Текст книги "Лабиринт Данимиры (СИ)"

Автор книги: Агата Бариста

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 48 страниц)

12

… Официантка всё-таки сообразила, что я не шучу, но двинулась в сторону кухни замедленно, то и дело поглядывая на меня, будто желая убедиться, что происходящее ей не снится. Глаза у неё были какие-то нехорошие, мутные. Мне вдруг пришло в голову, что такая заторможенность – следствие заклинания, наложенного Химерианом. Похоже, чары не только влияли на чувство времени, но и затуманивали рассудок.

– Пойдём быстрее…  – взмолилась я, но тут официантка и вовсе остановилась. Она наморщила лоб, пытаясь собраться с мыслями.

– А зачем нам на кухню?

Её попытки логически осмыслить происходящее надо было пресечь на корню…  и вообще следовало форсировать события.

– Пожар! – выкрикнула я бедной девушке прямо в ухо. – Беги на кухню! Там вода!

Она подпрыгнула и помчалась как вспугнутая лань, на своих каблуках я едва за ней поспевала.

В таком темпе мы быстро добрались до кухни. Едва мы ворвались туда, официантка схватила ближайшую кастрюлю и ринулась к мойке набирать воду. Повара один за другим бросали работу и таращились на нас с неадекватным выражением лиц. Они тоже попали под чары.

Наученная горьким опытом, я не стала задавать вопросы и объявила громогласно:

– Прибыл королевский деликатес – килька в томате! Ведите на задний двор, должна проследить лично! И поживее, килька завянет!

Перспектива увядания королевской кильки встревожила всех. Повара загомонили и затыкали пальцами в сторону дальней двери. Я бросилась туда, толпа в белых колпаках последовала за мной.

Не представляю, сколько времени занял бы спуск по серпантину в бальных туфлях и что от них осталось бы в конце пути, но на моё счастье у дверей замка стоял фургон, обычный старенький фордик-минивэн. Шофёр выгружал из фургона коробки, на которых было оттиснуто изображение бананов. Растолкав всех, к коробкам направился крупный упитанный мужчина с седыми закрученными усами – по виду типичный главный повар. Наверное, шеф желал первым узреть новый деликатес. Он рывком оторвал картонную крышку и уставился на бананы.

– Килька завяла! – вскричала я. – Смотрите, как пожелтела! – По толпе прокатилось волнение, послышались сдавленные рыдания. – Сейчас же за новой партией! – Подскочив к шофёру, я приказала: – В город, срочно, вопрос жизни и смерти!

Коробка выпала из его рук, кивнув, он послушно сел за руль, я запрыгнула в кабину. И вот уже наш фордик катил по серпантину вниз.

Возможно, садиться в машину, которой управлял зачарованный водитель, было не слишком благоразумно, но выбирать не приходилось. Я открыла окно и выглянула наружу. Когда в строю деревьев появлялись просветы, можно было разглядеть тёмный длинный силуэт на фоне полуночного неба – Башня Кайлеана возвышалась над Эрминаром. Там я вскоре узнаю свою судьбу, потому что если Химериан говорил правду, участь моя окажется незавидной.

Не прошло и пяти минут, как мы благополучно спустились вниз, но у подножия дорога повернула в сторону от Башни.

– Стойте! Мне не туда!

Шофёр остановил машину, однако на все призывы доставить меня к Башне, испуганно тряс головой и мычал что-то невразумительное. Боже мой, простой народ его боится, с горечью подумала я про Кайлеана и поняла, что дальше мне предстоит идти пешком.

Я прикинула расстояние – оно казалось не таким уж большим, медлить я не стала – времени было в обрез. Крикнув «Спасибо!», я спрыгнула на землю. Ожерелье зацепилось за ручку двери и нити порвались, шарики со стуком посыпались на землю. Это был настоящий жемчуг, очень красивый, но что было горевать – вскоре я могла потерять гораздо больше. Сорвав с шеи остатки ожерелья, я побежала обратно к развилке, где, как я помнила, находился спуск в город.

Когда мы с Кайлеаном гуляли по городу, он рассказывал, что старые кварталы населяют в основном маги, причём большинство семей происходит от отцов-основателей Эрминара. Здесь проживала элита. Неудивительно, что улицы были пусты, местные жители веселились на балу.

Возможно сейчас, находясь под чарами, они веселились вдвойне…

… Я спешила по мостовой, поглядывая на Башню, и в пустынной тишине звук шагов звучал чётко, как щелчки кастаньет. Иногда мне начинало казаться, что кто-то бежит рядом, но я понимала, что это просто стук каблуков отражается от стен. В ту нашу единственную прогулку я восхищалась живописными улочками, их прихотливыми изгибами, поворотами, внезапными спусками и подъёмами. Отсутствие логики в планировке города меня приятно забавляло. Тогда сходство незнакомого города с лабиринтом мне даже понравилось. Теперь же, вынужденно сворачивая в сторону от цели, я в отчаяньи восклицала вслух: «Нет, ну кто ж так строит-то?!».

В очередной раз свернув и пробежав по ступеням вниз, затем поднявшись наверх и ещё раз повернув, я выскочила из-за угла, взглянула вдаль и обмерла: Башня исчезла, со стороны горной гряды шла пелена тумана.

Я взглянула на небо – его заволокло низкими чернильными тучами.

Магического зарева над замком больше не было. Вокруг потемнело настолько, что если бы не фонари, улицы объяла бы кромешная тьма.

Мне показалось, что и фонари светят тусклее.

Что-то ненормальное было в этом внезапном ненастье…

Это Кайлеан, почему-то решила я. Он что-то почуял и пытается сбросить магические путы.

Или Химериан обнаружил, что я сбежала.

Мне вдруг припомнился побег из Малого переулка и страшные глаза Мортена, шарящие по закоулкам Петроградской стороны…  в панике я заметалась и побежала в ту сторону, где, как мне казалось, находилась Башня. Направление я потеряла сразу же, но продолжала нестись сломя голову. И, как назло, никого, чтобы спросить дорогу!

Я выскочила на освещённое место и, наконец, увидела человека.

Он стоял в центре перекрёстка – темнокожий старик с седой курчавой бородкой, в гавайке с пальмами и в шортах-бермудах, в потрёпанной соломенной шляпе, надвинутой на глаза; у его ног сидел тощий пёс, похожий на шакала. Старик попыхивал трубкой и опирался на трость. Трость была самодельной, потому что по большому счёту это был просто сук дерева, кривой и плохо ошкуренный.

Вид у него был какой-то…  нездешний, пляжно-тропический, но это был первый человек, у которого можно было спросить дорогу.

Я бросилась к нему и, запыхавшись, сказала:

– Здравствуйте, дедушка! Не подскажете случайно, в какой стороне Башня принца Кайлеана?

Старик сдвинул шляпу. Белки его глаз были испещрены красноватыми прожилками, но мутным этот взгляд было никак не назвать. Он вынул изо рта трубку и произнёс:

– Что дашь мне за путь, кошечка?

Раньше я бы, не задумываясь, ответила – «Всё, что угодно», но теперь…  я отпрянула и развела руками:

– У меня ничего нет.

– Дай мне что-нибудь, чтобы я порадовал сердце Эрзули.

Эрзули? Я скосила глаза на собаку, та равнодушно изучала камни мостовой и на имя никак не среагировала.

Старик подметил мой взгляд и сердито сказал:

– Жене моей, Эрзули, дай что-нибудь!

Я машинально поднесла руку к шее. Ожерелье порвалось…  Подвязка с маком? К чему старушке Эрзули одинокая подвязка для чулка? Кольцо? Оно не моё, дорогую вещь надо вернуть в королевскую сокровищницу, нам чужого не надо. Платье или туфли? Бред. Я впала в замешательство и вдруг вспомнила. Я спешно вынула из волос розу Мерлина. Она была всё так же хороша и ничуть не увяла. Даже капли росы нетронутые блестели на её лепестках.

– Вот, возьмите эту розу. Думаю, она не увянет никогда – её сотворил великий волшебник.

Старик прикрыл веки, вдохнул аромат и опустил розу в плетёную торбу на боку. С довольным видом он прокомментировал презент так:

– Я отдам прекрасный цветок прекрасной Эрзули, и она подарит мне свою любовь. Эрзули будет ласкать и нежить меня до утра, и горы в эту ночь будут сотрясаться, и моря выйдут из берегов…

Однако…  я приподняла брови. Завидная уверенность.

– Вы только не надорвитесь, дедушка, – осторожно предупредила я. – В вашем возрасте напрягаться вредно. А теперь…  не подскажете ли, как пройти к Башне принца Кайлеана?

Странный дедок хохотнул, принялся шарить в своей торбе и вытащил оттуда теннисный мяч. Войлок, изрядно замусоленный, был уже не жёлтым, а серым.

– Поиграешь с моей собакой? – спросил он, протягивая мяч.

Пёс встрепенулся. Я посмотрела на него с отчаяньем, он на меня с надеждой.

– Конечно, – кротко сказала я и протянула руку за мячом. – Только недолго. Извините, я тороплюсь. Очень.

Старик ловко убрал мяч:

– Другой лапкой, кошечка.

Он хотел, чтобы я взяла мяч рукой, на которой была повязана красная нить?

Я быстро поменяла руку и на этот раз получила мяч.

Собака вскочила с места и нерешительно вильнула хвостом.

– Кидай, – сказал старик.

– Куда?

– Куда сердце подскажет.

Моё разбитое сердце молчало, поэтому я просто бросила мячик перед собой, пёс бросился вслед. Мяч докатился до угла дома и остановился, но когда собака приблизилась и попыталась схватить его, проворно укатил за угол.

– Следуй за ними, – сказал старик, и я бросилась вдогонку.

Туман застилал мостовую, но катившийся мяч рассекал дымчатую пелену как корабль рассекает воды. Собака с азартом суетилась рядом, пытаясь ухватить беглеца за бочок, я спешила следом. Нарушая законы гравитации, мяч бодро прыгал вверх по ступеням и, не изменяя скорости, скатывался вниз. Вообще, двигался он на редкость целеустремлённо…  пока собака наконец не поймала мяч – прямо у каменной ограды, которая опоясывала подножие Башни.

Туман растаял, будто не бывало. Небо прояснилось, выглянули звёзды и луна засияла необыкновенно ярко.

Ни одно окно в Башне не светилось и это меня обрадовало – Кайлеана там не было.

Я оглянулась, но ни собаки, ни мяча не увидела.

Что-то смутно шевельнулось в памяти. Старик на перекрёстке, чью жену зовут Эрзули…

Папа Легба? Привратник, хозяин дорог, открывающий пути?

– Спасибо! – громко произнесла я в пустоту и двинулась вдоль ограды.

Вскоре обнаружились кованые ворота, обмотанные толстой ржавой цепью, цепь запирал здоровенный амбарный замок, тоже ржавый. За решёткой буйствовала непроходимая чаща из засохших деревьев и кустов, она надёжно преграждала доступ внутрь. Голые острые сучья сплетались в непреодолимую преграду, их обвивали побеги с шипами. Очевидно, нога человека не ступала тут лет сто.

Схватившись за прутья решётки, я стала трясти её, смутно надеясь на красную нить. У меня не было времени искать другой вход, да и что-то подсказывало – нет никакого другого входа. В гости к Его Высочеству пешком никто не ходит. Внезапно цепи ожили, заскользили по решётке как змеи и упали к моим ногам.

Я ухватилась за прутья и потянула на себя.

Нехотя, с душераздирающим скрипом, тяжёлая створка ворот приоткрылась.

Вначале в образовавшуюся щель я просунула руку с нитью – на пробу. Сучья и ветви зашуршали, стремительно расплетаясь и образовывая пустое пространство. Тогда я протиснулась сама и смело направилась прямиком в чащу, продолжая держать руку перед собой. Ни один страшный шип не коснулся моей кожи, совершенно невредимая я добралась до входной двери и вошла в Башню.

Здесь, на первом этаже, мне ещё не приходилось бывать, но дверь лифта оказалась прямо перед входом. Осматриваться я не стала, без раздумий вызвала лифт и спустилась в подвал.

Там было темно. Подражая Кайлеану, я щёлкнула пальцами над головой, и для верности подкрепила традиционной магической формулой:

– Да будет свет!

Свет действительно появился – тускловатый и неуверенно подрагивающий, впрочем, для моих целей этого было достаточно.

Я бросилась к двери офиса. Но не успела открыть заветную дверь, как услыхала протяжный стон. Стон, полный боли и муки, доносился откуда-то сбоку. Мурашки пробежали по спине, я застыла на месте.

Стон повторился.

Вытянув шею, на цыпочках я пошла на этот звук. Он доносился из-за неприметной деревянной двери неподалёку от офиса. Замирая от жуткого предчувствия, я толкнула дверь и она отворилась.

… Всё помещение было пронизано энергетической паутиной. Светящиеся нити крепились к полу, стенам, потолку. Сходились они в центре, где в воздухе висел, прочно опутанный ими, распятый человек. Вот что довело Кайлеана до магического истощения за день до бала! Я-то думала, он выплеснул энергию где-то…  в лесу, может быть…  сражаясь со зловредными тварями…  а он потратил её всю тут, в подвале нашего дома, запеленав несчастного так прочно, что он не мог двинуть ни рукой, ни ногой…  И в то время как я вертелась перед зеркалом в бальном наряде, здесь мучился, может быть, погибал человек?

Голова пленника была опущена на грудь, спутанные рыжевато-каштановые волосы закрывали лицо. Должно быть, от страха мой рассудок пошатнулся, потому что на какую-то долю секунды я вообразила, что это отец…  потом, что это – Мортен. Но тут он поднял голову, уставился на меня большими карими глазами, и я поняла, что рыжеватый оттенок волос ввёл меня в заблуждение, – ничего общего ни с отцом, ни с Мортеном. Этого человека я раньше никогда не видела.

Он был молод, но очень измучен, его лицо показалось мне симпатичным и добрым.

– Принцесса Кайла…  – прохрипел незнакомец и вдруг слабо улыбнулся. – Красивая…

Я осознала как нелепо выгляжу – в сверкающем бальном платье, с волосами, взбитыми в летящее облако…

– Я сейчас…  я позову кого-нибудь на помощь…  – забормотала я растерянно. – Я не позволю ему вас мучить…  Господи, я даже представить не могла…  Держитесь, я помогу вам. Кто вы, как вас зовут?

Незнакомец перестал улыбаться и вслушивался в мой лепет – как мне показалось – с каким-то недоумением.

– Я Макс…  – успел сказать он, перед тем как снова впасть в забытьё.

Я не разбиралась в колдовстве такого уровня. Я только видела, что энергетическая конструкция напоминает сейд, магию, которой владела моя мать, и понимала, что нельзя самой рвать энергетическую паутину, пронизывающую тело несчастного, это могло его убить. Кто же такой Макс и за что Кайлеан так поступил с ним? И кого я могла позвать на помощь в моём положении?

– Я вернусь, – пообещала я узнику, хотя он не мог меня слышать, и бросилась вон из камеры.

… Интерьер офиса был лаконичен – пара стульев, пара стеллажей с папками и книгами, расположенных на противоположных стенах, большой рабочий стол, стоявший по диагонали в углу, в другом углу холодильник. Впрочем, даже если бы тут хранились музейные редкости, я не обратила бы на них внимания, потому что сразу увидела пресловутый интернетник.

Странная антенна с разветвлениями раскинулась над рабочим столом Кайлеана. Её основание вырастало прямо из корпуса моноблока и сооружение действительно, как и описывал Хим, напоминало не то оленьи рога, не то экзотическое деревце.

Я села за стол и включила компьютер. Подбирать пароль не потребовалось – защита была основана на биометрии и система сразу опознала меня как свою красная нить сработала и в этот раз.

Кайлеан пользовался неизвестной почтовой программой, но все «почтовики» несложны.

Я торопливо вбила адрес отца; путаясь в латинице, набрала короткое сообщение.

Всё-таки заменила «папочка, спаси меня» на «папа, забери меня отсюда».

Трижды отправила письмо отцу и трижды маме.

Для верности надо было отправить сообщения через социальные сети. Вдруг мама зайдёт на какую-нибудь из своих страниц раньше, чем в почту. Чем скорее родители увидят мои послания, тем больше у меня шансов выпутаться из этой истории.

С трудом вспомнив пароль, я залогинилась в «Контакте» и быстро просмотрела сообщения с недоумёнными вопросами по поводу моего отсутствия.

Сообщений от мамы не было. Вообще ни одного.

Я насторожилась.

Тогда я зашла на мамину страницу в «Контакте» и увидала такое, от чего волосы зашевелились у меня на голове.

«Последний раз Лара была в сети…»

И дата.

Последний раз мама посещала свою страницу в день, предшествующий моему дню рождения. Тому самому дню рождения.

Мамы не было в сети больше года!

Может быть, она забыла пароль, забросила эту страницу, завела новую?

В других сетях дата последнего посещения стояла та же.

Может, мама занялась моими поисками и потеряла интерес к виртуальной общественной жизни?

Я торопливо нашла сайт, посвящённый сейду. Мама вела там семинар, консультируя менее опытных коллег-ведьм, и относилась к этой деятельности очень ответственно, считая её своей миссией. Её ученицами были, в основном, ведьмы из провинции, из маленьких городков и сёл, из отдалённых уголков нашей страны. Мама опекала тех, кто не имел возможности ездить на очные семинары, и никак не могла их бросить безо всякого объяснения.

Но и здесь она отсутствовала больше года, исчезнув без видимых причин.

Сама не зная зачем, я нажала на звёздочку «избранного» и приоткрыла рот: последними в списке были все мамины страницы. Кайлеан собирал информацию о моей матери и давным-давно был осведомлён о её подозрительном отсутствии в Сети.

Я таращилась на экран компьютера и мысли мои разбегались как испуганные зайцы.

Что-то случилось.

Я вдруг вспомнила кривую ухмылку Мортена, когда я грозила ему местью отца. «Это вряд ли», – сказал он, будто что-то знал.

Что мне теперь делать, я не знала, и, когда в офис ворвался Кайлеан, продолжала сидеть за столом в полной прострации. С какой-то отстранённостью я отметила его вид: глаза горят, лицо искажено гневом, на висках вздулись тёмные вены, будто в его жилах текла чёрная кровь. И корону он где-то оставил.

Кайлеан накренился, упершись в столешницу кулаками, и прорычал:

– Как ты сюда попала?

Некоторое время я сидела неподвижно, потом очнулась, вскочила и тоже подалась вперёд.

– Нет, это я тебя спрашиваю, – зашипела я, поворачивая к нему монитор с маминой страницей. – Это что такое?

– Как ты вошла в систему? – продолжал рычать он.

Стыдно признаваться, но дальше я принялась кричать:

– Я-то отвечу – как! Но ты мне вначале скажи – это что такое? – Я трясущимся пальцем указывала то на монитор, то на антенну. – Это что такое?! Интернетник? Интернетник?! Он у тебя не просто есть! Ты! Его! Изобрёл!

– Зачем ты с бала удрала?

– Мамины страницы у тебя в «Избранном»! А сам говорил, что Интернета нет!

– Кто тебе помог?

– Кто угодно мне помог, только не ты. Ты только врал, врал, врал! Немедленно отправляй меня домой! Немедленно! Не хочу здесь больше оставаться! И тебя больше видеть не хочу!

Кайлеан внезапно замолчал и отодвинулся. Его желваки так и ходили туда-сюда, ноздри раздувались. Было видно, как он пытается обуздать эмоции. Красные угли в его глазах то вспыхивали, то гасли.

– Сядь! – Он взял стул и сел по другую сторону стола. – И успокойся.

– Не надо мне указывать, – огрызнулась я и села, демонстративно сложив руки на груди.

Мы тяжело дышали и молча буравили друг друга мрачными взглядами.

– Ты в очередной раз удивила меня, Данимира, – произнёс наконец уже ровным голосом Кайлеан. Его сжатая в кулак ладонь разжалась, по столу рассыпался жемчуг из моего порванного ожерелья.

– По части умения удивлять ты вне конкуренции. Впереди планеты всей. – Я стала собирать жемчужины по одной и аккуратно складывать в органайзер. – Ну что, Кайлеан Георгиевич…  карты на стол? Информация в обмен на информацию.

Он вновь смерил меня долгим взглядом, явно что-то обдумывая.

– Там нет места, – холодно сказала я.

– Где?

– На моих ушах. Ты же прикидываешь, не поместится ли там ещё немного лапши? Нет, не поместится.

Он шевельнул плечом.

– Лапша, уши…  не понимаю…  – Он встал, прошёл к небольшому холодильнику в угу, достал оттуда бутылку с водой и стакан. Налил в стакан воды и поставил передо мной. Потом вздохнул, как-то скривился и нехотя сказал: – Хорошо, что ты хочешь узнать?

– Что с моими родителями? – выпалила я. – С ними всё в порядке?

– Вероятней всего – нет, не в порядке.

Моё сердце ухнуло вниз.

– С чего ты так решил?

– С того, что я отправил человека на твою родину, в посёлок, где ты живёшь. Ему надо было просто покрутиться вокруг, понаблюдать, оценить обстановку, заметить какие-нибудь отклонения в магическом фоне…  в общем, предоставить данные, по которым я смог бы определить степень опасности, угрожающей тебе. Мой человек исчез. Он больше не выходит на связь.

– Он мог исчезнуть по другим причинам. Видишь ли…  я живу в другом Оленегорске…  не в том, который на карте…  у нас чужак не может покрутиться просто так.

– Твой отец – Шергин Андрей Сергеевич, директор Оленегорского Опытного завода, приписанного к Имперскому Министерству обороны. Завод расположен в закрытой зоне магического Гольфстрима. Это учитывалось. И тот человек был первым из трёх. В твоём Оленегорске, Данимира, сгинуло трое моих людей.

– Я хочу домой.

Кайлеан вперил в меня тяжёлый взгляд.

– А ты понимаешь, что, возможно, тебе некуда возвращаться?

– Я всё равно хочу домой. Мне надо узнать, что там происходит. Теперь…  что с моим происхождением? Насколько понимаю, дело в моей матери?

Он задумался, потом поднялся.

– Пойдём. Тебе надо кое-что услышать.

И тут я вспомнила.

– Стой! За что ты пытаешь того парня?

Он изумился:

– Кого я пытаю?

– Не ври мне, я его видела! Здесь, рядом, подвешенного, всего в паутине!

Недоумение в его глазах сменилось пониманием. Горьким пониманием.

– А-а-а…  так я у тебя пыточных дел мастер…  вот как…

– Да уж не ангел с крыльями. – И мстительно добавила: – Ради своих целей ты на что угодно пойдёшь.

Он хмуро бросил:

– Идём. – И вышел, не оборачиваясь.

Я последовала за ним, что ещё оставалось…

Идти было недалеко. Кайлеан привёл меня как раз к двери той камеры, где висел распятый человек по имени Макс.

Он кивнул на дверь и сказал:

– Показывай, как ты это делаешь.

Надоели враньё, недомолвки и увёртки. Я шагнула и без лишних слов приложила руку с нитью к чёрному камню, врезанному в дерево.

Дверь послушно отворилась.

По расширившимся на мгновение глазам Кайлеана я поняла, что лёгкость, с которой я преодолела его защиту, произвела впечатление. Но неужели он думал, что я продемонстрирую виртуозные пассы и изощренные заклинания?

Когда мы вошли, узник приподнял голову, его взгляд не сразу, но сфокусировался на Кайлеане и улыбка вновь появилась на измождённом лице.

– Кайл, дружище, – хрипло проговорил Макс, – ты вовремя. Ещё немного – и я чокнусь в твоём треклятом гамаке. Дай хоть чуть-чуть постоять на твёрдом полу.

– Максик, – с ласковой насмешливостью отвечал Кайлеан, – да ведь ты родился чокнутым, так что мой треклятый гамак тебе не повредит. Впрочем, хочешь познать прелести жизни простолюдина – давай, вперёд, заземляйся.

Облегчение хлынуло в мою душу: он не мучил этого человека, тут было что-то другое. Наверное, я не была создана для больших страстей, потому что чувство облегчения смешалось с тревогой за судьбу родителей, эмоции перепутались и слёзы вдруг покатились по щекам.

Я отвернулась.

– Эй, твоя девушка плачет? – спросил Макс.

– Что случилось? – встревожился Кайлеан. – Данимира, что с тобой?

– Ты не мучитель…  – сдавленно пробормотала я.

Кайлеан моргнул.

– Ты плачешь, потому что я не мучитель? А тебе хотелось, чтоб я им был?

– Нет. Я радуюсь тому, что ты обычный обманщик. Врун проклятый…  но не садист.

– И на том спасибо…  – пробормотал он и пальцами стер мои слёзы, затем повернулся к паутине и принялся менять её рисунок. Какие-то нити он подтянул, какие-то ослабил, в результате его манипуляций Макс смог принять сидячее положение.

– Вот оно, счастье-то…  – сообщил порозовевший Макс. Он потянулся, скрестил ноги на восточный манер и теперь напоминал статую Будды, парящую в воздухе в ореоле силовых линий. – Никогда не думал, что так обрадуюсь возможности просто посидеть.

– Данимира, позволь представить тебе моего лучшего друга Максимилиана Иниго. Наша дружба началась наилучшим образом – с детской драки…  Представляешь, кто-то осмелился полезть на меня с кулаками…  вообрази моё изумление – обычно все в обморок падали, стоило лишь бровью повести. Разумеется, был впечатлён. Решил, что эдакая безбашенность дорогого стоит…  и не ошибся. Не мог познакомить вас раньше – Макс отправился на разведку в Аннморию в день моего возвращения. Надо было найти объяснение твоему необыкновенному сходству с правительницей Илгалеей. Нужные сведения он добыл…  даже сверх того…  однако Илгалея рьяно оберегает свой секрет. Перед самым возвращением на Макса напали, ему удалось вырваться, но вернулся он в состоянии полного магического истощения. Уровень истощения приближался к критическому, Максу грозило навеки остаться простолюдином.

– Участь хуже смерти, – подал голос Макс.

Я так не считала, но предпочла промолчать.

– Пришлось создать такой вот восстанавливающий кокон, на него ушла вся моя энергия. Нам повезло, когда-то мы с Максом связали наши энергии и благодаря этому я смогу его вылечить. Сам был на грани, правда, восстановился удивительно быстро. Надеюсь, в скором времени и Макс поправится.

– Ты послал лучшего друга на такое опасное дело?

Кайлеан переглянулся с Максом. На их физиономиях появилось одинаковое снисходительное выражение.

– Дань, мы – мужчины. Угроза – не повод сидеть дома. Надо будет, и на опасное дело отправлюсь я сам. Тебе лучше привыкнуть к этой мысли заранее.

Да, он был прав. Да, мужчины есть мужчины. Но опять у него был этот собственнический командирский тон. «Даня должна привыкнуть к тому, Даня должна смириться с этим…» Похоже, Кайлеан Георгиевич воображал, что уже прощён, и дело в шляпе: соседнее королевство у него в кармане, а я сижу у окошка в короне и кружевном пеньюаре и поджидаю его с опасного дела.

Тем временем Кайлеан продолжал:

– Послушай Макса, ему есть что рассказать. Твой выход, герой.

Макс завозился, устраиваясь поудобнее, откашлялся и начал задушевным голосом:

– Давным-давно, в одной далёкой галактике…

Я распахнула глаза и приоткрыла рот.

– Шутка, – довольно ухмыльнулся Макс. – Ладно, не в далёкой галактике, а в некотором отдалённом королевстве, и не так что бы давным-давно. Лет двадцать назад. Но всё по порядку. Прибыл я, значит, в Гелсинору…

– В столицу Аннмории, – подсказал мне на ухо Кайлеан.

– …  и отправился в турне по местным трактирам. Легенда у меня была такая: будто бы я – сотрудник «Волшебного семечка»…

– Реальная эрмитанская фирма, солидная, очень известная, – снова пояснил Кайлеан, – специализируется на семейной магии. Последняя надежда бездетных пар. С их руководством я договорился, в случае проверки они бы всё подтвердили.

– Да, «Волшебное семечко» знает вся Конфедерация. Фирма старинная, но шагает в ногу с прогрессом, потому меня отрядили для сбора, так сказать, сырья для новых заклинаний. Меня интересовали семейные предания и прочий фольклор. Не гнушался я и слухами, побасенками, анекдотами, а сомневающимся отвечал: когда б вы знали из какого сора можно создать новое заклинание! Я исправно угощал собутыльников, за какие-то сведения щедро платил…  словом, эль и байки лились рекой…  а что, когда ещё погуляешь за казённый счёт?.. – Макс подмигнул Кайлеану. – Через какое-то время разговор плавно и ненавязчиво сворачивал на королеву Илгалею. А что, родни у прекрасной Илгалеи совсем нет? Не-а, отвечают мне, совсем нет, одна-одинёшенька наша Светлейшая. И наследника нет? Нет, говорят, и тоже от слова «совсем». А чего ж тогда, говорю, славные аннморийцы, ваша королева нашего принца турнула? Чем он ей не угодил? И молод, и пригож, и магически одарён, и королевскому делу сызмальства обучен…  ну и пару-тройку наследников трону обеспечил бы играючи…  – Тут Макс запнулся, потом, усмехнувшись, произнёс: – У Данимиры выражение лица такое стало…  мне продолжать?

– Какое? – с интересом спросил Кайлеан, приподнимая моё лицо за подбородок и поворачивая к себе.

– Будто она лимон съела, – пояснил Макс.

Я строптиво дёрнула головой.

– Нормально у меня всё с лицом. Просто я очень внимательно слушаю. Последнее слово было «играючи». Про то, как Его Высочество играючи завалил бы Аннморию наследниками. – Я скрипнула зубами.

– Макс. Рассказывай дальше. – Кайлеан понизил голос: – И без «играючи» всяких.

– Так вот. Да-да, помним-помним, говорят славные аннморийцы, было дело. Несколько лет назад приезжал свататься соседский мальчонка…  простите, Ваше Высочество, из песни слов не выкинешь, я как фольклорист-профессионал не могу себе этого позволить…  Так вот, говорят, все уж думали – дело на мази, породнимся с Эрмитанией, но что-то не срослось. И вовсе не факт, что это наша вашего турнула, может, всё наоборот – ваш нашу, уж больно мальчонка смурной был. А больше, говорят, мы его и не видели, впрочем, королева наша красавица и ещё в самом соку, нечего нам насчёт наследников волноваться, всё распрекрасно в нашей Аннмории и за это надо бы ещё выпить. Выпили. Но дальше как я не бился, с какой бы стороны не заходил, все твердили, что дела превосходны, а наследник ещё будет, торопиться некуда и беспокоиться не о чём. Будто я стучался в глухую стену без дверей. Такое поголовное благодушие показалось мне странным. Всегда находится желчный скептик, идущий поперёк течения. Кто-то же должен был высказаться в том смысле, что королева уже не юная девушка, а часики-то тикают…  Но такого не нашлось. И, наверное, от отчаянья, пришёл мне в голову вопрос – возможно ли охмурить всех жителей скопом…  целую страну? Сказки, скажете вы? Я и сам думал, что сказки. Но всё же решил осторожно проверить общий магический фон…

Кайлеан буркнул:

– Видимо, недостаточно осторожно.

Макс отмахнулся.

– Не, я в последний день напортачил…  а тогда ещё нет. Шарил я, шарил и в конце концов обнаружил это – тоненькую, искусно сплетённую сеть забвения, раскинутую над всей страной. Славная такая сеточка, кто-то аккуратно развесил её над всей Аннморией и закамуфлировал под атмосферную дымку. Если специально не искать, то и не заметишь никогда. По правде говоря, такой искусной работы я никогда не видал…

– Да, я и сам ничего такого не почувствовал, когда был здесь с…  э-э-э…  визитом…  – подтвердил Кайлеан.

– Должно быть, в присутствии прекрасной королевы задача скорейшего производства наследников – играючи! – занимала все мысли Вашего Высочества…  – сочувственным голосом предположила я. – Где уж тут заметить…

Кайлеан Георгиевич сделал вид, что ничего не услышал, Макс сдавленно хмыкнул и продолжил.

– Толком изучить заклинание не получилось – по всей сетке были развешены сторожевые колокольчики.

– Сторожевые колокольчики?

– Такие маленькие дополнительные заклинания, реагирующие на чужую магию. Только тронь – и хозяин заклинания мигом примчится узнать, кто это тут такой глазастый. Однако было ясно, что чары наложены пятнадцать-двадцать лет назад и что их воздействие строго направленное. В противном случае местные жители давно превратились бы в стадо беспамятных идиотов. Но люди были вполне нормальны…  пока речь не заходила о королевских семейных делах. Это было уже что-то…  Следом припомнился мне один рассказ…  Прозвучал он в самом начале моего пребывания в столице Аннмории и тогда я не придал ему особого значения, поскольку копал в другом направлении. Но запомнил, ибо память разведчика – бездонный колодец…