Текст книги "Два лепестка моли. И сжечь все к чертям (СИ)"
Автор книги: Волосинка на губе
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 28 страниц)
Жалела, что сыграла в игру Флер.
Грейнджер прекрасно понимала, что надпись можно стереть, когда очень захочешь этого. Можно забыть, как страшный сон, и просто встречаться с тем, кем хочется.
Просто сейчас…
Совсем – не вовремя. Совсем не этого хотелось.
Она солгала подругам о том, что очень устала, зашторила балдахин на кровати и заглушила пространство, оставаясь с мыслями наедине.
Сердце.
Бедное сердце…
Бейся уже, блять, работай!
Гермиона попыталась заставить метку исчезнуть. Она напряглась, думая об этом.
«Просто пожалуйста… пропади…»
Кончик палочки осветил тёмное пространство. Гермиона согнула локоть и медленно, боже правый, медленно закатала рукав, вырывая из горла выдох…
Теперь она знала всё. Теперь буквы сложились в слова. Теперь ей ни чем не выкурить из головы эту фразу. Господи…
Как же не вовремя…
Совсем не о том хотелось думать…
Совсем не до любви…
***
На травологии Гермиона стояла рядом с Тео, который оказался недурным собеседником и партнёром по заданию. Они по очереди передавали друг другу перчатки, учась отделять шипы от жалящего плюща.
Тео высокий, и ей приходилось немного задирать голову, когда она просила его о чём-то. Ей не удалось сдержать улыбку, когда Нотт в очередной раз так удачно пошутил. Не удавалось не расслабиться в его присутствии. Не удавалось избежать взглядов в их сторону.
Подруги всем всё рассказали. Похвастались о том, что у неё появилась метка, ещё за завтраком. Грейнджер сохраняла молчание, не желая об этом разговаривать. И теперь на уроке все эти взоры, направленные на них, были оправданы. Все ждали, когда же Тео произнесёт то самое. То заветное, написанное на её руке.
– Они смотрят, потому что мы громко смеемся, – шепнул он, наклоняясь чуть ближе к ней. – Или потому, что я слышал о новостях о тебе…
Гермиона задрала голову, встречаясь с ним глазами. Она сжала губы и закатила глаза. Парень понял её намёк и вскинул руки.
– Понял. Не будем об этом…
– О чём?
Между ними встал Блейз, распихнув их плечами. Закинув руку на шею Нотта, он притянул его к себе.
– Не разбивай мне сердце, дружище, не говори, что и вы стали соулмейтами…
Гермиона схватила оторванный шип со стола и несильно ткнула им в кардиган Блейза. Тот театрально ахнул, пытаясь увернуться от второй попытки.
– Я просто поинтересовался! – хохотнул он, и тут же стал извиняться перед профессором, но всё равно получил наказание. – Потом поговорим.
Когда они вновь остались наедине, Тео, записывая результаты в тетрадь, не отрываясь от текста, спросил:
– Какую курсовую ты выбрала для выпуска?
– Трансфигурация, а ты? – она смотрела на его кудрявую макушку, пока он не поднял взгляд.
– Зелья. Слизнорт меня обожает, – засмеялся он в ответ.
– Он обожает любого одарённого ученика, не обольщайся, Тео.
Он выпрямился и, подперев стол бёдрами, развернулся к ней. В его взгляде читалось удивление.
– Вот это было больно. В самое моё сердце, прямым выстрелом! Как ты можешь так ранить?
Это был флирт. Самый что ни на есть настоящий, неприкрытый флирт.
Она чувствовала это. Чувствовала на себе его взгляды. Чувствовала, как он прощупывал почву под ней. Девушки такое сразу замечали. А здесь Тео даже не старался изворачиваться. Это было приятным дополнением урока. Мимолетным весельем, которым Грейнджер воспользовалась. Отвлеклась.
– Внимание всем! – профессор Стебель похлопала в ладоши. – Запомните, мы отделяем шипы от плюща, так как эти два составляющих имеют разные магические свойства. Если сорвать жалящий плющ и добавить его неочищенным в зелье, самое малое, что может произойти, это отравление. В худшем случае – смерть.
Гермиона делала вид, что слушала профессора. Даже глядела в пергамент и записывала то, что уже знала, игнорируя взгляд Нотта. И когда она вписала это на лист, перечитав и проверив на ошибки, вдруг нахмурилась.
Прочитала ещё раз.
И ещё.
Пока всё не поняла.
Грейнджер подняла взгляд, ища за огромным столом того, кому этот взгляд предназначался…
Малфой стоял с Забини и, кажется, вообще ничего не делал. Просто крутил в руке стебель, рассматривая его.
«Два составляющих имеют разные магические свойства…» – крутились слова профессора.
Гермиона застыла, и взгляд её остекленел. В такт сердца и шуму в классе, мысль крутилась и крутилась, а Малфой, будто почувствовав на себе взгляд, сразу нашёл того, кто так испепелял его.
Стало трудно дышать.
Колокол предупредил о конце занятия, и Грейнджер, бросив всё, быстрым шагом обошла ребят и схватила холодную кисть, крепко сжимая на ней пальцы.
Он не сопротивлялся.
Он не задавал вопросов.
Он просто следовал за ней.
Гермиона вывела их из теплицы, свернула за угол и резко обернулась.
– Два составляющих имеют разные магические свойства… – чётко выговорила она каждое слово.
Малфой нахмурился, и она принялась разжёвывать всё, что только что сказала.
– Непреложный обет на твоей руке обвивает метку пожирателя… – она улыбнулась. Так ломано. Словно сказала невероятную новость.
Он не реагировал.
– Два составляющих имеют разные магические свойства, Малфой! Твоя метка и непреложный имеют два разных свойства!
– И?
Господи…
– Неужели ты не понимаешь? Чтобы избавиться от обета, сначала нужно избавиться от метки! Разделить их, как шипы от плюща!
Драко на всё услышанное реагировал совершенно не так, как бы ей хотелось. Он смотрел вниз, на свою руку, которую она до сих пор крепко сжимала. Гермиона мысленно ударила себя по лбу и извинилась, отпуская его кисть. Малфой же прошёл дальше, спиной прижался к стене теплицы и достал из пачки сигарету, прикусив её зубами.
Грейнджер это раздражало. Она выхватила её и сжала в руке.
– Ну и что ты молчишь?
Всё ещё не глядя на неё, он ровным голосом ответил:
– Это какой-то бред.
Хотелось обнять его. Сильно. Удавкой. Уничтожить в нём этот сарказм в голосе. Он даже не пытался вникнуть.
– Вечером встречаемся в хижине. Я попробую раздобыть информацию по этому, – она замолкла. Драко всё ещё не смотрел. Не реагировал. – Попробуй только не прийти!
Гермиона оставила его наедине, обещая себе не оборачиваться, не натыкаться на его безразличие. Забежала в теплицу, забрала вещи и поняла, что в руке всё ещё лежала его сигарета. «Вишня», – подумала она, когда поднесла её к носу. Положив сигарету между страниц, она запихнула учебник в сумку.
Она обещала.
Обещала ему помочь…
***
На выходе из школы, уже после ужина, она встретила Пенси, которая спешила на улицу.
– Ты куда? – спросила Паркинсон. – Помни, что не должна попадаться после отбоя.
– А ты куда? – улыбнулась Гермиона, когда они вместе вышли на развилку. – На поле?
Паркинсон махнула ей рукой, игнорируя вопрос, отворачивая краснеющее лицо. Гермиона бежала со всех ног. Сумка забита книгами и вещами. Она взяла с собой термос, понимая, что проведёт за чтением и поиском чего-то полезного в фолиантах долгое время.
Когда она поднялась из подвала хижины наверх, в гостиную, то на секунду задержала взгляд на том, что второе кресло тоже восстановлено. Это сделал он?
Он, в свою очередь, сидел в нём спиной к ней, выдыхая дым из лёгких. Рукава школьной рубашки закатаны, и Гермиона посмотрела на метку, вспоминая, зачем она здесь. Бросив сумку на пол, она взяла мягкую подушку с кресла и уселась рядом с вещами.
– Я буду читать одну половину книг, ты вторую. Так будет быстрее.
В спину прилетело облако дыма. Её волосы опять пропахнут сигаретами, к которым она уже привыкла. Могла поклясться, что уже стала зависимым пассивным курильщиком. Невозможно не стать им, находясь в такой близости с Драко.
– Поясни мне ещё раз, о чём ты, – он опять на неё не смотрел.
Будто намеренно избегал прямого контакта. Это и раздражало, и успокаивало. Лишало ненужных эмоций, с которыми она ещё не определилась.
Ей было стыдно за ненависть к нему. Неоправданную и такую злющую.
Но теперь…
Чёрт его знает, что теперь.
Гермиона задрала голову, глядя вверх, на его профиль, находя что-то в гранях этих скул, в сжатых челюстях, в длинных пальцах, зажимающих сигарету, подносящих её ко рту.
Даже звук, с которым шипел в тишине уголёк, казался запатентованным им.
Никто не курил так, как Малфой.
С таким скотским безразличием ко всему. Словно его мир сужался и превращался в коричневую сигарету, которая давила лёгкие вишнёвым ядом.
Он повернул голову, вновь выдыхая всеми лёгкими прямо ей в лицо. Белки жгло от дыма, но она держалась. Не моргала. Терпела.
– Мне повторить вопрос? – спросил он, и только тогда Гермиона разорвала их взгляды.
– Когда мы искали с Гарри и Роном крестражи, – начала она, игнорируя его недовольное мычание, – я ломала голову над всем. Когда мы были в банке, в ячейке у Беллатрисы, я схватила фолиант, единственный, который был там. Думала, там что-то важное. Так и оказалось.
Гермиона предалась воспоминаниям.
– В книге описывались легенды. Как избежать смерти, как выжить от яда. Всё описанное там было похоже на собрание старинных небылиц, написанных кем-то от руки. Решения этих задач сводились к бреду – повыть на луну, закопать кости отравленных крыс. Словно легенды из магловского мира времён салемских ведьм. Но что меня привлекло, там говорилось и о дарах смерти. Только вот мантия была шляпой, воскрешающий камень – эликсиром, а палочка – посохом.
– Можно уже к сути? – прервал её Драко.
Грейнджер вздохнула и продолжила.
– Ещё там говорилось о некоем обещании, которое закреплялось красной нитью из шерсти рогатой овцы. Нить пропитывали её кровью и обвязывали между теми, кто давал друг другу обещание. Если кто-то срывал нить – тут же умирал. Если кто-то не исполнял обещания, то и его настигала та же участь. Но самое главное, там было описание того, как можно было избежать этого наказания. Не исполнять обещание и избавиться от красной нити.
Кресло под ним заскрипело. Гермиона на периферии взгляда видела, как он поворачивался к ней всем телом, заинтересовавшись рассказом.
– Нужно было перевязать эту нить на другого человека, тем самым избавляя себя от бремени…
– Это какой-то бред. Кто бы стал брать на себя чьё-то обещание под угрозой смерти?
Грейнджер повернулась на подушке, скрестила ноги и теперь смотрела в его глаза, которые так заинтересованно изучали её.
– Что если взять за основу эту легенду и попробовать сделать это?
Драко скривил рот.
– Грейнджер! Кто будет брать на себя моё обещание?
– Такое же тёмное существо, которое пропитано злостью? – неловко улыбнулась она. – Например, акромантулы, которые водятся здесь, в лесу.
– Те гигантские пауки? – непонимающе переспросил он и нахмурился, явно раздражаясь.
– У них тёмная энергия, они тёмные существа. Можно попробовать перенести нить обета на лапу одного из них. Что стоит попробовать?
Малфой засмеялся, облокотившись на ручку кресла.
– Что стоит? Например, жизни? Риск быть съеденным его собратьями – перспектива так себе.
Они молчали, каждый думая о своём. Гермионе тоже этот план казался опасным, но что если эти легенды правдивы и в магическом мире?
– Хорошо, допустим. Но ты говорила, что эта метка, – он вытянул перед её лицом руку, – нужно сперва избавиться от неё. Вот с этим могут быть проблемы.
Она покачала головой в несогласии.
– Странно, что ты не знаешь, что множество пожирателей удачно избавлялись от них. Аврор, который работал с подсудимыми во время слушаний, рассказывал нам с Гарри, что метку просто-напросто перерисовывали. Разбавляли туман чернил и делали другой рисунок. Это же магия, Малфой. Чары. Их можно подправить.
– Но мне нужно от неё избавиться, по твоим словам.
– Всё так же, как и с первым планом. Нужно перенести чернила на кого-то другого. Сделать тому какую-то татуировку, – она посмотрела на змею на предплечье, – в другом стиле…
Горячий чай в термосе приятно обжёг горло, которое от разговоров пересохло. Ей казалось, что они с Малфоем так много ещё никогда не разговаривали. Без криков и ругани. Без взаимных уколов. Она налила в стаканчик чай и, поднимаясь с места, протянула ему. Пора было возвращаться в школу. Вряд ли они смогут придумать сегодня что-то ещё. С этими мыслями нужно переспать.
Уже у порога, поправляя лямку сумки, она нечаянно задрала рукав. Обернулась, заметив что к чаю он так и не притронулся. Закатив глаза, она сказала:
– Только вот знаешь что… я совершенно забыла, чем разбавляют чернила. И что их делает чёрными для нанесения татуировок, – она облизала губы. – Помню, на первом курсе об этом говорили, как дополнительная информация про чернила, которые существуют. Но именно это я и не запомнила.
Малфой молчал. И Гермиона уже даже не хотела ждать ответа, просто потянулась к ручке двери, видя своё предплечье. Схватившись за неё, ей в спину вдруг прилетело то, чего она так боялась.
– Два лепестка моли, – сказал он. – И сжечь всё к чертям.
Дыхание перекрыло. Выбило воздух из лёгких, когда она очертила взглядом буквы на своей коже, которые только что были произнесены позади неё. Колени начали дрожать, когда она несмело обернулась, ища себя в его глазах. И нашла.
– Что ты сказал?
Драко смотрел на неё, прикуривая очередную сигарету. Выдохнул дым и повторил:
– Двумя лепестками моли разбавляют чернила для татуировок, а затем их поджигают, Грейнджер.
Да.
Именно.
Точно…
«Два лепестка моли. И сжечь всё к чертям».
Комментарий к Глава 8. Потому что я сожгу все мосты за тобой.
Прошу обратить внимание на этот ПВП (История идет после того, как Гермиона встречает Пэнси идущую на поле для квиддича).
Я не стала вставлять этот мини в основную сюжетку, пусть Гарри и Пэнси получат отдельную историю. Хоть и маленькую, но все же:
https://ficbook.net/readfic/10790135
Арт от Надин к главе у меня в группе:
https://vk.com/wall-195288379_3014
Поделитесь вашими впечатлениями ❤️ Благодарю за каждый отзыв. Это правда приятно и придает сил.
========== Глава 9. Возьми меня за руку и уведи ==========
Комментарий к Глава 9. Возьми меня за руку и уведи
Рекомендую последнюю сцену в хижине читать под трек Thunder RY X
Это было внезапно. Как удар в живот. Резкое и острое понимание ситуации. Грёбанной ситуации, которую Грейнджер совсем не ожидала. Не с ним. Не с ним, чёрт возьми!
Она бежала из визжащей хижины со всех ног, лишь бы не оставаться там ещё на несколько секунд дольше. Лишь бы не дать ему понять, что сейчас произошло. Сказала ли она ответную фразу, которая должна быть высечена у него на предплечье?
«Её не было», – тут же подумала она, когда вспомнила закатанные рукава его рубашки. Только застывшая метка и белая гладкая чистая кожа.
Ничего.
На улице выл ветер, так же выло внутри, превращая дрожь в теле в судороги. Челюсти сводило, и от сведённых к переносице бровей начал болеть лоб. Вся рациональность улетучивалась, оставалось какое-то пустое пространство, заполняющееся начинающимся смехом. Гортанным. Злым и рваным. Больше походившим на смех психически нездорового человека.
– Два лепестка, – заходя в школьный двор, выдохнула она, и изо рта вылетело облако пара, – моли…
Почему она не вспомнила об этом? Почему даже не подумала, что рецепт чернил, который она забыла, совсем прост? Он у неё на руке.
Божеправый.
Рецепт для чернил татуировок у неё на предплечье.
Рецепт долбанных чернил, который произнёс Малфой.
Это казалось бредом. Гермиона смотрела на себя в зеркало в ванной и – внезапно – увидела там человека. Обычного. Не героиню войны, готовую к любым испытаниям и боли, к вечной гонке на выживание, а обычного человека с обычными проблемами.
Словно она заболела простудой – такой ей казалась ситуация с Малфоем, возникшая часом ранее. Это не страшно. Это просто злая ошибка старинной игры, и нужно просто выздороветь. Ей всего-то стоило подумать об этом, и слова на руке пропадут. Сотрутся. Но почему же такое ощущение, что она больна этим по самые лёгкие?
Грейнджер выкрутила кран холодной воды до упора. Струя ударилась о дно гладкой раковины, разбрызгивая капли. Она выдохнула и подставила предплечье под воду. Потому что просто горело. Обжигало. Слова будто вновь и вновь произносились у неё в голове.
«Сотрись», – думала она.
«Уйди».
«Не вовремя. Не с тем…».
Не с тем…
Гермиона, раздув крылья носа, набрала полную грудь воздуха и зашипела от рези на коже от ледяной воды. Буквы под густым слоем струи расплывались и искажались, дрожали. Но не пропадали…
Глухой хохот разбился о стены ванной, когда девушка осела на пол, вытянув ноги. На покрасневшей коже чернели те же буквы, складывающиеся в слова. Бред. Долбаный, чёртов бред!
– Я же не хочу этого! – шипела она, осматриваясь вокруг. Словно тот, кто виноват в том, что метка всё ещё на руке, где-то здесь. – Почему он?
Это было эгоистично, но Гермиона совершенно не видела себя с ним. Это было даже смешно представить. Два совершенно чужих друг для друга человека. Словно они параллели, которым не суждено пересечься. Ни в одном из существующих миров.
Но…
Всегда существовало это самое но.
Вся обида, которая была у неё к нему, давно улетучилась, как послевоенный пепел. Она уже не ненавидела его. Помогать Малфою избавиться от метки и обета – это одно, но другое дело:
«Это всего лишь подсказка, с кем ты будешь счастлива на всю жизнь. Как беспроигрышная лотерея».
Боже…
Собственные слова, сказанные Джинни на четвёртом курсе, наотмашь ударили по щекам, заставляя краснеть.
Она и Малфой.
На всю жизнь.
Счастлива.
Беспроигрышная, мать её, лотерея…
Невозможно представить, насколько она сломлена. Насколько она выдохлась. Насколько это не вовремя. Строить «счастье», когда её жизнь ещё не пришла в норму. Слишком много ран, которые ещё не затянулись. Малфой не тот пластырь, который смог бы всё это перекрыть. Он сломлен ещё больше.
Они оба больны. И вряд ли это тот самый «беспроигрышный билет» в лотерее под названием «счастье».
«Сотрись…»
***
Утром Гермиона сделала тугой высокий хвост, не желая лишний раз трогать лицо. Откровенно говоря, чесалось всё тело. Но она знала – это всё в голове. Всё идёт оттуда. Всю ночь она скребла ногтями предплечье, которое напоминало о себе, и этот зуд перешёл на все открытые части. Шея, щёки, лоб. Ей хотелось содрать с себя кожу, как водолазный костюм.
Даже галстук пришлось немного распустить и расстегнуть верхние пуговицы. Гермиона хотела пойти к мадам Помфри за мазью от чесотки, но вовремя поняла, что виновата сама. Слишком много об этом думала.
Она не будет говорить Драко о том, что он произнёс кодовые слова. Не будет показывать предплечье. Метка пропадёт. Грейнджер позаботится об этом. Ведь таковы же условия этой старой игры? Всё в её руках. Гермиона может контролировать это. Может ведь? Счастья с ним она не видела.
Дверь распахнулась слишком неожиданно. Она не успела среагировать и ударилась плечом. Зашипев от боли, она потёрла ушиб.
– Мерлин! Гермиона! – Невилл выглянул из-за двери и подорвался к ней. – Прости меня!
– Всё в порядке, я сама виновата, – натянув улыбку, она увидела, как за другом появился Ангра. – Доброе утро, мистер Варрис.
Мужчина округлил глаза, когда понял, что сделал Невилл, и тут же охнул.
– Мисс Грейнджер, простите нас, мы так заговорились с мистером Долгопупсом, что навеселе чуть не выбили дверь.
Ей стало неловко от внимания. Гермиона распрямила плечи и подняла упавшую сумку. Невилл и вправду выглядел воодушевлённым, явно был в приподнятом настроении. Она не ожидала, что он воспользуется услугами школьного психолога. Осадок после Майндов ещё витал в воздухе, и это недоверие перескочило и на Варриса.
– Ангра, – Невилл обернулся к мужчине, – благодарю вас за разговор, до встречи.
Грейнджер, не ожидавшая такого неформального обращения, вскинула брови и кивнула Варрису на прощание, уходя дальше по коридору вместе с другом.
– Ангра? – повторила она, обернувшись, чтобы убедиться, что они отошли на приличное расстояние.
– Он просто бесподобен! – улыбнулся Долгопупс, чуть не подпрыгивая. – Ты… ты, скорее всего, знаешь, что у меня есть проблемы с моей…
– Ревностью, – закончила за ним Гермиона и прикусила язык, потому что Невилл напрягся.
– Да, с ней. Я сидел как-то в коридоре и смотрел во двор, на Полумну, она с домовиками убирала листья. Я и не заметил, как разорвал половину тетрадей, – он открыл перед Гермионой дверь, пропуская её вперёд. – В этот момент ко мне подошёл Ангра и спросил про какую-то ерунду… Знаешь, даже не помню, что он сказал. Но после нескольких слов меня словно прорвало, и я… рассказал ему обо всём, что держал в себе. Будто резко содрал пластырь. И мне стало так легко. Я будто бы… я…
– Выговорился.
Невилл улыбнулся, ссутулившись ещё немного, словно вспомнил что-то важное, сокровенное, и кивнул.
Не нужно было продолжать. Даже без слов было ясно, что Ангра ему помог. Всё оказалось очень просто. Ему нужно было выговориться. Стоило ли ей сделать то же самое? Пока не накопилось внутри и не разорвало все внутренности?
Выговориться…
Они сели за стол, здороваясь с друзьями. Тут на плечо Гермионы опустилась рука, и она резко обернулась, ожидая увидеть Гарри, но это был не он.
– Привет.
Теодор растянул губы и поприветствовал всех, кто обратил на него внимание. Он завёл ладонь за голову, почесывая затылок, и откровенно мялся.
– Ты что-то хотел спросить? – помогла ему Грейнджер.
– Ты идешь в пятницу к Слизнорту? – теперь он посмотрел прямо ей в глаза, и вся его растерянность словно улетучилась.
И как только она хотела ответить, вдруг заметила, как у дверей в Большой зал Гарри поймал за руку Пенси. Слизеринка выхватила её, что-то быстро ответила и ушла к своему столу. Гарри, проводив её взглядом и сжав кулаки, направился к ним.
– Да-да, я иду, – ответила Грейнджер, пододвигаясь на скамейке, чтобы Гарри сел рядом.
– Поттер, – поприветствовал Тео.
– Нотт, – прилетел ответ.
Слизеринец, казалось, ещё что-то сказал, прежде чем уйти – вроде о том, как ей идёт эта прическа – но она не придала словам значения. Гермиона забыла как дышать от только что увиденного. Она нагнулась к Гарри и тихо прошептала:
– Подними воротник.
Поттер резко вжал голову в плечи и откашлялся, одной рукой поднимая воротник рубашки, второй же наливая себе апельсинового сока. Сквозь шумные разговоры, он, будто бы в замедленной съёмке, повернул к ней голову.
Они сидели близко-близко, соприкасаясь бёдрами и плечами. Можно было рассмотреть каждую пору на его лице, отпечаток пальца на стекле очков и бордовый засос на шее, который теперь был спрятан под воротником.
Гермиона пыталась.
Она правда пыталась. Напрягала все мышцы лица, которые сводило, выталкивая улыбку наружу. Только лишь по глазам Гарри всё было ясно.
– Доброе утро… – не выдержала она и вновь посмотрела на его шею.
– Доброе… – Поттер повёл плечом, как бы скидывая с себя её взгляд, и потянулся за вилкой.
Гермиона даже не заметила, как стала наблюдать за его движениями, пока жевала тост. И только после нескольких долгих секунд осознала: его руки не дрожали.
Господи.
– Гарри… – шёпот сорвался с губ.
Он замер.
Ей всё равно – как, с кем, в каких обстоятельствах. Ей всё равно. Только само осознание, что он нашёл чудо-таблетку, заставляло её улыбаться. Если счастлив он, то счастлива и Гермиона. В горле жгло. Она склонила голову к нему на плечо. Всего на пару мгновений, но этого достаточно. Даже не нужно слов. Он всё поймёт. Она рада за него. Очень сильно.
«Это всего лишь подсказка, с кем ты будешь счастлив на всю жизнь. Как беспроигрышная лотерея».
Теперь эти слова приобрели и другой смысл. Только вот этот смысл касался не её.
***
Малфоя она увидела на последнем уроке нумерологии. Гермиона поздоровалась с компанией, но только он проигнорировал её. Блейз что-то спросил про домашнее задание, Пенси делала вид, что рассматривала свои ногти, а Драко…
Он перекатывал между пальцами коричневую сигарету. И чёрт возьми, Гермиона была уверена, что у неё вкус вишни.
Ноль эмоций. И ноль внимания к ней.
Это раздражало.
Её план казался идеальным. Что стоило попробовать? Почему он молчал?
– Ты решил? – остановилась она у их парты и посмотрела на Малфоя сверху вниз. – Про метк…
Резкий рывок, и Драко уже на ногах. Сигарета в его кулаке беспощадно сдавлена и разломана пополам. Остатки сухого табака осыпались на парту.
– Я тебе говорил держаться от меня подальше? – прорычал он, глядя прямо в душу, выжигая там всё напалмом.
Она заметила тёмные круги под его глазами. Кажется, он опять не спал. Гермиона не удивилась его агрессии. Она к ней привыкла.
– Эй! – Блейз потянул его за рукав. – Дружище, полегче…
Он вырвал руку, всё так же уничтожая взглядом Гермиону, и скривил рот.
– Я против, – выдохнул он. – И больше не подходи ко мне со своими блядскими предложениями. Ты поняла меня, Грейнджер?
– Предельно, – ухмыльнулась она.
Ухмыльнулась только потому, что маскировала свою злость за его поведение, которое всё-таки влияло на неё.
С Малфоем всегда так. Из крайности в крайность. От агрессии к нормальному разговору. От ненависти до…
Она не продолжила мысль. Просто не смогла, вспомнив слова на предплечье. Нет. Нужно быть полной идиоткой, чтобы надеяться, что у них, господибоже, у них будет «счастливо».
Он, как уличная собака, скалится, но не кусает. Не подпускает к себе. И в то же время, когда они наедине, может быть совершенно другим. Спокойным и сдержанным.
Они абсолютно разные. Гермиона думала, что старинная игра, которая находит пары, просто сломалась. Невозможно представить их вместе. Тем более, на его руке нет слов, которые должна была произнести она. Может, не время? А может, это просто наказание. Её. Личный ад, из которого нужно выбраться.
Гарри, сидящий рядом, маскировал кашлем смех. На периферии взгляда она уловила в его руках кусочек пергамента, явно записка. Она посмотрела вперёд, на слизеринскую часть аудитории, на то, как Паркинсон делала вид, что что-то поднимала с пола, а потом перевела взгляд в их сторону, на Поттера.
Их пара удачно сошлась, как бы ни старалась Пенси делать вид, что ничего не происходит. Грейнджер раскусила её игру в два счёта. Поймав взгляд слизеринки на себе, она, не стесняясь, растянула губы в улыбке. Всего лишь дразнила, невинно подшучивала. Поймав в ответ вздёрнутую бровь и ехидную ухмылку девушки, Гермиона подумала – до чего забавная.
Урок проходил почти спокойно, почти… до того момента, когда Гермиона заметила, как Драко, схватившись за голову, склонился над партой. Он запустил пальцы в волосы, его спина быстро вздымалась, и всё это происходило беззвучно, под монотонную речь преподавателя. После он подорвался с места, сделал пару хромых шагов и вылетел из аудитории.
Грейнджер знала.
Ему вновь больно.
Грейнджер знала, куда он пошёл.
Боже…
Никто не обратил внимания на его уход, лишь её гложила мысль о том, как ему сейчас невыносимо. Как он будет рвать глотку от крика и раздирающей боли.
Обрывки воспоминаний картинками всплывали в голове. Такими яркими, кровавыми и ужасными, что кожа покрывалась мурашками. Они накладывались одна на другую, и это было отвратительно.
Грейнджер видела лишь малую часть, и боже, сколько же она ещё не знала. Ей казалось, что даже сейчас она слышала звук, с которым нож впивался в его бедро, как в расплавленное масло, с чавканьем выдирался и заносился вновь.
Тошнота подступила к горлу.
Какой ад он прошёл. Что с ним делали?
Как же его калечили и ради чего? Ради создания идеального солдата в армию Волан-де-Морта?
«Ублюдок», – всплыло в голове.
Драко был одиноким в этом ужасе. Тонул в нём из года в год. От тирана отца, а затем от Волан-де-Морта, удушенный одеялом долга…
Раньше Гермиона видела войну только с одной стороны. Со своей, совершенно не задумываясь, что могло происходить там… он был прав. Никто через это не проходил. На всех война сказалась по-разному. Кто-то сейчас «выздоравливал», а Драко был смертельно болен.
Грейнджер должна помочь ему оборвать непреложный обет. Она не позволит больше никому умереть. Война закончилась. Хватит. С них достаточно…
Вечером, когда они с Гарри остались одни в гостиной общежития, доделывая домашнее задание, Гермиона решилась спросить.
– Каково это?
Поттер поднял голову и вздохнул. Ему не нужно уточнять, о чём речь. За столько лет дружбы все разговоры были прозрачными, иногда они даже договаривали друг за другом.
Он отложил пергамент и размял плечи, поднимаясь с пола и присаживаясь рядом с ней на диван. На руке с закатанным рукавом свитера всё ещё чернели буквы, и Гарри провёл по ним пальцем, будто обводя каждое слово.
– Тянет, – ответил он. – Очень сильно тянет к ней. Я даже представить не мог, что я и Пенси…
Поттер улыбнулся.
– Джинни писала мне, что после того, как Рон и Габриель произнесли эти слова, их невозможно было разлучить. Это… это… – он задумался, – будто ты чувствуешь её даже спиной. Я знаю, когда она появляется в Большом зале, чувствую, когда она приходит на поле. И это…
– Замечательно? – продолжила она. Даже пальцы на ногах сжались от этого трогательного описания.
– Охерительно, – поправил Гарри. – Настолько, что хочется приклеить её к себе. Хочется постоянно быть рядом. Хочется… – он вдруг замолк, – извини…
Гермиона приобняла его за плечо, несильно ткнув в бок локтем.
– Я рада за тебя, – прошептала она, глядя на огонь в камине.
– А ты? – он повернул голову. Грейнджер чувствовала, как он наблюдал за её реакцией. – Ты нашла его?
– Нет, – ложь была произнесена слишком быстро. – Наверное, он не из школы…
Треск поленьев уютно разбавлял тишину. Гарри вернулся к домашнему заданию, а Гермиону не могла покинуть одна мысль. Быть может, ответ – почему её так заботил Малфой – был в словах Гарри? Её просто тянуло к нему, как друзей, которые нашли свои родственные души. Только как друзей…
«Нет. Это чушь какая-то».
Никаких счастливых лотерейных билетов не существует…
***
– Сделай ему больно, ради меня, Драко…
Мортифера стояла у окна к нему спиной. Её волнистые волосы небрежно разбросаны по плечам. Она ковыряла ногтем оконную раму и глядела прямо вниз, на двух пожирателей, которые ходили в саду и что-то обсуждали. Драко выглянул из-за её плеча на мужчин и закатил глаза.
– Зачем?
Она моментально развернулась, обняла Малфоя за талию, вжалась носом в его грудь и несколько раз притопнула по паркету.
– Мне скучно! – прямо в его рубашку, пачкая помадой белую ткань. – Ну сделай! – клянчила она, как ребёнок, становясь от этого ещё ужасней. Такие просьбы, таким тоном. – Ты же знаешь, что мне не удаётся! А мне скучно!
Драко сжал кулак. Ему вообще не хотелось здесь находиться – в собственном доме, полном людей, которых он не мог уже терпеть. Он взял её за плечи и буквально отодрал от себя, заглядывая в океан её глаз.
– Возьми свой любимый нож и сама сделай ему больно, – ответил он, будто они говорили о хлебе, который нужно нарезать. Настолько подобная ситуация была банальной в этих стенах.
