Текст книги "California (СИ)"
Автор книги: yourwriterellen
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 35 страниц)
– Наш «Город Грёз» отправляется в тур по штатам!
– Охренеть…
– Погоди удивляться, – Рэй обнажает белоснежные зубы в широкой улыбке. – Если прокат окупится и рейтинги будут высокими, нас могут номинировать на Золотого Адама!
Информация сшибает девушку с ног. Это как узнать, что ты выиграл… Золотого Адама! Эмма даже не могла сравнить это с чем-то другим, ведь всё, к чему она стремилась, к чему долго и упорно шла, о чём грезила перед сном – была эта награда. Она не пропускала ни одной церемонии, с обожанием и фанатизмом усаживаясь перед телевизором и представляя себя на месте известнейших актрис в дорогих нарядах и с красивыми причёсками. Надевая оставленные матерью сценические платья (которые тоже сыграли немаловажную роль в стремлении Эммы стать актрисой), будущая звезда расхаживала в них по дому, утопая в дорогой струящейся ткани и представляя, как говорит свою речь благодарности зрителям – куклам и плюшевым игрушкам, усевшимся на диване. Эмма не спрашивала отца о том, станет ли она успешной и знаменитой, она чётко знала – станет, ещё как станет, даже если для этого придётся разбиваться лицом об асфальт и грызть землю. Эта минутная вспышка счастья и гордости оглушает девушку мгновенно, она снова бросается в объятия Рэя, и они ещё какое-то время обмениваются нечленораздельными возгласами и победными плясками, собирая на себе все взгляды членов съёмочной группы.
– Шизики, – Бин усмехается, вручает телефон актрисе и возвращается в особняк, чтобы вернуться в суровую реальность под предводительством Денни Дито.
– Ладно, не будем радоваться заранее, главное, чтобы тур прошёл успешно, – Рэй отстраняется и поглаживает счастливую Эмму по волосам.
Девушка быстро кивает.
– Тур, с ума сойти, я кроме Канзаса и Небраски нигде не бывала… – в её голубых глазах искрятся огоньки счастья.
Ведь это так удивительно – спустя череду неудач получить поистине потрясающую новость.
– Может быть, я законченный оптимист и мечтатель, но если всё будет хорошо, если запросы зрителей будут максимальными, мы можем дойти и до Европы.
– Это в мечтах, Рэй, – девушка игриво толкает его локтём в бок и делает несколько глубоких вдохов и выдохов. – Тарино взял в фильм меня, никому неизвестную актрису, это уже снимает процент рейтингов.
Рэй пожимает плечами и спускается со ступенек.
– Предпоказ окупился, а это уже отличная новость. Вряд ли Дэвид будет устраивать по этому поводу корпоратив, он вообще в Лондоне тусуется.
Перед глазами счастливой девушки мгновенно возрастает, нет, возвышается образ ухмыляющегося Джеффа. Она мотает головой в разные стороны: «Нет, капитан, даже не вздумайте, я не собираюсь идти у вас на поводу». Но даже если его нет рядом, даже если он ни в чём ей не указывает, странные привычки всё равно никуда не исчезают. Она должна, обязана выяснить.
– На премию ведь, да?
Актёр жестом приглашает её на стоянку трейлеров, не говоря ни слова.
– Разве на премию? – парень словно что-то вдруг вспоминает, хмурится и чешет затылок. – Нет, там сейчас награждение британских музыкантов, что он там забыл?
– Но мне сказал, что на премию, – Эмма поднимается по ступенькам трейлера, замирая у маленькой дверцы.
Не терпится поскорее снять это тяжёлое недосвадебное платье, но раздобыть больше информации для неё сейчас в приоритете. Да и Рэй выглядит подозрительным. Как и все вокруг после её сумасшедших уикендов в участке и долгого общения с Джеффом-я-вытащу-из-тебя-всю-душу. Он смотрит на всех с презрением, в каждом видит дерьмо и подвох, а теперь и Эмма пытается найти скрытый смысл в любой брошенной фразе.
– Значит, у него опять какие-то тёмные делишки, – Рэй смеётся.
– Какие ещё тёмные делишки?
– Эмма, ты похожа на журналистку, которая хочет нарыть на него компромат.
Все правила капитана о непринуждённости вдруг всплывают в памяти, и она выпрямляется, невинно заправляя белокурую прядь волос за ухо. Надо же! Ей сообщили, что её второй в жизни фильм получил невероятный успех и отправляет актёров в тур, а всё, что она делает – думает, как бы раскусить тёмные делишки Дэвида.
– Мне просто любопытно, все говорят об этом, а я не в теме.
– Об их пристрастии к наркоте?
Эмма широко распахивает глаза. А так можно было?
– Э-э-э, видимо да, – девушка обескуражена, Рэй хохочет.
– Да ладно тебе, все этим балуются, Дэв наверняка по мелочи, но есть и те, кто серьёзно в этом деле. Скажем, как вторая профессия. Режиссёр тире наркоман. Режиссёр тире дилер. Режиссёр тире извращенец.
– Ну, с извращенцем понятно. С наркоманом тоже. А дилер? – напряжённая до предела, Эмма словно сейчас взорвётся от такого прямого потока информации.
Нужно было сразу спрашивать обо всем Рэя! А не идти окольными путями к Дэвиду с прослушивающей гарнитурой и не сходить с ума в ночном клубе от страха и отвращения.
– Тарино не наркоман, нет, – парень смотрит на время, словно куда-то спешит. – Слухи витают вокруг самых крупных голливудских шишек, нам к ним пробиться не вариант, это из сферы Луни, Бритта и Бёрда, например.
Сердце девушки с бешеной скоростью колотится о грудную клетку, пока Рэй тянет резину изо всех сил.
– И на кого эти слухи направлены? – дрожащим голосом спрашивает Эмма.
– Вуд, наверное. Его приёмы окутаны тайной, туда ни одна живая душа не сунется без его одобрения. А что на этих приёмах происходит – никто не знает. Явно они там не в скраббл играют.
– Да уж…
Эмма опирается о дверь, чувствуя, как этот поток информации готов сбить её с ног в любую минуту. Она не удивлена слышать это имя в списке почётных дилеров Голливуда, однако тот факт, что все знают это и никто не принимает мер расстраивает девушку. Чувство справедливости приглушает все прочие чувства, она проглатывает досаду и тяжело вздыхает.
Словно они с Джеффом вдвоём против всего криминального мира.
– А как попасть на этот приём?
Рэй в удивлении распахивает глаза, и тогда девушка понимает, что переборщила. Она неестественно смеётся и качает головой. Нет, Рэй и так ей слишком много рассказал, а информацию надо вытягивать понемногу, чтобы не вызвать лишних подозрений и не привлечь к себе внимание.
«Боже, я даже мыслю как полицейский!» – сокрушается Эмма.
– Это шутка, нам туда дорога закрыта.
– Да, – актёр усмехается и ему отчего-то становится неловко. Он оглядывается по сторонам, а затем поднимается на одну ступеньку, чтобы стать ближе к Эмме. Девушка вжимается в дверь, обескураженная его смелостью. – Зато знаешь, куда открыта?
– Э-э-э, домой?
– Нет, Эмма. В ресторан. Не хочешь отметить свой первый успех? На бульваре Уилшир одно модное местечко откры…
– Рэй, – девушка кладёт руки на его плечи и с улыбкой смотрит в глаза. – Прости. Но после всех этих нападений мне хочется просто закрыться в квартире и просидеть там до завтра. Прости.
Разочарование во взгляде актёр умело скрывает за беззаботной улыбкой. Он кивает и, обняв девушку на прощание, неспеша направляется к своему трейлеру, пару раз обернувшись всё с той же легкомысленной улыбкой, которая для актёров является обязательным аксессуаром, без которой нельзя выйти из дома. Эмма ждёт, пока его силуэт скроется за многочисленными белоснежными вагончиками, и вваливается в свой трейлер, в суматохе хватая телефон и набирая до боли знакомый номер.
Первая партия гудков уходит в никуда. Эмма в спешке стягивает с себя платье и звонит снова.
Обиды, недосказанность и прошедшая ночь, покрытая завесой тайны, уходят на второй план. Он просто обязан это знать!
– Чего тебе? – грубо рявкает Джефф.
Эмма закатывает глаза. Сегодня, действительно, всё вернулось на свои места: она – на съёмки, Рэй к этим бесконечным подкатываниям, а капитан Джефф в свой ороговевший панцирь грубияна, хама, и, Господи, его голос по-прежнему такой сексуальный.
Девушка в испуге и раздражении смотрит на своё отражение в зеркале и стыдливо отводит взгляд.
– Я должна тебе кое-что…
– Эмма, у меня нет времени, я направляюсь в больницу к Катрине Стоун, одной из марионеток Вуда.
– О боже, – блондинка в ужасе прикрывает рот ладошкой. – Это одна из тех, о ком говорил Дэвид?
– Да, – раздражённо фыркает мужчина. Хлопает дверь в автомобиле. – Те девицы в клубе называли её Трина.
– С ума сойти! Я еду с тобой.
– Ты рехнулась? – он взрывается смехом. – Не трать моё время, я и так спешу.
Девушка на ходу натягивает на себя одежду, буквально вылетая из трейлера, как ведьма на метле.
– Я больше, чем уверена, что ты сейчас стоишь и куришь на парковке в участке, – шипит она. – Это во-первых. А во-вторых, у меня есть новая информация о нашей парочке, и если ты не хочешь, чтобы она ушла со мной в могилу, тебе лучше приехать.
Не нужно быть экстрасенсом, чтобы увидеть, как Джефф в эту минуту закатывает глаза.
– Хрен с тобой. Ты на съёмках?
– Да.
– Еду.
Маленькая победа над таким большим остолопом помогает девушке справиться с обидой и злостью на него. Она готова хоть сейчас устроить победные пляски на парковке, ведь всё как нельзя хорошо складывается сейчас. И сегодня она, пользуясь такой непривычной удачливостью, обязательно устроит мини-допрос о том, что же, чёрт возьми, между ними произошло этой ночью.
Через несколько минут, с характерным визгом покрышек, Шевроле Джеффа останавливается буквально в дюйме от задумавшейся девушки. Она самодовольно улыбается и садится на переднее сиденье, не одарив капитана и взглядом. Мужчина и сам молчит, лишь сосредоточенно следя за дорогой и украдкой на неё поглядывая.
«Сидит, вся такая красивая и счастливая. И чего это она, интересно, счастлива? Ведьма», – думает он, разглядывая это разрумянившееся личико.
– Где находится больница?
– В Инглвуде, – коротко отвечает он.
– Это далеко?
– Нет.
– Ясно.
Недовольная неудавшимся разговором, Эмма отворачивается к окну, где уже через пару минут виднеется белоснежное здание городской больницы. Оно утопает в декоративных деревьях, и девушка подмечает для себя, что здоровье поправляют здесь лишь те, у кого есть на это деньги.
В такой же неуютной тишине они выходят из его обожаемой Шеви и поднимаются по многочисленным ступенькам. Джефф придерживает для неё дверь и мрачный, как лондонское небо, следует за ней в регистратуру. Их встречает улыбающаяся молодая девушка в белом халате и с бейджиком, на котором написано её имя. Даниэль.
– Добрый вечер, чем могу помочь?
Джефф демонстрирует свой вечный пропуск в любое заведение – жетон капитана. Девушка изменяется в лице и готова сообщить всё, что только пожелает этот харизматичный мерзавец и его белокурая пассия. Не проходит и минуты, как они в белых халатах направляются в указанную палату.
– Ты не должна идти сюда, тебе не положено, – отчеканивает Джефф, нажимая на кнопку лифта.
Взгляд Эммы метает молнии.
«А ты не должен вести себя, как мудак, и что ты на это скажешь?» – мысленно беснуется она.
– Конечно, должна, это напрямую меня касается.
Вдвоем они захотят в лифт – пустой, как по законам жанра. Их плечи соприкасаются, но никто не решается даже взглянуть в глаза друг другу. Не после всего, что было. Если что-то, конечно, вообще было.
– Каким, интересно, образом? – Джефф самодовольно усмехается.
– Узнаешь.
Двери открываются на пятом этаже. Мужчина пропускает актрису вперёд и следует за ней, любуясь изящной фигурой в белом халате. Из неё вышла бы хорошая медсестра – визуально. Реально – Эмма бы убила первого же своего пациента, просто меняя капельницу.
– Что ты хотела рассказать об этой парочке?
– Потом, – Эмма останавливается перед вип-палатой номер семьдесят один и замирает, не решаясь войти. – Надо стучать?
Джефф закатывает глаза и с раздраженным вздохом заходит внутрь, а Эмма неуверенно прячется за его широкой спиной, тихонько следуя за мужчиной.
Первое, что привлекает её внимание – цветы. Цветы в вазах – живые и комнатные, огромные букеты и совсем небольшие, декоративные. Открытки, пакеты с фруктами, рамки с фотографиями. Вся эта необъятная палата похожа на цветочный магазин с праздничной атрибутикой.
– Вы кто? – тонкий женский голосок дрожит в страхе.
Эмма переводит взгляд с цветов на большую больничную кровать, где сидит, облокотившись о спинку, молодая девушка с катетерами на груди и руках. Актриса замирает в удивлении, ожидая увидеть какую-нибудь бледную, близкую к анорексии девушку с синяками под глазами, но из них двоих эта Катрина выглядит на фоне Эммы более живой и красивой, хотя между ними даже есть какое-то сходство. Такие же светлые волосы, голубые глаза и пухлые губы, только кожа Эммы гораздо бледнее, а волосы – длиннее. Даже Джефф оборачивается на свою актрису, хмурым взглядом обводя девушку и замечая, что они действительно похожи между собой.
– Капитан Баттс, полиция, – он возвращает взгляд к Катрине и достаёт жетон.
В её глазах паника, она отодвигается ближе к спинке кровати и обхватывает себя руками.
– Здесь уже была полиция, – тихо отвечает она. – Я им всё рассказала.
Эмма неотрывно смотрит на модель, не в силах поверить, что такая юная и светлая девушка попалась в лапы такому опасному человеку, как Энтони Вуд. Как она могла потерять бдительность, как могла дойти до такого состояния? Она совсем не похожа не тех, кто пойдёт на всё ради карьеры!
– А вы кто? – в испуге спрашивает Катрина, кивая в сторону спутницы капитана.
Джефф поднимает брови и раздражённо вздыхает. Эмма уже собирается ответить, когда он взглядом заставляет её замолчать.
– Эмма Холл, детектив. Нам нужно задать тебе пару вопросов.
Актриса делает максимально важный вид, совершенно не зная, как должны вести себя детективы. Она делает шаг ближе к Джеффу и кивает, вживаясь в новую роль. Но подозрение во взгляде Катрины не внушает никакого спокойствия. Модель смотрит на Эмму изучающе, а затем вдруг выдаёт:
– Нет, ты не детектив. Я тебя знаю.
Комментарий к Глава 17.
Спасибо, что каждый день мотивируете и вдохновляете меня ❤️
Анимация к главе:
https://s3.gifyu.com/images/Y4vE.gif
https://s3.gifyu.com/images/ZBWb.gif
========== Глава 18. ==========
Из них вышел бы отстойный, просто отвратительный тандем. Творческий, криминальный, тандем борцов за справедливость – они просто-напросто не справились бы. Окажись они вместе на одной лодке, она мгновенно, моментально пошла бы ко дну из-за слишком большого груза из её амбиций и его упрямства, не успев отплыть и пару десятков ярдов. Да что там отплыть, они передрались бы вёслами ещё на пляже! Законы физики не распространяются на человеческие отношения. Противоположности не притягиваются, это наивный сказ для законченных романтиков, отказывающихся верить в суровую реальность. А реальность такова – людям, совершенно разным по своей натуре, запрещено приближаться друг к другу даже на дюйм, иначе всё вспыхнет и запылает, не оставив после себя ничего живого. Как правило, законы природы в девяносто девяти и девяти десятых процентов работают бесперебойно, особенно, в современном мире: люди находят себеподобных – на работе, на кулинарных курсах, на сайтах знакомств. Они женятся, они заводят детей и уживаются со своими одинаковыми характерами, а потом разводятся под ошибочным предлогом «мы слишком разные». Только вот, ни черта подобного – они сами друг друга выбрали, а природа лишь подогнала их под необходимый идеал, состоящий из десятков критериев в их воображаемом списке.
Однако к Джеффу и Эмме судьба благосклонна точно не была. Вероятно, в прошлой жизни они были настоящими сатанистами или просто серийными маньяками, раз уж им так повезло вдруг однажды познакомиться в этой жизни. Но здесь, скорее, уместно одно простое правило: иногда просто необходимо сталкивать два противоположных мира на одной территории, для баланса Вселенной, чтоб не раслаблялись. О-о-о, о расслаблении тут речи точно быть не могло! Каждая секунда как на минном поле. Спиной стоять строго запрещено, ведь никогда не угадаешь, в какой момент он или она подставят дуло к виску друг друга. И тогда назревает вопрос: что же им тогда остаётся делать?
– Вы, милочка, ещё под действием наркоты и ничего не соображаете, а уж нашего многоуважаемого детектива точно нигде не могли видеть.
– Джефф, – Эмма вспыхивает и пихает капитана в бок локтём, призывая его хоть раз в жизни выключить в себе занозу в заднице и включить сострадание, если оно у него, вообще, есть.
Мужчина смотрит на Эмму и делает несколько глубоких вдохов и выдохов. Если бы взгляд мог говорить – Джефф бы уже осыпал Эмму трехэтажными гневными тирадами о том, что они вот-вот могут провалиться из-за её сворливости и любопытства. Если бы взгляд мог убивать – от неё осталась бы лишь одна-единственная белокурая прядь, изящно выделяющаяся на горстке никчёмного пепла.
Капитан отводит от актрисы уничтожающий взгляд и поджимает губы. Как он мог позволить ей лезть в его дела, в то священное, куда ещё не сунулся её аккуратный носик? И интересно, какой это этаж? Если он прямо сейчас выбросит её из окна, как много людей это заметит?
– Не слушайте его, – снова вмешивается актриса, и даже чувствует себя гораздо увереннее на фоне этой глыбы, состоящей из возмущения, психов и чего-то ещё. Она подходит к её кровати и садится на самый край, вызывая бурю недовольства у Джеффа и страх у Трины. – Скажите, откуда вы можете меня знать? Мы с вами раньше встречались?
– Нет, но мне… – модель смотрит на капитана и ёжится от его сурового, пронзающего насквозь взгляда. В нем нет сострадания. Джефф не привык сострадать тем, кто находится в токсикологическом отделении. – Мне сказали, что я имею право хранить молчание.
– По нашему делу вы проходите как потерпевшая, а не как обвиняемая, – устало поясняет Джефф. То, с каким трудом он стягивает с себя маску сурового копа заметно невооружённым взглядом. Он становится человеком всего на секунду, чтобы эта модель потеряла бдительность, а потом обязательно вернётся обратно. Это как снять кислородную маску под водой. – Слушай, мы не причиним тебе вреда. Наша цель найти и наказать ублюдков, которые с тобой это сделали.
– Он не ублюдок, нет, – в карих глазах Катрины – паника. Паника и сожаление.
Эмма оборачивается на Джеффа.
– Кто он?
– Энтони Вуд? – Эмма не выдерживает.
Трина в удивлении приоткрывает рот. Учащенный пульс на кардиомониторе мгновенно привлекает внимание Джеффа, и больше всего на свете ему хочется сейчас прибить эту глупую актриску за нетерпеливость.
– Вы познакомились? – в её глазах блестят слёзы.
– Что значит познакомились?
Девушка накрывает лицо руками. Она словно борется, борется со своими страхами и недоверием. Капитану это надоедает в ту же секунду, но Эмма взглядом призывает его держать свой гнев в руках, что он и делает, с силой сжимая кулаки. Наконец, Катрина возвращается в реальность, её странное поведение уходит на второй план, когда она обводит актрису испуганным взглядом.
– Он сказал, что ты приглянулась ему.
Сердце Эммы проваливается в пятки. Она в удивлении смотрит на модель, Джефф напрягается всем телом.
– Что это, чёрт возьми, значит?
– Я устала, я хочу спать, – совершенно ясно – Трина его боится. – Уходите.
Эмма поднимается, подходит к капитану и в успокаивающем жесте кладёт ладони на его широкую грудь, чувствуя, как тяжело она вздымается и опускается под её руками. Она смотрит на него снизу вверх, умоляя просто помолчать. Просто стоять и молчать, доверившись ей. Сомнение в серо-голубых глазах бушует настоящим штормом, и она всё смотрит на него, дожидаясь штиля в этом невероятной красоты океане. Едва заметный кивок, тяжёлый вздох. Он успокоился. Эмма возвращается на место.
– Пожалуйста, расскажи мне, – едва слышно просит она блондинку, выдавливая из себя добродушную улыбку. За ней скрывается настоящий страх. – Я знаю о делах Энтони, и мы хотим тебе помочь.
– Можно воды? – девушка испытывает их терпение. Со вздохом раздражения Джефф наливает воды в стакан, подносит ей, а сам садится в кресло в углу палаты. Когда стакан оказывается пуст, блондинка ставит его на тумбу и смотрит на Эмму. – Как я могу быть уверена в том, что вы не одни из его людей?
– Какие ещё «его люди»?
– Из полиции. Они записали мои показания, но прошла неделя, и ничего не изменилось.
– Чёрт, – Джефф сжимает челюсти и отводит взгляд к окну, успокаиваясь. – Этот урод купил Дженкенса.
– Да, – Трина быстро кивает. – Он так представился. У него был такой же значок, как у вас.
– Очевидно, с ним не было меня, – Эмма печально усмехается.
– Но вы меня обманули. Я знаю, что ты актриса. Зачем?
Джефф встаёт с кресла и начинает нервно расхаживать по палате. Он замирает над её кроватью, переводя взгляд с Эммы на Катрину и удивляясь их поразительному сходству. Неужели в этом тоже есть какая-то связь? Нет, нет, он этого просто не выдержит.
– Мы расскажем тебе. Взамен на то, что ты ответишь на наши вопросы, – капитан складывает руки на груди и поднимает брови.
Трина неуверенно кивает. Победа.
– Хорошо. Хорошо, что вы хотите знать?
Вернувшись в обличие сурового копа, Джефф всё же припоминает их с Эммой мысленный уговор быть мягким и располагать к себе. Он садится обратно в кресло и достаёт записную книжку и ручку.
– Для начала скажи, ты действительно работаешь в голливудском модельном агентстве?
– Да, да, я там работаю.
– Чем вы там занимаетесь?
– Снимаемся для рекламных марок, – её голос едва уловимый, она почти шепчет, словно боится каждого своего слова. – Ещё нас учат актёрскому мастерству.
– Поэтому вы ошиваетесь вокруг режиссёров?
Девушка с обидой смотрит на капитана. Эмма старается запомнить каждое её слово, но в голове крутится лишь один вопрос – что значит «она приглянулась Вуду»?
– Это наша прямая обязанность.
– Хорошо, – полицейский щёлкает ручкой. Проходит ещё несколько минут за разъяснением простых вопросов: кто директор агентства, знакома ли она с теми девицами из клуба и прочей штатной ерундой для протокола. Наконец, он доходит до главного. – А теперь расскажи о вас с Вудом. Всё.
Трина выпрямляется, переводит взгляд на Эмму и тяжело вздыхает. Ей понадобилось ещё несколько минут, чтобы собраться с мыслями и начать свой рассказ.
– Нас обучают актёрскому мастерству не просто так. Те, у кого не получилось пробиться в Голливуд, идут окольными путями, через агентство. Много наших девочек засветились на экране именно благодаря этому. Это модельное агентство – прямой путь в постель режиссёра, если с кастингом не удалось. У всех было так, но я… я была влюблена в Энтони. Нас привозили на его приёмы раз в два месяца.
– Для чего? – Эмма напрягается всем телом, а Джефф едва сдерживается, чтобы не запульнуть в неё ручкой.
– Для массовки, для поддержания его и нашего статуса. Однажды он сказал, что я ему понравилась. Что у меня большое будущее. Я всегда мечтала сниматься в кино.
Полицейский переводит взгляд на Эмму и думает: надо же, большинство актрисулек ведь именно этот путь к славе и выбирают. А ему буйная досталась – всё сама, видите ли. За это он её и лю…
Джефф осекается. Надо же! Чуть было не сморозил такую чушь в своей же голове. Ценит. Конечно же, он её ценит. В те оставшиеся две минуты от двадцати четырёх часов, в которые она его раздражает.
– Я знала о его пристрастии к… наркотикам. Но ещё я знала, что никто никогда не мог этого доказать: дома никаких следов, на вечеринках закрытый вход и только свои, в окружении – одни адвокаты и крупные шишки города. Поэтому я не боялась, когда пробовала в первый раз. Он сказал, что это то же, что украсть жвачку в супермаркете. Классные ощущения и никакой ответственности.
– Что это было?
– Сначала экстази, – с сожалением признается она. – Потом… кокаин.
Для капитана это не новость. Для Эммы – шок. Она смотрит на то, с каким равнодушием он записывает её показания, и приходит в ещё больший ужас. Как такое вообще возможно?
– Один раз мы с Престон и Брианной, теми самыми девушками из агентства, отдыхали на его яхте, он пригласил Дэвида Тарино. Они долго обсуждали вышедший фильм, «Город Грёз», и тогда Дэвид рассказал про тебя.
Актриса ёжится в ужасе и отвращении. Сам факт того, что её обсуждали два криминальных, хоть и талантливых режиссёра, в восторг точно приводит. Особенно Джеффа. Он готов в эту же секунду сорваться и направиться по указанному ей адресу – бить ему морду. И это в самом что ни на есть лучшем случае. Ручка под гнётом его ярости с треском ломается пополам. Как и самообладание Эммы.
– Он сказал, что ты очень талантливая, но проблемная. Энтони захотел увидеть тебя, попросил привести тебя к нему на приём, но Дэвид отказался. Они тогда ещё очень сильно разругались.
– Почему? – голос Эммы дрожит.
– Наверное, он знал, что итог будет таким, какой у меня сейчас, – блондинка печально усмехается и разглаживает одеяло.
– Как Тарино связан с наркотиками? – голос подаёт капитан.
Трина хмурится, словно бы вспоминая что-то.
– Энтони за глаза называет его слабаком. Говорил, он ничего тяжелее экстази в жизни не пробовал.
Догадки Эммы о Дэвиде подтверждаются; он хоть и на дюйм, но возрастает в её глазах, в то время как Джефф совсем недоволен ответом. Ведь все его домыслы были направлены исключительно на него, никто бы и не подумал, что Вуд, который, как правило, всегда прячется в чьей-то тени, замешан в чём-то большем, чем просто увеселяющие таблетки на тусовках.
– Как случилось, что ты попала сюда? – спрашивает полицейский.
– Здесь ответ у всех одинаковый. Увлеклась, – она пожимает плечами и обводит взглядом палату. – Я даже буду скучать по этому месту.
– Ты ведь улетаешь на реабилитацию в Колорадо… – Эмма вспоминает разговор её подруг в клубе и хмурится. – С родителями?
– Что? Нет, – в глазах Катрины блестят слёзы, она делает несколько вдохов и выдохов, а затем снова приходит в себя. – Мои родители не в курсе… я боюсь, что он сделает с ними что-то, если они узнают об этом и решат принять меры. Агентство знает о случившемся, Энтони купил всех, и этот показной цирк с цветами, подарками и пожеланиями выздоровления… всё это для отвода глаз. Ко мне никого не пускают.
Джефф громко усмехается, стараясь держать свой гнев под контролем. Её показания стали решающими, осталось поймать урода с поличным и закрыть его за решёткой. Это расследование оказалось крупнее, чем он ожидал, и масштабы делишек Вуда могут быть необъятными, а он почти на финишной прямой. И кто бы мог подумать, что эта наивная девчонка, что докучает ему двадцать четыре часа в сутки, действительно сдвинет с места это крупное дело? Да она работы проделала больше, чем он! Признавать это, Джефф, конечно же, не будет.
– А вы ещё кто? – в палату вдруг заходит её лечащий врач с бланком. Капитан встаёт со своего места и уже тянется к жетону. – Время приёма давно закончилось.
– Полиция, – сурово отвечает мужчина, возвышаясь над доктором.
– Мистер Линч, всё в порядке, – Трина виновато смотрит на Эмму и поджимает губы.
Актриса встаёт и подходит к капитану, опустив взгляд, словно её застукали за чем-то непристойным.
– Да хоть космонавты, – беснуется док. – Покиньте палату.
И наконец, спустя несколько угроз, закатывания глаз и нервных вздохов, побежденный Джефф благодарит Трину, даёт ей свои полицейские обещания, берет её номер, и, схватив Эмму под руку, покидает пределы этой чёртовой больницы. Он достаёт сигареты уже на парковке, прося, нет, умоляя актрису молча посидеть в его машине, чтобы дать ему собраться с мыслями и дальнейшими действиями. Когда он делает первую затяжку и в наслаждении прикрывает глаза, сзади раздаётся тонкий женский голосок. У Джеффа начинает дёргаться глаз.
– И что мы теперь будем делать?
Раздраженный вздох слетает с его губ быстрее, чем дым от сигарет. Капитан оборачивается.
– Отвезу тебя домой, а сам поеду в участок.
– Ладно.
Мужчина в недоверии смотрит на блондинку перед собой. Всё так просто?
– Правда?
– Нет, конечно! – Эмма фыркает. – Я поеду с тобой.
– Эм, тебе там делать нечего.
– А вот и нет, – она делает шаг навстречу мужчине и на секунду прикрывает глаза, оказываясь в плену сигаретного дыма. – Джефф, я знаю способ, как попасть к Энтони и поймать его с поличным.
– Ты туда не полезешь, – сурово рявкает он, бросает сигарету на асфальт и возвращается к машине.
Эмма стоит посреди парковки, как вкопанная. Сейчас крайне сложно отличить его заботу от эгоизма.
– Ты садишься или тебе денег на метро подкинуть?! – раздражённо кричит Джефф, высунув макушку из опущенного стекла своей обожаемой Шеви.
Сосчитав до десяти, Эмма прикрывает глаза, разворачивается и идёт к машине. Недовольный Джефф заводит мотор.
– Теперь рассказывай.
– Что рассказывать?
– То, что ты собиралась доложить по телефону.
Тень улыбки проскальзывает на лице девушки, а затем она вспоминает то, на что она собиралась обменять эту информацию. Злость к капитану возвращается на свое почётное второе место, после безостановочного любования им.
– Раз уж мы в Инглвуде, то можем заехать в одно местечко, в неплохой шотландский паб. Там и поговорим.
«Вот же сучка, – сокрушается Джефф. – Дал ей козырь, и теперь моё главное больное место в её руках».
Невинный взгляд голубых глаз раздражает его ещё больше. Капитан сжимает руками руль, представляя, что это её шея. Вот он грубо прижимает её хрупкое тело к стене, вот обхватывает тонкую шею, вот жадно впивается поцелуем в её манящие вишнёвые губы, вот одним лёгким движением отрывает девушку от пола, вот она обвивает его талию ногами, вот он входит в неё с её стоном и своим рычанием, снова и снова насаживая на себя…
Джефф резко даёт по тормозам. Эти дикие, просто безумные картинки, давно поселившиеся в его голове, наконец, развеиваются.
– Что с тобой? – Эмма благодарит всех богов на свете за то, что переклинило его прямо на светофоре.
Вот с чем, с чем, а с удачливостью и чуйкой копа у Джеффа всё отлично!
– Ничего, – рявкает мужчина и заводит мотор. Взгляд ненароком падает на её оголённые плечи, на её приоткрытые губы. Джефф готов взвыть от ноющего чувства внизу живота. Он надеется, нет, просто молится о том, чтобы эти чёртовы брюки не выдавали его плачевного состояния. Но Эмма так занята самокопанием, что не замечает ничего вокруг. – Мой стол завален отчётами, с которыми мне заниматься половым актом до самого утра. Нет, даже не половым актом, а настоящим изнасилованием. Меня будут трахать семь часов подряд. Неодушевлённые предметы.
Эмма устало закатывает глаза.
– Тогда я поеду с тобой.
– Ты будешь мешать.
– Когда я тебе мешала? Да я только помогаю.
«Помогаешь моему стояку работать бесперебойно, спасибо большое», – думает Джефф и сворачивает в сторону Западного Голливуда.
– Я везу тебя домой. Уже почти десять.
– Обещаю, я почищу зубки перед сном, папочка, – девушка закатывает глаза и тянется на заднее сиденье к своей сумке, доставая оттуда телефон.
