Текст книги "Дева в беде, или где будем принца делать, женщина? (СИ)"
Автор книги: Vuya
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)
На закате начинались религиозные действия, жрецы Великого начинали свои молитвы. подношения и разбрасывания озимых семян, вроде как первый, ритуальный посев. А люди добывали «живой огонь», чтобы от него зажечь праздничные костры, а еще очаги домов, и хранить его в храме, как бы объединяя этим пламенем каждого живущего в Оплоте и его окрестностях. У эльфийского посланника была тут своя роль, эльфы из года в год огонь добывали самым древнем способом – трением сухого дерева, этот огонь был символом жизни, плодородия, да и здоровья, и его обычно брали для очагов те, кто желал родить ребенка, поправить здоровья, ну и крестьяне, конечно. Параллельно огонь выбивали из камня, этот огонь был символом силы, твердости и прочности его брали в основном солдаты, и очень часто гончары, потому что им нужна была прочность, ну и конечно те, у кого кто-либо в семье умирал, в таком деле твердость и сила нужны. Третий же огонь был символом достатка, богатства, удачи, прибыли и получался он таким сложным методом, как выбивание искр ударами молота о холодный метал на наковальне. Кузнец в Оплоте был более чем уважаемым человеком, и уж в праздник становился и вовсе почитаемым, потому что, если огонь не выбить, всем не видеть прибыли целый год. Вокруг огнедобытчиков люди собирались в хороводы, и медленно начинали ходить по кругу распевая хвалебные песни урожаю, земле и, конечно, Великому.
Менэльтор со своим заданием справился достаточно быстро, он даже слегка притормозил сначала, чтобы дать людям фору. Когда разгорелось его бревно, от этого пламени зажгли факел, передавая по цепочке к одному из огромных сложенных кострищ. Костры запылали один за другим, хорошие и правильные хозяйки начали зазывать своих детей и мужей домой. Ночные гуляния уже были не для них. Это была пора молодежи.
К восходу обоих полных Лун народ уже гулял по полной. В маре Светлое Двулунье как раз и приходило на праздник сбора урожая, в это время на горизонте сияли в самом близком своем положении две луны. Они восходили немного по-разному, и оттого ночь становилась светлее, а чем светлее становилась ночь, тем громче и веселее играла музыка и все задорнее становились песни, скоро уже народ отрывался, пускаясь в диковатый и очень быстрый пляс, парами, по одиночке, огромными хороводами. Девушек кружили так, чтобы их юбки надувались колоколами, и становилось видно ножки под этими вечно длинными юбками, и конечно девушки были не против ножками посверкать, а от того на них были не просто лучшие обувки, но и подолы такие чтобы красиво раскручиваться, где надо повыше, а где нет, так и нет. Парни же блистали физической выносливостью, стараясь не пропускать ни одной плясовой, ни одного хоровода, расстёгивали рубашки на груди, ну если было что демонстрировать, закатывали рукава. От больших костров поджигались меньшие, а через них уже и прыгать было можно, хоть так, хоть под музыку, хоть по одному, хоть парами, если уже успел найти нужные ножки, или присмотрела роскошные руки.
Естественно, Андунэль ужасно любящая танцевать, против такого устоять не могла, она буквально втащила Менэльтора в один их хороводов, правда предварительно получив разрешение на это безобразие у Галиона, в конце концов за безопасность отвечал он. Мэл танцевать тоже любил, и даже мог считаться не плохим танцором, хотя вот так сразу в хороводе запутался, но освоился тоже быстро, а в общем-то не велико умение бежать по кругу поднимая руки. И правильно переставляя ноги. Надо только понимать, что именно за шаг сейчас делает хоровод. В тот момент, когда хоровод разделился и танцующие разбежались в разные стороны, чтобы выстроиться в две стенки, женскую против мужской, Мэла кто-то сильно ухватил подмышки, и из толпы выдернул. Это был сильный, властный рывок, у эльфа не было возможности устоять, и хотя он попытался вывернуться, схвативший его, оказался слишком силен. Кричать в таких обстоятельствах не приходилось. его бы просто не услышали. Все происходило секунды, вот ты стоишь, а вот тебя уже волокут в тень.
Далеко не уволокли. В какой-то момент похититель резко замер и Мэла отпустил, тот от неожиданности чуть не рухнул прямо на землю, но все же удалось подставить руку. Перед глазами поднявшегося Мэла предстала от части забавная картина. К горлу Дэна был приставлен эльфийский кинжал, Кириан стоял за его спиной.
– Я предупреждал тебя, что меня охраняют, – хмыкнул Мэл.
– Виноват, каюсь, – ответил тот, – приветствие вышло неудачным, но может ты попросишь своего охранника…
– Кириан, отпусти его, пожалуйста. Но он вооружен, так что, кто его знает, – улыбался Мэл по-доброму, но взгляд, однако, оставался сосредоточенным. – Держи руки на виду, Дэн.
Кинжал от гордла Дэна Кириан убрал, однако само оружие осталось в руке, а эльф оставался за спиной Мэлова знакомца, ловя и предвосхищая любое его движение.
– Благодарю, – Дэн даже не пытался поправить волосы, или посмотреть назад. Зная, что ему сейчас не простят ни одного лишнего движения, – Рад тебя видеть, Менэльтор. Я вообще-то тебя искал.
– Я тоже рад, – Мэл отвесил поклон головой, – и зачем я тебе понадобился?
– Ну во-первых, хотел вернуть тебе твои склянку и флягу, вещи то не дешевые, чтобы вот так их прикарманить.
– И где они?
– Во внутреннем кармане куртки, я не рискну с твоим надсмотрщиком туда лезть.
– Руки тогда по выше, чтобы Кириан видел – хмыкнул Мэл, и сам подойдя поближе похлопав по карманам Дэна, достал из внутреннего небольшую флягу и свою склянку, где была настойка ивовой коры.
– Эх ты, бросил меня одного. Я с утра проснулся, между прочим, в таком состоянии, думал умираю, а рядом пустота, даже помощи просить не у кого, – вещал промеж тем Дэн.
– Я оставил тебе лекарство! – возмутился Мэл.
– Да, но пока я до него дотянулся в моем внутреннем мироощущении прошли годы дичайшей боли.
– Не преувеличивай, – Мэл старался сохранить строгость. Но губы в улыбке так и разъезжались.
– Да что ты! Это я еще приуменьшаю. Мне казалось, что небеса пали мне на голову, виски стянуло тугим поясом, сердце бьется в горле, а сам я помещен в котел, подогреваемый на огне, все кружилось перед глазами, и я нем мог оторвать голову от соломы.
– Но ивовая настойка помогла?
– Да, но я же страдания описываю, а ты дитя Ивэ и должен сочувствовать. Почему ты не сочувствовал и не разделял со мной мои страдания, а убежал? Не правильное ты дитя, однозначно.
– Ну можешь пожаловаться на меня Ивэ, – пожал плечами Мэл, – у меня были важные дела.
– Важнее. Чем умирающий знакомый? Ты провел со мной весь вечер, я мог бы попытаться тебя убить тогда, но не делал этого. А теперь ты не доверяешь мне и мне приходиться стоять с поднятыми руками?
– Ты сам меня утащил, я в праве тебе не доверять. И потом может быть не я твоя жертва, а кто-то другой, а меня ты утащил, как приманку? Откуда же я знаю! Не обижайся, но мне сегодня не до праздных бесед.
– Прости Мэл, мне действительно….
Договорить Дэну не удалось, к ним спешили леди Андунэль, Галион и еще пара эльфов из конвоя.
– Менэльтор, что случилось, – леди, чуть ли не бежала.
– Все в порядке, это мой знакомый из Крастии, он просто не удачно пошутил.
Мэл повернулся обратно к Дэну, а тот будто застыл, он смотрел на леди Андунэль такими удивленными глазами, что казалось она видение, или призрак. Он даже рот приоткрыл и можно было заметить, как постепенно сходятся брови на его переносице. Тут было темновато для человека, тем более леди шла от костров, против света, да и вообще это было странно. Андунэль остановилась, чуть не доходя до Мэла, но хватая его рукой за локоть:
– Знакомый? – переспросила она, только сейчас взглянув на Дэна.
И тот низко склонил голову в поклоне на совершенно чистом эльфийском произнеся:
– Да осветят звезды нашу встречу, леди А…
– Айра! – резко и уже очень серьезно прервал его Мэл, – Леди Айра, – повторил, а потом вздохнул. – Значит Дэн, не как Дэнетор и Дэонис, а как Дэекен?
– Так, – кивнул переодетый наемником герцог.
– А доказать сможешь? – это было произнесено как вызов, к тому же рукой Мэл сразу оттеснил леди еще чуть дальше от себя, все же, на случай если это какая-то ловушка.
Дэекен усмехнулся, а потом просто приподнял прядь волос над ухом, лучших доказательств быть не могло, чем острое ухо.
***
Ни одно героическое с тайнами и интригами повествование не обходиться без затаившегося злодея в черном капюшоне, в нашем случае без него не обошлось тем более. Почему более? Да потому что в нашем случае таких злодеев было два! Вообще затаившихся злодеев этой ночью в этой округе набралось бы куда больше, но вот в черных капюшонах их было два. Один из них был тем самым тайным гостем барона, тем кого эльфы между собой посчитали графом, и который прибыл ровно за день до трагических событий. Этот самый злодей в черном дорогом плаще, с капюшоном закрывающем красивое лицо, притаился на башне ворот цитадели, он ждал пока в замок вернуться эльфы, и высматривал будет ли среди них кто-то лишний. Кто-то кого среди эльфов быть не должно. Знал ли злодей лично того, кого он высматривал и кем он был сам, мы с вами узнаем позже. А пока… Пока его роль в другом.
Он смотрел на возвращающихся в цитадель эльфов, он ждал пока они зайдут в башню, где располагался посланник, а потом выхватив факел из железной петли, вышел на стену и дал знак. Это была размашистая дуга в одну и другую сторону, очерченная трижды.
А после…
А после для Оплота разверзся ад.
Без клича, без рога, без предупреждения. Просто плящущий на бочке парень повалился ничком, конвульсивно подергивая руками и ногами, в основание его черепа врезался метательный топор, украшенный перьями и бусинами на кожаных лентах. Всего на секунду над его телом повисла тишина. А потом заорали девки, в рассыпную бросились друзья. В разгорающейся панике появились возгласы: «Орки!»
И вот тогда они ударили. Огромные существа, ростом превосходящие мужчину раза в полтора, в шкурах поверх своих широченных плеч, с оружием, которое человеку и от земли то не оторвать, накатили стеной. Под их ногами дрожала земля. Под ударами их молотов ломались кости и крошились черепа. Одним ударом топора орк разрубал человека, как тот мог разрубить полено. Огонь костров. Крики людей. Кровь. Боль. Смерть.
Орки не делали исключений ни для кого, под удар попадал парень и он умирал, окажись под рукой девица и она умирала тоже, хорошо если смерти были моментальными, плохо если люди падали на землю под ноги бегущим оркам. Быть затоптанным ужасная смерть.
Люди бежали к западным ворота Оплота. Туда за стены их вели инстинкты, там им казалось их спасение. И они были не правы. Потому что орки бежали туда же, ведь там за стенами были их цели. А спасение людей было в том, чтобы броситься в поля, подальше от Оплота, подальше с дороги все сметающей волны нелюдей.
А на воротах, замешкавшись на вахте, стражники только начали звонить в тревожный колокол. Теряя драгоценные минуты на стену, выскочил командир гарнизона, он, глядя в темноту спросонок не сразу сообразил о происходящем.
– Орки! – вопили первые влетавшие в ворота.
– Орки! – вторили звонящие в колокол стражники.
– Орки! Орки! Орки! – перекликался встрепенувшись, так и не уснувший город.
– Опустить герсу! – наконец скомандовал ошалевший командир гарнизона.
И тут пришло время затаившегося злодея черном в капюшоне номер два.
Западные ворота Оплота представляли собой прямоугольную башню, возвышающуюся над стеной. Вместо ворот для немедленного реагирования была установлена герса, решётка, из заостренных к низу толстых металлических прутьев, если на задействование механизма не хватало времени, то просто обрубали канат на которой решетка крепилась, герса падала четко по своим вертикальным пазам, вбиваясь зубьями в землю. Подъемный механизм располагался в башне, над самими воротам, обычно там дежурила стража, но гарнизон был ослаблен, многих отправили в Рану для укрепления их гарнизона, а потому в эту ночь в комнате механизма ворот не было никого. Первые же посланные в помещении механизма натолкнулись на как они решили человека, хотя для человека он был высоким, но малорослым для эльфа, к тому же слишком крепко сложенным, что эльфам не свойственно вовсе, лицо закрыто шерстяным капюшоном, одет в суконную поддевку, под курткой толстой кожи с укороченным под наручни рукавом, тяжелые ботинки, руки в перчатках, в руках он держал тяжелый двуручный меч, совершенно не эльфийской формы. Потому те, кто его увидели и решили, что это все же человек.
– Ты кто таков? – Крикнул один из солдат. – Выматывайся отседова, у нас тута задание.
– Пшел, давай, – прикрикнул второй.
– У вас задание. У меня тоже. Миром мы не разойдёмся, – спокойно ответил человек. И поднял меч.
– Ах, ты ж сукин сын, – завопил первый из солдат и кинулся на противника с мечом. Второй отстал всего лишь на пол шага.
Удара меча об меч не произошло, злодей в капюшоне уклонился, причем сделал это со скорость не присущей такому крупному телу, если тело человеческое, конечно. Удар его меча пришелся снизу вверх подмышку нападавшему солдату, кольчугу, плоть и кости аж до ключицы его меч рассек одинаково легко, с невероятной силой за одно движение этот таинственный тип вытащил меч из оседающего на пол тела, следующим взмахом меча была снесена голова второго солдата. Ворота оставались открытыми.
– Да что они там вола имеют, – орал командир, – рубите канаты! Закройте ворота! Давайте! Кто-нибудь…
Орки были уже почти у ворот, со стен в них пытались стрелять лучники, но оркам обычные стрелы что уколы иголкой, не приятно, но серьезных травм так не получить. В комнату с лебедкой забегали новые желающие закрыть ворота, и оставались там. Тип в черном капюшоне был из тех, кто не машет мечом напрасно, сильный, умелый, но нет, не грациозный, и не движущийся как хищник в темноте, и не танцор, и не акробат, ни элегантных пируэтов, ни выверенных финтов, ни закрученных поворотов, и даже ни одного сальто назад, да и вперед, он просто поднимал меч и убивал, рубил, колол, резал. Он просто делал свое дело и это было не прекраснее работы мясника, рубящего туши. Взмах топора, вот тебе и ребра на ужин. Взмах меча, вот тебе и труп. Да, он уходил из-под ударов, уклоняясь, но резко и верно. Да, он принимал и парировал те удары, из-под которых было не выйти, но четко и грубо.
– Ворота! – все еще кричал командир, – К воротам! Прорываются!
И орки действительно прорвались, конечно, первые вбегающие гиганты упирались в ощетинившийся пиками и копьями строй. Но тем и страшны налеты орков, что сами орки бесстрашны, кидаясь с ревом и рычанием на пикинеров, первые прокладывали путь последующим, ворота устраивали бутылочное горлышко, орки теряли в бойцах. Но теснили пики от ворот. Давая себе возможность разворачиваться. Битва продвигалась на улицы.
– Тени их, тесни. Разгоняй по улицам, – ревел на чистом орчьем здоровенный Урагот, вождь одного из атакующих кланов – пускай бегут….
Его неоконченная фраза так и повисла в воздухе, потому что его сердце пробила метровая стрела, пущенная с башни цитадели.
– Достойная смерть! – взревели его соклановцы, ударяя себя левой ручищей по мощной груди, – Да примет его вечное пламя!
И битва продолжилась.
Когда оркам удалось прорваться в башню ворот к лебедке. Чтоб теперь уж точно никто не смог их затворить, там творился сущий хаос – рубленые тела, хрипящие умирающие, и кровь по всюду, на стенах, на полу, а посреди этого всего человек в черном капюшоне. Ворвавшийся первым орк отсалютовал этому таинственному типу, двумя ударами кулака по центру груди, это явно выражало особенное уважение, тот склонил голову, а потом быстро, одним размашистым прыжком оказался в створе смотрового окна, и исчез за ним. Видимо через это окно он в этой башне и оказался.
Теперь его путь лежал вдоль бордюра по стене, к воротам южным. Но вовсе не для того, чтобы открыть и их, нет. Там он снова должен был затаиться для следующего пункта его сегодняшней работы.
***
– Орки! – Эрендил вбежал в комнату Менэльтора, где сейчас полным ходом шло обсуждение дальнейших действий.
– Орки? – переспросила принцесса. – Орки?! – еще раз, но уже более возмущенно повторила.
– Да моя леди, – он встряхнул своим ростовым луком, – именно!
– Да неужели же они опустились до такого, – Андунэль прикрыла рот рукой, было видно, что она испугана и растерялась. – Я думала они могут с разбойниками договориться, с бандой убийц, но орки…. Отдать на растерзание целый город…
– Как обстановка Эрендил? – спросил Галион. – У нас есть время?
– Не много, люди не смогли закрыть ворота. Орки в городе, они на стенах. Долго в уличных боях их не сдержать, гарнизон мал. Скоро они будут ломиться в ворота цитадели. Там по меньшей мере 5 отрядов клановых налетчиков.
– А убил кого? – Галион кивнул на его лук.
– Урагота Бледноглазого, – скривился Эрендил.
– Отомстил все же за брата, но, а мы уходим. – Галион резко встал, – сейчас уходим. Если там сговор кланов, если Северные налетчики Бледноглазого тут, так далеко от своих Пустошей, то сговор действительно очень серьезен.
– Дэекен, так вы с нами? – посмотрела на него тоже вставшая с места Андунэль, – Вы примите помощь моего отца?
– Я с вами.
***
Он снова затаился. Он снова ждал своего времени. Город кипел. Слышны были звуки битвы, но теперь она не должна была его волновать. Орки город возьмут, как раз к нужному моменту будут у ворот цитадели. Он в них был уверен. Да и в себе был уверен тоже.
Он старался не предаваться лишним мыслям, не думать о том, что его гибель здесь была бы символичной, не выпадать из реальности. Сейчас от быстроты его реакций зависело самое важное, то, что даст им возможность выполнить их задание.
Он замер между малыми башнями восточнее Главных врат Оплота. Там на пастбище паслись лошади. Сейчас они были взволнованы, суетились, не спали. Звуки битвы явно пугали их. Там за стеной творился кромешный ужас, а тут, тут было спокойно, трава колышется на ветру, лошади блуждают в свете двух ярких лун. Его чуткие к темноте глаза улавливали малейшее движение, а уши различали множество звуков. Он ждал, и ждал терпеливо.
В тот момент, когда раздался орчий рев, напоминающий рычание зверя, возможно льва, здесь с этой стороны стены, он был готов. Ему оставался последний рывок. Но этот рывок решал все. Ради него он был сегодня даже без кольчуги, ради него поддевка была выше колен, а капюшон был плотным. Он должен был оставаться неразличим до последнего момента в ночи, ему нужна была вся его скорость сегодня, как никогда все зависело от его умения действовать.
Из-за угла Колодезной башни выбежали эльфы, девять высоких стройных фигур. Шестеро гвардейцев в полном доспехе, но без плащей, явно скинули. Еще трое одеты повседневно. Двое из них мужчины, один в эльфийском полукафтане, по колено, второй… Ну видимо второй ему и был нужен, темноволосый, несколько угловатый для эльфов, в куртке, а под ней возможно и кольчуга, судя по его движениям она была. Третья в повседневном была женщиной, и, хотя ее скрывал плащ с капюшоном, а роста в ней было не меньше чем в мужчинах, он видел это женщина, по лёгкой поступи, по панике в движениях, и потому, что она всячески пыталась остаться за спинами своих спутников.
За ними гнались орки, этих орков он знал лучше всех других, налетчики клана Бизоньего копыта, с Равнины Ветров. Их предводитель Тордран Бычья Шея известный своей свирепостью южный воин, как и всегда был впереди своих орков. Его сестра Ирше Солнцеликая, признанная красавица и самая завидная невеста орчьего племени замыкала строй. Многие считали, что брат забирает свою сестру в налеты, только лишь бы не оставлять ее дома, ведь оставь он Ирше без должной охраны, девку могли бы и похитить, но это правдой было лишь отчасти, Ирше была хорошим воином, и умела прикрыть спины налетчикам, если это требовалось.
Он все еще ждал. Он знал, что будет.
– Пара в мечи! – командировал эльфийский капитан на эльфийском. Он знал эльфийский, и знал, что это капитан из-за листа на шлеме, – Пара в луки, отрезать ход.
Двое эльфов кинулись на орчий отряд, двое остались на месте, вскинув свои длинные луки.
Орки были готовы. Из-под закинутых на спину шкур, тотчас они вынули щиты. Обычно орки не пользовались щитами, считая их трусостью. Щиты оружие без чести. Но в этот раз вся операция была как щит. Щит будущему, и они согласились. Стрелы пробивали окованное железом дерево. Пробивали, но не доставали воинов, зато это сбило преследовавших со скорости. А мечники отряд растянули. Когда под щитами орки добрались до лучников те перешли в мечи. Растягивая отряд еще сильнее. Два же остальных гвардейца остановились, вскинув свои луки.
Лошади метались разогнанные орочьим рыком, и звуками сражений.
Он бросился вперед, низко пригибая корпус, отставив назад руки, тесно прижимая их к телу, его цель осталась без защиты.
Эльф в кафтане, судя по всему посланник, бросился к молодой кобыле, явно уговаривая ее, успокаивая.
Герцог, вскинув оба меча прикрывал женщину.
– Менэльтор в седло! – отдавал приказы на эльфийском капитан, орки под щитами почти достигли их. Эльф скинул лук и достал меч. О, эту стойку знали все, кому хоть раз приходилось биться при северных вратах Эльфийского леса, Галион Луч Восхода, лучший эльфийский мечник, капитан Северного гарнизона, цвет эльфийского воинства, как бы Он мечтал бы сойтись с Галионом в поединке, но не теперь, теперь его цель не Галион.
И тут случилось нечто странное, Он рассчитывал, что эльфы защищают герцога, что уговариваемая лошадь для него, что тот сейчас вспрыгнет на спину кобыле, и нужно будет лишь перехватить ее. Но нет. Стоило оркам достать Галиона, герцог развернулся, вступая в битву, и надо отметить герцог в битве был хорош. Такой не дастся просто. Такого просто не обезоружить. Такой уйдет от атаки и будет сражаться. Взять его живым возможно лишь в том случае, если он не сможет держать оружие, а калечить герцога нельзя, престолонаследник нужен был невредимым. И что для этого сделать?
Все эльфы, судя по строю, защищали кого-то единственного. Хватай того, кого они защищают. Кинжал к горлу. И они сдадутся. Герцог тоже.
Его мыслительный процесс был прямолинеен. Лошадь для того, чтобы уйти от них. Хватай того, кто будет на лошади. Тем более он уже почти был рядом. Эльф в кафтане, подставил руки, помога сесть на лошадь женщине. Он не задумывался о деталях, женщина на лошади. Ее надо схватить. Он видел, как она устраивается на спине, оглядывается на битву, видел, как усадивший ее эльф, хлопает лошадку по крупу, слышал, как кричит не Галион, и не по-эльфийски, наверное, герцог:
– Мэл сзади!
И Мэл оборачиваясь к нему достает меч, быстро, хорошо, но слишком предсказуемо, так учат каждого эльфенка…
Удар уже почти был нанесен, смертельно точный, но ведь это не по плану. Эта смерть была крайне нежелательной, и от того Он свой замах прервал, на шаг заступая эльфу за спину. И когда тот начала поворачиваться к нему, нанес рукояткой меча удар в висок. Мэл рухнул, теряя сознание, но оставаясь живым. Однако этих секунд хватило женщине послать лошадь в галоп. А ему потерять темп. Теперь ее уже было не догнать. И он, прямолинейный до нельзя, метнул кинжал из рукава, прямо в удаляющиеся животное, от боли лошадь встала на дыбы, но женщина удержалась, зато не удержалась лошадь, заваливаясь на бочину в землю, она все же уронила свою всадницу. Он слышал крик, жуткий женский вой, полный боли. Скинул меч прямо там в поле. Не важно. Сейчас ему было все равно, даже спиной он чувствовал, что на перерез ему бегут эльфы, однако он был быстрее, сейчас без доспеха и кольчуги, даже без меча, против них в полном облачении. Выстрели в него хоть кто-то из лука, и он бы навсегда остался в этом поле. Но стрелы не было.
Лошадь с трудом, но поднялась, протаптываясь по эльфийке. Теперь уже и это все было не важно. Лежащую он рванул вверх. С нее слетел капюшон. Он ухватил ее за волосы, приставляя к горлу нож. Эльфы остановились, герцог был от них вообще в паре шагов. Дальше следовали орки. На ногах из эльфов оставалось трое, Галион стоял позади герцога. Все замерли.
– Оружие в землю, – это был приказ. И они слушались, беспрекословно. Женщина в его руках всхлипывая дрожала.
Только теперь он взглянул на нее, посмотрел на свои руки. В свете лун они казались охвачены пламенем. Он держал пламя в руках.
«Я вижу пламя в твоих руках, – пришли ему на ум слова Тетрарха, – я вижу пламя. Но ты не горишь. Хорошо ли это, плохо ли, я не знаю. Знаю лишь, что это важно.»
========== Всему голова. ==========
Когда ее наконец-то опустили на пол она почти не понимала происходящего, болело все тело, а в глазах плыло, однако леди силилась и силилась сохранить остатки внимания, составить какую-то понятную и последовательную картинку. Хотя некоторые куски реальности явно выпали, на их месте были черные провалы. Скорее всего она просто теряла сознание.
Например, когда схвативший ее попытался осмотреть ногу. Боль сама по себе была не переносимой, но, когда он отдернул ее юбку и попытался снять сапог, она просто отключилась. Пришла в себя она в проходе под Колодезной башне. Ее как мешок тащил на плече орк. Дышать было очень тяжело, каждый вздох отдавался сильной болью.
– Тордран, вы выходите первые под щитами.
Разговор шел на орочьем, но принцесса его знала. Не в совершенстве, конечно, однако понимала суть сказанного. Потом снова была темнота и урывками непонятная свистопляска, с криками, ревом, звоном метала, свистом стрел. Хотя, конечно, понятная. Орки ворвались в цитадель через колодезную башню. Защитники цитадели встретили их сопротивляясь. Кого там было больше или меньше, принцесса не знала и не могла предугадать как долго сможет держаться гарнизон, атакованный не только снаружи, но и изнутри. Их оставили под охраной, малочисленной, и если бы не она, то уж наверняка бы Галион смог бы освободиться даже несмотря на крепко связанные руки. Но над ее головой в очередной раз было занесено оружие, и от того никто не шелохнулся. А она, сидя более-менее приходила в сознание. И пыталась вникнуть в происходящее.
– Люди! – Вскоре услышали они голос, тот самый низкий глубокий голос, приказы которого эльфы уже сегодня слышали. – Слушайте меня люди! Вот ваш Лорд, воины. Вот ваш командующий. Ваш защитник. Прятался в своих покоях пока вы гибните на стенах его цитадели. Прятал свои сокровища, пока там в городе гибнут ваши семьи. Люди! Это ваш лорд сегодня отдал Оплот оркам на разграбление, он ради своих целей позвал нас, зная, что вам не удержать город. Он продал вас, ваших жен, детей, отцов и матерей. Вывез свою семью. А ваши решил уменьшить. Больно много вас числом и на всех не хватит провизии. Зимой вы бы умирали от голода, и не умения вашего лорда вести дела. Подняли бы восстание. Взбунтовались. Не так ли? Так зачем ждать зимы и голодной смерти, когда можно пригласить врага ко двору, и потом во всем обвини его! Сложите оружие, воины, откройте ворота. Вы все равно проиграли! Идите домой. И спасайте то, что осталось от ваших семей, а не эту свинью. Я даю вам Мак’Хаграт. Слово чести! Клянусь Родом. Любой сможет выйти отсюда безоружным.
Орк, судя по всему женщина, в ногах которой сейчас сидела принцесса, усмехнулась:
– Ай балаболка! Умеет же…
– Ну точно не Тордран, – посмеялся орк, перекрывающий эльфам отход при попытке бежать, если б таковая случилась бы, – это у твоего брата чуть что так сразу, мамой клянусь!
– Прикинь, помяни он тут свою мамашу, – заржал третий, – дерьмо со стен полилось. Все б пересрали. Я в том числе.
Андунэль резко, ей повезло, и шея ее не болела, наверное, единственное, что сейчас в ее теле не болело, бросила взгляд на Галиона судя по тому, как тот изменился в лице, ее опасения подтверждались. Ну кто еще мог бы говорить от имени орков вот так? Кто бы еще мог дать Мак’Хаграт от имени всех орков в городе. Они такого обычно не позволяли никому, кроме того, кого уважали безмерно. И это уважение нельзя было купить, или получить вместе со званием, имением, титулом, его надо было заслужить потом, кровью, лучше врагов и железом.
Судя по звукам удара, метала о камень, многие решили, что предложение стоящее. А после и вовсе отворили ворота.
– Мак’Хаграт! – ревели, подтверждая свое согласие на данное слово орки, которые находились за воротами.
Обороняющиеся покидали цитадель, захватчики же наоборот входили.
– Ирше! Давай сюда рыжую, и ведите остальных в эту… Большую залу! – к ним ввалился огромный лохматый орк.
– Да забирай. Она все равно пришибленная какая-то даже не вырывается, – печально вздохнула охранница, – и это… где тут зала я не знаю.
– Да я и сам не знаю, – хватая Андунэль на плечо объяснился налетчик, – мне показали направление, а там найдем. Большая зала, все ж не маленькая, наверное, заметим.
Принцессе вновь стало нестерпимо больно, и дышать снова было тяжело, как они нашли зал, леди почти и не запомнила, пытаясь просто снова не потерять сознание.
И вот она снова на полу. Приходя в себя от боли, и пытаясь разобраться, она смогла рассмотреть через ноги скопившихся, как тип в капюшоне за шиворот подтаскивает лорда к большому камину в зале. Света тут было маловато сейчас. Но орки уже по периметру разжигали факела. Судя по грозным рожам, огромным шкурам на плечах, и шипам на всем чем можно, в этом зале сейчас простых орков было по пальцам пересчитать, все сплошь герои, главари налетчиков, да главы кланов. Именитые товарищи. Тот который Андунэль сейчас тащил в голове носил вороньи перья. Ну значит надо было вспомнить имя оркского героя с соответствующей кличкой… Скорее всего Магр’Кох Воронья голова, но возможно и Ир’Кхак Перьелов. За свои триста лет Андунэль начиталась про вождей и войнов орков море донесений от Северных и Восточных врат, адресованных естественно Онотимо. Но в чем ее отец ей мог бы отказать?
– Давай, говорю, разжигай очаг! Что у тебя за негостеприимный дом такой, твое лордство?
– Я тебе не прислуга, и вы не гости в этом доме…
– Ты нас звал. Мы пришли! Очаг разжигай, говорю, заметь я не прошу тебя это делать, а говорю, и ты не в том положении, чтобы мне отказать. Понимаешь меня? Или повторить помедленнее?
– Поимей сам себя, ублюдок! – браво выкрикнул лорд и даже вывернулся из хвата за шиворот. Вернее, оставил в держащей его руке свой воротник. Но гордо и бесстрашно выпрямился.
Капюшонный цыкнул:
– Ирше, радость очей моих, ты ж в этом поднаторела особо, я помню, что ублюдок – это оскорбление, но что оно значит, я вообще не помню!
– Ну как тебе сказать, – отозвалась налетчица, она говорила, а мужики ее племени чуть ли не вздыхали, прямо-таки заметно было, что эта самая Ирше тут особо любима публикой. – Короче, это значит, что твои мать и отец не были женаты, ну там боги, благословение, все дела, однажды и на всю жизнь, ну понимаешь… наверное… В общем не состояли они в официальных отношениях, когда заделали на свет тебя! Вот.
