Текст книги "California (СИ)"
Автор книги: yourwriterellen
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 35 страниц)
Тепло от камина приятно ласкает лицо: не обжигает, а лишь погружает в свой уют, заставляя умиротворенно прикрыть глаза и насладиться мелодичным потрескиванием поленьев. Чай, что он ненавидит всей душой, сейчас становится по-особенному вкусным, а звонкий смех, что периодически вырывает его из мыслей, вовсе не кажется раздражающим. Джефф обводит взглядом малознакомых ему людей, собравшихся у рождественской ёлки, и на ум приходит лишь одно слово – семья. То, чего он остерегался и сторонился, то, что ждало его в туманном и далёком будущем, сейчас было на расстоянии вытянутой руки. Счастливые люди, душевные люди и она. В его руках, на его коленях, сидит, положив голову на его плечо и изредка посмеиваясь или эмоционально рассказывая очередную историю из тура. Жалел ли Джефф, что всё бросил и приехал в Парсонс? О, это лишь маленькая часть его большого плана! И даже она проходит прекраснее, чем предполагал капитан.
Он смотрит на улыбающегося Райана, что счастлив видеть дочь спустя столько времени. На его забавную мать и бабушку Эммы – Сьюзен, что не перестаёт говорить о том, как же выросла её маленькая птичка. На дедушку Джима: иногда он вставляет свои язвительные комментарии касаемо Голливуда и шоу бизнеса в целом. А затем переводит взгляд на Эмму – счастливую Эмму, от которой искрится радость, которая освещает своей улыбкой эту уютную гостиную. Она кажется Джеффу совсем другой – и это заметил не только он. Глаза, что горят ярче рождественских огней, румянец на щеках и повзрослевший вид делают из неё взрослую женщину, а не ту девчонку, что плакала в аэропорту и не хотела уезжать. Джефф смотрит на неё и невольно снова погружается в те воспоминания о прошлогоднем Рождестве: ему не было плевать. Конечно же, ему не было плевать на слова Джины! Он думал об этом всю ночь, так и не найдя в себе силы сосредоточиться на работе. Тогда её слова приобрели очертания, и Джефф воочию смог убедиться, насколько он одинок, когда остался один в полицейском участке в Сочельник. А спустя пару месяцев в его жизнь ворвалась Эмма, лишив его сна, нервных клеток и одиночества. Она ещё не принадлежала ему: ни телом, ни душой, но уже тогда, уставившись на неё через металлические прутья решётки, Джефф знал – он не один. Это было предчувствие – странное и отгоняемое им самим, но не утратившее своей силы и по сей день. Предчувствие, что эта строптивая и непримиримая актриса с ним навсегда. Она подарила ему семью, это она – причина того, что он сидит здесь, в кругу таких замечательных людей и не чувствует ничего, кроме безграничного счастья и умиротворения. Это она подарила ему всё это. И, в то же время, это она – его самый дорогой и бесценный подарок.
– То есть, он уволился? Вот и правильно! Помнишь, дядя Чейз сказал, что он рано или поздно уйдёт оттуда? – резвый голосок Эммы заставляет Джеффа проснуться от этого прекрасного сна и понять, что всё это происходит с ним наяву.
– Я тоже считаю, что он правильно поступил, – говорит Райан, разглядывая этикетку вишнёвого эля в своих руках. – Интересно, как на это отреагирует Роуз.
– О-о-о, она его убьёт! – Эм смеётся.
Джефф понятия не имеет, о ком они говорят. Но это и не нужно, чтобы убедиться, насколько их семья крепкая. Эмма привязана к ним, это он понял ещё давно: она всегда звонит родным, часто говорит и думает о них. Она способна создавать уют везде, где оказывается, она – его семья.
Эмма чуть отстраняется от капитана, забирая из его рук чашку с чаем и делая глоток. Джефф с улыбкой наблюдает за тем, как она в наслаждении прикрывает глаза и снова возвращается к чаю.
– Кстати, совсем забыла вам рассказать! – девушка вдруг рассекает ладонью воздух. – На премьеру в Лос-Анджелесе приглашена какая-то певица. А кто она – тайна, покрытая мраком. Альберт под страхом смерти не расскажет. Мне так любопытно. Конечно, вряд ли это Бейонсе, но всё же.
Райан вдруг начинает смеяться, приковывая к себе несколько недоуменных взглядов.
– Что? – он прерывается. – Ты просто напомнила мне одну историю, связанную с ней.
– О-о-о, а это интересно! – оживляется Джефф.
Щеки Эммы вспыхивают румянцем, пока она взглядом умоляет отца не сдавать её. Но Райан, кажется, непримирим.
– Ладно, не буду рассказывать, как вы с одноклассницами в фонтане пели её песни и распивали шампанское, а утром я увидел всю вашу компашку у себя в участке. А говорила, останешься ночевать у Трейси!
– Эмма! – Сьюзен прикладывает ладонь к груди и удивлённо вздыхает.
Эмма закрывает пылающее от стыда лицо руками, пока Райан и Джефф вовсю хохочут.
– Моя девочка! – весело подмечает дедушка Джим, за что получает локтем в бок от Сьюзен.
– Это предательство, пап.
Райан переводит взгляд на капитана, что качает головой в беззвучном хохоте, а затем возвращает весёлый взгляд к Эмме.
– Здесь все родные люди, – полицейский снова отправляет многозначительный взгляд своему коллеге. – Все знают о твоём криминальном прошлом, дорогая. Помнишь, чему я тебя учил? Всегда быть честной.
– Ох, правда? Хорошо, – блондинка всем телом поворачивается к своему дедушке и мило улыбается. – Дедуль, угадай, кто разбил, а потом продал твой раритетный Мерседес, а тебе сказал, что его угнали и угонщиков он нашёл и наказал?
В гостиной повисает напряжённая тишина. Райан прячет лицо в ладонях, Джим с широко раскрытым ртом смотрит на сына, впрочем, как и Сьюзен, в то время как довольная Эмма берет со стола целый поднос сладостей, начиная с невозмутимостью и аппетитом поедать печенье, испеченное бабушкой. Джефф пытается скрыть улыбку, но всё это безумно весело, ведь вот где она – правда и искренность. Вот где настоящие люди, с настоящими эмоциями и настоящими поступками, пусть даже безумными и неправильными.
Неловкое молчание продолжается ещё долго: все ждут реакции Джима. Наконец, он выпускает тяжёлый вздох и выпрямляется, уставившись на Райана. Мистер Холл мысленно роет себе яму.
– Что ж, – сурово начинает он. – Зато теперь всё будет честно, ведь то ружье, которое стоило три твоих зарплаты, на самом деле не сломалось на охоте. Я проиграл его в карты своему приятелю – Стиву.
Ситуация принимает неожиданный оборот, и теперь приходит очередь Райана впадать в ступор. Сьюзен резко хлопает в ладоши и встаёт с кресла, привлекая к себе внимание.
– Пока ситуация не вышла из под контроля и не превратилась в вечер откровений, поедем домой, Джим.
Неловкость и напряжение, повисшие в воздухе, сменяются тоской от очередной разлуки. Эмма провожает Сьюзен и Джима до дверей, со слезами обнимая их на прощание, но бабушка мягко похлопывает её по плечу, успокаивая тем, что они совсем скоро увидятся снова. Девушка находит это странным, но не подаёт виду, обнимая родных на прощание. Когда автомобиль отъезжает с подъездной дорожки, актриса с улыбкой обводит взглядом территорию вокруг. Соседские дома, украшенные к Рождеству – мистер и миссис Фостер снова постарались – сугробы и виднеющиеся вдали магазины. Всё кажется ей родным, всё это родным и является. Наконец, дрожа от холода и нахлынувших воспоминаний, Эмма возвращается в гостиную и, игнорируя эмоциональное общение Райана и Джеффа, протягивает своему мужчине руку.
– Ты предательница, Эмма, – констатирует мистер Холл.
– Вся в папочку. Один-один.
– Вообще-то, – Джефф встаёт с дивана, обвивая руку вокруг талии блондинки. – Один-три. Пока ты провожала бабушку с дедушкой, Райан рассказал, как ты украла у соседей собаку и несколько дней выдавала её за свою, якобы ты нашла её у школы. О, и про драку со школьным охранником я тоже знаю.
Обескураженная Эмма оборачивается к своему довольному отцу.
– Я к тебе больше не приеду, – с обидой заявляет она.
– Приедешь, – Райан кивает. – Иначе полиция штата Канзас объявит тебя в розыск.
– И полиция штата Калифорния, – поддерживает Джефф.
Схватившись за голову, Эмма с обидой фыркает и уже собирается направиться на кухню, когда замечает оставшееся на столе печенье.
– Молите бога, сообщники, пока в этом доме есть хоть крошка имбирного печенья, я вас не трону.
Райан в недоумении смотрит на девушку.
– Ты же ненавидела имбирное печенье.
– Когда это?
– Да всю жизнь.
– Неправда, я всегда любила имбирное печенье, – недовольно фыркнув, Эмма хватает за руку Джеффа и тянет его за собой – в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. – Мы спать. Доброй ночи!
– Спокойной ночи, – Райан садится обратно в кресло, хватая пульт и недопитое пиво в жестяной банке. – Стены тонкие, если что!
– Папа!
– Просто говорю.
Пока Эмма и Джефф поднимаются на второй этаж, блондинка не может сдержать счастливой улыбки. Она чувствует себя, как школьница, которой разрешили переночевать с этим красавчиком-выпускником из футбольной команды. Но это ощущение гораздо сильнее, ведь она впервые спустя долгое время будет спать в своей комнате, с любимым человеком – и это просто безумие! Она всё ещё не может прийти в себя от осознания того, что Джефф просто взял и сорвался к ней.
– Я так счастлива, что ты здесь, что теперь вся моя семья в сборе, – актриса оборачивается к полицейскому уже у самой двери, ведущей в её комнату. – Я так тебе благодарна.
– Это я должен благодарить тебя, Эм, – говорит Джефф, целуя блондинку в лоб.
С улыбкой предвкушения Эмма открывает дверь. Они вместе проходят в неосвещенную комнату, и девушка нащупывает выключатель. Их встречает небольшая двуспальная кровать в самом углу, рабочий стол перед окном, шкаф и напольное зеркало. Всё выглядит стандартно, и только розовые обои и плюшевые игрушки на кровати напоминают о том, что однажды здесь жил подросток, а затем юная девушка. Ведь плакаты она сняла до отъезда! Джефф усмехается, увидев то, что ожидал, а Эмма обводит влюблённым взглядом всё, что было ей так дорого. Первым делом она направляется к шкафу.
– Надеюсь, папа не убрал их, – шепчет она, не решаясь открыть дверцу. Капитан становится позади неё, положив голову на плечо девушки.
Наконец, она собирается с мыслями и открывает шкаф. Первое, что они видят – ворох платьев на вешалках. Джефф хмурится. «Она оставила здесь часть вещей, когда переезжала в Калифорнию?» – думает капитан, пока актриса проводит ладонью по платьям.
– Это платья, в которых выступала моя мама… – завороженно шепчет она.
Эмма выглядит словно ребёнок в магазине игрушек. Её глаза горят неописуемой радостью, пока она разглядывает ткани разных цветов и разного качества. Девушка снимает с вешалки одно из платьев – темно-синее, усыпанное созвездиями бусинок.
– Это её любимое. Я надевала его сотни раз, а сейчас оно мне наверняка в пору.
– Хочешь примерить?
– Нет, – она качает головой, грустно усмехаясь. – Не хочу расстраиваться.
– Вы похожи с ней? – осторожно спрашивает Джефф.
Эмма вешает платье обратно и закрывает дверцы шкафа, оборачиваясь к мужчине. Не то, чтобы упоминания о матери делали ей больно… скорее, они наводили на неё тоску. А тоски в жизни Эммы предостаточно.
– Да. Да, особенно сейчас.
Это даётся девушке с трудом, но она все же находит в себе силы и оборачивается обратно к шкафу, привстав на носочки и доставая с самой верхней полки небольшую картонную коробку. Эмма садится на пол и увлекает Джеффа за собой.
– Открой, – говорит она.
Капитан снимает крышку, откладывая её в сторону и удивлённо поднимая брови. В коробке – фотографии, вырезки из журналов, флакон с духами, одна серьга и письмо. Джефф берет в руку фото, которое с первой секунды привлекает его внимание. На нем молодая девушка с ярко-голубыми глазами и пшеничными волосами улыбается, смотря в камеру и прижимая к груди букет подсолнухов. Нет никаких сомнений – Эмма безумно похожа на свою мать.
– Тебе не причиняет это боли?
– Не знаю, – девушка берет в руки письмо, которое знает наизусть – от первой буквы до последней точки. – Здесь нет ответа, почему она нас бросила. Только пустые отговорки о том, что есть что-то, о чем она мечтала всю жизнь.
Параллель проводить не хочется. Во всяком случае, Эмма никогда не ставила под сомнение свои чувства к Джеффу и их будущее. Может быть, и её мать не ставила? Капитан отгоняет эти безумные мысли.
– Возможно, было бы больно, если бы я хорошо её помнила. А сейчас только непонимание.
– Ты права, как бы по-кретински это ни звучало. Хорошо, что она свалила так рано, а не как мой ублюдок-отец. Я помню его отчётливо и по-прежнему ненавижу.
Актриса закрывает коробку, а затем кладёт руку на его колено.
– Ты должен отпустить это.
– Плевать. Не будем о дерьме, да?
Короткий кивок служит ответом на его вопрос. Эмма кладёт коробку обратно, а когда оборачивается – впечатывается носом в широкую грудь Джеффа. Безудержный смех разрушает неловкую тишину в комнате, а когда и он сходит на нет, мужчина поднимает лицо актрисы за подбородок и крепко целует в губы. Наконец, по-настоящему, со всей любовью и страстью, что томилась в них эту долгую неделю.
Щелчок в замочной скважине служит сигналом к действиям.
Стоило ли говорить, насколько изголодались они друг по другу за эту бесконечно-долгую неделю?
Джефф разбираться не хочет.
А вместо этого он резко хватает свою маленькую блондинку за талию, припечатывая её к стене. Эмма издаёт тихий писк, когда её спина встречается с холодной поверхностью, но на это уходит лишь пара мгновений, когда как она притягивает мужчину к себе за шею, впиваясь в любимые губы требовательным поцелуем. Она соскучилась по нему, она так безумно истосковалась по нему. По его телу. По ощущению его губ на своих губах. По тому крышесносящему водовороту чувств, когда он резко в неё входит… но у них ведь есть время. А значит можно немного поиграть.
Ведь чем сильнее ты оттягиваешь удовольствие, тем бешеней будет результат.
Эмма перебирается поцелуями на его скулу, целует в кадык, оставляет едва ли заметный засос на ключице, пока Джефф с силой сжимает её ягодицы, блуждает руками по спине, переходит на джинсы, возясь с пуговицей. Она задыхается, ведь то, о чем она думала ежесекундно, сейчас находится в её руках, и она во власти делать с ним всё, что захочет. Как и Джефф. А потому мужчина вдруг берет в прямом смысле инициативу в свои руки, заставляя актрису обвить ногами его талию. Требовательные длинные пальцы расстегивают рубашку блондинки, отодвигают бюстгальтер, и тогда он припадает губами к аккуратной груди, кусая и целуя вздыбленные соски. Эмма запрокидывает голову от удовольствия и зарывается пальцами в короткие тёмные волосы. Кричать нельзя. Ведь на первом этаже отец, что может в любую секунду их услышать. Джеффа такие вещи мало волнуют, однако в ту же секунду он сам едва ли сдерживает стон, когда Эмма становится на ноги и опускает руку к ширинке его джинсов, с силой сжимая возбужденный член мужчины. Он выдыхает через нос, а проворная блондинка уже устраивается на колени перед ним, стягивая с мужчины джинсы и боксеры. Опираясь одной рукой о поверхность двери, Джефф опускает взгляд на Эмму. Она смотрит на него снизу вверх всё с такой же игривой улыбкой.
– М-м-м, я так скучала, – шепчет актриса, обхватывая своей маленькой ручкой основание и начиная свои томительные и слишком нежные движения.
Ему не нужна нежность. Ему нужна она. Целиком и полностью.
– Джефф хорошо себя вёл? – её губы в паре сантиметров от головки его члена.
Он готов взвыть, в первую очередь, от собственной беспомощности, и только потом оттого, как бешено и по-животному дико он желает её. Это расстояние превратило Джеффа в параноика, даже её голос вводил его в предоргазменное состояние, и этот сумасшедший микс тоски по ней и желания её тела сводил мужчину с ума. Иногда он думал, что проще повеситься, чем быть лишенным такого тяжёлого наркотика. А иногда одна мысль о том, что он невероятный счастливчик, что имеет шанс быть с самой желанной красавицей, заставлял его любить жизнь как никогда прежде.
Джефф аккуратно кладёт ладонь на её макушку, сквозь зубы зашипев:
– Возьми его, родная. Возьми его в ротик.
Дважды Эмме повторять не пришлось. Такие игры ей и самой не по нраву, а потому, с довольной ухмылкой, девушка нетерпеливо обхватывает губами напряжённый донельзя член своего мужчины, проводя языком по головке и обводя рукой основание. Когда она начинает двигаться, ноги Джеффа уже не держат, и он с силой переносит весь свой вес на руку, что упирается в дверь. Эмма изредка поднимает на него свой взгляд, любуясь тем, как подрагивают от удовольствия его приоткрытые губы, как с них слетают тихие вздохи, как прикрыты его глаза в немыслимом наслаждении. Из-за безумного возбуждения и такой долгой невозможности быть в близости с Эммой, капитан быстро достигает своего пика, изливаясь в её горячий ротик. Это безумное, сумасшедшее, полное немыслимого наслаждения – до дрожи кончиков пальцев – чувство охватывает их обоих. Он поднимает девушку за локти и крепко целует в губы. Его рука тянется к её джинсам, но Эмма быстро перехватывает её, заглядывая в его голубые глаза, полные непонимания.
– Не будем отвлекаться, – шепчет она с улыбкой.
Джефф не совсем понимает, что имеет в виду блондинка, но девушка резко отталкивает мужчину от себя, заставляя его упасть от неожиданности на кровать. Недоуменная улыбка капитана сбивает её с ног и заставляет на секунду опешить.
– Что это с вами, мисс?
– Я просто дико по тебе соскучилась.
Он счастлив. Эмма устраивается между ног мужчины, стягивая с него футболку, а затем отходит на несколько шагов назад. Джефф с любопытством и безмерной любовью в глазах наблюдает за тем, как она снимает с себя джинсы, трусики, рубашку и бюстгальтер, оставаясь перед ним обнажённой. Он на долю секунды замирает, залюбовавшись её совершенным телом, а затем протягивает к ней руки и усаживает к себе на колени, припадая губами к груди. Достаточно просто посмотреть на неё, чтобы снова вернуться в это до сумасшествия возбужденное состояние. Сильная мужская рука пробирается к её промежности, и Джефф довольно хмыкает, осознавая, насколько она готова для него. В ту же секунду он резко переворачивает её, заставляя упасть на многочисленные подушки, а сам нависает над девушкой. Эмма прикрывает глаза и обвивает его сильную шею руками, притягивая ближе к себе.
– Я так тебя хочу, пожалуйста, – шепчет она, касаясь губами его ключицы.
Капитан на ласки не разменивается, и в ту же секунду, подложив одну ладонь ей под спинку, резко входит в девушку, заставляя её издать возбужденно-счастливый полувздох-полустон. Эмма резко кусает губу, чтобы не привлечь внимание отца, и с благоговением наблюдает за гримасой наслаждения на лице любимого. Он сначала неспеша, а затем ускоряясь, начинает двигаться в ней. На лбу образуются капельки пота, которые девушка заботливо стирает, затем проводит ладонью по его щетине, сгибает ноги в коленях, стараясь поддаваться его бешеному ритму, что уже давно потерял свой контроль.
Неизвестно, сколько продолжалась эта пытка, и им явно было не до того, чтобы следить за временем, однако у обоих уже не оставалось сил, когда сначала Джефф достиг оргазма, содрогаясь в ней, а затем и Эмма, в удовольствии закатывая глаза и впиваясь ноготками в плечи своего мужчины. Она потянулась к его губам, сливаясь с мужчиной в трепетном поцелуе, передающим всю радость от этого пусть и недолгого, но такого необходимого воссоединения.
Всё продолжилось в душе. Шум воды стал для них прекрасным компаньоном, например, когда Джефф приподнял ножку Эммы, врываясь в неё своим требовательным языком, или когда входил в неё сзади, впечатав свою хрупкую девушку в запотевшее стекло душевой кабинки. Изголодавшиеся и истосковавшиеся, они истязали друг друга долго. Их силы закончились ближе к трём часам утра. Спать совсем не хотелось, несмотря на сумасшедшую усталость, однако впереди их ждала очередная неделя расставания, а потому сон был бы сейчас глупым решением. Джефф сидел на кровати, облокотившись о её спинку, а Эмма положила голову на его колени, размеренно дыша и погрузившись в тяжёлые мысли.
– Мы стояли напротив Рокфеллеровской ёлки, когда Рэй сказал мне, что я должна загадать желание… – она продолжает свой рассказ об их с коллегой похождениях в Нью-Йорке, вернее, о той части, которую она помнит. – Джефф, это безумие.
– Только не говори, что ты загадала какую-нибудь херню, вроде некончающейся помады, – хрипло говорит он, проводя ладонью по влажным после душа светлым волосам своей девушки.
Эмма тихо усмехается.
– Нет, желания не озвучивают вслух, но…
– Правда? А кто мне всё время говорит, что не хочет видеть этот отстойный стол у нас на кухне?
Пихнув своего мужчину в бок, девушка выпускает тяжёлый вздох.
– Я не о том. В общем, я должна была, нет, просто обязана была загадать успех фильма, да всё, что угодно, что могло бы быть связано с моей карьерой. Мы напились с Рэем в баре…
– Так-так, а с этого момента подробнее, – Джефф напрягается всем телом, заставляя Эмму закатить глаза. – Рэй – тот педиковатый блондинчик?
– Он не педиковатый.
– Тогда мне не о чем волноваться.
Эмма усмехается, вспоминая «классификацию придурков», которую Джефф придумал сам, обозначив роль каждого мужчины, когда-либо контактирующего с ней. Прозвище Рэя – самое безобидное.
– В общем, Рэй сказал мне, что загадал бешеные рейтинги и окупаемость «Города Грёз». А затем он спросил, совпали ли наши желания.
– Значит, ты всё-таки загадала помаду.
– Джефф, я говорю о серьёзных вещах.
– Прости. Продолжай, родная.
– Я уже говорила тебе о том, какую роль для меня уготовил Дэвид. Я думала, что, возможно, если у меня получится играть счастливую куклу, то я смогу внушить себе реальное удовольствие от этого процесса.
Собраться с мыслями тяжело. Просто немыслимо тяжело принять, наконец, то, что она так долго от себя отталкивала. Тот безумный факт, что её мечта повернулась к ней спиной на самом финише. Это трудно настолько, что язык не поворачивается произнести и слова, а мысли не планируют собраться в общую кучу. Она решает начать издалека, чтобы подготовить, в первую очередь, себя к этой неминуемой истине.
– В детстве некоторые мои одноклассники продавали лимонад. Я с восторгом бежала в начальную школу, только бы услышать новую историю о том, как всё это происходит. Я жила одной мыслью об этом, после уроков спешила не домой, а к друзьям, чтобы посмотреть, как они продают этот несчастный лимонад. Они меня угощали им бесплатно, а мама девочки, с которой я дружила, научила меня его готовить. Казалось, там нет ничего сложного. Я пришла домой и рассказала папе, что хочу этим заниматься. Он идею не одобрил, но в конце концов соорудил для меня настоящий прилавок. Я нарисовала красивый плакат и принялась делать лимонад. Джефф, это было ужасно. У меня ничего не выходило, хотя всё было так просто! Мне пришлось выбросить больше двадцати лимонов, которые я просто истязала. И вот, когда после долгих попыток у меня всё получилось, я вышла на улицу, поставила лимонад на прилавок и стала ждать. Пара соседей купили у меня его… и всё. Я перегорела. Поняла, что один заработанный доллар не стоил этих двадцати выброшенных лимонов, множества попыток приготовить лимонад и нескольких часов под палящим солнцем. Мне понадобился месяц, чтобы прийти к тому, чтобы его продать, и минута, чтобы осознать, что это была глупая затея.
Эмма выдыхает, уставившись пустым взглядом в стену перед собой. Джефф понимает, к чему она ведёт, умом понимает, но искренне недоумевает, как, как она могла прийти к этому! Почему, с какой стати? Это то, к чему она стремилась всю свою сознательную жизнь, пусть Голливуд и полон дерьма, но это её мечта!
– Джефф, мы, глупые и отчаявшиеся мечтатели, что живут не своей жизнью, а той, воображаемой реальностью, попадаем вдруг в мир, который сами себе нарисовали. Наши мечты сбываются. Мы счастливы, мы купаемся во внимании и свете софитов, нас снимают на камеры, нам задают вопросы, нас спросят поставить автограф. Мы обретаем статус голливудских актёров…
Мужчина хмурится. Он думал об этом, постоянно думал, видя её состояние и слыша дрожь в её голосе. Но всё это больше проходило на стресс после произошедшего с ней дерьма, нежели чем на страх от принятия важных решений. Неужели всё действительно пришло к такой точке?
– К чему ты клонишь, Эмма? – он знает ответ.
– Что, если это наш предел, Джефф? Если впереди нас ничего не ждёт? Что тогда?
Джефф проводит рукой по волосам девушки, закрывая глаза и с силой сжимая челюсти. Это нормально, все через это проходят, – успокаивает себя мужчина. Тишину полумрака холодной зимней ночи нарушает лишь её неровное дыхание. Вопрос, тревожащий его уже долгое время, задать неимоверно трудно, ведь он не уверен – насколько он может быть уместен и насколько ей больно будет его услышать.
– Я правильно понимаю, ты собираешься остановиться?
Её тихий полувсхлип-полувздох, кажется, оглушает все вокруг. Эмма отстраняется от Джеффа и накрывает лицо ладонями, изо всех сил стараясь не разреветься. Ей так сложно было это сказать, так неимоверно трудно было подвести разговор к такому исходу! Наводящие вопросы, предыстории, она даже говорила – мы – актёры, затеряв в этом потоке своё «я», ведь это так странно, ведь никто до этого не мог дойти! А она дошла, нет, доползла. Мужчина протягивает Эмме руку, в ту же секунду прижимая дрожащую девушку к себе.
– Я столько сил и нервов потратила на это… столько было сделано, чтобы я пришла в эту точку…
Всхлипы превращаются уже в настоящие рыдания, что подобно кинжалам наносят удары по сердцу Джеффа. Он хочет её успокоить, хочет сказать, что это лишь временный кризис, недостаток сна, последствия постоянного преследования журналистов и нахождения в этой безумной среде. Но это пустые слова. У них нет никакой силы. Тем не менее, нужные слова подобрать оказалось ещё труднее, чем разбрасываться шаблонными фразами.
– Эй, тише, родная, – шепчет он, поднимая заплаканное лицо актрисы за подбородок. – Эм, расскажи, почему ты этого хочешь? И мы вместе что-нибудь придумаем. Ладно?
Эмма отрицательно качает головой.
– Нет, я… мои надежды рухнули. Я ждала другого. От себя, от своей мечты, от Голливуда. Я такая наивная идиотка, раз думала, что от денег ничего не зависит. Всё сводится лишь к прибыли. Ты улыбаешься ради денег, ты показываешь, что тебе паршиво, и за это тоже получаешь деньги. Я думала об этом, а потом мысли перешли к тебе. Мне было невыносимо эту неделю без тебя, а что будет, когда у меня начнутся очередные гастроли, когда я получу роль в новом фильме, а съёмки, к примеру, будут в Риме? В другом конце мира?
– Это всё решаемо…
– Да. С этой фразой расстаются большинство пар. Звёздных! Где оба человека прекрасно понимают устройство их мира.
– Эмма, ты говоришь о сумасшедших вещах.
– Джефф, у меня есть план, – слёзы постепенно сходят на нет. Эмма садится в турецкую позу и делает глубокий вздох. – Будет настоящий скандал, много насмешек и упрёков, выйдет куча статей, где столько всего переврут, я потеряю друзей и деньги. Но всё, что мне нужно сейчас – знать, что ты будешь со мной в эти тяжёлые для меня дни. Ты, моя семья, мои подруги. Вы должны быть на моей стороне несмотря ни на что.
В голосе – сталь, в глазах – решительность, в душе – ураган. Джефф смотрит на неё и не может поверить своим глазам. Это больше не та капризная девчонка, которая закатывала истерики в полицейском участке. Она выросла, она стала анализировать каждое свое действие, думать о последствиях. Джефф влюбился в сумасшедшую крикливую блондинку и полюбил ту взрослую женщину, которой она стала. Не будет ни одной секунды в жизни, когда он пожалел бы о своём решении.
– Я буду с тобой. Какое бы дерьмо нас ни ждало дальше.
Комментарий к Глава 35.
простите, глава совсем не отредактирована, уж очень я спешила ею с вами поделиться! обнимаю и люблю каждого ❤️❤️❤️
Анимация к главе:
https://s3.gifyu.com/images/5e67660f5d22de85c480376c49a904c7_large.gif
https://s3.gifyu.com/images/2JW2.gif
https://s3.gifyu.com/images/gezegenin-en-yakisikli-erkegi_840947.gif
https://s3.gifyu.com/images/orig0cf5962a1d6104bc.gif
========== Глава 36 (1). ==========
Голливуд коварен и красив. Не каждый способен добраться до таких вершин, и если уж Голливуд снизошёл до того, чтобы тебя принять – ты получаешь все, о чём даже не могла позволить себе мечтать. Слава, деньги, друзья, постоянное внимание к твоей персоне и даже красота, ведь её тоже можно купить. Ты – его муза, его главная героиня, его сокровище и его богатство. И ты купаешься в его неподдельной любви до тех пор, пока ему не доведётся вкусить твой первый, пусть и незначимый, успех. Вот тогда-то невинная сказка и превращается в остросюжетный хоррор без шанса на хэппи-энд. Ведь вся его преданность, вся любовь и всё внимание было лишь для того, чтобы усыпить твою бдительность, ослепить своей мнимой добротой, а затем, как подобает всем злодеям, стереть тебя с лица земли, не оставив и малейшего шанса на пощаду. Голливуд – это страшно, это тонкие пряди седых волос, это антидепрессанты, это колючее ощущение ножа, щекочущего твою натянутую, как струна, спину, ведь нужно держать осанку. Это страх смерти. Настоящий страх смерти. Тебе остаётся лишь решить: стать навеки его заложницей, его верной слугой, или бежать. Бежать без оглядки.
Эмма едва ли передвигает ноги, уставившись стеклянным взглядом в спины своих коллег, спешащих по телетрапу. Она не чувствует ни сожаления от расставания с ними, ни облегчения: все затянуто сонной дымкой усталости – физической и моральной. Позади две недели тура: удивительное и ужасное время. Все эти люди, с которыми она разделяла моменты прекрасные и не очень, подарили ей впечатлений и опыта на жизнь вперёд, они, несомненно, одни из тех, кто повлиял на её судьбоносное решение. Но будет ли она скучать?
Девушка тихо усмехается, мысленно возвращаясь на пару недель назад. За её плечами – десяток городов, невероятные впечатления от этого, хоть и изнуряющего, но всё ещё невероятного путешествия, и решительность – твёрдая и неоспоримая решительность. Теперь вся её жизнь разделилась на «до» и «после» тура, теперь будущее, в которое она уверенно летела из Сан-Франциско, не выглядело таким туманным и пугающим. Всё должно было пойти так, как она запланировала. Более того, всё шло так, как она запланировала.
Сначала Эмма рассказала об этом Дэвиду. Как ни странно, но он был одним из первых, кто заслуживал узнать правду, хотя на его понимание и поддержку актриса не рассчитывала. Это произошло в самолёте, тем же днём, когда она вернулась в отель в Миссури – полная решимости и сил после встречи с родными. Так вышло, что их места на пути в Майями были рядом, и Эмма не теряла ни секунды, чтобы поведать ему о своих планах. От маленькой нерешительной истерички не осталось и следа, когда она попросила его уделить ей пару минут.
