Текст книги "California (СИ)"
Автор книги: yourwriterellen
сообщить о нарушении
Текущая страница: 34 (всего у книги 35 страниц)
– Доброй ночи, чем могу помочь? – милая женщина-фармацевт улыбается растерянной актрисе.
Блондинка блуждает взглядом по витринам, за толстым стеклом которых находятся разные таблетки, бальзамы, спреи, витамины.
Она совершенно не знает, что ей нужно купить. Как соединить все эти сумасшедшие симптомы в одну кучу?
Наконец, после нескольких секунд полной растерянности, девушка собирается с мыслями и обращается к женщине за кассой.
– Что-то от стресса можете посоветовать?
– А что конкретно вас беспокоит?
– Низкое давление? – неуверенно отвечает девушка, решив, что одной фразой, в принципе, можно описать все её состояние.
– Насколько низкое?
«Боже мой, откуда мне знать, я даже его не измеряла», – думает Эмма.
Взгляд в панике начинает метаться по препаратам, разложенным в витринах, когда останавливается на небольшой продолговатой картонной упаковке. В душе разгорается пожар паники.
Актриса мысленно усмехается. Нет, нет, что за глупости.
– Мэм? – из размышлений её вырывает голос фармацевта.
– По-разному… – бормочет блондинка, отрывая взгляд от витрины.
– Простите, но вы обращались к врачу? Я не могу выписать вам что-либо без рецепта.
Окончательно растерявшись, Эмма сжимает в руке деньги и прикусывает губу.
– Хорошо, тогда ничего не нужно.
Женщина обводит блондинку обеспокоенным взглядом.
– Вы уверены?
– Да.
Уверенности в её голосе точно нет. Эмма уже собирается уходить, когда та самая продолговатая коробочка вновь попадается ей на глаза. Сделав глубокий вдох, актриса закрывает глаза и разворачивается к кассе.
– Хотя, подождите…
***
Сочельник… время, когда все члены семьи и самые близкие друг другу люди собираются за праздничным столом, верующие спешат на службу в церковь, а дети с нетерпением ждут своих подарков, собираясь у ёлки и хвастаясь тем, сколько печенья они положили Санте в этом году. За всей этой сегодняшней суматохой, за событиями, в очередной раз переворачивающими её привычное миропонимание с ног на голову, Эмма совсем не осознает, что этот день, её любимый праздник, уже на подходе. Тем не менее, подарки куплены, а завтра она обязательно заставит Джеффа украсить дом к Рождеству.
Наблюдая за мелькающими гирляндами, украшающими фасады зданий, Эмма узнает знакомые витрины и пальмы, растянувшиеся вдоль побережья. Трудно представить Рождество без снега, ведь ещё год назад она помогала Райану очистить подъездную дорогу от сугробов, потому как снегопад Парсонс тогда не пожалел. И сейчас, сидя в лёгком шелковом платье накануне праздника, она не чувствовала и малейшего намёка на холод.
«Интересно, выпал ли там снег?» – думает девушка, мысленно переносясь на несколько тысяч миль.
Эмма переводит взгляд на непривычно молчаливого Джеффа, что ведёт авто, задумавшись о чем-то своём. Не расспрашивает её, ничего не рассказывает… и это при том, что после её прилёта они и не разговаривали толком! Девушка обиженно поджимает губы, отводя взгляд, а затем снова возвращает его к мужчине, в недоумении на него уставившись.
Почему она прежде не замечала, во что он одет? Белая рубашка, незаправленная в его привычные джинсы, и туфли… он выглядел странно, во всяком случае, он в жизни белых рубашек не носил! И эта обувь. Словно он только что проснулся и оделся в первое, что попало ему под руку.
– Джефф, а почему ты…
– Приехали, – словно читая её мысли, капитан мигом их прерывает и заглушает мотор.
Девушка отворачивается, лаская взглядом любимый дом. Где-то там её дорогой Лаки, её друзья, что наверняка прячутся в темноте за диванами и ждут их появления. Эмма чувствует, как паршивое настроение отходит на второй план. Родная обстановка творит чудеса, и она хватается за ручку двери, чтобы в ту же секунду сорваться и побежать домой, но Джефф вновь её прерывает. Он выходит из машины и приоткрывает для Эммы дверь, галантно подавая ей руку. Эмма обводит своего мужчину недоуменным взглядом, но руку его принимает, а затем в панике смотрит на сиденье, где одиноко лежит её сумочка. Джефф ни в коем случае не должен узнать её содержимое.
Вместе они проходят по сланцевой дорожке. Капитан с силой сжимает её руку и тяжело дышит, когда девушка осознает, насколько темно вокруг и насколько освещены все украшенные к Рождеству соседские дома.
«Ну, что за скряга! Хоть бы фонарь починил!» – сокрушается Эмма.
Они взбираются по деревянным ступенькам и останавливаются напротив двери. Джефф необычайно долго ищет ключи в карманах.
– Эй, – Эмма мягко перехватывает его руку.
Прежде она никогда не видела его таким взволнованным. Нервным – да, но сейчас это была смесь паники и переживаний.
– Всё в порядке?
– Да, – просто отвечает он. – Да, всё под контролем.
Ключи находятся моментально. Он вставляет их в замочную скважину и проворачивает, но дверь открывать не спешит. А вместо этого становится позади Эммы и обхватывает её талию обеими руками, опаляя шею девушки горячим дыханием. Кожа мгновенно покрывается мурашками, и актриса улыбается, стараясь унять стаю бабочек, разбушевавшихся в животе и груди.
– Открой ты, – шепчет он, отодвигая белокурые локоны.
Эмма задерживает дыхание и с торжественной улыбкой толкает дверь от себя. Её встречает абсолютная темнота, и девушка уверена, что где-то в ней прячутся её лучшие друзья и Лаки. Она оборачивается к Джеффу, улыбаясь, но он лишь пожимает плечами, стоя всё так же позади неё.
– Заходи, чего же ты стала? Твой дом.
Ничего не понимающая Эмма делает неуверенный шаг в темноту, затем ещё один, а затем ещё, пока не оказывается в тёмном коридоре, где не видно даже очертаний мебели. Девушка шарит руками в воздухе в надежде наткнуться на Джеффа, но он вдруг куда-то исчезает. Как в тех фокусах, что крутили в детстве по телевизору.
– Джефф? – растерянный шёпот достаётся темноте. Она оборачивается, делает шаг вправо и тихо взвизгивает от боли, наткнувшись на комод. – Джефф! Ребята? Где вы все?
К счастью Эммы, она нащупывает рукой стену, проводя ладонью по всей её поверхности в надежде наткнуться на выключатель. Как было бы здорово, если бы она помнила о его местонахождении!
– Ну, это уже не смешно.
– А по-моему, очень даже.
С этими словами яркий свет вдруг озаряет весь дом. Глаза девушки, привыкшие к темноте, вмиг сужаются, не позволяя ей увидеть что-либо в радиусе одного ярда. Когда белая дымка проходит, а знакомая мебель обретает очертания, Эмма удивлённо ахает.
Jasmine Thompson – Willow
Мерцающая паутина гирлянд растянулась по лестничным перилам, играет на комоде, обводит контур дверных проёмов, омела ждёт своего часа в проходе между кухней и прихожей, а на входной двери висит рождественский венок. Снежный шар, в котором заточена Рокфеллеровская ель, аккуратно стоит на полке, которой прежде здесь не было. Надувной Санта приветливо машет Эмме со второй ступеньки на лестнице. А там, в гостиной что-то радостно мелькает, и обескураженная девушка на негнущихся ногах проходит внутрь, ошеломленно замирая.
Невероятной красоты ель, мерцающая сотнями крохотных огоньков, увешанная рождественскими игрушками, встречает девушку посреди гостиной. Она – небольшая копия Рокфеллеровской ели, той самой, на которую с замиранием сердца неделю назад смотрела Эмма. Кажется, нет ни дюйма на этих многочисленных ветвях, что не пестрили бы рождественскими огоньками, все из которых отражаются во влюблённых глазах актрисы. В душе поднимается буря эмоций, в уголках глаз скапливаются слезы, когда она замечает, сколько подарков устроилось под этими пушистыми ветвями, сколько гирлянд мерцают сейчас в небольшой гостиной Джеффа.
Всё это напоминает Рождественскую сказку. Здесь и правда есть место чуду.
– Боже мой… – шепчет девушка, будучи не в силах оторвать взгляд от сотен огней и украшений, собравшихся в одном месте.
Эмма слышит тихие шаги позади себя и с улыбкой оборачивается. Джефф внимательно следит за её реакцией, но даже не успевает перевести дух, когда актриса срывается с места и с разбега ныряет в его объятия. Её сердце бешено колотится от всепоглощающей любви, от благодарности, от счастья, и она поднимается на носочки, целуя каждый миллиметр лица своего мужчины. Он смеётся, он выглядит таким же счастливым и таким же взволнованным, как она. В его голубых глазах отражаются все эти золотистые огоньки, как у неё. И кажется, сейчас, в их маленьком мире нет никого, кроме них. Кажется, в их огромной Вселенной они – единое целое.
– Джефф, не могу поверить, что ты украсил дом к Рождеству спустя столько лет… – шепчет она, чувствуя, как комок слез уже сдавливает горло.
Капитан перехватывает её руку и оставляет на запястье долгий поцелуй. Когда он поднимает на неё взгляд своих голубых взгляд, Эмма готова поклясться, у неё подкашиваются ноги.
– Пойдём, – говорит он и ведёт девушку на кухню.
И здесь – повсюду – рождественские огоньки и украшения, а Эмма не в силах отвести восхищенный взгляд от его широкой спины. Мужчина открывает дверь, ведущую на задний двор.
На улице темно, и когда Джефф отпускает её руку, она мгновенно теряет его высокую фигуру во мраке ночи. Она стоит одну минуту, две, а затем щелчок – и небольшой задний двор озаряется неярким светом.
Эмма обескураженно открывает рот.
Задний двор, который столько лет пустовал, который не имел ничего, кроме пустующей террасы и одинокого стула вдруг стал словно бы декорациями к рождественской сказке. Эмма не могла поверить своим глазам – повсюду лежали сугробы, а некогда заросший газон был устлан толстым покрывалом снега. Забор с некогда потрескавшейся краской был теперь любимого цвета Эммы – ярко-жёлтым, увешанным сетью золотистых гирлянд. Теперь не было одинокого стула на террасе, а вместо него – два кресла-качалки, устланные клетчатым пледом. Небольшой журнальный столик, на котором стояли рождественские свечи, толстые перила с еловыми ветками на них, искусственная ель посреди двора, а сланцевая дорожка справа от неё, припорошенная снегом, уводила вглубь заднего двора, где расположилась небольшая сцена. Она даже больше походило на беседку, но к ней возводились деревянные ступеньки, украшенные гирляндами, на паркетном полу расположилось несколько стульев и декораций в виде надувного Санты, пластикового дома и идущего от него картонного забора. Эта имитированная сцена была словно бы маленькой копией их дома.
Всё искрится, мерцает, всё в снегу, гирляндах и еловых ветвях.
Эмма прикрывает рот обеими руками, качая головой.
– Я в сказке… – восхищённо шепчет она, переводя взгляд на взволнованного Джеффа.
Он улыбается уголком губ. Эмма выглядит самым счастливым ребёнком, которому предложили остаться жить в магазине игрушек накануне Рождества. Это то, чего он добивался. И это не всё.
– Пока не в сказке, – говорит он, а затем наклоняется и опускает рычаг какого-то небольшого аппарата, расположившегося у ступенек.
В ту же секунду в воздухе начинают кружить хлопья снега, они падают на плечи девушки, на землю, на перила, они покрывают всё вокруг, и Эмма стремительно сбегает по ступенькам, радостно смеясь и кружась под этим снегопадом. Это всего лишь пена, что совсем скоро исчезнет, но для неё – это снег, это настоящий снегопад, это настоящее чудо, это сказка, и она кружится, она смеётся и хлопает в ладоши, словно маленький ребёнок.
– Джефф, ты даже не представляешь, насколько я счастлива! – кричит Эмма, подставляя лицо снежинкам. – Не могу поверить, что ты сделал всё это для меня!
В душе ураган, метель, пурга, она кружится и кружится, не понимая, почему Джефф всё ещё стоит на месте. Ей не верится, совсем не верится в то, что её суровый ледяной капитан на такое способен. Он подарил ей настоящую Рождественскую сказку, он соорудил для неё сцену, он преобразил задний двор. Девушка радостно смеётся, не в силах поверить в свое счастье, и Джефф в ту же секунду оказывается рядом, хватая её за руку.
– Пойдём со мной, – шепчет он.
Но Эмма резко хватает его за рукав, поднимаясь на носочки и целуя со всей нерастраченной за эти бесконечные дни без него любовью. Джефф отвечает ей с теми же чувствами, но вдруг резко подхватывает девушку на руки и несёт её в сторону сцены. Эмма запрокидывает голову и смеётся, чувствуя, как снежинки из пены ласкают и щекочут её лицо.
– Ты самый лучший мужчина в мире, – говорит она. – Я так тебя люблю.
Джефф ставит её на ноги уже на сцене. Эмма разглядывает этой невероятной красоты сооружение, сделанное своими руками и чувствует, как слезы стекают по её щекам.
– Не могу поверить, ты сделал для меня сцену? – не переставая оборачиваться, шепчет актриса. – Это… я… у меня нет слов…
Капитан становится напротив неё и смотрит куда-то девушке за спину, но когда она хочет обернуться и проследить за её взглядом, Джефф поворачивает её лицо обратно, обхватывая подбородок двумя пальцами.
– Вот и хорошо, что нет слов, потому что помолчи сейчас.
Девушка улыбается, узнавая своего Джеффа, и он мгновенно исправляет себя.
– Я сделал это, пока ты была в туре. Знаю, как для тебя важно Рождество со снегом, ведь ты просто не привыкла к другому, но это было охренеть, как трудно, потому что я вообще не привык к Рождеству. Я говорю это для того, чтобы ты поняла, насколько, мать твою, у тебя охренительные друзья. Они помогали мне делать этот понос Санты-Клауса, уж прости, но я в этом полный профан, в общем-то, все руководили, а я строил. – Эмма хихикает, но его палец на её губах мгновенно останавливает девушку. – Твое решение уйти из этого террариума правильное, ты должна это знать, но ты чертовски талантливая, и ты не должна оставлять дело всей своей жизни никогда. Эта сцена – прямое напоминание и пинок под твой аппетитный зад для тебя. Репетируй здесь занятия со своими сопляками из школы, я даже потерплю залитый их слюнями газон, когда они будут смотреть на тебя. Вдохновляйся здесь, читай здесь, делай всё, что ты захочешь. Пусть, когда у нас появятся дети, они будут наблюдать за своей талантливой мамой и повторять все эти твои выкрутасы на сцене. Пусть они будут твоей копией, ведь я полон дерьма, но всегда буду стараться быть для них хорошим примером.
Эмма едва держится, чтобы не расплакаться. Она с силой сжимает руки капитана и кусает губу, но пару слезинок всё же предательски скатываются по её раскрасневшимся щекам.
– Джефф, я так тебя люблю, – осипшим от эмоций голосом шепчет она.
– Эм, посмотри на себя, – все ещё держа её за руки, капитан отступает лишь для того, чтобы полюбоваться своей девушкой, одетой в это изящное шёлковое платье в пол. – Ты роскошна. Когда я впервые тебя увидел, то подумал: как бы не запачкалась эта фарфоровая статуэтка о наши скамейки. Даже тогда, когда меня каждый вздох твой выбешивал, я хотел защитить тебя и спрятать от этого гребанного мира. Такую чистую, нетронутую. Но, в первую очередь, я хотел уберечь тебя от себя самого. Посмотри на меня. Сэм сказала, я должен надеть брюки и рубашку. Ты видишь меня?
Джефф отстранился, покрутился, демонстрируя мятую рубашку, незаправленную в повседневные джинсы. Смешок девушки смешивается со всхлипом.
– Когда твой дружок из гильдии педиковатых товарищей позвонил мне, я только начал одеваться. Эту часть плана я запорол. Каюсь.
– Джефф, ты будешь для меня прекрасен и женском платье.
Мужчина в испуге смотрит на актрису.
– Боже упаси.
– Неудачное сравнение?
– Чёрт с ним. Эмма, – он подходит ближе и снова берет её за руку. В груди девушки вновь поднимается вихрь волнения, пока сердце с бешеной скоростью колотится о грудную клетку. В его глазах – несокрушимая уверенность ведёт бешеную схватку с переживаниями. – Ты ворвалась в мою чёртову жизнь, когда я этого не ждал и не хотел. Ты всё в ней перевернула, ну, я, упрямый хрен, так думал. Но на самом деле ты внесла в неё ясность. Я слонялся по этому гребанному миру с единственной целью – посадить за решётку всех ублюдков в Калифорнии, но с твоим появлением… ладно, сначала появилась цель от тебя избавиться, потом оберегать тебя ото всего плохого, что встретится на твоём пути. Я полюбил тебя, ты подарила мне смысл жизни, друзей, семью, уверенность в завтрашнем дне и причину просыпаться по утрам и засыпать ночью. Ты стала для меня всем. Не подумай сейчас, что я маньяк пришибленный, но я всегда знал одно – эта капризная девчонка с длинными кудрями однажды станет моей женой.
Эмма в удивлении ахает. С широкой улыбкой Джефф отступает от шокированной девушки и присвистывает. В ту же секунду слышится царапанье коготков о паркет, и актриса оборачивается, чтобы увидеть взбирающегося по ступенькам Лаки. Он бежит к блондинке, и, когда она присаживается на корточки, буквально набрасывается на хозяйку, облизывая её лицо. Эмма смеётся, не переставая поглаживать питомца.
– Лаки, любимый.
– Кхм, я тут тоже любимый, как бы, – слышится полухриплый голос позади девушки.
Она с улыбкой поднимается и оборачивается, а когда видит Джеффа, в ступоре замирает.
В дрожащих руках (как такое возможно!) мужчины лежит маленькая бархатная коробочка, а в ней – кольцо. Ноги актрисы подкашиваются, и она качает головой, не в силах поверить своим глазам.
– Эм, я знаю, что полон дерьма. Знаю, что пол участка меня ненавидит, а другая – боится. Я знаю, что я тебе не ровня и не смогу обеспечить тебе ежемесячный круиз на яхте с этим игристым дерьмом, от которого тебе крышу сносит. Но я знаю, что я никогда тебя не предам. Я тебя не оставлю. Я люблю тебя и всегда буду охранять как самое ценное, ведь ты и так самое ценное для меня. Ты вернула меня к жизни, и теперь я хочу прожить её до конца с тобой, – сердце девушки колотится и замирает при каждом его слове, силуэт мужчины расплывается из-за пелены слез, застилавшей глаза, но она чётко видит, как он садится на одно колено. Эмма накрывает рот ладонью, качая головой. Джефф протягивает ей кольцо. Его руки дрожат. Его руки впервые за тридцать пять лет дрожат! – Эмма Роуз Холл, ты окажешь мне честь и выйдешь за меня?
Жизнь начинает новый отсчёт с этого самого момента. Сердце колотится настолько быстро, что готово в ту же секунду вырваться из груди, в горле пересыхает, а губы дрожат. Сильнейшие эмоции, взявшие в плен её душу и сердце, вырываются наружу, и девушка опускается на колени рядом с мужчиной, бросаясь в его объятия.
Это фейерверк чувств, нет, это настоящий ядерный взрыв, она плачет и смеётся, целуя каждый миллиметр его лица.
– Да, – между всхлипами шепчет она. – Да! Да! Я согласна! Господи боже мой, я выхожу замуж!
Джефф смеётся, чувствуя, как предательски щиплет в глазах, но резко зажмуривается, отгоняя эту ерунду от себя, а вместо этого берет её левую руку и надевает неприметное, но оттого не теряющее своей ценности, кольцо на безымянный палец. Трудно передать, насколько счастливы они оба, насколько сильны и всепоглощающи эти чувства. Ведь отныне есть только они оба. Капитан выпускает облегчённый вздох, а затем обхватывает лицо девушки ладонями и крепко целует. Солёные слезы падают на его губы, Эмма иногда прерывается, чтобы всхлипнуть, но все так же крепко держит его, а где-то в ногах радостно мечется Лаки.
Слезы, поцелуи, объятия, любовь, мерцающие гирлянды и их такой огромный мир на этой маленькой сцене.
Комментарий к Глава 36 (2).
В главе присутствуют опечатки, исправлю по мере прочтения, простите ❤️
Анимация к главе:
Моника Саммерс – https://s3.gifyu.com/images/ImpassionedJoyousHarpseal-size_restricted.gif
https://s3.gifyu.com/images/original43516d63e935cf81.gif
https://s3.gifyu.com/images/NjtS.gif
https://s3.gifyu.com/images/tumblr_inline_oqdxrcauDm1tjrlt8_540.gif
========== Эпилог. ==========
Счастье – оно в голове. Люди называют это шизофренией. А она – своим новым состоянием.
Широко улыбаясь, Эмма прижимает к груди белый конверт, а к уху телефон, и оглядывается по сторонам, переходя дорогу. В полвосьмого утра Лос-Анджелес уже не спит. Но сегодня особое исключение.
Сегодня – утро Рождества.
– Ты поняла меня? Я буду проклинать тебя всю оставшуюся жизнь, если ты выберешь этот цвет для платьев подружек невесты.
Закатив глаза, Эмма не перестаёт улыбаться. Вдали уже виднеется знакомый дом, и актриса замедляет свой ход, чтобы подольше поговорить с подругой.
– Мне только вчера сделали предложение, а ты уже распланировала всю свадьбу вплоть до медового месяца!
В динамике слышится раздраженный вздох.
– Если он у тебя, вообще, будет. Не факт, что твой амбал тебя не убьёт после сегодняшнего «подарочка».
– Не убьёт, – Эмма прикусывает губу, изо всех сил стараясь не проболтаться. Её распирает изнутри, все тело покрывается мурашками и нетерпением, но она обязана молчать. – У меня есть ещё один подарок для него, он его смягчит.
Эмма тихо чертыхается. По ту сторону слышится громкий женский писк, затем – недовольный стон Чарли, а после него звук, словно что-то с силой рухнуло на пол. Актриса в удивлении округляет глаза, останавливаясь у подъездной дорожки к дому.
– О. Боже. Мой! – кричит Сэм. – Всё, мать твою, я звоню Алекс, я выиграла сотню баксов! Ах, ты моя золотая жила!
Убрав телефон подальше от уха, Эмма хмурится. Голос у Саманты такой, словно из неё сам дьявол выходит, и блондинка даже не успевает пригрозить ей, поскольку в ту же секунду в динамике слышатся короткие гудки. Собравшись с мыслями, девушка открывает дверь ключами и заходит в дом.
Всё рождественские украшения на месте, как и праздничное ощущение, как и волнение, как и безумное предвкушение. Эмма вытягивает ладонь и пару секунд любуется кольцом на безымянном пальце, а затем целует его и отодвигает первый ящик комода, доставая оттуда второй конверт. Девушка снимает обувь и тихонько поднимается по ступенькам. Когда она оказывается в спальне, то со вздохом облегчения осознает, что Джефф ещё спит. Эмма садится на край кровати и прижимает конверты к груди, когда крепкая мужская рука вдруг обвивает её талию и валит на кровать.
Девушка даже не успевает среагировать, вмиг оказавшись под своим сонным капитаном.
– И где же прохлаждалась с утра моя жена? – игриво спрашивает он.
Эмма отводит себе пару секунд на то, чтобы полюбоваться его сонным лицом, взъерошенными волосами, этой щетиной… девушка проводит пальцами по его шее и расплывается в улыбке. Новое чувство, неизведанное и пока ещё непринятое, пробуждается в душе с новой силой. И от этого любовь к Джеффу пожаром бьётся в груди.
– Я ведь пока только невеста, – блондинка демонстрирует безымянный палец, и мужчина оставляет на нем быстрый поцелуй.
– Но ведь будешь. Никуда теперь не денешься.
Эмма смеётся, и тогда Джефф чувствует что-то холодное, что прижимается к его торсу. Опустив взгляд, он замечает два конверта, лежащих на её животе.
– Что это?
Девушкой овладевает нервозность. Она поджимает губы и берет в руки оба конверта, вручая их капитану. Джефф возвращается на свою половину кровати и принимает сидячее положение.
– Что это, Эмма? Ты меня в письмах бросить решила?
В капитана летит подушка.
– Открой и узнаешь.
Пожав плечами, Джефф принимается распечатывать конверт. Эмма чувствует, как бешено колотится сердце, и садится в турецкую позу напротив него, с волнением ожидая, содержимое какого конверта ему попадётся первым.
Он достаёт два билета. Эмма выдыхает. Отлично, думает она, главный подарок останется на десерт.
– Эмма… – мужчина поднимает на неё полный непонимания взгляд, а затем снова возвращает его к билетам. – Эдинбург? Билеты в Эдинбург?
– У нас не так много времени, чтобы сделать визу, – с виноватой улыбкой шепчет она.
Реакцию от Джеффа предугадать невозможно. Будет ли он беситься – вопрос не из лёгких, даже если это его обычное состояние. Он громко сглатывает слюну, и это единственный звук, нарушивший тишину в их сонной спальне.
Он подпирает голову рукой, снова и снова вчитываясь в слова и цифры на билетах.
– Скажи что-нибудь? – в испуге шепчет девушка.
Наконец, голубые глаза находят её, и лицо капитана украшает благодарная улыбка. Мужчина наклоняется к Эмме и оставляет на её губах поцелуй, но даже в нем чувствуется горечь. Ему будет тяжело. Но она должна была это сделать.
– Я… я не знаю, как реагировать. Как называется чувство, когда хочешь одновременно задушить человека в объятиях и просто задушить?
– Любовь. Это называется любовь.
Джефф смеётся и качает головой.
– Охренеть. Мы летим в Шотландию. Охренеть можно. Охренеть.
– Я поняла, – блондинка поднимает ладонь вверх.
Джефф не понимает своих чувств. Какая-то детская радость граничит с волнением перед неизвестностью. Перед возвращением на Родину.
– Спасибо, родная. Я не знаю, как все это будет выглядеть, но вернуться на родину… черт, это то, о чем я всегда думал.
– Я знаю. А теперь открывай второй конверт.
– Там билеты обратно?
Эмма закатывает глаза.
– Открывай же.
На этот раз конверт поддается не сразу. Руки Джеффа не слушаются, или это Эмма так волновалась, что намертво его запечатала. Наконец, слышится треск бумаги. Актриса накрывает лицо руками и ждёт.
Проходит минута. Две. На третьей Эмма решает открыть глаза, и натыкается взглядом на Джеффа, застывшего в ступоре. Он сидит в турецкой позе, испепеляя взглядом полоску в своих руках. Щеки девушки вспыхивают румянцем от волнения, сердце так и норовит выпрыгнуть из груди, но она продолжает упорно ждать, когда Джефф проявит хоть один признак жизни.
Вместо этого он поднимает на неё удивлённый взгляд.
– Э… – звуки пытаются вырваться из его горла, но теряются в собственном шоке. – Эмма… ты… – взгляд возвращается к предмету в его руках. – Ты…
Поняв, что нечленораздельные звуки надолго взяли её мужчину в плен, девушка подсаживается ближе к Джеффу и обхватывает его исказившееся шоком лицо.
– Я беременна, Джефф. Ты станешь папой.
Он замирает и приоткрывает рот. Такой большой и грозный мужчина перед ней вдруг становится маленьким ребёнком с сияющими глазами. Пусть лицо его никаких эмоций, кроме шока, не выражает, но скупые слезы, сдерживаемые им вчера, вдруг скатывается по щекам капитана. Он открывает рот и прерывисто вздыхает, не веря своим ушам.
– Ты беременна?! – кричит он.
Да так громко, что Эмма вздрагивает в неожиданности. Девушка даже не успевает ответить, когда он сгребает её в свои медвежьи объятия, повалив на кровать. Он не верит, он совершенно не верит, это запредельная доза счастья – ну что за жестокость, в конце концов, такое нужно выдавать порционно, чтобы не умереть от количества эмоций.
– Охренеть! Охренеть! Я стану папой! – мужчина отрывается от Эммы и снова садится, беря в руки тест на беременность. – Точно? Это две полоски или у меня от счастья в глазах шестерится?
– Точно, – девушка смеётся, чувствуя, как слезы обжигают её щеки.
– Родная моя, – восхищённо шепчет он, в неверии качая головой. – Это самый лучший подарок на Рождество, на это Рождество и на все последующие.
– Ты правда счастлив?
– Я просто, мать твою, самый счастливый человек на земле, – говорит он и лёгким движением руки усаживает Эмму к себе на колени.
Он задирает её футболку и принимается осыпать живот девушки быстрыми поцелуями. Актриса смеётся и плачет, она счастлива, она так безумно счастлива.
– Какой вы с мамой подарок мне устроили, – шепчет он, не переставая целовать нежную кожу. – Спасибо, спасибо вам.
Улыбка умиления сходит с лица девушки, когда в память невольно закрадывается вчерашняя встреча с матерью. Эмма кладёт ладонь на живот, чувствуя невероятное тепло от своей кожи, и Джефф смотрит не неё с восхищением. Он совершенно другой в это утро. И теперь уже ничто не будет как прежде.
– Я никогда тебя не оставлю, малыш, я никогда не поступлю с тобой так.
***
Рождественский стол, заставленный угощениями, то и дело предаётся нападениям Эммы. Она то переставляет свечи в крайний угол, то меняет местами тарелки, то ворует печенье. И все это, на самом деле, не имеет никакого значения, ведь за ним – самые родные, самые лучшие друзья и любимые люди, за ним широкие улыбки и звонкий смех. За ним – сосредоточение счастья. Сосредоточение любви.
Саманта с силой сжимает стеклянные стаканы, что вот-вот превратятся в мелкие осколки от такого давления, и отправляет Эмме уничтожающий взгляд.
– Ещё раз ты отправишь меня за этими чёртовыми стаканами, я заставлю тебя их съесть, – шипит она.
Чарли тянет к своей Сэм руки, но та раздражённо уворачивается. Эмма, развалившаяся на стуле, довольно улыбается и поднимает брови, заметив предмет в её руках.
– Я не хотела красные!
Алекс поднимает руку, как школьница на уроке, знающая правильный ответ. Несколько пар глаз мгновенно обращаются к ней.
– А я знаю секрет, – говорит она и отправляет в рот дольку апельсина. – Вот эти симптомы беременности, повышенная капризность и стервозность, например, дорогая, на таких ранних сроках у тебя ещё не должны проявляться. Так что, знаете что? Эта красавица имитирует, хочет, чтобы все мы стали её подданными!
Махинация раскрыта. Взгляды друзей, полные разочарования, испепеляют и истязают блондинку, что неловко поправляет платье, уставившись на Алекс, как на последнюю предательницу из всех.
– С ума сойти, это уже во второй раз срабатывает! – Тайлер в удивлении открывает рот.
Эмма, Алекс и Саманта оборачиваются на парня со скептичным взглядом.
– Сколько лет прошло, а он всё не привык, – Чарли умело забрасывает в рот виноград и снова тянет руки к Сэм. – Да ладно, иди ко мне, ну что ты злишься с утра!
– Я? Я не злюсь, я в бешенстве.
– Ты всегда в бешенстве, Гейл, это твоё нормальное состояние, – подмечает Эмма, уставившись на Саманту.
Девушка закатывает глаза и таки усаживается на колени к Чарли. С заднего двора слышится какой-то грохот, заставляя блондинку напрячься всем телом, и она, отправив Сэм от греха подальше на кухню, сама спешит на задний двор.
Шоу, которое разворачивается перед её глазами, трудно смотреть без хохота и умиления. Девушка теплее закутывается в кардиган, и с любовью наблюдает за тем, как трое маленьких хулиганов во главе с самой главной хулиганшей размахивают деревянными мечами, а между ними носится счастливый Лаки. Рози, гордо восседая на спине отца, что катает дочь по имитированной сцене с самым что ни на есть отважным видом, постоянно оборачивается, слушая, что ей выкрикивает Дэвид – главный режиссёр этого шоу, а на самом деле, только репетиции, отчего ей приходится крепче хвататься за футболку отца. Тарино, размахивая руками, показывает ей всю грацию истинной принцессы, за которую борются рыцари, и Эмма может поклясться – если бы здесь была камера, она непременно сняла бы это и отправила Рэю. Он ведь взял в моду спорить с ней, что Дэвид терпит только Рози! Он и с сорванцами Алекс и Саманты тоже ладит отлично!
Эмма переводит счастливый взгляд на два занятых стула перед сценой. Райан и Айрис то о чем-то переговариваются, то подбадривают Джерри, Энди и Тома, дерущихся на сцене деревянными мечами. Заметив такое предательство, Рози надувает губы и тянет отца за футболку, заставляя его остановиться.
