Текст книги "Дева в беде, или где будем принца делать, женщина? (СИ)"
Автор книги: Vuya
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)
– Так это политика? Нет, в ней я ничего не понимаю. И не хочу понимать. Но я не могу не заметить, что этот Дядя хитрый жмых. И считает вас парни, – Кагар кивнул оркам, – дураками. На что он надеется? На то. Что орки не знают, что от Раны до оплота сутки пути? Они возьмут Оплот порешат этого герцога. А их раз и на следующую ночь накроет Ранийский гарнизон.
– Знаешь, Лабран предусмотрел такую реакцию орков и сразу же дал обещание, что Северный флот покинет Рану, и даже заверил, что гарнизон из Оплота частично переведут в Рану, чтобы укрепить защиту порта.
– Они оставят Рану без защиты?
– Да, – Зувлок кивнула, – не совсем, конечно, но достаточно беззащитной. Если мы объединим племена орков, мы сможем взять Рану.
– Но флот всегда можно развернуть, – заметил гоблин.
– Скажи мне Зурх’Кхает, в открытом море тебе хватит сил разбить Северный флот?
Гоблин потер свои когтистые руки:
– О не сомневайся, командующая, в открытом море я смогу их разбить, но мне нужно время, чтобы собрать капитанов.
– У тебя оно есть. До Трок’ хаз. Достаточно? – Зувлок сложила руки в замок
– Да.
– Хорошо, значит Зурк разбивает флот, орки берут город в осаду. Но Рана может жить в осаде достаточно долго, были бы запасы, а взять ее сходу, мне кажется даже многотысячной армии не по силам. Если отворить ворота, дело другое. И даже это можно сделать, был бы мобильный отряд. Рана построена на фундаментах наших зданий, а из Даэдрахир можно было много куда попасть по подземным коммуникациям, но оркам там не развернуться, конечно, а гоблины, не бойцы на стенах, – Кагар покачал головой.
– Ты возьмешь Даэдрахир с орками, – сказал Зувлок, – а я открою тебе ворота в Рану.
– Интересно, – усмехнулся Кагар, – одна?
– Нет. Я могу собрать отряд из сотни воительниц, а может и больше.
– Зувлок, сейчас Период восполнения, я понимаю у тебя есть дочь, и ты можешь себе не рожать в этот период…
– Я уже родила, Кагар, в этом сезоне. Физически я уже в норме, могу воевать, могу убивать. Мое присутствие тут не нужно.
До Кагара наконец-то дошло происходящее. Внешний вид и состояние Зувлок были как раз последствием ее беременности и родов. Ее желание покинуть Оре Орон, тоже было следствием этого. Она родила. И видимо сына, которого ей даже не дали поддержать в руках. Не дали увидеть. Забрали и унесли. Уже навсегда. Смотреть как растут чужие дети, осознавая, что твоего собственного зарезали жреческим ножом в центральной зале Храма Шилок, да уж, она готова была и воевать, и убивать наверняка как никогда в жизни.
– И ты созовешь родивших в этом сезоне мальчиков, и тех, кто не рожал вообще, но имеет взрослых дочерей и готов идти воевать? Это ведь….Нарушение всех наших традиций!
– Ты никогда не был почитателем наших традиций, – заметила Владычица.
– Нет. Не был. Хорошо. Зувлок с воительницами откроет ворота, орки ворвутся в Рану, мы займем ее. Но что дальше? Я понимаю, что Империя, потеряв Северный флот не пошлет Южный в залив полумесяца. Однако, что им мешает собрать войска и осадить в Ране нас?
– Зима, – ответили одновременно обе серокожие женщины.
– То есть вы считаете, что мы сможем укрепиться в городе за зиму, и выдержим осаду весной. Сможем наладить поставку продовольствия летом. Переправить союзные нам племена не только орков, но и гоблинов, а также троллей, и дать серьезный бой под Раной Имперской армии. Согласен в этом есть смысл. Это выглядит реалистично. Но вас не смущает, что мы не берем в расчет самую сильную армию мара. Эльфов. С чего это Лесной король будет сидеть в лесу, пока мы будет захватывать земли его главного союзника? Почему вы думаете он не осадит нас в течение недели-двух после захвата Раны? Ему это под силу. А эльфы переживают холода прекрасно. Северные врата лучшее тому свидетельство.
– А это Кагар твоя не любимая политика, – Зувлок вздохнула, – скорее всего ты даже не вспомнишь кем была вторая жена Турмана Великого.
– Турман великая скотина, – огрызнулся один из орков, – какое кому дело до его жен?
– А такое что его второй женой была сестра Лесного короля. А их сын получил титул герцога Речных Земель. Лабран скрывая правду, просит у орков голову не просто герцога претендента на трон Империи, а Дэекена Серселена, Правнучатого племянника Онотимо, – с невероятным чувством превосходства продекламировала командующая нарьяма.
Совершенно осознанный звук «э» вырвался у Кагара.
– Не понимаешь? – Зувлок возмущенно вскинула руки.
– Нет.
– Орки должны схватить герцога, и обезглавить передав голову человеку от Лабран.
– Не тяни уже. Просто рассказывай, что придумала, – раздраженно бросил Кагар.
– Я с орками отправлюсь в Оплот, возьму в плен герцога Серселена, по данной нам информации он возможно встретиться с эльфами, как нам подают это действо, чтобы уговорить их примкнуть к восстанию, но это вопрос сомнительный, да и не важный. Разговорами вытащу правду из посланника Лабрана при герцоге, а потом отпущу его к Лесному королю в лес. Эльфов, если придется брать в плен надо бы оставлять в живых, и пускай орки поступают с ними как обычно с эльфийскими пленниками. Когда Онотимо узнает от герцога что Империя замыслила убить его родственника, то вряд ли поддержит Империю. Он накажет их, расторгнув с ними все союзы, а своих эльфов просто выкупит, через посредников.
– Мерзкая политика… – Кагар изобразил порыв тошноты.
Орки рассмеялись. Видимо они думали так же, как и Кагар.
Намарок сидела задумавшись, потирая подбородок, потом резко встала.
– Это сделает Кагар.
– Чего? – оба нарьяма встали вслед за своей Владычицей.
– В Оплот с орками отправиться Кагар. Он возьмет в плен герцога, и потом отпустит его. А ты Зувлок, тем временем будешь занята переправой нашей армии, через Льдянку. Посвяти его во все тонкости плана, вплоть до своих предположений. И еще я не желаю слушать жалоб ни одного из вас.
***
…теперь
Она проснулась, осознавая боль во всем теле, и буквально чувствуя на себе тяжелый взгляд. Стоило ей вздохнуть, чуть глубже, как из угла донеслось:
– Кто ты такая?
Этот голос принадлежал нарьяма Кагару, и все вчерашние события не были сном. К ее большому разочарованию.
– Доброе… вечер? – проявила она воспитанность, – Я спала, как убитая. Видимо на это и был рассчитан отвар. Который в меня влили орки. Ну что ж готова признать, на вкус оно мерзкое, но действует. А как спалось вам? Или вы так и просидели все время смотря на меня?
Он тяжело вздохнул:
– Я спросил не об этом. Я спросил кто ты такая!
– Меня зовут Айра, я невеста эльфийского посланника. Мы приехали с ним вместе потому, что не хотели разлучаться.
– Невеста говоришь? Ну да, конечно. То-то ты бросила возлюбленного умирать и поскакала во весь опор.
– Я испугалась, а страх, знаете ли, толкает на самые мерзкие поступки, – она даже не пыталась врать убедительно.
– Послушай, рыжая, я ведь и правда могу тебя убить. Даже оружие доставать не придется. Могу свернуть твою шею, или задушить. Все просто.
– Но ты не делаешь этого, потому что не знаешь кто я, и на сколько ценная добыча.
– Точно. К тому же угроза твоей жизни усмиряет лучшего эльфийского бойца, что я встречал, а это полезно. Но ты ведь в курсе, что есть разные способы получить ответы на мои вопросы. Ты можешь рассказать мне обо всем сама. И будешь права если так сделаешь. Или я могу добиться их силой. Ведь согласись, чтобы жить пальцы на руках и ногах тебе не нужны. Да что там…. Тебе и нога твоя чтобы жить не нужна.
Она сглотнула.
– Страшно? – Кагар улыбнулся, – Пускай этот твой страх толкнет тебя на умные поступки, даже если сама ты их посчитаешь мерзкими. Сегодня мы выдвигаемся. В Оплоте оставаться больше не за чем. Когда прибудем на место, придет время отвечать.
========== Первые сутки. ==========
Менэльтора вело из стороны в сторону, перед глазами все расплывалось, если бы Дэекен не вел бы его, то он бы, наверное, так и сидел бы сейчас возле выхода из башни, не зная, что делать. Порой даже самые смелые и умные люди теряются. Мэл же не был ни самым смелым, ни самым умным. Он же был красивым, как и говорил его брат, обычно этого хватало. Оказавшись за стенами города эльф просто не мог понять, что вообще делать дальше. Вроде бы надо героически спасать принцессу, и будь на его месте Сульмидир или Галион, они бы придумали бы план, как незаметно пробраться в город, узнать, где держат леди и вытащить ее оттуда. Только Мэл знал, что его любой такой план обречен на провал. Серокожему Кагару он не соперник. И чтобы не сказал нарьяма насчет того, что эльфы добыча орков, а приглядывать за ними будет он сам, если не дурак. Надежды на то, что Темная Тварь дурак разбивались о его возраст, две тысячи лет в постоянных войнах ни один дурак не выжил бы. Сунуться сейчас обратно, это было бы равносильно самоубийству. Для такого Менэльтор слишком уж рационально мыслил, но ведь и вернуться в Лес сейчас казалось не реальным. До Северных врат слишком долгий путь, придется останавливаться в городах и деревнях, денег платить за постой не было, а уж в компании герцога за головой которого охотятся, это превращалось в еще один самоубийственный поступок. Идти вдвоем через ущелье Тишины, третий способ самоубийства. Мэлу по его же суждениям нужно было выбирать, как получше, побыстрее, менее мучительно и без последствий для других умереть. Так себе выбор.
Однако ж видимо у герцога был свой взгляд на проблему и ее решения, он колебаться не позволил, стоило Мэлу только присесть на землю пряча лицо в ладони, его тут же одернули.
– Мэл, давай без драматизма, – герцог присел к нему, чтобы оказаться лицом к лицу, – вставай и пошли.
– Куда? Ты разве не понимаешь, что…
– Я все очень хорошо понимаю, – перебил его Серселен, – но согласись сесть и помереть под Колодезной башней Последнего Оплота самый нелепый способ из всех доступных, вставай давай, – он поднялся сам и протянул руку эльфу.
Мэл ухватившись за достаточно крупную руку встал. В герцоге так странно перемешивались эльфийские и человеческие черты. Рост явно был эльфийским, если присмотреться состояние и густота волос тоже, как и уши. А вот руки были крупными, человеческими, ладонь Мэла в Дэекеновской смотрелась, как женская, изящной и тонкой. А еще глаза, и как Мэлу раньше не пришло в голову, что у Дэна, принцессы, и даже короля глаза почти одинакового цвета, очень редкого как для людей, так и для эльфов, не карего, не желтого даже, а рыжего. У самого Мэла в его зеленых глазах были желтые и оранжевые вкрапления, делающие цвет еще более ярким, но у принцессы вся радужка была такой, и у Дэекена тоже, правда несколько бледнее.
– Как голова то, идти то сможешь? – спросил герцог, осматривая стоящего перед ним.
– Кружится, но идти смогу.
Этого было видимо достаточно. Мэл сразу не понял почему они не двинули в сторону переправы через Тинге, а взяли западнее вдоль Льдянки, но спрашивать не хотелось, видимо герцог знал, что собрался делать, и критиковать его план, не имея собственного Менэльтору казалось глупым. Сам не можешь ничего придумать, не мешай тому, кто может. Чужая уверенность в правильности решений, придавала како-то смысла действиям.
Через пару часов достаточно быстрого шага они оказались в небольшой деревне. Люди тут не спали, видимо отзвуки происходящего в Оплоте взволновали деревенских. Их встретили на окраине двое мужчин с вилами.
– Эй, стойте. Вы кто такие? С Праздника? Что там стряслось?
Слово взял герцог, рукой придержав Мэла за плечо.
– Я Дэн, остановился в доме вашего старосты, мы были на празднике Урожая, Оплот захватили орки.
– Как захватили? Совсем? Даже цитаделью? – один из сельчан притих, а вот второй явно взволновавшись разговорился, – Так что ж теперь будет то? Что будет?
– Отведите нас к старосте. Мы все расскажем.
Переглянувшись с приятелем молчаливый, кивнул идти за ним. Болтливый же остался дежурить со своими вилами, но явно в подавленном состоянии.
– А ты ж посланник да? – молчаливый все-таки задал вопрос обращаясь к Мэлу пока вел их.
– Да.
– Крепко тебе досталось? Весь в крови.
– Нет. Не так чтобы очень, просто получил по голове, – вздохнул эльф.
На этом расспросы и кончались, их проводили к большому амбару на окраине деревни. Там староста и самые уважаемые селяне обсуждали кому идти в Оплот и узнавать, что произошло в городе.
– У меня сын там на празднике, – кричала женщина, – дай я пойду, мы ж знать должны!
– Покуда мы не знаем, что там произошло нельзя туда. Ты ж подумай, колокола звонят, когда орки, и если те напали на город, то люди прячутся за стенами, а зачем спрячемся мы, когда за тобой сюда явятся налетчики? Надо ждать!
– Оплот пал, – громко заявил Дэекен, – орки в главном зале Цитадели. Барон и эльфы в плену, нам с посланником удалось уйти.
– Дэн, ты что ли? – староста встал. – Рассказывай подробно!
– Некогда подробно, староста. Люди, собирайте свои вещи, все что можете и уходите так быстро как сможете.
– Ты чего такое говоришь, наемник? Почем тебе знать, что нам делать то? – возмутились сельчане.
– Я герцог Речных Земель Дэекен Серселен, правнук Турмана Великого и сестры лесного короля леди Итариллэ. И вот что я скажу вам люди, орки пришли не грабить, они взяли город и хотят его удержать, мы с посланником сами слышали их план. Подумайте, если они и правда решили осесть в городе, то к ним явиться подкрепление, а вы как раз на пути от брода Льдянки до Оплота, через вас пойдут отряды налетчиков в город. И даже если они оставят вас в живых, то закрома и амбары перетрясут, а за ними явятся гарнизоны из Раны. Будь я на месте их командира, я бы тут устроил штаб, пока воины будут убиваться о стены Оплота, тут будет сидеть генерал, и жрать вашу еду, пить вашу воду, использовать ваши дома, как больничные палаты для раненных. Если вы и выживите до того, как Оплот вернут. То после останетесь с пустыми амбарами, и будете голодать до самой весны. Я скажу вам так, собирайте все что можно и уходите, сегодня же, и не в Рану, которая будет драть налоги со своих жителей в пользу армии, а в Центральные земли, куда-то дальше Крастии.
Люди замолчали, Мэл удивлялся, как быстро у Дэекена удается заставить толпу слушать его, а главное верить ему. И чем чернее предсказания герцога, тем охотнее в них вслушиваются. Однозначно он «видящий тени», его имя ему ну очень подходило.
– Посланник, он правда герцог? – староста все же на то и был избран своими соседями возглавлять их, что был внимательнее остальных, и видимо умнее, – Что скажешь? Дело говорит?
– Правда герцог, уверен, у него уши острые, – кивнул Менэльтор, – в остальном же я не специалист, не воин и слишком молод для реального опыта в таких вопросах, я не могу давать советы. Но если хотите взгляда на ситуацию от меня, с той стороны, в которой я что-то понимаю, там, где армия остается на долго там тиф и дизентерия, множество других заболеваний. Столько не мытых людей, столько отхожих ям, да еще и на холоде. Непременно будут вспышки заразы, это более чем опасно. Я бы увел отсюда всех детей пока есть время и возможность.
Мэл снял брошь, которой был подколот его воротник:
– Вы кажетесь мне честным человеком, – он помедлил, но брошь отдал старосте, – я верю, что вы честный человек. Она очень дорогая, камни драгоценные, добытые и ограненные гномами Небесного пика, ювелирная работа сделана на заказ, для меня мастером Эльмо, там есть клеймо. Продайте ее гномам, если наткнетесь на них. Сейчас ярмарки они должны быть в городах. Уверяю вас, ее купят за весьма не скромные средства, и вашим людям их должно хватить на какое-то время, сможете нанять что-то в городе, до весны, а там может быть и вернуться сюда будет можно.
– Благодарю, – староста даже поклонился Менэльтору, а брошечку завернул в платок, убрав карман.
Эльфу и правда хотелось верить в то, что ее используют для помощи этим несчастным людям, а не ради того, чтобы разбогател один староста. Он знал, что поступает правильно. Но все же брошь было жалко, как и многих других вещей, которых он лишился в этом путешествии. Хотя чего уж там жалеть о красивых вещах, если все равно жить осталось не так чтобы долго. Все же Мэлу не верилось, что они с Дэекеном до эльфийского леса доберутся.
Его светлость закончил разговор со старостой заявив ему, что собирается теперь с посланником к эльфийскому королю, чтобы рассказать о вероломном нападении орков. Но сначала должен пойти и забрать свои вещи, хотя коня пообещал старосте оставить. Раз они не едут верхом, подумал Мэл то их путь будет через ущелье Тишины. Ну если гоблины нападут на их след, то хотя бы умрут они быстро, гоблины церемониться не станут.
Женщина, просившаяся в Оплот, все еще не угомонилась, и рвалась узнать, что там с ее сыном сталось. Менэльтора ее слезы одновременно пугали и заставляли чувствовать себя виноватым. Он явно представил себе свою мать в таком же состоянии, если он не вернется, а еще леди Эльнве, которой сообщат что Оплот взяли орки. Сколько же времени пройдет пока пленников доставят на Н’гьяр, и их смогут выкупить. И все это время королевская чета не будет знать, что с их дочерью, жива ли она. А ведь, как и эта несчастная мать Онотимо мог бы от страха за дочь и не зная положения собрать армию, и двинуть на оплот спасть принцессу, и что тогда могло бы статься с леди Андунэль? Ведь король знать не знает про сговор с Империей, про нарьяму сидящего в городе, и про планы на пленников. Им с Дэекеном нужно было остаться в живых, ну хотя бы одному из них следовало, чтобы их Величества узнали, что произошло в Оплоте.
Жена старосты приняла их взволновано. Она расспрашивала, особенно не слушая, а только охая и ахая, но услыхав про возможный отъезд, распереживалась совершенно, стала бегать по дому соображая, что ей надо будет брать с собой, и даже всплакнула, чем совсем напугала своих детей. За это время Мэл успел умыться обработать свою рассеченную бровь тем, что нашлось у хозяйки и хоть немного привести в порядок одежду. Дэекен забрал свою дорожную сумку попросил что-нибудь из еды для них и оставил семье старосты свой кошелек. Видимо тоже считал. Что деньги ему уже не понадобятся, совсем. К радости, Мэла кроме самой сумки у него были еще лук со стрелами и отличный кинжал, то оружие что он не взял с собой направляясь на праздник и переговоры. Все лучше, чем идти совсем безоружными или брать у крестьян вилы. Представив себя отбивающимся от гоблинов вилами, с развивающимися волосами и горящими от гнева глазами, а потом красиво и трагично погибающим на эти вилы опершись, Мэл чуть не рассмеялся. Нелепее картинки в голову его не приходило никогда.
Хотя все-таки веревку он у старостихи выпросил.
– Зачем тебе веревка? – спросил эльфа Дэекен стоило им выйти из деревни, на улице уже рассвело, теперь они двигались медленнее, и в обратном направлении скрываясь от возможных наблюдателей в посадках.
– Мы же через ущелье Тишины пойдем?
– Если мы где и сможем пройти, то там. Возвращаться к Вратам долго, по дороге вы много, где останавливались, тебя могут узнать, и мы привлечем внимание, а мало ли кто еще из местных лордов в сговоре с Лабраном. Нас поймают и сделают вид, что мы погибли в Оплоте.
– Ты поэтому рассказал в деревне, что ты герцог и ты сбежал от орков? – вздохнул Мэл, у него все еще кружилась голова, да и видел он немного смазано, даже при свете дня.
– Нет, не совсем. Я подумал, что если от Сэймура не будет вестей сразу, то выясняя что же произошло люди Лабрана запросто смогут добраться до спасшихся бедолаг, и начать расспросы о моей персоне с помощью дознавателей, а это все малоприятно и редко какие люди способны пережить. А так до них быстро долетят слухи что герцог то сбежал и даже не один, с эльфийским посланником, а после побега и вовсе направился к эльфам в лес. Внимание Лабрана это должно отвлечь полностью на меня и эльфийского короля, думается мне он вполне сможет начать раскручивать теорию о моем предательстве и попытках захватить власть при живом еще Аэде. Но ты не ответил на вопрос, зачем тебе веревка?
– Для сна, тебе же нужно будет отдыхать? Или ты сможешь трое суток без сна на ногах провести?
– Не смогу, – Дэекен свел брови, – боюсь я и так долго без сна и отдыха. До ночи может и продержусь, а потом все.
– Ну вот значит я был прав. И нам хорошо бы успеть переправиться на восточный берег Тинге.
– А веревка то зачем?
– Увидишь.
***
Андунэль в самом прямом смысле погрузили в телегу с сундуками. Вот прямо как какое-нибудь ворованное добро завернутое в ворованный же гобелен. В сундуках были бароньи богатства. Сам же лорд Оплота болтался в петле на центральной площади, казнь совершили не орки, а горожане, которым захватчики его благородие отдали на растерзание. Захватив цитадель, как удалось узнать принцессе, развесивший уши и пытающейся выслушать хоть что-то полезное от болтающих вокруг нее, орки открыли все ворота выпуская тех, кто хотел уйти, люди в городе им были ни к чему. Правда, служителей Великого отпустили без золотых чаш и украшений алтарей. Богачей из района за стеной тоже перетрясли на наличие камней и желтого метала. А мастеровой люд оставили в покое. Кто-то действительно уходил, кто-то оставался потому как уходить было бесполезно, а умирать лучше дома, в собственной кузне или гончарной. В общем людей заложниками никто делать не собирался. Это удивляло принцессу. Ей казалось, что орки, захватив город прикроются мирными жителями от дальнейших осад. Не то, чтобы она была специалистом в военной тактике, но такое ей казалось наиболее мерзким и от того орки под командованием нарьяма непременно должны были сделать именно так.
Конечно, если бы принцесса разбиралась в орках лучше, она бы знала, что прикрыться слабыми против их законов чести. Так же точно и покойный ныне граф Сеймур, если бы чуть больше разбирался бы в этих самых законах, то понимал бы что участие в интригах и обмане против не подозревающих не в чести у этих огромных существ, зато любой замысливший подлость, вполне себе мог оказаться обманутым в ответ, это дозволялось. Правда для умных ходов орки всегда шли за советом к нарьяма. Вот уж где даже по их мнению был разгул бабьего коварства.
Груженные добром и эльфийской принцессой телеги двинулись по тракту на Запад. Их окружал орочий строй, который никогда не подразумевал верховых, и не только от того, что ни одна лошадь не утащит на своей спине такую махину, скорее уж переломиться, но и потому что в лошадях тут просто не было нужны. Орки были бескрайне выносливы, в этом они превосходили даже эльфов. Они могли бежать сутками, умели на ногах не только пить, но и есть, без сна и остановок они могли преодолевать такие расстояния, которые не снились другим разумным расам мара. Весь их жизненный уклад строился на этом.
Племена орков вели кочевой образ жизни, перегоняя свои скот по пастбищам из года в год они тренировались не знать усталости, учились есть и жить на бегу, не делать привалов неделями, сколько шло стадо, столько шли орки. Почти не имея в своей кормовой базе растительной пищи, орки питались в основном мясом. Еще на заре своего становления они освоили кочевое скотоводство и никогда не меняли жизненного уклада. Каждую весну племена и кланы покидали Священные Холмы и шли каждый своею дорогой, кто на север, кто на юг. У каждого был свой родовой путь, свои пастбищные земли, свои дороги, и они никогда не пересекались, иначе война. Зимой же почти все орки, возвращались на Священные Холмы, и так из года в год, из века в век, из тысячелетия в тысячелетие. Были, конечно и самые Северные кланы. Которые на зиму в Холмы отправляли рожать женщин и пережидать зимы детей и стариков, а сами оставались на заснеженных пастбищах, но такие племена и содержали особенный скот, не нуждающийся в другой зимовке – северных оленей и даже мамонтов.
Когда-то оркам принадлежали не только пустоши, но и долина Разнотравья, там самые южные кланы пасли бизонов, и разводили гигантских кабанов, а потом эти земли заняли люди. Без этих пастбищ южные кланы вымирали, вместе со своими стадами, от них остались не многие, но самые сильные. К примеру, клан Бизоньего копыта, откуда были Ирше и Тордран. Силой их предки забрали для себя пастбища, потеснив северных пастухов пасущих зубров, и потому смогли выжить и продолжить свой род. Один из главных законов орков гласит: «выживает сильный, слабый умрет». И потому у орков вооружали всех, не делая исключения. Женщины могут защищать свое стадо не хуже мужчин, даже если налетчики, самые сильные из воинов клана, уходят на войну стадо и пастбища никогда не остаются без охраны. Лучшая жена та, которая защитит себя и детей даже если мужа не окажется рядом. Соответственно у орков ценились огромные, свирепые женщины. Средний орк на голову был выше среднего эльфа, примерно раза в три был шире в плечах, имел короткие относительно людских пропорций, но очень мускулистые ноги, длинные мощные руки, массивную грудь, и не очень большую голову, с широченной нижней челюстью. Будучи мясоедами, орки имели по паре острых клыков на каждой из челюстей, и если верхние не выдавались за губу, то нижние считались гордостью, и чем сильнее торчали вверх, тем мужественнее и красивее считался орк. Их всячески украшали, на них ковали кольца и делали узорчатые насечки. Ведь чем крепче зубы, тем крепче кости, а крепкие кости для орочей красоты были основой. Женщины отличались лишь наличием груди и ширенной таза, немного уступали в росте и размаху плеч. Зато в мышечной массе и рельефности они были вполне сопоставимы. Благодаря черному цвету крови, кожа орков имела темный холодный цвет, оттенка близкого к мокко или торфяному, светлее или темнее, толстая, плотная, настолько прочная, что даже рассечь ее мог не каждый. Под толстой кожей пролегала весьма хорошая прослойка жировых тканей, отчего орки не мерзли зимой, их тела выдерживали стойкие морозы, даже без особенного утепления одеждой. Орки могли при необходимости спать на снегу купаться в северных реках, даже когда на них вставал лед. Конечно, в самые лютые морозы они все же предпочитали греться у костров и очагов, но то, что люди считали холодной осенью, орки воспринимали приятной погодой. Наоборот же в действительно южных регионах мара, таких которыми, к примеру были Речные земли, орку было бы не комфортно и излишне жарко.
Сонцеликая Ирше сопровождающая теперь телегу, в которой везли Андунэль была истинной красавицей своего народа, огромная, с широченными бедрами, мощными мускулистыми руками, белыми длинными клыками, красиво загибающимися к короткому и плоскому носу. Густая шевелюра Ирше была непослушной, жесткой, как и у всех орков, оттого заплетённая в косы, и украшенная костяными, каменными и деревянными бусинами. На мощной шее орчихи красовалось ожерелье из клыков диких зверей, видимо тех, кто пробовал охотиться на стадо ее клана. Ни золотых, ни серебряных украшений орки не носили. Мало кто знал, что все их золото хранилось на Холмах, а серебро шло на покупку нового золота. Все изображения солнца и огня в своих ритуальных и клановых постройках орки покрывали золотом, или из золота лили. Чем больше солнце перед клановым шатром, тем явно сильнее и воинственнее клан.
Так вот через пол часа скучной и нудной дороги эта невероятная красавица постучала по борту телеги и весьма неженственным голосом позвала принцессу:
– Рыжая, ты там спишь что ли? Не спи! Скучно же. Давай поговорим.
– И, о чем нам говорить, орк? – отозвалась Андунэль.
– Ну не знаю… Но ведь нам девочкам всегда найдется, что обсудить. Например, что обсуждают женщины твоего народа? Я, кстати, впервые вижу эльфийку.
– Погоду, обсуждают. Как ты считаешь, сейчас хорошая погода? – Андунэль бесседу поддержала не от желания поговорить, просто потому что больше ничего не могла. На деле ей было очень страшно, и как многие, она этот страх сейчас просто заговаривала, отвлекаясь хотя бы немного, от мрачности своих мыслей.
– Хм… ну так тепло и дождя нет, значит хорошая.
– Да, и дорога весьма приличная почти не трясет, – заметила Андунэль, – у вас, наверное, не кладут дороги?
– Да ты чего, портить такую землю каменной кладкой, тут на протяжении этого каменного чуда запросто могли бы кормиться сотни и десятки голов стада.
– Вот и у нас не кладут, чтобы не пересекать охотничьи тропы зверей, не нарушать естественной среды леса.
– А каменные дома?
– Да это есть, в горах и предгорьях, столица же не каменная, она в кронах деревьев.
– Что как птичьи гнезда что ли? – орчиха почесала затылок, явно ее воображения не хватало для того, чтобы представить город на деревьях.
– Ну нет, – принцессу это даже повеселило, – это дома, даже с окнами, дверями, крышами, просто мы умеем это делать, не вредя деревьям.
– Значит, как улья? Расскажешь?
– Нет, а то мало ли тебе так понравится, и ты решишь налететь в мой город, налетчица?
– Я разве похожа на сумасшедшую, чтоб лезть на дерево в эльфийский улей? – тут уже рассмеялась орчиха.
– А вы действительно живете в шатрах из бычей кожи крытых шкурами?
– Не живем, а зимуем, летом мы шкурами ничего не укрываем, да и под дождем они намокнут и сгниют. Так что летние шатры у нас легче, и мы их переносим со стоянки на стоянку, это удобно. Если ты решишь жить в шатре, вместо своего странного дома на дереве, так уж и быть я посоветую тебе, где взять хорошие шкуры, на полог, – усмехнулась Ирше, – может ты даже сможешь и из шкур гнездо свить, кто ж вас разберет.
– И какие шкуры ты советуешь?
– Как какие? Бизонью кожу на шатер, а мамонтовую на полог. Бизонью бери у нас, а мамонтовую надо брать у Бивнезубов, она у них самая крепкая, и еще они ее выделывают так, чтоб не воняла. Глядишь построишь себе приличный шатер и даже мужа найдешь получше и поздоровее тех, что у нас в плену. Малахольные они какие-то.
– Они все живы? – неуверенно и тихо спросила Андунэль.
– Да уж все живы, не шепчи так, просто кое-кому шкуру сильно повредили, но ты не бойся, вы ж живучие, вам если голову не снес или в сердце не попал вы ж выживаете…
***
Уже за темно Мэл и Дэекен перебрались через реку Тинге и оказались в лесу у подножия Черных гор, высившихся неприступной стеной над хвойной полосой леса. И хотя этот лес был за границей Сумеречного, тут все же встречались растения с люминофором, так Мэл указал Дэекену на светящийся мох, он конечно был бледной тенью того, что Мэл видел в прошлое свое путешествие через ущелье Тишины, но сейчас проходить ближе к границам территорий нарьяма было очень опасно. Чуть дальше заходя под сень деревьев им встретились и грибы, так же бледно светящиеся призрачным зеленоватым светом.
