Текст книги "В оковах судьбы III (СИ)"

Автор книги: Vivian2201

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 45 страниц)

Гермиона всё так же пребывала в бессознательном состоянии. Зелье «Живой Смерти», откачка крови и периодические обновляемые заклятия сна, дополненные командами рабского комплекта и действием кандалов, что откачивают из пленницы силы, оказались достаточно эффективны, но…

– Найди информацию о сильно действующих препаратах простецов, дающих эффект снотворно, – подумав, произнёс я после проверки девочки, – И придумай что-нибудь, на случай, если она придет в себя и вздумает вырваться.

– Это будет сложно, – покачала головой Джоанна, – Либо придется покрывать рунными символами стены камеры, либо… Ну, я не представляю куда вставлять ей твои кандалы, если последовать совету Аргуса.

Бросив взгляд на стоящего рядом Филча, я усмехнулся. Предложение попросту отрезать пленнице руки и ноги мы рассмотрели на полном серьёзе, но, увы, оказалось, что при создании кандалов я серьёзно просчитался и если попытаться установить их не на изначально оговоренные точки организма, то этот артефактный комплекс попросту не станет работать.

– Адским Пламенем никто из нас не владеет, – покачал я головой.

– Может, наёмники? – спросил Филч.

– Я уже думал об этом… Они станут задавать слишком много вопросов. Да и не факт, что моему артефакту удастся погасить столь сильный всплеск.

– Был бы яд василиска, так проверили бы на ней… – пожал плечами Аргус.

– А добывать его кто пойдет? – повернулся я к бывшему завхозу, – Я точно этим заниматься не стану. Мне одного знакомства с этой зверюгой хватило.

– Так ты старого, откормленного видел, – покачал головой Филч, – В Индии целые фермы есть, где их выводят. Только до таких размеров не дают вырасти – два-три месяца как вылупились, пару раз яд дали и всё – под нож. Пока не стали действительно опасны.

– Вот как? А сколько стоит их яд?

– В самой Индии – не знаю. А у нас тут – почти двадцать тысяч галлеонов, – спокойно ответил Аргус, пожав плечами, – За десять миллилитров.

– Сколько? – опешил я, осознав цифру, – За эти деньги можно ЧВК нанять. Если не на год, так на полгода.

– А ты как хотел? Он в достаточно дорогих и сложных зельях используется. Причем, туда его добавляют сотыми долями от одного миллилитра.

– Вот же расценки, – вздохнул я, покрутив головой, – Вот что. Держите.

Отдав Филчу кинжал-артефакт, что когда-то делал в качестве «чехла» для палочки, а затем превратил в ритуальное оружие. Одноразовое, в виду того сталь, из которой он изготовлен, оказалась не способна выдержать большие объёмы энергии.

– Если она придёт в себя, то нанесёте удар в сердце. В теории, кинжал должен не только убить её, но и разрушить как внутренний источник, так и то ядро, что трансформирует её. Что будет на практике, я не представляю…

– Надеюсь, что до этого не дойдет, – проворчал Аргус, – Кстати, я тут побывал у себя дома и кое-что полезное для тебя нашел… – с этими словами Филч протянул мне потрепанный томик в коричневой кожаной обложке, на который я невольно уставился с подозрением, принявшись сканировать, – Это описание боевых големов, – понимающе оскалившись, пояснил мужчина, увидев мою реакцию, – Книжка старая, ещё конца прошлого века, но ничего новее у меня попросту нет.

– А ты сам? – поинтересовался я, глядя на Аргуса.

– Я её давно прочитал… Сто раз уже, – хмыкнул тот, – Но не выходит у меня ничего. А детей у меня нет, сам знаешь.

– Благодарю.

– Не за что.

Способов быстро передать Кандерусу знания местных языков я не смог найти. Проблема заключалась в том, что Ордо, фактически, стал нежитью, помещенной в достаточно мощный артефакт. Именно по этой причине быстрая передача ему информации, как это могут делать мастера некромантии со своими творениями, оказалась невозможна. Между ним и мной стоит прослойка в виде моего же творения, которая не даст взаимодействовать с разумом призрака. Использовать же методы легилиментов и окклюментов, что позволяют попросту внедрять в память целые массивы информации, не получится в силу нынешней природы Кандеруса. С нежитью подобные фокусы не получаются в принципе.

По этой причине обитателям особняка пришлось учить мандалоский язык и базик, чтобы иметь возможность общаться с хранителем не только жестами. Сам Ордо, тоже не стал отлынивать или «становиться в позу» и принялся под руководством Филча и Джоанны изучать английский и немецкий языки, тем самым заставив меня задуматься о необходимости расширения моих познаний в сфере лингвистики. Из-за этого в моём ежедневнике появилась очередная запись. Сколько их там? Увы, но очень много. Часть задумок уже реализованы, часть – в процессе, а некоторые отложены на неопределенный срок.

В целом же, мандалорец пребывал в откровенно паршивом эмоциональном состоянии. Он помнил всю свою жизнь и момент смерти, но, что удивительно, не ушел на перерождения, как предполагают здешние маги, и не стал частью Великой Силы, как верят ситхи и джедаи.

Превратившись в бесплотного духа, бессильного что либо предпринять, мужчина оказался на руинах своего дома, откуда не мог выбраться. Там Кандерус и провел все те столетия, что прошли с момента его смерти. Данный факт, к слову, доброты Ордо не добал, а характер не сделал более мягким. Наоборот. Мандалорец, и раньше не блиставший миролюбием, стал куда жестче во взглядах и суждениях.

Ко всему прочему, сам факт переноса в другой мир, как и своё текущее состояние Кандерус воспринял более-менее спокойно, но и только. Зато в остальном моё старый друг и боевой товарищ демонстрировал насколько сильно изменился. Тот факт, что теперь он заперт в защитном артефакте, фактически, являясь его охранником и управляющим, Ордо посчитал не таким уж страшным делом на фоне почти пяти столетий в качестве бессильного духа. Однако, окружающих Кандерус воспринимал своеобразно и не забывал высказывать собственное мнение об уровне их подготовки и навыках. В выражениях мандалорец не стеснялся, умудряясь порой вгонять в краску даже бойцов Джима, равно как и самого Честера.

Между тем, появление Ордо, помимо безопасности особняка и контроля Джоанны, принесло ещё один неожиданный плюс. Бывший наёмник отличался острым умом, богатым жизненным опытом и умением анализировать информацию, приходя к правильным выводам. Причем, не только о своей судьбе. Мужчина умудрился обдумать моё положение, после чего устроил долгую беседу, в которой обсудил со мной дальнейшие планы и перспективы, нашел в них слабые места, плюсы и минусы. Правда, для этого пришлось потратить целую ночь на разъяснение ему многих нюансов местной жизни, законов и традиций. Надо сказать, та долгая беседа была полезна и для меня. Рассказывая мандалорцу о своей судьбе и новой жизни, я и сам смог взглянуть на всё уже под иным углом.

Между тем, Ордо анализировал не только мои проблемы, но и свои. Богатый жизненный опыт, долгое общение со мной и многочисленные столкновения с джедаями и ситхами на поле боя позволили Кандерусу просчитать и собственное положение. Он быстро понял, что шансов снова получить живое и здоровое тело у него не то чтобы мало… Их нет вообще. Во всяком случае, в ближайщей перспективе.

Это неприятное осознание откровенно огнетало мандалорца и вгоняла в депрессию, следствием которой и стали его едкие высказывания в адрес бойцов Честера. Однако, совсем опускать руки мой друг не собирался.

Благодаря тому, что установленные по всему особняку элементы артефактного комплекса не только формировали границы внутренних щитов, но и позволяли создавать иллюзии, Ордо в своих передвижения внутри моего дома ограничен не был.

Вообще, вся система являлась чем-то вроде аналога русской матрешки, но из щитов разной конфигурации. Первый, внешний слой, служит первоначальной линией обороны и проходит по границе земельного участка. Второй – находится на расстоянии двадцати метров от самого Особняка. Третий – полностью повторяет контуры здания. Дальше начинаются уже внутренние щиты, стоящие на всех помещениях. И это без учета рунных заклятий и цепочек символов на Ар-Киттат, что я успел тут нанести за остаток августа, а потом и во время недавних каникул, да артефактов, установленных наёмниками и полностью интегрированных в защитный комплекс.

Эту систему можно было использовать и в качестве проектора, чем Ордо и пользовался.

– Вот что, Реван, – произнёс Кандерус, когда мне уже требовалось готовиться к отъезду в Хогвартс, – Я понял, что сижу в дерьме банты и не выберусь из него в ближайшее время.

– Не думай, что мне это по душе, – покачал я головой, проверяя содержимое сундука, сумки и пространственных карманов в артефактах.

– Я не о том, – усмехнулся Ордо, – То, что рано или поздно ты что-нибудь придумаешь, я уверен и потому не ною… Тем более, что видеть задницу твоей ходячей покойницы всяко приятнее, чем периодически наблюдать рожи трандошан, повадившихся устраивать налеты на мою родную планету… Нет. Я о другом.

– Тогда не темни, как совет джедаев.

– Твоё чувство юмора явно осталось прежним, – демонстративно фыркнул Кандерус, скрестив руки на груди, – В любом случае, я пока осваиваюсь с этой штукой, в которую ты умудрился меня запихнуть. Но твой особняк будет под охраной – это я обеспечу.

– Спасибо, – кивнул я, поворачиваясь к старому другу, – Кстати, когда у меня будут материалы по созданию големов, смогу сделать десяток-другой… Будут тебе вместо дроидов.

– Вот об этом я и хотел поговорить, – довольно улыбнулся Ордо, – Если ты сможешь сделать что-то более-менее внятное, то у меня будет… Ну, скажем, возможность ходить по здешней земле своими ногами. Не живое тело, но лучше, чем ничего.

– Можно попробовать.

Глава 13
Нечестивые будни

Слова Блэка заставили Фаджа покачать головой, а остальных участников встречи серьёзно задуматься. Всё же, просьба, озвученная Сириусом, выглядела действительно странно даже для его семьи. Более того, именно на фоне многовековой политики Блэков, слова темного мага заставляли задуматься о его истинных целях и намерениях.

– Не самое лучшее решение, мистер Блэк, – покачал головой Бартемиус, – Учитывая, что мы и так пошли вам на встречу и провели судебный процесс по поводу опеки по упрощенной процедуре… Вы вообще понимаете, что дальше действовать подобным образом будет… наглостью? Не говоря уже о том, что министра попросту не поймут члены Визенгамота и будут правы.

– Понимаю, – поморщившись, кивнул Сириус, – Однако, других способов обезопасить себя и Гарри попросту не вижу.

– Я бы не назвал ваши действия… удачными, – не скрывая скепсиса, покачал головой Крауч, – Сомневаюсь, что подобным образом у вас получится обезопасить от чего-то того, кто и так находится под охраной ЧВК с достаточно давней историей и устояшимися традициями. Зато испортить одному ребенку жизнь и репутацию – вполне… Вы понимаете все последствия вашей просьбы для Поттера? Как сейчас, так и в будущем?

Сириус и его дядя, Сигнус, так и не смогли придумать как можно уговорить или заставить Поттера войти в семью Блэк. Собственно, они не представляли и как его принудить жениться на Коссеопее, чтобы древняя кровь некромантов досталась темной семье. Никаких рычагов давления или представляющих достаточную ценность для переродившегося в Гарри темного мага вещей у них попросту не было.

Выход предложила Вальбурга. По её мнению, самым удобным и быстрым способом прижать Поттера к ногтю, даже если он действительно является полностью осознавшей себя личностью взрослого волшебника, будет удар по кошельку и положению в обществе. И ничего для этого придумывать не требуется. Достаточно озвучить настоящее завещания Джеймса и Лили, которое Дамблдор, своим приказом в качестве Верховного Чародея Визенгамота, попросту засекретил.

Точный, бескровный, жестокий, но крайне эффективный удар. После него к сыну Джеймса и Лили точно возникнут вопросы даже у «Гренадеров». Эти наёмники привыкли работать именно с Поттерами, а не наниматься в охрану и посредники ко всяким проходимцам и изгнанным из семьи. Да и среди ровесников «мальчика» возникнут сложности. Одно дело – быть

По задумке Вальбурги, достаточно лишения наследства и права на фамилию отца согласно завещанию, чтобы объект интереса Блэков стал покладистым и сговорчивым. Всё же, быть наследником древней семьи с достаточно опасной репутацией и юнцом, от которого отказались родные родители разные вещи. В общества британских магов это удар по репутации, даже если оба родителя мертвы на момент оглашения завещания. Причем, обставить всё надо таким образом, чтобы никто не смог сообщить ему об источнике всплывшей информации.

К тому же, если вдруг Дамблдор сможет каким-то образом подмять под себя Поттера, то воспользоваться тёмным перерожденцем, при удачном обнародовании завещания, у него если и получится, то крайне ограниченно. Во всяком случае, этот реинкарнировавший маг будет иметь громадные сложности в формировании собственных связей и круга знакомств в достаточно радикальном британском обществе. А это – ещё одна, не менее веская, причина к столь радикальному шагу.

Увы, но в нынешней Британии подобные вопросы решить оказалось не так просто, из-за чего Сириусу и Сигнусу пришлось обращаться к Фаджу, который, вместо того, чтобы изначально передать прессе текст завещания, организовал закрытое судебное заседание по вопросу опеки, а затем выставил Блэков, заявив, что дальше им стоит разбираться в ситуации самим.

Только перед четырнадцатым ноября, за двое суток до начала занятий в Хогвартсе, министр вновь согласился встретиться с Сириусом и Сигнусом, однако, в этот раз беседа протекала в присутствии глав Аврората и ДМП, а не тет-а-тет, как планировалось изначально.

Боунс и Крауч, к слову, Фадж решил заранее уведомить о целях разговора, благодаря чему они оба успели подготовиться и даже поднять имеющиеся в их ведомствах материалы по этой теме, Блэкам и самому мальчику. Да и выводы они тоже сделали.

Амелия, наблюдавшая за спором мужчин, лишь покачала головой. В отличии от них, женщина была куда лучше осведомлена о ситуации с объектом спора.

Поттер.

Если верить Сьюзан, этот мальчик имеет собственную компанию, которую собрал сам. Мрачный, молчаливый, любящий книги и убивающий со своими товарищами дни напролёт в самостоятельных занятиях и библиотеке. Впрочем, судя по тому, что успела увидеть сама Амелия, когда опрашивала его после бойни в гостиной факультетского общежития, он явно знает чего хочет от жизни.

По уровню своей силы юный Поттер, несмотря на возраст, уже сравнялся со старшекурсниками и не собирается останавливаться на этом. Его товарищи, Грейнджер и Финниган, идут тем же путём, хоть и отставая от своего вожака. Парочка первокурсников, успевшая начать более-менее тесное общение с этой компанией, тоже двигалась в подобном направлении, хоть и не так усердно. Всё это – серьёзный повод задуматься о том, какие перспективы впереди столь занятного юнца, кем он может вырасти и куда заведёт своих друзей.

Именно понимание личности объекта интереса Блэков и заставляло Боунс сомневаться во вменяемости Сириуса и его дяди. Эта парочка попросту не представляла кого хочет прижать и подмять…

Считать, что человек, способный так упорно изучать содержимое владений мадам Пинс, а потом часами истязать себя физическими и магическими тренировками, окажется покладистым и послушным – совершеннейшая наивность, даже если говорить о взрослой, уже состоявшейся, личности. Тут же речь шла о ребенке, что делало ситуацию ещё более странной. Поттер, судя по всему, скорее упрется и продолжить гнуть свою линию, чем позволит кому-то управлять собой. И если уж Альбус Дамблдор, известный своей наглостью и умением манипулированию не только детьми, но и вполне себе зрелыми личностями, не стал связываться с мальчиком, то позиция Сириуса и его дяди, Сигнуса, выглядит более чем глупой.

На первый взгляд.

Стоило же более серьёзно обдумать их просьбу, как становилось понятно – им некоторые особенности личности Поттера вполне известны. Причем, куда лучше, чем остальным участникам беседы. Именно по этой причине они жаждут оставить мальчика без наследства и лишить фамилии отца, заодно закопав репутацию юнца. Такой удар серьёзно осложнит его будущую карьеру и даже может поставить крест на возможности поступить в высшие учебные заведения, без дипломов которых получить министерские лицензии на открытие своего дела попросту невозможно. Да и некоторые новые законы ограничат возможности уже в иных сферах.

Сириус и Сигнус прекрасно знали с какой стороны нужно подойти к делу, дабы Поттер стал максимально сговорчивым. Этакая предварительная работа, позволяющая начать переговоры на удобных для Блэков позициях. В отношении наивного юнца, ребенка, так действовать никто не станет. Будь Поттер обычным школьником, Сириусу было бы куда проще найти с ним общий язык, действовать тоньше и мягче, а не пытаться добиться своего через банальное давление.

Исходя из этого Амелия пришла к выводу, что Блэки куда лучше осведомлены о мальчике, чем хотят показать. Более того, им известно нечто важное. Некая тайна, о которой в Министерстве никто понятия не имеет. Что-то связывавшее Сириуса и Джеймса до такой степени сильно, что даже спустя годы после смерти Поттеров, это нечто осталось актуальным, заставляющим Блэков дергаться, обивать пороги кабинетов Министерства и добиваться личной встречи с главой государства.

«Интересный расклад, – мысленно фыркнула руководитель ДМП, прикинув возможные варианты, – Это точно не артефакты и фамильный особняк. Завещание лишает Поттера и всего этого именно юридически, а магически? Не в этом ли причина? Нечто в личной сила мальчика, напугавшее покойных Джеймса и Лили до такой степени, что они решили попросту отдать его Блэкам? А не в этом ли скрыта истинная причина тех ритуалов, что они проводили после его рождения, прикрываясь научными экспериментами?»

Учитывая даты, стоящие в документах, едва ли Джеймс успел провести со своим сыном ритуалы, дающие даже минимальный доступ к фамильному достоянию – артефактам и семейному особняку, место нахождения которого вообще держалось в тайне. Подобные вещи совершаются значительно позже – в девять лет. К этому времени десткая энергетика уже в состоянии выдержать более-менее серьёзные обряды. Брачный договор, предоставленный Блэками, так и вовсе превращал мальчика едва ли не в раба этой темной семейки. Нет, кое-какие права у него, конечно, имелись, дабы не нарушать законы Магической Британии, запрещающие превращение магов, пусть даже магглорожденных, полукровок и слабосилков, в рабов. Однако, даже при этом, мальчик, согласно данному документу, окажется в крайне сложном положении.

Что странно, как заметила Амелия, все пункты, несущие ограничения Поттеру, в брачном контракте очень хорошо завуалированы. Только благодаря консультации адвоката, специализирующегося на семейном праве, женщина смогла все нюансы составленного Поттерами и Блэками документа. Страшного, надо сказать. Даже по меркам пяти-шести вековой давности. Только тогда в бесправных рабынь маги превращали юных ведьм. Правда, в те годы не было запретов на различного рода подчиняющие артефакты, чем и пользовались любители «живого товара». Теперь излишне умные личности предпочитали использовать вместо рабских комплектов не менее опасную и неприятную вещь – деньги. Именно громадные неустойки и отступные прописаны в брачном контракте Поттера в случае любых попыток мальчика проявлять после свадьбы самостоятельность. Фактически, подразумевалось, что если он хоть раз взбрыкнёт, то его выставят на улицу, отобрав всё, включая будущие заработки за пару десятков лет, а так же любую недвижимость, которой он сможет обзавестись в течении четверти века после развода.

«О чем думали Джеймс и Лили, когда составляли этот документ? – задумалась Амелия, – Ладно, Джеймс. Мужчины редко задумываются о благополучии своих детей. Особенно, после развода. Но Лили… Речь о её ребенке! Мальчике, которого она выносила и родила! Как молодая девушка, мать, могла пойти на такое?»

Ответа на этот вопрос у Боунс не было. Какими бы ни обладал странностями Гарри, едва ли нормальная женщина, находясь в трезвом уме и здраой памяти, стала отказываться от своего ребенка, да ещё и отдавая его в рабство, офрмленное в виде брачного контракта.

Пытаясь понять причины настолько бесчеловечного поступка, совершенного молодыми родителями, Амелия успела изучить все имеющиеся в ДМП и Аврорате материалы по мальчику, включая многочисленные письма и отчеты Уильямса, что копал под юнца уже почти год. Однако, даже смахивающие на бред параноика доклады дотошного следователя не дали ответов.

Да, юный Поттер был до крайности странным ребенком. Во всех смыслах. Слишком высокая обучаемость, слишком высокий интеллект, слишком хорошая память… Даже уровень его личной силы, пусть и выглядел аномальным, но являлся не такой уж редкостью. Полвека назад в Хогвартсе имелся полукровка, что был в разы сильнее Поттера. Да и в нынешнем поколении учеников Хогвартса были аналогичные личности – Лонгботтом, например. Да и среди слизеринцев выделялись Гойл и Крэбб, которые превосходили своих ровесников на голову. Да, эта парочка не могла похвастаться настолько глубокими и обширными знаниями, как ребенок Поттеров, но им оно и не требовалось. Этим юнцам не придется рвать жилы, дабы просто выжить. Им по наследству достанутся особняки, библиотеки и громадное богатство.

«А не в этом ли секрет упорства мальчика? – задумалась Амалия, – Он осознает в какой ситуации находится и стремиться обеспечить своё будущее? Если так, то им движет страх. Самый сильный и эффективный мотиватор. Страх бедности, нищеты, бездомности, голода… Вполне возможно, что объяснение на поверности.»

Однако, подобное не объясняло поступка Джеймса и Лили… До того момента, пока не пришел ответ гоблинов на запрос ДМП и движениях денежных средств между хранилищами Поттеров и Блэков. Тогда-то женщина и поняла куда надо копать.

Как оказалось, после смерти Флимонта, Джеймс оказался практически банкротом. По непонятной причине он умудрился за достаточно короткий срок попросту спустить полученные по наследству деньги. Причем, на весьма странные приобретения, вроде коттеджа, в котором и встретила свою смерть молодая пара. Зачем ему потребовалось совершать эту покупку, если существовал семейный особняк, о месте нахождения которого знали лишь сами Поттеры? И ладно бы мужчина остановился на этом. Но нет. Он потратил громадные средства на целителей, обследуя своего сына, что ещё можно было хоть как-то объяснить, а затем, будто одержимый, начал вкладывать семейные капиталы в предприятия Дамблдора и проводимые с женой эксперименты. В итоге, к октябрю восемтдесят первого денежное хранилище Поттеров в гоблинском банке практически опустело. Лишь перевод полумиллиона галлеонов, совершеный Вальбургой, позволил молодой семье удержаться на плаву. Однако, совершен он был… в день подписания брачного контракта, обязывающего Гарри жениться на Коссеопее Блэк и принять новую фамилию. Той же датой было оформлено завещение, лишающее мальчика наследства и фамилии. Следующий документ, который был обнаружен уже в архивах департамента юстиции, да ещё и с резолюцией Дамблдора о наложении секретности и запрете публикации, подразумевал отречение Лили и Джеймса Поттеров от их сына, лишение его права на наследство и фамилии родителей…

Осознав содержимое найденных материалов, Амелия поняла – Дамблдор сделал для своего подопечного куда больше, чем думают многие. Сомнительно, что и сам мальчик осознает какую услугу ему оказал старик, занимая должность Верховного Чародея Визенгамота. Стоило этим бумагам стать достоянием общественности, и Гарри превратился бы изгоя. И никакая личная сила, таланты, интеллект и знания уже не смогли бы исправить ситуацию.

К счастью, Блэки то ли не спешили вспоминать самые опасные документы, оформленные Поттерами, то ли вообще не были в курсе их существования, остановившись на брачном контракте и завещании. Впрочем, и эти бумаги могли бы закопать юнца, сложись ситуация иначе. Всё же, однокурсник Сьюзан уже успел обзавестись репутацией и обрасти знакомыми, благодаря которым сможет остаться на плаву если темное семейство таки продавит Фаджа.

– А вы не хотите подумать о том, что Поттер может и не захотеть связываться с вами? – не выдержала Боунс, решив проверить свои догадки, – Вы бы с ним поговорили, для начала. Может, подобный шаг, с завещанием, попросту излишен? Или у вас на него некие специфичные планы?

Блэки, удивленно уставились на женщину, а Крауч, хмыкнув, откинулся на спинку своего кресла, с усмешкой наблюдая за тем, как будет разворачиваться дальнейшая беседа.

– Учитывая, что ни одно наше письмо до него попросту не дошло, – пожал плечами Сириус, – Это уже проблема. У нас не выходит связаться с мальчиком.

– Ну так приезжайте в Хогвартс, – ответила Амелия, – Это и законно, и не создаст возможного конфликта… интересов, скажем так.

Говорить Блэкам о том, что мальчик, пусть и с помощью артефакта, выжил при встрече с василиском, она не собиралась. Раз уж Сириус получил опеку над Поттером, то уже должен быть в курсе этого факта. А если младшему Блэку эта информация не известна, то… Рано или поздно сей факт выплывет, как и другие ошибки мужчины, которыми сможет воспользоваться Дамблдор… Если захочет. А в этом у Боунс были серьёзные сомнения.

Бывший директор Хогвартса, с одной стороны, не воспользовался своей властью над Поттером и его имуществом, о чем свидетельствовали выписки из Гринготтс и юстиции. Альбус не брал из сейфа мальчика деньги, не заключал на его имя договоров… Впрочем, ничего хорошего Дамблдор юному Поттеру тоже не сделал. Во всяком случае, для непосвященных. Реально, старик скрыл от общества и не дал использовать документы, из-за которых мальчик мог оказаться в положении тех же Уизли. Разве что, без проклятия. А это более чем весомый поступок, полностью перекрывающий даже тот факт, что сын Джеймса и Лили воспитывался, по большому счету, магглами и не имел представления об обществе магов. Впрочем, и тут можно было предположить, что сам Альбус считал подобную изоляцию некоей формой защиты.

В любом случае, об истиных мотивах поступков Дамблдора можно было гадать если не месяцами, то неделями. Бывший директор Хогвартса являлся не только могущественным магом, но и опытным политиком. Его махинации, как недавно стало ясно Фаджу и Краучу, порой были расчитаны на десятки лет.

Из-за этого Амелия подозревала, что Сириус получил опеку над своим крестником столь легко не по причине поддержки Министерства, а просто потому, что Гарри Альбусу и не нужен. Ни сам по себе, ни в качестве наследника Поттеровских и Блэковских состояний.

Верить в святость Дамблдора Боунс не собиралась. Ей, как руководителю ДМП, уже довелось увидеть многое, в том числе, касающееся бывшего директора Хогвартса. Потому она была склонна думать, что причина такого отношения к Поттеру кроется в самом ребенке и его многочисленных странностях. А их, чем дальше, тем становилось всё больше, даже если не вникать в ситуацию и поведение мальчика.

– Предположим, – кивнул Сигнус, – Но это не отменяет того факта, что Джеймс и Лили подписали все документы. Фактически, Гарри уже Блэк.

– Минутку, – вздохнул Фадж, оторвавшись от стопки документов со светящимися мягким бирюзовым сиянием печатями нотариусов, – По завещанию Джеймса и Лили, всё их имущество, за исключением отступных старшему сыну, переданных на хранение в сейф банка Гринготтс, должно отойти младшим детям равными долями, либо прочим живым родственникам, носящим фамилию Поттер. Сам мальчик лишается права на остальное наследство и фамилию Поттер даже при отсутствии других родственников. Так?

– Так, – кивнул Сигнус, бросив взгляд на племянника.

Корнелиус, снова пробежавшись по тексту, хмыкнул и уставился на Блэков.

– И вы хотите, чтобы я обнародовал эти сведения? Я правильно понимаю?

– Да, – кивнул уже Сириус.

– Зачем? – спросил Фадж, не скрывая своего скепсиса, – Только ради того, чтобы магически сильный ребенок с темным даром стал частью вашей семьи? Это же глупо.

– Именно ради этого, господин министр, – ответил Сигнус, глядя в глаза Корнелиуса.

– Какие-то вы паршивые опекуны, – хмыкнул чиновник, доставая сигареты и закуривая, – И странные… Я бы понял, пытайся вы утаить это завещание, чтобы через мальчика добраться до наследства Поттеров… Спорное и гнилое дело, конечно, зато юридически реальное… Но, нет. Вы и ему, и себе закрываете путь к особняку Поттеров, к их деньгам, к библиотеке и складам… Зачем? Байка про магически сильного ребенка не котируется, учтите, – добавил Фадж, посмотрев на Сигнуса.

– А много вы видели детей, что способны выжить при встрече с василиском?

– Его спас артефакт защиты разума, – пожал плечами Корнелиус.

– А от клыков и яда тоже артефакт спас? – фыркнул Сириус, – И да, ожоги василиску что оставило? Я, между прочим, посмотрел те воспоминания, которые вы предоставили.

Фадж бросил взгляд на Боунс и хмыкнул. На лице министра появилась усмешка:

– К чему вы клоните, мистер Блэк? Что вам известно такое, о чем не знаем мы?

Корнелиус, вдумчиво изучивший все материалы по Поттеру после истории с появлением в Хогвартсе василиска, подозревал, что с мальчиком действительно не всё в порядке. Надавнее расследование, проведенное стараниями Боунс, выявило новые документы, заставившие Фаджа задуматься о возможных вариантах судьбы юнца. Однако, Гарри ни разу не дал повода для беспокойства – ни одного нарушения закона за ним не было ни среди волшебников, ни среди магглов. Характеристики из школы простецов, включая результаты аттестационных экзаменов, говорили сами за себя. Кем бы ни был этот мальчик, у него действительно выдающийся интеллект и совершенно чистая биография. Даже весьма странные для его возраста навыки и способности могли быть объяснены обучением у тех же наёмников. К тому же, оные не являются преступлением. Ни один закон не запрещает учить детей боевой магии.

Можно сказать, идеальный законопослушный гражданин, хоть и малолетний. А убивать людей по принципу «на всякий случай» министр не любил. Тем более, когда шла о детях. К тому же, всегда оставался шанс, что речь идет не об очередном вернувшемся из небытия любителе запрещенной магии, а о ребенке с высоким уровнем интеллекта и достойным воспитанием, благодаря которому он и проявляет такое рвение в своем развитии. Тем более, что имелись среди его однокурсников и аналогичные примеры – Финниган, Грейнджер и покойный Томас, которые шли именно таким путем, имея перед глазами пример в виде Поттера.

Масла в огонь подливали и результаты обследований, проведенных целителями в Мунго. Весьма двоякие, порождающие множество вопросов к покойным Джеймсу и Лили. Именно они и заставляли Корнелиуса проявлять осторожность.