражение мысль о решающем значении в госу╜

дарстве не городских стен и башен, а ополчения сограждан:

Ни грозящим кремлем не защититесь вы,

Ни стеной твердокаменной:

Башни, града оплот, – бранники храбрые

(?????? ??? ?????? ?????? ???????)

(Alcaeus, fr. 426 Lobel-Page,

пер. Вян. Иванова).

Позже, в собственно классическое время, в период расцвета полис╜

ного строя, мысль, что полис –это в первую очередь гражданский

коллектив или совпадающее с ним гражданское ополчение, становится

всеобщим убеждением. Мы находим ее у Софокла в трагедии "Эдип-

царь" (429 г. до н.э.), в сцене пролога, в словах фиванского жреца,

обращенных к правителю города Эдипу:

Коль ты и впредь желаешь краем править,

Так лучше людным, не пустынным правь.

Ведь крепостная башня иль корабль –

Ничто, когда защитники бежали

– Page 8–

(?? ????? ????? ???? ?????? ???? ????

?????? ?????? ?? ???????????? 6??)

(Oed. Туг., 54-57,

пер. С. В. Шервинского).

Этот же взгляд выражен у Геродота в рассказе о перебранке меж╜

ду Фемистоклом и коринфянином Адимантом на военном совете гре╜

ков накануне Саламинского боя (480 г. до н.э.). В ответ на требование

Адиманта лишить Фемистокла голоса, поскольку-де он не представля╜

ет никакого города (Афины были взяты персами), афинский стратег

горделиво заявил, что "у его сограждан есть и город и земля большие,

чем у коринфян, пока имеется у них снаряженными 200 кораблей (??

??? ??? ????? ??? ?? ????? ? ??? ?????? tat, ??? ?? ????????? ???? ??? ????

????????????), ибо нет такого эллинского народа, который мог бы отра╜

зить их нападение" (Her., VIII, 61). Еще отчетливее это представление

выступает у Фукидида, когда он перелагает речь, с которой Никий

обращался к афинским воинам накануне вынужденного отступления

от Сиракуз (413 г. до н. э.). Афинский полководец уверял, что если им

удастся спастись, то, несмотря на все материальные потери, они суме╜

ют восстановить могущество своего города: "Ведь город – это люди, а

не стены и не корабли без людей (?????? ??? ?????, ??? ?? ????? ????????

?????? ?????) (Thuc., VII, 77, 7).

Но самым, быть может, убедительным подтверждением распро╜

страненности такого взгляда было практическое, при случае, следо╜

вание ему, как это видно на примере знаменитых Десяти тысяч – гре╜

ческих наемников, участвовавших в попытке Кира Младшего сверг╜

нуть с престола персидского царя Артаксеркса II (401 г. до н.э.). В

изображении Ксенофонта, очевидца и участника этих событий, оста╜

вившего великолепное их описание в специальном сочинении "Поход

Кира" ("Анабасис"), наемное греческое войско без труда, когда это по╜

надобилось, конституировалось как полис sui generis. Оставшись после

гибели Кира и предательского захвата персами греческих военачаль╜

ников совершенно одни, в чужой стране, в окружении враждебных им

войск и народов, наемники не растерялись и сумели сорганизоваться и

пробиться именно потому, что они ощущали и вели себя как самодея╜

тельный коллектив, вполне способный к самостоятельному существо╜

ванию даже при отсутствии обычных материальных оснований – зем╜

ли и города. Впрочем, этот кочующий полис в любой момент мог стать

полисом оседлым, стоило только наемникам закрепиться в каком-либо

облюбованном ими для поселения месте. Недаром Ксенофонт, бывший

во время обратного похода практически единоличным командующим,

дважды пытался, используя находившееся под его началом войско, ос╜

– Page 9–

новать в Южном Причерноморье новый город. И если попытки эти не

имели успеха, то виной тому было не отсутствие необходимых сил и

возможностей, а всего лишь недостаток желания у привыкших к иной

жизни наемников (см.: Xen. Anab., V, 6, 15 sqq. и VI, 4, 1 sqq.).1

Но вернемся к интересующему нас сюжету – к определению полиса

как гражданской общины прежде всего. Несколько позже такое пони╜

мание полиса стало нормою и получило теоретическое обоснование.

Это случилось в позднеклассический период (IV в. до н. э.), когда мир

греческих полисов стал клониться к упадку и наряду с обычной город╜

ской республикой все решительнее стали заявлять себя новые поли╜

тические формы и единства–возродившиеся тирании, федеративные

объединения и особенно территориальные державы с монархическим

навершием, оттенявшие своим усложненным строением простые чер╜

ты древних гражданских общин, создававшие таким образом необхо╜

димый фон и условия для выявления и определения существа тради╜

ционного полисного строя. Во всяком случае, не случайно, что имен╜

но тогда политической мыслью древних были предприняты наиболее

результативные попытки в этом направлении. В особенности велик

был вклад, сделанный Аристотелем, крупнейшим философом поздне╜

классической поры, чье творчество подвело итог более чем двухвеко╜

вой работе греческой философской мысли. В Аристотеле полис нашел

подлинного своего теоретика, который в "Политике" глубоко раскрыл

историческую и социальную природу этой древней общественной ор╜

ганизации.2

1 Для оценки распространенного взгляда древних на полис преимущественно

как на коллектив граждан ср.: Кошеленко Г. А. Древнегреческий полис// Антич╜

ная Греция. T. I / Под ред. Е. С. Голубцовой, Л. П. Маринович, А. И. Павловской,

Э.Д. Фролова. М., 1983. С. 11 слл.; Ehrenberg V. Der Staat der Griechen. Tl. I. Leipzig,

1957. S. 66 ff.; Will Ed.. Le Monde Grec et l'Orient. T. I. Paris, 1972. P. 415 ss. – Что при

сохранении дееспособного коллектива граждан отсутствие территории, во всяком

случае, не мешало политическому единству оставаться и признаваться полисом, –

об этом см. специальную работу Ф. Хампля (Hampl F. Poleis ohne Territorium//

Klio. Bd XXXII. 1939. S. 1-60). –В общем плане о соотношении, доходившем до

тождества, войска граждан и гражданского коллектива (полиса) см.: MossИ С.

1) ArmИe et citИ grecque// REA. T. 65. 1963. N3-4. P. 290-297; 2) Le role de l 'armИe

dans la rИvolution de 411 a A thХnes// RH. T 231. 1964. Fasc. 1. P. 1-10; 3) Le role

politique des armИes dans le monde grec Ю l 'epoque classique/ / ProblХmes de la guerre

en GrХce ancienne. Paris; La Haye, 1968. P. 221-229. – Специально о войске Десяти

тысяч как политическом единстве типа полиса: Маринович Л. П. Греческое наем╜

ничество IV в. до н.э. и кризис полиса. М., 1975. С. 174 слл. (с оговоркой относи╜

тельно исключительной ситуации); Parke H. W Greek Mercenary Soldiers. Oxford,

1933. P 23-42; Nussbaum G. B. The Ten Thousand. A Study in Social Organization

and Action in Xenophon's Anabasis. Leiden, 1967 – О колонизационных предприя╜

тиях Ксенофонта: Фролов Э .Д . Жизнь и деятельность Ксенофонта// Учен. зап.

Ленингр. ун-та. N251. Сер. ист. наук. Вып. 28. 1958. С. 55-60.

2 Более обстоятельное обоснование такого взгляда на Аристотеля см. в специ╜

– Page 10–

Для полисного грека, каким был Аристотель, одинаково естествен╜

ным, "от природы", было как объединение мужчины и женщины в

семью, так и соединение господина и раба в рамках одного домохозяй╜

ства. Дом, или семья (?????) выступает у него элементарной обществен╜

ной ячейкой. Объединение нескольких семей в селение (????) является

следующей ступенью, а объединение нескольких селений в город, или

государство (?????), обладающее необходимой территорией и населени╜

ем и способное к самодовлеющему существованию и процветанию, объ╜

является высшей, совершенной формой человеческого общества (????╜

?????, ??????? ????????) – постольку, конечно, поскольку жизнь объ╜

единенных в это государство людей опирается на соответствующие

социально, т. е. на гражданство, ориентированные принципы добро╜

детели (?????), справедливости (??????????) и права (????) (Pol., I, 1).

Но если в плане историко-типологическом полис у Аристотеля высту╜

пает как завершающая ступень в системе человеческих сообществ, то

в другом отношении, собственно политическом, он оказывается про╜

сто сообществом граждан (???????? ???????) – свободных людей, обла╜

дающих правом участия в законодательной и судебной власти (ibid.,

III, 1).

Это определение полиса как вида политического сообщества, пред╜

ставленного коллективом граждан, естественно согласуется у Аристо╜

теля с признанием нормативности некоторых характерных черт со╜

временного ему греческого общества, которые могут быть объяснены

только его полисною природою. Так, в делах собственности он призна╜

ет естественным и наилучшим известное сочетание принципов обще╜

ственного и частного, из которых первый должен обладать относитель╜

ным, а второй безусловным значением. В противовес идеальному про╜

екту Платона (в "Государстве"), предусматривавшему запрет частной

собственности для высшего сословия граждан в совершенном государ╜

стве, Аристотель, со свойственным ему реализмом, с одобрением ссы╜

лается на укоренившийся у греков порядок, гибко сочетавший два на╜

званных противоположных принципа. "Немалые преимущества, – за╜

являет он, – имеет поэтому способ пользования собственностью, освя╜

щенный обычаями и упорядоченный правильными законами, который

принят теперь: он совмещает в себе хорошие стороны обоих способов,

которые я имею в виду, именно общей собственности и собственности

частной. Собственность должна быть общей только в относительном

смысле, а вообще – частной (??? ??? ??? ??? ????? ?????? {sc. ??? ???╜

альных работах: Жебелев C. A. Греческая политическая литература и «Политика»

Аристотеля / / Аристотель. Политика. М., 1911. С. 389-465; Кечекьян С. Ф. Учение

Аристотеля о государстве и праве. М.; Л., 1947; Доватур А. И. 1) "Политика" и

"Политии" Аристотеля. М.; Л., 1965; 2) "Политика" Аристотеля// Аристотель.

Сочинения. Т. 4 / Общ. ред. А. И. Доватура, Ф. Х.Кессиди. М., 1983. С. 38-52.

– Page 11–

????), ???? ?' ?????)" (Pol. II, 2, 4, ?. 1263 а 22-27, пер. С. А. Жебелева –

A. И. До атуpa).

С другой стороны показательно определение и заглавной полити╜

ческой тенденции. Аристотель усматривает известную связь между

ростом правоспособной гражданской массы и видоизменением поли╜

тических форм – переходом от патриархальной царской власти через

аристократию, олигархию и тиранию к демократии. Последняя и при╜

знается наиболее естественным видом государственной организации

для современных философу разросшихся полисов. "Может быть,–

рассуждает Аристотель, – в прежние времена люди управлялись ца╜

рями именно вследствие того, что трудно было найти людей, отличаю╜

щихся высокими нравственными качествами, тем более что тогда вооб╜

ще государства были малонаселенными. Кроме того, царей ставили из-

за оказанных ими благодеяний, а их оказывали хорошие мужи. А когда

нашлось много людей, одинаково доблестных, то, отказавшись подчи╜

няться власти одного человека, они стали изыскивать какой-нибудь

общий вид правления и установили политик).3 Когда же, поддаваясь

нравственной порче, они стали обогащаться за счет общественного до╜

стояния, из политии естественным путем получались олигархии, ведь

люди стали почитать богатство. Из олигархий же сначала возникли ти╜

рании, а затем из тираний– демократии: низменная страсть корысто╜

любия правителей, постоянно побуждавшая их уменьшать свое число,

повела к усилению народной массы, так что последняя обрушилась на

них и установила демократию. А так как государства увеличились, то,

пожалуй, теперь уже нелегко возникнуть другому государственному

устройству, помимо демократии (???? ???? ?????? ??? ???????? ?????????

?????? ???? ???????????)" (Pol., III, 10, 7-8, p. 1286b 8-22).

Мы привели эти рассуждения древнего философа по возможности

в целостном виде иду их особой значимости, в качестве исторических

свидетельств, для наших целей.4 Первое отражает как безусловную

реальность современного Аристотелю греческого мира характерную

особенность античной формы собственности – ее двуединое качество,

что, с марксистской точки зрения, как мы увидим, является опреде╜

ляющим моментом в системе отношений античного общества. Что же

касается второго, то здесь важно подчеркнуть, что теоретический вы╜

вод Аристотеля о нормативном значении демократии опирается также

на своего рода реальность, но уже исторического плана – на сделан╜

ное им историческое наблюдение о постепенной и закономерной смене

3 Под политией подразумевается древняя аристократическая форма правления

(ср.: Доватур А. И. "Политика" и "Политии" Аристотеля. С. 22 и 334 (прим.22|).

4 Па значение этих суждений Аристотеля о собственности и демократии для

понимания природы полиса вообще справедливо было указано Г. А. Кошеленко (см.

его статью о древнегреческом полисе в кн.: Античная Греция. T. I. С. 14, 19).

– Page 12–

политических форм у греков. Наблюдение это, подведшее итог эмпи╜

рическому изучению прошлого самими древними, позднее с полным

правом было использовано и положено в основу той схемы социально-

политического развития античной Греции, которая была разработана

классической историографией нового времени и которая принята и в

настоящем очерке.

Завершая этот краткий обзор идей Аристотеля, заметим, что оцен╜

ку им полиса как совершеннейшего вида человеческого сообщества

надо целиком отнести на счет его собственного политического миро╜

воззрения, вполне обусловленного природою того мира, в котором он

жил. Тем не менее данное Аристотелем определение полиса как по╜

литического сообщества граждан, под которыми разумеются свобод╜

ные люди, наделенные имущественной и политической правоспособ╜

ностью, является по существу правильным, как правильны и другие

более частные наблюдения философа над особенностями полисного

строя – об исконном двояком характере собственности, равно как и о

нормативном значении демократии.

Так или иначе, своими изысканиями Аристотель бесспорно наметил

то главное русло, по которому пошла теоретическая мысль и антич╜

ности и нового времени, интересовавшаяся темой полиса. А интерес к

этой теме оказался весьма прочным. От классической эпохи он был

унаследован временем эллинизма – постольку, поскольку эллинские

или эллинизированные города оставались важными элементами без╜

гранично расширившего свои пределы античного мира. Скажем точ╜

нее: наряду с греко-македонской армией они стали важной опорой для

новых, возникших вследствие завоевания греками Востока территори╜

альных монархий, так что по крайней мере проблема взаимодействия

царской власти с полисом должна была приобрести весьма актуальное

звучание.5

5Правда, интерес к этой теме прослеживается скорее в политической литерату╜

ре предэллинизма, в творчестве писателей IV в. до н. э. Ксенофонта, Исократа и

того же Аристотеля. По поводу первых двух см.: Фролов Э .Д . Огни Диоскуров.

Античные теории переустройства общества и государства. Л., 1984. С. 135 слл.; для

Аристотеля: Доватур А. И. 1) "Политика" и "Политии" Аристотеля. С. 37 слл.

326 слл.; 2) "Политика" Аристотеля. С. 45 слл.; Кошеленко Г А. 1) Восстание гре╜

ков в Бактрии и Согдиане 323 г. до н. э. и некоторые аспекты общественно-поли╜

тической мысли Греции IV в. до н .э ./ / ВДИ. 1972. N1. С. 59-78; 1) Аристотель и

Александр (к вопросу о подлинности "Письма Аристотеля к Александру о поли╜

тике по отношению к городам" / / ВДИ. 1974. N1. С. 22-44; 3) Градостроительная

структура "идеального" полиса (по Платону и А ристотелю )// ВДИ. 1975. N1.

С. 3-26. – Труднее судить о развитии этого сюжета в литературе собственно элли╜

нистического времени, поскольку она практически не сохранилась. Что, однако,

можно извлечь из имеющихся остатков,–об этом можно судить, например, по

следующим опытам: Hammond М. City-State and World State in Greek and Roman

Political 7'heory until Augustus. Cambridge (Mass.), 1951; Sinclair T .A . A History of

– Page 13–

Более того, интерес к полису не ограничился собственно грече╜

скою почвою, но перешел и к римлянам. В Риме республиканского

времени этот интерес стимулируется очевидным сходством социально-

политической организации римлян и прочих италиков – их граждан╜

ской общины, civitas – с полисом греков. И недаром на закате римской

республики у Цицерона тема гражданской общины вновь оказалась

трактована во всей ее полноте. При этом замечательно самое восприя╜

тие Цицероном гражданской общины как особого вида человеческого

сообщества, существующего наряду с единствами общечеловеческим,

племенным и семейным, но еще более –оценка им, прямо вслед Ари╜

стотелю, этого вида общения как наиболее драгоценного для человека

(ср.: De off., I, 17, 53 и 57).6 Впрочем, и позднее, в период все вобрав╜

шей в себя Римской империи, тема civitas, а соответственно и полиса

не исчезла совершенно с горизонта политической мысли, ибо погло╜

щенная империей городская гражданская община продолжала оста╜

ваться важной структурообразующей единицей античного общества, с

которой центральная власть обязана была вести более или менее кон╜

структивный диалог.

В новое время, как только кончился период идеализированного эс╜

тетски-эрудитского отношения к античности и началось осмысление

места и роли античности в историческом процессе, а соответствен╜

но и ее особенностей как цивилизации, вновь встал вопрос о полисе.

Приоритет здесь принадлежал той национальной школе, которая ре╜

шительнее всех порывала с традициями академического эрудитства и

устремляла взор к острой социальной интерпретации истории, – фран╜

цузской школе. Бенжамен Констан, Анри Валлон и Фюстель де Ку╜

ланж каждый по-своему содействовали новому рождению концепции

полиса.

Б. Констан в речи "О свободе древних в сравнении со свободой но╜

вых народов" (1819 г.)7 впервые поставил вопрос о принципиальных

отличиях цивилизаций античности и нового времени. Если в антич╜

ности малые размеры государств, непрерывные войны и широкое ис╜

пользование рабов обусловливали широкую политическую активность

граждан, их прямое участие в управлении государством, но именно

в лице их гражданского целого, в жертву которому нередко приноси╜

лись интересы личности, то в новое время, наоборот, большие размеры

государств, развитие предпринимательской деятельности и обслужи╜

вание производства свободными людьми ограничивают непосредствен╜

Greek Political Thought. London, 1951.

6 Подробнее о взглядах Цицерона на полис-цивитас см.: Утченко С. Л. Полити╜

ческие учения Древнего Рима. М. 1977 С. 25-27

7Constant В. De la libertИ des anciens comparИe Ю celle des m odernes// Constant

B. Collection complХte des ouvrages etc. T IV. Paris; Rouen, 1820. P 238-274.

– Page 14–

ное участие граждан в политике, делают необходимым представитель╜

ное управление, но зато повышают возможности личной свободы и

личного благополучия. Очевидная политическая обусловленность та╜

кого подхода к проблеме, буржуазный пафос утверждаемых Конста╜

ном идей представительного управления и личной свободы не должны

снижать значения самого развитого им исторического воззрения. Его

выступлением не только заново был возбужден интерес к обществен╜

ной жизни античных народов, но и указана важная ее особенность –

преимущественное значение коллективистического, общинного на╜

чала.

Путь к постижению античного общества как общества граждан╜

ского был, таким образом, открыт. При этом от внимания форми╜

рующейся буржуазной науки не укрылась своеобразная двуликость

античной цивилизации – наличие в ней наряду с фасадной стороной,

гражданским обществом с его несравненными достижениями в обла╜

сти политики и культуры, также и стороны теневой, рабства, которое

в значительной степени и вскормило это общество. Походя это было

отмечено уже Б.Констаном, а немного времени спустя А. Валлон в

специальном труде "История рабства в древности" (1847 г.)8 обсто╜

ятельно показал фундаментальное значение рабства в жизни антич╜

ного общества. При этом характерная для Валлона оценка античного

рабства с позиций не столько исторических, сколько абстрактно-мора╜

лизирующих, не должна снижать значения сделанного им общего вы╜

вода: эксплуатация рабов доставила свободным гражданам античных

городов огромный выигрыш в виде избытка свободного времени, ма╜

териально гарантированного досуга, но за этот выигрыш они должны

были заплатить дорогой ценой – абсолютным нравственным разложе╜