Текст книги "Долгое лето (СИ)"

Автор книги: . Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 54 страниц)

– Хаэй! – попыталась крикнуть Кесса, но закашлялась. Она озиралась по сторонам, но никого не видела.

– Где ты? Выходи, этой твари больше нет! Это ты её убила, – с каждым словом голос Речницы становился тише. Ничего похожего на жёлтую кошку вокруг не было, зверёк бесследно исчез.

– Что же ты... – прошептала Кесса и медленно опустилась вдоль валуна, скрываясь в его тени. Ярче тысячи солнц над красной пустошью вспыхнули в небе сигнальные огненные шары. В их свете Кесса увидела стаю мегинов и сияние жезлов в руках воинов Вегмийи. Золотистые лучи скользили по земле, нащупывая что-то, и один из них дотянулся до плеча Речницы.

– Некромант! – закричали сверху. Кесса шмякнулась на землю, и как раз вовремя – испепеляющий луч чиркнул по камню, на Речницу посыпались осколки.

– Он здесь! Убейте его! – кричал кто-то с неба, освещая себе путь огненным шаром. – Ищите Некроманта!

"Боги..." – Кесса посмотрела на свои руки, потом на небо. "Это что, за мной гонятся?! Вовремя они, что тут скажешь..."

– Вот он! – яркий луч накрыл изумлённо моргающую Речницу. – Сжечь!!!

Под обжигающими лучами вскипела земля, но Кессы на их пути уже не было. Большая летучая мышь, переваливаясь с крыла на крыло, металась среди камней, медленно, но верно выбираясь из ярко освещённого круга.

"Вот мне сегодня везёт..." – думала Речница, шарахаясь от камня к камню среди вспышек и брызг расплавленного песка. "Не сбиться бы с пути... Может, к утру им надоест?"

***

Тяжёлая дверь тихо лязгнула, защитное поле, сверкнув серебром по краям, медленно расступилось, пропуская пришельца. Огден, нахмурившись, повернулся к неожиданному гостю – и удивлённо мигнул.

– Гедимин! Ты ко мне?

– Да, Огден, – отозвался Древний. Дверь снова лязгнула, закрывая медотсек от посторонних взглядов.

– Я к тебе, как и предупреждал. Найдёшь для меня место? – Гедимин окинул взглядом строй пустых глубоких ванн, прикрытых прозрачными куполами.

– Разумеется, – кивнул Огден, глядя на Древнего с возрастающим удивлением. – Не ждал тебя сегодня, командир. Надолго заляжешь?

– На пять дней. Готовь обычную проверку, поддержание и восстановление сил. Работы впереди – до той звезды... – Гедимин тяжело качнул головой, глядя куда-то в стену за спиной сармата. – Нужна передышка.

– Ты вовремя, – усмехнулся одними глазами сармат и махнул рукой в сторону округлых разноцветных щитов, прикрывающих что-то, вмурованное в стену. От щитов по полу протянулись трубы в прочной рилкаровой чешуе.

– Всего достаточно. Завезли с последним кораблём. Хоть в этом Ураниум не смеет нам отказывать... – Огден еле слышно хмыкнул и сделал шаг к небольшому щиту управления, вмурованному в дальнюю стену. Щит был прикрыт прозрачным экраном от пыли и чужих рук.

– Помню, что ты добывал там одну вещь, – слегка нахмурился Древний, окидывая взглядом медотсек. – Моя помощь пригодилась? Получил ты искомое?

– Угу, – с довольным видом кивнул Огден и нежно погладил по боку небольшой агрегат, похожий на стопку двояковыпуклых дисков, стянутых обручами. – Это он. Новенький, даже моложе меня.

– Испытывал уже? – взгляд Гедимина стал пристальным.

– Пока нет, – пожал плечами Огден. – Но выглядит рабочим.

– На мне испытаешь, – Древний склонил голову и коснулся пальцами висков – для наглядности. Огден мигнул.

– Командир! Тебе-то зачем светить мозги?! На вас, Древних, такие сканеры и не действуют...

– Я знаю, – кивнул Гедимин. – Но ты постарайся. Готовь эту вещь к работе. Возможно, придётся запустить щупы под череп, а кости у меня прочные. Нужно сделать одну запись. Большую запись. Подбери хороший накопитель для неё... и постарайся не сжечь мне мозги при сканировании.

Огден неуверенно усмехнулся, прикидывая что-то в уме. Гедимин, перехватив его взгляд, довольно сощурился, – этот сармат уже знает, что и как будет делать, и он командира не подведёт.

– Всё будет сделано, командир, – кивнул сармат. – Что ты хочешь записать таким противоестественным путём?

Цепкие держатели выползли из-под огромной ванны, подхватили под бока округлый сканер и вдвинули его под неё. В её изголовье что-то защёлкало и замигало. Древний отошёл в сторону и прислонился к стене с держателями для скафандра. Они сомкнулись на его груди, выпуская усы с присосками.

– Теорию, – наконец ответил Гедимин, махнув рукой куда-то в сторону – там, за множеством стен и маленьких отсеков, за прочнейшими куполами распадался ирренций, источая жар и свет... там были альнкиты.

– Теорию? – повторил Огден, и его глаза медленно расширились. Он убрал руку с щита управления и поднял голову, чтобы встретиться взглядом с Древним.

– Что там происходит, как оно устроено и почему работает. Всё, что я знаю об этом, – тяжело вздохнул Гедимин. – Потому что больше, как я подозреваю, не знает никто. А каждый здесь должен знать... хотя бы это. Иначе всё бессмысленно. Сообщи всем на "Идис", что такая запись есть. Раздели их на группы, собери здесь и дай им эти сведения. Всем, кроме тех, кто намерен уйти с "Идис". И ещё... Ты знаком с Кронионом Гварзой?

Огден смотрел на Гедимина застывшим немигающим взглядом. Древний испугался даже, что ввёл сармата в ступор, но тот, расслышав вопрос, вздрогнул и шумно выдохнул.

– Командир, твои планы... Кронион Гварза? Станция "Рута"? Никогда не говорил с ним.

– Проснусь – устрою вам встречу, – усмехнулся Древний, дотрагиваясь до плеч. Шлем, разделившись на лепестки, втянулся в броню.

– Кронион прилетит сюда... на месяц, навряд ли его отпустят на более долгий срок. Для вас будет очень много работы. Выбери себе четверых помощников. Не найдёшь никого на "Идис" – скажи, кто в пределах "Эджина", "Флана" и "Иджеса" тебе подходит, остальное я решу. Это очень существенно, Огден. Выбирай хорошо.

– Разумеется, командир, – Огден низко склонил голову. Изумление ещё светилось в его глазах, когда он подошёл к щиту управления и открыл его. На дне ванны что-то зашевелилось, её стенки разошлись, освобождая место, прозрачная вязкая масса заблестела на дне.

– Устраивайся. Я подобрал хороший состав. Ты нужен станции живым, командир...

Глава 42. Кьюскен

– Что тебя смутило, Фрисс? – Нецис, бесшумно просочившись сквозь пурпурные кусты, выглянул и поманил Речника за собой. – Это и есть наша дорога. Возможно, она выглядит хуже, чем до войны, но не говори, что её трудно отличить от змеиной тропы!

– Да, – вздохнул Речник, перехватывая меч второй рукой и занося его над сплетением веток, – змеиные тропы проще найти. Ох и хорошо сейчас Гелину и Алсагу...

– Ладно, Фрисс, – Нецис легонько дотронулся до его плеча и повернул к кустам раскрытую ладонь. – Мы уже у подножия. Там, внизу, холг так не разрастается. Слишком сыро. Так лучше?

Кусты, вздрагивая в такт его размеренной речи, рассыпались серой пылью. Речник невольно поёжился, ступая на ковёр из вмиг увядших ветвей. Сколько он ни путешествовал с Нецисом, к Некромантии так и не привык.

Лес встретил их затяжным дождём. Каждый лист папоротника или низкорослой кривой Самуны стал руслом для десятка ручьёв, в чёрной воде, доходящей Речнику уже до колена, плавали увядшие лепестки Гхольмы и ошмётки мха, внизу, громко чавкая, пружинила раздувшаяся моховая подушка, а до каменных плит, которые, по идее, были где-то под водой и мхом, ноги Фрисса не доставали. Алсаг катался во мху, с остервенением смывая с себя въевшуюся пыльцу кэгисы. Резкий запах горных цветов облаком окутывал путников – даже Фриссу не хотелось лишний раз вдыхать, что уж говорить о коте, прочихавшем всю дорогу!

– Правильно, Алсаг, – усмехнулся Речник, сдирая с Самуны клок замшелой коры и оттирая им свою броню. Она немедленно позеленела, но запах кэгисы заметно смягчился.

– Нецис, как думаешь, тут можно искупаться? – спросил Фрисс, глядя под ноги, на прибывающую воду – она уже заливалась в сапоги.

– Вреда не будет, – меланхолично отозвался Некромант, выливая на голову пригоршню воды с ближайшего папоротника. Его волосы, пожелтевшие от пыльцы горного цветка, снова обрели привычный цвет. Выловив из-под коры папоротника что-то белое, толстое, длиной с ладонь, маг осторожно надкусил пойманное и отбросил опустошённую шкурку.

– Любопытно, в Эгискене ещё готовят микрин с древесными муравьями? В такую погоду они очень хороши, – мечтательно улыбнулся он. – Главное, не сыпать туда пряности – весь вкус потеряется. Фрисс, не хочешь многоножку или парочку муравьёв?

– Пойдём-ка дальше, Нецис, – только и сказал Речник, старательно глядя в сторону. Некромант выразительно пожал плечами. Фрисс слышал, пробираясь по колено в медленно струящейся воде, как он хрустит пойманными букашками.

Дорога смутно угадывалась в насквозь промокших мхах, как неширокий просвет между разлапистыми папоротниками и удобное русло для реки, порождённой ливнем. Вода стекала с гор в низину, и Фрисс угрюмо думал, в очередной раз оскальзываясь на подводной моховой подушке, что, если идти станет совсем невозможно, он просто поплывёт по течению. Алсаг, пару раз провалившись в невидимую яму и нахлебавшись воды, превратился в летучую мышь. Нецис, прикончивший запасы многоножек и не поймавший новых, с невнятными извинениями сменил облик и вместе с демонами повис на перевязи Фрисса. Речник удивился про себя, что Некромант так долго терпел и месил грязь. Если бы Фрисс мог превращаться, он давно превратился бы и забился в любое сухое дупло...

Дождь закончился ещё до рассвета. Речник этого не заметил – он крепко спал в развилке ветвей, привязавшись перевязью к огромной Самуне, ствол которой, испещрённый дуплами, был как будто сплетён из десятка меньших стволов. Утром он открыл глаза и тут же зажмурился от яркого луча, бьющего из переплетения листьев. Свирепое солнце Нерси"ата изгнало облака и позвало пролитую воду обратно к небесным озёрам... туман окутал моховые леса, и в белой пелене Фрисс видел, как иссякает бурный поток, проложивший себе русло по древней дороге. Когда из-под воды показались разбухшие моховые "шапки", он спустился с дерева и отряхнулся от моховых волокон и паутины. Одна из летучих мышей сорвалась с пояса, на лету меняя облик, и остановилась посреди дороги, оглядывая полузатопленный лес.

– Вода уходит, – сказал Речник, наблюдая, как со дна "ручья" всплывают замшелые каменные плиты, острые шпили придорожных светильников, смутные намёки на резную ограду вдоль обочины. – Теперь точно не смоет. Далеко ещё до города живых?

– Дней восемь-десять, если повезёт, – Некромант, судя по недобро сощуренным глазам, пытался мысленно уговорить Гелина на что-то, что Гелину не нравилось, и не преуспел. – Но сначала мы осторожно минуем Кьюскен. Попроси у своих богов новый ливень, чтобы нам хватило ещё на сутки. Чем больше воды вокруг, тем спокойнее будет наш путь.

Он ступил на мокрую, но стремительно высыхающую дорогу и покачал головой.

– Та-а... вода уходит слишком быстро. Идём, Фрисс. Хорошо смотри под ноги...

Они шли ещё долго в полном молчании. Дорога высохла, только моховые подушки чавкали под ногами. Из озера, затопившего весь лес, проступила насыпь – не такая уж и низкая, но недостаточно высокая для такой дождливой страны. Вокруг, как оказалось, было вовсе не болото, а частый, хоть и обкусанный рыбами, кустарник, почти без листьев, но с длинными шипами-тройчатками. Фрисс потянулся к ближайшей ветке – из таких шипов получались хорошие рыболовные крючки – но тихий нарастающий шелест заставил его отдёрнуть руку и вглядеться в зеленовато-чёрные заросли.

– Та-а!!! – вскрикнул Нецис, хватая Речника за руку. Фрисс и глазом не успел моргнуть, как оказался спиной к спине с Некромантом... и лицом с шелестящим тёмно-зелёным морем. Такое он видел уже – далёкой весной, в степи под Орратом... но здесь, в туманных южных болотах, оно было ещё страшнее.

Джунгли сомкнулись вокруг, узким кольцом сошлись по обочинам, загородили дорогу, будто её и не было. Затопив чахлые кусты и похоронив под собой мостовую, с каждой ветви папоротника на дорогу лился живой зелёный поток. Тысячи побегов, сплетённых в клубки и стремительно разворачивающихся, тысячи трёхпалых листьев – "рук", сжатых в кулаки, стебли, покрытые странными шевелящимися пузырями, а среди переплетений – огромные пёстрые коконы. Один из них взглянул прямо на Речника десятком маленьких круглых глаз вокруг усыпанного изогнутыми зубами рта. Фрисс выхватил мечи, вспыхнувшие ярким золотым и белым огнём, воздух затрещал от мелких синих искр.

– Ич-вакати! – заорал Речник, неотрывно глядя на зубастый кокон, и опомнился лишь тогда, когда ошмётки иссохших стеблей посыпались на него. Они падали под ноги, извиваясь и расплёскивая красноватый сок. В спину дохнуло могильным холодом, джунгли зашелестели и забулькали, распространяя запах гнилья, но Фриссу некогда было оглядываться. Его сапоги, залитые красной жижей, шипели и дымились, разлезаясь в клочья, дымилась и забрызганная броня. Ещё десяток побегов сорвался с ветвей, разворачивая листья, утыканные мелкими шипами, Речник ударил наотмашь и сам зашипел от боли. Запачканная соком рука на глазах краснела и опухала. Фрисс выпрыгнул из остатков сапог и отскочил от них прямо на мокрую моховую подушку – ему казалось, что ноги горят.

– Фрисс?! – Некромант развернулся, странно оскалился и вскинул руки. Речник шарахнулся от него, но догадался посмотреть за спину – там превращались в гнилую слизь хищные побеги. Все деревья вокруг Нециса тускло мерцали и текли слизью, ползучие лианы отступили – но Фрисс видел, как вторая зелёная волна прибывает, тихо чавкая, из туманных зарослей.

– Сзади! – крикнул он. Некромант обернулся и молча посмотрел на новую зелёную орду. Джунгли зашипели, запах гнили стал невыносимым.

– Вот это колдовство! – широко усмехнулся Речник. – Да устрашится ползучая мерзость! Нецис, ты как, цел?

Некромант повернулся к нему и, не говоря ни слова, цапнул за руку повыше локтя и провёл ладонью над покрасневшим предплечьем Речника. Тот поморщился – краткое ледяное дуновение не смягчило боль, руки горели, ступни тоже.

– Ну и дрянь же тут растёт! – нахмурился он. – Их там ещё много...

Нецис покосился на лес. Гнилостный ветер дунул Речнику в ухо, тот даже не скривился.

– Надо уходить, – сказал Некромант, каменея лицом. – Очень быстро. Фрисс, что с ногами?

– Идти могу, – кивнул Речник, ступая на холодный камень и стискивая зубы от боли. – Может, Гелин...

Нецис качнул головой и обхватил Речника пониже лопаток.

– Он не пролезет, – маг указал на деревья и мхи, оставившие от дороги узенькую тропу, слишком тесную для огромного демона. – Иди так быстро, как можешь. Пробьёмся в Кьюскен – будем живы. Илкор ан Ургул!

Новая волна зубастых лиан нахлынула, наткнулась на ледяной взгляд Некроманта и растеклась мутной лужей. Фрисс продирался сквозь мох, хромая на обе ноги. Нецис не отпускал его ни на миг.

– Что это за пакость? – тихо, как будто растения могли услышать, спросил Речник, когда ноги, остывшие в мокром мху, перестали болеть. – Я от неё весь опух. Как думаешь, чем это смазать? "Кийольти" сработает? Пальцы не гнутся, меч не удержать...

– Бесполезно, Фрисс, – Некромант перехватил его руку, разогнул пальцы. – Я не знаю противоядия. Не останавливайся, я попробую найти помощь... Это Ил-Хси, трава, созданная для смертельных ловушек. Против врагов, а не мирных путников. Я надеялся, что мы на неё не нарвёмся...

"Ещё один дар Аойгена..." – поморщился Речник. "Повелитель случая, вот зачем тебе мои сапоги?! Как я босиком пойду в город живых..."

Ползучая трава не отступала. Две живые реки текли вдоль обочины, блестя на солнце и сочась красной жижей. Нецис походя отшвыривал побеги от тропы, ненадолго они отползали в сторону, часть оставалась дымиться и мерцать во мху, но новые клубки приползали из зарослей.

Заросли стали плотнее, под ногами захрустел щебень. Деревья впереди сомкнулись стеной, сплетаясь стволами, Фрисс хотел разрубить ветки – и меч лязгнул о камень.

– Добрались, – выдохнул Нецис, хватая Речника за плечи и заталкивая в дыру меж камней и корней. – Теперь беги. Остановишься по приказу первого же двуногого, но до тех пор – беги со всех ног!

Он бросил вслед Фриссу летучих мышей и повернулся к нему спиной. Вал, поросший деревьями, зашипел на сотни голосов. Трава Ил-Хси уже была здесь – на каждой ветке и под каждым камнем. Фрисс попытался выхватить меч – пальцы бессильно скользнули по рукояти.

– Беги!!! – не своим голосом заорал Нецис. Речник стиснул зубы и бросился вперёд, в заросли, к странным каменным зубцам, торчащим из-подо мха.

Тут был город – скоро ноги Фрисса зашлёпали по мостовой, скоро он увидел очертания башен, стен и колонн, похороненных под лианами, мхом и торчащими отовсюду папоротниками. Поваленный, как старое дерево, гранитный обелиск преградил дорогу, Речник перелез через него, ломая папоротники и погружаясь по щиколотку в мягкий талхис. Сзади что-то шипело. Фрисс уже узнавал едкий запах красного сока – Ил-Хси шла по пятам, проворная, как Живая Трава гвельских степей...

В лицо Речнику дохнуло жаром, что-то щёлкнуло над его плечом, и он молча повалился в мох, пропуская над собой крохотные горящие стрелы. Они взорвались далеко за его спиной, окутав развалины удушливым дымом. Фрисса схватили за ворот, крепкие горячие пальцы вцепились в его запястья. Вокруг мелькали красные и серые тени, позади что-то взрывалось, всё пахло гарью и кипящим травяным соком.

– Вставай! – крикнул тонкий злой голос. В лицо Речнику смотрела дымящаяся арбалетная стрела. Краснокожий карлик с причудливым самострелом стоял в паре шагов от Фрисса, ещё двое – поодаль, и ещё десятки – там, где дымилась и бессильно корчилась хищная трава. Речник медленно поднялся, выставив вперёд пустые ладони. Так или иначе, с форнами не стоило шутить...

Связывать его не стали. Двое форнов сопровождали его на заросших, поглощённых джунглями улицах мёртвого города, и, стоило Речнику обернуться, он видел красное свечение форнских стрел. Идти оказалось недалеко, но повторить путь в одиночку Фрисс не рискнул бы. Лес превратил развалины в лабиринт, ощетинившийся шипами и истекающий жгучим соком. Фриссу казалось, что тут каждый лист нестерпимо жжётся или колется...

В одном из переулков к нему подтолкнули Некроманта, потрёпанного и вывалянного в болотной жиже. Он криво усмехнулся, взглянув на Речника. Фрисс облёгчённо вздохнул и коснулся его плеча. Форны ждали, не опуская арбалетов.

За узким проломом в очередной стене, когда-то украшенной странными плетёными узорами, лежал ещё один поваленный обелиск. Между ним и длинным каменным зданием в два этажа, окружённым грубо вытесанными колоннами, раскинулась площадь, мощённая светло-серыми плитами. В щелях меж ними не было ни травы, ни мха. Множество ворот в стене вдоль площади, слишком маленьких для человека, было прикрыто лиственными завесами. По ту сторону слышался перестук молотков, каменный грохот и странный звон.

Путникам указали на обелиск. Речник сел на горячий камень, неловко выставив в стороны непослушные руки. Вокруг, не обращая внимания на чужаков, толпились форны.

Их было много – десятков пять или шесть, и все с оружием. Лиственные накидки на их плечах разваливались на части, дымясь от едкого сока, все форны были в саже и лесном мусоре, кто-то приглушённо проклинал всё на свете, отдирая клочья накидки от рваных ран, одного форна двое сородичей несли на руках. Фрисс хотел подойти к нему, но на него направили стрелы, и он опустился обратно.

– Чужие знорки, – сказал, остановившись невдалеке, форн в доспехах из кусков коры. – Не с гор и не с болота. Что вы забыли в Кюске?

– Мы спасались от Ил-Хси, – негромко ответил Нецис, кивнув на обожжённые руки Речника. – Только у форнэй хватит сил победить проклятую траву. Мы надеялись на ваше оружие... и на вашу отвагу. Мы сражались, но были ранены.

– Ты не ранен, – покосился на него форн. – Ранен этот знорк – и наши воины. Вы с умыслом привели траву в Кюску! Вот что вы наделали.

Он махнул рукой на потрёпанную толпу низкорослых хесков. К сборищу присоединился ещё десяток форнов – они с сердитыми криками попрыгали со стены. В их быстрой речи Фрисс разобрал несколько слов – "озеро", "Ил-Хси" и "отрава". Тот форн, что говорил с Нецисом, охнул и быстро пошёл к новым вестникам, о чём-то быстро и сердито спрашивая. Взгляды, направленные на Фрисса и Некроманта, становились всё менее дружелюбными.

"О чём они говорят?" – громко подумал Речник. Нецис криво усмехнулся.

"Говорят, что мы привели в город беду. Растения прорвались к какому-то из их водохранилищ, теперь оно отравлено их соком, а ползучая мерзость разбежалась по всему городу. Фрисс, я попробую уговорить их – в округе противоядие может быть только у них..."

"После таких дел едва ли они захотят помочь нам!" – сдвинул брови Фрисс. "Не надо было тащить сюда эту зелёную напасть..."

"Тогда она сожрала бы нас с костями," – тихо вздохнул Некромант. "Да, уговорить их будет нелегко..."

– Привели в Кюску зелёный яд, – громко сказал форн, во много слоёв обмотанный какими-то обгорелыми и засаленными тряпками. – Мы убьём их!

– Вута! – ещё один форн, в разодранной накидке, из-под которой виднелся плетёный доспех, протянул к нему руку. – Так нельзя.

– Наши ранены, наша вода испорчена! – вскрикнул Вута, вцепляясь двумя руками в свои лохмотья. – Из-за них, из-за этих чужаков! Нельзя оставлять их!

– Ты смотришь на них одежду, – с неприятной ухмылкой заметил форн. – Отойди, Вута. Это не твоя одежда. Форнэй! Стерегите их, но не трогайте! Пусть решает Шафагат.

При упоминании этого имени гам на площади утих, как по волшебству. Все форны повернулись к говорящему, потом, как по команде – к чёрному, ничем не прикрытому входу в дом с колоннами. Там скрылся отряд наиболее потрёпанных, порванных, вляпавшихся в сок... и туда же унесли форна, который сам не мог идти.

– Пусть Шафагат решает, – склонил голову форн в лохмотьях. – Я не спорю.

Отчаянный звон и дребезжание пронеслись над площадью. Форн в плетёных доспехах посмотрел на дом – шум шёл именно оттуда, и странные вспышки бегали по камням высокого крыльца. Форн кивнул и повернулся к Фриссу.

– Знорк! Положи оружие на камень. Ты, колдун, сделай так же. Шафагат хочет взглянуть на вас. Гицка! Отведи их в крепость.

– Мы не враги, и зла вам мы не хотели, – сказал Речник, положив перевязь с мечами на обелиск. С досадой он заметил, что его голос звучит невнятно. Брызги сока, похоже, попали и на щёки, теперь опухло и лицо.

– Он отравлен, – кто-то из форнов внимательно посмотрел на ноги Речника. – Трава укусила его. Это плохо...

– Шафагат решит, что делать с ними, – махнул рукой форн в доспехах. – Форнэй! Довольно галдеть! Идите сюда, все, кто видел Ил-Хси...

Фрисс переступил через высокий порог, держась за руку Нециса. Изнутри в лицо ему ударил горячий ветер. В доме было ещё жарче, чем снаружи.

Каменные чаши, наполненные кей-рудой, освещали коридор со множеством дверей, заложенных до половины и прикрытых циновками. Фрисс уловил запах жареных грибов, пряностей и печёных плодов Чинпы – и, как ему померещилось, чего-то наподобие кислухи или даже нийока.

Последняя завеса, толстая, многослойная, закрывала дверь, в которую прошёл бы, не пригнувшись, даже Гедимин. Из-за неё слышались приглушённые голоса, время от времени прерывающиеся гулким рёвом. Гицка, передав арбалет одному из форнов-стражей, откинул завесу и остановился на пороге.

– Шафагат! – пронзительно закричал он. – Мы привели знорков!

– Дай им войти, – прорычало невидимое существо. – Кто ещё ранен?

– Никто больше, – покачал головой Гицка. – Но все забрызгались. Всем войти сюда?

– Если могут ходить – пусть ходят под солнцем, – рык существа стал тише и спокойнее. – Это для Вуты, и будет ещё.

Двое форнов отдали Гицке закрытый сосуд – небольшой, покрытый сажей, но и под копотью Фрисс узнал речное стекло.

– Шафагат! Эвча спрашивает, что делать с озером, – не спешил уходить Гицка. Существо громко вздохнуло.

– Есть вода в колодце. Пусть все знают, что озеро отравлено. Эвче скажи – после дождей очистится.

"Дела..." – покачал головой Речник. "Чего я не хотел, так это портить чужую воду. Хватит ли сил это исправить..."

– Идите сюда, знорки. Встаньте там, где я могу видеть вас, – сказало существо, и Фрисс, отодвинув Гицку с дороги, первым вошёл в сумрачную залу.

Эта комната была велика и для форнов, и для людей. Речник даже не сразу заметил, где разместились раненые и те, кто пришёл с ними. У стен, на постеленных одна на другую циновках, могли бы устроиться все форны с площади, и ещё осталось бы место. Огненная чаша источала багровый свет и прозрачный дым, а рядом с ней в огромном каменном кресле сидел ярко-красный дымящийся Скарс.

Ему было немало лет – Фрисс видел выцветшие пятна на красной коже, поломанные шипы, страшные шрамы, нелепый обрубок, оставшийся от уха... Хвоста у Скарса не было вовсе. Двое форнов устроились рядом на подлокотнике и смотрели на плечо демона. Что-то раздувшееся, пятнистое, с трепыхающимися плавниками присосалось к нему. Фрисс удивлённо мигнул, узнав одну из огромных болотных пиявок. Такие твари бесшумно летали над затопленным лесом – и Речник ни за что на свете не подпустил бы такую пиявку к себе.

Один из форнов перехватил пиявку поближе к челюстям и приложил к её хвосту дымящийся осколок кей-руды. Тварь дёрнулась, но всё же отцепилась и повисла в его руке, раздувая бока. Форн сунул пиявку "головой" в проворно подставленный кувшин и сжал двумя руками посреди туловища, выдавливая из неё выпитое. Второй вытряхнул из шевелящегося мешка ещё одну пятнистую тварь. Скарс покосился на него и оскалил клыки.

– Фенра! Иди отсюда – и учись уже экономить реагенты! Тем, что ты из меня сегодня выцедил, десять городов опоить можно.

– Прощения просим, – неловко поклонился форн, бросил пиявку обратно в мешок и спрыгнул с подлокотника, одновременно отбирая у второго форна "опустошённое" существо. Кувшин унесли к стене и спрятались с ним за огненную чашу. Фрисс услышал бульканье, шипение и плеск и почуял запах горелого мяса и окалины.

– Знорки, – Скарс перевёл взгляд на пришельцев. – Знорки, пришедшие издалека... Я Шафагат, повелитель Кьюскена, и вы на моей земле. Кто вы такие?

– Я Нецис Изгнанный, – склонил голову Некромант. – Силы и славы тебе, властитель.

– Я Фриссгейн, посланник Великой Реки, – сказал Фрисс, пытаясь чётко выговаривать слова. – И со мной Верительная Грамота.

Он сунул непослушную руку в сумку, но футляр никак не нашаривался. Пальцы жгло, а времеанми они утрачивали чувствительность. Шафагат снова показал клыки, его глаза недобро сверкнули.

– Здесь не Великая Река, – сказал он, выдохнув дым. – Оставь свои поиски. Некромант и водяной маг... Вы спасались от Ил-Хси на моей земле, так? Вы спасли свои жизни, да, но моему городу это дорого обошлось. Мои воины были ранены, защищая вас. Озеро Кюска наполнилось ядом, и одним богам известно, когда его вода очистится. И к тому же... Гицка! Что там ещё?!

– Шафагат! – форн выпрыгнул из-за дверной завесы, размахивая пучком сухой травы. – Вута просит огня! Ил-Хси видели на всех западных улицах. Весь запад нужно выжечь, пока не укоренилось...

– Фаррраррх! – клуб дыма из пасти Скарса взлетел к потолку. – Весь запад?!

– От стены до убежища, – понурился Гицка. – Очень много побегов, они там повсюду.

– Я сам взгляну на это, – угрюмо прорычал Шафагат. – Собирайте все плоды, все листья, всё, что пойдёт в дело. Пусть Вута ждёт меня...

"Нецис, ты можешь ещё колдовать?" – спросил Речник, не глядя на Некроманта. "Если нам придётся вырываться отсюда с боем... У меня немного сил."

"Фрисс, мы не убежим далеко," – отозвался Нецис. "В тебе слишком много яда."

– Мы выжжем западные улицы, – Скарс подпёр голову когтистыми лапами и выдохнул дым. – Выжжем все деревья и все травы. И десять лет пройдёт, пока там вырастет хотя бы одна Чинпа. Вы отняли у нас урожай десяти лет! Чем вы можете заплатить за это, знорки?

– Вута говорит... – Гицка снова выглянул из-за дверной завесы.

– Знаю, – сверкнул глазами Скарс. – Их тряпьё и их плоть – этого слишком мало. Что вы умеете делать, знорки? Чем вы поможете Кьюскену? Я оставлю вас тут, пока не сочту плату достаточной, хоть бы пришлось тысячу лет держать вас на привязи!

– Постой! – Фрисс с трудом поднял негнущуюся руку. – Постой, Шафагат. Это из-за меня пострадал твой город. Нецис тут ни при чём. Отпусти его... а я избавлю твоё озеро от яда. У вас снова будет чистая вода. И ещё... я могу привести для вас воду из-под земли. У вас будет два источника – и если один из них иссякнет, вы не останетесь без воды.

Он смотрел в горящие глаза Скарса. Трудно было не отвести взгляд, но Речник выдержал.

– Ты много обещаешь, Фриссгейн, – оскалился Шафагат. – Я узнаю, чего стоят твои обещания. Иди и исполняй их. Эвча и Гицка за тобой присмотрят.

– Ты отпустишь Нециса? – нахмурился Речник. Скарс выдохнул облако чёрного дыма.

– Не тебе ставить условия, знорк. Иди! Что можешь сказать ты, Некромант? Может, ты поднимешь из мёртвых наши деревья и пряные кусты?

– Шафагат, ты злишься и от этого поспешен в решениях, – склонил голову Нецис. – Фриссгейн не сможет ничего сделать для вас, пока не получит противоядие. Ты же видишь, что он еле держится на ногах.

– Фаррх! – из пасти Скарса показалось пламя. – Фенра, дай ему лекарство – столько, сколько нужно знорку. Гицка, сразу после этого веди его к озеру. Пусть исправит то, что сам натворил, и я отпущу его. Некромант, ты не ответил мне. Что ты сделаешь для моего города?

Фрисс неуклюже шмякнулся на циновку. Ему казалось, что ступни распухли вчетверо, а руки превратились в брёвна. Форн сунул ему под нос густую чёрную жижу, пахнущую горелым мясом.

– Мне не оживить твои деревья, Шафагат, – покачал головой Нецис. – Но я могу отвадить хищную лозу от Кьюскена. Я подниму для вас чёрного ицколотля. Он будет охранять город. Ничто не пересечёт его границу без твоего ведома и разрешения. Ничто...

Форны вздрогнули. Все взгляды сошлись на Некроманте. Шафагат привстал с трона.

– Чёрный ицколотль? И у тебя, знорк, хватит на это сил?!

– Да, – кивнул Нецис, показывая Скарсу руку с тускло блестящим кольцом. Демон сузил глаза и выдохнул струйку пламени.

– Я сам присмотрю за тобой, Нецис Изгнанный. Гицка, ты ещё здесь?!

– Идём, – форн толкнул Речника в плечо. – Нечего тут сидеть. Мы с Эвчей не позволим тебе удрать и присмотрим, чтобы ты не обманул Шафагата! Одни беды от этих знорков...

...Фрисс не знал, сколько веков было этому колодцу, выложенному базальтовыми плитами с истёршейся резьбой... и был ли это действительно колодец – или же вход в бездонные пещеры Хесса. Внизу плескался мрак. Навес из листьев Самуны, скрипучий ворот и бадья на толстой верёвке рядом с чёрной бездной смотрелись крошечными и очень ненадёжными. Фрисс трогал холодные камни и вглядывался в темноту. Где-то внизу струилась иссиня-чёрная и очень холодная река... где-то там, под зыбким дном болота и всплывшим из трясины холмом Кьюскена.