Текст книги "Постскриптум: "Пусть бог не вмешивается" (СИ)"

Автор книги: урсула де виль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)

– Так вы забираете мою дорогую подругу? – немного разочарованно поинтересовалась Елена, как только её задор поутих.

– Вынужден сказать, что это так, синьорина, – Карлос положил руку на плечо Триш. – Без мисс Холмс мы как без рук.

Убедившись, что Терри действительно должна была в скором времени покинуть её, женщина повернула голову к пожилому дворецкому, который стоял у входа в гостиную, и любезно попросила:

– Саверио, не мог бы ты принести одно из приглашений? Уверена, что Джотто оставил одно из них в обеденном зале.

– Сию минуту, синьорина.

Мужчина исчез быстрее, чем Холмс успела на него посмотреть, и потому ей оставалось лишь обратиться с вопросом к Елене:

– Какое приглашение?

Загадочно улыбнувшись, женщина, естественно, не стала отвечать, дабы не испортить впечатление, которое должен был произвести на колдунью загадочный конверт, который донельзя быстрый Саверио внёс на подносе и предложил взять его Терри.

С опаской взглянув на незнакомую восковую печать позади лицевой поверхности, девушка всё же взяла предложенное письмо(?), но не стала раскрывать, а положила в сумку, к книге.

– Дело в том, что через месяц состоится приём по случаю помолвки моего брата. А так как это ещё и день рождения матери невесты, это довольно крупномасштабное событие. И я была бы очень рада, если бы ты тоже присутствовала на нём.

Посмотрев по сторонам, словно ища поддержки у других, Триш остановила свой взгляд на Елене и осторожно полюбопытствовала:

– Эм… но разве на такие мероприятия не нужно приходить с кавалером?

– В таком случае, я думаю, ты позволишь мне взять на себя эту роль.

Не поворачиваясь лицом к двери, Триш закрыла глаза. Ну, кто бы сомневался, что Джотто появится именно здесь и именно сейчас?

Хотя, надо признать, что рвение без должной мотивации очень сильно удивило ведьму.

Когда Терри распахнула веки, ей показалось, что в глазах Елены она увидела даже не огонёк предвкушения, а самое настоящее пламя.

– … Боюсь, синьор, я опозорю вас, – медленно повернувшись лицом к собеседнику, отозвалась колдунья. – По случаю праздника ведь обязателен танец. А я, к сожалению, не располагаю необходимыми навыками, и вряд ли смогу научиться.

– Вы слишком строги к себе, мисс Холмс, – белозубо улыбнулся мужчина, отнюдь не растеряв, но даже усилив свой положительный настрой.

– Моя милая Триш, – ласково обратилась к девушке Елена, сделав к ней несколько шагов и оставив позади себя Криса. – Ты недооцениваешь способности Джотто. Он превосходный учитель. Думаю, что за месяц… нет, за две недели ты вполне сможешь исполнить несложный танец.

Смазанное выражение лица ведьмы откровенно позабавило Примо, хотя Терри было вообще не до смеха. Она прикидывала, сколько времени останется на штудирование книги вкупе с работой в ателье… да и некогда было развлекаться.

– К несчастью, я загружена рабо… – не договорив фразу, ведьма метнула злобный взгляд в сторону Карлоса, который незаметно ущипнул её за бок, при этом мастерски сыграв невозмутимость.

– Если вы печётесь о работе, то не стоит. Думаю, что мы с мадам Сарто сможем договориться, – упрямо (и всё-таки не забывая о вежливости) настаивал на своём Джотто, не желая поддаваться ни на секунду. При этом он посмотрел на Триш так, что она, не охотник до чтения мыслей по зеркалам души других людей, распознала напоминание: «Я помог тебе с книгой».

Даже Саверио теперь смотрел на Патрисию с ожиданием согласия. Действительно – как же кто-то, вроде неё, может отказать неотразимому Вонголе Примо? Уму непостижимо!

А до того, что после такого в газетах, возможно, начнут появляться фотографии и странные провокационные заголовки и Триш станут узнавать на улицах, никому дела не было.

И возможности отказаться тоже не было.

Оставалось привести один, самый весомый на взгляд девушки, аргумент:

– Я бы дала своё согласие, – с наигранной печалью начала она. – … Но, увы, подходящего по случаю такого торжества наряда в моём гардеробе не имеется. Думаю, вам придётся пригласить кого-нибудь другого… Прости, Елена, я не смогу побыть с тобой, но желаю повеселиться.

Мысленно выдохнув, Холмс, не услышав ответа, уж было подумала, что эти упрямые ребята сдались.

Ага. Как же.

Елена неожиданно весело расхохоталась, словно сказанное девушкой принесло ей недюжинное облегчение. Даже Джотто немного стушевался, услышав смех подруги.

– Ох, и это всё, что удерживало тебя? – звонко спросила женщина, взяв обе ладони Триш в свои руки. – Какая радость! Я ведь подумала, что ты не хочешь ехать!.. Не волнуйся, теперь мы точно знаем, какие расцветки тебе идут, поэтому мы можем завтра же отправиться в наш с Деймоном дом и подобрать тебе что-нибудь из моего гардероба. А потом мадам Аделина подгонит платье под тебя… Или нет, даже лучше! Я закажу тебе у неё платье и обувь! И мы сами пойдём по магазинам, чтобы выбрать ткань!..

Триш чуть не отправилась к праотцам с пеной у рта.

Пока Елена, больше не замечая никого, вслух строила грандиозные планы на ближайший месяц, девушка в ужасе уставилась на Примо, словно тот, сам того не замечая, подложил ей жирную свинью.

Однако мужчина в ответ посмотрел на неё с лукавым ехидством в глазах, и ведьма поняла – он сделал это вовсе не случайно, а преднамеренно.

– Я рад, что все проблемы уладились. Теперь мне позволено сопровождать вас на этот приём? Я буду несказанно рад, если со мной будет находиться такая прелестная девушка, – невероятно осчастливленным тоном поинтересовался Джотто.

На что Холмс, вернув ему улыбку, но чуть более натянутую, со всей своей наигранной любезностью ответила:

– Почту за честь… синьор, – а затем, понизив голос, добавила: – Ты – самый коварный злодей, которых я когда-либо встречала.

На это ей ответили усмешкой.

– Дорогая Триш, я вовсе не злодей, – Джотто плавно, но крепко обхватил девушку за руку и подтянул к себе ближе. – Я лишь всегда добиваюсь поставленных целей.

По каким причинам заставить ведьму пойти вместе с ним на бал внезапно стало важным намерением в жизни Примо, Терри в этот день так и не узнала.

II.

Дома, сидя поздним вечером за обеденным столом на кухне и, для собственного успокоения занимаясь вышивкой узоров на корсете будущего платья, Триш вдруг вспомнила, как её вынудили согласиться присутствовать на чёртовом балу среди элиты, да ещё и быть парой для несравненного Примо, и стукнула кулаком по столу.

– Карлос, это ты виноват! – с досадой воскликнула девушка, от чего упомянутый ею товарищ вздрогнул, чуть не выронив из руки кружку с чаем.

– Что? Почему? – даже не осознав, за что его так обвиняли, спросил Аллегро.

– Если бы ты увёл меня раньше…

– … Они бы пригласили тебя позже или передали приглашение через посыльного. Поверь, синьорина Елена так упряма, что ты бы не отвертелась, даже если бы была смертельно больна.

Скорчив недовольное лицо, мол: «И вот так ты меня поддерживаешь?», Терри ничего не ответила, а когда Карлос присел напротив неё, дабы скрасить скучное времяпрепровождение и немного подбодрить девушку, то хмуро посмотрела на горе-утешителя.

– Брось, Шерлок. Тебе в кавалеры предложился сам Вонгола Примо! Только подумай!

– Карлос Аллегро, меня терзают смутные сомнения, что ты забросил идею подложить меня под Криса и вознамерился сделать это с более высоким чином, – уже никак не воспринимая все эти хвалебные отзывы о Джотто, насмешливо полюбопытствовала Триш.

– Начнём с того, что «подложить» звучит грубо, – ничуть не обидевшись, заметил молодой человек. – Это первое. Во-вторых – с чего ты взяла, что я хочу сделать с тобой именно это? Просто я вижу в тебе прекрасную молодую женщину и не понимаю, почему ты так упорно не хочешь…

– … Не хочу связывать себя по рукам и ногам отношениями?

Со словами: «Ты невозможна, Шерлок» – Карлос откинулся на спинку стула и накрыл глаза ладонью, однако после этого его настрой доказать Триш её неправоту лишь окреп.

– Я имел в виду – не хочешь признать, что некоторые вещи бывают очень интересны и забавны, а ещё постоянно ограничиваешь себя.

– Но я не хотела ехать, – ведьма отложила в сторону своё занятие и встала со стула, чтобы тоже налить себе чай.

– Назови мне хотя бы одну причину, по которой ты должна отказаться и которую я не смогу опровергнуть, – Аллегро скрестил руки на груди, вызывающе взглянув на третье подмастерье.

– А моё нежелание уже за причину не считается?

– Нет. Давай, я жду.

На какое-то мгновение задумавшись, Холмс выдала первый аргумент:

– Я буду чувствовать себя глупо среди элиты.

– Вонгола – элита. Но тебе это не мешает. Не аргумент, – спокойно отмёл этот довод Карлос.

– Я – редкостный домосед, почти социофоб. Поездка в свет убьёт меня.

– Трое суток вне дома. Два дня на поездку туда и обратно, и один на приём – это семьдесят два часа. В общей сложности ты за неделю именно столько проводишь за пределами ателье. Не принимается. Что дальше?

– Там из знакомых будет только Вонгола, а у них у всех будут свои дела и разговоры.

– Синьор Лампо ненавидит такие приёмы и старается как можно реже появляться, чтобы незамужние дамочки или их мамаши не уволокли его в свои круги и не устраивали внеплановые смотрины, – быстро заговорил Аллегро. – Примо, по правилам этикета, не может оставлять свою спутницу надолго, если у тебя нет компании. А синьорина Елена уж точно не захочет, чтобы ты заплутала и оказалась среди акул сплетен. Аргумент – не аргумент.

– … Н-но там на меня будут смотреть. А возможно и фотографировать. Я не хочу мелькать в газетных выпусках!

– … Зато это будет замечательная реклама для нашего ателье, – в кухню невозмутимо зашла Марция, заметив свет, который виднелся в щели между дверью и полом. Она прошла к тому месту, где стояла Триш и смело взглянула на её лицо. – Помнится, ты соловьём заливалась на счёт того, что хочешь отблагодарить мадам Адель за её доброту… Если уж пригласили – значит езжай. Чего из пустого в порожнее переливать? Твои жалобы действуют мне на нервы, Шерлок.

… Самым странным было не то, что закончив фразу, Морине гордо удалилась восвояси, прихватив с собой незаконченный корсет.

А то, что Марция вообще появилась на кухне и… дала повод не воспринимать поездку на приём в штыки, а не обозлилась на Триш, как это было обычно.

Даже Карлос удивился этому, хотя знал девушку уже добрых пять или шесть лет.

– Она… – Терри изумлённо вскинула брови. – … Карлос, что это было?

– Считай, что тебя признали, – добродушно усмехнулся Аллегро. – Марция не говорит такие вещи тем, кому не рада в этом доме.

– Почему-то, я не чувствую радости, – ехидно высказалась колдунья.

– Шерлок Холмс, у тебя просто сказочная способность портить самые прекрасные и драматичные моменты своими комментариями… Но теперь-то ты готова признать, что не всё так плохо?

– Я всё ещё не в восторге, – мелодично пропела девушка.

Карлос закатил глаза и покачал головой:

– Неисправимая упрямица.

III.

На следующий день Триш с радостью подумала, что Джотто напрочь позабыл о своём намерении научить её танцевать, когда мужчина не пришёл к ней спозаранку (что от него вполне можно было ожидать) с граммофоном в зубах и огнём решимости в глазах, и не явился в послеобеденную сиесту.

Весь день она занималась выкройками для будущего платья и в перерывах закрывалась в своей комнате, вместе с Рено жадно штудируя каждую страничку добытой книги.

Но вот ближе к вечеру, когда в дверь постучались и на пороге, сияя белизной зубов в неотразимой улыбке, встал абсолютно непробиваемый никакими остротами, подколами и шпильками Вонгола Примо, ведьма поняла – не тут-то было.

Он, поди, ещё и какие-нибудь дела отменил, лишь бы вечер освободить для этих адских уроков.

Нет, Триш считала себя безусловно великолепным танцором.

Эдакая доморощенная богиня танцев.

Когда оставалась одна в квартире и включала любимые песни, под которые можно было дрыгаться как хочешь и не беспокоиться о том, что кто-то будет смеяться или снимать на камеру для того, чтобы ещё десять с лишним тысяч человек на Ютубе повеселились.

Что же касалось классики…

Она очень хорошо помнила, как ей было жалко авву, когда тот пытался научить её танцевать вальс для осеннего бала в школе. Он тогда ласково называл дочь неумёхой, хотя у самого пальцы на ногах были покрасневшие и опухшие от того, что Терри постоянно наступала на них по собственной неосторожности.

– Ну-ну, посмотрим, через сколько ты сдуешься, – пробормотала Холмс, приветствуя Саверио и Асари лёгким наклоном головы.

Отходивший по делам на пару минут, Джотто вернулся к ней и, ответив на пожелание приятного вечера от друзей лёгкой усмешкой, проводил девушку в комнату, которая была в самом конце коридора под лестницей.

Он открыл дверь небольшим ключом и пропустил Триш вперёд себя, дав ей в полной мере насладиться увиденным зрелищем.

Помещение было довольно просторным и светлым из-за того, что стена, образовывавшая полукруг напротив двери, была полностью застеклена, а шторы распахнуты и красиво подвязаны шнурами в углах комнаты, больше напоминавшей зал или террасу.

Кажется, в высоту комната занимала два этажа современных многоэтажных домов.

Под потолком висела хрустальная люстра по типу той, что была в холле, но чуть меньше размером. Пол же целиком состоял из мрамора, но не отдавал жутким холодом. Скорее наоборот – хорошо шёл в дополнение к окружающей обстановке.

В дальнем углу, ближе к окнам, стоял небольшой резной диван с мягкой светлой обивкой. Рядом с ним был столик, на котором находился граммофон, а в противоположной стороне, блистая чёрным полированным покрытием, стояло фортепиано.

– Мой дед любил проводить здесь время, – сказал Джотто, сняв пиджак и свесив его на подлокотник дивана.

– И я его прекрасно понимаю, – Триш тоже сняла куртку, которую носила прохладными вечерами и которая всегда напоминала ей о Манчестерских промозглых и дождливых днях. – Здесь очень спокойно. Подходящая атмосфера для того, чтобы подумать или предаться воспоминаниям.

Она подошла к окну: вид отсюда тоже открывался изумительный. Небольшая чаща, за которой скрывался скалистый морской берег. Отсюда Триш видела тёмные воды морской пучины, которая, уходя вдаль, к линии горизонта, почти сливалась с небом.

– И какое же воспоминание первым приходит тебе на ум?

Обернувшись, чтобы ещё раз обвести взглядом весь зал, Триш улыбнулась:

– Наш с аввой первый поход в пиццерию.

– Поделишься? Или это, как и всё остальное, строжайший секрет?

Примо ослабил узел галстука и, стянув ненавистную удавку с себя, расстегнул верхние пуговицы рубашки. Вкупе с закатанными рукавами, его внешний вид снова был не таким чопорным и благородным, как в «рабочее» время суток (ибо это время предугадать было тяжело – нормированного рабочего дня у мафиози не имелось). Сейчас, если бы Триш не знала, каков он на самом деле, то не отличила бы его от простого мужчины, работающего в городе.

– Как-нибудь в другой раз, – Терри прислонилась спиной к окну, продолжая смотреть на Джотто. – Если я начну углубляться в воспоминания здесь и сейчас, то вряд ли мы закончим это занятие до восхода солнца.

– Ты права, – согласно кивнул мужчина, улыбнувшись. Затем он подал Триш руку и, когда девушка несмело вложила свои пальцы в его ладонь, вывел её на середину зала. – Попробуем сначала без музыки.

– Будешь мне такт вслух считать?

– Ты и про такт знаешь?

– Я тебе даже больше скажу – я знаю, что такое венский вальс и фигурный. И могу их различить.

Примо посмеялся с её устрашающего шёпота.

– Тогда ты не так безнадёжна, как думаешь о себе, – сказал он. – Даже руки правильно класть умеешь, – добавил Джотто, как только Триш положила руку на его плечо, а другой крепче сжала его ладонь, отведённую в сторону.

– И спину держать прямо, – подсказала ему девушка, действительно выпрямив спину. Её поза приобрела уверенность, которой у Терри в данный момент не было.

– Теперь я совсем уверен, что у тебя всё получится. Может быть, мы даже малой кровью обойдёмся.

Он имел в виду оттоптанные ноги и испачканные отпечатками женских туфель ботинки, однако после того, как Холмс сказала:

– Извини, если я тебе пальцы на ногах переломаю, – внутри шевельнулась настороженность.

– Почему ты так уверена в своём провале? – спросил мужчина, застыв в исходной позиции и даже не думая начинать обучение.

– Авва учил меня когда-то, – коротко отозвалась Холмс.

– И ты переломала ему пальцы на ногах? – уточнил Примо, чтобы, на всякий случай, знать, чем ему аукнутся ошибки ведьмы.

– Нет, но…

– Ну, тогда и мне, думаю, беспокоиться не о чём.

Триш посмотрела на него снизу-вверх. Почему-то, Джотто казался ей выше и крепче, чем раньше. Пусть они и раньше находились близко друг с другом, но девушка никогда не думала ни о чём подобном и даже не замечала такой разницы между ним и собой.

– Триш, прежде чем мы начнём. Можешь ответить мне на один вопрос? Он мне не даёт покоя.

Вопросительно взглянув на Примо, колдунья легко пожала плечами:

– Снова любопытно моё прошлое? – безо всяких намёков на усталость или то, что такие вопросы были ей не по душе, откликнулась она. Хотя это больше звучало, как риторический вопрос. – Спрашивай. За вопросы я ещё никого не била.

– Почему ты никогда не называешь отца по имени? – пропустив мимо ушей замечание и комментарий Терри, спросил он.

Удивившись такому простому вопросу, хотя она ожидала чего-то более личного, Триш даже склонила голову к плечу, продолжая пристально и очень изумлённо смотреть на своего учителя.

– Авва никогда не любил своё имя. Он говорил, что мой дед дал ему слишком высокопарное имя для простого человека. Авва хотел, чтобы его звали проще и представлялся всем, как Нолан или Мэтью, – она неловко улыбнулась, вспоминая те времена, когда её простодушный отец называл каждому новому знакомому какое-нибудь простое имя и ему говорили, что это имя ему очень идёт. Авва радовался, как ребёнок.

– Каким должно быть имя человека, чтобы он назывался другими именами?

– А это уже два вопроса, – произнесла Триш, словно напомнила о том, что уговор был лишь на один. Но Джотто так пристально и пытливо смотрел на неё, что девушка не захотела и дальше держать это в тайне. Да и не такой уж это был секрет. – … Моего отца звали Освальд. И он прекрасно умел вальсировать. Но я так и не научилась.

– Попытка – не пытка. К тому же, если ты уже училась раньше, то помнишь шаги и ритм.

– Ты хоть когда-нибудь теряешь уверенность и свой оптимизм?

– Думаю, Алауди задаёт этот вопрос себе уже лет пять как.

– Так мы начнём?

– Поехали. И раз-два-три, раз-два-три… Чёрт!

Только начали и уже провал. Эти уроки будут намного веселее, чем Джотто мог себе представить. И больнее.

– Прости, правда прости… Но я ведь говорила? Я говорила.

Комментарий к Часть семнадцатая. Уроки вальса для богини танца.

Для тех, у кого бомбит – ребята, герои обращаются друг к другу то на “ты”, то на “вы” не потому, что это авторские ляпы, а потому, что их это забавляет. По крайней мере Джотто таким способом развлекается.

========== Часть восемнадцатая. С привкусом хорошего вина. ==========

I.

Как и мистер-между-прочим-хороший-учитель-танцев, Елена тоже не забыла о своём намерении. Поэтому, следующий свой выходной, Триш проводила не в компании Рено и книги (которую за прошедший дни открыть удалось от силы раза три), а прохаживаясь вместе с дочерью принца по местным торговым точкам и подыскивая… нет, не так – просто таскаясь следом за женщиной и в очередной раз выступая в качестве ростовой куклы, которой примеряли всё: от обычной ткани и платьев – до аксессуаров и туфель.

Нет, Триш вовсе не была против желания Елены: в конце концов, она и сама любила пройтись по магазинам. Однако намётанный в любое время суток глаз женщины именно сегодня не захотел включаться, а потому, им пришлось перепробовать десятки разнообразных вариантов тканей, чтобы, в конечном итоге, остановиться на самом первом.

– Тебе подойдёт только…

– … Светлая бежевая ткань кремового оттенка и белое кружево, – заученно повторила Терри синхронно с Еленой, когда они обе зашли в магазин Матиса и застали хозяина, бездельничавшего за прилавком.

– Милая Елена, а я всё ждал, когда же вы заглянете, – радушно поприветствовал женщину Мерлен, после чего вышел к ним и заключил Холмс в крепкие дружеские объятия. – Триш, mon amour, мы с тобой давно не виделись, я уже успел соскучиться.

Ведьма с улыбкой расцеловала хозяина в обе щеки.

– Я тоже, дарлинг. У меня, почему-то, накопилось очень много дел. Жуткая круговерть – ничего не успеваю, – сказала она, отстранившись от мужчины.

Елена ничего не сказала, но по выражению лица ясно было видно, что она догадалась о маленьком лукавстве девушки.

Не то, чтобы Триш действительно не успевала заскочить и пообщаться. Скорее Холмс просто напрочь позабыла о существовании Матиса, будучи действительно занятой мыслями о более важных вещах.

– Ma belle, ты пришла, чтобы подобрать ткань для будущего платья милой мадемуазель? – спросил Мерлен. – Я точно слышал что-то про кремовый оттенок и кружева.

– Нет-нет, Матис, – Елена отошла к застеклённому прилавку с разнокалиберными образцами кружев и лент. – Мы ищем ткань для платья Триш.

Холмс могла поклясться, что если бы кто-нибудь другой увидел этот полный немого удивления и одновременно скептицизма взгляд, то подумал бы, что хозяин магазина сошёл с ума. Триш его не осуждала: в конце концов, наверняка Елена впервые в жизни заходила сюда, чтобы выбрать ткань не для себя, а для кого-то другого.

– Для какого же события ma chérie должна выглядеть неотразимо?

– Приём в честь помолвки моего брата, Франца.

Мужчина одобрительно покивал головой.

– В честь такого праздника, несомненно, стоит выбрать нечто особенное, – сказал он, прежде чем скрыться в подсобном помещении за прилавком. Вскоре оттуда вновь раздался его приглушённый голос. – А кто же будет сопровождать мою милую Триш на этот мероприятие?

– Никогда не угадаешь, – без должного удовольствия, мрачно ответила Терри, но, несмотря на негромкий голос, всё равно была услышана.

– Почему же так печально? – хозяин вернулся с несколькими рулонами светлых тканей самых разнообразных оттенков бежевого. – Неужели это кто-то, кому ты не рада?

– Нет, что ты, я готова умереть от счастья сию же секунду, – с плохо скрытым сарказмом произнесла Холмс. – Просто от усталости не могу произносить некоторые вещи с нужной интонацией.

Матис усмехнутся и притворится, что не услышал желчи в её словах.

– Наш гордый одиночка предложил Триш своё сопровождение, – не отвлекаясь от созерцания красиво уложенных декораций для будущих нарядов, сказала Елена.

– Неужели синьор Алауди? – неподдельно изумился Мерлен. – Ma fleur, ты просто удивительна.

Терри прыснула.

Она не обладала потенциалом укротительницы, поэтому никогда в жизни не смогла бы совладать с характером этого товарища.

– Если бы только это был Алауди, – удручённо покачала головой Елена, вспомнив каменное выражение лица детектива, с которым тот говорил, что у него есть работа поважнее, нежели искать себе эскорт. Да ещё и на три дня. Однако, лицо женщины просветлело, когда она называла другое имя. – Джотто пригласил мою дорогую подругу.

А вот тут у Матиса действительно, что называлось: «отвисла челюсть». Его рот приоткрылся в немом изумлении. И для ведьмы такая реакция уже перестала быть чем-то из ряда вон выходящим. Она вскинула руки и закатила глаза, всем своим видом демонстрируя заезженность подобных откликов.

Не пригласил, а «навязался» – сказала было сама девушка, но не стала рисковать. Мало ли какой эффект возымеют эти слова.

– Триш, я поражён! Ma belle, я знал, что с тобой шутки плохи, но чтобы настолько?

– Я не знаю, что ты хочешь сказать, – пожала плечами ведьма. – … Но не стоит надумывать лишнее и понапрасну разносить сплетни. Он составит мне компанию – не более.

И хозяин лавки, и дочь принца взглянули на неё одинаково-обвинительными взглядами, от которых Холмс отгородилась волосами – она наклонилась, чтобы ближе рассмотреть чудесные жемчужные пуговки.

А затем эта тема замялась сама-собой в виду того, что они с Еленой очень долго выбирали подходящую ткань.

Триш отстаивала своё мнение, исходя из практичности, экономии и удобства, а Елена (ну, оно, в общем-то, и понятно) основывала свою позицию на удобстве и железобетонном аргументе: «это на тебе смотрится лучше!».

Матис наблюдал за девушками и с улыбкой прикладывал к каждому лоскуту уже выбранное Еленой кружево.

А затем, когда Триш уже была готова сдаться и принять один из вариантов, на котором настаивала её знакомая, из-под груды сложенных в кучу рулонов, её взгляд притянул один лоскут. На первый взгляд ничем не примечательный и простенький. Девушка вытянула его, как следует просмотрела каждую сторону и старательно прощупала материал.

В голове тут же загорелась фраза – «Вот оно!» – на фоне которой мелькнул прообраз будущего наряда, и ведьма, не теряя ни секунды, насильно впихнула ткань в руки запыхавшейся от долгих дебатов женщине.

Реакция Елены не заставила себя ждать. Не переговариваясь и даже не глядя друг на друга, девушки сперва приложили кружево к лоскуту, а затем обе синхронно воскликнули:

– То, что нужно!

Хозяин лавки посмеялся с них – таких забавных и очень очаровательных. Хитрец: он будто бы знал, что именно эта ткань придётся девушкам по душе.

Да и скупая мисс Холмс, у которой на недорогие, но при этом прекрасные и стильные вещи, был намётан глаз-алмаз, не могла отказаться этого, несомненно бюджетного, варианта. Да ещё и со скидкой.

Из «Nardini» колдунья выходила, будучи крайне довольной собой. Денег за ткань и кружево с Елены она не взяла, а на возмущённый и искренне-недоумённый взгляд пояснила, что совесть и гордое чувство самостоятельности вещи такие – дорогих подарков не терпят.

Хотя, впрочем, женщина ответила ей не менее безапелляционным ультиматумом:

– Говори, что хочешь, но туфли и украшения я выберу сама.

И, гордо вскинув подбородок, быстро зашагала вниз по улице, минуя прачечную, из которой наперерез им, сверкая бешеными глазами, вывалился ошарашенный Карлос.

Завидев знакомые лица, он тотчас же ринулся к ним и спрятался за спиной у Триш (что выглядело чрезвычайно комично, ибо по комплекции в одного Аллегро, с его широкими плечами, могли вместиться две, а то и три Холмс).

– Синьор, куда же вы? Подождите нас!

Очевидно, не наделённые умом, поклонницы второго подмастерья ателье, кинулись в совершенно противоположную сторону, даже не взглянув на Елену (когда она только вернуться обратно успела?) и Терри, за которыми прятался солнечный красавец.

Уже привычная к таким случаям, ведьма молча убедилась, что последняя фанатка, отставшая от своего стада, скрылась за углом, и с озорной улыбкой повернулась к знакомому:

– Слушай, Карлос, да ты ведь запретный плод какой-то, – сказала она, отцепив его руки от своей талии и показав обеими ладонями форму яблока, добавила: – Яблоко раздора.

– Тебе смешно, – обиженно фыркнул молодой человек, поправляя жилет. – А я вот спать спокойно не могу… Доброго дня, синьорина.

– Доброго дня, – Елена в ответ изящно качнула головой. – И раз уж ты здесь, Карлос, то, может быть, поможешь нам?

Она продемонстрировала пакеты в своих руках и Аллегро, не став выжидать, тут же перехватил поклажу. Помимо купленной ткани, Елена решила взять для себя ещё пару новых туфель, корсет и нижнее бельё, от которого у Триш мурашки по коже бежали – настолько жуткой ей представлялась перспектива его носить.

В ателье их встретила воодушевлённая неизвестно чем мадам Аделина.

Женщина уже была в курсе событий: вечером того же дня, когда Джотто начал учить Триш вальсу, он поехал к хозяйке и, путём тщательных, осмысленных, но недолгих переговоров, изложил суть проблемы. А сегодня утром к ней с заказом на пошив платья заглянула Елена.

На какой-то момент Триш тогда испугалась, что Марция схватит ножницы и с удовольствием заколет свою недавно признанную коллегу. По крайней мере взгляд девушки не сулил приятных ощущений. Но этого не произошло: Морине просто пожала плечами и упорхала в мастерскую, а Холмс насильно увели на увеселительную прогулку по магазинам – тот же шоппинг, только на столетие назад.

Карлос проводил Елену в гостиную, а Терри осталась в коридоре – переводить дух. Этот день сильно утомил её (а ведь вечером предстояло вальсирование и – по словам Джотто – в усложнённом варианте).

– Скорее топай в гостиную, – пробурчала Марция, подталкивая Триш в спину. – Я сниму с тебя мерки.

Каким именно будет её платье для одного-единственного выхода в свет, Терри говорить наотрез отказались и лишили даже какого-либо намёка на шанс увидеть или представить это: так как Карлос имел грешок – иногда быть не в меру болтливым, то узнать (хотя бы примерный) фасон своей будущей одежды через него у Холмс не получилось бы.

Ей лишь сказали о том, что её нарядом синьора Сарто займётся лично.

При одной только мысли о том, что ей сошьют какое-нибудь вычурное, пышное платье (при всём уважении к стилю и вкусовым пристрастиям Елены), у Холмс начиналась депрессия.

Захотелось то ли грязно выругаться, то ли просто выпить.

II.

Звонкие, развесёлые голоса Елены и Триш разнеслись по холлу особняка намного раньше, чем Саверио дошёл до личного кабинета главы семьи, чтобы оповестить его о прибытии милых дам. Мужчина едва успел подняться по лестнице, как навстречу ему лёгкой и пружинистой походкой вышел Первый Вонгола, пребывая в безусловно хорошем расположении духа.

– Синьор… – дворецкий не посчитал нужным продолжать фразу, поскольку Джотто, завидев его, утвердительно кивнул, тем самым обозначив, что уже догадался о прибытии своей подруги и «ученицы».

– Передай, пожалуйста, Деймону, что Елена здесь, – не сбавляя шаг, попросил Примо, не считая нужным уточнить, где в данный момент скрывался его друг.

Наверняка Спейд сидел в библиотеке, ибо где же ещё, помимо собственного дома, он мог строить свои грандиозные планы на будущее Вонголы, будучи отлучённым от своей невесты?

– Сию минуту, – вежливо поклонившись, сказал Саверио и тоже направился дальше по коридору.

Женский смех на первом этаже, тем временем, даже не думал смолкать. Оказавшись в гостиной, Елена и Триш удобно расположились на диване, прилипнув друг к другу и обсуждая какие-то свои женские дела, о которых Джотто, в целях безопасности собственного здравомыслия и самоуважения заодно, предпочитал не знать.

– Джотто, ну ты только представь, – сказала дочь принца, как только её друг появился в зоне видимости. – Мы гуляли по городу и увидели у фонтана барда. Он так чудесно и проникновенно пел романсы! Все были так впечатлены… а Триш просто прошла мимо, даже не взглянув на него!