Текст книги "California (СИ)"
Автор книги: yourwriterellen
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 35 страниц)
– Кому ты собралась звонить?
– Алекс. Скажу, чтобы не ждала меня.
– Эй, нет, – мужчина начинает паниковать и одной рукой тянется к ней, чтобы отобрать телефон. Эмма хлопает его по протянутой ладони и нажимает кнопку вызова. – Отдай этот чёртов телефон!
– Отбери, – блондинка высовывает язык и снова отбивает его руку.
Джефф выдыхает через нос и жмёт по газам, съезжая с шоссе и поворачивая на авеню Розвуд, где находится его участок. Эмма мысленно празднует свою победу. Как легко стал сдаваться этот верзила! К тому же, его участок – отличное место, чтобы выпытать больше информации о прошедшей ночке. Удивительно, что она на него даже больше не злится. Только посмотрите на его лицо! Разве он может взять и воспользоваться ей?
– Эм? – голос Алекс в динамике выдергивает Эмму из мысленных победных плясок.
– Привет, как дела? – невинно спрашивает она, наматывая белокурый локон на пальчик.
Джефф закатывает глаза. Все его мысленные вопросы, типа «какого чёрта ты опять повёлся на её махинации», уже давно покинули его многострадальную голову, на которую свалилась эта бестия. Пусть только шагнёт на его территорию – живого следа от этой блондинки не останется.
– Позвонила спросить, как у меня дела? – подруга фыркает. – Твои съёмки должны были закончиться ещё в пять.
– Мы задержались, – резко отвечает актриса. Ей снова приходится недоговаривать и лгать. Словно ей снова шестнадцать и она собирается на тусовку к Мегги из театрального кружка. – Я приеду поздно.
– И кто приезжает на этот раз?
Эмма переводит взгляд на напряжённого и сосредоточенного Джеффа. Коварная улыбка украшает её лицо, когда девушка понимает, что у неё появилась прекрасная возможность убить двух зайцев сразу.
– Успех.
– Ты там обкурилась, что ли?
– Да нет же! – девушка смеётся. Капитан закатывает глаза. До участка остаётся пару кварталов, но мужчина нарочно не торопится. – Сегодня мне позвонил агент Тарино и сообщил, что предпоказы «Города Грёз» получили бешеные рейтинги. В общем, если прокат окупится, мы с командой поедем в тур!
Алекс присвистывает. Мужчина сворачивает на стоянку, внимательно слушая её и стараясь вычленить ложь из этого сладкого лепета.
– Охренеть! Вот это новости, подруга. Ты заслужила это. Потом расскажешь подробности!
Эмма тепло улыбается девушке и краем глаза смотрит на реакцию мужчины. Сидит, как каменное изваяние и ждёт, пока она закончит разговор. Сухарь.
– Мы поедем отмечать, так что буду поздно. Не жди меня.
– Я уже забыла, как ты выглядишь, так что всё нормально, – Алекс смеётся.
Обменявшись прощаниями, блондинка бросает телефон обратно в сумку, всем телом поворачивается к Джеффу и выжидающе смотрит на копа. Он поднимает брови.
– Что?
– Что? – переспрашивает она.
Мужчина закатывает глаза и выходит из машины. Несколько секунд размышлений о его пофигизме и борьбы с приступом обиды прерываются его рявканьем.
– Ты устроила это шоу, чтобы просто сидеть в моей тачке, или ты поднимаешь свою аппетитную задницу и мы пойдём в участок?
Вздох разочарования слетает с её губ. Она выходит из машины и громко хлопает дверью, следуя за высоким мужчиной перед собой. Обида на него перекрывает все прочие чувства, когда лёгкая улыбка вдруг касается её губ.
«И всё-таки, он считает мою задницу аппетитной», – думает Эмма.
***
Джефф не солгал, когда сказал, что в кабинете его ждут горы макулатуры. Работа капитана полиции – это, оказывается, не только погони, допросы, угрозы и опасность. Это ещё и бесконечная документация вместе с нудными обязанностями руководителя участка.
Эмма нервно теребит кончики волос, думая, как бы начать этот странный вопрос. Может быть, сразу с нападения? Или со сделки? Нет, сначала нужно разрядить обстановку!
– Я вообще-то в тур отправляюсь, – актриса всё же решает напасть.
– М-м-м, – Джефф переворачивает один лист за другим, даже не вчитываясь в их содержание.
– Тебе всё равно?
Он поднимает на неё усталый взгляд.
– Одиннадцать ночи, Эмма, всё, что меня волнует – это кровать.
– Кстати о ночи и кровати… – девушка кладёт одну ногу на другую, чувствуя, как яростно пылают её щёки, и отводит взгляд. – Хотя нет, вернёмся к туру.
– Эмма, ты закатила в машине истерику, потому что хотела рассказать о Тарино и Вуде.
– Кстати о Тарино! Можешь себе представить, в тур едем только мы вдвоём… и Рэй. И сценаристка. Ну, возможно, ещё и продюсер.
Самообладание подводит мужчину. Несмотря на её поведение тринадцатилетней школьницы, что хочет привлечь внимание одноклассника, что-то внутри капитана неприятно щёлкает. Что-то, что заставляет его с силой сжать листок бумаги, оставив от него один комок. Джефф громко фыркает и бросает документ в мусорку, промахнувшись. Эмма немедленно замечает это и гордо расправляет плечи. Один – ноль, капитан.
– Слушай, – устав от её игр, полицейский встаёт со своего места и опирается о стол руками, наклоняясь к самодовольной актрисе. Расшатанные за весь день нервы так бы и находились в своём нестабильном состоянии, если бы эта идиотская новость про откуда-то взявшийся тур его не подкосила. – Мне нужно переделать ещё кучу дерьма, нужно решить проблему с Вудом как можно скорее, а ещё, если ты не заметила, я живой человек, для которого с этим чёртовым графиком даже в душ сходить – целая проблема. Я не говорю уже о сне и еде. Так что или заканчивай со своими интрижками, и, чёрт тебя подери, рассказывай, что ты нарыла об этих двоих или вызывай такси и гуляй отсюда.
Эмма смотрит на него с широко распахнутыми глазами, в которых черти уже не просто пляшут, а устраивают целый обряд. Задетая женская гордость и обида на его наплевательское к ней отношение делают своё дело. Она поднимается со своего места и складывает руки на груди.
– Я расскажу, – громко заявляет она. – О Вуде расскажу, о том, куда и зачем намылился Тарино. И о том, как можно пробраться к Энтони на закрытый приём.
Джефф самодовольно улыбается, даже не подозревая, что к его виску уже приставлено дуло пистолета.
– Но сначала ты расскажешь, какого чёрта я сегодня утром проснулась в твоей комнате абсолютно голая.
Выстрел.
Мужчина приоткрывает рот, какое-то время смотря на девушку перед собой, что поборола страх перед этим вопросом, который жил с ней на протяжении всего этого сумасшедшего дня. Как он мог об этом забыть! Ведь думал, сам думал об этом, до тех пор, пока эта ведьма на метле не влетела в его машину и не заставила брать её с собой в больницу. Эмма злобно щурится, изучая взглядом его красивое и наглое лицо, ожидая какой угодно реакции от него. Гнева, смущения, смеха, равнодушия. Все её ставки стоят на гнев, но она с треском проваливается, когда мужчина вдруг начинает смеяться.
– Уверена, что хочешь услышать это? – он улыбается и поднимает брови.
О, нет. Она совершенно не уверена. Особенно с таким-то его выражением лица. Но пути назад нет.
– Д-да… так ты помнишь?
– Это тебя подкосило после первого бокала, а я был в полном уме и здравии.
Эмма чувствует, как алеют щёки под его прямым взглядом. Она опускается на стул и выжидающе смотрит на копа. Джефф устраивается поудобнее в своём кресле и складывает руки в замок.
– Что ж, потом не говори, что не просила рассказывать…
Потолок кружится.
Эмма тянет руки к нему и звонко смеётся, думая, что у неё получится до него дотянуться – вот так, лёжа на полу посреди ночи. Джефф тоже смеётся, где-то рядом, где-то на полу, вместе с ней.
– Почему он вертится… – бормочет блондинка, поворачивая голову в сторону мужчины.
Капитан лежит на спине, закинув руки за голову и обнажив свой идеальный торс с кубиками. Эмма громко сглатывает слюну и хочет потрогать их… языком. Девушка переворачивается на живот. Джефф смотрит на её ноги и чувствует нарастающее, вернее, плавно поднимающееся возбуждение. Он практически не пьян, просто расслаблен, а вот эту актрисульку уже давно унесло в её радужную страну.
– Это как танцпол в клубе… хочу в клуб! Хочу танцевать.
– А надо хотеть спать, обезьянка.
Девушка тепло улыбается. Всё плывёт перед глазами, но она чётко видит его полуобнажённый силуэт на ковре перед камином. Или это не камин? А что это? Эмма теряет бдительность.
– Давай унесём тебя в кровать, – слышится справа его мягкий голос.
Он эхом отдаётся в её груди звонкими колокольчиками. От этого ей хочется смеяться. Смеяться и кричать на весь мир о том, как она в него влюблена. Ну как, как в него не влюбиться?
Эмма приподнимается и тут же устраивается сверху на ошарашенном Джеффе, расположив ноги по обе стороны от его бёдер. Мужчина в панике, актриса ликует.
– Неси, – она наклоняется совсем близко к его лицу, опаляя дыханием его губы. – В душе так тебя не хватало…
Девушка смотрит на его полуулыбку, так умело спрятанную от чужих глаз, на его ровные белые зубы. На его очаровательные щёки, которые заметны лишь когда он улыбается. На его грубую щетину, которая так приятно колется в их редкие милисекунды близости. На его длинные ресницы. На глаза, на эти глаза, сразившие её наповал в первый же день, ещё тогда, когда она его до чёртиков боялась.
И, когда до поцелуя остаётся пару дюймов, Джефф уворачивается, и она невинно чмокает его в щёку. Эмма надувает губы.
– Всё, что я сказал в душе – правда.
Мужчина тяжело вздыхает. Да какая к чёрту правда!
Он смотрит на неё, по-хозяйски усевшуюся на его достоинство, и хочет взвыть от боли. Эмма чувствует упирающееся в неё его возбуждение и победно улыбается.
– А твоё тело говорит, что ты лжёшь, – её пьяный лепет заводит его ещё больше.
Джефф пересиливает себя и устраивает свои руки на её оголённых бёдрах, поднимая свою собственную рубашку на теле блондинки. Он с силой сжимает их, вжимая Эмму в свое жаждущее эту девчонку тело. Девушка издаёт едва слышный стон. Он едва ли держит себя в руках.
– Ты пьяна, Эмма.
– Ты тоже, – взгляд исподолобья томный, срывающий крышу.
Джефф закрывает глаза. Зачем она так издевается, за какие грехи?
Ну не может, не может он её взять! Не в этом состоянии, не с этой девушкой. Может быть, он не из романтиков, может, он грубый и бесцеремонный, но границы в своей голове видит чётко.
– Пойдём спать.
– Подожди, – Эмма вдруг словно что-то вспоминает, в её голубых глазах, в которых отражаются его глаза, вдруг мелькает сомнение. – Я забыла.
– Что забыла? – Джефф хмурится, стараясь максимально отвлечься от этого их состояния.
Блондинка обхватывает руками его лицо и буквально нападает на его губы с требовательным поцелуем. Джефф опускает руки. В ином смысле. Отвечая на поцелуй, он берет инициативу на себя, проникая языком в её такой желанный ротик и сплетаясь с её языком. Он держит руки на её бёдрах, не позволяя двинуться дальше, а затем, не разрывая поцелуй, вдруг принимает сидячее положение вместе с ней. Эмма обнимает его за шею, не переставая целовать его сладкие губы, и Джефф поднимается с пола.
Он несёт её в свою спальню.
Сметая на своём пути светильник, не прекращая страстно и жадно целоваться, не опуская Эмму и держа её в своих сильных руках, он заходит в свою комнату и кладёт девушку на свою кровать.
А затем отстраняется.
– Иди ко мне, – голос хриплый, полон желания.
Джефф качает головой.
– Ты пьяна, Эмма.
Самая тяжёлая пытка – смотреть на самую желанную девушку в своей постели, видеть предел своих фантазий и причину бессонных ночей, и не иметь никакого права к ней прикасаться.
– Ох, правда? – девушка приподнимается на локтях и принимается стягивать через голову его рубашку с себя.
Джефф стоит, как вкопанный, не в силах даже отвести от неё взгляд. Идеальное тело с аккуратной небольшой грудью, вздыбленными сосками, плоским женственным животиком. Он сжимает руки в кулаки, сжимает челюсти, сжимает, черт подери, свои стальные яйца, ведь кто, как не настоящий терминатор выдержит это зрелище. Но когда в него летят её трусики, Джефф этих пыток не выдерживает. Он закрывает глаза, собирается с мыслями и вылетает из собственной комнаты, оставляя Эмму наедине со своим разочарованием. В голове крутится одно: в душ, в душ, срочно в ледяной душ.
– Мудак! – кричит ему вслед Эмма и падает на подушки, разглядывая потолок.
А он всё кружится и кружится, как на танцполе.
Комментарий к Глава 18.
Анимация к главе:
https://s3.gifyu.com/images/UN5r.gif
https://s3.gifyu.com/images/Z5lJ.gif
Вы самые поддерживающие и самые лучшие читатели ❤️
========== Глава 19. ==========
Если уж в жизни Эммы и не было моментов Вселенского стыда, то сегодня её можно поздравить с почином.
– Я к тебе приставала?
– Ты ко мне приставала.
– С ума сойти.
– Да, я и правда чуть не сошёл, когда в меня полетели твои трусики.
Девушка прячет раскрасневшееся лицо в ладонях и яростно качает головой. Одно дело – стыдиться фантазий о нём, так сумасшедше и бездумно его желать, быть в него влюблённой и любоваться им, но озвучивать все свои, спрятанные даже от самой себя желания, вслух… Она была на грани. Довольная морда и сияющие сине-голубые глаза напротив подливали масла в её бушующее пламя стыда, и Эмма ничего не могла с собой поделать. Убежать, спрятаться, закрыться в шкафу, в конце концов, закрыть глаза и представить, что вокруг никого и ничего, кроме всепоглощающей темноты, нет – это уже не работает так успешно, как в детстве. Джефф – большой и сильный, как папа. Но ей не пять, чтобы прятаться от него после каждой шалости. Так что гордо (или не очень) приняв этот ошеломляющий информационный удар, Эмма выпрямляется и с уверенностью смотрит на капитана. Его лицо не подаёт ни единого признака хоть какой-то эмоции. Он снова непроницаем и холоден. Вспоминает ли он об этой ночи с отвращением, жалостью или, может быть, жалеет об упущенной возможности – это просто невозможно выяснить. А она и не собирается.
– Ты сам меня напоил, – с обидой заявляет блондинка.
Джефф поднимает на неё весёлый взгляд и громко усмехается. А затем, как ни в чём не бывало, возвращается к бумагам. Эмма готова вскипеть от ярости. Нет, произошедшее надо обсуждать, обсуждать и обсуждать. Ругаться и анализировать, делать выводы и идти на компромисс. А он снова и снова закрывается ото всех!
– И что, даже ничего мне не скажешь?
– Что ты хочешь услышать, Эмма? – он обводит недовольную актрису тяжёлым взглядом и откладывает ручку в сторону. Нет, он так никогда не покончит с этими отчётами. – Хочешь, чтобы я прочёл тебе целую лекцию о том, как неразумно напиваться, а затем приставать к мужчине, ведь будь на моем месте кто-то другой, он обязательно воспользовался бы тобой, что очень…
– Будь на твоём месте кто-то другой, я бы не приставала, – резко отвечает Эмма, а затем прикусывает язык, поняв, что тут-то она и прокололась.
Но Джефф намеренно пропускает эту информацию мимо ушей.
Он взрослый мужчина, со своими ценностями и установками, точно знающий, чего хочет от жизни и повстречавший внушающее количество женщин, так что какой-никакой, а свой опыт он заработал уже давно. Но здесь даже не нужно вглядываться и вдумываться – симпатия Эммы к нему чёрным по белому написана, ещё и в рамочку золотистую обведена. Он подозревает, может быть, даже где-то глубоко в душе на все сто процентов уверен, что эта глупая несносная блондинка в него влюблена, ведь здесь даже не нужно быть капитаном полиции, чтобы это увидеть. Постоянные взгляды, алеющие щёки, её глупая и не всегда адекватная на него реакция, оправдывания, погружённость в грёбанное дело с наркотиками, все эти её крышесносящие наряды – да Эмма определённо положила на него глаз. Всеобъемлющее мужское эго торжествует, сердце же болезненно сжимается от одной мысли об этом. Она совсем ещё юная, она младше его на тринадцать лет, и, что самое главное, это совершенно его не беспокоит. Вся соль заключается лишь в том, что она актриса. С большой или маленькой буквы, выбирайте сами, но у творческих людей есть такая интересная особенность – влюбляться. Джефф не первый день в Голливуде: хочет он этого или нет, но ненароком в участке пролетит очередной слух о том, как какая-нибудь именитая актрисулька рассталась с одним, а на следующий день объявила о помолвке с другим. Сплетни, пересуды, перемывание костей – названий у этого дерьма полно, но Джефф совершенно не хочет вариться в этом котле. Всё это мерзко, это нестабильно, это пропитано ложью, а кое-где даже криминалом. А от жизни ему нужно что-то более настоящее, чем взбалмошная фантазёрка, которая сегодня с ним, а завтра уже в кругу именитых актёров и режиссёров вдруг понимает, что эта жизнь для неё, и всё, чего она хочет – порхать с одного приёма на другой, демонстрировать свои красивые платья и улыбаться натренированной улыбкой, чтобы с утра, с чашкой кофе и круассаном читать очередную байку про себя в очередном модном журнале.
И всё так бы и замерло на своём месте. Джефф деликатно подождал бы, пока эта легкомысленная переключится на кого-то другого и найдёт себе новый предмет обожания, пока однажды и сам не начал чувствовать к ней ответное притяжение. Это уже не было похоже на страсть и похоть. Это принимало глобальные обороты, это разрасталось, как плесень, ведь иного слова он подобрать не мог. В их отношениях не было ничего радужного и светлого, вспомнить только обстоятельства и место их знакомства. Полицейский участок. Не очень многообещающе, правда?
Так, за детальным самокопанием в полной тишине прошло ещё полчаса. Эмма тысячу раз пожалела, что чёрт её понёс в этот несчастной участок, и лучше бы она не знала всех этих подробностей, наивно полагая, что они-таки переспали друг с другом, чем сидела здесь и наблюдала его беспристрастное и такое, черт подери, красивое лицо. А затем она вспомнила, ради чего вообще затеяла всё это мракобесие.
– Я знаю, где Вуд устраивает приёмы, и есть возможность попасть к нему. Но это очень рискованно.
Джефф поднимает на неё взгляд и устало трёт виски.
– Давай обсудим это завтра. У меня нет сил ещё и на это.
– Ладно, – она опускает плечи, недовольная его безучастным видом. – Ну, а что с теми двумя девушками, про которых говорил Дэвид?
– Сценарий аналогичный. Одна в Филадельфии, вторая, вообще, в Германии. Обе лечатся в наркологических центрах.
– Мы будем их допрашивать?
– Мы? – Джефф поднимает брови и откладывает в сторону необъятную пачку отчётов. – Эмма, ты слишком вжилась в свою очередную роль. Это плохо кончится для твоей карьеры.
«Это забота или угроза? – думает девушка. – Нет, это очередная попытка показать, кто тут папочка».
Девушка разминает шею, вытягивает ноги и чувствует, как усталость сковывает всё её тело. Хочется спать, хочется в душ, хочется смыть с себя этот день и его равнодушие. «Очередная роль» – звучит обидно. Женская интуиция подсказывает, что Джефф просто её не воспринимает. Он не понимает, что, возможно, вся эта беготня по свидетелям, эти расследования, вопросы, ночи в участке и ощущение собственной безопасности ей милее дней, проведённых на съёмочной площадке. Эмма перестала получать удовольствие от этого процесса, от собственной игры, а разучивание сценария стало для неё обязательным домашним заданием, как в школе, но даже в школе она полностью отдавалась этому делу. Она слышала об этом кризисе, через который проходят все актёры, но и представить себе не могла, что он наступит так скоро.
И, когда её тело уже стало покрываться мурашками от холода с его стороны, а веки закрывались от усталости, Эмма встала со своего стула, к которому приросла за последние пару часов и молча направилась к двери.
– И куда ты намылилась? – Джефф в удивлении наблюдает за её силуэтом.
– Домой, – бросает она через плечо и хватает свою сумку.
– Каким, интересно, образом?
– Поймаю такси.
– Эмма, не дури, – наконец, очередная папка летит в ящик и мужчина встаёт из-за стола. – В такое время это небезопасно.
Девушка оборачивается к нему с выражением вселенского раздражения.
– Тебе-то что? Тебе же плевать. Я же тебе только надоедаю.
Есть у Эммы такая особенность – когда она хочет спать, она может убить человека в состоянии абсолютной эмоциональной нестабильности. Расшатанные нервы вмиг дают о себе знать, и вот её уже несёт в страну бесконечных истерик. И как хорошо, как хорошо, что они одни в участке! За исключением дежурных, конечно, что греют уши двадцать четыре часа в сутки, а оттого на них уже всем наплевать. Они здесь как мебель, как эти копировальные машины.
– Представляешь, какая выйдет удача! – разгорается блондинка. – Случится то, о чём бы ты попросил Санту на Рождество – меня убьют! О-о-о, уже представляю твою улыбку и слёзы счастья! Ведь смотрите, надоедливой Эмме, которая везде суёт свой нос и всем надоедает, наконец, показали её место. Может быть, ты даже удостоишь этого кровожадного таксиста премии и медали героя Америки, ведь он очистил страну от этой занозы в заднице!
Она ещё долго продолжает свой истерический трёп, размахивая руками и волосами, беснуясь и практически плача, когда мужчина перед ней стоит с каменным выражением лица, впитывая в себя это совершенно бессмысленное шоу. Когда Эмма, на пике своих эмоций, в очередной раз выкрикивает, как её раздражает Джефф, чаша его терпения переполняется и с треском разбивается об пол.
– И ты, ты вечно мне указываешь! Я сама по себе, ясно, и вообще….
Он резко перехватывает её запястья и прижимает к двери, впиваясь грубым и рваным поцелуем в её рот, который просто не имеет такой функции, как закрываться. Он целует её губы, он их терзает, срывает на них всю злость, и проникает языком в её рот, когда Эмма вдруг просыпается от этой сладкой комы и упирается ладонями в его широкую грудь, отталкивая мужчину от себя.
– Не смей целовать меня, когда тебе вздумается! – кричит актриса.
Секунда – и кабинет сотрясает звонкая пощёчина. Джефф в удивлении смотрит на Эмму и не может вымолвить и слова.
То есть… как… Она. Ему. Отказала?
– Эм, ты…
– Нет, ничего не говори, – девушка наклоняется, хватает свою упавшую сумку и прижимает её к груди. – Я тебе не ребёнок, а ты мне не указ. Я взрослая и разумная девушка. И делаю, что захочу. И сейчас я хочу поймать такси и поехать домой. А ты не посмеешь ничего сделать, потому что я сама по себе и не собираюсь тебе подчиняться.
***
Ненавязчивая мелодия какого-то кантри-музыканта приятно ласкает слух, ветер из приоткрытого окна приводит мысли в порядок, а тихая езда без вечного ожидания в пробках постепенно убаюкивает девушку и водителя. И песня, песня оказывается такая добрая. Нужно её обязательно найти. Ведь в ней поётся о любви, о той самой любви, которая поддаётся не всем и является настоящим талантом. И заканчивается она на такой же доброй ноте. Влюбленные встречаются спустя долгую разлуку и влюбленные счастливы. Эмма тяжело вздыхает и возвращается из этого состояния мысленной эйфории. Секунда – и она снова раздраженная фурия, что готова броситься с ножом на водителя.
– Поверить не могу, что опять иду у тебя на поводу, это просто уже ни в какие ворота не лезет. Это смешно.
Джефф усмехается, бросает стлевшую сигарету из окна и выключает радио.
– Что за романтическое дерьмо всю дорогу играет?
– А мне нравится. Оставь. Я хочу, чтобы ты её оставил.
– А я не хочу это оставлять.
– Сделай, как я хочу.
– Зачем? Ты в моей машине.
– Правда? – она поднимает брови и ухмыляется. – Как здорово, что ты напомнил. Теперь буду знать, кому она принадлежит, когда буду царапать на ней всякие ругательства.
– Тронешь Лилит – загремишь на пожизненное.
– Лилит?
– Ты слышала.
Эмма фыркает и отворачивается к окну. Джефф включает радио. Волну с самыми отстойно-романтическими песнями, которую только можно поймать. Девушка довольно улыбается и прикрывает глаза лишь на секунду, чтобы насладиться мелодичным звучанием голоса её любимого Эда Ширана, чтобы расслабиться лишь на секунду, но даже не успевает вздохнуть, как цепкие лапы Морфея утягивают её в свое царство снов. Полицейский смотрит на неё краем глаза и беззвучно зевает, не замечая, как проехал поворот на Западный Голливуд. Усталость и привычка тянут его в родной Пасифик-Пэлисейдс, глаза слипаются, сил нет держать руки на руле. Голос Ди-Джея по радио вырывает их обоих из этого сонного царства. Эмма потягивается в пассажирском кресле и смотрит по сторонам.
– Мы уже приехали?
Джефф обдумывает её вопрос непривычно долго, замечая знакомый поворот на родную улицу.
– Чёрт…
– Что? – голубые глаза в панике мечутся по его уставшему лицу.
– Я, кажется, проехал дом твоей подруги.
– Что? Как ты мог его проехать?
– Эмма, люди имеют способность уставать. Я забыл про тебя и поехал по привычному маршруту.
Девушка складывает руки на груди и смотрит в окно.
– Вези меня домой.
– Мы уже почти приехали, – с досадой для самого же себя констатирует он.
У актрисы даже нет сил с ним ругаться. Она прикрывает рот ладошкой, зевая, и возвращается к спору с ним. Автомобиль, тем временем, плавно тормозит напротив знакомого дома.
– Вези меня домой, – Эмма стоит на своём.
– Я устал. Оставайся у меня.
– Ну уж нет, – нервный смех блондинки прерывается его фырканьем.
– Прекрати, у нас обоих был очередной сумасшедший день. Останешься у меня, а завтра я отвезу тебя к Алекс.
Перспектива не такая уж и плохая, если рассуждать с логической точки зрения. Эмма же привыкла думать сердцем, но проблема заключалась в том, что сердце её было целиком и полностью за то, чтобы снова остаться у Джеффа. Наконец, она сдалась. Бой был неравный.
Капитан устало трёт переносицу, открывает для неё дверь машины и вместе, в уютной и такой необходимой сейчас тишине, они идут к его дому. Внутри всё так же пусто и стерильно, но когда девушка вспоминает о его мягкой кровати, которая уже через пару минут станет для неё целым домом, где она спрячется с головой под одеяло и забудет о сегодняшнем дне, внутри неё всё теплеет. Джефф включает свет в гостиной и кладёт ключи на комод. Эмма уже не робеет.
– Я здесь бываю чаще, чем у Алекс. Получу гонорар за «Город Грёз» и сниму, наконец, себе квартиру.
– Угу, – Джефф открывает холодильник. – Голодная?
Эмма выглядывает на кухню, где капитан небрежно бросает в микроволновку несколько кусков пиццы на тарелке.
– Ты только этим и питаешься? Ты же шотландец, ты должен боготворить еду во всех её вариациях.
– Я ещё и полицейский, знаешь, – мужчина устало трёт шею и следит за секундами на микроволновой печи. – У меня есть время только утром. Доставка пиццы – отличный способ не сдохнуть от голода.
«Я бы ждала его на ужин…», – снова и снова думает Эмма. Нет, она должна, просто обязана сказать ему об этом.
– Ты как мой папа, – девушка усмехается и облокачивается о дверной косяк. – Если бы я не готовила ему каждый день ужины и не ждала его на обед, он бы питался китайской лапшой и пиццей, как ты.
Мужчина задумчиво трёт подбородок. Отец у неё, конечно, славный. Но Эмме он не верит. Ну не идёт ей эта банальная женская хозяйственность! Он представляет её в каком-нибудь сценическом платье, отпрашивающуюся каждый вечер у Райана на очередной свой шабаш. Разве она умеет готовить? Да что она, вообще, умеет, кроме как красиво открывать рот и смотреть в камеру?
Однако представлять её, в этом дурацком милом фартуке, ожидающую его дома, где вкусно пахнет ужином, ему почему-то доставляет одно удовольствие. Вот он приходит с букетом её любимых каких-то там цветов, вот она нежно обнимает его и говорит, что скучала, а за столом его ждёт не твёрдая и пресная пицца, а что-то более съестное и приятное. Это то, чего он ждёт в конце каждого сумасшедшего рабочего дня. Стабильности, уюта и семейного очага. А о какой стабильности может идти речь с этой эмоционально-нестабильной ведьмой?
– Неужели ты ему готовила?
– Да, – Эмма неловко улыбается. – Бабушка многому меня научила.
Мужчина, сам того не замечая, начинает ей верить. Но что делать, если это правда? Если в это просто придётся поверить, просто придётся принять тот факт, что она не пустоголовая кукла на одну ночь? Что тогда будет?
Боже мой, а если к этому ещё и приплюсовать то, что его к ней так немыслимо и беспощадно тянет, что он уже не знает, куда себя деть от неё и куда себя деть без неё? Это ведь будет катастрофа!
– Ясно, – Джефф нарочно натягивает маску безразличия и достаёт пиццу. – Будешь?
Это её ранит. Эмма качает головой и с расстроенным вздохом рассматривает кончики своих волос. Это ранит и Джеффа. Он не собирается быть с ней таким холодным и безучастным, она этого не заслужила.
– Я могу переодеться и пойти спать?
– Не нужно спрашивать, – мягко отвечает он и садится за стол. – Поройся в моих вещах, может найдёшь, в чем переночевать.
– Хорошо, – Эмма говорит тихо, и уже разворачивается, чтобы пойти к лестнице, когда он останавливает её своим полухриплым голосом.
– Эм?
– Да?
– Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, Джефф, – с улыбкой отвечает она.
Ближе к двум часам ночи, Эмма понимает, что пожелание капитана не сбылось. Она то и дело ворочается в кровати пустой гостевой комнаты: то скидывает с себя одеяло, то надевает обратно, замёрзнув. Кровать из самой мягкой на свете превращается в койку за решёткой в его участке, в комнате то душно, то прохладно. Она постоянно смотрит на время, ожидая, что прошёл час, а оно тянется бесконечно-медленно, пряча в ночи свои минуты. Девушка мучается от бессонницы ещё примерно полчаса, а потом встаёт с кровати и выходит из комнаты. Тренировочные штаны Джеффа постоянно спадают, футболка слишком велика, но в её планах уже нет никакого соблазнения этого неприступного копа, ей просто хочется чувствовать комфорт и безопасность. Постоянно оглядываясь по сторонам и стараясь не разбудить Джеффа, девушка спускается на кухню.
Но Джефф и не спит. Он думает. Поворачиваясь с одного бока на другой, растягиваясь по всей кровати, выбрасывая к черту одеяло и с рыком раздражения возвращая его обратно, мужчина бесконечно думает. С таким сумасшедшим и беспощадным графиком, с изнуряющей работой, он засыпал, как убитый, и эта бессонница раздражала его ещё больше, чем Эмма. Эмма. Она поселилась в его голове на эту ночь, её образ стоял у него перед глазами, не прерывался накрыванием лица подушкой и крепким зажмуриванием, после которого ещё долго летали эти серебристые звёздочки. Последний раз он так думал о женщине в школе, когда был неразумным подростком, влюбившимся в первую красавицу класса – Эмили. Но сейчас, когда ему почти стукнуло тридцать пять, он не узнавал своего мальчишеского поведения. Он вёл себя, как идиот, рядом с ней. То отталкивал, раздражённый её глупостями, то целовал, считая Эмму своей незаконной собственностью. Ему нужно было раз и навсегда определиться со своими хаотичными чувствами. Или он раскрывает это дело с Вудом и обеспечивает ей обещанную свободу (когда он и не думал сажать её за решётку даже в случае неповиновения). Или он… что? Что ему с ней делать?
