Текст книги "Постскриптум: "Пусть бог не вмешивается" (СИ)"

Автор книги: урсула де виль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 26 страниц)

Кусок брускетты встал ей поперёк горла. Терри закашлялась и попыталась запить тост обильным количеством кофе, которое успело прилично подостыть к тому моменту.

Откровенно говоря, Джотто почувствовал злорадное удовлетворение, увидев это зрелище.

– Я пропущу этот вопрос – давай следующий, – едва сумев откашляться, с трудом выдавила из себя девушка.

Однако, в качестве своеобразных «превентивных» мер, взгляд прятать не стала.

Отец всегда учил её – если хочешь что-то скрыть, значит будь смелее, пусть думают, что тебе нечего скрывать.

Триш не могла отделаться от ощущения, что у Примо сейчас была своя игра, которую, судя по лицу, выражавшему лишь безмятежность, он выигрывал с приличным отрывом.

– И советую тебе сделать вид, что ты ничего не слышал, если в передрягу попасть не хочешь, – с трудом вернув своё самообладание, настоятельно порекомендовала Холмс.

По выражению лица мужчины можно было лишь смутно догадываться, в какую сторону сейчас хитро извернулись его мысли.

Триш, изобразив на своём лице искренность и невинность, даже позволила слабой улыбке тронуть уголок её губ и отсалютовала Джотто кофейной чашкой, сдерживая внутри свой порыв бросить всё и сбежать от этого разговора и от этого человека, в принципе.

II.

За всю многовековую историю, начиная от первых летописаний и заканчивая современными учебниками истории, кем только не приходилось быть ведьмам: посланницами Б-га (иудаизм), последним кругом сансары (буддизм), порождениями Сатаны (инквизиция) и даже коренными жительницами Эльдорадо (кто-то не постеснялся круто завернуть в сторону магического реализма).

Так было всегда – их либо почитали и уважали, либо ненавидели и убивали. Других вариантов не существовало и в помине.

Ведьм было мало и, ввиду своей исключительности, всем до единой приходилось скрываться, потому что со временем их существование всё больше и больше обрастало легендами и мифами, которые развеять было невозможно, и это давало охотникам на ведьм ещё более весомый аргумент для уничтожения.

В конечном итоге всё свелось к тому, что ведьмы стали наихудшими клише главных антагонистов любой истории. Ими пугали маленьких детей, их открыто высмеивали. Из них вылепили целый культ злодеев.

Единственная информация о ведьмах, которой до сего момента владел Джотто, был рассказ чудно́й мадам Мими.

О том, что последней инстанцией любой ведьмы являлся глава Ковена.

Мужчина, обладавший сверхъестественными способностями, которыми награждались лишь девочки-ведьмы.

Тот, кого нельзя было выбрать методом единогласного решения.

Кто должен был быть «избран самой судьбой».

Об этом ему рассказала женщина, имя которой дали жители города, потому что сама она никому и никогда не называлась.

Забавная, чудаковатая мадам Мими, которая жила в ветхой избушке, в лесной глуши, добровольно изолированная от цивилизации.

Она готовила настойки, отвары, пилюли и сама плела различные обереги, которые, на удивление, оказывались полезными.

Ни дать ни взять – обычная ведьма из сказок.

Никто не знал, где и когда она появилась. Однажды эта женщина просто пришла к ним с Джи, вручила юному Арчери склянку с отваром и наказала давать его больной матери два раза в сутки, а потом исчезла. Уже позже, попытавшись догнать её, чтобы поблагодарить, Джотто услышал, как люди переговаривались о загадочной «Мими», которая снова пришла в город. Так он и узнал о ней.

Ведьма смотрела на всех своими зелёными, колдовскими глазищами и словно видела насквозь. Улыбалась тепло и ласково, но злить её никто не решался.

Она несомненно была странной, но красивой настолько, что дух захватывало при одном только взгляде на неё.

Минуло вот уже почти тринадцать лет, а Примо всё ещё не мог выкинуть из головы эту женщину, которая стремилась своей заботой окружить всех, кто нуждался в её помощи.

В последние годы он редко возвращался к воспоминаниям о ней.

Джотто был слишком одержим идеей создания организации, которая бы помогала людям и защищала их, чтобы посвящать свои мысли этой женщине.

Но, какая ирония, теперь, когда появилась эта девушка, Триш, в душе что-то снова трепыхнулось, как и тогда, принося то ли ностальгическую боль, то ли странное предвкушение.

Эта ведьма с такими же глазами, в которых плескалось холодное изумрудное море, тоже уходила от него. Она боялась быть рассекреченной и обнаруженной, поэтому сбегала, хотя знала, что бежать ей было некуда.

Он предложил Триш помощь, руководствуясь чем-то совершенно иррациональным, неправильным.

Всё должно было случиться иначе.

Когда он, добросовестно выспросив всё, что его интересовало и позволив Патрисии закончить трапезу в относительном спокойствии, вышел, чтобы проводить эту маленькую, крайне упрямую особу, тяжёлые, чугунные ворота распахнулись перед ними сами собой.

На дороге возник силуэт. Сначала один, а затем ещё двое.

Девушка, действуя скорее на уровне инстинктов, чем по собственной воле, спряталась за спину Примо и, трясущейся от волнения рукой схватившись за рукав его рубашки, выглянула из-за плеча мужчины.

Достаточно было лишь взглянуть на Триш, чтобы понять – именно этого она хотела избежать.

– Что бы сейчас ни произошло – молчи, – судорожно зашептала Холмс, сжимая предплечье мужчины. – Не говори ни слова.

– Что случится, если я захочу с ними побеседовать? – таким же шёпотом откликнулся Джотто, не сводя глаз с приближавшихся людей.

– В лучшем случае – тебя привяжут ко мне неотменным магическим обрядом.

Он нахмурился – это была очень плохая перспектива.

– А в худшем? – поинтересовался Примо.

Она облизнула пересохшие от волнения губы и попыталась сглотнуть комок в горле, чтобы голос не звучал забито или же наоборот, устрашающе, однако получилось всё равно не так, как она хотела:

– Нас с тобой заживо сожгут на костре.

========== Часть пятая. Начало ответвлений. ==========

I.

– Вы, должно быть, сильно удивлены нашим визитом, молодой Вонгола.

Высокий незнакомец в плаще отвесил церемонный поклон и жеманно улыбнулся, демонстрируя отточенную, явно выработанную годами, вежливость.

Набравшись достаточно смелости, чтобы дать ответ вместо Джотто, но не настолько, чтобы выйти из-за его спины, Триш натянуто и криво улыбнулась в ответ, пытаясь успокоить расшалившиеся нервишки.

– Синьор действительно удивлён. Но, к сожалению, не может высказать своё изумление, поскольку болен… Да.

Мужчина скосил взгляд в сторону своей новой знакомой и недоверчиво вздёрнул бровь, однако промолчал, не желая подставлять девушку (и себя заодно). Слова про какой-то там обряд и про сожжение на костре были в равной степени не радужными перспективами. Хотя бы потому, что в ближайшем обозримом будущем связывать себя какими-то неотменными узами Примо не торопился. Как, собственно, и на тот свет тоже.

К его изумлению, незнакомец проигнорировал слова девушки, не удостоив её даже взглядом. Вот только Триш не выглядела раздражённой или изумлённой. Продолжая давить из себя вежливость и доброжелательность, она вновь сделала малюсенький полушаг обратно за спину Джотто.

– Наш Глава захотел выразить своё почтение и лично поздравить вас с рождением ведьмы в семье. Это великая честь – стать частью нашего Ковена и…

– Постой, Витто.

Хамоватый незнакомец осёкся, так и не закончив фразу, и отступил в сторону, с почтением склонив голову.

Медленно стянув с головы капюшон красного плаща, Глава Ковена грациозно обошёл своего помощника и протянул руку, указывая на настороженную Триш, которая недоверчиво осмотрела узловатые пальцы с широкими перстнями на них.

– Незарегистрированная ведьма, это не ребёнок. В семье Вонгола нет новорожденных, – устрашающе спокойным голосом поведал мужчина и улыбнулся на удивление тепло и благосклонно. – Та, ради кого мы прибыли сюда – эта прекрасная леди.

Примо обернулся, чтобы посмотреть на Триш обозначенную, как «прекрасная леди» (только бы не засмеяться, иначе проблем не оберёшься).

Девушка крепко сжала в кулаке край его пиджака, изрядно измяв выглаженную ткань. Терри всем своим видом показывала отстранённость и даже смотрела в сторону, словно не имела никакого отношения к этому разговору, хотя на самом деле она, скорее всего была, если не в ужасе, то прилично напугана уж точно.

– Но синьор, как такое возможно? – с искренним недоумением произнесла третья фигура, оказавшаяся немолодой, но весьма привлекательной, статной женщиной с едва заметными мимическими морщинами на лице и пепельной проседью у висков. – Незарегистрированная ведьма, ещё и в таком возрасте? Ей ведь уже не меньше двадцати!

– Двадцать четыре, если быть точной, – на автопилоте поправила безымянную незнакомку Холмс и тут же сомкнула губы, для верности, прикрыв их ладонью.

Женщина грозно нахмурила брови и до побеления сжала тонкие губы. Её взгляд выражал неприкрытое недоумение и, в большей степени, раздражение. Триш ощутила, как по загривку прошлась волна дрожи. От чего-то, стало очень жутко.

– … Да ведь она почти совершеннолетняя! – мужчина, которого назвали «Витто», поднял голову и подошёл ближе к Главе. – Это совершенно точно невозможно! Такого не могло произойти!

– От чего же? – заинтересованно осведомился его собеседник. – Мой дорогой друг, в нашем мире почти не осталось «невозможных» вещей. Но вот увидишь, совсем скоро, и они перестанут существовать.

Между внеплановыми визитёрами разгорелась самая настоящая дискуссия и Терри уже было решила предпринять попытку стратегического отступления, однако стоило ей разжать пальцы и сделать шаг назад, как Джотто, вынужденный наблюдать эту сцену, крепко схватил её за предплечье и, с самой что ни на есть неотразимой улыбкой, заставил вернуться на место.

– Ты что творишь? – одними губами, сквозь плотно сжатые зубы, гневно спросила Холмс. – Руку отпусти.

Мужчина демонстративно промолчал, не желая делиться мотивами своего поступка. Хотя Триш, примерно, догадывалась, о чём сейчас думал этот товарищ и от этого злилась ещё больше.

Когда Примо перестал обращать внимание на девушку и вернулся к наблюдению за спором между представителями высшей инстанции Ковена, Терри попыталась незаметно вырваться, однако хватка была слишком сильной, чтобы освободиться от неё.

Тогда колдунье пришлось действовать иначе.

Не желая сдавать позиции и извернувшись так, чтобы встать на одну линию с Джотто, она приподняла правую ногу и, сцепив зубы, что есть мочи, наступила каблуком своего ботинка на его туфлю, принявшись давить как можно сильнее.

Примо нервно чертыхнулся, крепко зажмурил глаза, и Триш могла поклясться, что он едва не выругался, но вовремя закрыл рот.

– Руку, – с нажимом повторила девушка, не обращая внимания на яростный взгляд, который мужчина метнул в неё. – Отпусти… те.

С трудом проигнорировав тупую боль в ноге, он вернул прежнюю лучезарную, всепрощающую улыбку, и зашевелил губами:

– Ещё чего.

Задохнувшаяся от невысказанных слов возмущения, Триш оскорблённо фыркнула и захотела прибегнуть к тому же способу своего освобождения, который не сработал на Джи, но должен был… нет, просто обязан был подействовать на Джотто.

Когда её зубы почти впились в его запястье, мужчина резко положил свободную руку на плечо девушки и принялся отталкивать, демонстрируя великолепную реакцию.

Со стороны это выглядело весьма забавно, о чём свидетельствовала раззадоренная улыбка Главы Ковена, который уже успел озвучить своим подчинённым принятое им решение, и молча наблюдал за развернувшейся «схваткой».

– Я вам, синьор, кисть отгрызу, если вы сейчас же меня не отпустите! – звонко воскликнула Терри, совершенно позабыв о том, в каком положении они оба находились.

На мгновение опешив от столь смелого заявления со стороны хрупкой девушки, не привыкший к подобному поведению Джотто почти расслабил свою руку, которой удерживал предплечье колдуньи, но в следующее же мгновение сжал сильнее. Похоже, он начинал понимать все опасения Алауди и Джи.

– Ты хотела сбежать и оставить меня разбираться со всем этим, – напомнил он.

– Если бы вы вчера отпустили меня сразу же, мы бы вообще не оказались в подобном положении, так что…

Триш прервалась и застыла на месте. Примо тоже понял, что из-за их жуткого поведения афера не удалась.

Они с завидной синхронностью повернули головы в сторону, где стояли гости и, в два счёта отлепившись друг от друга, сделали одинаково-невозмутимые лица.

– О, не волнуйтесь, на наш счёт, – Глава простодушно улыбнулся и махнул рукой. Холмс с опаской взглянула на мужчину. – Вы ведь думали, что я приму какое-нибудь немыслимое решение, в роде: сжечь на костре или привязать вас друг к другу магическим обрядом?

Девушка яро закивала головой: стыдно было признавать, что она приказала Джотто молчать скорее ради того, чтобы он не разболтал никаких подробностей их недавнего разговора.

– Нет нужды в беспокойстве, синьорина…

Терри встрепенулась и быстро подсказала своё имя, сообразив, что проявила неуважение к Главе, так и не представившись ему.

– Холмс. Патрисия Холмс.

Витто прыснул. Триш обиженно засопела.

– Я очень рада, что вас, синьор, позабавило моё имя, – всем своим видом выказывая уязвлённость, произнесла она.

– Не обращайте внимания, синьорина Холмс, – Глава загородил собой помощника, привлекая к себе внимание девушки. – Витто немного озадачен, поэтому я прошу вас простить его.

– Глава… – безымянная женщина оттянула своего коллегу за капюшон, чтобы вспыльчивый напарник не мешал ей говорить. – Вы уверены, что стоит поступить таким образом?

Вместо ответа мужчина протянул руку к Триш и коснулся её волос, мягко погладив её по голове.

Девушка лишь смиренно стояла на месте, не желая увернуться или отпрянуть. Она зачарованно наблюдала за тем, как Король по-отечески ласково улыбался ей, вынося вердикт.

– Она хорошая девочка, Агнес, – обратился он к помощнице. – И я уверен, что она оказалась здесь не просто по воле случая.

Триш неловко улыбнулась. Старовата она уже была. Для девочки-то.

– … Мы примем любое ваше решение, – колдунья Агнес склонила голову, и её партнёр сделал то же самое.

– Я ценю ваши слова, друзья мои, – мужчина глубоко вдохнул и заговорил так, что Триш всем своим естеством ощутила непоколебимую решимость и его уверенность в собственной правоте. – Ковен берёт под свою опеку ведьму Патрисию Холмс. Начиная с этого момента и до дня её совершеннолетия. Отныне наблюдать за тобой будет наш фамильяр… Рено́.

Триш не озвучила вслух мысли о том, что теперь возвращение в Манчестер XXI века осложнится из-за… хорька?

Девушка неоднозначно взглянула на вытянутый, шерстистый кусок колбаски с лапками и хвостом, который возник перед ней и ловко вскарабкался на раскрытую ладонь Короля.

– Не смотрите так на меня, госпожа ведьма. Я родился хорьком, живу хорьком и умру тоже им, – недовольно пробормотал зверёк.

– Не «госпожа ведьма», – по-прежнему косо поглядывая на него, назидательно поправила Терри. – Меня зовут Триш.

– И теперь эта очаровательная мадемуазель – твоя подопечная. Хорошо присматривай за ней, – деловитым тоном наставника произнёс Глава Ковена.

Услышав это, хорёк встал на задние лапки, сложив передние на грудке, и склонил голову.

– Рено́-Абе́ле-Фа́усто Бенде́тто к вашим услугам, синьорина Триш.

Джотто прижал кулак ко рту и сделал вид, что закашлялся, отвернувшись от всех, чтобы скрыть подрагивающие уголки губ.

– Молодой Вонгола, – мужчина обратился к нему и Примо обернулся, вежливо улыбнувшись. – Я надеюсь, что наша встреча останется тайной.

– Непременно, синьор, – вежливо отчеканил Джотто. – Вы можете на меня положиться.

– И это всё? – с ошеломлением поинтересовался Витто. – Лишь просьба?

– Друг мой, – Глава положил руку на его плечо. – Я не понаслышке знаю, что этот юноша весьма надёжен, как товарищ и союзник. И мне вполне достаточно его обещания.

Триш закатила глаза, желая пропустить мимо ушей эти восхваления несравненного Джотто Примо Вонголы (который, пожалуй, уже лет эдак шесть или семь назад вырос из возраста «юноши»).

– Мы будем присматривать за вами, синьорина Холмс, – Агнес внимательно осмотрела молодую ведьму, от чего девушке стало немного не по себе. – Прошу вас, не задерживайте ваши отчёты. Их сдают в последнее воскресенье каждого месяца.

Притворившись, словно впервые услышала эту информацию и нашла её весьма полезной для себя, Терри понятливо кивнула.

– Передавайте ваши отчёты через фамильяра, – дополнил слова коллеги Витто.

– А теперь, с вашего позволения, мы откланяемся, молодые люди.

Трое людей в длинных плащах исчезли с горизонта так же, как и появились – они словно растворились в пространстве, предоставив Джотто и Терри самим себе.

А после ухода Короля и его помощников, колдунья, ни секунды не раздумывая, тоже решила, что пора бы и честь знать, и направилась подальше от территории резиденции Вонголы (не хватало ещё на этого жуткого мужчину, Алауди, наткнуться).

– И ты так просто уйдёшь? – удивился Примо.

– Разве я под домашним арестом? – в ответ удивилась Триш.

Джотто смутно показалось, что хорёк, перебравшийся в сумку к девушке, насмешливо фыркнул.

II.

Солнце понемногу приближалось к зениту. В куртке идти было просто невозможно, поэтому Триш сняла её ещё около часа назад. Хотя, если тогда ей стало легче, то сейчас девушка вновь изнемогала от усталости и жары. Ботинки были невероятно тяжелы и плотно сжимали опухшие от долгой ходьбы ноги.

Не привыкшая ходить на столь длинные дистанции, Терри успела уже больше дюжины раз пожалеть о том, что её гордость и недальновидность не дали попросить Джотто подвезти её до города. А ведь он наверняка не отказал бы ей в просьбе!

Не слушая измождённые речи Рено о том, какая же глупая ему досталась подопечная, Триш грезила о том, чтобы ей поскорее показалось хоть что-то, отдалённо напоминающее окраину города.

Она мысленно отсчитывала шаги до сотни и начинала с нуля, всеми силами пытаясь игнорировать боль в ненатренированных связках.

В бутылке оставалось около двух глотков воды, потому что один наглый хорёк в всеуслышание заявил, мол: «Если не дашь пить – я прогрызу дырку в твоей сумке».

Внутренний скупердяй Патрисии Терри Холмс не мог позволить подобного.

Триш уже была на грани отчаяния и готова была плюнуть на всё, снять свою обувь и идти по пыльной тропе босиком, но плотно обжимавшие дорогу с двух сторон, густые заросли леса начали редеть и вскоре показалось то, что замутнённый жаждой и усталостью взгляд колдуньи так желал узреть.

Дорога вывела её из изумрудной лиственной рощи к пологим холмам, покрытым смешанной растительностью.

– Глянь, красотища какая! – ликующе воскликнул Рено и перебрался на скрещенные на груди руки ведьмы, подставляя нос прохладному ветру.

Со склона, на котором стояла девушка, открывался великолепный вид на пригородную деревеньку: аккуратные, небольшие домишки из белого камня, сады и поля. Здесь была даже собственная небольшая приходская церквушка.

Но, уходя вдаль, маленькая деревня медленно становилась целым городом. Величественным, очаровывающим и сверкающим в свете лучей полуденного солнца.

Это выглядело, словно сказочная утопия.

– Теперь я знаю, почему молодой Вонгола так яростно боролся за это место, – пробормотал зверёк.

– Боролся? – переспросила Триш, не отрывая своего взгляда от захватывающего дух вида.

– Именно, – подтвердил свои слова Рено. – Все знают, что он создал свою организацию ради защиты этого места и тех, кому оно было дорого. Поначалу это был совсем бедный город, регулярно подвергавшийся нападкам бандитов, но тот мальчишка, Джотто, с помощью друзей сколотил небольшую группировку, которая вскоре разрослась до таких размеров, что теперь даже полиция прибегает к их помощи и… Триш?

Он поднял голову: руки колдуньи дрожали, а её взгляд искрился восторгом и нетерпением.

– Ребёнок, – беззлобно усмехнулся Рено, когда девушка, не помня себя от радости, облегчения и восхищения, рванула вниз по дороге, твёрдо намереваясь дойти до города и осмотреться там.

Вот так просто – без плана, без каких-либо мыслей на счёт того, как её воспримут, и без приемлемой в этом времени одежды.

Триш вознамерилась сделать то же самое, что сделала, едва оказалась в Манчестере.

Она собиралась слиться с толпой, чтобы незаметно добывать информацию и искать выход – путь к возвращению в свою страну и в своё время. Даже если ждать там её было некому.

Фамильяр не знал об истинных целях молодой колдуньи.

Он просто на уровне инстинктов чувствовал, что доставшаяся ему подопечная была совсем другого «сорта», нежели все остальные.

А ещё Рено совершенно точно знал, что они непременно ещё раз свидятся с тем мужчиной, Джотто.

Вонгола Примо не был дураком.

И он тоже понимал, что в его руках, по мановению судьбы – не иначе, оказалось самое настоящее, но пока что неизученное, сокровище по имени Триш Холмс.

Словно знаменуя новый виток сплетений нескольких судеб, высоко в небо воспарила птица цвета киновари.

========== Часть шестая. Гениальные идеи. ==========

I.

Каких-либо следов разочарования или же чувства неуверенности в себе не было абсолютно. Окружающие восприняли Триш именно так, как она и ожидала: они с оттенком недоумения и заинтересованности рассматривали диковатую для их краёв одежду и обувь.

Дети несмышлёными утятами следовали за незнакомкой по пятам, всё же сохраняя определённую дистанцию, и во все глаза с наивным восторгом рассматривали незнакомую, эксцентричную одежду; взрослые готовы были себе шеи свернуть от любопытства, глядя вслед уходящей иностранке; пожилые же с неодобрением качали головами, наверняка сетуя на «непристойно разодетую барышню, разгуливающую по улицам приличного города». Хотя до города, в общей сложности, ещё было шагать и шагать.

Холмс, несмотря на все свои глупые отговорки и ссылки на ещё более глупую, полнейшую асоциальность, хорошо понимала человеческую природу и прекрасно осознавала – местные быстрее сами себе придумают чертовски правдивую легенду о том, что иностранка прибыла откуда-то совсем уж издалека, совершенно не зная здешней моды, чем догадаются о том, что она «из будущего».

Да и, собственно, всё равно было Терри на то, как смотрели и что думали окружающие, потому что: ботинки были грязные, тело влажное и скользкое от пота, руки и ноги болели от усталости и долгой ходьбы, а организм требовал, положенного ему по всем статьям и параграфам, процента влаги и питательных веществ.

Маленький фамильяр, судя по тому, что на протяжении добрых сорока минут сохранялось подозрительное молчание без подачи каких-либо признаков жизни, издох где-то на дне сумки, которую Триш без устали несла на себе, как самую дорогую в мире вещь (ещё бы! Там же тебе и косметичка, и лекарства, и телефон, и расчёска, и вообще всё необходимое для девушки!).

– Рено… – девушка приостановилась у одного из домов в том месте, где тень скрывала её полностью, и заглянула в сумку. – Рено, ты жив?

– Разумеется жив, милая Триш. Как-никак, я восьмой десяток в качестве фамильяра доживаю, – раздалось негромкое, измождённое бурчание в ответ. – Такие мелочи меня не убьют.

Неловко улыбнувшись, Терри погладила хорька по голове и шумно втянула в лёгкие свежий воздух, словно тем самым подстёгивала себя и настраивала на более бодрое продолжение пути.

Несмотря на время года, оглушающе хорошо пахло знойным летом и травами. А ещё к этим запахам добавлялся едва уловимый, сладкий аромат свежей выпечки, от которого желудок у Триш скрутило голодной судорогой.

Рено неоднозначно повёл носом, когда услышал жалобное урчание и, с каким-то жалостливым снисхождением спросил:

– Деньги у тебя какие-нибудь есть?

Хотя вопрос наличия средств был весьма болезненным ударом, молодая колдунья заново приобретённого буквально несколько секунд назад энтузиазма не потеряла: беспечно улыбнулась и отрицательно покачала головой.

– Нет – вообще ни копейки, – невозмутимо отозвалась она. – Не расстраивайся, от голода не умру.

– … Знаешь, я всё больше тебе поражаюсь, – изумлённо и вместе с тем весьма одобряюще произнёс Рено. – Буквально пять минут назад ты была в состоянии жареного овоща, а теперь так положительно настроена.

– Всё потому, что я больше не хочу поддаваться панике, ничего толком не выяснив и не сделав, – с лёгкой улыбкой поведала девушка.

Она легко оттолкнулась спиной от стены, к которой привалилась, чтобы передохнуть, и, перевесив сумку поудобнее, отправилась дальше, к выходу из деревни.

Палящее итальянское солнце теперь заставляло отвыкшую от подобной жары Терри чувствовать острую нехватку прохлады и дождей. Она уже сейчас безумно соскучилась по Англии с серостью и сыростью тамошнего климата, хотя буквально несколько месяцев назад жаловалась на вечный холод, промозглость и желание вернуться в старую-добрую Италию.

Мощённая светлыми кирпичами дорожка вывела их к небольшой площадке перед церковью, огороженной невысоким забором. Увидев много детей разных возрастов и национальностей, Триш заинтересованно заглянула за приоткрытую калитку, и в ту же секунду в паре сантиметров от её лица со свистом пролетел мяч.

Больше от неожиданности, чем от испуга, Холмс попятилась назад и, потеряв равновесие, осела на землю, при этом неслабо приложившись о жёсткую землю своей филейной частью.

– Здесь воспитывают маленьких снайперов, – ошеломлённо пробормотала молодая ведьма, совершенно бездумно похлопав глазами и проводив взглядом укатившееся от неё, круглое орудие убийства.

– Ну, вот! Посмотрите, что вы наделали!

Громкий, девичий голосок раздался где-то совсем близко от неё и Терри, подняв голову, увидела перед собой наимилейшую особу ангельского типа.

Это ничуть не было преувеличением, хотя, если бы Холмс не увидела её вживую, то вряд ли бы поверила в существование чего-то подобного: девчушка яростно сверкала яркими голубыми глазищами, а светлые, совсем не характерные для жительницы Италии, кудри хвастливо подпрыгивали в такт каждому движению. В дополнение к этому, одета она была в совсем простое белоснежное платье, и Триш, чтобы удостовериться в том, что это ангелоподобное создание действительно стояло перед ней, пришлось дважды протереть глаза.

– Но мы ведь не знали, что она стоит там, Христина! – возмущённо и чересчур громко воскликнул какой-то мальчишка позади них.

Холмс, услышав имя девочки, отстранённо подумала о том, что ей больше пошло бы имя Анжелика или же Джульетта.

Она неловко улыбнулась темнокожему мальчику, стоявшему за спиной своей подруги, и тот, очевидно смутившись, отвернулся.

– Знали-не знали, а извиниться нужно, – категорично отозвалась Христина, а затем доброжелательно улыбнулась Терри и подала ей раскрытую ладонь. – Прошу прощения. Мы заигрались.

Девушка схватилась за протянутую руку и поднялась на ноги, тут же начиная отряхивать одежду от дорожной пыли.

– Не страшно, я тоже виновата, – Триш отошла от детей к тому месту, где лежал мяч и легко пнула его обратно за изгородь, тому незнакомому мальчишке.

– Большое спасибо, – услышала она в ответ его звонкий, ещё не начавший ломаться, голос.

– Ганс! – одёрнула своего друга Христина. – Ты тоже извинись!

– Не стоит, – сделав обеими руками примирительный жест, миролюбиво сказала ведьма. Разругавшихся из-за неё детей для полного счастья только не хватало.

К тому моменту вокруг них, троих, уже собралось с два десятка ребятишек, которых волновала не столько ссора их старших товарищей, сколько – впрочем, не удивительно – одежда незнакомой для них барышни.

– Вы приехали к нам издалека? – нетерпеливо спросил один из толпы. Терри взглянула на него и не удержалась от улыбки: глаза мальчонки лучились любопытством… Хотя, впрочем, у остальных его было не меньше.

– Да. Очень издалека, – девушка согласно кивнула.

– И у вас на родине все так одеваются? – спросил единственный недовольный в этой компании, критическим взглядом осмотрев внешний вид молодой колдуньи и, на секунду, остановившись на длине юбки её платья. – Я бы не хотел объяснять девочкам, что надевать в наших краях нечто подобное – вульгарно.

Девушка закатила глаза. Она крупно ошибалась, когда думала, что Ганс и Христина были самыми старшими среди всех этих детей.

Позади толпы, над маленькими ребятишками возвышался молодой, поджарый юноша, которому, на вскидку, можно было дать около двадцати лет. Может, чуть меньше… староват, в общем, был молодой человек, учитывая средний возраст всех этих карапузов.

– В стране, откуда я родом, это называется современной модой, – не растерявшись, вполне спокойно откликнулась Холмс: у неё было много времени, чтобы подумать о вопросах, которые могли ей задать, и придумать для них грамотные, правдивые ответы. – … Так что да, молодые девушки моего возраста часто одеваются подобным образом. Вас что-то смущает?

Незнакомец не успел и рта раскрыть, чтобы ответить нечто – Триш не сомневалась – сальное и остроумное в ответ, как его перебила всё та же толпа удивлённых и заинтересованных карапузов, которая, наперебой задавая громкие вопросы, понеслась к девушке, окружив её со всех сторон и оттеснив старших в сторону.

– А из какой страны вы прибыли?

– Это очень далеко от Италии?

– У вас красивые края?

– Вы путешествуете?

– В вашей стране ещё теплее, чем у нас? Иначе почему ваше платье такое короткое?

– А почему у ваших туфель каблуки такие высокие?

– На них удобно ходить?

Примёрзшая к земле от шквала обрушившихся на неё вопросов, девушка не знала, куда себя деть. Она панически перебегала взглядом с одного ребёнка на другого, на третьего, и растеряно мямлила нечто невнятное, большее похожее на бред сумасшедшего. Когда кто-то из маленьких сорванцов попытался заглянуть к ней в сумку, Триш резко схватила свои вещи и прижала к груди, рискуя раздавить в своих объятиях спрятавшегося внутри фамильяра. Кажется, Рено издал нечто, наподобие хриплого писка. Вот только его никто не услышал.

– Ну же, дети, разве этому вас учила сестра-настоятельница? – раздался притворно-строгий голос за спиной девушки.

Словно эти слова были какой-то своеобразной командой, мальчишки и девчонки, облепившие Терри, почти синхронно разошлись по своим изначальным позициям и, затаив дыхание, стали ждать что-то такое, чего Триш даже предположить не могла.

Она медленно обернулась, чтобы поблагодарить человека, спасшего её от… чего-нибудь, и снова уподобилась каменному изваянию.

– Синьорина Холмс? Не ожидал увидеть вас здесь! – невероятно громким, взбудораженным голосом воскликнул мужчина.

Самой Патрисии же, в вероятность того, что это действительно было «неожиданностью» и «совпадением», верилось с огромным трудом.

Несмотря на одолевавшие её сомнения, девушка постаралась искренне дружелюбно улыбнуться, и легко склонила голову в знак приветствия: