Текст книги "Дева в беде, или где будем принца делать, женщина? (СИ)"
Автор книги: Vuya
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)
И Дэекен, и Менэльтор смотрели на Сульмидира еще какое-то время, а потом все же герцог выдал:
– Чтобы доказать его вину, нам потребуется сильно постараться…
– Или поймать его на приманку!
– На какую? – уточнил Дэекен.
– На вас Ваша Светлость, и вот эти письма!
========== Состоящий из одних недостатков. ==========
Ирше заметила брата сразу, еще на подходе, видимо Тордрана все-таки отпустили лекари и даже разрешили вернуться к своему клану в его теперь не самые удачные условия проживания. Тордран сидел у костра, который орки каждую ночь разжигали во внутреннем дворце замка, потому что совсем без костров их жизнь была бы немыслима, Кагар не запрещал, даже наоборот, раз это могло хоть как-то скрасить их существование, он готов был сам лично его им разводить, но это не требовалось. Рядом с ним пристроился Окаргак, и еще пара здоровяков из их клана, и все они что-то обсуждали, с такими печальными рожами, что у Ирше закралось подозрение не обсуждают ли они проблем размещения и всякого такого, что могло бы и ее касаться, и о чем точно ей бы следовало быть в курсе. Так что она решила к ним подобраться максимально незаметно.
– Пропал мужик, говорю тебе, – донеслось до ее ушей тяжелый выдох Окаргака, – точно пропал.
– Что совсем херово, да? – уточнил Тордран.
– Совсем. Я его вообще не узнал! Это ж Кагар, мечом махнул и никаких проблем, а тут, – расстроенный вещатель о Кагаровых проблемах даже себя в грудь рукой ударил, – да что там говорить… Сама в камеру залезла и сидела бы там, а он с ней торговаться. И не так, что дашь, за то, что отпущу, а что мне сделать, чтоб ты вышла. О!
– Да, чего-то совсем не весело у вас тут, – вздохнул Тордран.
– И главное он хоть бы разозлился, но как же. Стоило этой бабище решетку открыть, он ее хвать и в комнату потащил, а она знать довольная собой, рожа счастливая… Ух, эти бабы, все одинаковые!
– Так уж прям все? – все же не выдержала Ирше, вмешалась в разговор.
– Да, все, все, – ответил, махнув на нее Окаргак, пока она обнималась с братом, – думаешь ты, что ль другая? Ничем не другая, все одно, лишь бы мозг парням накрутить.
– А если им его не крутить, они вообще забудут, что он у них есть, Окаргак, – пожала плечами Ирше и уселась рядом с Тордраном. – Так, о чем сожаления?
– О Кагаре все! – пояснил Тордран, – Вон парни считают, что потерян боец, любовь.
– Это с Айрой что ли?
– Ну да, с ней самой. Напудрит ему мозг, воспользовается, а потом сбежит и поминай как звали, знаю я таких!
– Тебя что жена, что ли бросила и ушла к кому повеселее? – посмеялась Ирше над словами Окаргака, – Все бубнишь и бубнишь. Нет там никакой любови. Ерунда все. Я вообще считаю, что Кагару всяко дело больше всех Зувлок нравится!
– Чего? – удивился Тордран, – Они друг друга разве что не порубить готовы в мелкую стружку.
– Ну так, напряжение, и эта… притяжение, – как-то излишне мечтательно потянула орчиха.
– Ой, вот ничего ты не понимаешь в мужиках, Ирше. Это тебе Зувлок нравится, а ему…
– И ему, ты ж видал как он о ней всегда отзывается, прям как гордиться ею!
– Ага, гордится, ну может быть, но говорю тебе, это не то…
– Больше меня знаешь, что ли? – вскипела Ирше, потому как ненавидела, когда с ней спорят, даже с места вскочила.
Окаргак тоже поднялся:
– А то и знаю, уж поди то живу поболи и видал поболи. Замуж выйди, да детей нарожай тогда и поучишь меня, где какие чувства.
– Эй, эй, эй… – вмешался Тордран вставая между спорящими, – Вы так передеретесь, а это бесполезно, лучше поспорьте. Я вон недавно у Кагара на спор бусину эту жутко дорогущую выспорил, для Акташи. Теперь точно не отвертится, зараза.
– О чем я и говорю, все бабы одинаковые, то бусины им, то шкуру на шатер новую подай прям сейчас, бери где хочешь, – тяжело уселся обратно обиженный на всех женщин разом Окаргак, – так на че мы там спорим, комендантша?
– Не буду я с вами спорить, придурки, и вообще работы у меня полно, – злая до жути Ирше развернулась и ушла громко цыкая, и разве что, не вслух ругаясь в самых неприличных выражениях.
– И чего она такая бешеная? – почесал затылок Тордран.
– Замуж ее выдай, сразу подобреет.
***
Шаги Зувлок он услышал задолго до ее появления, каблуки, побитые стальной набойкой, отчеканивали каждый шаг по каменным полам замковых коридоров, и даже по этим звукам было ясно, что Зувлок в бешенстве. Она не рассчитывала движений, она летела во весь опор, чокая, стуча, отбивая все степень своего нетерпения.
–Командующая, – Кагар поднялся с кресла, в котором засиделся этой ночью, за самым ненавистным своим делом, за составлением отчетов, конечно же в Оре Орон.
– Кагар, – Зувлок смерила его, высокомерно скривив губы, и даже без приветственного кивка продолжила, – мне довелось сегодня осмотреть Храмы…
– Довольна? – не давая ей закончить фразу тут же спросил Кагар.
Она выразительно дернула бровями:
– Удивлена. Идеальное решение задачи, храмы закрыты, статуи вынесены, в молитвенных залах ночлежки, чудесно. А главное, как сыграно, ведь люди сами захватывали те храмы и выносили тех священников, кто пытался не пускать их. Кто?
– Что? – тут же переспросил Кагар.
– Не строй из себя непонятно что, Кагар. Кто подсказал тебе это решение? – Зувлок отодвинула кресло и плюхнулась в него в до нахальности расслабленной позе.
– А что такое? – нарьяма подошел сзади к ее креслу и положил руки на спинку, – Обидно, да? Хотела мне создать проблем, а вышло не по-твоему?
– Мне хотелось знать на чьи советы ты поставишь Кагар, но это ведь не Зурх’Кхает, он хитрый, но не тонкий, и не Тетрарх, безусловно, от него бы не успела прилететь инструкция, и слишком сильно для Андара, это не орки, ну конечно, да и не местный градоначальник, ему ты явно не нравишься, и он бы не стал решать за тебя такие вопросы, жертвуя верой и священнослужителями. Кто же это?
– Так почему бы не я сам?
– Смешно! – Зувлок сложила ладони в молитвенном жесте, взглядом устремившись в потолок – Ты… ты бы оцепил улицы и выкинул бы всех из Храмов, как приказали, а поднялись бы восстания перевешал бы пол города, а в назидание храмы бы и вовсе сжег, с кислой миной безусловно и обвиняя во всем нас безумных, но сделал бы. Ты выполняешь приказы четко, прямо, без обходных путей, без творческого подхода, я бы сказала, а тут другое, это игра, манипуляция, интрига, политика в конце концов, которую ты так ненавидишь.
– Скажи мне Зувлок, ты все это замыслили надеюсь не ради того, чтобы меня просто убить? Все же у тебя в планах власть, сила, богатства, вершины признания, что там еще может быть в твоей голове, а не тупая месть, а?
Зувлок в одно движение оказалась на ногах, разворачиваясь к Кагару, все еще опирающемуся на ее кресло, лицом:
– О да, мои планы несколько посерьезнее, чем твоя смерть, но, если к лету тебя не станет, это обрадует меня. И не говори, что ты не заслужил.
– Безусловно заслужил, даже отрицать не стану, но не от тебя, перед тобой у меня нет вины. Что и говорить, а Влозурин желала умереть, и никто, даже ты не имела права лишать ее возможности уйти достойно, она и так сделала для тебя многое, даже больше, чем любая другая на ее месте.
– Заткнись, – Зувлок повысила голос, снова скривив губы, – и никогда не говори о моей матери. Вы оба, – командующая поскрипела зубами, но остановилась, – в общем, просто будь так добр и умри в мучениях, пострашней, тогда я буду довольна. Это будет десертом к осуществлению остального моего плана.
– Намарок дала мне разрешение убить тебя, – пожал плечами Кагар, – если ты будешь угрожать миссии, и для того, чтоб это сделать мне не нужно не тактик, ни планов, ни стратегий, мы оба это знаем. Так что я предупреждаю, Рана, Раной, нужно тебе сделать из Намарин Владычицу в обход ее сестры делай, мне до этих ваших дел ровно, главное, чтоб вы не перебили друг друга, и не вымерли все поголовно, но, если ты зарвешься и будешь угрожать тому чему верен я – ты умрешь, быстро, в конце концов твоей матери твою долгую и счастливую жизнь я не обещал. Не лезь в мои дела сейчас, Зувлок, свои интриги разыграешь позже.
– Угрожаешь мне, Кагар? – она усмехнулась, – Ну тем интереснее. И кстати, раскинь мозгами, просветивший тебя Зурх’Кхает сделал ведь это с какой-то целью, с какой-то выгодой, как и тот, кто дает тебе советы сейчас, уверена, что мне удастся предложить им всем, каждому, любому, что-то куда более выгодное, чем можешь дать ты, ведь я Командующая, у меня есть, чего нет у тебя, и не будет.
– Точно, – согласился Кагар, – вот и предложи пойди, а я пока своими делами займусь, ладненько?
***
Ирше снова спорила с Кагаром, и опять о размещении гарнизонов орков.
Андунэль они жутко надоели оба, у нее сегодня вообще было чертовски скверное настроение. Ее взбесила своим поведением Фани, которая, видимо поняв, что, сидя с пленницей наместника много информации не выведает, решила этому наместнику набиться в любовницы что ли. Уж и подмигивала, и ресницами хлопала, и всячески жеманно улыбалось, а этот кретин серомордый еще ее и поощрял, нет дело не было в ревности или еще чем-то таком, просто смотреть, как вроде бы вполне приличная женщина так унижается, было крайне неприятно. Поверить в то, что вышеозначенною Фани заинтересовала не информация, а сам наместник принцесса не могла никак. Нарьяма Кагар был сплошным сборищем недостатков, все буквально в нем было плохо. Роста мало, рожа страшная, голос грубый, манеры отвратительные, в теле не намека на изящность, руки огромные, ноги тоже, и даже жопа огромная, просто-таки выдающийся зад, особо при виде с боку, везде лишнее мясо, везде вены. Взгляд бледных почти неокрашенных глаз жуткий просто, а улыбка и того хуже, темные губы карикатурно растягиваются в стороны собирая щеки в складки, расчерчивая и без того уродливую рожу грубыми морщинами. Фу… Ужас. Эта отвратительная шея шире головы, вечно выставленная на показ в расстёгнутых черных воротниках рубах, да и рубахи растегнутые ровно так, чтобы взгляд с шеи оказывался где-то в ложбинке между грудными мышцами, серыми, как будто каменными. И ладно бы отвратительность Кагара была бы только в его внешности, но он был просто невероятно туп! В его глазах все дороги были прямыми, а любое отклонение должно было быть рассмотрено с точки зрения тактической целесообразности, никакой фантазии, только в ногу и строем. Дебил узколобый. Откуда у него при его скудном умишке набиралось столько военных заслуг был тот еще вопрос, а главное почему при его ограниченности у него были друзья, и за что они его любили?
А то, что любили сомнений, не было. Ирше любила, наведавшийся Зурх’Кхает любил, а уж сколько в Рану слетелось почты со всех темных углов мара. Прям противно! Да еще и чертова коза, Фани со своими переглядками. Андунэль разозлилась окончательно. Она развернулась к спорящим Кагару и Ирше сложила руки на груди и медленно спросила:
– Я ничего не понимаю в осадах и фортификациях, но тебе нужно так много охраны?
– При чем тут я? – наклонил голову к плечу Кагар.
– Потому что больше тут охранять нечего. Тебе этот замок нужен для чего? Если имперские войска прорвутся через стены, если возьмут Нижний, а потом Верхний город, зачем тебе защищать эту груду камней?
Кагар уставился на нее, как будто вообще не понимая, о чем она говорит.
– Вижу каменную крепость – защищаю ее! В этом весь ты, нарьяма, а зачем она тебе, вопрос десятый. Ирше то права, какой смысл держать налетчиков внутри?
Кагар потер лицо руками, потом потряс головой:
– Разбивайте шатры за стенами, Ирше, вокруг замка, открывайте все башенные ходы, поменяй графики смен караулов, будете меняться не каждые восемь часов, а каждые четыре, шесть раз за сутки, и в лагере дозорных, патрули по стенам. Патрули вокруг стен, и еще, надо будет немного позже просчитать отступление в порт. Нам и правда не нужен замок, нам нужен только порт. Если мы не удержим город отступать только морем. Извини, Ирше, я действительно зациклился, и видимо ошибся.
Ирше перевела взгляд с Кагара на Айру, туда и обратно, эльфийка злилась, Кагар явно был поражен, хотя конечно, к ее радости можно было пойти обрадовать соплеменников, и сказать, что им разрешили вынести лагерь за стены, как они и хотели, но вот ведь что заметилось, с ней Кагар спорил, а рыжей стоило только попенять, и все, он тут же посмотрел на проблему с другой стороны.
– Спасибо, – как-то невнятно пробормотала орчиха, – пойду организовывать…
Стоило за Ирше захлопнуться двери Кагар спросил уже принцессу:
– Если раньше заметила, почему не сказала?
– Во-первых, мне все равно. А во-вторых, я вообще не думала над этим, но очень уж вы надоели спорить.
– О, ну извини, Твое Высочество, что-то ты сегодня не в настроении, и снова врубила Высшее Существо.
– А что мне стоит надуть губки и похлопать глазками, выдавая очередную глупость? О, Вы сегодня не желаете переплести косы, господин наместник, у вас такие мягкие волосы, и мне в удовольствие заняться вашей прической, а еще можете выдать мне пару важных секретов, например сколько предлагаете за зерно крестьянам, чтобы мы смогли написать поскорее в Империю, и они перебили ваши цены?
Кагар усмехнулся:
– Ничего я ей не сказал, и вообще ты думаешь я не понимаю зачем она тут?
– А раз понимаешь, то зачем держишь? – неожиданно для себя сорвалась Андунэль.
– Потому что лучше иметь одного известного шпиона, чем с десяток неизвестных. Она даже что-то получает из информации, и иногда очень даже ценной, правда чуть запоздало, и они не успевают предпринять ничего, так что успокойся и не стоит так злиться. Тем более, я так стар, что женщины меня вообще волнуют разве, что, как писари, чтобы записывать за мной.
– Ну началось, – вздохнула эльфийка, – я о серьезном, а тебя все одна фраза не устраивает. А как скажи мне еще, я должна была оповестить моих родителей, что я тут в безопасности, и чтоб они поверили. Не забывай, у тебя весьма скверная репутация.
– Я ее зарабатывал непосильным трудом, а ты взяла и все испортила! Лучше быть насильником и детепоедателем, чем старым вот это все…
– Ты в курсе, что сейчас переводишь разговор?
– Конечно, лучшая защита – это нападение. Но, вообще спасибо, мне действительно есть за что тебя благодарить.
– Зачем я вообще тебе помогаю, не понимаю? Орков мне что ли жалко, ведь нет же.
– Тебе нужна причина? Или повод? Так я придумаю. Ну например, хочешь, настоящую горячую ванну? Не воду в кувшине, а вот прямо так чтобы лечь в нее?
В этот момент на лице принцессы отразились такие эмоции, что ответ Кагару был не нужен, правда про себя он отметил, принцесса, не принцесса, эльфийка, нарьяма, человек, а все одно, от вовремя предложенной ванны и гребня радости, как от не будет от самых красивых бриллиантов.
– Честно? – у принцессы даже щеки зарумянились.
– Обещаю, – кивнул Кагар.
– Ну тогда, придется дать тебе еще один совет, если достанешь мне вытяжки из лаванды.
– Слушаю…
– У тебя освободятся огромные помещения, погаси все камины в казармах, выстуди их, и перевези запасы из амбаров сюда в замок, через орков и стены поджечь запасы будет в разы сложнее, да и тебя уже мало кто обвинит в их истреблении, в конце концов, ты что же сам себя поджог, чтобы зерно уничтожить?
***
Следующие дни в замке творился сущий хаос, орки и правда размещались за стенами, окончательно оставляя казармы, чему жутко радовались. Шатры росли и росли по периметру замка, разжигались костры, люди такому, конечно, довольны не были, а уж когда зерно стали свозить в замок то и вовсе начались некоторые беспорядки, но их быстро подавляли. Другое дело, что уничтоженное до этого постепенно восстанавливали, оставшиеся в деревнях под Раной и Оплотом фермеры очень даже с радостью расставались со своим урожаем по тем ценам, что нынче предлагали от наместника Владычицы Теней, особенно предприимчивые успели даже смотаться в еще Имперские поселения и выкупить там что смогли, чтобы всучить все так сильно нуждающимся захватчикам. Честно говоря, и Рана, и Оплот оживали, ремесленники после отмены налогов смогли запуститься. Многое шло очень недурно, даже в пивоварнях была работа.
– И где я возьму денег? Казна то не резиновая, а налогов не будет? – возмущался Кагар.
– А Ирше говорила ты богат… Причем не прилично богат, так что она врала?
– Нет, ты мне что предлагаешь собственное золото на это тратить?
– Ну, конечно. Побудь благотворителем и меценатом, окажи поддержку и не за счет города, а за свой личный счет. Будешь Темная Тварь покровитель искусств! Чем плохо?
– Но это мои деньги! Они мне дороги!
– И на что тебе их тратить? Вот скажи, что ты делаешь с деньгами?
– В подвале храню, вместе с детскими черепами, – насупился Кагар.
– В общем накопленное и награбленное, ой извини, завоеванное богатство за две тысячи лет лежит без дела, чтобы было… Зачем оно тебе надо? А так глядишь оставишь след… причем хороший!
– Ну да, десять руку протянут, и лишь один поблагодарит, а девять в спину плюнут.
– А даже если и так, на сто облагодетельствованных десять благодарных, уже не единицы, а десятки! В конце концов, ну действительно на что тебе еще их тратить? Ты даже украшений не носишь, ни одной серьги? И кстати почему? Мастер Андар весь обвешан.
Надутый Кагар, которого явно разводили на деньги скривился:
– Украшения, чтоб украшать, приглядись внимательно, что на мне украшать?
– Ну знаешь, некоторые украшения делаются так, чтобы скрыть недостатки.
– Я знаю прекрасный способ скрыть свои, плащ с капюшоном, один плащ и все скрыто!
– Не поможет…
– Не понял сейчас. Нет я понял, что мои недостатки и плащом не скрыть, но вот о чем ты не понял.
– Рост, как не прикрывайся плащом, а пол головы тебе как минимум не достает!
– Рост компенсируется величиною личности, а вот чем компенсируется отсутствие груди?
– Рюшами!
– Рюшами?
– Рюшами, рюшами, да, – Андунэль обрисовала пальцами объем вокруг груди, который могли бы создать рюши, если были бы там.
Кагар рассмеялся, и не просто, а в голос и от души.
– Можно я окажу материальную поддержку производству рюшей? Мне это интереснее, чем бородатые женщины из уличных цирков и пьяные поэты уличных театров.
Андунэль вздохнула, улыбаясь, все-таки и у него нашлось достоинство, с ним было так приятно спорить.
***
В комнату постучались, тихо, но настойчиво. Фани открыла дверь, и замерла, с порога раздался женский голос.
– Мне нужен Кагар.
– Но его сейчас тут нет, он в городе, по делам, – попыталась остановит та пришедшую женщину, но безуспешно.
– Я знаю, и я подожду его здесь.
Вошедшая была нарьяма, возрастом похоже не старше Андунэль, не слишком высокого роста, даже может несколько ниже принцессы, с абсолютно белыми волосами, заплетенными в самую простую косу, одежда на ней тоже была весьма простая, серо-черная, неброская.
Она окинула взглядом сидящую в кресле Андунэль.
– А ты видимо эльфийская пленница?
– Айра, – представилась принцесса, – а ваше имя я могу узнать?
– Намарин, – спокойно произнесла та, и оглядев комнату уселась на лавку, за которой обычно ночевал Кагар, – женщина, ты свободна, – сказала она обращаясь к Фани.
– Но… я не могу господин наместник…
– Ты меня не поняла, – вздохнула воительница, – ты свободна, но если сейчас же не уберешься отсюда, то будешь мертва.
Фани взглянула на Андунэль, но спорить снова не решилась, а просто вышла из комнаты.
А в комнате разразилась немая сцена, эльфийская принцесса смотрела в глаза дочери Владычицы Теней, и та отвечала тем же, так же молча.
Андунэль не могла понять, что именно в этой воительнице ей кажется знакомым, но что-то точно было, хотя возможно они ей все были на одно серое лицо.
– У тебя необычного цвета глаза, Айра, – прервала излишне затянувшиеся молчание нарьяма, – я видела достаточно эльфов, но таких глаз я не видела.
– Спасибо, – выдавила из себя улыбку принцесса.
– Это не комплимент, мне просто надоело молчать.
Андунэль прикрыла глаза, слегка хмыкая.
– Я сказала, что-то смешное?
– Нет, просто знакомая прямолинейность.
– Надеюсь других сходств ты не нашла, а то будет немного обидно.
– Волосы, и это, пожалуй, все.
– Слава Шилок, – подняла глаза к потолку Намарин, – внешность, конечно, не главное, но на Кагара быть похожей не из приятного. Он с тобой нормально обращается?
– Более чем.
– Это правильно, потому что негоже мужчине мучить женщину. Так у нас не положено, нельзя.
– А в плену держать можно?
– Спорный вопрос, но ты трофей, и он имел право тебя потребовать. В другом случае было бы нельзя. Он например бы не смог тебя купить, так нельзя.
– Но мне как-то не легче.
– Что же это дело понятно, дома, наверное, семья?
– Конечно, отец и мать.
– А дети у тебя есть?
– Нет, – Андунэль покрутила головой, – а у тебя?
– Уже нет, и я очень хочу знать почему.
***
Когда Кагар вернулся и открыл дверь, первую секунду ему показалось, что он поехал крышей, картина была похожа на галлюцинации от грибной настойки. Будущая королева Леса, и Будущая Владычица теней, если все сложиться для них по лучшему сценарию сидят в его комнате и что-то обсуждают. Да все их предки со времени Изгнания Шилок сейчас на том свете рыдают кровавыми слезами. А главное и та и другая, пусть из вежливости и очень слабо, но пытаются улыбаться друг другу.
Оказалось, Намарин пришла к нему по совету Зувлок, как к тому, кто получил имел жреческое воспитание.
– Я знаю все наши легенды и писания Кагар, и знаю, что официально мы не даем мужчинам жизни, потому что они недостойны ее, как трутней изгоняют из гнезд, кроме тех случаев, когда они необходимы, и убивают весь трутневой расплод, так и мы убиваем новорождённых мальчиков и тех, кто более не нужен, потому что Великий поступил подло с Шилок, а сыновья Шилок предали Богиню. Это мне не интересно, меня интересует то, что обсуждается в храмах так сказать неофициально. Почему во имя нашей Богини мы убиваем детей?
– Намарин, ты оскорбляешь Шилок и Ее законы своими вопросами.
– Я знаю, но согласись, лучше оскорбить ее сейчас, чем пробудить лет через двести?
– Мне нравится ход твоих мыслей, твоя бабка мыслила в том же ключе. Нет ничего важнее, чем сохранить нашу расу, а как ты видишь мы вымираем. И убийство детей тут играет не малую роль. Но это ты и сама узнаешь, если захочешь, а насчет твоего вопроса. Мы прикрываемся легендами о Шилок и Великом, они есть в наших письменных источниках, мы утверждаем, что Великий и Великая родители Богинь, а Шилок и Ивэ сестры, что Великий будучи отцом, соблазнил Шилок, а потом ее изгнали, при попустительстве ее сестры, и мы виним во всем Великого, и потому убиваем мужчин, виним Ивэ, и ее детей, которые выгнали нас, и охраняли от нас границы лесов, но мы отчего-то не виним матерей, а Ведь Великая была матерью Шилок. Избирательность наказания смущает. И еще больше смущает то, что удается вычитать в самых древних манускриптах, в самых старых Храмовых комплексах в Лесу Теней. Это все сложно, разрозненно, бездоказательно, и по большей части подтверждения всему этому надо искать даже не в наших хрониках, а местах более древних, но есть и такая теория, что войны среди нарьяма начались еще до переселения из Леса, тогда, судя по всему, и ввели за правило уничтожать лишних мужчин, и не потому, что мужчины не достойны жизни, а для того, чтобы не делить с ними самый драгоценный ресурс – женщин. Одни мужчины убивали других, и собирали себе гаремы, из пяти жен, из десяти, из двадцати, больше женщин, меньше мужчин, ну, а потом угнетенные и бесправные восстали, начали убивать мужей, а мужчин столько не было, чтобы защититься, ну и маятник качнулся в другую сторону. Посмотри на эльфов, скоро у них женщины станут бесценным ресурсом, их очень мало, а мужчин очень много, на всех не хватает. Представь такую ситуацию, но на рассвет эпох, весьма себе картинка не из приятных.
– И как же этому всему верить, если доказательств нет?
– Стань Владычицей, а там посмотришь, возможно тебе и не захочется в этом разбираться, а ты решишь будить Шилок, чтобы твое Имя стало последним. Все будет зависеть от тебя, можешь считать мужчин злом, а можешь считать, что на традициях, вере, нежелании развиваться держится абсолютная тоталитарная власть.
– Так все дело во власти?
– Дело всегда во власти, даже если кажется, что в чем-то ином.
Когда Намарин вышла за дверь, Андунэль еще какое-то время сидела и разглядывала белый затылок задумавшегося Кагара, пожалуй лоб его не был столь узким, как ей представлялось.
========== Сложный выбор. ==========
Ловушка была расставлена. Дэекен в своей комнате за своим столом в свете люминофора склонился над письмом. Он тщательнейшим образом изображал чтение. Хорошо, что он плохо видел в таком свете, хорошо, что кроме Менэльтора об этом почти никто не знал, он упоминал конечно этот факт при Его Величестве, но вряд ли тот запомнил. Весь план Сульмидира по поимке предателя заключался в том, чтобы привлечь внимание к тому, что Его Светлость получил на руки переписку в которой может содержаться информация о информаторе. Именно это Дэекен и сообщил его величеству сегодня за обедом, сообщил так чтобы услышали те, на ком было хоть какое-то подозрение. Тоже самое еще раз пришлось повторять Менэльтору, мол завтра приходи позже, сегодня я не буду спать, займусь чтением, и чтобы тоже донеслось до нужных ушей. Все было разыграно, как по маслу. Правда поначалу личный герцогский помощник заупрямился и всячески кричал, что это уму непостижимо, так рисковать Дэекеном, но с горем пополам его удалось успокоить и даже выдворить домой, хотя, судя по его настрою спать сегодня он не будет, а будет ждать вестей. Старший же Настадренон притаился сейчас за одной из ширм, еще двое дружков Сульмидира, тех самых с которыми Дэекен напивался по случаю своего прозрения, тоже прятались в комнате. Оставалось только надеяться, что кто-то из них умеет хватать стрелы в полете. Понятно, что это были выдумки поэтов, слагающих свои баллады о бесстрашных эльфийских войнах, но сейчас, как никогда, хотелось в них поверить. Дэекен отложил очередное письмо, взялся за следующее, когда скорее почувствовал, нежели услышал легкое колебание воздуха, чтобы там не говорил Мэл о своей походке, но, если научился ощущать, как подходит этот эльф, значит научился ощущать всех, просто потому что другого такого легконогого просто не было, разве что специально обученные шпионы, но среди подозреваемых таковых нет.
Естественно, теперь главных среди всех, на кого падало подозрение был Галахад, но никто не отменял ошибки в расчетах, ведь было так много всего непонятного в действиях и замыслах Лабрана. Мэл сказал, что тот действительно спровоцировал всю эту историю, заведомо рассчитывая на обращение Дэекена к Онотимо, и смерть Дэекена была для него целью всего этого предприятия, но как же он так рисковал? Все же знают, что орки не убивают пленных эльфов, что они их отпустят, и Онотимо узнает, о том, как погиб его родственник, или что к весне это будет уже не важным? Или он ставил на казнь пленников, когда эльфийский король пойдет отбивать Рану? Тогда почему он не просил о помощи и поддержки эльфийской армии, а прикрылся смертью матери, чтобы не начинать поход? Потому что Дэекен остался жив?
Везде были какие-то темные пятна, и это не давало покоя Его Светлости, как и фраза Сэймура, что Лабран не его считает соперником. Не его, тогда кого же? С кем все эти игрища устроены, по чью душу? Уж не Онотимо ли решил переиграть Императорский дядя? Вопросы, вопросы, куча вопросов.
Он почувствовал колыхание воздуха, как от взмаха рукой, и резко дернулся с кресла в сторону. Только оказавшись на расстоянии от своего места, герцог развернулся, эльфы действовали молниеносно, нападавшего уже свалили с ног, Сульмидир вжимал его в пол, выкрутив руки, и все это без звука, без криков, без суеты. Эльфы, что с них взять? Про себя Дэекен подумал, что арбалет был бы вернее в такой ситуации чем длинный кинжал, но опять же эльфы, что с них взять? Видимо боялся привлечь внимание свистом болта, а хотелось и его убить и шум не поднимать.
– Сульмидир, приподними-ка его, все же хочется посмотреть в лицо тому, благодаря кому все мы очутились в таком положении.
***
Онотимо спал, и видел чудный сон, в котором Андунэль смеялась, а Эльнве заплетала ей косы, когда его разбудили. Срочное дело и весьма непростое.
Да уж, в последнее время все дела в Карас Сильмэ были срочные, и такие, что казалось будто мир сошел с ума. Поэтому он даже ничего уточнять не стал, только сказал, чтобы ждали его в его покоях. А когда вошел в покои тяжело вздохнул.
Его ожидали Сульмидир, державший связанного по рукам Галахада, и Дэекен, который сегодня должен был «читать» письма. Еще на моменте этого сообщения Онотимо заподозрил подвох, но решил не вмешиваться, все Дэекен вызывал у него доверие, и кажется тому удалось то, что он там задумывал.
– Объясняйтесь, – кивнул Онотимо усаживаясь в свое кресло за своим столом, – мне кажется это связано с письмами твоего предателя… Ну и видимо, этот предатель мой? – кивнул он на связанного эльфа.
– Да, все верно, Ваше Величество, – кивнул Дэекен, – на меня совершено было покушение, о том, что оно произойдет мы догадывались…
– А точнее его спровоцировали, – махнул рукой перебивая эльфийский Король, – ты хоть кольчугу додумался одеть, ли так?
– Меня защищали!
– Значит не додумался, молодец, Дэекен. Что ж, Галахад, видимо мне следует спросить у тебя, есть ли что тебе сказать?
– Вам не понять меня Ваше величество, мой ребенок… До вас же не могли не доходить слухи?
– Конечно доходили, – согласился Онотимо, – и вместо того, чтобы просить помощи у меня, ты меня предал?
– Вы так ставите вопрос теперь, но, чтобы вы сказали, если бы я пришел? Чтобы вы мне сказали?
– Сказал бы что ты идиот, который нарушает все нормы и принципы морали, что ты безответственный и опустившийся эльф, сказал бы, что ты сам во всем виноват, и что я не имею никакого права засылать наших воинов за твоим ребенком, потому что это не моя ответственность. А потом бы спросил бы у разведчиков в Черных горах, кто желает помочь тебе, и выкрасть твоего ребенка. Потом бы правда я бы тебя сослал, куда-нибудь подальше от столицы, с позором естественно. Но ты не пришел, ты лично оставил своего ребенка и свою любовницу в том положении, в котором они прибывают, а навязывать тебе помощь, я не намерен, это было твое решение и твой выбор. Сульмидир вон совсем не обрадовался, когда ему привезли дочь, так откуда же я знал нужен ли тебе этот твой ребенок? Или я что должен отвечать за судьбу каждого нагулянного эльфом полукровки? У меня собственной крови есть такой, и то я ему помощи не предлагал, пока он сам ее не попросил.
