Текст книги "В оковах судьбы III (СИ)"

Автор книги: Vivian2201

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 45 страниц)

– Вот как, – вздохнул я, – Что ж, благодарю вас. Вы мне очень помогли.

– Не стоит, мистер Поттер, – усмехнулась библиотекарь, – К слову, раз уж вы стали подвергать сомнению достоверность некоторых книг, хочу заметить, что мистер Виндстоун предоставил библиотеке не только это, – кивнула женщина на «Тьму и её адептов», – Но и другие материалы. Всего, порядка сорока книг различных годов издания. Все они, включая прочитанный вами труд, разрешены Министерством, хоть и обладают как возрастным, так и магическим ограничением. Например, любые источники, касающиеся темной магии, разрешено предоставлять лишь тем студентам, что уже обладают связью с Тьмой. Аналогичная ситуация касается и тех направлений, что тесно связаны со Светом. Значительная часть этой литературы заменила порядком устаревшие труды, находившиеся в библиотеке Хогвартсва. Например, того же Сириуса I Блека, который в былые годы внёс существенный вклад в развитие магии в целом и её темного направления в частности.

– А какие ещё есть направления? – поинтересовался, понимая, что подошел к весьма интересному и более чем важному пласту информации, – И сколько их всего?

– Ох, мистер Поттер, – приложила ладонь к щеке Пинс, – В былые века направлений были сотни. Сейчас… Давайте сосчитаем. Тьма, Свет, четыре стихии, Хаос, Время и Пространство, хоть их многие и пытаются разделять на отдельные составляющие. Это основополагающие Первосилы, что в наши дни доступные смертным, – пояснила женщина, – Раньше ещё были Жизнь, Смерть и Геена. Последняя, к слову, так и осталась доступна сквибам – демонологам. Однако, из-за того, что они теперь полностью под контролем Ватикана, мы считаем данное направление магии утеряным. Ещё были так называемые Прядильщики Судеб, работавшие с вероятностями и невероятностями событий, предметов и явлений, но что с ними стало – не известно. Атлантида попросту исчезла, спровоцировав данным фактом достаточно глобальные катаклизмы. Провидцы, но… Сложно сказать способны ли они именно к вмешательству в реальности и грядущие события. То, что подобные мастера способные буквально читать будущее, события и участвующих в них личностей – факт. Беда в том, что Провидцы – крайне редкие мастера. Да и афишировать подобные способности попросту опасно. Очень уж много тех, кто решит поставить себе на службу их возможности.

– Очень интересно, – кивнул я, сопоставив слова Пинс с тем, что чувствовал и видел у «Гренадеров Честера».

Моя интуиция оказалась права. Кто-то из «бойцовых девиц» Джима является провидицей. Да ещё и достаточно сильной, чтобы видеть не просто размытые образы, а вполне конкретные детали. И не спонтанно, а целенаправленно используя свой дар. Так они меня и вычислили.

Ко всему прочему, сейчас мне окончательно стало ясно, что библиотеку крепости придётся изучить куда более дотошно, уделяя внимание не только сугубо прикладным направлениям, необходимым «здесь и сейчас». Как оказалось, более фундаментальные знания в этом мире могут быть не менее полезны даже в качестве оружия.

Между тем, библиотекарь и не думала останавливаться, продолжая свой рассказ?

– Сноходцы, что могли проникать в чужие сны, меняя разумы и тела своих жертв по своему усмотрению… Собственно, сразу всех и не вспомнить, мистер Поттер. Магия и её проявления, невероятно разнообразны. Вы сейчас лишь начали познавать её, – улыбнулась женщина, – В действительности, мало кто смог полностью изучить хотя бы пару направлений, поскольку каждое из них содержит множество разветвлений. Например, если вы вздумаете в дополнение к Тьме наладить связь с одной из стихий, например, с Огнём, то сможете развиваться не только двумя путями сразу, но и создавать некие… Назовем это, совмещениями. Так вот, одним из примеров такого совмещения является Черное Пламя. Пусть это и сугубо боевая практики, мастером которой являлся Грин-де-Вальд, но она требует глубочайших познаний как в темной магии, так и в магии Пламени.

Слушая мадам Пинс я всё больше убеждался, что об этом мире знаю преступно мало. Можно сказать, ничтожно мало. А, ведь, знания под носом. Целая библиотека. Мне же, из-за существующих проблем, приходится довольствоваться жалкими кусочками мозаики картины здешнего мироздания. Столь печальная ситуация может стать причиной проблем в будущем. Возможно, фатальных.

Впрочем, кто сказал, что информация о прошлом не может содержать в себе ключей для дверей в будущее? Изучая биографии выдающихся личностей можно узнать не просто некие вехи их жизни, но и достаточно большой объем и вполне практических сведений.

– Скажите, а от всех этих людей, что работали с вероятностями или снами, хоть что-то осталось? Кроме исторических документов? Да и сами книги об этом периоде истории Земли хотелось бы узнать немного больше.

Покачав головой, Пинс сняла очки и, растерев переносицу, произнесла:

– Чтобы вы понимали, мистер Поттер, всё куда сложнее, чем нам всем хотелось бы. Те же маги времени практически выродились. Единственные известные в наше время волшебники Британии, что обладают возможностью взаимодействовать с пространством и временем – Лавгуды. Однако, будем откровенны, шансов на то, что Ксено женится повторно и обзаведется уже сыновьями, крайне мало. Он далеко не юн, классическое целительство на членов семьи Лавгуд, в силу особенностей их дара, действует слабо, а темные направления… Едва ли он жаждет оказаться в Азкабане. К тому же, все волшебники, что обладали подобной силой, изрядно отличались от остальных как в восприятии мира, так и в своей логике. Если вы понаблюдаете за его дочерью, Луной, то поймёте о чем я говорю.

Вспомнив первокурсницу с фамилией Лавгуд, я покачал головой. Она действительно серьёзно отличается от учеников и учениц Хогвартса сверстников. В первое время мне и вовсе казалось, что она попросту сошла с ума после смерти матери, но объяснения Пинс показали, что дело не в этом. Девочка действительно видит реальность совершенно иначе.

– А остальные? Те же светлые или адепты Хаоса?

– Хм… Не думаю, что вам понравятся примеры, мистер Поттер, – покачала головой Пинс, поджав губы, – Особенно, в свете вашей биографии.

Удивившись, я задумался и спросил:

– Но почему?

Несколько секунд моя собеседница молчала, словно бы решая для себя стоили продолжать тему. Затем, хмыкнув, она таки решилась.

– Классическим примером адепта Света, чтобы вы понимали, является Альбус Дамблдор, – вздохнула Пинс, – Он, как и всего его предки среди волшебников, обладает врожденной связью с этой Первосилой.

– То есть, ему не доступны ритуалы и заклятия темного направления? – поинтересовался я, – Или он не сможет создать для себя крестаж?

– Я не буду спрашивать зачем вы интересовались данной темой, – покачала головой библиотекарь, оценивающе оглядев меня, – Вы достаточно умный молодой человек, чтобы не творить глупостей, мистер Поттер… Однако, нет. Связь со Светом совершенно не помешает мистеру Дамблдору применять темную магию или создать крестаж. Просто для него практики, связанные с Тьмой, будут весьма сложным делом, требующим куда бОльших усилий, чем, например, для вашего друга, мистера Финнигана. Вас я вообще не упоминаю, поскольку ваша сила уже несколько месяцев как стала достаточно заметна и без серьёзных проверок.

– Допустим, – вздохнул я, – А Хаос?

– Классическим проявлением Хаоса является трансформация и её подраздел – трансфигурация, – усмехнулась Пинс, – Покойная МакГоннагалл являлась адептом Хаоса, мистер Поттер. Не скажу, что Минерва достигла мастерства в этом, но в былые годы ей пришлось очень постараться, чтобы сохранить свою человеческую природу.

«Неожиданный поворот, – удивился я, – Получается, наша покойная декан в молодости вытворяла достаточно неприятные вещи. Да и в цеом была далеко не кроткой и безобидной дамой.»

– Для адептов Хаос тоже нужные ритуалы с человеческими жертвоприношениями и пытками? – поинтересовался я, понимая, что МакГоннагалл я более чем недооценил.

– Как вам сказать… – тяжело вздохнула Пинс, – Для адептов Тьмы в этом вопросе нужны десятки жертв. Для адептов Хаоса, куда более опасного, к слову, необходимы сотни человеческих жизней, мистер Поттер. И да, покойная Минерва действительно проводила эти ритуалы. Увы, она допустила ряд ошибок, из-за которых серьёзно пострадала её внешность и бедняжке пришлось пойти на крайние меры, дабы вернуть себе человеческий облик.

– Крайние меры? – напрягся я.

– Существует очень много способов получить чужую внешность без использования оборотного зелья, мистер Поттер. На постоянной основе, – покачала головой библиотекарь, – И это не только различные практики иллюзий или той же трансфигуарции и анимагии. За десятки веков существования магической науки, были разработаны и многократно улучшены целые комплексы ритуалов, что позволяют не только менять себя, но и забирать чужое. Молодость, здоровье и… внешность.

«Вот так декан у нас была, – удивленно подумал я, – Похоже, что сегодня сезон открытий. Интересно, а что дальше? Слагхорн – мастер в каком направлении? Адепт какой он Силы?»

– Она…

– Да, – оборвала меня мадам Пинс, – Минерва забрала чужую внешность. Я не знаю кто стал жертвой ритуала, но, учитывая то, как выглядела покойная в последние десятилетия, её выбор явно был не лучшим.

– А что по поводу…

– Нет, мистер Поттер, – покачала головой библиотекарь, – На сегодня мы с вами общение закончим. Во-первых, многие вопросы вам ещё рано задавать. Во-вторых, вы должны разобраться с теми проблемами, что у вас уже есть, прежде чем влезать в новые.

– Вы правы, – кивнул я, вздохнув, – В любом случае, большое вам спасибо за информацию. С вами очень интересно разговаривать.

– Не за что, мистер Поттер, – усмехнулась Пинс, бросая взгляд на часы, стоящие у неё на столе, – А теперь вам стоит отправиться в ваше общежитие. До отбоя менее получаса.

– Конечно…

Уже собираясь уходить, я увидел в лежащей перед женщиной газете фамилию Дамблдор. Не задать вопрос было выше моих сил.

– Простите, мне, судя по всему, не успели доставить очередной выпуск «Пророка»…

Опустив взгляд, Пинс покачала головой:

– У меня эксклюзивная подписка, мистер Поттер. Мне, в отличии от остальных, редакция газеты высылает очередной выпуск куда быстрее.

– Можно? – спросил я, кивнув на газету.

– Полагаю, Дамблдор? – понятливо фыркнула женщина, – Я вас разочарую. Умер его брат – Аберфорд. Он был владельцем бара «Кабанья голова», здесь, в Хогсмите. Удивительное дело, но он выглядел куда моложе и бодрее Альбуса, хотя разница в возрасте у них была не велика, – задумчиво покачала головой женщина.

Глава 24

Несмотря на ситуацию с Виндстоуном и выявленной проблемой, касающейся угрозы мутации, мне пришлось вспомнить о Браунах и Блэках. В первом случае, ещё вечером со мной связывались Аргус и Джоанна, доложив о том, что у них есть прогресс. Удалось захватить и доставить в особняк сразу четверых слабосилков, которые подойдут для проведения ритуала исцеления Лаванды. Правда, вампирше, учитывая достаточно серьёзную слежку, установленную, как предположили наёмники, Авроратом и ДМП, пришлось добираться в теневой форме, таща ещё и превращенных бывшим завхозом в статуэтки с помощью транфсигурации пленников.

Зато Блэки и их творчество таки испортили мне настроение и, судя по всему, репутацию. Утром в газетах появилась статья за авторством некоей Риты Скитер, в которой говорилось о «более чем странном завещании» покойных Джеймса и Лили Поттер. Уже к концу вышел свежий номер «Министерского Вестника», в котором сообщалось о требовании некоторых членов Визенгамота проверить правдивость материала скандальной журналистки.

Нет, сразу у меня проблемы не начались. Да и в лицо едва ли кто-то рискнул бы сказать нечто нелицеприятное. Репутация «живучего парня» и достаточно серьёзная магическая сила отбивали подобные желания даже у самых буйных. Однако, шепотки среди учащихся пошли. Особенно заметно это было за факультетским столом Слизерина во время ужина. Тамошние студенты бросали на меня удивленные взгляды. Впрочем, ученики Пуффендуя и Когтеврана от них не отставали – они, не слишком заботясь о громкости голосов, обсуждали обе статьи. И, надо сказать, некоторые моменты в их поведении мне не нравились. Часть студентов, полагаю, мне руки уже никогда не пожмет. А это плохо, ибо мы все будет учениками в Хогвартсе далеко не всю жизнь. Чем подобный удар по моей репутации может обернуться в будущем – большой вопрос.

«И Лаванда в коме, – мысленно поморщился я, – Иначе бы уже имелась информация о сути этих брожений в народных массах… Как же ты мне нагадила, Гермиона!»

Грейнджер не извинял даже её возраст. Она прекрасно знала насколько опасной является магия. Более того, девочка видела что произошло с Джинни Уизли под действием заклинания Лонгботтома, но… Поступила так, как поступила.

Теперь оставалось найти способ если не исправить ситуацию, что вообще не реально, то, хотя бы, каким-то образом перекрыть репутационные потери и их последствия. А это – крайне сложно. Не то у меня положение, чтобы рассчитывать на более-менее серьёзные результаты. Собственно, только теперь, видя взгляды некоторых учеников Хогвартса, до меня дошло насколько серьёзным ударом оказались действия Сириуса и Сигнуса. Блэки действительно всё очень хорошо рассчитали. Не сейчас, так позже, но последствия меня догонят. Если не все, то многие чистокровные предпочтут отказаться вести со мной дела. Да и потомственные маги начнут воротить нос.

Понятно, что подобное поведение не будет тотальным. Далеко не все местные одаренные обращают внимание на такие нюансы в биографии окружающих. Увы, но проблема заключается в том, что самые важные и нужные мне личности как раз входят в число тех, кто более чем внимательно относится к репутации потенциальных партнеров. Чистокровные, во всяком случае, точно.

«Молодец, Сириус, – мысленно поморщился я, – Хороший удар. Без крови, городских боев и штурмов особняков, но зато такой эффективный.»

Уже перед тем, как у меня получилось добраться до библиотеки, со мной связался Джим и сообщил, что «Гренадеры» уже в курсе ситуации с завещанием, но наши договоренности остаются в силе. Все. Наёмники продолжат выполнять роль охраны и проводить тренировки со мной, Аргусом, Симусом и, возможно, Демельзой. Последнее было под большим вопросом. Если Филч и Финниган, фактически, уже окончательно мои, то девочка – большой вопрос. Её мне пока не удалось окончательно «зацепить». Как это сделать – достаточно серьёзный вопрос. И далеко не праздный.

Пока же, мне оставалось постепенно обрабатывать её старыми как мир методами – разговорами и использованием преимущества в виде жизненного опыта, благодаря которым удавалось постепенно прививать ей нужные мне взгляды и суждения. Процесс долгий, муторный, отнимающий не только время, но и силы.

Впрочем, с Демельзой всё было куда проще, чем с Гермионой. Робинс изначально признала во мне вожака. Более того, девочка демонстрировала куда большее благоразумие, чем та же Грейнджер. Во всяком случае, она имела привычку думать не только о сиюминутных потребностях, но и мыслить на перспективу.

Как бы там ни было, но с Блэками придётся что-то решать. Особенно, в свете грядущего появления некоей Коссеопеи в стенах Хогвартса. Нет, опасаться простую школьницу, пусть даже воспитанную в семье потомственных темных одаренных, было бы глупо, но… Общение с Уизли и то, что вытворила Гермиона, заставляли меня задуматься о возможных мерах безопасности. Если уж проклятая семейка и воспитанная простецами малолетняя ведьма смогли создать столько проблем, то уж Коссеопея Блэк, обладающая врожденной связью с Тьмой, соответствующим воспитанием и неким набором знаний в этом направлении, точно в состоянии существенно нагадить. Даже если не мне, то Симусу или Демельзе. А нести новые потери среди своих не хотелось. Их и без того мало.

Выйдя из библиотеки, я осмотрелся и хмыкнул.

– Похоже, что тебя взялись окучивать министерские, – покачал головой Невилл.

Лонгботтом обнаружился в коридоре возле библиотеки и, судя по всему, ждал, пока я покину владения мадам Пинс. Сейчас мой сокурсник был облачен в темно-серый брючный костюм и того же цвета рубашку без галстука, верхние пуговицы которой оказались расстегнуты. Весь его внешний вид говорил о расслабленности. В отличии от задумчивого взгляда, которым он окинул меня.

– Это очевидно, – кивнул я, припомнив характеристику Виндстоуна, которую дал Джим Честер, – Только зачем?

– На перспективу, – хмыкнул Невилл, – В нашем обществе многие вещи делаются не столько из-за сиюминутной выгоды, сколько с целью получения преимущества или каких-то результатов в будущем. Ты, ведь, в курсе кем является наш декан?

– Более-менее, – вздохнул я, – Наемники дали информацию, хоть её и мало… Впрочем, полезных и важных сведений никогда не бывает много.

Правильно поняв мой намёк, Невилл криво усмехнулся и кивнул, направившись следом за мной по коридору. Стоило количеству студентов вокруг уменьшиться, как он принялся говорить.

– Виндстоуны, хоть и не относятся к чистокровным, но весьма влиятельны в государственном аппарате страны, – покачал головой Лонгботтом, – Они держали нейтралитет во время гражданской войны и были в числе тех, кто обеспечивал функционирование Министерства в её самый тяжелый период. Вторые по численности представители подобных семей – Редстоуны.

– И один из них преподает у нас ЗоТИ, – фыркнул я, – Кстати, почему они считаются потомственными, а не чистокровные? Алтари или что-то ещё?

– Ещё, – хмыкнул Лонгботтом, – Основная масса чистокровных, конечно, обладает алтарями, но… Таковые есть и у многих потомственных. Вопрос куда глубже. Почти все чистокровные имеют передающуюся по наследству связь с одной из Первосил, как ты понял из разговора с Пинс. Некоторые – наследние, возникшее в результате связей с нелюдью или экспериментов над собой. Например, предки Гойлов, использовав когда-то кровь демонов для изменения себя, способны проводить через собственные тела громадные объёмы энергии. Демонологами они не стали, но являются одними из лучших ритуалистов и боевых магов страны, уступая в этом направлении только Блэкам. Крэббы в негласном списке потомственных боевиков занимают почетное четвертое место. Третье место всегда делили Поттеры и Вэнсы. Что именно сделало твою семью настолько сильной и опасной всегда было тайной. Зато Вэнсы не скрывали целенаправленного использования мутагенов и ритуалов трансформации. Правда, войти в число чистокровных это им не помогло – получаемые результаты так и не стали наследственными, – усмехнулся мой собеседник, – Зато Гринграсс и Брауны – смогли. Впрочем, они не боевики. Первые – менталисты, а вторые – эмпаты. Гринграссы с рождения обладают мощнейшими способностями к магии разума и высочайшим интеллектом. Брауны – чувствуют чужие эмоции… Увы, но особенностью обеих семей является нюанс развития их способностей. Они начинают полноценно раскрываться годам к пятнадцати-шестнадцати. А до того дают лишь небольшие преимущества, вроде отличной памяти и коммуникабельности. На размере резерва столь интересные способности тоже не слишком сказались. Что Гринграссы, что Брауны, конечно, куда сильнее большинства потомственных, но существенно уступают подавляющей части чистокровных… – замолчав, Невилл хмыкнул и, посмотрев на меня, добавил, – Учитывая, что Поттеры никогда не были в числе тёмный семей, твой недавний разговор с Виндстоуном и Пинс выглядит весьма занимательно.

– Ты всё слышал, – сделал я вывод из слов Лонгботтома, – О связи с Тьмой и сопутствующих проблемах.

– Вы не скрывались, – пожал плечами Невилл, – Мне продолжать?

– Да.

– Хорошо, – вздохнул Лонгботтом, – Так вот, Виндстоуны, Редстоуны, Липсы, Кохи, Рейнольдсы, Риды, МакРиди и Оуены, хоть и не замечены в связях с магглами или магиками, но не имеют связи ни с одной из Первосил или стихий, не обладают приобретенным усилиями предков наследием… Собственно, у них и специализации в магии толком нет. Кто-то – артефакторы, кто-то – боевики, кто-то – чародеи, но сказать, что эти семьи делают ставку на какую-то отрасль нельзя. Тут у каждого поколения предпочтения разнятся.

– Но? – подбодрил я замолчавшего собеседника.

– Но у них имеются связи, личная сила, достигнутая за счёт многолетних тренировок, деньги и союзники – такие же потомственные «министерские». Собственно, эта часть нашего общества является чем-то вроде достаточно изолированного социума со своими внутренними разборками, договоренностями, союзами и врагами… До того момента, пока кто-то посторонний не пытается прижать любую из их семей. Тогда министерские выступают общим фронтом, на время откладывая внутренние разногласия. Недостаток личного могущества, относительно чистокровных, они компенсируют своей многочисленностью, возможностями государственного аппарата и наёмниками. Тех же Виндстоунов, насколько я знаю, если считать только взрослых мужчин, порядка тридцати. А ещё есть женщины и дети разного возраста. А министерских, как ты понимаешь, много.

– Я Виндстоунов среди учеников не встречал.

– Они учатся на Пуффендуе и мало с кем общаются за пределами факультета и конкретно своей компании. У них ещё до Хогвартса сформировался круг общения, – пожал плечами Невилл, – Двое летом выпустились, а ещё четверо на седьмом курсе. Мы с ними попросту не пересекаемся.

Некоторое время мы шли молча, поскольку вокруг нас вновь оказалось слишком много учеников, а когда толпа поредела, я поинтересовался:

– И чем мне может грозить такое внимание со стороны Министерства?

– Ну, – покачал головой Лонгботтом, – В любой стране мира, во все века и времена, внимание со стороны государственного аппарата никогда ничем хорошим не заканчивалось.

– Ну да, – хмыкнул я, припомнив Республику, – Когда государству становится что-то нужно от своих граждан, оно начинает называть себя Родиной. В курсе. Однако, в Британии, как я понимаю, есть свои нюансы.

– Раз знаешь, то должен понимать, что периодически этой самой Родине нужны «сакральные жертвы», – фыркнул Лонгботтом, – И, желательно, не среди тех, кто является частью государственного аппарата. Свою жизнь класть на благо Родины такие люди не торопятся.

– Полагаешь, что им сейчас нужен кто-то для исполнения роли «сакральной жертвы»?

В этот момент мы добрались до движущихся лестниц и остановились, ожидая пока они закончат свой очередной цикл. Мой собеседник выглядел задумчивым, словно бы решал для себя некую дилемму.

– Уверен в этом. Правда, учитывая твой возраст, вряд ли речь идёт о планах на ближайшее время. Вот на будущее – вполне.

– Честно говоря, мне изначально показалось, что наш декан решил поиграть сам и воспользовался ситуацией. Например, организовать компромат, которым потом сможет воспользоваться, – выдвинул я одну из своих версий происходящего, – Во всяком случае, других объяснений тому, какую информацию он передал, у меня нет.

– Хм… С этого момента можешь подробнее? – нахмурился Лонгботтом, – Или это закрытая тема?

– Ты решил, что просто имитировать общение будет мало? – усмехнулся я.

– Ну, из всех сторон будущего конфликта, ты единственный не имеешь мотивов для того, чтобы меня прирезать, – вздохнув, Невилл покачал головой, – Даже зная о том, что я из себя представляю, действительно веских причин для подобного попросту нет. К тому же, мы оба – не самые простые личности. Учитывая наши биографии, лучше держаться вместе, чем ждать удара в спину от кого-то постороннего.

– Логично, – кивнул я, прикидывая стоит ли озвучивать имеющиеся проблемы, – Хорошо, слушай…

После моего рассказа, Лонгботтом на долго задумался. Спустя несколько минут мой спутник произнёс:

– А у тебя на родине такие проблемы имелись? Просто, вряд ли ты тут проходил ритуалы, формирующие связь с Тьмой? Скорее всего, она сохранилась у тебя при перерождении. Есть, знаешь ли, теория, что магия могут подобные вещи тащить за собой между реинкарнациями за счет того особенностей данной силы. Она, как считают многие, формируется на уроне души, а не энергетики, близкой к физическому миру.

Стоило ли открывать подобные нюансы Лонботтому? По большому счёту, нет, но он на постоянной основе давал достаточно большие объёмы информации. Полезной и важной. К тому же, сведения о моей прошлой жизни здесь едва ли могли выглядеть чем-то серьёзным и весомым. Для магов. С простецами картина была совершенно иной. Технологии Республики, если бы я вздумал их массово внедрять, действительно могли стать для меня билетом в могилу с промежуточной остановкой в пыточной какой-нибудь местной корпорации.

– У меня на родине была не совсем магия, – покачал я головой, решив поделиться сведениями о Силе и нюансах с ней связанных, – Там иные законы реальности и механизмы реализации воли одаренных. Проблемы были, но совершенного другого характера, а влияние Тьмы… Скажем так, была Сила. У неё имелось две стороны с кучей оттенков у каждой. Они оказывали влияние на разум и тело, но иным путем. Нам приходилось решать эту проблему через самоконтроль и постоянное развитие концентрации и воли. Были восстановительные техники, но здесь и сейчас они почти не работают… Собственно, из моего старого арсенала мало что осталось эффективным, а то, что я применяю – реализуется не так или задействует другие механизмы. Да и сама по себе наша школа была направлена на другие вещи – очень многи внимания уделялось собственному развитию, а не воздействию на физический мир.

– Так… Интересная картина, – покачал головой Невилл, вновь задумавшись, – Про Патреона Темного я слышал. Личность он реальная, но крайне противоречивая. Действительно достоверных данных о нём крайне мало. Патреон не оставил после своего ухода ни могущественных артефактов, ни замков с горами манускрипотов, ни лабораторий, ни наследников любой степени законности… Зато сохранились целые некрополисы – результаты его экспериментов и ритуалов. Кое-что из его работ действительно осталось в руках магов, что имели с ним дело не в качестве жертв для ритуалов. Основная часть этих сведений касается именно магии и научных изысканий Патреона, но, увы, всё это – фрагменты. Можно сказать, обрывки информации. Никакой цельной картины ни у кого нет. Многие исследователи пытались собрать и свести в единую систему найденные материалы, имеющие хоть какое-то отношение к этому Тёмному Лорду, но особого успеха не добились.

– Получается, Виндстоун мог подсунуть откровенную или частичную подделку? – задумался я, – С какой целью?

– Ну, вряд ли бы Виндстоун стал давать тебе что-то, способное сразу же отправить в могилу или свести с ума. Максимум – нечто, ограничивающее или скажающее развитие, дабы ты не вырос слишком уж могущественным, – криво усмехнулся Лонгботтом, – А вот установить слежку и ждать факта реализации описанных ритуалов – вполне. Вот тебе и крючок, дабы ты не вздумал отказаться от роли «сакральной жертвы». Сразу тебя не отправят в колонию, но материалы сохранят… До нужного момента, – добавил Невилл, – У нас, если ты не в курсе, нет такого юридического понятия как срок давности.

Хмыкнув, я огляделся и произнёс:

– Одного не могу понять… Почему именно я?

– Ну, ты участь на втором курсе сейчас по личной силе на одном уровне с выпускниками Хогвартса, – начал перечислять Лонгботтом, – Ещё у тебя имеется сильная связь с Тьмой, хотя ты не потомственный темный. Добавь к этому самостоятельные занятия с первого курса и сам факт выживания после встречи с древним василиском… Как мне кажется, это весомая причина заинтересоваться конкретным студентом. Излишне сильным и активным, хочу заметить.

– Я после встречи с василиском попал в Мунго, едва не подохнув, – пришлось напомнить Лонгботтому, – Не убил же я эту тварь.

– Но выжил же, – усмехнулся Невилл, – Авроры, прибывшие к месту вашего боя, такой живучестью похвастаться не могут. Собственно, вот тебе и повод взять на крючок такого перспективного мага. В лучшем случае, тебя так будут контролировать, а в худшем – используют. Правда, ещё не известно какой вариант хуже.

– Значит, надо искать третий путь, – подвел я итог.

– Ну, либо делать всё так, чтобы тебя не смогли схватить за руку, либо… – Лонгботтом задумался, – Разрабатывать собственный способ… Долго, муторно, затратно. Требует подопытных.

К этому времени мы подошли к нашему общежитию и более-менее свободно что-то обсуждать было уже не слишком удобно. Слишком много оказалось поблизости лишних ушей.

– Значит, придется вдумчиво покопаться в библиотеке, – вздохнул я, – Если её ещё не подчистили. А такие подозрения у меня уже появились.

– Ну, проверить стоит, но мне кажется, что это уже бесполезно, – пожал плечами Лонгботтом, – Сомневаюсь, что он не подготовился. Полагаю, любые другие источники информации по этой теме были убраны заранее.

– А в открытой продаже таких материалов, понятно, нет.

– Смотря где искать, – усмехнулся Невилл.

– Ты знаешь такие места? – покосился я на него.

– Да, но мы туда не попадем даже с помощью зелья старения, – ответил Лонгботтом, – Надо отправлять кого-то, кому доверяешь.

– А резкое изменение уровня магических сил там вопросов не вызовет? – поинтересовался я, вспомнив бывшего завхоза.

– Там такие вопросы не задают, – оскалился Невилл.

– Дай угадаю. Лютый Переулок?

– Он самый, – кивнул Лонгботтом.

Подумав, я вспомнил магазин Макреда, у которого ещё летом приобрел более чем полезные книги. Возможно, что там тоже может найтись что-то полезное. Фактически, мне необходимо понять механизм реализации описанных в книге Патреона Темного ритуалов. Возможно, получится составить свою версию этих мистерий, дабы избежать возможных проблем с тем же Министерством.

Оказавшись в гостиной, мы удивленно уставились на гомонящих студентов, что-то громко обсуждающих.

– Ты что-нибудь понимаешь? – повернулся я к Невиллу.

Тот лишь пожал плечами, оглядывая помещение.

– Оливер! – обратился я к старосте, – Что происходит? Папа Римский оказался женщиной и родил тройню от святого духа?

– А ты не знаешь? – удивленно уставился на меня Вуд, – На твоего крестного было совершено нападение. Причем, прямо на базе наемников, которых Блэк нанял. Несколько кварталов вокруг места боя практически разрушены и много жертв… Наемники, жители Лютого и какие-то иностранцы.

– Откуда информация? – спросил Невилл.

– Только что всем прислали экстренный выпуск «Пророка», – ответил Оливер, отдавая нам газету, – Читайте.

* * *

Закрыв книгу, Демельза с раздражением покосилась на Колина. В отличии от девочки, Криви не торопился браться за те упражнения, что им дал Гарри. Первокурсник, как успела заметить Робинс, вообще не стремился…ни к чему не стремился.