Текст книги "Постскриптум: "Пусть бог не вмешивается" (СИ)"

Автор книги: урсула де виль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)

– Зачем ты положил мою голову к себе на колени? – спросила она, чувствуя не смущение, но что-то, весьма и весьма приблизительное к этому (одно дело – спать так, будучи не совсем трезвой, и совершенно другое – когда в крови ни капли алкоголя).

– Мне показалось, что так тебе будет удобнее, – просто пожал плечами Примо. – Ты выглядела измученной, словно тебе снился кошмар.

– Ты не так далёк от истины, – заверила его Триш.

– Это как-то связано с тем инцидентом? – очевидно припоминая, что в тот первый и последний раз, когда он подслушал разговор между Рено и Патрисией, речь тоже шла о сновидениях, спросил мужчина.

Ведьме оставалось лишь криво усмехнуться: разве существовал какой-то смысл в том, чтобы отпираться и придумывать отговорки для человека, который уже вовлёк себя во все её проблемы?

– Выслушаешь меня? Раз уж Рено здесь нет.

Осознание того, что ей придётся провести в этом времени следующие четыре месяца били по самому больному месту в душе Триш.

Здесь ей придётся встретить не только собственный день рождения, но и другую, много более значимую дату.

Страшный, как все первые одиннадцать лет жизни Триш, день, когда главу их малочисленного семейства постигла незаслуженная им кровавая вендетта.

Патрисия не могла спокойно переносить мысли о том, что в этом году не сможет положить на могилу аввы его любимые белые хризантемы, вид которых он терпеть не мог, но запах обожал до безумия: слегка горьковатый, с примесью полыни и календулы, и в то же время не лишённый нежного истинно цветочного аромата.

Терри даже не сможет просто пожелать спокойствия надписи на его надгробии и попросить присматривать за непутёвой дочерью, не давая ей наделать глупостей.

Внутри с надрывным треском что-то лопалось от жуткого осознания: выполнить свой ежегодный ритуал она не успеет, как бы ни старалась. В другой же день делать это было просто бессмысленно.

От этого было страшно и болезненно-горько.

Красивая улыбка трещала по швам, грозя вскоре стать безумной гротескной маской.

Патрисия Холмс больше не боялась неудач.

Зачем пугаться чего-то настолько мизерного и незначительного, если на плечах лежало самое настоящее проклятие – не иначе?

II.

Прибыв в родной город Елены поздним вечером и встретив на почти безлюдной платформе обрадованного прибытием невесты Деймона, вонгольская свита, нигде не задерживаясь и клятвенно обещая Триш завтрашним утром перед самым приёмом (который состоится, как и многие другие светские мероприятия, глубоким вечером) показать все самые интересные места этого чудесного портового городка, сразу же отправилась в отчий дом дочери принца.

То была большая, но тем не менее, очень красивая белокаменная вилла на холме, которая, вопреки своим размерам, не создавала впечатление холодной громадины.

Территория этого места была в разы больше, чем резиденция Вонголы, и Триш, завидев всё это богатство, невольно подумала, что следует держаться ближе к кому-то, кто точно не потеряется здесь, ведь сама она, скорее всего, заблудится уже на подходе к самому зданию.

На входе их встретил, как поняла Терри, отец Елены: приземистый, полноватый седой старик с густой бородой и очень добродушным взглядом. Чуть позже к ним, сияя вежливой улыбкой, спустилась высокая и очень худая, загорелая черноволосая женщина, которая очень смутно напоминала своими чертами лица саму Елену.

Родители женщины выглядели диаметрально разными и напоминали пару из какого-нибудь юмористического шоу, но тем не менее, по первому впечатлению показались Холмс приятными людьми, судя по тому, с каким искренним радушием встречали гостей.

Но об общении с ними Триш не могла сказать ничего толкового. Не потому, что в коммуникации с другими эти двое оказались полными профанами. Девушка попросту ничего не помнила.

Кажется, они поприветствовали друг друга, познакомились… потом было какие-то чаепитие и их, сердечно желая самых лучших снов на новом месте, развели по комнатам. Ну, с учётом того, что дом был огромен, то нисколько не удивляло наличие у каждого своих собственных апартаментов.

Терри была настолько измождена, что даже не умудрилась запомнить людей, что заняли комнаты, соседние с её. Одна лишь была радость – покои ей достались с балконом… или кто-то уступил их ей?

Этого ведьма, почему-то, тоже не могла вспомнить.

Она без конца размышляла о том, каким именно способом Джотто планировал ей помочь. Даже будучи введённым в курс дела, он по-прежнему мог быть тем самым человеком. И обладание какими-то необычными способностями отнюдь не делало его бессмертным.

Если хорошенько подумать – Елена являлась самым уязвимым членом семьи. Но её значимости это отнюдь не умаляло, хотя вряд ли кто-нибудь думал о ней именно в таком ключе, а значит вряд ли кому-то пришло бы в голову сделать её целью.

Чего нельзя было сказать о других. Тех, кто был состоятельнее в плане боеспособности.

В этом плане больше подходил как раз-таки глава семьи или же его первый помощник и заместитель в случае критической ситуации.

На первый взгляд круг «подозреваемых» действительно сузился.

Но на самом деле, когда Терри пыталась задействовать свой почти мёртвый мыслительный орган, извилины которого, кажется, с момента рождения ведьмы, были прямыми и неспособными к логическому мышлению, она понимала, как сложно было вычислить того самого «единственного».

– Боже, моя голова сейчас лопнет, – устав от длительных раздумий, девушка взъерошила волосы на голове и поднялась с постели, чтобы выйти на балкон.

Не раздвигая штор, она проскользнула в щель между ними и обеими руками распахнула створки двери, впуская в комнату солёный морской бриз, который нёс с собой запах сырости от недавно прошедшего дождя.

Вид с этого места открывался действительно прекрасный.

Даже если ночь уже опустилась на город, здесь всё равно было светло и шумно. Это напомнило Холмс о современных городах, которые только начинали настоящую жизнь с наступлением сумерек. И ей совсем не было страшно.

Несмотря на холод и некоторую промозглость, небо уже было кристально-чистым и звёздным: не осталось ни следа от туч, которые затягивали его ещё днём.

Триш осмотрелась по сторонам и, не обнаружив ни одного человека в радиусе пары-тройки метров, перебралась через перила, чтобы сесть на них и от балды поболтать ногами в воздухе.

Но стоило только поудобнее устроиться на каменной ограде, ведьма услышала обращение к себе:

– Разве не опасно вот так просто сидеть на парапете, Триш?

К собственному удивлению не испытав волнения или же страха, девушка посмотрела вниз. Холмс была почти уверена в том, что он тоже маялся бессонницей, как и она, и это вызывало у неё весьма неопределённые, но очень тёплые чувства.

– Разве ты не поймаешь меня, если я упаду отсюда? – она отставила руку чуть в сторону, чтобы было удобнее разговаривать, глядя вниз и при этом имея минимальный риск свалиться.

– Ну, разумеется поймаю. Только не прыгай оттуда специально, чтобы проверить это, – раздался ей в ответ глухой мужской смех. – Такой тест я уже проходил.

– Твоя правда, – Терри засмеялась в ответ. – Почему ты на улице?

– Только что закончил беседовать с отцом Елены. Мы немного выпили, так что я выветриваю алкоголь, иначе потом будет плохо…

Сделав неожиданную паузу, Джотто перестал задирать голову, чтобы общаться с девушкой «лицом к лицу», и начал взглядом выискивать что-то, попеременно заглядывая вверх.

Триш поначалу с искренним недоумением следила за действиями мужчины, пока тот не переступил через ограду небольшой веранды под окном соседней комнаты ведьмы и не встал обеими ногами на скамью, протягивая руки к ветви близстоящего дерева.

– Ты что, хочешь залезть сюда? – девушка с ужасом прикинула расстояние от своего балкона до земли. – Ты с ума сошел?

– Не кричи, а то сюда вся прислуга сбежится, – целенаправленно забираясь вверх, откликнулся Примо. – Мне всё по плечу, пока я выпивший.

– Послушай меня, Ричард Львиное Сердце, – громко зашипела Триш. – Если ты сорвёшься вниз, то ушибами не отделаешься – это не смешно!

– Но ты же меня потом вылечишь, – пусть она и не видела его лица, зато усмешку в голосе слышала просто отлично. – Или хотя бы Накла позовёшь – он уж точно с этим справится.

– Ты просто невозможен!

– Ой, брось, это же не башня – тут есть за что зацепиться. А вот разговаривая с тобой с земли я действительно рискую завтра проснуться с запрокинутой головой.

Триш не то, чтобы удивило упрямство Джотто. Скорее она была в ужасе от того, насколько человек не боялся испытать боль.

Он ловко взбирался вверх, используя в качестве опоры всё, что выглядело более-менее надёжным. Но больше поражало то, что даже сейчас деловой костюм сидел на нём идеально.

Триш никогда не думала об этом, но глядя на мужчину прямо сейчас она понимала – красивые люди красивы во всём.

– Почему бы, в конце концов, просто не войти через дверь? – уже почти смирившись с тем, что чувство страха у мужчины явно было притуплено, поинтересовалась девушка.

– Так быстрее. Я до утра буду бродить по тем коридорам – свет-то везде уже погасили. Да и как ты представляешь меня, крадущегося среди ночи в комнату к незамужней девушке? Моему имиджу придёт конец.

«Можно подумать, что если тебя застанут, карабкающимся ко мне через балкон, то ничего такого не случится?» – саркастично подумала Триш, елейно хмыкнув.

Правда все колкости пришлось отставить на второй план.

Перекинув ноги обратно на балкон, ведьма спрыгнула на пол и подошла к тому месту, куда уже почти подобрался Примо, чтобы помочь ему забраться.

Не зря.

Как только его рука достигла резной балясины, то пальцы почти тут же соскользнули из-за того, что это место всё ещё было мокрым после дождя.

– Осторожнее! – Холмс перегнулась через ограждение и обеими руками схватила Джотто за предплечье. – Я же говорила, что это плохая затея!

– Ты слишком негативно к этому относишься, – с улыбкой сообщил ей собеседник и, как только девушка отпустила его, чтобы не обременять её тяжестью своего веса, покрепче ухватился обеими руками за перила. – Отойди-ка… – сказал он, чтобы в следующую секунду оттолкнуться обеими ногами от своей опоры и с лёгкостью перемахнуть через ограду, оказавшись на одном уровне с Триш.

– Ты точно в детстве с цирком по миру не колесил? – фыркнула ведьма.

– Боюсь тебя разочаровать, но я до двенадцати лет маленьким принцем рос, так что в цирке бывал только в качестве зрителя, – не обратив внимание на явное намерение девушки задеть его, честно ответил Примо.

– Боже, с вами преждевременную седину заработать – как раз плюнуть, – проворчала Терри, украдкой осматривая своего ночного гостя на предмет царапин или ещё каких повреждений. – Что ты, что Елена – все чудите так, что потом хоть стой, хоть падай.

– Зато жить веселее, – неотразимо улыбнувшись, не согласился с ней мужчина.

– Нервные расстройства плохо влияют на сон. А бессонница плохо влияет на кожу. Что ты будешь делать, если из-за вас у меня появятся морщины, и никто меня, такую страшную и старую, не полюбит? – девушка повеселела и привалилась поясницей к перилам.

– Всё зависит от того, какие у меня есть варианты.

– Вот всегда ты так – никаких прямых ответов.

– Что уж тут поделать – постоянная доброта и честность плохо сказываются на личной выгоде.

– Меркантильный негодяй.

– Зато всему знаю цену и ни на кого свои проблемы не валю.

Весело хохотнув, Триш пожала плечами и, чуть склонив голову набок, тяжело и шумно выдохнула.

Эта ситуация немного расслабила её и отвлекла от жутких мыслей, за что Джотто, чисто по-человечески, можно было сказать искренне «спасибо».

– Тебя тоже что-то беспокоит? – вместо благодарности спросила Холмс, припоминая, каким взволнованным выглядел мужчина по дороге сюда. В ответ на несколько удивлённый взгляд (неужели он действительно не замечал, что всё было настолько очевидно?) она пояснила: – Дело в том, что у меня… складывается впечатление, что лучше было бы не ехать сюда. Не берусь говорить за всех, но… конкретно мне. Это странно?

– Ничуть, – Примо качнул головой. – Я просто подумал, что ты действительно устала от всего этого. И я тоже… устал…

– Твоё внимание к таким вещам немного пугает меня…

Триш осеклась, вскинула голову и, всего на секунду опешив, едва не попятилась назад. Если бы только ограждение, упиравшееся прямо в поясницу, не помешало это сделать.

Джотто был намного ближе, чем она на то рассчитывала. Почти вплотную к ней. Девушке это решительно не нравилось. Но причина крылась не в мужчине, стоявшем перед ней, а в её собственных эмоциях. Ведьму чересчур сильно взволновала эта близость.

Она поджала губы и отвела взгляд.

Вдалеке послышался громкий весёлый пьяный напев и смех, скорее всего из ближайшей таверны. Наверное, люди праздновали что-то.

Влажный ветер трепал короткие волосы девушки. Из-за него пряди длинной чёлки выбились и спадали на лицо, тем самым сильно мешая и раздражая.

Ведьма подняла ладонь и, чуть опустив голову, пальцами заправила волосы за ухо, а когда решилась посмотреть на гостя, то почувствовала лёгкое прикосновение к своим губам.

Он приник к её приоткрывшемуся от удивления рту и обеими руками обхватил расслабленное тело за талию, крепко прижимая к себе.

Она была сильно удивлена – ей не давали даже мизерного шанса отвергнуть и оттолкнуть от себя.

Триш почувствовала сильный привкус алкоголя: терпкий и горьковатый. Кажется, Джотто выпил больше, чем просто «немного».

И спустя какой-то промежуток времени, пока мужчина целовал её мягкие податливые губы, девушка просто сдалась, не имея воли к борьбе. По позвоночнику пробежались мурашки: даже тело предавало.

Не было ни сил, ни даже желания попытаться освободиться от навязанного поцелуя.

Как цветные стёкла в калейдоскопе меняли узор при каждом, даже самом слабом повороте трубки, так менялось и мнение Триш об этом человеке – каждое его действие или слово рождало импульс, за которым следовало движение.

Она не любила его.

Просто, наверное, сходила с ума.

Комментарий к Часть двадцать первая. Крыша в огне.

Автор подлец, мертвец и негодяй – просто чтобы вы знали. Даже не спрашивайте меня, что за чертовщина произошла в конце главы… эмоции всякие там тыры-пыры. Человеческая психология штука такая.

Сноски:

1) В итальянских школах, в отличие от наших и других европейских, десятибалльная система оценок.

2) В момент, когда Триш проснулась, я использовал слово “стерва” и потом Джотто упомянул про брань. Всё потому, что на английском героиня сказала “Bitch”, что в прямом переводе значит “сука”… но не буду же я так выражаться в тексте?

3) Ричард Львиное Сердце – английский король из династии Плантагенетов. Его вы, наверняка, знаете как прообраз фильмов, книги и мультфильма “Робин Гуд”.

========== Часть двадцать вторая. Когда игра не стоит свеч. ==========

I.

Маленькая стрелка антикварных напольных часов уже близилась к восьми часам.

Закатное солнце медленно клонилось к линии горизонта и бросало последние лучи на белокаменные дома и улицы города. Воздух был свежим и по-прежнему тёплым, хотя в нём уже начала проскальзывать едва-уловимая прохлада, свойственная осенним итальянским вечерам. Ветер нёс с собой запах морских пучин. Но пахло как-то по-особенному – так отлично от того аромата, что витал в прибрежном городке у скал, откуда они приехали.

Триш неотрывно смотрела в окно и не могла унять дрожь, которая пробирала всё её тело при одном лишь взгляде на орошённые яркими красными отблесками морские волны.

Именно сегодня – в этот день – красивый, как никогда раньше, закат вызывал лишь чувства опасности и тревоги.

Ведьма пыталась успокоить себя: хотела списать всё на лёгкий мандраж перед выходом в свет. Но кого она обманывала? Переданное ей предыдущими поколениями чутьё не могло обманывать.

– Не трясись, – с мягким упрёком сказала Елена, которая вот уже чуть больше получаса колдовала над внешним видом девушки, не позволяя ей ни в зеркало взглянуть, ни даже с места сдвинуться. – Мы все будем рядом. Просто наслаждайся праздником и ни о чём не тревожься.

– Не понимаю – к чему вообще тащить меня на этот приём? – умело маскируя легко подрагивающий голос, Холмс неровно выдохнула и, наконец оторвав взгляд от окна, сомкнула веки.

– Потому что я хочу, чтобы люди вокруг перестали судачить о тебе и узнали о том, что ты – наша дорогая подруга, – женщина отвела глаза чуть в сторону, избегая зрительного контакта с колдуньей. – Триш, ты никогда не слышала, что о тебе говорят в городе?

Удивлённо приподняв брови, Терри чуть склонила голову, проявляя своё искреннее недоумение и удивление.

– Нет. Но если обо мне говорят дурные вещи, то я не буду кидаться в бой, чтобы найти виновника. Пусть люди думают, что хотят. Меня это не волнует.

Елена нахмурилась и поджала накрашенные губы. Она была недовольна – равнодушие Холмс её не удивляло, но, от чего-то, из-за него становилось неприятно и обидно.

– Зато это очень сильно беспокоит меня, – сказала женщина. – Обычно наш город приветлив и дружелюбен со всеми местными и неместными, поэтому ни у кого раньше не встречалось такой реакции на человека, который просто бывает частым гостем в резиденции – кто-то намеренно распускает о тебе слухи, и они уже вышли за пределы города. Я знаю, что это глупо, но прости мне этот эгоизм.

Триш милостиво кивнула, на самом деле, не понимая, с чем соглашалась. Она пропустила все слова Елены мимо ушей, ведь снаружи раздался какой-то шум и сердце тревожно подпрыгнуло в груди.

– Да что же это я… как трусиха, – беззвучно зашептала девушка, на мгновение забыв о существовании Елены вовсе.

– И то верно, – улыбнулась женщина и, отстранившись, несильно хлопнула в ладони, подводя итог своей работы. – Ну, вот, теперь ты можешь увидеть результат моего упорства.

Она взяла ведьму за руку и при этом аккуратно придерживая подол её платья, чтобы Терри ненароком не наступила на ткань, сама подвела к зеркалу во весь рост, установленному около большого платяного шкафа.

Триш несмело повернула голову, чтобы посмотреть на себя.

Безо лжи и приукрас, она выглядела лучше, чем когда бы то ни было. Будь авва жив, то непременно гордился бы тем, что у него родилась такая красивая дочь.

Но отца здесь не было, а Терри оставалась слишком зацикленной на собственном чувстве беспокойства, чтобы хоть как-то выразить свои мысли.

Ошибочно приняв это за немоту от восхищения, Елена гордо хмыкнула и приобняла девушку за плечи.

– Я же говорила, что ты будешь блистать… – с благоговейным шёпотом она склонилась к уху Триш. – Клянусь – все будут смотреть только на тебя.

Женщина обвела лукавым взглядом отражение колдуньи, мысленно гарантируя, что в этот раз у Джотто и остальных не будет возможности провести своё небольшое развлечение и сделать ставки – кто быстрее найдёт самую прекрасную леди на этом приёме. Потому что Триш – её Триш – обязательно затмит всех.

– Ну, и завершающий штрих, – Елена потянулась левой рукой к дверце шкафа и, едва приоткрыв её, стянула с вешалки какую-то ленту. – Перед самым отъездом Марция дала мне это. Она сделала его специально для тебя: сказала, что ты любишь такие вещи.

В том украшении, что женщина надевала на её шею, Триш узнала самодельный чокер из белого кружева. Его особенной деталью стала небольшая декоративная каплеобразная жемчужина, которая, стоило лишь застегнуть замок, тут же удобно легла в ярёмной впадинке на перекрестье ключиц.

– Узнаю Марцию, – колдунья пальцами прикоснулась к своему «ошейнику». – Она из того типа людей, которые делают вид, что им наплевать, но подмечают даже самые мелкие детали…

Подумав о том, сколько сил и стараний они все приложили к тому, чтобы она, Терри, лишь один раз появившись на глазах у толпы, надолго оставила себя в их памяти, Триш просто не могла не быть благодарной этим людям. Пусть и таким необычным способом, но они заботились о той, которая свалилась на них, словно гром среди ясного неба: незнакомка без роду и племени.

Она повернулась к Елене лицом и, взяв её за руки, мягко коснулась губами тонких изящных пальцев женщины. Нежно-нежно – как целовали фотографии любимых и близких сердцу людей.

– Спасибо, Елена, – ведьма прислонилась своим лбом ко лбу женщины. – За всё, что вы делаете для меня.

Несмотря ни на что, невыносимо печально становилось от мысли о том, что им придётся расстаться с наступлением февраля.

Триш всё ещё хотела вернуть себе свой мир. Отчаянно и сильно. И тем не менее…

С каждым прожитым в этом времени днём, тоска в душе лишь крепчала, наливалась силой и росла в геометрической прогрессии.

– Не печалься, Триш, – совсем тихо сказала ей Елена, тепло улыбнувшись. – Что бы тебя ни тревожило – не печалься, – она плавно высвободила свои руки и накрыв ладонью пальцы колдуньи, потянула её за собой. – … Идём: гости уже начали прибывать. Если не поспешим, наших дорогих друзей растерзают незамужние фрейлины и их дражайшие матушки.

– Все знают, что Деймон уже не входит в клуб завидных холостяков, – слабо улыбнулась Терри в ответ, покорно следуя за дочерью принца.

– Но этим вечером я планирую потанцевать со всеми нашими кавалерами, а присутствие этих дам не даст мне даже приблизиться к ним, – невозмутимо ответила ей женщина.

– Не понимаю я тебя. Ты хочешь их поскорее женить, но при этом не подпускаешь к ним других женщин.

Цокнув языком, Елена поучительно поводила указательным пальцем из стороны в сторону:

– … Поверь, милая, большинство из тех леди, которые прибудут на этот приём, знакомы со мной лично. Я не готова добровольно бросить мужчин своей семьи на жертвенный алтарь к этим бестиям только ради того, чтобы они поклялись в «супружеской верности» тем, кто их интересует лишь в плане «супружеской близости».

Удивлённая её словами Триш сперва ошеломлённо приподняла брови, но затем, когда подумала о том, что это было так характерно для Елены, то накрыла ладонью рот и тихо посмеялась.

– Иногда я думаю, что они не осознают в полной мере, как им на самом деле повезло с тобой.

– Скорее иногда они недооценивают, насколько им со мной не повезло.

II.

Держать в руках тюль и понимать, что он – часть твоего платья, было странно и непривычно. Как и, собственно, надевать на себя одежду с юбкой, подол которой едва ли не по полу волочился.

Триш заметно нервничала: всё время поправляла кружевной лиф платья, что по её мнению съезжал куда-то в сторону или неудобно сидел; пальцами выравнивала атласный поясок под грудью; приглаживала ткань юбки, которая начиналась не у талии, а как раз под этим самым поясом.

Если ведьма помнила всё правильно, то как раз в это время из моды и начали понемногу выходить приталенные платья. Что никак, впрочем, не повлияло на решение Елены. Принцесса – что с неё взять?

Женщина элегантно придерживала пышную юбку и шла вперёд с гордо поднятой головой. Пожалуй, именно сейчас она была как никогда прежде похожа на особу королевских кровей: красота, шарм и грация. Неотразимая и неповторимая.

Триш блистала красотой почти так же, как и она, но всё же меркла, не имея той же уверенности и очарования.

– Не трогай, – терпение Елены лопнуло, когда она заметила, что Холмс в очередной раз потянулась к чокеру на своей шее. Женщина несильно хлопнула девушку по руке. – Ты выглядишь замечательно.

– У меня голова чешется, – шёпотом пожаловала Триш.

– От грязи? – дочь принца игриво подвигала бровями, намекая на то, что эти отговорки её несказанно забавляли.

– От нервов! – глаза ведьмы возмущённо сверкнули. – Скажешь тоже – «от грязи». Я моюсь каждый день, и…

– И не оступись на лестнице, – не дослушав её слова, посоветовала Елена и легко склонила голову, указывая взглядом туда, где заканчивался бесконечно длинный коридор.

Там, впереди, уже были видны перила лестницы, ведущей вниз – в зал, украшенный благоухающими цветами и вычищенный до блеска.

Входные двери виллы уже были дружелюбно распахнуты перед людьми, что неспешно и чинно восходили по ступеням. Мужчины гордо прямили спины и галантно поддерживали своих спутниц. Дамы кокетливо улыбались и строили глазки своим кавалерам.

– Мы будем рядом, Триш, – напомнила Елена и в последний раз повернула Триш к себе лицом. А после, нежно улыбнувшись ей, погладила по щеке. – Поэтому будь спокойна и ни о чём не думай.

Патрисия честно не знала – какая же из двух просьб всё-таки была более невыполнимой. Тревога не спешила покидать её душу, а мысли беспорядочным роем носились внутри головы, из-за чего беспокойство усиливалось и жалило больнее.

Она ответила слабой улыбкой и утвердительным кивком – слова застряли в горле, не желая, чтобы Елена услышала их, такие очевидно лживые.

Набрав в лёгкие побольше воздуха, Триш расправила плечи, выпрямила спину и на выдохе сделала свои первые шаги по направлению к тем, кого называли «элитой».

Если бы только можно было запечатлеть этот момент – Елена многое бы за это отдала.

Но только не Триш.

Она посмотрела на гостей, которые замерли, словно прибитые к полу, и тут же немного наклонила голову, опустив вместе с тем и взгляд – лишь бы не видеть чужих лиц и не испытывать этого душераздирающего волнения, от которого сердце в груди скакало так, словно каждую долю секунды его насквозь прошибало током.

Холмс старалась смотреть лишь перед собой и знала, что за ней наблюдали.

Она ступала медленно и осторожно, но всё равно не отставала от Елены, крепко держа её под руку.

– Джентльмены, я понимаю ваше восхищение, но если вы продолжите глазеть на нас в том же духе, то люди подумают, что вы совсем одичали без женщин.

Мелодичный смех женщины отвлёк девушку от пристального рассматривания собственной обуви: Триш подняла голову, но стоило ей сделать это, и ведьма тут же оробела из-за пристальных взглядов, которыми её наградили все, включая Джи. Холмс невольно выделила Арчери, потому что именно он, донельзя ошеломлённый сейчас, говорил пару дней назад, что хорошее платье красоты девушке не добавит. Что ж, возможно он понял, как ошибался. Хотя душевного спокойствия колдунье это всё равно не принесло.

Она несмело обвела взглядом каждого хранителя Примо, но не нашла его самого и встревоженно посмотрела на Елену, которая, верная своему слову, не отпускала Терри, несмотря на то, что Деймон уже стоял подле них и терпеливо ожидал, когда его невеста вверит свою подругу в руки её кавалера.

Триш взволновалась совершенно напрасно: не прошло и пары секунд, как мужчины расступились и вперёд них, улыбаясь чуточку надменно, однако имея всё тот же азарт во взгляде, лёгкой и уверенной походкой вышел объект поисков ведьмы.

К её большому удивлению, Джотто ничего не сказал, увидев её, но вместо этого вежливо склонился и, взяв в свою руку тонкую женскую ладонь, ненавязчиво коснулся губами тыльной её стороны.

– Я безумно счастлив от того, что честь сопровождать тебя выпала мне, а не кому-нибудь другому, – негромко сказал мужчина, взглядом отслеживая реакцию девушки на его слова.

Триш не осмелилась сказать что-либо, ответив на его комплимент смущённой улыбкой.

С его появлением душа, крепко зажатая в тиски неуверенности, недоверия и страха, ослабила невидимые оковы, позволив Триш выдохнуть свободнее, чем раньше.

– Что ж, теперь, когда ты в надёжных руках, я с чистой совестью могу ненадолго покинуть вас, – Елена плавно высвободила своё предплечье из онемевших от переживаний и нервов пальцев Холмс, и с больши́м удовольствием оказалась в объятиях своего будущего супруга. – Прошу вас, наслаждайтесь вечером, мои дорогие друзья. Но в рамках приличия. Лампо, ты хорошо меня понял?

Среди хранителей послышались приглушённые смешки. Даже Алауди, стоявший дальше, чем все остальные (кто бы сомневался), не удержался от своей надменной усмешки.

– Но это случилось не по моей воле, а потому, что какая-то обезумевшая дамочка подмешала мне что-то в вино, – попытался защитить своё достоинство ранее упомянутый. – Ваше отношение ко мне удручает. Это потому, что я моложе? Но Триш того же возраста, и никто не делает ей предупреждений.

Накл весело улыбнулся и, как самый настоящий старший брат, заботливо потрепал младшего по голове.

– Нет, друг мой, – сказал он. – Всё потому, что ты чаще нас ввязываешься в разного рода авантюры и приключения. Согласись, это весомый повод давать тебе наставления.

– А Триш, как и Елена, прекрасный цветок в нашем обществе, и делать ей какие-то замечания было бы лишним, – умиротворённо добавил Асари, после чего обратился к дочери принца. – Елена, синьор сделает объявление о помолвке Франца сейчас?

– Да, как только все гости прибудут. Но кажется, даже невеста ещё не прибыла. Поэтому не расходитесь и не теряйте друг друга из виду, – взяв Деймона под локоть, женщина ослепительно улыбнулась. – Развлекайтесь, господа.

Не сказавшей ни слова за всё это время, Триш оставалось лишь смотреть на то, как Елена, влюблённо воркуя со своим женихом, упорхала в центр зала. Скорее всего, они имели честь полагать начало торжества своим танцем, поэтому никто не спешил присоединяться к ним. Хотя что-то подсказывало, что в скором времени бо́льшая часть гостей будет вовлечена в это.

Недолго думая, остальные тоже разбрелись к полюбившимся им местам, но все были в зоне видимости Терри. Один лишь Алауди, подозрительно озираясь по сторонам, скрылся в неизвестном направлении и с тех пор его не было видно.

Осмотревшись по сторонам, Триш поняла, что гостей здесь уже было намного больше, чем казалось в самом начале. Все беседовали друг с другом, отовсюду слышался смех: звонкий женский и раскатистый мужской. Везде можно было заметить прислугу с подносами в руках и вежливыми улыбками на лицах. Изобилие ярких и элегантных женских нарядов, которые точно следовали хиту этого сезона «все-краски-осени», вкупе с блеском дорогих украшений и строгостью мужских костюмов, буквально не оставляло Холмс пространства для воображения.

Всё вокруг было нереальным. Словно все эти люди только-только сошли со страниц книги, чтобы воплотить все представления девушки о подобных мероприятиях в жизнь.

И всё же. Что-то было не так.

Триш чувствовала это, но не осознавала до конца и не могла понять. Чем веселее становилось празднество, тем больше её глодали ощущения боязного трепета, беспокойства и сомнения.

Действительно ли всё шло так, как должно было?

– … Триш, то, что ты сейчас явно где-то не здесь, расстраивает меня.

Она вздрогнула от чужого шёпота и повернула голову, явно напуганная и ошеломлённая.

Джотто такая реакция решительно не понравилась. Его тоже что-то незримо угнетало, но он, в конце концов, мог совладать с этим чувством. Триш же вела себя так, словно её кто-то преследовал и всё время пропадала в собственных мыслях.