Текст книги "Лабиринт Данимиры (СИ)"
Автор книги: Агата Бариста
сообщить о нарушении
Текущая страница: 35 (всего у книги 48 страниц)
– А что Хим?
– Не поддержал. Приглашения на клубные встречи игнорирует, трактиры посещает крайне избирательно – только те, где в обслуге нет подопечных. Словом, шансов никому не даёт. В общем, все старания напрасны. Девушки считают, что так нечестно.
Я озадачилась.
– А как же они собираются озвучить королю свои требования? Нечестно, что принц ни на ком из них не женится? Звучит как-то не убедительно.
Кайлеан усмехнулся.
– Разведка донесла, что лидирует грамотный тезис «Ректор должен участвовать в общественной жизни вверенного ему учебного заведения». А ректор уклоняется. Стало быть, не исполняет служебные обязанности.
– Действительно, безобразие какое! Тут попахивает выговором с занесением! – развеселилась я. – Однако, какая охота идёт! Слушай, давно хотела спросить, как твой брат вообще в ректоры угодил?
– Хим требовал от отца, чтоб тот ему какое-нибудь серьёзное дело поручил. Фамильное честолюбие и всё такое. Думал, ему доверят провинцию какую-нибудь. А отец ему Академию предложил. На пробу. Сказал, что если Химериан с этим справится, то потом справится с чем угодно. Хим поначалу с изменившимся лицом к пруду бежал – топиться. Но потом взял себя в руки, отступать было уже поздно.
– О-о-о… Фамильное честолюбие… страшная штука… – многозначительно сказала я. – Далеко может завести.
– Куда ж Карагиллейнам без него, – отозвался Кайлеан безмятежно.
… Небо над тронным залом изогнулось в форме купола, звёздные водовороты причудливо освещали затемнённое пространство, придавая ему вид гигантской фантастической пещеры с самоцветами. Здесь по-прежнему было многолюдно. Звучала музыка, в центре зала двигались в ритме танца десятки пар. Остальная публика разбилась на группы – кружки по интересам, так сказать. Основным интересом, похоже, являлась королевская семья, – близ тронного подиума образовалась приличная толпа.
Признаться, я полагала, что первым делом нам предстоит вновь общаться с кайлеановыми родственниками, поэтому подсобралась и привела дух в боевую готовность. Этот экзамен нужно было сдать любой ценой. Однако едва мы вошли, к нам с приветствиями устремились молодые люди в мундирах лесников. Кайлеан остановился и вскоре у нас образовался свой кружок. Друзья Кайлеана глядели на меня ласково, осыпали комплиментами… оказавшись в лучах дружеского внимания, я ли не мурлыкала вслух.
Мне удалось запомнить как зовут каждого из представленных, это пригодилось, когда посыпались приглашения потанцевать: после танца я благодарила каждого, называя кавалера по имени.
Кайлеан Георгиевич держался молодцом – танцы с другими дозволял, громы и молнии не метал, никого не испепелял, хотя каждый раз, когда меня уводили прочь, со стороны Его Высочества приходила ощутимая эмоциональная волна в стиле «они забрали мою прелес-с-сть!».
– Отважные люди твои друзья, – посмеиваясь, сказала я, когда меня в очередной раз вернули Кайлеану. – Ничто их не пугает. Даже ты.
– Вряд ли можно испугать того, кто каждый день сталкивается с опасностью.
– Неужели в лесу водится кто-то опасней тебя? – продолжала веселиться я.
– Таких немного, – надменно сказал Кайлеан Георгиевич. – Но обитатели леса берут количеством.
– А ты, стало быть, качеством?
– Разумеется, – ещё надменнее отвечал он. – Ну, хватит баловства. Надеюсь, ты насладилась всеобщим вниманием, но с этого момента будешь танцевать только со мной.
– С радостью, – согласилась я. Потом взглянула поверх его плеча и увидала, что толпа за спиной Кайлеана переместилась, образовав прямой просвет. На том конце просвета у колонны стоял магистр Мерлин и смотрел прямо на меня. Он приподнял бокал в знак приветствия, моё сердце ёкнуло, я пролепетала:
– Погоди… Я… я сейчас…
Кайлеан обернулся.
Я опередила его на секунду, быстро пробормотав:
– Не ходи за мной. Скоро вернусь. – И спешно отошла, чтоб избежать препирательств.
Кайлеан сверлил мою спину мрачным взглядом, а магистр поджидал с таким видом, будто у нас определённо назначено свидание. Когда я подошла, Мерлин выхватил из воздуха бокал шампанского и протянул со словами:
– Рад видеть вас, Данимира Андреевна.
Я поблагодарила в некотором замешательстве – в голове уже немножко шумело, а разговор предстоял непростой. В то же время отказываться было неудобно – вдруг Мерлин, которому придётся пить в одиночестве, подумает, что я его не уважаю. Бокал я приняла, но решила пригубить из него чисто символически.
– Тоже рада видеть вас, магистр, – я широко улыбнулась, надеясь, что именно такую улыбку называют «ослепительной». – Тем более, мы встретились по такому прекрасному поводу – бал в честь благополучного возвращения домой вашего воспитанника.
Сегодня магистр был облачён во фрачную пару, но не перестал походить на знаменитого поэта. Только в нашу первую встречу домашний вид Мерлина навевал мысль о том, что не стоит выходить из комнаты, а теперь он будто бы приготовился получать Нобелевскую премию.
– Поговаривают, это событие не могло бы состояться без вашей помощи. – Голубые глаза за стёклами очков прищурились.
– Пустое, дорогой магистр, – с интонациями светской львицы произнесла я. – Его Высочество справился с выпавшими на его долю испытаниями с честью и самостоятельно. Не сомневаюсь, ваши уроки стали в том неоценимым подспорьем.
Магистр неопределённо хмыкнул.
– Ну да, ну да… Кайл – способный мальчуган…
Наступило молчание, плавно перерастающее в неловкое молчание. Надо было приступать к делу, но я не знала с чего начать.
Я откашлялась.
– Чудесная погода стоит. Хорошо, что дождя нет… Э-э-э… Ну, в смысле, зал без крыши… и всё такое…
– Как же без крыши… никак нельзя без крыши… Крыша есть, просто не такая, к какой все привыкли. А погода… да, чудесная…
– А у нас тоже на праздники облака разгоняют…
– Неужели? С помощью магии? – Мерлин был серьёзен, но казалось, светская беседа о погоде его забавляет.
– С помощью химии. С самолёта что-то сеют… кажется…
Как же я не любила просить у незнакомцев! Как там у классика? «Сами предложат и сами всё дадут»? Если бы. Тут скорее подходила другая фраза, не менее знаменитая, – «никто не даст нам избавленья»… и что-то там про «своею собственной рукой»… Мозолистой рукой… или не мозолистой, нормальной рукой?..
– О чём задумались, Данимира Андреевна?
Я решилась и выпалила:
– О жизни, дорогой магистр! Неловко обращаться с просьбой в такой праздничной обстановке… вам, наверное, развлекаться хочется, а я тут со своими проблемами… но по некоторым причинам прошу уделить мне внимание именно сейчас. Мне нужна консультация по одному жизненно важному вопросу.
Магистр удивился.
– Вы хотите поговорить со мной о жизни? А не боитесь, Данимира Андреевна, что у нас могут оказаться разные представления об этом предмете?
– Ничего, я буду иметь это в виду.
– Что ж… Излагайте.
– Вначале… могу ли я рассчитывать, что этот разговор останется между нами?
– Безусловно.
– Э-э-э… я имею в виду – совсем между нами… – Приблизив губы к его уху я многозначительно пробормотала: – Кругом полным-полно способных мальчуганов.
Всё-таки Мерлин действительно был великим волшебником. Он не щёлкал пальцами и вообще обошёлся без пассов и прочих телодвижений. Но действительность вокруг начала меняться. Исчез бальный зал, исчезли аркады и звёздные водовороты. Я очутилась на вершине пологого холма, вокруг простирались пасторальные поля, вдали паслись белые овечки. Полуденное небо было невинно-голубым, солнышко мягко пригревало и веял лёгкий ветерок. Колонна, возле которой мы стояли, преобразилась в огромное дерево со светлой, седого оттенка корой. Судя по листьям, это был ясень, очень старый ясень. Между толстыми корнями струился ручей, в листве промелькнул и исчез какой-то рыжий зверёк. Наверное, белка.
Где-то за горизонтом прокатились глухие раскаты грома… а может, это было чьё-то гневное рычание… Кого-то лишили информации.
Сам Мерлин, кстати, тоже исчез. Вместо него появился огромный змей толщиною в три бревна, свившийся кольцом вокруг ясеня.
Я почувствовала настоятельную необходимость опереться рукой о дерево.
Кора была гладкая, шелковистая.
Текучим движением тело змея переместилось и теперь массивная треугольная голова явилась прямо передо мной.
Наверное, тут стоило упасть в глубокий обморок – змей я всегда боялась, но на плоской морде пресмыкающегося красовались знакомые очки в золотой оправе – на этой голове они казались игрушечными. Сюрреалистическая деталь не дала инстинктивному страху перерасти в полновесную панику. Это Мерлин, сказала я себе. Ему скучно, он развлекается как может.
Змей потянулся хвостом к ветвям, затем преподнёс мне золотисто-жёлтый плод, обвитый кончиком хвоста.
– Яблочко?
Символизм этой ситуации мне не понравился. Я наивно похлопала глазами и яблочко не взяла.
– Какое ж с ясеня яблочко?
– Ваша правда, Данимира Андреевна, – усмехнулся змей и вместо яблока возникла белая роза – с нежными лепестками в капельках росы.
Я подумала, но никаких тёмных историй про розу с ясеня не припомнила, поэтому подношение приняла и воткнула цветок в причёску, заложив его за ухо.
– Присядем? – предложил Мерлин.
Оглядевшись, я не увидела ничего похожего на сиденье. Никто и не подумал наколдовать табуреточку по-быстрому.
– Земля здесь тёплая, – сообщил змей.
– Надеюсь, что не только земля тёплая, но и трава не пачкается, – с намёком сказала я и села, прислонившись спиной к стволу ясеня. Потом поставила свой бокал на землю, расстегнула ремешки, скинула туфли и вытянула ноги. Это было прекрасно и земля действительно была тёплой. Знакомое ощущение посетило меня: почудилось, будто я в чёрной степи и впереди у меня километры порванных нитей…
Чешуйчатое бревно шевельнулось и змей вдруг с удовлетворённым вздохом уложил свою тяжеленную голову мне на колени.
Раздался шипящий выдох:
– Хорош-ш-о-о-о…
Я содрогнулась, но поняла, что надо терпеть.
– Снимите с меня очки – ужасно надоели – и рассказывайте.
– Я решила к вам обратиться, потому что вы – лучший. Вы – легенда, – начала я с неприкрытой лести. – Про вас даже книжки пишут.
– Видел я эти книжки, – скучным голосом отозвался змей. – Если писателю нужен могучий маг – так сразу вынь да подай ему Мерлина. Мерлин то, Мерлин сё… Абсолютно всуе. Ничего своего придумать не могут, ленивцы.
– Сейчас просто постмодернизм в моде, – сказала я. – Не расстраивайтесь, это издержки славы. Про вас обычно хорошее пишут.
Змей приподнял голову, глянул на меня одним глазом и хмыкнул.
– Ну-с, так что там у вас?
Печально вздохнув, я повинилась:
– Нарушение магической клятвы.
– Ай-яй-яй, Данимира Андреевна, как же так? Неужто вы не знали, что даром такое не проходит? Расплата может настигнуть в самый неожиданный момент… и, поверьте моему опыту, этот момент всегда неподходящий.
Я опять печально вздохнула.
– Даже толком не уверена, существует ли тот, кому я дала клятву. Но мне ответили… кажется. Во всяком случае, то, о чём я просила, исполнилось.
Я рассказала о том, как глупо попалась в ловушку ковена, о нападении и побеге, о смертельном страхе, овладевшем мной, и об опрометчивом обещании на Тучковом мосту.
– Может, это была галлюцинация на нервной почве? – с робкой надеждой предположила я. – Может, и не было под мостом пришельца из другого измерения? И вообще никого нет?
– Даже если под мостом никого не было, то теперь есть. Пламенная клятва вполне способна породить нечто… назовём это существо Кредитором. Но вы уверены, что нарушили слово?
– Уверена.
Набрав побольше воздуха, я приготовилась признаться Мерлину, что вопреки обещанию полюбила его ученика, принца Кайлеана, но змей произнёс небрежно:
– Впрочем, тут всё элементарно. Пусть кто-нибудь другой отдаст то, что вы получили на мосту, и долг будет аннулирован, клятва утратит силу. Да, имейте в виду, имеется обязательное условие – всё должно произойти на том же самом месте, где прозвучали слова обещания. Но такая сообразительная девушка как вы легко справится с этим пустяком. Видите, ваша проблема решается просто, не благодарите.
Я уставилась на плоскую чешуйчатую макушку сизого цвета. А что я получила на мосту?
– А что я получила на мосту?.. – повторила я вслух. – Погодите… но ведь… Жизнь?.. Вы имеете в виду, что кто-то должен отдать за меня свою жизнь?
– Логично же. Зуб за зуб, око за око, баш на баш, шило на мыло, чижа на ежа…
Внезапно я поймала себя на желании опрокинуть бокал с шампанским на голову знатока лингвистики, чтобы он замолчал.
– Магистр!.. – резко оборвала я синонимическое излияние.
– Дорогой магистр.
– Что? Ах, да, конечно… дорогой магистр, это абсолютно неприемлемое решение.
– Отчего ж? – удивился он. – Оно самое рациональное, следовательно, лучшее. Ну, хорошо, вот вам ещё один способ, старинный и очень надёжный: когда родится ваш первенец…
– Исключено. Первенца даже не упоминайте, – отрезала я. (Никакого первенца даже не предвиделось, но я уже была готова защищать его как тигрица.)
– Тогда отдайте Кредитору то, что появилось у вас дома, но о чём вы ещё не знаете. Тут надо соблюсти порядок – сначала обговариваете сделку, потом узнаёте, что должны отдать.
Я подумала, нахмурилась и воскликнула:
– О, нет! Ладно, если папа машину новую купил или мама холодильник поменяла. А если я вернусь домой и, скажем, обнаружу там счастливо нашедшуюся тётю из Саратова? Или братика или сестричку? У меня родители ещё молодые, всё может быть. Тем более, в сказках обычно новорожденный и есть то самое неизвестное. Согласна плести рубашки из крапивы в полночь на кладбище, или складывать слово «вечность» из льдин, готова ступать каждый день как по лезвию бритвы… или онеметь навсегда в конце концов… но искупление должно касаться только меня. Иначе оно бессмысленно.
– На вас не угодишь, Данимира Андреевна, – пробурчал змей. – Я предлагаю простые элегантные решения, а вы капризничаете.
– Потому что ваши решения… они какие-то… нечеловеческие…
– Но это естественно. Давно уже не чувствую себя человеком.
Змеиная голова убралась с моих колен, длинное тело скользнуло и свилось в кольцо. Гигантский змей возвышался надо мной, он покачивался, то заслоняя, то открывая солнце.
Я приложила руку козырьком к бровям, защищая глаза.
– Неправда. Не наговаривайте на себя. Конечно, живёте вы давно, наверняка многое приелось, однако вы не ушли жить-поживать в какую-нибудь нору рядом с какими-нибудь жужелицами. С жужелицами вам не интересно, вас люди занимают. Магистр, миленький, ну вспомните ещё какой-нибудь способ снять мою вину!
– «Миленький магистр»… о, Митра…
Зловещее пресмыкающееся осыпалось сверкающей пылью и исчезло, Мерлин вернул себе облик импозантного пожилого джентльмена во фрачной паре. Он положил руки на пояс, наклонился пару раз влево, потом вправо, повращал головой, разминая шею, потом ворчливо сказал:
– Ну вот, теперь позвоночник в норме. Я, знаете ли, уже не юноша, змеиную форму принимаю не ради забавы. Впрочем, вам пока не понять. Кстати, о юношах… Кайлу вы признались?
Я надела туфли, застегнула ремешки, встала и протянула Мерлину его очки. Никому я не признавалась, да и вам тоже имени не называла, промелькнуло у меня в голове. Конечно, догадаться нетрудно, но вообще-то над некоторыми обстоятельствами нашей с Кайлеаном истории я порой размышляла в недоумении.
– А как это так получилось, что ваша помощница Мелисса оказалась в нужном месте в нужный момент?
– Кстати, – Мерлин, сощурясь, смотрел вдаль, будто подсчитывал овечек, пасшихся вдали, – крапива на кладбище у вас ещё будет. Запомните, её надо рвать голыми руками. Только тогда ваши усилия увенчаются успехом.
Он сбил меня с толку.
– Какая крапива? На каком кладбище?
– Всему своё время, Данимира Андреевна, всему своё время… Касаемо вашего положения… мог бы предложить ещё с десяток способов… но они вам тоже не понравятся. Ступайте-ка на Тучков мост и договаривайтесь сами. Никому бы не посоветовал, но что-то мне подсказывает, что у вас может получиться. Почешете Кредитора за ушком, назовёте «миленьким», – тут Мерлин отчётливо хихикнул: – Воображаю эту картину… глядишь – и простится ваша вина…
– Вы что-то знаете, – осенило меня. – Мелисса оказалась в том дворе не просто так!
– Всё, что происходит, происходит не просто так, – подмигнул Мерлин. – А как же иначе? Это и есть главный закон жизни, о которой вы хотели поговорить.
Небо над лугами потемнело, пейзаж подёрнулся рябью, трава под ногами сменилась мрамором. Я вновь оказалась в бальном зале. Меня окружали незнакомые люди, Мерлин исчез.
Сейчас найду Кайлеана и спрошу наконец, не считает ли он странным счастливое возникновение Мелиссы у «кармана бога», подумала я, но не успела сделать ни шагу, как от колонны отделилась тёмная тень.
– Добрый вечер, Светлейшая, – вкрадчиво произнёс голос Химериана.
На нём был длинный чёрный камзол из парчи с искрой, на груди пенилось чёрное кружевное жабо, заколотое у горловины чёрным бриллиантом в оправе из платины. Он поднял руку, чтобы отвести от лица смоляную прядь волос – на длинных смуглых пальцах сверкнули перстни. Любой выглядел бы в этом чёрном сверкании опереточным персонажем, только не Химериан. Князем тьмы он выглядел, Люцифером, падшим ангелом.
Несчастные адептки, посочувствовала я. Их ректору следует ходить с бумажным пакетом на голове… хотя и это, скорей всего, не помогло бы, Химериан излучал притягательность от макушки до пяток. Это чувствовала даже я, влюблённая в его брата. Уж не была ли мать Химериана суккубом?
Оглянувшись по сторонам, я нигде не увидела Кайлеана и вообще ни одного знакомого лица. Причём никто даже не посмотрел в мою сторону, скорей всего, Химериан наложил на нас отвод глаз. Я предполагала, для чего это было сделано: братец Хим собирался заложить братца Кайла, и не желал, чтобы ему мешали.
Иуда он, а не Люцифер.
Я улыбнулась и произнесла беззаботно:
– Добрый вечер, Ваше Высочество. Погода стоит хорошая, да?
– Н-нда… неплохая… – с некоторой заминкой ответил Химериан. Наверное, воображал, что я тут же ринусь допрашивать его насчёт «Светлейшей».
– А у нас на праздники тоже облака разгоняют. С самолёта, при помощи химии.
Он глядел на меня с любопытством, я продолжала светски улыбаться:
– Химия – это такая магия, в которой как нигде используются фундаментальные принципы мироздания. Чрезвычайно распространёна в моём родном измерении.
– Я знаю, что такое химия.
– А самолёт – это такая железная птица, которая…
– Я летал на самолёте… Светлейшая.
– Да? И как вам? – проявила я живой интерес. – Иногда страшновато бывает, особенно при взлёте или посадке, не правда ли?
Он не ответил.
Ладно. Всё равно сеанса с разоблачениями не избежать. Пусть Химериан меня подготовит.
– Я так понимаю, самолёты – не ваша страсть. Желаете просветить меня насчёт титула «Светлейшая»? Ну что ж, излагайте, я вся внимание. Только не долго, мы с Кайлеаном… с Его Высочеством принцем Кайлеаном хотели потанцевать.
– Я лучше покажу. – Он протянул мне руку.
И тут я дала слабину. Конечно, надо было без колебаний принять приглашение, показав, что сам чёрт мне не брат. Но я помедлила, показав, что не так уж уверена в себе.
Химериан проявил наблюдательность и, усмехаясь, сказал:
– Смелее, леди Данимира… верну вас в целости и сохранности. – И прибавил с той же усмешкой на красиво очерченных губах. – Даже если вам не захочется возвращаться.
Он перенёс меня в Карагиллейновскую библиотеку, в хранилище, где мне ещё не доводилось бывать. От щелчка Химериана зажёгся свет, он отразился в стеклянных полках, на которых покоились сотни видеокристаллов.
– Здесь хранятся официальные хроники за последние годы. Визиты, приёмы, тому подобное. Хочу показать кое-что… трёхлетней давности.
Сердце моё заныло. Я догадывалась, что предстоит увидеть.
… Кристалл ожил, скромное библиотечное помещение преобразилось в богато украшенный зал. Одну его сторону занимала широкая беломраморная лестница, похожая на ту, по которой мы пришли на бал, тронный подиум как обычно разместился у противоположной стены. Я сразу увидела возле трона Кайлеана и двинулась в ту сторону как зачарованная.
Химериан шёл следом.
… Три года назад Кайлеан был другим. Кристалл запечатлел совсем молодого человека, он мог бы быть студентом. Я вдруг поняла, что Кайлеану, возможно, меньше лет, чем я полагала. Наверное, меня вводили в заблуждение уверенные манеры, сила, желание принимать решение за других… а это было просто королевское воспитание? На его лице было странное для светского раута выражение – эдакая мрачная решимость посетителя зубоврачебного кабинета. Не хочется, но надо. Мне захотелось погладить его по щеке, чтобы согнать эту мрачность… я знала, что проекцию потрогать нельзя, но всё равно протянула руку…
– Не туда смотрите, – резко сказал Химериан.
В его голосе проскользнуло раздражение. Я обернулась, он кивнул в сторону лестницы.
Верх лестницы скрывался в темноте, и теперь из этой темноты выступила сияющая женская фигура в белом. Она спускалась и тьма следовала за ней как плащ, клубилась, пытаясь вновь укутать, но сияние, исходившее от женщины, не давало тьме приблизиться.
– Понимаете, почему «Светлейшая»? Лестница королей выявляет атрибуты рода. Способность разгонять магическую тьму присуща только тем, в ком течёт королевская кровь Аннмории. Только они имеют право на титул Светлейших.
– Это Илгалея? – спросила я, глядя как моя мать… нет, нет, кто-то, выглядевший как моя мать… в лучистом ореоле света неторопливо спускается в зал.
– Да. Её первый визит в Эрмитанию. Последние двадцать лет Аннмория – изолированная страна. Илгалея, при всей красоте, порядочный социопат. Вашему принцу удалось сделать невозможное – выманить улитку из её раковины. Ну так что, узнаёте?
Я сделала усилие и ровным голосом произнесла:
– Может быть. Но при чём здесь я? Признаю, мы с Илгалеей похожи. Но ведь всем известно, что где-то по свету гуляют наши двойники.
– Вы не похожи на двойников. Вы похожи на мать и дочь. Официально у королевы Аннмории нет детей, однако во время её визита в Эрмитанию по приказанию моего отца главный придворный чтец аур изучил ауру Илгалеи. Вон он стоит, – Химериан кивнул на неприметного мужчину средних лет, выглядывающего из-за колонны неподалёку. Тот, наморщив лоб, то и дело кидал на Илгалею сосредоточенные взгляды и, что-то бормоча, чёркал в блокноте. – Так вот, чтец обнаружил едва различимый знак, указывающий на то, что потомок у неё всё-таки имеется. Знак стёртый, скорей всего потому что дитя было отлучено от матери сразу же после рождения, но он есть. Возможно, потеря ребёнка стала причиной нелюдимости королевы.
– Уверяю вас, здесь имеет место быть всеобщее заблуждение. Это просто случайное сходство. Игра случая.
Химериан засмеялся.
– Тогда вам нужно увидеть ещё кое-что. – Он сделал шаг к стеллажу. – Хорошо, что запись уже здесь.
– Подождите.
… Илгалея прошла совсем близко.
Знакомые зелёные глаза… взгляд настороженный, нервно сжатые губы…
Я впилась в её лицо взглядом и через секунду незаметно перевела дух. Нет, это совершенно точно была не мама. Я не могла объяснить свою уверенность, но знала: эта женщина – копия моей матери, но не она. Я посмотрела, как Илгалея поднимается на подиум, как обменивается любезностями с Георгианом и Еленой… когда она подошла к Кайлеану, он, бесстрастно улыбнувшись, склонился и поцеловал ей руку. Я отвернулась. Не могла я смотреть, как Кайлеан на полном серьёзе собирался жениться на выходе к морю, вдвое старше него.
– Хватит! Ненавижу эти игры престолов. Давайте дальше. Какие гадости у вас ещё припасены?
Я не поворачивалась к подиуму, пока одна призрачная картина не сменилась другой. Но она оказалась ещё поразительней.
Это была сегодняшняя запись!
… Мы с Кайлеаном, смеясь и переговариваясь, шествовали по лестнице королей, спускаясь в бальный зал. У Кайлеана под ногами мрамор трескался и обугливался, и подземное пламя вырывалось из каменных трещин. А я… мрак сгустился с моей стороны, но я испускала сияние не хуже Илгалеи и тьма не смела ко мне приближаться.
– Но ведь ничего это не было! – вырвалось у меня. – Мы просто шли – спускались по обычной, нормальной лестнице! Ступени не трескались! Огня не было! И я не светилась как собака Баскервилей!
– Атрибуты рода наблюдаются только со стороны. Лестница королей создана для подтверждения родства с правящими домами. И мой брат провёл вас по этой лестнице на виду у всех. Ваше происхождение – доказанный факт, смиритесь… Светлейшая.
Я долго молчала, наблюдая за нашим шествием. Не замечала, что так часто улыбаюсь… наверное, кажусь окружающим дурочкой.
– А Карагиллейны?
– Мы меняем дороги, по которым идём.
Да уж. Там, где прошёл Кайлеан, живого места не осталось.
– Мы могли прийти на бал другим путём?
– Конечно.
– Он провёл меня по Аллее предков… или как там… по аллее со статуями… это что-то значит?
– Даже так? Кайл не только собрался на вас жениться. Он собрался сделать это срочно. По Аллее королей проводят невест или женихов, когда дело уже решённое.
– Это мы ещё посмотрим, – сказала я сквозь зубы. – Но ведь у Аннмории уже есть королева. Королева по происхождению, она ведь тоже прошла по лестнице.
– Её можно заменить. Если есть кем.
– Заменить? Каким же образом?
– Способов много. Откупные. Шантаж. Война.
Я уставилась на Химериана.
– Война? Кайлеан может развязать войну ради трона?
– От вашего имени, разумеется. Потому что Совет Конфедерации не вмешивается в конфликты крови. Считается, что это частное династическое дело. Вы – главный козырь Кайлеана в борьбе за собственное королевство. А вы думали, он клюнул на ваши ясные глазки и стройные ножки? Не спорю, глазки и ножки хороши. Но они лишь будут приятным бонусом к трону.
Не знаю, как мне удалось остаться спокойной.
– Неправда. Кайлеан не будет удерживать меня силой. Он обещал, что как только будет готов переход в моё измерение, он поможет мне вернуться домой. Буквально через пару месяцев. И скоро мои родители будут знать, где я. Кайлеан послал человека, чтобы рассказать маме и папе, где я сейчас.
Химериан смотрел на меня, насмешливо приподняв брови.
– Послал своего человека? Не проще было бы связаться с ними по Интернету? Или вы из сельской глуши?
– Да, я из сельской глуши. Но у нас есть Интернет. Это у вас нет.
Его брови приподнялись ещё выше.
– Как же нет, когда Кайл сам изобрёл интернетник? – Встретив мой непонимающий взгляд, он помахал в воздухе, изображая нечто раскидистое. – Ну, такая антенна для связи между мирами, подключает к вашему Интернету.
Это был удар под дых и тут же последовал другой.
– И он сказал, что переход надо готовить месяцами? Это с его-то возможностями? Леди Данимира, вас могли отправить домой на следующий же день после прибытия в Эрмитанию. И тогда же, разумеется, вы могли связаться с родителями. Разве Кайл не показывал свой офис в подвале Башни? Там установлен самый мощный интернетник во всём королевстве. Да и, пожалуй, во всей Конфедерации.
После долгого молчания я спросила:
– Зачем вы мне это рассказали? Вам какой прок?
– Да просто жалко стало, – сказал Химериан и фальшивая нота прозвучала так отчётливо, что все почившие музыканты мира, должно быть, перевернулись в гробу. – Он обманщик, а вы глаз с него не сводите. Я помогу вам добраться до дома. Но нужно начинать действовать прямо сейчас, завтра может быть уже поздно. Доказательства вашего происхождения видели все, у Кайла развязаны руки. Вот что я предлагаю: мы возвращаемся на бал, там я оставлю вас ненадолго: надо будет объяснить отцу причину моего ухода… не истинную причину, но что-то приемлемое. Затем мы покинем дворец.
– Кайлеан, наверное, уже беспокоится, – бесцветным голосом сказала я.
– Нет. Я применил одно средство… праздничную полночь ведь так приятно продлить…
Он протянул руку, она показалась мне горячей, потому что собственные пальцы были ледяными.
Мы перенеслись обратно на бал.
Химериан усадил меня в помещении, больше похожем на обычное кафе, – столы, разделённые перегородками, барная стойка с обилием разноцветных бутылок позади, небольшая эстрада с оркестриком, певица интимно мурлыкала в микрофон «Девушку с Ипанемы».
– Только не уходите никуда, иначе заблудитесь. Без навыков здесь не сориентироваться.
Я послушно кивнула.
Жестом он подозвал официантку.
– Закажите себе что-нибудь.
– Мороженое, – автоматически сказала я. – Какое-нибудь. Всё равно какое.
– И не беспокойтесь, искать вас не станут. Сейчас никто в замке не ощущает времени. Это не продлится долго, но я успею.
Он ушёл.
Я с трудом дождалась, пока вернётся официантка. Когда она поставила передо мной высокую вазочку с разноцветными шариками, я вскочила и схватила её за руку.
– Где тут кухня?
Она только хлопала глазами.
– Отведи меня на кухню, – повелительным голосом приказала я. – Прямо сейчас. Немедленно.
Я совершенно не ориентировалась в бальном лабиринте, но кухонные помещения по логике должны располагаться неподалёку от заднего хозяйственного двора. Там находился единственный выход из замка, который я знала. Оттуда я смогу добраться до Башни и узнать наконец правду.
