Текст книги "Долгое лето (СИ)"

Автор книги: . Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 54 страниц)

Глава 06. Хэнгул

– Фррисс... – Алсаг старался говорить тихо, и его слова тонули в хрипе. – Сил нет, как хочу пить...

– Во дела... – Речник сел на корточки, разводя руки в стороны. – Ал-лийн!

Водяной шар медленно рос, колыхаясь в воздухе. Хинкасса не стала дожидаться, пока он замедлит рост – она уже лакала, и так жадно, будто год не пила. Речник покачал головой.

– Мерзкое растение – мерфина... Ничего, в Хэнгуле залечим твои ожоги. Пей, не торопись, воды хватит.

По дороге тяжело топотали Двухвостки и анкехьо, громыхали колёса гружёных повозок, – к Хэнгулу шёл небольшой караван, и Фрисс удалился в заросли Минксы, чтобы пропустить его. Злак склонил острые листья над дорогой, и лоза Кими уже обвила его и даже успела расцвести. Фрисс подобрал опавшие бутоны – каждый длиной с ладонь – сложил в сумку и снова повернулся к Алсагу.

Кот сидел в тени Минксы, свесив язык, и тяжело дышал. Его нос был в крови, а глаза едва виднелись из-под опухших век. Фрисс нахмурился и тронул шерсть на его плече, открывая свежие рубцы – следы от "когтей" Живой Травы.

– Ничего плохого не вижу, Алсаг. Царапины заживают, как им положено. Всё-таки ты отравился мерфиной. Посидел бы ты спокойно, я тебе нос помажу...

– Нуску, уберреги меня от его целительского ррвения! – кот сердито фыркнул и отполз в траву. – У меня крровь горрит, Рречник. Тоже, скажешь, из-за меррфины?!

Фрисс вздохнул и развёл руками. Живая ограда из мерфины была в двух шагах от путников, и её запах резал глаза даже Речнику, а у хеска нюх был куда острее. Угораздило же его сунуться мордой в листья...

– В Хэнгуле найду тебе лекаря, – пообещал Фрисс и оглянулся на дорогу. Караванщики-гвелы не смотрели на чужестранцев, они следили за своим стадом – полсотни товегов на узкой дороге норовили уйти в заросли, с той стороны живой изгороди на них хищно косились гигантские птицы хана-хуу, а влезать между товегами и мерфиной не хотели ни люди, ни крылатые кошки. Никто не видел и не слышал путников, и Фрисс был этому рад.

– Пойдём, Алсаг. Если бы ты держался лапами, а не когтями, я бы тебя понёс...

– Стрранные у тебя выдумки, Фррисс, – кот громко фыркнул и неохотно поднялся. – Далеко до Хэнгула?

– Эсен-ме! – повозка, скрипнув, остановилась у обочины, гвел-возница спрыгнул на землю и шагнул к Речнику. – Что-то с твоим зверем?

Большая серая кошка из клана Оремис перебралась с повозки на спину анкехьо, чтобы ящер не вздумал уйти без погонщика, и повернулась к путникам. Смотрела она только на Алсага – как и все йиннэн, встреченные странниками до того.

– Эсен-ме! Кот обжёгся мерфиной, – вздохнул Речник. – Не знаешь, кто лечит таких зверей? Мы идём в Хэнгул, а тут такая беда...

– Гильдия Кррылатых поможет рраненому, – откликнулась кошка. – Забиррайтесь в повозку.

– Да, мы довезём вас до города, – кивнул гвел и сел на спину анкехьо. – Залезайте, там мешки с зерном – можете на них сесть.

– Спасибо вам, – склонил голову Речник и уселся на мешок. Повозка тронулась, подскакивая на каждом упавшем на дорогу стебельке, Алсаг распластался на дне телеги и закрыл глаза.

Мимо потянулись островки Минксы и Стрякавы, обширные пастбища, огороженные посадками мерфины, глиняные карьеры... Повозка ехала неспешно – она замыкала караван, а ему торопиться было некуда.

Наконец рыжевато-белые стены поднялись над травяным лесом, и Фрисс увидел толстые белёные башни, зубчатую стену с причудливым узором, выложенным из красного кирпича, бело-красные знамёна и яркую мозаику над воротами – орла, взлетающего к облакам. Ворота, обитые бронзой, были открыты настежь, и Фрисс по следам на земле видел, что закрываются они часто – может, даже каждую ночь. Вокруг города стеной поднималась мерфина, и гроздья летающих медуз висели на каждой ветке. Речник порадовался, что нет ветра – получить столько жгучей слизи в лицо он совсем не хотел...

– Вот и Хэнгул, – сказал Фрисс, потрепав Алсага по загривку. – Город чародейства. Посмотри на стены!

Над кирпичными зубцами трепетали едва заметные в дневном свете языки белого пламени. Фрисс разглядел на стене людей в ярко-оранжевых плащах – Маги Огня охраняли Хэнгул наравне с гвельскими лучниками.

– Урр, – понуро отозвался Алсаг. При магах он разговаривать не хотел.

– В Гильдии Огня могут знать, кто такие Хинкассы, – прошептал Речник, глядя поверх повозки. Хеск навострил уши и вопросительно посмотрел на Фрисса. Глаза у несчастного существа по-прежнему были опухшие, кровь на носу запеклась.

– Мы всех найдём, Алсаг. Только не отходи от меня. Тут непростой народ... – очень тихо сказал Фрисс и сжал лапу хеска. – Ину!

...По городу, пропахшему магией, разгуливали сиригны и крылатые кошки, невозмутимые, как городские стены. Пёстро одетые кимеи со свитками, лютнями и флейтами сидели в стенных нишах и возникали из тенистого полумрака бесшумно, как призраки. Скхаа мелькали над крышами, как ласточки в погоне за мошкарой, и принюхивались к тучам на горизонте. Магические знаки сверкали на стенах и дверных завесах, проступали на плащах и халатах горожан, отражались в глазах йиннэн. Фрисс глазел по сторонам, уворачиваясь от назойливых торговцев, – на хеджей, пришельцев из пустыни, в длинных белых балахонах, на воинов в бронзовых латах, на Магов Огня и Земли...

Тень в чёрной мантии выскользнула из дома – одного из сотен кирпичных домов с грубой мозаикой из булыжников на стене – и остановилась, подалась обратно, наткнувшись на взгляд Речника. В тёмных глазах сверкнула странная злоба. Фрисс шагнул к незнакомцу, но тот уже скрылся, ускользнул в переулок. Речник пожал плечами.

– Видел, Алсаг? Это один из Магов Тьмы. Они поклоняются Вайнегу и призывают демонов, – пояснил он для кота.

– Демонов? – хрипло мяукнул хеск с очень странным выражением в покрасневших глазах. – Прризывают?..

Фрисс махнул рукой и тут же воровато огляделся – никто не слышал?

– Пойдём к колодцу, Алсаг. Ты, верно, пить хочешь...

Вода в Хэнгуле была скверная. Заглянув в извлечённый из колодца бурдюк из грубой кожи, Фрисс пробормотал заклинание очистки, прежде чем выплеснуть воду в лохань. Пока он сидел рядом и следил, как Хинкасса пьёт, крылатая тень мелькнула над головой, а потом кто-то встал рядом, уронив тень на Речника.

– Мир тебе! Это красивый и сильный зверь. Скажи, давно его мучает такая жажда?

– И тебе мир, – отозвался Фрисс и вежливо улыбнулся. – С тех пор, как он нанюхался мерфины и был схвачен Живой Травой. Не знаешь тут хорошего целителя? Меня послали в Гильдию Крылатых, но города я не знаю...

– Я из Гильдии Крылатых, путник, – незнакомец сел рядом с котом, осмотрел поцарапанное плечо. – Ты Маг Воды? Одеяния твои мне незнакомы.

– Я с Великой Реки, – ответил Фрисс, придерживая хеска, чтобы тот не цапнул чужака. – Посмотри, что у него с носом. Зельем промыть не даётся...

– Кошки! – усмехнулся горожанин. У него были странные глаза – живое золото, без радужки и белка...

– Многие из клана Оремис болеют так по весне, – сказал он, разыскивая что-то в поясной суме. – Обычное дело, а лечится быстро, если не ждать, что само пройдёт. Вот эти листья кроши ему в еду и воду. Вкус у них приятный, он не откажется. Четыре щепотки в день, через три дня будет здоров. Нос заживёт быстро, если не раздерёт по-новой.

– Боги тебя наградят, – покачал головой Фрисс, запуская руку в кошель. – Сколько я тебе должен?

– Двадцать медных зиланов или десять элов – не знаю, какие у тебя деньги, – жёлтоглазый отдал Речнику листья и отряхнул руки. – Гильдия здесь, у колодца, вот он – дом с крылатой кошкой. Приходи, если что случится.

– Запомню, – кивнул Речник. – Послушай! Ты слышал когда-нибудь о магах из рода Элвейрин?..

...Громадная каменная чаша источала жар. Никаких дров в ней не было – лишь россыпь осколков кей-руды, похожих на раскалённые угли. Среди огненных камней, свернувшись клубками, дремали холодные Саламандры – иссиня-чёрные, с ярко-рыжими крапинками. Фрисс отошёл от чаши, опустил завесу, чтобы свет не бил в глаза, и забрался в постель, но спустя несколько мгновений снова поднялся и прошёлся по комнате. За окном перекликались часовые, шесть лун, выстроившись в небе, лили холодный свет в гостевую спальню, и фонари-цериты с соседней крыши пылали, соперничая с лунным сиянием. За тонкой тростниковой стеной потрескивали угольки в жаровне, и двое магов-учеников монотонно твердили одно и то же:

– Н"гар, могущественные и древние – те, кто создан из трёх стихий и тремя же стихиями владеет. Чёрные, как Мрак, могучие, как Земля, неистовые, как Огонь. Тремя стихиями защищенные и в трёх стихиях живущие...

Фрисс покачал головой. Было время, когда сам он пытался овладеть магией... но сейчас не магические премудрости занимали его ум. Он снова пересёк комнату, очень тихо, чтобы не разбудить Алсага, задремавшего у окна, и заглянул в полумрак улицы. Там всё ещё бродили какие-то люди, а может, кимеи, но Фрисс сейчас никого не замечал. Он достиг цели – но она от него ускользнула...

Он был в большом доме Элвейринов, и в их саду, в тени расцветающего Кенрилла и золотисто-мохнатой Ивы, среди цветущих лоз и багряных листьев Тулаци. В роду Элвейрин были успешные торговцы, были владельцы бесчисленных стад, были Маги Огня и Земли... и сёстры-близнецы с редчайшим даром, известные по именам каждому чародею Хэнгула. "Истребляющие порчу" – так их называли тут. И в городе их не видели уже месяц – с тех пор, как отряд воинов в золотых доспехах прилетел с востока и унёс колдуний в город Кештен. В Кештене, посреди далёкой Империи Кеснек, они и затерялись. Их отец был спокоен и горд – его дочерей нередко звали в самые далёкие города, и возвращались они иной раз только к зиме, но награда их была велика, и слава их расходилась от Хэнгула на запад и восток... И Речник не знал теперь, ждать ему в Хэнгуле или идти в Кештен, чтобы захватить их там. Между городами – страшная пустыня, чужие земли, вотчина свирепых небесных змей и огнистых червей, а у Фрисса нет ни дракона, ни хиндиксы...

"Поискать бы караван, идущий в обход..." – думал Речник, глядя на далёкую звезду Джагнулу. Мало кто рисковал пересекать пустыню, разве что хеджи, обитатели редких островков зелени в море песка...

Фрисс посмотрел на спящего Алсага. И в этом городе никто не узнал его... Речник нашёл приют в Гильдии Огня, но не нашёл в книгах магов ни слова о Хинкассах. Видимо, Хинкассы не были огненными демонами. Надо идти дальше, в города хелов, туда, где демонологи не прячутся по щелям, как потревоженные пауки...

– Если они хотят спуститься, они пьют расплавленное золото, тяжелеют и спускаются в недра, – своими словами пытался пересказать книгу маг за стеной. – Если хотят подняться, пьют Шигнав, разгораются и прожигают камень над собой...

– Мой брат бывает в Мертагуле, – вздохнул второй ученик. – Он говорит, там часто видят Н"гар. Они приходят выпить Шигнава из великих колодцев. Вот бы посмотреть на них!

– И не такое увидишь в испарениях Шигнава, – отмахнулся первый маг. – Если Н"гар посмотрит на тебя, ты в землю уйдёшь по маковку. Ты дочитал? Теперь рассказывай.

Фрисса разбудил грохот барабанов и гонгов. С мечами в руках он выглянул из-за завесы и увидел приплясывающих от волнения Саламандр. По коридору куда-то спешили Маги Огня, на ходу отмахиваясь от учеников и разбуженных крылатых кошек. За окном разгорался рассвет, из-за соседнего дома неслись сердитые крики. Речник в растерянности пожал плечами, надел броню и подобрал сумку – остаться в стороне от общего переполоха он не мог.

– Алсаг, ину! – окликнул он кота и пошёл к двери, но странная тишина была ему ответом. Он оглянулся – хеска не было ни рядом, ни у окна. В комнате был только сам Речник и несколько Саламандр.

– Пшш! О-он ми-имо не проходи-ил, зно-орк, – с трудом выговорила фразу на Вейронке одна из ящериц.

– Во двор, наверное, убежал, – махнул рукой Фрисс. – Пойду поищу. Если вернётся, скажи ему: пусть тут сидит, я скоро.

Маги и толпа стражников куда-то спешили, но Речнику было не до них. Он обошёл дом Гильдии, заглядывая во все переулки, долго звал хеска по имени, расспросил всех, кого нашёл по соседству, – Хинкасса как в воду канула.

Кривая улочка вывела его в тенистый двор, к колодцу и цветущим Ивам. Неподалёку городские стражники сидели на скамье, переговариваясь вполголоса. В двух шагах от них на земле, в очерченном чем-то острым кольце, темнели пятна высохшей крови и валялись лоскутки чёрной ткани.

– Мир вам! – Речник остановился у скамьи, под взглядами стражников. – У меня пропал ездовой кот. Не видели его на улице?

– Кот? – глаза одного из стражей нехорошо сверкнули. – Чёрного мага растерзали тут этой ночью. Разорвали горло и грудь, перегрызли ноги и руки. Его будто стая взбесившихся кошек искусала. Большой у тебя кот, и злого ли он нрава?

Фрисс нахмурился.

– Он такой мирный, что позволяет тянуть себя за хвост, – сказал он. – Может, маг демона вызвал, да не удержал?

– Узнаем, – буркнул стражник. – Значит, мирный у тебя кот. На ремне ты его не водишь, и морду не завязываешь... Едва ли ты увидишь эту зверюгу живой.

Пришёл маг, стал рассыпать странные дымящиеся порошки над пятнами крови. Фрисс отошёл за колодец, глядя на сырую землю, как сквозь туман. От Гильдии Огня недалеко до этого дворика, и если Алсаг выбрался в окно, то... У него сильная пасть, мощные клыки, удар его лапы сломает человеку шею. Но зачем Алсагу нападать на хэнгульского чародея?!

Покров зелёного мха у колодца шевельнулся под ногой и откинулся в сторону. Тонкие неглубокие линии виднелись на сырой земле – словно кто-то в спешке вырезал их кончиком ножа, то и дело отвлекаясь и путая знаки. Линии складывались в буквы Шулани... Фрисс незаметно опустился на землю, пытаясь разобрать письмена. Чёрточки плыли перед глазами.

«Фрисс прости беда я иду»... Он потрогал землю – нет, линии не примерещились ему. Видимо, Алсаг резал почву когтями, поэтому буквы получились такие корявые. Он знал Шулань, мог читать письма, Фрисс даже показывал ему, как пишутся разные знаки. Письмена давались хеску легко, наверняка его народ знал какую-то свою грамоту... Но куда он мог уйти?!

– Ничего не разобрать, – сердито сказал маг, собирая свои амулеты с земли. – Но тут потопталась стая сегонов, вон, даже шерсть лежит. Это всё, что видно – сегоны и этот маг. Они его, что ли, погрызли?!

– Ты что-то не то увидел, чародей, – нахмурился стражник. – Сегоны не то что к людям не подходят – они к себе на десять шагов не подпускают. Когда это сегоны нападали на людей?!

– То-то и оно, – покачал головой маг. – Они как будто затаптывали следы... и затоптали, и теперь ничего не разглядеть. Ладно, я к старшему, пусть он разбирается. И вам тут сидеть незачем. Идите к Стеклянной Игле, там общий сбор!

– Слышали, – одновременно кивнули воины. – А что за шум-то?

– Нэрэйн в городе, – сказал маг, понизив голос. – Некогда мне с вами болтать, старший ждёт...

Фрисс, осторожно пристроив кусок мха на место, вышел из-за колодца. Следить за ним было уже некому – стражники очень спешили. Фрисс догнал их и пошёл следом. Он не знал, что ему думать. "Нэрэйны ведут земное пламя за собой. Как он вошёл в Хэнгул и ничего не снёс тут?!" – Речник пожал плечами. О могущественных хранителях недр он знал немного, а своими глазами такое существо, кажется, не видел никто из магов Реки...

Стеклянной Иглой называли здесь высокий тонкий обелиск из прозрачного стекла, вырастающий из неотёсаной каменной глыбы посреди маленькой площади. Вокруг иглы и над ней переливалось многоцветное пламя, роняя трепещущие отсветы на мостовую. Вокруг посадили Кенрилл, поставили подпорки для цветущих лиан и даже соорудили чаши с текучей водой – но всё это на почтительном расстоянии от обелиска. Первое кольцо стражи Речник прошёл на краю сада, у самых стен окрестных домов. В саду гуляли маги. До Фрисса им дела не было – они, негромко переговариваясь, глядели на обелиск. На другом краю сада стояли маги-воины, держа наготове изукрашенные посохи, и они Речника остановили.

– Осторожно! Туда нельзя, странник, – колдун был встревожен не на шутку. Фрисс кивнул и прислушался. Всё это место гудело от магии, тут мог явиться любой из богов – Речник его не почувствовал бы...

– Там в самом деле Нэрэйн? – осторожно спросил он.

– Один из Народа Н"гар, – кивнул хэнгулец. – Огромный, чёрный, несущий огонь в руках. Мы шли за ним от самой стены. Он прошёл сквозь все щиты, сквозь сильнейшее пламя и даже не остановился. Там, на стене, даже дракон сгорел бы дотла! Эти барьеры...

Колдун махнул рукой в сторону цветных огней, кружащих над обелиском. Фрисс чувствовал жар, бьющий в лицо, – эти огоньки висели там явно не для красоты...

– Он прошёл и сквозь них, и теперь дремлет там, где у любого мага кости обуглились бы. Не хотел бы я разбудить его теперь!

– Нэрэйн... – Фрисс покачал головой. – Никто ещё не говорил с ним? Зачем он вышел на поверхность и пришёл в Хэнгул?

– Он ещё не проснулся, странник, – пожал плечами колдун. – Верховные маги двух Гильдий здесь... может, они договорятся с ним. Хэнгул никак не тревожил хранителей недр, у Нэрэйна нет причин для гнева...

Фрисс оглянулся – вокруг были мирные дома. Кто-то из жителей успел забраться на крышу и глядел теперь на площадь с безопасного расстояния. Другие теснились в конце переулка, и стража отгоняла их подальше.

– Воины Хэнгула! Можно мне взглянуть на это существо? – Речник посмотрел на магов с надеждой. – Я не хочу тревожить или злить его. Только взгляну и тут же вернусь.

– Это глупо, странник, – нахмурился маг. – Нэрэйн сожжёт тебя одним взглядом. Да и Хэнгулу несдобровать...

– Я буду очень осторожен, – пообещал Речник, проходя сквозь кольцо стражи. Он подумал, что все эти воины и маги выглядят очень грозно. Как бы Нэрэйн, проснувшись, не решил, что его хотят убить...

Отойдя за куст, Фрисс надел скафандр. От сильного огня тонкая плёнка не защитит, но подобраться к нему поможет... Сквозь прозрачный щиток шлема окружающий мир выглядел ещё более странно, чем раньше – так и казалось, что кирпичные стены и цветущие побеги сейчас растворятся в воздухе и сменятся серыми угловатыми башнями Старого Города, грудами битого рилкара и перекрученными балками, а из-за угла выскочит крыса. Маги смотрели на Речника с удивлением, даже потрогали его новую одежду и начали что-то обсуждать меж собой, но Фрисс уже не слушал. Он осторожно приближался к обелиску и неподвижному силуэту у его подножия.

Огромное чёрное существо, закованное в матовую броню, растянулось на мостовой, положив руку под голову, второй рукой прижимало к себе что-то длинное и громоздкое. Фрисс замер с приоткрытым ртом, не веря собственным глазам, потом вздрогнул и рассмеялся.

– Воины Хэнгула! Не бойтесь! Это не Нэрэйн, – сказал он, повернувшись к кольцу охраны. – Это мой друг. Не трогайте его!

– Ты в своём уме, странник? – настороженно спросил один из магов. – Уходи оттуда, да поскорее!

– Здесь нет ничего опасного, – пожал плечами Фрисс. – Это Гедимин, Древний Сармат. Он плохо знает обычаи людей и никогда не был в Хэнгуле. Уберите оружие, я поговорю с ним, и ни один магический щит более не будет разрушен...

– Сармат? – маги переглянулись. – В книгах сарматов описывают иначе. Иди, но помни, мы не успеем защитить тебя от Нэрэйна и его огня!

– Не надо защищать меня, – усмехнулся Речник и подошёл к спящему сармату. Гедимин лёг на самой границе сияния, там, где магический щит замыкался. Многоцветные отблески дрожали на чёрной броне, в их пляске сармат очень похож был на обломок древней скалы, глубоко вросший в землю, тяжёлый и неподвижный, как сама земная твердь.

Фрисс сел на тёплую мостовую, заглянул сармату в лицо и увидел тёмный щиток, закрывающий глаза. Речник покачал головой и коснулся бронированной ладони, протянувшейся за магический барьер. Пальцы сармата дрогнули.

– Гедимин! Ничего, что я разбудил тебя? – хмыкнул Речник, накрывая ладонь сармата двумя руками. Она успела нагреться от невидимого колдовского огня, Фрисс почувствовал жар даже сквозь перчатки. Чёрная матовая "глыба" шевельнулась, сармат рывком поднялся на ноги, Речник еле успел выпустить его руку. По площади прокатился гул, маги отступили на шаг и подняли посохи, следя за каждым движением непонятного существа.

– Фриссгейн, – склонил голову Гедимин, покосился на приоткрытые экраны всех своих приборов и спрятал их под бронёй. – Судя по количеству знорков вокруг меня, я неверно выбрал место и время для сна. Ты не знаешь, какие обычаи я успел нарушить?

– Ничего особенного, Гедимин, – не сдержал усмешку Речник. – Жители Хэнгула раньше не видели Древних Сарматов. Они опасаются за свой город. Я думаю, ты не собираешься его сносить.

– Город? Так вот к чему были те вспышки излучения, особенно теплового... какие-то защитные поля? – Гедимин убрал тёмный щиток с лица и посмотрел на Фрисса озадаченно. – Я не хотел никому вредить. Насколько велик ущерб?

Речник сжал руку сармата в ладонях и усмехнулся. Он не знал пока, что привело Гедимина в Хэнгул, но чувствовал, что приключений хватит на всех.

– Хаэй! – крикнул он, повернувшись к хэнгульцам. – Не бойтесь! Мы не враги Хэнгулу, а друзья!

Боевые маги разомкнули цепь и подошли поближе. Несколько чародеев из Гильдии Огня рискнули приблизиться на пять шагов и теперь рассматривали Гедимина со всех сторон. Сармат показал им пустые ладони в знак мирных намерений, маги дружно кивнули и опустили посохи.

– Приятно видеть, что ты не ошибся, воин Реки, – сказал один из Магов Огня, разглядывая сармата сквозь растопыренные пальцы. – Хорошо, что твой могучий друг настроен миролюбиво. Но всё равно ему не стоит спать на улице. Спроси, не согласится ли он отдохнуть в доме Гильдии?

Фрисс повернулся к Гедимину и увидел, что сармат смотрит на магов с интересом.

– Он говорит на гвельском языке? – вполголоса уточнил Древний, покосившись на экран передатчика. – Почти всё понятно. Ты поправишь, если я скажу что-то неправильно?.. Приглашённым быть я рад. Укажешь ли правильную дорогу? Я странник мирный, никакого зла не желаю.

Сармат говорил по-гвельски не вполне уверенно, но маги поняли его отлично. Тот, кто приглашал в Гильдию, растерянно улыбнулся и отвесил поклон. Вся Гильдия Огня уже была тут, и теперь даже ученики рискнули приблизиться. Фрисс незаметно огляделся – может, Алсаг выбрался из какой-нибудь подворотни на шум? Может, он побежал сюда, когда маги собрались у Стеклянной Иглы, из простого любопытства, а знаки у колодца – чья-то шутка? Но кот пропал бесследно...

Верховный маг велел оставить путников в покое, но Фрисс то и дело ощущал на себе любопытные взгляды – из-за двери, из окон, из щелей в стенах, даже из пламени жаровен, хотя Саламандр в этом зале не было. Гедимин улёгся на толстый войлочный ковёр, расправил все "усы" дозиметра и внимательно смотрел на экран, то ли собирая новые показания, то ли изучая старые.

– "Идис" в полном порядке, знорк, и я полностью уверен, что запуск всех её альнкитов – дело десяти или пятнадцати лет, не более, – вполголоса рассказывал сармат, и Фрисс жадно слушал его, вспоминая Старый Город и громаду станции, внушающую почтение даже крысам. – Твой альнкит и все три подстанции работают отлично, Ангиран посетил их перед моим отлётом – они не нуждаются даже в ремонте. К сожалению, сам я на подстанциях не побывал – ликвидация всё ещё отнимает много времени у всех нас...

– Я видел "Скорпион", – прошептал Речник. – Люди снова живут там, где излучение выжгло всё... я не верил, что жизнь туда вернётся. Это всё ваша заслуга, вы победили сияющую смерть...

– Почти победили, знорк, – тяжело качнул головой сармат. – Если не случится ничего непредвиденного, в следующем году мы уберём защитный купол. Когда в развалинах не останется ничего опасного, Река затопит их.

– Это очень хорошо, Гедимин, – сказал Фрисс, коснувшись чёрной брони. – Но мне кажется, что-то гложет тебя. Что случилось? Ураниум-Сити снова гневается на вас? Не хочет видеть тебя командиром станции? Некому за тебя вступиться? Только скажи, и мы все...

– Ну тебя, знорк, – отмахнулся Гедимин. Его жёлтые глаза были темнее, чем обычно, и он чуть заметно хмурился, и это не было связано с показаниями приборов...

– Неприятности у Гвеннона, – неохотно сказал он, не глядя на Речника. – Не бойся, не с оборудованием. Говорить об этом тяжело, но вы, как мне кажется, должны знать... Сармат Колин со станции "Флан" был уличён в похищении ипроновых стержней.

Сармат посмотрел в глаза Фриссу, тот даже вздрогнул – таким тяжёлым и неприятным был этот взгляд.

– Кейденс задержал его, когда он принёс стержни к нам на "Идис". Он хотел продать их. Я нашёл маркировку "Флана" на каждом из них, Колин повредил её, но уничтожить не смог. Гвеннон опознал свои стержни. Я вернул ему их... и Колина, для проверки и суда. Гвеннон принял решение... и теперь я жалею, что не отговаривал его с достаточным упорством, – Гедимин покачал головой и уткнулся в приборы.

– Этот сармат украл ипрон у своей станции? Он что, хотел, чтобы она взорвалась? – охнул Речник. – Он сошёл с ума?

– Эа-мутация, Фриссгейн, – нахмурился Гедимин. – Она поражает мозг. Я настаивал на проверке, но Гвеннон отказался проводить её. Он в своём праве, разумеется.

– И что стало с этим Колином? – осторожно спросил Фрисс. Он не знал, что сказать. Сармат, подставивший свою станцию под угрозу взрыва... Такое было уже на Реке, совсем недавно, и до сих пор ликвидаторы разбирают обломки на месте той станции. Неужели история повторится?!

– "Флан" приговорил его к изгнанию, – взгляд сармата пронизал Речника насквозь и снова вернулся к экрану дозиметра. – Без оружия и скафандра, естественно. Ни одна станция отныне его не примет. Я не знаю, где Колин сейчас, и мне очень не нравится такое решение.

– Это страшная кара, – прошептал Речник. – Гвеннон поступил сурово. Думаешь, он был слишком жесток?

– Он был неосмотрителен, – сузил глаза Гедимин. – Это хуже. Достаточно было расстрелять этого мутанта и сжечь останки в потоке нейтронов, и всем нам было бы куда спокойнее. Но Гвеннону не нравится, что я вмешиваюсь... Его право, лишь бы не пришлось гоняться за эа-формой по всей Реке...

Повисла тишина. Сармат оставил в покое приборы и опустил голову на руки. Фрисс постучал по его броне – он не хотел мешать Гедимину спать, но любопытство сжигало его.

– Так ты из-за Колина покинул станцию? Ищешь его в степи?

– Ммм... Нет, знорк, – сармат неохотно повернулся к Речнику. – Я ищу детали для центрифуги. Всё, что нашлось в Старом Городе, изъедено излучением до полной непригодности. Раотау, как считается, пострадал меньше, там может что-нибудь найтись. Не трогай меня, Фриссгейн, мне станция два месяца спать не давала...

Речник сконфуженно отошёл от уснувшего Гедимина и остановился у окна, глядя на булыжную мостовую. Камень и сухая глина не хранят следов, никто теперь не найдёт Алсага, если кот сам не решит вернуться... и Фрисс уже не дождётся его в Хэнгуле.

Между Хэнгулом и загадочным Кештеном – сухие степи и опасная пустыня, и где-то посередине, в песках, лежит мёртвый город Раотау. Мало кто знает о нём, а знающие немногословны, пустыня давно похоронила древние развалины. Теперь только сарматы знают наверняка, где искать Раотау... и если Гедимин возьмёт Фрисса с собой, самую тяжёлую часть пути Речник пройдёт незаметно. Сармату не нужен назойливый и бестолковый спутник, но Фрисс постарается его уговорить...