Текст книги "Долгое лето (СИ)"

Автор книги: . Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 54 страниц)

Глава 14. Ачаккай

– Нас из крепости не видно?

– Кажется, нет, – Нецис выглянул из-за ограды, кивнул и спустился обратно.

– Хорошо, – вздохнул Речник, заглядывая в узел с припасами. Вытряхнув оттуда флягу с тулаци, он полил пахучей смесью мясо и отгрыз кусок. Оно успело заметно усохнуть за последние дни – раскалённый воздух Кецани вытягивал влагу из всего, что попадалось.

Гелин задумчиво лизнул водяной шар, висящий перед его пастью, а потом сомкнул на нём челюсти и высосал его одним глотком. Демону было жарко, а Фриссу тяжело давалась магия, и чем дальше, тем сильнее у Речника ныли кости. Кто-то из богов пустыни снова озлобился на него, и он жалел местных жителей, пытающихся на иссохшей земле что-то вырастить.

Солнце неспешно клонилось к закату, горячий воздух дрожал над полями, струился медленно и лениво. Путники прятались от солнца в тени башенки, выстроенной над прудом для фамсов, на узкой меже посреди бескрайних огородов Икатлана. Где-то на севере, на обрывистом берегу, были устроены водоподъёмники, драгоценная влага прибегала на поля по узким разветвлённым канавкам, одну из них Речник сейчас разглядывал – и видел, что глина на её дне уже потрескалась от жары. Утром, на рассвете, вода пришла сюда, но сейчас от неё и памяти не осталось.

– Трудно здесь жителям, – вздохнул Фрисс, оглядев окрестности. Каждый клок каменистого плато был чем-нибудь засеян или засажен, а на юге, на краю пустыни, где выживала только жёсткая геза, раздавалось фырканье анкехьо и куманов – даже самые негодные земли не пустовали. Речник видел навесы из листьев, устроенные над овощными грядами – видимо, какие-то растения не выносили полуденного солнца. По колышкам-подпоркам поднимались многочисленные лозы – лиана Кими, сплошь покрытая завязями, бело-жёлтый паутинник, влаголюбивый Меланчин – южный овощ с огромными листьями и ярко-белыми цветами, под которыми уже виднелись длинные, с локоть, плоды. Фрисс задумчиво потянулся к одному из них, но Некромант удержал его руку.

– Не трогай ничего, Фрисс. Здесь этого очень не любят.

Речник отошёл от грядки и прислонился к прохладной стене башни. Сколько он ни высматривал упавший плод, цветок или хотя бы лист – ничего не находил. Кажется, жители подбирали всё прежде, чем оно долетало до земли.

– Значит, ты пойдёшь в город? – Некромант встал рядом с Речником, подальше от палящего света. Он был чем-то удручён.

– Да. На день, не больше, – кивнул Фрисс. – Посмотрю на водоводы.

– Легендарное сооружение – Водяные Змеи? – еле заметно усмехнулся Нецис. – Творение твоих сородичей? Я всегда восхищался им... ну, в те дни, когда мне удавалось войти в город Ти-Нау хотя бы на пол-Акена.

– Плохо, что тебя не пускают в Икатлан, – нахмурился Речник. – Не вижу никаких причин для этого. Но делать нечего... Тебе не будет душно? Может, лучше спрятаться в сумке или в тюках Гелина?

– У местной стражи – магическое зрение, – покачал головой Некромант. – Живое от неживого они отличают сквозь любую ткань и кожу. Поэтому я попробую спрятаться за твоим телом. Если повезёт, нас не различат.

Он посмотрел на северо-запад и слегка поморщился. Фрисс замечал уже, что Нецис не сводит глаз с северного берега – с тех пор, как странники переплыли Симту, север не давал ему покоя.

– Думаешь, тварь из Эньо идёт за нами? – тихо спросил он. Некромант покачал головой.

– С неё станется, Фрисс. Поэтому я не хочу, чтобы ты ночевал в застенье. Золотые стены крепости удержат ца"ана на расстоянии, а вот хлипкие домишки застенья...

Застенье раскинулось широко по засушливому плато. Фрисс с трудом различал, где кончаются поля с редкими землянками и хижинами поселенцев, и где начинаются хижины и землянки горожан, перемежаемые башенками фамсов, редко посаженными деревцами и клочками огородов. Никаких заборов тут не было, земли разных владельцев разделялись вкопанными обломками желтоватого песчаника – небольшими, но заметными.

Крепость Икатлан, жёлто-рыжая, с гранёными башнями и слегка наклонными стенами, нависала над долиной. Красные и зелёные флаги реяли над воротами, а в небе кружили, раскинув чёрные крылья, огромные летучие мыши – мегины. Такой же небесный отряд следил за дорогой. Чуть повыше мегинов парил, не шевеля ни крылом, ни хвостом, огромный красноватый ящер. Фрисс узнал его по силуэту – несомненно, это был полуденник, но почему он так близко к земле?

"Что там, Фрисс?" – зашевелился под бронёй Речника большой крылан, обличие которого на время принял Некромант. Он говорил сейчас на Хлоке – демон позволил людям беседовать в его мыслях.

"Здоровенный полуденник в местной страже," – ответил Фрисс, стараясь не шевелить губами. Разговаривать мысленно он пока не привык.

"Это тонакоатль," – голос мага стал ещё тише. "Ти-Нау каким-то образом договорились с ними, теперь полуденники охраняют их города. Бдительные существа, будь с ними осторожен..."

Череда повозок и вьючных ящеров перед Речником стремительно таяла, и вот уже он подъехал к воротам. Широкая дорога разделялась натрое – один поток шёл из застенья в крепость, другой – из крепости в застенье, третий же путь пустовал, и никто не смел на него ступить.

Трое ворот было у Икатлана, и все три – громадные драконьи черепа. Фриссу показалось сперва, что они искусно высечены из камня, но нет – кости были настоящими, хоть и затвердели от времени. В устрашающих челюстях ещё сохранились зубы, глазницы драконов были выстланы золотой фольгой и ярко горели в лучах закатного солнца. Над воротами, вдоль стены, так же ярко полыхали ряды гладких золотых шестиугольников, больших, как щиты воинов-сингелов, почти в человеческий рост. Фрисс смотрел на них, как заворожённый, и только лязг копий, сомкнувшихся перед ним, привёл его в чувство.

Два золотых зилана Речник оставил на воротах – такова была плата за вход в Икатлан, и столь велика она была из-за размеров и угрожающего вида Гелина. Стража перетянула пасть демона кожаным шнурком и так же завязала клешню на его хвосте. Иджлан вытерпел всё молча. Фрисс гладил его по загривку, чтобы успокоить, и чувствовал настороженные взгляды со стен – оттуда на путников наверняка направили самострелы...

Костяные врата остались за спиной. Гелин осторожно пробирался по узким улочкам, прямым, как стрела. Город был устроен несложно – улицы шли с востока на запад и с севера на юг, нарезая Икатлан на квадраты – закрытые дворы, окружённые составленными стена к стене строениями из песчаника или глины. Каждый дом был украшен несложным узором, иногда – выложенным из цветных камешков, иногда – просто нарисованным. Чистый камень мостовых поблескивал на солнце. Метельщики торопились прибрать город к ночи – на ночь Икатлан замирал, как замирает весь мир на зиму.

Фрисс всё-таки увидел Водяных Змей – два каменных жёлоба с резьбой по бокам, вознесённые на подпорки. Они кольцом опоясали Икатлан. Вода текла по ним быстро и неутомимо, наполняя каменные чаши и по трубкам уходя вглубь дворов, к малым источникам. Речник с почтением тронул древний истёршийся камень и склонил голову.

Движение воздуха заставило его обернуться. Сзади стояла смуглая женщина в длинной пёстрой накидке, с широкой повязкой на лбу.

– Странник, ночь уже близко. Тебе есть где укрыться?..

Костёр уже давно погас, но угли ещё мерцали, и жар струился над ними. Иджлан лежал у стены и дремал, прикрыв голову лапой. На ночь Фрисс снял с него все ремни, расстегнул упряжь.

В глухом дворике, у небольшой каменной чаши с проточной водой, было тихо, только летучие мыши носились туда-сюда за насекомыми, прилетевшими на свет. Речник с сожалением посмотрел на подгоревшие листья, в которых недавно лежали запечёные земляные клубни. Клубней больше не осталось, печёных микрин – тоже, и Фрисс затолкал листья в ворох углей.

– Ти-Нау не знают пряностей, кроме камти и униви, – заметил Некромант, бросив в огонь свои листья. Он принял наконец человеческий облик – тут некому было за ним следить. Ночь давно опустилась на Икатлан, а с наступлением темноты местные жители закрывали двери и окна. По мнению Ти-Нау, разумному человеку незачем бродить в ночной мгле, – для людей боги создали день...

– Давно я не ел земляных клубней, – сказал Фрисс и сделал глоток из фляги с водой – ничего, кроме чистой воды, у него не осталось. – У нас они редкость. Куплю завтра несколько, посажу у пещеры. Как ты думаешь, Нецис, приживутся?

– Едва ли, – отозвался из темноты маг. – Ещё никто не вырастил их за пределами... Аххса!

Он резко выдохнул и выпрямился. Фрисс запоздало вскочил на ноги. Красноватые отблески костра отразились в блестящих пластинах брони – из полумрака двора тихо вышли воины.

Их было десятка два, все в бронзовой чешуе, в шлемах с острыми гребнями. Незаметно они окружили странников со всех сторон и подступили к ним вплотную. Из их строя выступил воин, броня которого – прочная шкура с бронзовыми пластинами – была выкрашена в ярко-жёлтый. Он снял шлем.

Нецис, до того стоявший неподвижно, вскинув к груди руку с изогнутыми пальцами, повернулся к воину без шлема и чуть пригнулся. Глаза Некроманта горели зелёным огнём. Фрисс потянулся к мечу – те из воинов, кто стоял ближе, направили на него копья.

– Стой! – страж в жёлтой броне показал пустые ладони. – Мы – Вегмийя. От нас не убежать и не укрыться. Сейчас я пришёл с мирными намерениями, Некроманты. Вы будете меня слушать?

– Мы слушаем тебя, о воин Вегмийи, – ответил Нецис, но руку не опустил.

– Зачем вы нападаете на мирных путников? – сердито спросил Речник. Взгляды из-под шлемов ему не нравились – на него смотрели, как на встреченного в узком переулке падальщика-Войкса.

– Моё имя – Гваман Мениа, – воин смерил Речника тяжёлым взглядом, но тот не дрогнул. – Я сотник Вегмийи, страж Ачаккая и западных кварталов. Я не нападаю, а ищу помощи. Я, потомок великого бога Згена, ищу помощи у омер... у Н-некромантов!

Фрисс услышал, как предводитель скрипнул зубами. Нецис покосился на Речника и криво усмехнулся. Воины остались невозмутимыми.

– Что же случилось у тебя, Гваман Мениа, потомок Згена? – спросил Некромант, спрятав усмешку. – С чем не смогла справиться Вегмийя?

У стены тихо заворчал Гелин – его разбудили, и он был недоволен. Его глаза горели в темноте, как угли, но с земли он не поднимался. Пришельцы покосились на него и снова направили оружие на Фрисса и Некроманта.

"Гелин! Нецис в беде," – мысленно позвал демона Речник, которому происходящее нравилось всё меньше. "Готовься к прыжку!"

"Ещё чего не хватало," – хеск с утомлённым видом прикрыл глаза. "Знорки, не мешайте спать."

Он положил голову на лапы и захрапел. Фрисс нахмурился и перевёл взгляд на предводителя отряда. Тот стоял напротив Нециса. Сначала Речнику показалось, что свет остывающих углей отражается от брони воина, но потом он понял – доспехи светятся сами.

– Ачаккай, – Ти-Нау словно выплюнул это слово. – Кто-то злонамеренный проник туда. Третью ночь в Ачаккае встают мертвецы.

– Всего лишь? – Нецис пожал плечами. – Разве в Вегмийе мало Магов Солнца, или из Икатлана ушли все Лучевые Маги? Попроси их очистить Ачаккай – и не придётся умирать от омерзения...

Гваман стиснул зубы, его правая рука взметнулась в воздух... и снова опустилась.

– Я сам – Маг Солнца, – процедил он. – Весь Ачаккай пропитан вашей богомерзкой магией, один луч – и пещеры рухнут. Если кто-то узнает, что священное место населили мертвяки...

Он вновь поднял руку, сжимая пальцы в кулак. Фриссу казалось, что сейчас захрустят кости.

– Я нашёл тебя, Некромант, – продолжил Ти-Нау. – Ты изгонишь тёмную силу и вернёшь тела в пещеры.

– Правда? – Нецис склонил голову набок и странно усмехнулся. – А я не уверен в этом, Гваман, потомок Згена...

Все Ти-Нау сделали шаг вперёд, на их зубчатых мечах загорелись золотистые искры. Гваман резко мотнул головой.

– В обмен я сохраню вам жизнь, – тихо сказал он. – Вы проникли в Икатлан! Если вас увидит любой отряд Вегмийи, вы проживёте очень недолго. Но я сохраню вашу тайну... и даже дам вам десять золотых ча, жадные трупоеды!

– Аххса, – Нецис снова ухмыльнулся. – Десять золотых ча – и десять лучших земляных клубней на семена.

– Что?! – лицо Ти-Нау перекосилось. – Это тебе зачем, колдун?!

– Это уже моё дело, потомок Згена, – склонил голову Некромант. – Кроме того, нам нужно убежище и нужна еда.

– Вы это получите, – кивнул Гваман. – Я отведу вас в верхний дом Ачаккая – но не смейте выходить из него днём!

– Гелину тоже нужно укрытие, – Фрисс указал на Иджлана. Тот тут же насторожил уши.

– Веди демона с собой, – неохотно посмотрел на него Гваман. – Иди вперёд, чародей. Руки держи на виду!

– Аххса, – протянул Некромант. – Воинам Вегмийи тоже знаком страх...

...Фрисс поёжился и поплотнее закутался в плащ. От обмазанных красноватой глиной стен веяло холодом, по сумрачным коридорам гулял ледяной ветер, и с трудом можно было поверить, что в пяти шагах отсюда – за несколькими локтями песчаника и глины – земля плавится от зноя. Даже Иджлан замёрз и свернулся в клубок, спрятав нос под лапу и прижав уши. Речник с сожалением поглядел на длинный, но грубый и редкий мех на его боку и решительно скинул циновки, которыми укрывался всю ночь.

Окона здесь были – несколько узких прорезей под потолком, чуть повыше макушки Речника. Солнечный свет яркими полосками ложился на гладкий пол. В конце длинной комнаты, у тяжёлой двери, окованной бронзой, на стене тускло мерцали мелкие цериты.

Дверь заскрипела и медленно приоткрылась. Фрисс достал мечи и шагнул вперёд – ничего хорошего из холодных подвалов Ачаккая, икатланского хранилища трупов, выйти не могло. Воспоминания, кажется, замёрзли вместе с Речником и возвращались медленно, и всё-таки в памяти уже всплыли низкие своды запутанных туннелей, разрисованных непонятными знаками, пещеры с круглыми входами, забранными решётками из бронзы и золота, залы, выстланные циновками, и аккуратно разложенные по ним тела с закрытыми лицами, укутанные в листья или ткань. Лёгкий запах тухлятины пропитывал подземелья, сквозняк снова вынес его в верхний коридор, и Речника замутило.

– Фрисс? – приглушённо донеслось из-за приоткрывшейся двери. – Что случилось?

– Нецис, вылезай оттуда, – отвернувшись, попросил Речник. – Хватит копаться в мертвечине!

– Хм-хм-хм... Как скажешь, Фрисс, – Некромант, судя по голосу, обиделся. – Гваман уже здесь?

Тяжеленная дверь открылась на мгновение, пропустив мага, и тут же с грохотом захлопнулась. Нецис прислонился к ней спиной и тихо вздохнул.

– Не знаю, где Гваман, – пожал плечами Речник и тронул вторую дверь, столь же тяжёлую. Она отделяла холодные коридоры Ачаккая от городских улиц, и из-за неё не было слышно ни шороха.

Дверь, закрытая ещё ночью, так и не открылась. Фрисс покосился на мех с водой и узел с припасами в углу и вновь пожал плечами.

– Нецис, мы выберемся отсюда, если Гваман не вернётся? Я могу сломать дверь, но если на ней чары...

– Не бойся, Фрисс, мы не останемся тут жить, – усмехнулся маг. Он выглядел усталым, но довольным. Зелёное пламя сверкнуло над его ладонью и тут же угасло. Он устроился в углу и разделил припасы на двоих. Фрисс сел рядом.

– Что там, внизу? – осторожно спросил он. – Ничего толком не разглядел ночью...

– Уже ничего, Фрисс, – покачал головой Некромант. – Квайя протекла в подвал, зацепила несколько трупов. Она ускоряет процесс разложения... в общем, вблизи на это лучше не смотреть, особенно с непривычки. Квайю я собрал, тела лежат в тех же пещерах, где и были. Ничего интересного... не считая того, что в Икатлан Квайя обычно не затекает. Хотел бы я проследить за ней до истока...

– Что-то в последние дни она течёт отовсюду, – нахмурился Речник. – Нежить ползёт из каждой щели... Может, я не очень внимателен, но раньше мертвяки не попадались мне на каждом шагу!

Он вопросительно посмотрел на Некроманта, тот задумчиво сощурился и кивнул.

– Мне тоже, Фрисс. Есть местности, кишащие нежитью, но Эньо и Икатлан к ним не относятся. Если бы пройти по следу потока и... Что это за звук?

Под потолком что-то басовито гудело, иногда срываясь на вой и тоненький свист. Свет, падающий сквозь узенькие окошки, налился краснотой и потускнел.

Некромант подтянулся на руках, выглянул наружу и тут же спрыгнул обратно и закашлялся.

– Всё небо красное, видны молнии. Песчаная гроза... кажется, с юга, из Пустыни Ха. Вот это некстати...

– Река-Праматерь! – Речник поморщился, выглянул в окно вслед за магом и упал на пол, утирая лицо. Горячий ветер швырнул ему в глаза пригоршню песка, опалил кожу, – будто огненное озеро дыхнуло на него!

– Вайнег бы побрал все пустыни мира! – Речник скрипнул зубами и отвернулся от окна. – Кому понадобилось превращать живую землю в выжженную плешь?!

– Маги считают, что дело в огнистых червях. Они выжигают почву над собой и изгоняют воду в глубокие пещеры, – спокойно сказал Нецис. – Зачем им это нужно, трудно сказать. Возможно, это получается само собой. Ты будешь есть финики? Тут осталась пара горстей...

– Нет. Ешь ты, – покачал головой Фрисс. – У меня песок на зубах. Ал-лийн!

Водяной шарик размером с два кулака повис в воздухе. Речник омыл лицо и повернулся к магу.

– Тебе тоже не помешает умыться. Всю ночь трогал руками тух...

Не договорив, Фрисс закашлялся и в недоумении потёр занывшее вдруг плечо. Как будто тупым копьём саданули под ключицу... Холодная рука Некроманта вцепилась в его руку, ноющая боль стала острой и тут же пропала. Водяной шар упал на пол и разлетелся по комнате мелкими брызгами.

– Не надо, Фрисс, – Некромант был хмур и как будто даже напуган. – Только не вода. Если не хочешь привести сюда Владыку Ха и всех его небесных змей.

– А! – Речник поморщился. – Ещё один божок пустыни? Сколько их в этой несчастной земле?

– Трое, – без тени усмешки ответил маг. – Но нам хватит и одного. Потерпи до вечера. В дни песчаных гроз Вегмийя защищает поля от песка и ветра. Если к ночи буря утихнет, Гваман найдёт нас.

...Оглушительный скрип заставил Фрисса вскочить с жёсткого ложа и выхватить мечи. Дверь специально держали не смазанной, чтобы ни одно немёртвое создание не просочилось из Ачаккая незамеченным, и ни один осквернитель могил не пролез незамеченным внутрь. Скрип разбудил даже равнодушного ко всему Гелина – демон сел, навострил уши и недовольно посмотрел на дверь. Он определил источник звука верно – открылся выход на улицу, и пятеро воинов Ти-Нау ступили под сумрачные своды.

– Я пришёл, Некромант, – Гваман беглым взглядом окинул залу и повернулся к двери, ведущей в пещеры. – Что ты скажешь?

– Моя работа закончена, – отозвался маг. – Ты помнишь о награде?

– Подожди, колдун.

По знаку Ти-Нау двое воинов встали рядом с Некромантом, двое подошли к Фриссу. Гваман несильно стукнул по двери костяшками пальцев, тяжёлые створки распахнулись, открывая тёмный коридор, пахнущий слабо, но очень неприятно.

– Иди вперёд. Пока я сам не увижу, что мертвецы успокоились, ты не получишь ничего.

...Фрисс стоял у ворот Ачаккая, прислонившись спиной к тёплому боку Гелина, и пытался согреться. Большая летучая мышь сверкала на него глазами с загривка демона – там она уцепилась когтями и повисла, не заботясь уже о маскировке. Речник тронул каменную ограду – песчаник сейчас был теплее, чем его рука.

За оградой шаркали мётлы уборщиков – небо уже очистилось от багровых туч, но город, припорошенный песком после бури, следовало привести в порядок. Во двор неспешно протискивался анкехьо, нагруженный сухими листьями, обрубками соломин, всяким растительным сором и щепками. За ним двое жителей несли запечатанный кувшин. Судя по чёрным пятнам на его боках, внутри было земляное масло.

Фрисс повернулся к каменному помосту, где сейчас суетились люди. Двери в холодный подвал снова открылись. Сложить хороший погребальный костёр в Икатлане было не из чего, но жители старались. Очень скоро мертвецы из Ачаккая должны были стать недосягаемыми для Квайи и некромантских чар.

– Да примет вас Кигээл, – прошептал Речник, опустив взгляд. Кигээл был где-то там... странные долины, окружённые вечным туманом, изменчивые дороги, коварные огни, демоны-стражи со змеями вместо волос и крылатые гиены, взглядом останавливающие время.

"О чём ты задумался, Фрисс?" – летучая мышь беспокойно зашевелилась. От помоста к путникам быстро шёл воин в жёлтой броне. В его руках блестел золочёный раздвоенный жезл, меж изогнутых рогов которого сверкали кристаллы кварца.

– Уходи прочь, – тихо, не разжимая губ, сказал он и смерил Речника злым взглядом. Фрисс пожал плечами и отвернулся. Уцепившись за луку седла, он подтянулся и сел, и со спины Гелина вновь окинул взглядом двор Ачаккая.

– Мир твоему городу, Гваман, – прошептал он, скользнув взглядом по воину Вегмийи. – Мои предки привели сюда воду...

– Убирайся, – жезл в руке Гвамана качнулся, бросив солнечный зайчик на помост за его спиной, воины, окружившие погребальный костёр, тут же повернулись к воротам. Речник вздохнул и подтолкнул хеска носком сапога. Тот неспешно вышел за ограду. Взгляды со стороны Ачаккая жгли Фриссу спину, пока он не повернул за угол. Демон искал путь к восточным воротам, в застенье. Путникам предстояло где-то найти укрытие. Фрисс мечтал о купальне, а Нецис – о тёплой постели. Где-то на востоке дорога, ведущая к Кештену, тонула в песке. Пока её не расчистят, нечего было и думать о путешествии.