Текст книги "Постскриптум: "Пусть бог не вмешивается" (СИ)"

Автор книги: урсула де виль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц)

– Судя по тому, что человека с именем Патрисия Терри Холмс не существует в природе, – уверенно заявил он, словно последние дни только и делал, что разбирался с этим делом. – Она либо наёмный убийца или шпионка и элементарно ездит всем по ушам, что вы с Еленой в голос упорно отрицаете. Либо действительно привидение.

– Но она ни то, ни другое, – не менее убеждённо, чем Алауди, произнёс Примо. Правда в его интонации хорошо читалась чуть большая осведомлённость.

Тем временем та самая «она», была не в состоянии даже вздохнуть нормально.

– Эй, вы двое! – позабыв о собственных убеждениях, громко вскричал Накл, тем самым огорошив всех. – Ведите себя хоть чуточку приличнее!

Ещё здесь, для полного счастья, не хватало Елены, чтобы Триш окончательно отправилась бороздить райские кущи и пить амброзию.

Положение спас вовремя вмешавшийся Саверио, который без страха и всё с тем же равнодушным выражением на немолодом лице, решительно сделал шаг вперёд.

– Прошу прощения, синьоры, но мне кажется, что юная синьорина весьма смущена происходящим, – флегматично, но от этого не менее уважительно, отчитал он.

На смущение полукоматозное состояние ведьмы вряд ли было похоже, поскольку на щеках у неё проступил отнюдь не румянец, а бледный налёт ужаса.

Алауди едва не скривился, однако удержал своё каменное выражение лица и просто отступил на шаг назад, осознав, что находился слишком близко к Холмс.

– Эй, ты хоть дышишь там? – без особого интереса спросил он, сетуя лишь на то, что в случае, если эта барышня отдаст душу богу прямо здесь, да ещё и по его вине, Елена будет зудеть над ухом и пытаться надавить ему на совесть всю оставшуюся жизнь.

При этом слово «там» прозвучало так, словно между ним и Терри было расстояние в несколько десятков футов в высоту – не иначе.

Крепко зажмурившись и непонятно пробормотав что-то, девушка вдруг поняла одну очень важную вещь – не один Джотто псих: они здесь все такие – и после этого осознания страх понемногу отступил, позволив ей резко вскинуть голову и, совершенно диким от одномоментной злости взглядом, обвести всех присутствующих.

Ведьма заговорила и её речь стала более чёткой и осмысленной:

– Если следовать вашей логике, синьор, то в кислороде мне, как призраку, нет никакой необходимости, а ваш вопрос – абсурден сам по себе, – ядовито изрекла она, понимая, что внимание всех приковано к ней одной и что с собственным гневом совладать будет теперь не так легко. – … И, смею заметить, что не вы один имеете работу. Я тоже приехала сюда, бросив всех и вся, чтобы прояснить некоторые недоразумения. И, как гостья, думаю, я имею право на уважение, а также, на возможность хоть одну нашу с вами встречу пережить без взаимных инсинуаций и оскорблений чести и достоинства! Нервные расстройства плохо влияют на кожу, знаете ли.

Она воинственно вскинула подбородок, но посмотрела не на своего прямого собеседника, а на Саверио. Отчасти из-за того, что хотела обратиться к нему, но в большей степени из-за того, что её по-прежнему пугали и вводили в ступор взгляд и суровое лицо детектива.

– Будьте так любезны, проводите меня в гостиную, Саверио. Не уверена, что в состоянии находиться здесь, – с дежурно-вежливой улыбкой попросила Триш, имея ввиду, что компания в холле собралась не самая лучшая.

Мужчина вопросительно взглянул на Джотто, молча спрашивая у того разрешения, и Примо согласно кивнул, после чего дворецкий и девушка скрылись из виду.

Стоит ли упоминать, что проходя мимо Алауди, Триш приостановилась, недовольно фыркнула и, храня гордое, весьма неоднозначное молчание, продолжила свой путь.

– Если у тебя нет действительно важной информации, касательно этой невыносимой женщины, то избавь меня, пожалуйста, от её и, заодно, своего общества, – сквозь зубы произнёс мужчина, даже не взглянув в ту сторону, куда ушла Терри, хотя Джотто мог поклясться, что видел, как дёрнулось плечо его друга, чтобы развернуться и сказать молодой ведьме пару ласковых.

– Ты был неправ и чрезвычайно груб, так что сам виноват в таком отношении, – без обиняков заметил Примо. – Идём, нам всё ещё нужно кое-что обсудить.

Детектив нервно чертыхнулся, но промолчал – почувствовал чужую правоту.

II.

Вода, лившаяся из крана, была жутко холодной и это успокаивало – заставляло мысли остывать, а мозг вновь нормально функционировать.

Триш ещё раз ополоснула лицо, не беспокоясь за макияж, который после этого непременно нанесёт вновь (если косметичка под рукой – никакое купание не страшно), и, опираясь обеими руками о края раковины, посмотрела на себя в зеркало.

– Всё в порядке, – она старательно проговорила эту фразу себе в лицо и сделала пару глубоких вдохов.

Неотрывно наблюдавший за всеми действиями своей подопечной последние десять минут, Рено сочувствующе погладил девушку по пальцам.

– Может, сотрём им память? – участливо предложил он, надеясь, что это сойдёт за приемлемый вариант решения проблемы. – Знаю, у тебя нет книги с заклинаниями, но я могу попросить своих знакомых…

Отрицательно покачав головой, молодая колдунья насухо вытерла лицо полотенцем и, достав из косметички пудру, карандаш для глаз и тени для век, принялась наносить краску на лицо.

– Не стоит. Если человек, которого мне нужно спасти, находится в Вонголе, то это станет лишней головной болью, – окончательно усмирив злость и раздражение, спокойно откликнулась девушка.

Она не выдержала и четверти часа одинокого пребывания в гостиной особняка, поэтому, отыскав Саверио (что было не так уж трудно), попросила его показать ванную комнату, чтобы остаться там, где её не могли услышать, и побеседовать с фамильяром о случившемся. Его присутствие приносило Холмс значительное облегчение и надежду на то, что, если у неё случится конфуз, Рено поможет ей советом или даже делом.

– Если тебе станет легче от этого, то я вполне готов и даже буду рад напакостить.

Произнесённое хорьком слово «напакостить», вызвало у Терри весёлую улыбку и смешок. Она живо представила, как фамильяр, уподобляясь зверю, чьё тело использовал, прогрыз дырку в ботинке детектива или превратил в жалкие клочки важную документацию, и от этого ей действительно стало легко и смешно.

– Всё хорошо, мы ведь выше того, чтобы мстить, верно? – она аккуратно провела тонкую линию от одного уголка глаза к другому. – Лучше давай подумаем над тем, как нам искать будущую жертву…

Звук открывающейся двери отвлёк её от разукрашивания собственного лица. В отражении зеркала появился удивлённый неожиданным столкновением Лампо.

Нет, Триш вовсе не пожалела о том, что напрочь забыла запереть дверь – ей просто стало не по себе от того, что инстинкт ведьмы снова ничего не сообщил, хотя приближение другого человека было очень веской причиной для того, чтобы подать сигнал, да и реакция на появление Алауди, случившаяся там, в вестибюле, чётко давала понять, что чутьё работало, как часы.

Может быть, всё дело в настрое?

Внутренняя ведьма Триш не чувствует опасности, поэтому не считает нужным известить организм о чужом присутствии?

– Прошу прощения, мадемуазель, – на удивление быстро изрёк юноша и поторопился закрыть дверь. – Я понятия не имел, что в ванной кто-то есть.

– Не страшно. Если вы подождёте пять минут, то я вполне буду готова освободить её… – отозвалась девушка, как ни в чём ни бывало продолжая заниматься своим делом. – … Лампо, верно?

– Собственной персоной, – с другой стороны двери послышался незамедлительный ответ. – Если это не затруднит, то давайте общаться на «ты»?

Это предложение понравилось Терри. В какой-то степени, она даже ждала его, поэтому дала своё согласие и негромко спросила:

– Мы же с… тобой, ровесники?

Она побоялась, что собеседник не расслышал вопроса, поэтому хотела было повторить его, но Лампо ясно дал понять, что его слуха коснулось каждое её слово.

– Если ты не смутишься и назовёшь мне свой возраст, то я смогу сказать наверняка.

Прежде чем ответить, следом за остальной косметикой, колдунья вытянула из сумочки блеск и её губы в считанные секунды приобрели лёгкий светло-коралловый цвет.

Кивком головы указав на сумку, в которую Рено забрался не мешкая, Холмс аккуратно сложила туда же косметику и вышла из помещения, оказавшись с Лампо лицом к лицу.

– Мне двадцать четыре, – не стесняясь своего возраста, сказала она и очаровательно улыбнулась.

– Тогда получается, что я старше, – вернув ей этот жест, произнёс молодой человек. – Мне двадцать пять.

– Это всего лишь значит, что мы погодки, потому что буквально через три месяца мне тоже будет двадцать пять.

– Что ж, я думаю, что обязан запомнить дату, чтобы вовремя поздравить тебя.

Триш замялась. Она не знала – задержится ли здесь до этого времени и искренне надеялась, что этого не случится.

Но Лампо показался ей на редкость приятным человеком, отказать которому она бы сочла невежливым.

– Двадцать шестое декабря, – неуверенно откликнулась ведьма. – Я родилась в День святого Стефана…

– Такую дату уж точно невозможно забыть, – прокомментировал юноша. – И раз уж наше личное знакомство можно назвать удачным, то, полагаю, ты не откажешься составить мне компанию в небольшой прогулке по саду?

– В другой раз, Лампо, – молодые люди повернулись на знакомый обоим голос и, скорее машинально, чем умышленно, отошли друг от друга. – Извини, но я вынужден украсть у тебя нашу гостью, поскольку мы с ней должны обсудить несколько важных вещей.

– Значит, мы отложим это ненадолго, – оптимистично улыбнулся Лампо и обратился к Терри: – Пообещай, что выделишь мне время при следующей встрече, хорошо?

– Разумеется, – немного огорчённо высказалась ведьма. – Прости, я очень хотела бы пройтись с тобой, но я приехала сюда с конкретной целью и сперва мне нужно позаботиться о ней.

– Не страшно, – он галантно поцеловал тыльную сторону ладони девушки и развернулся, чтобы оставить Джотто и Триш наедине. – До встречи, Терри.

После его ухода девушка тяжело вздохнула и спросила:

– … И почему ваш Алауди хотя бы на одну сотую часть не такой, как Лампо?

Примо усмехнулся и оттолкнулся от стены, к которой прислонился плечом, пока наблюдал за развернувшимся диалогом.

– Потому что всё его очарование заключается в противном характере и занудстве, не так ли?

Подхватив озорной настрой мужчины, Холмс весело заулыбалась.

– Скорее его очарование в умении довести человека до нервной икоты одним только взглядом.

– И вряд ли он смог бы это, если бы был хоть немного похож на Лампо.

– Согласна.

Кажется, предстоящий разговор дастся Триш намного легче, чем представлялось раньше.

III.

Небо за окном было низким, тёмным и тяжёлым от дождевых туч, обхвативших его целиком.

Пожалуй, решение не выходить на прогулку и не обманываться хорошей погодой, было очень правильным, хотя Триш вполне могла бы настоять на том, что ей необходим свежий воздух и уйти вместе с Лампо, который не заставил себя ждать и, едва только пространство над головой затянуло мрачным занавесом, вернулся обратно в дом, жалуясь своему боссу (и всем мимо проходящим), на жуткий ветер и холод.

В гостиной резиденции находились только Примо и Холмс, желая оставить свой разговор только между ними.

Рено тоже вылез из сумки своей подопечной, чтобы не пропустить никаких моментов и, если понадобится, думать вместо Терри, если та растеряется и перестанет соображать, как это иногда случалось.

Колдунья держала в своих руках чашку с чаем и вела себя на удивление расслаблено, откинувшись на спинку дивана и закинув ногу на ногу.

– Раз уж мы все в курсе того, кто я, откуда и зачем пришла, то, полагаю, у тебя уже есть на меня какие-то планы? – простодушно осведомилась она, потягивая чай медленными, осторожными глотками, чтобы не обжечь губы и язык.

Мужчина тоже не отставал от своей гостьи, неторопливо наслаждаясь кисловатым привкусом лимона, смешанного с мятой, и он явно по-прежнему пребывал в хорошем расположении духа, поэтому спокойно возразил:

– У меня нет никаких планов и целей использовать тебя.

– Тогда в чём смысл нашей беседы? Тебе нужны знания о будущем?

– Нет, будущее меня не интересует. Я буду действовать так, как посчитаю нужным. Поверь, знание того, что будет у вас, в двадцать первом веке, никак не повлияет на мои решения.

Облегчённо улыбнувшись. Триш кивнула:

– Мудрое решение.

– Мне просто хочется, чтобы ты была в поле моего зрения.

– В каком это смысле?

– Не так давно ты просила, чтобы я не распространялся на тему услышанного, а я, в обмен на это, говорил об ответной услуге.

В душе Триш появилось место для лёгкого напряжения. Она перестала пить чай и пристально посмотрела на собеседника.

– Не стоит переживать – всё не так страшно, а моя просьба проста: мы продолжим общаться, только и всего. Мои друзья и я будем за тобой присматривать.

– В рамках разумного, – подал голос Рено, который, параллельно с тем, что слушал разговор, ещё и поглощал вкусное овсяное печенье. – Никаких подслушиваний, подглядываний и прочей гадости.

– Разумеется. Я же не дикарь.

Фамильяр смерил Джотто омонимичным взглядом и его глаза странно заблестели.

– Ну, это как посмотреть, юноша.

========== Часть одиннадцатая. Колесо фортуны и Квадрат невезения. ==========

I.

Пребыванию Триш в новом времени исполнилось три недели. Пару дней назад последний лист с наименованием старого месяца улетел в мусорную корзину и было официально объявлено наступление октября.

Работа шла своим чередом, серьёзных конфликтов не наблюдалось. Интуиция о каких-либо враждебно-настроенных личностях не докладывала – тишь, да гладь.

Казалось бы – живи и радуйся, попеременно делая разнообразные попытки попасть в своё время.

Если бы не одно «но», которое безобразно портило всю картину и на уровне подсознания действовало на нервы, даже когда девушка старалась об этом не думать.

Полная, абсолютнейшая, беспросветная глушь и застой.

Поиск обещанной книги, поиск информации о других итальянских ведьмах и об охотниках на них в этом времени, а также многие другие вещи – все застыло без малейшего намёка на продвижение ещё в самом начале пути.

Триш пересмотрела наперёд буквально каждую книгу, которая могла иметь самое малейшее отношение к миру, в котором обитала она сама и её «сёстры», но из этого не вышло ничего путного. В этих книгах не было ничего, о чём бы Терри не знала или не догадывалась.

Она пробовала запросить информацию у Ковена, однако там ей тоже дали весьма расплывчатые, общеизвестные факты и параллельно с этим приказали впредь не делать ничего лишнего, что могло бы навредить безопасности ведьм, которых продолжали искать и истреблять.

Триш бы выразилась по поводу всей сложившейся ситуации очень и очень некультурной плебейской руганью, но Рено, который всё время подбадривал её и не давал опустить руки, был хорошим стоп-краном, ограждавшим от необдуманных действий и слов.

Кстати, помимо всего этого, он один мог заменить всю шайку лесных подручных Золушки, которые всей бражкой клепали её платье на бал в том мультике.

Иногда Триш казалось, что с появлением Рено она обрела не личного фамильяра, а заботливую няньку. Что, впрочем, было не так уж и плохо.

В определённых случаях.

– Триш, просыпайся… Пора вставать, Шерлок.

Она медленно раскрыла глаза, тут же расфокусированным после сна взглядом натолкнувшись на расплывчатую мордочку хорька, нависшего над ней, и повернулась на бок.

Рено чертовски сильно напомнил ей короля лемуров, Джулиана:

«Мистер Алекс, пора встаньки-встаньки…»

– Марция снова будет недовольна, – проворчал фамильяр.

– Сколько времени? – не слушая его бурчание, спросила Холмс.

– Семь.

Аккуратно перевернувшись на живот, Триш протяжно и очень жалобно застонала от негодования:

– … Почему я, при том, что пашу, как проклятая в любое время дня и ночи, должна вставать так рано в свой единственный выходной день? – спрятав голову под подушку, пожаловалась девушка.

– Потому что деньги сами на голову тебе не упадут и контактировать с местными тоже нужно уметь. Просыпайся и шуруй работать.

Пересилив свою лень, ведьме пришлось поднять своё отяжелевшее от утренней дремоты и не готовое к активным действиям тело, и принять, для начала, сидячее положение.

Рено резво вскочил на стол и его взгляд, выражавший недовольство, устремился на лицо подопечной.

– Я, конечно, понимаю, ты дитя своего времени, и все дела… но неужели удобно спать без исподнего?

Вместо ответа Терри широко зевнула, прикрыв рот ладонью, и, вытянув руки над головой, выгнула спину, сонно потягиваясь.

«Спать без исподнего» – это прозвучало весьма забавно. Может быть, потому что он был смущён и прятал свою неловкость за недовольством?

– Это скорее привычка, – коротко повела плечами колдунья и откинула одеяло, свесив ноги с кровати и представ перед фамильяром полностью обнажённой. – И всё-таки, как же по утрам прохладно.

Рукой потянувшись к самодельному нижнему белью, которое больше напоминало спортивные шортики и топ, Триш с недоверием покосилась на панталоны и сорочку, которые были аккуратно свешены на спинку стула. Она на секунду представила, как надевает всё это на себя и страдает, и содрогнулась от ужаса. Ну уж нет, увольте.

– Я до четырнадцати лет спала в полной боевой готовности: одетая и в обуви, – с ностальгической ухмылкой пояснила девушка, одновременно продолжая одеваться. – А потом я постепенно начала «раздеваться». Теперь мне удобнее спать вот так.

Рено закивал головой и, убедившись, что его подопечная уже застегнула платье, а теперь была занята гольфами, раскрыл плотные занавески (которые на самом деле являлись обрезанными шторами) и приоткрыл окно. Комнату залил мягкий солнечный свет, а сквозь щель вместе со звуками ожившего города потянуло утренней свежестью. После прошедшего ночью дождя было весьма прохладно, хотя, Триш не сомневалась, уже буквально через час-два погода вновь обещала быть жаркой и сухой.

– Не забудь, что сегодня вы вместе с Карлосом занимаетесь стиркой, – Рено, уже согласно выработанной привычке, проворно забрался в сумку Триш, высунувшись оттуда наполовину, чтобы видеть происходящее снаружи и разговаривать с девушкой.

– Стиркой занимается прачечная, – без азарта отпарировала колдунья. – Мы только относим и забираем оттуда бельё, а потом развешиваем его во внутреннем дворе.

– Не придирайся к мелочам, – фыркнул хорёк. – Факт остаётся фактом. А ещё не забудь купить обливной бисер для Марции и…

Триш на мгновение закрыла глаза и страдальчески вздохнула так, чтобы фамильяр ничего не заметил.

С одной стороны, присутствие того, кто мог бы хоть как-то компенсировать лишнюю безалаберность и лень Триш, успокаивало и значительно облегчало существование в незнакомом времени.

Но с другой – занудные наставления и вечные напоминания были совершенно невыносимы.

II.

– Триш, ma belle! Ты хорошеешь день от дня, мой цветочек!

– Ма́тис, дарлинг, ты как всегда энергичен и бодр даже в такую рань!

Покупатели в магазине с интересом уставились на мужчину и девушку, которые обнялись у прилавка, усыпая друг друга комплиментами. И если первый был хорошо известен, то вторая оставалась инкогнито, как в плане личности, так и в плане отношений с хозяином лавки.

Ма́тиса Мерле́н все знали едва ли не лучше, чем он сам и, пожалуй, по популярности он и его «Nardini» могли уступить лишь малому количеству организаций и магазинов. Почти у каждого жителя этого города на слуху было имя человека, унаследовавшего от погибшего отца самый известный из всех имеющихся магазин тканей.

Чистокровный француз по происхождению и итальянец по воспитанию, Матис был чудаковат, но весьма умён и обаятелен. При этом он имел ранимую натуру и запас разнообразных острот напополам с полезными советами. Его и Триш в один прекрасный день объединила общая нелюбовь к длинным юбкам и туфлям с каблуком-рюмочкой. С тех пор Терри была желанным гостем в магазине и, в добавок к этому, всегда имела скидку на объёмные заказы. Хорошая это штука – общие интересы.

– Матис, прости, но в этот раз я зашла ненадолго, нужен бисер…

– Дай угадаю – обливной?

Триш улыбнулась и кивнула, после чего с хитрым прищуром спросила:

– Есть ли в тебе хоть одна черта, которую можно не любить?

– Спроси у моей Марго, ma chérie – она тебе целый список предоставит.

Торговый зал наполнился лёгким женским смехом.

Несмотря на поведение и некоторые, довольно неординарные черты характера, Мерлен был воплощением идеала в личной жизни каждой женщины, и уже больше двадцати лет состоял в счастливом браке с чудесной синьорой по имени Марго.

Свидетельством счастливой семейной жизни являлась полка в шкафу позади прилавка, полностью посвящённая фотографиям Матиса и его супруги с детьми. На снимке с прошедшего Феррагосто Триш насчитала вокруг супружеской пары шестерых детей разных возрастов – от младенца до учеников младшей школы.

В сумке настойчиво завозились, явно намекая на то, что бельё из прачечной в ателье само себя не донесёт.

Расплатившись за покупку и кинув пакетик с бисером в сумку прямо на голову недовольному Рено (это была чистая случайность!), Холмс бегло поцеловала Матиса в щёку и, сердечно попрощавшись с ним, убежала по направлению к прачечной, что была – слава всему святому – буквально через пару домов от магазина тканей.

… А тащить корзину с бельём в одиночку было очень тяжело.

А всё почему? Потому что Карлос, вместо того, чтобы помогать, позорно спасался бегством от толпы обезумевших от любви к нему дамочек. И, если судить по той скорости, с которой он улепётывал от них, то сейчас Аллегро находился где-то у китайской границы, а может и дальше.

– Я заставлю этих девиц облысеть. Или наоборот – обволосеть, – кряхтя и пыхтя изрекла Триш, стараясь удержать корзину за ручки, чтобы ни одна наволочка или простынка не вывалилась из общей кучи, сваленной в беспорядочную горку.

– Нет такого слова, – умно изрёк Рено, высунувшись из сумки и лапкой поправив уголок пододеяльника, свисавший с края корзины.

– Значит, будет, – с нажимом откликнулась девушка, а затем, когда левая рука, не выдержав тяжести груза, позорно капитулировала (в смысле – расслабилась), Терри громко вскричала: – О, нет… нет-нет-нет!

Она попыталась хотя бы бедром удержать переворачивавшуюся в момент падения корзину, выставив левую ногу вперёд и немного вбок (какой бы нелепой ни была её поза, чистота белья была важнее: никто не захочет раскошеливаться на

стирку во второй раз). Однако тяжёлая ноша, больно стукнув её плетёным дном по колену, продолжила падать до тех пор, пока кто-то, несомненно очень ловкий и быстрый, в одно мгновение не подхватил и корзину, и её хозяйку заодно.

Холмс на какую-то долю секунды была поражена тем, что неизвестному удалось не только удержать достаточно увесистый груз, не уронив при этом ни одной тряпки, но и помочь самой Триш, чтобы она не слилась в жарком, как полуденное солнце, поцелуе с тротуаром или чугунной изгородью дома.

Однако приятное удивление сошло на нет, как только девушка поняла, что чудесное спасение было исполнено не одним, а двумя людьми. Вся картина тут же смазалась.

– Что ж ты такая неуклюжая-то? – пробурчал Джи, поднимая корзину на уровень груди. – Неужели это нельзя было сделать, когда твой напарник вернётся?

– Нести всё это в одиночку… – Джотто плавно потянул девушку на себя, возвращая ей исконное – вертикальное – положение. – Разумнее было попросить Матиса помочь тебе.

– … К вашему сведению, я не располагаю таким количеством времени, чтобы ждать его, а бельё ещё нужно развешать. И желательно сделать это до того, как сядет солн… – Триш осеклась на полуслове и, всё ещё крепко держась за руку Примо, которого это ничуть не смутило, но даже наоборот – странно обрадовало. – Постой, вы что, опять следили за мной?

– «Опять»? – Арчери недовольно хмыкнул. – Не так уж и часто мы это де… то есть нет! С чего ты вообще решила, что мы шли за тобой от магазина Мерле́на?

Честно слово, вот знай Джотто, что такое фэйспалм, который в двадцать первом веке стал самой популярной расхожей шуткой, он бы непременно его сделал. Незамедлительно.

Хотя вместо этого он несильно хлопнул себя ладонью по лбу, наверняка мысленно сетуя на оплошность своего друга, что стало вполне достойной заменой.

– Сколько можно просить – если уж ходите за мной, то хотя бы делайте это так, чтобы я вас видела! Вы вообще осознаёте, насколько нелепо это выглядит со стороны? – девушка опомнилась, высвободила свою руку и, удостоверившись, что Рено в сумке отделался только лёгким испугом, посмотрела на своих помощников. – Спасибо за помощь.

– А что нелепого-то? – спросил Джи, проигнорировав благодарность. Причём слова он произнёс с таким недоумением, будто действительно не мог понять, в чём заключалась причина недовольства ведьмы.

Триш приложила руки к голове и, закатив глаза, издала полустон-полурык, наполненный животрепещущим негодованием, после чего не обозлённо или раздражённо, а с искренним беспокойством спросила:

– Ой, Господи, ты что ж глупенький-то такой?

Донельзя возмутившись невежественному обращению со стороны женщины, да ещё и младше себя, Арчери, тем не менее, целомудренно сдержал свой порыв назвать каким-нибудь нехорошим словом свою новую знакомую. Он вообще считал себя выше того, чтобы употреблять брань по отношению к представительницам противоположного пола, и уж тем более – поднимать руку на них. Даже несмотря на то, что с появлением этой невыносимо-странной, свободолюбивой женщины, желание вытворить что-нибудь, до жути мерзкое и отвратительное, не достойное нормального, уважающего себя мужчины, становилось чрезвычайно острым.

– Давайте не будем ругаться посреди улицы, ладно? – миролюбиво предложил Джотто, хотя не мог не признаться самому себе в том, что не отказался бы посмотреть на словесную дуэль между этими двумя. – Триш, я помогу тебе с этим делом. Джи, мы на сегодня закончили, так что можешь возвращаться домой.

– Но…

– Прошу тебя, мне нужно поговорить с Триш наедине.

Недовольно насупившись, Арчери стал похож на нахохленного воробья, от чего Холмс не смогла сдержать улыбки и негромкого смешка.

– Если тебя устроит – я могу дать гарантию, что верну вашего босса в целости и сохранности. Вот увидишь, когда он вернётся, на нём не будет ни царапинки, – без какого-либо умысла или намерения задеть или упрекнуть в чём-то помощника Примо, пообещала Терри.

На секунду повисла неловкая тишина, на протяжении которой все трое напряжённо переглядывались друг с другом.

Сдавшись практически без боя, по достоинству оценивая физические и умственные возможности Джотто и его умение вылезать даже из самых жутких передряг (чего только в их юношестве было), Джи смиренно вручил в руки друга корзину с чистым бельём, что означало его добровольную капитуляцию.

– Не задерживайся и возвращайся, как только решишь все свои дела, – мужчина устало вздохнул, взъерошив волосы на голове.

Что бы он сейчас ни сказал, Примо бы его не послушал, поскольку, в принципе, делал это лишь в редких случаях – в основном он всегда поступал как сам того хотел.

Кто знает, возможно поэтому Вонгола и разрослась до таких размеров, что её ветви можно было найти и за пределами Италии.

– Ну, теперь ты можешь вздохнуть спокойно?

Они разошлись в разные стороны и Триш медленным, прогулочным шагом побрела в сторону, где находилось ателье.

– Отчасти, – согласно кивнул мужчина, совсем не чувствуя себя не в своей тарелке, хотя Терри на его месте, испытывала бы крайнее неудобство, если бы имела тот же статус, что и он… Ну, хотя, он же псих, таких мало волнует мнение окружающих (в зависимости от болезни, разумеется).

Пока они шли, нерасторопно беседуя обо всяких мелочах, вроде забавного поведения окружающих людей или разгадывания причин, по которым Елена и Деймон до сих пор не были женаты, колдунья украдкой рассматривала Джотто и одновременно с этим отстранёно сводила свои мысли к тому, что больше личной жизни этой знаменитой парочки её интересовал вопрос – почему этот экземпляр ещё не был окольцован, несмотря на то, что помимо красивой внешности имел ещё и недурственный характер (ну, только для местных барышень – не для Триш), и был однозначно не глуп. Таких, вроде, с руками и ногами отрывать должны.

Холмс сильно сомневалась в том, что, за все его тридцать лет жизни, на пути ни разу не встретилась девушка, которую он счёл бы достойной.

Хотя, судя по тому, что человек, имеющий все бразды правления над Вонголой и примыкающими к ней семьями в её времени, являлся правнуком какого-то поколения этого человека, без пары он точно не останется.

По крайней мере, Патрисия очень сильно хотела верить в то, что её появление в этом времени никак не повлияет на важные исторические события и не сделают XXI век антиутопией.

III.

Свежевыстиранное белье приятно пахло порошком и улицей.

Конечно, это не было любимым кондиционером для белья с запахом лаванды, который Триш часто использовала, чтобы спать было вдвое комфортнее, однако новый запах здешнего порошка тоже был для девушки весьма и весьма хорош.

Развешивая на верёвке во внутреннем дворике ателье белоснежные простыни, ведьма мелодично мычала себе под нос одну из любимых песен, изредка напевая отдельные фразы, что со стороны выглядело довольно забавно.

Джотто, который не смог усидеть на месте, пока девушка опасно балансировала на табурете, потому что бельевая верёвка находилась слишком высоко для неё, довольно улыбался, слушая домашний мини-концерт и одновременно занимаясь развешиванием наволочек и простыней.

– Ты действительно хотел о чём-то поговорить или это была простая отговорка? – потянувшись к корзине за постельным бельём, наконец заговорила Холмс, несвоевременно вспомнив о том, что была здесь не одна.

– Я не врал, – спокойно отозвался мужчина, а затем добавил: – У меня нет привычки лгать людям. Нам действительно нужно поговорить. О той книге… ну, которую ты упоминала, мол заклинания там разные и…

Прежде, чем он успел закончить фразу, Триш резко развернулась, немного наклонилась, вытянувшись так, чтобы её руки доставали до Примо, который стоял довольно-таки далековато, но вместо того, чтобы просто прикрыть болтливый рот, со всей силы влепила ему по губам правой ладонью.

Звонкий хлопок от этого неосторожного действия больше напоминал звук пощёчины, поэтому не мудрено, что Марция, которая как раз сидела у раскрытого окна, в мастерской на втором этаже, и ловко сооружала бисерный воротник, заинтересованно выглянула на улицу.

– О, боже мой, прости, пожалуйста! Я не специально!

Свободной рукой Холмс зацепилась за верёвку и попыталась вернуться обратно на стул, но сегодня, видимо, высшие силы, дарившие ей ловкость, взяли выходной, поэтому влажные от воды пальцы соскользнули с тонкого канатика.