Текст книги "В оковах судьбы III (СИ)"

Автор книги: Vivian2201

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 45 страниц)

Получалось, что сторонники Волдеморта, якобы умершие в своих камерах, вполне могуть быть живы и здоровы. Ещё одна причина экстренно заняться своим здоровьем и восстановить контракты с «Черными Гриммами». Будучи одиночкой, имея в качестве врагов Пожирателей Смерти, выжить проблематично. А Блэк не собирался ограничиваться только этим. Мужчина надеялся восстановить былое влияние своей семьи.

– В любом случае, – вздохнул Сириус, – Свяжись с Сигнусом. Мне нужна помощь. И…

Подумав, Блэк тяжело вздохнул. Ему этого не хотелось, по всей видимости, придется истребовать долги перед семьёй с некоторых личностей. Подобные вещи темный маг не желал использовать, оставляя на самые крайние ситуации. Увы, но обстановка требовала быстрого восстановления после многолетнего заключения. Обычные целители едва ли могла поставить Блэка на ноги с такой скоростью и эффективностью.

– Я напишу письма для некоторых людей. Отправишь их через общественную совятню, – решился мужчина.

– Как прикажете, хозяин Сириус, – поклонился домовик, – Кричер сделает.

Вопреки тому, что Блэк сказал Фажду, бежать к своему крестнику мужчина не торопился. Если уж мальчик по сей день жив, обзавелся охраной в лице «Гренадеров Честера» и живет в неплохом особняке, то и дальше спокойно проживет без визитов недавнего заключенного. Тем более, что маг прекрасно понимал насколько ему паршиво после тюрьмы.

Собственную неадекватность удалось заметить по контрольным вопросам. Любой менталист знает старую как мир практику. Составляется список вопросов и ответов к ним. Происходит это после тщательной проверки на вменяемость, дабы гарантировать нормальное состояние разума. Если при прочтении искомых вопросов ответы отличаются более чем на одну треть, значит, необходимо пройти проверку у специалиста.

Собственно, помимо необходимости позаботиться о собственном физическом и душевном здоровье, имелись и другие причины в ближайшее время не встречаться с Поттером.

В первые недели после рождения Гарри, Джеймс и Лили были невероятно счастливы. На удивление сильный ребенок с умными глазами… убийцы, что первым заметил Сириус, но не решился говорить о данном факте своему другу. Зато рассказал собственной семье.

Дальше количество странностей стало расти. Полноценный, уже оформленный дар, развитые тонкие тела и более чем странное поведение заставили Поттера забить тревогу, а потом и всю остальную родню, включая Блэков. Гарри обследовали в Мунго, опасаясь подселения, однако ничего подобного найти не удалось и все, более-менее, успокоились.

Однако, шло время, мальчик рос, а количество странностей за ним росло. Он рисовал неизвестные символы, что меняли свойства предметов, пользовался телекинезом столь привычно, будто бы у него за спиной целая жизнь… В определённый момент Гарри поранился, когда играл в саду коттеджа Поттеров. Лили уже собиралась было наложить на него лечебные чары, но тут произошло неожиданное. Глаза ребенка сменили свой цвет, став золотым, вокруг его миниатюрной фигурки проявилась нечто темное, злое, источающее гнев, а затем пораненные ладони мальчика вдруг исцелились.

Казалось бы, детский выброс, направленный на лечение, но… Глаза. Жуткие глаза кого-то очень опасного, хищного, привыкшего убивать, каких не может быть у ребенка. И сила, от которой даже у Блэка, позднее просматривавшего воспоминания Лили в думосбросе, сердце пропустило удар. Не просто темная, а обжигающая своей яростью и жаждой уничтожения.

В тот день Джеймс, вместе с женой, отправился в дом Альфарда, единственного из Блэков, что ни разу не видел Гарри. Именно этот человек имел в темной семье наилучшее образование в магической медицине и громадный практический опыт, связанный с данной наукой.

Дядюшка Сириуса лишь в последние годы начад вести затворнический образ жизни, предпочтя отдалиться от политики. Собственно, именно он внес наибольшую лепту в доработки защиты их семейного особняка, а так же провел цикл ритуалов, что продлили жизнь Кричера, давая ему новые силы и возможности.

Альфард больше месяца обследовал Гарри, пытаясь понять что же не так с юным Поттером. И докопался до истины. К ужасу Джеймса и Лили. Впрочем, Блэки их чувств не разделяли. Даже сам Сириус был бы рад иметь такого родственника.

Реинкарнация.

Душа какого-то сильного мага, что в процессе перерождения не лишилась своей личности. По какой-то причине, это существо не смогло осознать себя в новой жизни, но существенно влияло на текущее развитие ребенка. Личность странного мага, по словам Альфарда, была сильно повреждена и подавлена, из-за чего шел процесс её распада. Дядя Сириуса предположил, что если ситуация будет развиваться тем же путем, то ничего страшного не произойдет…

Он ошибся.

Произошло.

Самое худшее произошло.

Хэллоуин восемьдесят первого.

К этой проклятой ночи за Гарри уже хватало не просто странностей, а более чем серьёзных проявлений памяти этого неведомого мага, что реинкарнировал в ребенке. Лили и Джеймс проводили многочисленные ритуалы, дойдя до человеческих жертвоприношений, намереваясь уничтожить ту личность, что пряталась внутри их сына. Безуспешно, к слову. Будто бы нечто скрытое от магов защищало его. Всё, чего они добились – ослабление магических способностей собственного сына. Но справиться с разумом того, кто прошёл через Царство Мертвых и вернулся в Мир Живых, у них не получилось.

Сириус пытался урезонить их, напоминая, что даже если произойдет невероятное и этот чужак полностью осознает себя, да ещё и сможет восстановить свою личность, речь всё равно будет идти об их сыне, но Поттеры ничего не хотели слушать. Казалось, нечто затмило разумы молодых людей, мешая видеть очевидное, на взгляд Блэка и его родичей.

Джеймс проклинал свою родословную, в которой имелись Певереллы. Он боялся, что в Гарри проявил себя один из древних некромнатов, чья кровь и без того создает его семье проблемы, вынуждая каждое новое поколение до пятнадцатилетия их детей жить вне фамильного особняка. Всё стало совсем плохо, когда Лили вновь забеременела. Стоило этому произойти, как Джеймс заговорил о том, что после рождения второго ребенка лишит Гарри наследства и фамилии, отправив жить к сестре жены – Петунии. Никакие уговоры Сириуса не могли повлиять это желание Поттера.

Сам Блэк, воспитанный в идеалах верности семье и родной крови, не видел проблемы в том, что мальчик изначально обладает полноценной личностью. Он же их сын. Кровь от крови, плоть от плоти. Кем бы этот темный маг не являлся в прошлой жизни, теперь он Поттер. А то, что ему уже известны некоторые аспекты магии – очень хорошо. Не придется обучать с нуля, а то и вообще новые знания получится приобрести. Да и наличие жизненного опыта позволяло избежать многих проблем в воспитании.

Однако, Лили и Джеймс подобного мнения не разделяли, чем удивляли Сириуса. Мужчине казалось, будто Джеймса подменили и вместо друга с ним разговаривал кто-то совершенно чужой. Куда подевались присущие Поттерам взгляды? Воспитание и семейные традиции? Принципы и гордость? Джеймс буквально забыл главное правило Поттером – всё во благо семьи. Его ритуалы начали вредить сыну, пагубно сказываясь на разуме и магических способностях. Но Джеймсу было плевать – мужчина желал буквально вытравить переродившегося темного мага из своего сына, не осознавая, что этим убьёт собственного потомка.

Выход предложила Вальбурга.

Мать Сириуса, выслушав сына, несколько недель консультировалась с семейными юристами и давно прикормленными министерскими чиновниками. А затем, когда мужчина уже обдумывал как договориться об опеке с Петунией, если вопрос не удастся уладить с самим Джеймсом, не вынося ситуацию на всеобщее обозрение, нашла выход.

– Мы попросту купим мальчика, – оскалилась Вальбурга, но, увидев удивление Сириуса, поспешила пояснить свои слова, – У нас есть замечательные родственники в Швеции. У них как раз родилась девочка, которую назвали Коссеопеей. Мы заключим с Джеймсом брачный договор по старым традициям… То есть, дадим громадный закуп. А по условиям договора, Гарри уже не будет Поттером, а примет фамилию Блэк.

Джеймс, получив это предложение даже не от Сириуса, а от Ориона в виде письма с гербовой печатью семьи, неделю не хотел видеть своего школьного друга, но потом смягчился. Произошедший летом восемьдесят первого года разговор напугал Блэка, заставив задуматься об истинных причинах поведения друга и его жены.

Джеймс выглядел безумным. Он что-то лепетал о пророчествах, Дамблдоре, которого раньше вообще человеком на считал и ненавидел… Не став рассуждать, Сириус попросту приложил друга по голове, предположив, что оглушающие заклятия окажутся бесполезны, и отволок к Альфарду, который вдумчиво обследовал Поттера и обнаружил внутри него Рабский Комплект.

Пока Джеймс пребывал «на лечении» у Блэков, Сириус навестил его супругу, которая оказалась вполне вменяемой. Лили отказываться от предложения Вальбурги не стала и все документы подписала. Правда, только за себя, ибо в подобных договорах требовались два заверения – отца и матери. В этот же день Сириус, вместе с ней и юным Гарри, прибыл в Блэк-Хауз, где провел ритуалы, дающие ему допуск к особняку, а после достижения восемнадцати лет – возможность управления здешними артефактами и даже Источником.

Вальбурга и Орион, этому не только не препятствовали, но и помогли в ритуалах, а затем и вовсе предложили Сириусу, как и его брату Регулусу, оформить завещания, по которым, в случае их смерти и при отсутствии других живых Блэков наследником окажется Гарри, но с условием принятия фамилии темного семейства, а так же отказа от наследия Поттеров.

Причина столь странного на первый взгляд поступка крылась в самом мальчике.

Блэки, видя его силу и состояние разума, предполагали, что в критической ситуации у него будет куда больше шансов выжить и сохранить древнюю фамилию, чем кого-то другого. Да и сама сила юного мага, говорила лучше любых слов. Тьма и Смерть. Действительно опасное для окружающих сочетание. И именно она стала целью Блэков. Кровь, несущая в себе настолько большие возмножности и приносящая в их семью могущество магов смерти – некромантов.

Такого родичи Сириуса не могли упустить. Даже Регулус, не слишком жаловавший некоторые семейные традиции, был склонен согласиться с мнением старших поколений – появившимся шансом надо воспользоваться сполна. Второго раза могло и не быть. Едва ли Джеймс, будучи более-менее вменяем, додумался до всего того, что вытворял со своим сыном.

После того, как Поттера освободили от Рабского Комплекта, мужчина обдумал совершенное Лили и Сириусом, махнул рукой и поставил в документах и свои магичекие подписи. А затем рассказал странную историю о том, что Дамблдор вдруг обзавелся невнятным пророчеством, под которое попали Лонгботтомы и Поттеры. Блэки, выслушав Джеймса, от души посмеялись, представив себе противостояние младенца и опытного темного мага, да ещё и Темного Лорда.

Учитывая бушующую в стране гражданскую войну, в которой Министерство и Дамблдор с его орденом, показали себя не с лучшей стороны, пав перед лучшей выучкой и организацией Пожирателей Смерти, действия старика становились относительно понятны. Он, как предполагали Орион, Сигнус и Альфард, попросту хотел устроить ловушку… Если, конечно, это всё не было результатом отчаяния проигравшего.

А потом Тёмный Лорд решил договариваться. Более того, он согласился на условия Сириуса и Джеймса, передав своих жену и детей Блэку и Петтигрю в качестве заложников на время переговоров. Правда, и сам потребовал наличия в здании, куда явится на разговор, семьи Поттера. Собственно, к этому моменту, практически все, кроме Джеймса уже были согласны на сотрудничество с Волдемортом. На тех или иных условиях, но каждый из компании Мародеров смог договориться с Темным Лордом и получить от него гарантии. Последним на очереди оказался Поттер. Тот проклятый вечер должен был поставить точку в затянувшихся переговорах между Мародерами и лидером Пожирателей Смерти.

Так и произошло… Джеймс и Лорд договорились, скрепив достигнутое соглашение рукопожатием. А вот затем всё пошло не так… Появившийся Гарри вдруг ударил по Волдеморту, а тот ответил, убив Джеймса и Лили. Боевые артефакты в их особняке сработали, отправив Темного Лорда на перерождение.

– Сириус! Остановись! – заорал Питер, видя как Блэк направил палочку на Гонтов, – Не делай этого!

– Он убил Джеймса и Лили! – прорычал мужчина, кипя от гнева.

Всё нутро темного мага требовало мести. К тому же, Сириус дал своему уже покойному другу слово – если Поттеры погибнут, то семья Гонта отправится вслед за ними. А свои обещания Блэки всегда выполняли. Любой ценой и при любых обстоятельствах.

– Остановись! – Петтигрю оказался между Блэком и заложниками, – Ты не понимаешь! Это была случайность! Гарри его атаковал и…

«Он же не знает! – вдруг понял Сириус, – Ему никто не сказал!»

– Ты не понимаешь, – произнёс Блэк, стараясь держать себя в руках, – Всё не так просто. Отойди и дай мне сделать то, что я должен совершить.

Женщина и её дети, что сидели на диване позади анимага, прижались друг другу, ожидая своей участи. Сириус не хотел их убивать, понимая, что их вины в произошедшем нет, но… Он должен был выполнить своё обещание! И раз Блэк дал слово, что они умрут вслед за Поттерами, то так и будет, даже если самому Сириусу это не нравится.

– Не виноваты! Слышишь меня? – вдруг закричал Питер, бросившись на друга, – Не смей этого делать! Слышишь меня! Они не виноваты!

В ту ночь они впервые сражались не шуточно или оттачивая мастерство жестокой тренировкой, а в полную силу, желая друг другу смерти. Семья Темного Лорда погибла. Блэк сдержал своё слово и убил их, использовал Непростительные – безболезненный конец для тех, кто попал под жернова гражданской войны.

Зато схватка с Питером не была скоротечной. Они творили заклятия и уворачивались от ответных ударов, не разбираясь куда что летит и кто вокруг их схватки пострадает. За те несколько минут, что два темных мага пытались прикончить друг друга, их заклятия разрушили стены нескольких зданий, развороти проезжавший неподалеку автобус…

А затем он пришел в себя в темноте камеры в изоляторе Аврората. Скоротечное судилище, устроенное для него Альбьусом стало последним днём, когда Сириус видел дневной свет. А потом были холод и Тьма Азкабана.

– Хозяин Сириус, – голос Кричера вырвал мужчину из воспоминаний, заставляя открыть глаза, – Прибыл хозяина Сигнус с двумя Блэками с континента.

Глава 10
Отражения прошлого

– Занятная получается картина, – произнёс Вернон, выслушав мой рассказ о Гермионе, её поступке и всех его последствиях, – Жестоко, но ожидаемо.

Что он, что Петуния, к слову, новости о появлении в поместье Финниганов в лице Симуса и его матери, восприняли спокойно, изрядном меня удивив. Правда, как пояснил сам Вернон, на фоне Джоанны и наёмников, брошенная мужем ведьма с малолетним сыном-школьником выглядят совершенно обыденно, даже если им взбредет в голову устроить призыв демонов на заднем дворике, который рабочие только недавно закончили приводить в порядок.

– И что же забавного? – спросил я, удивленный равнодушием дяди и его кривой усмешкой.

– Ну, то, что ты её по итогу либо убьешь, либо используешь в каких-то магических целях, было понятно сразу, – покачал головой мужчина, неторопливо крутя между пальцами бензиновую зажигалку, – Учитывая твои рассказы о поведении Грейнджер и произошедшее с ней летом… Я бы очень удивился, если б она протянула, хотя бы, ещё пару лет. Слишком уж было заметно, что эта девочка и не собиралась считаться с твоим мнением и теми планами, которые ты строил, зато имела свои взгляды и намерения. А ты – не образец человеколюбия, давай уж откровенно и подобное терпеть не стал бы.

Откровения Дурсля были неприятными, но правильными. Я, если быть откровенным, рано или поздно, принялся бы ставить зарвавшуюся однокурсницу на место. Вполне возможно, радикальными способами и методами.

– Допустим, – вздохнул я, понимая, что если уж Вернон смог меня просчитать, то и другие вполне в состоянии это сделать, – Хочешь сказать, что это все причины твоего спокойствия?

– Нет, конечно, – ответил Вернон, – Учитывая, что она ещё жива, полагаю, что по каким-то причинам ты её убить не можешь или не хочешь. Значит, Грейнджер на некоторое время превратится, например, в батарейку. Или станет подопытной. Во всяком случае, я такой вывод сделал со слов Пет. Она мне много чего о привычках колдунов рассказала… Ну, из своих наблюдений за сестрой и компанией её муженька.

Спокойствие собственного дяди начинало меня уже пугать, пока не выяснилось, что мужчина попросту подсел на успокоительные. Соседство магов и вампирши, а потом и появление Финниганов, изрядно встряхнули нервную систему Дурлся. Причем, даже не самим фактом своего появления, а поведением Петунии, что ревнует мужа к достаточно привлекательным девушкам из числа наёмниц и неожиданно освободившейся от брака матери Симуса. Причем, Джоанна тётю уже перестала так жестко раздражать, как это было изначально. Однако, её место заняли вполне себе живые ведьмы. Их, в отличии от весьма опасной покойницы, откровенно пугающей Вернона, женщина считала действительно опасными конкурентками. Хотя бы потому, что они могли посмотреть на мужа Петунии не с гастрономическим интересом.

Джоанна, к слову, наблюдая за этими семейными разборками, предпочитала не вмешиваться, здраво рассудив, что это не её дело, а Вернон и Петуния в состоянии решить свои разногласия сами. Да и оказываться крайней ей совершенно не хотелось. Зато ехидно комментировать очередную сцену психологического насилия, устраиваемую тётушкой, нежить не забывала, щедро делясь своими наблюдениями с Амандой Уиндслоу. Оная наёмница, удивив меня неожиданной лояльностью к вампирше, с Джоанной нашло общий язык и даже вполне приемлемо общалась на отвлеченные темы.

Сама тетушка, к слову, уже адаптировалась к жизни на новом месте и постоянному присутствию рядом не только проявлений магии, но и более чем опасного существа – вампира. Правда, как и Вернон, с индивидуальными защитными артефактами не расставалась, прекрасно понимая кто скрывается под внешностью привлекательной юной девицы с аппетитными формами. Цветастый, полный ярких подробностей, рассказ мужа о нашей с ней встрече, всё же заставил Петунию пересмотреть своё отношение к Джоанне. Да и собственные воспоминания о знакомстве с вампиром в темных переулках Лондона так и не отпустили тётушку. И как бы она ни храбрилась, после того, как адреналин спал, женщина смогла трезво оценить насколько мы трое тогда были близки к смерти.

– Мда… – протянул я, пытаясь собраться с мыслями после не самого легкого разговора.

– Мой тебе совет, – усмехнулся мужчина, глядя мне в глаза, – Учитывая всё то, что мне поведала твоя вампирша про родню Грейнджер среди колдунов, сиди тихо. Не связывайся с этими Хадсонами. Пускай они ищут вампира, напавшего на машину официально магглорожденной школьницы и её матери, благо, эта клыкастая покойница смогла хорошо наследить. А если ты начнёшь собирать по Хадсонам информацию, об этом станет известно им самим, пусть и не сразу. Тогда они задумаются о твоей роли во всем, зададут вопросы по истории с той книжкой… На тебя выйдут. Не через ваше Министерство, но выйдут. К тому же, в заинтересованных личностей может возникнуть вопрос – откуда тебе известно о связи Грейнджеров с Хадсонами? Тут уже не выйдет отбрехаться поиском однокурсницы. Подобные вещи просто так не выяснить – данную информацию можно лишь добыть во время серьёзной проверки конкретных людей, да и то если обладать необходимыми знакомствами. Дальше, думаю, ты сам всё сообразишь и без меня.

– Хороший совет, спасибо, – произнёс я, понимая, что едва не создал себе дополнительные проблемы, – Правда, есть небольшой шанс на то, что Хадсоны пойдут по ложному следу. Вуд даже не скрывал своего желания расправиться с Гермионой. Он, знаешь ли, жениться хотел, но девушка погибла из-за того дневника-артефакта. Да и Брауны, как я понимаю, не блещут человеколюбием и всепрощением.

– Не за что, – отмахнулся Вернон, закурив, – То, что кандидатов на расправу с Грейнджер много – очень хорошо. Хадсоны замучаются проверять всех… Лучше скажи, как долго твои Финниганы у нас пробудут? Я так понимаю, что у них не только с жильем проблемы, но и с финансами.

– По словам Симуса, его мать собирается купить участок рядом с нашим поместьем и построить там свой коттедж, но как скоро это произойдет, пока не ясно.

– Значит, на долго, – фыркнул Дурсль, – Вряд ли у неё в ближайшие годы появятся такие деньги.

Наш разговор проходил в библиотеке с чаем и сладостями, чем Вернон, судя по довольному виду, попросту наслаждался. Ничего удивительного я в этом не видел. Дядя всегда мечтал о собственном большом особняке, личном кабинете и громадной библиотеке, из-за чего не мог отказать себе в удовольствии читать книги в подобной обстановке.

Сам Вернон пребывал в каком-то меланхоличном состоянии и выглядел как человек, уже принявший некое тяжелое решение. Дурсль периодически курил, успев опустошить две пачки сигарет. Казалось, что мужчине требовалось собраться с силами, дабы озвучить нечто важное, хотя и не слишком приятное.

– Дядя, у тебя всё хорошо? – спросил я, глядя ему в глаза.

Дурсль, затушив почти истлевшую сигарету, взял следующую и, прикурив её, посмотрел на меня. Взгляд Вернона мне не понравился. Было в неём нечто такое, что я уже видел. В прошлой жизни. Когда люди шли на смерть не на адренаине и злости, а приняв осознанное и взвешенное решение.

– Относительно, – выдохнул мой собеседник после небольшой паузы.

– Может, расскажешь?

Мужчина задумался, а затем, сделав глубокий вдох, произнёс:

– Знаешь… Это невероятно тяжело – осознавать своё бессилие. Видеть это чертово колдовство и понимать, что ни опыт армии, ни пистолет, ни бывшие сослуживцы, ни собственные кулаки… не помогут… Осознавать, что ты даже собственный разум не в состоянии защитить… Что уж говорить о семье?

Мрачно оглядевшись, Вернон покачал головой:

– Это очень тяжело, Гарри. Это… Будто бы лишиться рук и ног, а потом наблюдать как свора бандитов хозяйничает в твоем доме. А ты ничего не в состоянии предпринять. Обидно и унизительно.

– Но, ведь…

– Нет, – поднял руку Дурсль, – Это не всё… Мы, ведь, мишени, Гарри. Я не знаю почему ты, Реван, – демонстративно усмехнулся мужчина, выдохнув очередную порцию табачного дыма, – До сих пор не оставил нас или не убил… Может, просто уважение к тем, кто тебя вырастил, может… Не знаю. И не хочу знать. Но я понимаю, что без нас ты бы всё равно выжил. Тебе было бы тяжелее, сложнее, но ты бы выкрутился… А мы… Мы мишени. Нас либо попытаются использовать для влияния на тебя, например, в качестве заложников, либо… просто убьют, посчитав, что такой удар будет достаточно болезненным.

– Потому вас и охраняют, – произнёс я, даже не думая спорить с ним, – А потом охраны станет больше. Мне не хочется вас хоронить.

– Охрана… Мы балласт для тебя, Реван, – вздохнул Дурсль, всё так же не спуская с меня взгляда, – И ты не споришь, когда я называю тебя этим именем, – добавил мужчина.

– Я тебя слишком уважаю, чтобы врать.

– Вот оно как… – протянул Вернон, – Уважаешь… Было бы за что… Я же для вас, колдунов, почти животное.

– Я не все.

– Вижу, – кивнул Дурсль, отведя взгляд, – Уж точно на Джеймса и его дружков не похож. Привычки не те у тебя. Они были – золотой молодежью. Богатенькие ублюдки, осознающие свою безнаказанность. А ты другой. Сразу видно – хлебнул дерьма в жизни… Знать бы только в какой, не так ли?

– Наёмники рассказали? – поинтересовался я, подумав, что у Джима и его бойцов слишком длинные языки.

– Сам догадался, – покачал головой Вернон, – Это было не так уж сложно, если внимательно слушать Пет и кое-какие разговоры этих боевых ведьм из «Гренадеров». Да и у нас, простых смертных, хватает книг о реинкарнации и новых жизнях.

– И… что? Ты…

– Это сложно, Реван. Тебе не понять насколько это жутко видеть ребенка, что обладает нечеловеческой силой и… принимает решения, какие иному взрослому не по душе. Осознавать, что в теле юнца – взрослая личность… Это страшно, Реван. Жутко. Во всяком случае, для меня и Пет. Дадли… Он не понимает. Для него эта ваша магия – игра. А для меня – оживший ночной кошмар… Мой сын даже твою вампиршу не считает опасной. Он видит фигуристкую девицу в обтягивающем костюмчике, а не двигающуюся покойницу, способную его убить одним движением.

Под конец этой короткой и сбивчивой речи голос Вернона был совсем тихим. Будто бы ему приходилось едва ли не выдавливать каждое новое слово. Впрочем, выглядел Дурсль действительно неважно. Бледное лицо, темные круги под глазами… Мужчине было очень сложно находиться в такой обстановке.

– Он вырастет, – хмыкнул я, вспомнив, как вместе с Дадли в школе отбивался от хулиганов, – Да и ума у брата хватает.

– Брата… – фыркнул Дурсль, – В любом случае… Ты и сам, ведь, понимаешь, что наше присутствие, меня, Петунии и Дадли, попросту жрет твои ресурсы? Те самые, которые ты мог бы направить на что-то более важное…

В этом Вернон прав. У меня такие мысли в голове крутились и не один раз. Неоднократно я думал о том, чтобы поступить так, как действовали ситхи, но… Не мог. Та часть меня, что сформировалась за одиннадцать лет жизни в этом мире, протестовала против подобного решения. Да и кое-что от джедаев ещё осталось во мне… Впрочем, дело могло быть и в другом. Даже в прошлой жизни у меня не было нормальной семьи. То её подобие, что дала Бастила, оказалось пустышкой. В конечном итоге, у меня так и не поднялась рука. Не хватило духа убить тех, что десяток лет воспитывали меня. Тех, в чьём доме я жил и рос.

– Вижу, что думал, – кивнул Вернон, продолжая смотреть на меня, – Потому, Реван, давай разговаривать честно. Ты, хоть и выглядишь обычным ребенком, но далеко не прост. Ты умеешь кишки на кулак наматывать и делал это не один раз. Для тебя не вопрос убить – ты лишь просчитываешь степень целесообразности. А сколько там будет трупов позади тебя… Вряд ли в твою голову придет мысль оглянуться и ужаснуться. И это пугает меня ещё больше, чем эта вампирша.

– Какое решение ты принял? – прямо спросил я, понимая, что сегодня очень многое изменится как в моей жизни, так и в жизни моих родственников.

– Пока до нас не добрались твои враги или… ты сам не решил, что мы мешаем, – вздохнул Дурсль, закурив следующую сигарету, – И не спорь, я видел как люди менялись из-за горсти таблеток… А у тебя дела явно серьёзней. Потому не спорь… Так вот, пока этого всего не произошло, мы уедем.

«Не долго у тебя была семья, Реван, – мысленно усмехнулся я, – Очень не долго… Впрочем, у таких как ты, иначе не бывает. Или ты всё ещё на что-то надеешься?»

– Петуния в курсе? – выдавил я из себя.

Несмотря на весь опыт моей прошлой жизни и всё то, что тогда выпало мне перенести, новости, озвученные Верноном, смогли выбить из равновесия. Как выяснилось, моё самообладание вполне может дать даже не трещину, а откровенную пробоину. Хорошо, что собственная сила уже не вырывается наружу, уничтожая всё на своём пути.

– Она согласна со мной, – кивнул Вернон, мрачно глядя на языки пламени, танцующие в камине, – А Дадли… Он ещё мал и переезд ему будет легче перенести.

– А твой бизнес? Что будет с ним?

Почему-то, я старался найти причины, дабы Дурсли не уезжали, хотя и понимал – Вернон всё предусмотрел, просчитал и подготовил. Не тот он человек, чтобы срываться с места, не обеспечив себе десяток путей отхода и твердую почву в пункте назначения. Уж предусмотрительность и расчетливость в вопросах денег у Дурсля всегда стояли выше эмоций.

– Яков будет новым директором, – кивнул мужчина, подтверждая мои догадки, – Я посвятил его в некоторые… нюансы. Если тебе что-то потребуется от «Граннингс», ты всегда сможешь решать вопросы через него. С патентами и процессом внедрения твоих сплавов и технологий дело двигается и будет решено к январю. Дальше… Яков справится с их продвижением на рынках. Воспользуется моими и своими контактами, если потребуется.

– А учеба Дадли… Или ты уже решил и этот вопрос? – вздохнул я.

– Решил, – кивнул Вернон, – Мы даже оформили вид на жительство и купили дом, – усмехнулся Дурсль, – Ну и с образованием Дадли вопрос был закончен. По тебе… Яков ежегодно будет решать проблемы с твоими официальными документами в нормальном обществе… Школьный аттестат и так есть, а диплом колледжа ты получишь на следующий год. Дальше уже сам решай чем будешь заниматься и что для тебя важнее.

Мы разговаривали до позднего вечера, обсуждая детали переезда и того, чем я смогу ему помочь. Фактически, Дурсль оставался владельцем фирмы «Граннигс» и лишь уходил с поста генерального директора, назначая вместо себя Якова, а сам отправлялся в Гренландию, где планировал открыть «дочку» своей фирмы. Переезд запланирован на Рождественские Каникулы.

Собственно, эта беседа стала завершением единственного выходного, который я себе позволил. На следующий день пришлось браться за дело и разбираться с итогами проведенной мистерии.

Как оказалось, по результатам ритуала Джоанна, хоть и серьёзно изменилась на уровне энергетики, но в плане возможностей получила не так уж и много. Ну, или достаточно много, тут всё зависит от точки зрения.

Превращаться в нетопыря девушка так и не могла, власть над тенями и зеркалами сохранила, стала сильнее магически. Кроме того, теперь она не отключалась, превращаясь в обычный, пусть и не разлагающийся, труп при появлении на небе солнца. Рисковать, проверяя возможность передвигаться под солнечными лучами в плотной одежде, девушка не собиралась, а я не настаивал, понимая, что оно того не стоит. Вампиры очень долго восстанавливаются после травм, причиняемых дневным светом.

С Филчем тоже всё оказалось не так просто, как мне хотелось бы. Помолодевший Аргус, хоть и восстановил свои силы, но безнадежно отстал по уровню знаний. Те заклятия и артефакты, что считались передовыми в годы его службы, сейчас уже не то чтобы не котировались, а не использовались в принципе, поскольку морально устарели и превратились в историю и музейные экспонаты. Да и отсутствие тренировок давало о себе знать. Как результат, мужчина был вынужден засесть за книги, благо, у меня имелись те же издания за авторством покойного Флитвика.

Самый большой эффект от ритуала имелся у Симуса. Мальчик, отойдя от шока, уже на следующий день попросился присоединиться к моим тренировкам с инструкторами «Гренадеров». Понятно, что его попросту жалели, объясняя основы и ставя технику, но в подготовке парни и без пинков Джима ему не отказали. Зато за меня взялись всерьёз, не забыв напомнить про зелья, позволяющие ускорить обучение и развитие.