Текст книги "Долгое лето (СИ)"

Автор книги: . Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 54 страниц)

Гелин ступил на чёрные плиты мостовой. Фрисс тронул стену из того же камня – она была прохладной и сырой. Солнце никак не могло пробиться сквозь белесую муть в небесах и сияло над Шайином вполсилы. Широкие улицы лежали перед путниками, и невысокие каменные гребни делили каждую из них натрое, ограждая кварталы символической стеной.

– Да, всякое мы видели, но это как-то чересчур, – тихо вздохнул Речник. – Хоть бы "изумрудников" тут не оказалось...

– Да, Орден сюда ещё не добрался, – прошептал Некромант, потирая ладонь. – Смелый воин этот Та"гайя. Как он не боится в костяном шлеме нападать на Нерси...

Четверо хольчей, несущих большие корзины с грибами, вышли из-за угла и остановились, глядя на чужеземцев. Фрисс усмехнулся и поднял было руку в знак мирных намерений, но жители уже шмыгнули в переулок с криком "мхар"ча!". Нецис покачал головой.

– Чуть левее, Фрисс. Иди на запах серы, – прошептал он. – Обойдём стороной хольчанские кварталы.

Речник, оставив попытки успокоить жителей, глазел по сторонам. Запах гари, серы и окалины, витающий над Шайином, постепенно усиливался и вскоре окончательно забил запахи сырой земли, грибов и папоротника. Грибы тут были повсюду – плоские, большие, как тарелки, и подобные кубкам и флейтам, и похожие на ветвистые рога, и увенчанные остроконечными шляпками... Неимоверно древние строения из серого и чёрного камня громоздились вокруг, взгляд Фрисса выхватывал то жутковатую фигуру-барельеф, то наклонные ступенчатые стены, то лестницу, вьющуюся вокруг дома и уводящую на крышу, под папоротниковый навес. А над чёрными основаниями зданий высились кое-как связанные из стеблей Чилонка и папоротниковых ветвей большие и маленькие хижины, а рядом с хижинами на земляных насыпях и трухлявых брёвнах росли грибы. Туман оседал на них, вода по сточным желобам сбегала на грядки. Жители – их Фрисс видел немало, и только двое из них были людьми... и то Речник не был уверен – он видел их издалека... жители с опаской смотрели на чужаков с крыш и террас, и многие тянулись к оружию, как ни старался Речник выглядеть дружелюбным. Отряд Хээ-нор Хеноо поравнялся с путниками и некоторое время шёл за ними, пока Гелин не вышел к высокой резной стене. За ней теснились немного другие дома – приземистые и длинные, крытые черепицей, и гарью пахло именно оттуда – и ещё Фрисс различил знакомый едкий запах раскалённой кей-руды.

– Отсюда начинаются форнские кварталы, – еле слышно сказал Нецис и спрыгнул на мостовую. – Фрисс, спускайся и бери Алсага на поводок. Гелин, тебе придётся сменить облик.

– Мрря-а?! – Хинкасса посмотрела на Некроманта с недоумением. Фрисс намотал поводья на руку, стараясь не сильно натягивать их. Алсаг громко фыркнул.

– Тут живут форны, – Нецис посмотрел в глаза Речнику. – Если ты не встречал их раньше – будь с ними так вежлив, как только сможешь, и ни в коем случае не ухмыляйся.

– Не бойся. Я о форнах слышал, – кивнул Фрисс. – Но как их заманили на поверхность?! Давно они живут в Шайине, и почему на Реке ничего о них не знают?

– Даже в Стране Дракона не все знают, кто живёт в Шайине, – хмыкнул маг. – Форны жили тут ещё в те времена, когда Шайин назывался Шалгоном, а на стенах не было уродливых заплат из тростника. Сейчас их меньше – но в Шайине ещё можно найти литейщиков, кузнецов и ювелиров. Ещё отсюда возят кей-руду... и в Чьонсу, и в Иньин, и в Рентун. Иди за мной, Фрисс, форнские ворота с непривычки трудно найти.

...Фрисс оглянулся – чёрная стена за его спиной медленно смыкалась, как тягучий олданский студень, из воздуха соткались каменные маски – жуткие барельефы, не то морды, не то черепа, и теперь только полукруг, выложенный из чуть более светлых камней, напоминал, что ворота были здесь. Речник пощупал стену – камень как камень, холодный и прочный, ни намёка на пролом.

– Хайя! – пронзительный визг заставил его обернуться. – Хайя, неместные знорки! Что вам тут надо?

Над стеной повис, расправив крылья, здоровенный мегин. Броня из кованых чешуй покрывала его брюхо. На спине летучей мыши, еле заметный в тени её крыла, стоял краснокожий карлик с самострелом.

– Хайя! – закричали с соседней крыши. Двое низкорослых воинов привстали, чтобы путники могли увидеть их – и причудливые арбалеты в их руках. Фрисс окинул беглым взглядом окрестные здания – невысокие, всего в один этаж, но на толстых постаментах. Зубчатые барьеры протянулись вдоль крыш, и за ними могла скрыться сотня лучников.

– Илкор ан Ургул! – Нецис выставил вперёд руки, показывая карликам пустые ладони. – Тише, воители-форны. Мы пришли ненадолго. Где здесь лавка с резными камнями?

– Ха! Белокожий Нерси, держи при себе свою магию! – крикнул форн со спины мыши. – Следите за ним, форнэй! Идите вдоль стены, знорки. Кхэйва с Крыши Мира продаёт опасные побрякушки таким, как вы. Форнэй, не спускайте с них глаз!

Мегин шевельнул крыльями, плавно поднимаясь над кварталом, и сгинул. Куда пропали воины с крыш, Речник не заметил, но взгляды их преследовали его, пока он шёл по пропахшей гарью улочке вслед за Некромантом.

На этих камнях не рос даже мох. Они были вытерты до блеска. Угловатые очертания древних барельефов сгладились, и чудища, изображённые на стенах, стали ещё страшнее. Речник косился на вытесанные из базальта колонны, выступающие из стен опоры для светильников-церитов, странные ниши в стенах, со дна которых скалились каменные черепа... Окон в домах не было вовсе, из труб валил дым, а иногда ветер выносил наружу снопы искр. Длинные дома тянулись вдоль стены, смыкаясь между собой, как второй крепостной вал. Прохожих не было, даже голосов Речник не слышал.

"Говорили мне, что форны не любят гостей..." – громко подумал он, надеясь, что Гелин не спит и передаст Нецису его мысли. Некромант усмехнулся краем рта и постучал пальцем по неотполированному камешку на браслете Фрисса. Пятнистый самоцвет неярко светился и мигал в такт мыслям Речника. Тот досадливо поморщился.

– Пусть их, – пробормотал он. – Скажи, Нецис, форны – хорошие кузнецы? Канфен говорил, что они не хуже Алдеров...

С крыши гневно фыркнули. Алсаг навострил уши и недобро сверкнул глазами.

– Некоторые считают – даже лучше, – спокойно ответил Некромант. – Но я далёк от кузнечного ремесла и не могу судить.

– Тогда они могут исправить мой меч, – сказал Фрисс уже в полный голос. – В этих зданиях у них кузницы?

– Ты не войдёшь в эти здания, Фрисс, – покачал головой Некромант и указал на очередную светло-серую арку. Она была Речнику по пояс – как раз по росту форнов. Вместо завесы под аркой темнели плиты чёрного базальта – столь же реальные и прочные, как кладка самой стены. Фрисс протянул к ним руку и еле успел отдёрнуть – ворота плюнули в него огнём.

– Форны в самом деле не любят гостей, – вздохнул маг, – особенно незваных. И очень не любят чужие артефакты. Та-а... вот и лавка Кхэйвы. И все остальные лавки.

Очередное длинное здание выгнулось полумесяцем, и широкие арки в стене – одна за другой – образовали ярко раскрашенный полукруг. На прочных деревянных дверях, окованных металлом и украшенных мозаикой, выжжены были знаки Шулани. Рядом с дверями висели вырезанные из светлого дерева щиты, а на щитах – картинки, изображающие оружие, шлемы, посуду и инструменты. На ближайшем щите одиноко желтел настоящий череп – слишком большой для форнского и слишком беззубый для хольчанского. "Кхэйва с Крыши Мира и его камни" – выведено было на двери.

Дверь распахнулась с громким стуком – железяка, повешенная над притолокой, раскачивалась и колотилась о доски. Широкий барьер из оплавленного базальта отделял путников от полок с товаром и от пурпурнокожего торговца. Он был закован в броню, даже лицо скрывала стальная маска, но двигался он легко и ловко. Фрисс и глазом моргнуть не успел, как форн, раскладывающий пёстрые осколки самоцветов на верхней полке, спустился к барьеру и встал там, облокотившись на него. Длиннохвостый бирюзовый Клоа вылетел из-под прилавка, чуть не задев хвостом Речника, и прилепился к двери, водя по воздуху ротовыми щупальцами. Ещё один Клоа, зависнув под потолком, "обнюхивал" полку, скрытую под стеклянным щитом. По ту сторону загадочно сверкали яркие кристаллы в тонкой ажурной оправе.

– Что ты ищешь, Нерси? – неожиданно гулким и низким голосом спросил торговец, скользнув равнодушным взглядом по Речнику и спрятавшемуся под прилавком Алсагу. – Я – Кхэйва с Крыши Мира. Тут лучшие камни, какие можно найти на Крыше Мира, – морион и горный лёд, священный нерсийский нефрит и меанская оживляющая яшма, и медные раковины, и огненный сердолик, даже драгоценная каменная смола из холодных степей.

– Я – Нецис Изгнанный, – маг коснулся ладонью базальтового барьера, и Кхэйва медленно убрал свои руки. – Моё почтение, Кхэйва с Крыши Мира. Покажи мне все Зеркала Владыки Мёртвых, что у тебя есть. Все, из кости, из серебра, из стали и из камня, те, что вы сделали сами, и те, что купили у Нерси. Фрисс, отойди немного, как бы тебе не обжечься...

Речник попятился к двери. Форн молча вытащил из-под прилавка тяжеленный каменный ящик со множеством "гнёзд". Со дна каждого из них тускло подмигивал круглый медальон. Всё было так, как просил Нецис, – чёрно-серые агаты, отшлифованные до блеска, оправленные в кость, металл и даже камень. Речнику казалось, что каменные диски шевелятся и порой дымятся. Он пригляделся к оправам и поёжился – каждый камень окружали крохотные резные черепа, и кристаллы мориона чернели в их глазницах. Нецис улыбнулся и поднёс руку к медальонам.

– Илкор ан Кигээл-Рейкс, лас"ат мансог, лас"ат тин! – пальцы колдуна полыхнули зелёным огнём. Тонкие струйки дыма потянулись от камней к его руке.

– Все Нерси знают имя Кхэйвы с Крыши Мира, – прогудел форн, глядя на Нециса с явным одобрением, и вынул из-под прилавка гранитную шкатулку. – Взгляни сюда, чародей.

Серый дымок быстро таял, и камни один за другим тускнели и покрывались мутной пеленой. С каждым мгновением становилось холоднее. Речник вздрогнул и оглянулся на дверь.

– Взгляни. Это камни из ваших развалин, – сказал Кхэйва, с трудом открывая ларец. Из-под крышки сверкнула холодная зелень, Фрисса пробрало до костей ледяным ветром. Некромант усмехнулся и прикрыл сияние ладонью.

– Та-а... То-синхи, оссин та"ал, – пробормотал он, странно оскалившись. – Фрисс, право же, поберёг бы ты глаза. Снаружи и теплее, и безопаснее.

Речник подавил дрожь и жестом подозвал к себе Алсага. Кот и так отползал уже к двери, прижимаясь к полу и тихо шипя.

– Мы подождём на улице. Выбирай, Нецис, я вижу, дело это непростое, – сказал Фрисс и шмыгнул за дверь. Там, не обращая внимания на взгляды стрелков с крыши, он утёр ледяной пот, похлопал кота по загривку – тот вздрогнул от прикосновения – и задумчиво посмотрел на дым, поднимающийся из многочисленных труб.

– Нецис нескоро вернётся. Пойдём, Алсаг, поищем, где мне перекуют меч, – прошептал он и подобрал с земли волочащиеся поводья. Кот потёрся щекой о его бедро, чуть не уронив Речника на мостовую.

Фрисс подошёл к ближайшей маленькой арке и ударил рукоятью меча о камень. Базальт отозвался глухим звоном, арка плюнула огнём. Речник отступил, дуя на обожжённые пальцы.

– Хайя, форнэй! – громко позвал он. – Мастера огня и стали, помогите мне...

Фрисс был уверен, что с той стороны иллюзорного "камня" его внимательно разглядывают. Но никто не ответил на зов. Алсаг принюхался и фыркнул, мотнув головой. Запах калёной кей-руды был резким и не слишком приятным, тяжёлые испарения ползли невысоко над мостовой и лезли коту в нос.

– Я ищу хорошего кузнеца, и у меня есть чем заплатить, – с надеждой сказал Фрисс, глядя на следующую арку. От прикосновения она подёрнулась инеем, и Речник снова подул на пальцы, опалённые холодом.

– Зря вы прячетесь по норам, – вздохнул он и постучал в третью дверь. Кот громко чихнул и отскочил в сторону, да и Фрисс почуял едкий запах хашта прежде, чем кислотные пары изъели ему пальцы. Сунув руку в водяной шар, он пожал плечами и огляделся – открывать форны не хотели, может, кто-нибудь из прохожих проводит его в кузницу?

Он успел далеко уйти от лавки Кхэйвы. Чёрная стена тянулась по правую руку от него, бесконечное чёрное здание – по левую. Шагах в тридцати впереди зиял узкий проход, ведущий во двор, а из него, придерживая рукой перекинутый через плечо тюк тростниковых листьев, выходил красный мохнатый демон, слишком рослый для форна. Речник изумлённо мигнул и хлопнул ладонью по стене. Это существо, одетое лишь в штаны и вооружённое странным "ветвистым" клинком, могло быть только...

– Маас?! – охнул Фрисс, шагнув вперёд. – Маас – тут, на восточном краю мира?! Хаэй, истребитель Инальтеков!

Маас дёрнулся, чуть не уронил листья и крутнулся на пятках, поворачиваясь к Речнику лицом. Одно мгновение он ошарашенно смотрел на пришельца, потом закрыл пасть, стряхнул с плеча ношу и шагнул к Речнику.

– Ты – воин Астанена?! С самой Реки?! Помнишь Войну Пяти Кланов?

– Ещё бы, – Фрисс стиснул его руку и смущённо моргнул. – Ты был в отряде Фианнега?

– Да! – закивал обрадованный Маас. – Постой... я не мог тебя видеть в одной из битв? Как тебя зовут, Речник?

– Фриссгейн, – ответил тот и отвёл глаза. – А ты кто?

– Во имя Всеогнистого! – Маас отступил на шаг и прижал руку к груди, глядя на Речника суеверным страхом. – Фриссгейн Кегин?! Тот, кто заставил все пять кланов удирать и вопить от страха?!

– Всё было не так, – вздохнул Речник. Его уши вспыхнули.

– Я был тогда в отряде Фианнега. Я помню, как всё было, – мотнул головой Маас. – Фриссгейн Кегин! Надо же... Благословишь меня на победу в любом бою?

– Я не жрец, – Фрисс разглядывал носки своих сапог. – Могу благословить на долгую мирную жизнь. Так вы всем племенем ушли сюда? И Фианнег здесь?

– Да, мы все тут, и он по-прежнему наш вождь, – кивнул Маас. – Уже второй год... Форны пустили нас в свой квартал. Тут полно места, в таких-то зданиях...

Он махнул рукой в сторону двухэтажного дома, чёрного и зловещего, с двускатной черепичной крышей и оскаленным черепом на фронтоне. От черепа расходились очень тщательно выточенные щупальца, завивающиеся в спирали. На свисающем с крыши тросе болтался, отчищая фронтон от зелёного мха, ещё один Маас, обвешанный мешочками с кей-рудой. Он сосредоточенно жевал камень, потом дышал на мох огнём и соскабливал то, что осталось. Речника он не замечал.

– Я боялся, что вы погибли, – покачал головой Фрисс. – Слишком много войн было на Реке... мы не защитили вас. Хорошо, что теперь у вас безопасный дом. Сюда Инальтеки точно не доберутся.

– Именно, – Маас оскалил небольшие, но острые клыки в жутковатой улыбке. – Они боятся этой страны до одури. Ну а если они победят свой страх, им ещё придётся победить нас...

Он фыркнул и положил руку на плечо Речника.

– Что я болтаю?! Идём, отведу тебя в квартал. Фианнег будет без ума от радости!

Речник оглянулся на дом-полумесяц – дверь так и не открылась – потом покосился на свой браслет.

– Не могу, – вздохнул он. – Я тут не один, а на хвосте у меня хольчанская стража, и после заката хольчи будут искать меня повсюду. Вам не нужна никакая помощь? У меня есть янтарь и ракушки, если что...

– Нам помогать не надо, – мотнул головой Маас. – А Листовика у тебя не осталось? Или цакунвы? Здешняя нийоматла на вкус хуже кей-руды, и жжётся так же, а цакунву сюда не возят.

– Бери, осталась последняя – не с Реки, миньская, немного не то, но вкус приятный, – Речник протянул хеску флягу с цакунвой, опустошённую уже на две трети. – Так вы друзья форнов теперь?

– Да мы никогда не ссорились, – Маас бережно прижал к себе флягу. – Вот спасибо!

– А вот мне нужна помощь, и именно от форнов, – вздохнул Речник. – Не поможешь пройти в их кузницу? Испортился меч, и никто не берётся исправить.

– Ничего проще, – фыркнул хеск, сделал несколько шагов вдоль стены и ударил кулаком по замковому камню очередной серой арки. – Хайя, Тинса с Крыши Мира! Ха-а-айя-а-а!

Чёрные камни под аркой растворились, выпустив клуб густого дыма. Из арки, сдвинув на лоб маску из кожи и тёмного стекла, выглянул сероволосый форн в измазанной робе.

– Чего надо? Я занят, говори быстрее! – сердито взглянул он на Мааса.

– Тебе выпала большая честь, Тинса, – невозмутимо ответил тот. – Победитель пяти инальтекских кланов, победитель самой смерти пришёл сюда – и ему нужна твоя помощь. Смотри, это Фриссгейн Речник, тот самый изыскатель...

...Чей-то взгляд упёрся Фриссу в спину. Алсаг, разлёгшийся у стены, навострил уши, но тут же вновь опустил голову на лапы. Речник оглянулся и увидел Нециса – Некромант сидел, привалившись к стене, грыз сушёную микрину и думал о чём-то своём. Поймав взгляд Речника, он усмехнулся и еле заметно покачал головой. Из-под серой арки вырвался ещё клуб дыма, куда более вонючий, а затем высунулись четверо форнов. Тут же, не успел Фрисс и рта открыть, они с возмущёнными криками исчезли под аркой. Тинса, ругаясь вполголоса на Вейронке, вышел к Речнику. Чёрный, как обломок базальта, меч, слишком большой для его рук, сыпал жёлтыми искрами и источал тепло.

– Забирай своё добро, – нахмурился Тинса. – Больше не приноси. Денег не надо, и помочь я не могу. Тут нужен не огонь. Иди к лучевикам, в Текиоу. Коль не испугаются взрыва – помогут. Бывай!

Каменные ворота захлопнулись. Речник подобрал меч, провёл ногтём по клинку. Тот ещё был острым, но тупел на глазах.

– Ничего не вышло? – Маас потрогал рукоять и пожал плечами. – Первый раз такое вижу. Вообще Тинса не из пугливых. Что-то сильно ему не понравилось...

– А мне-то оно как не нравится... – вздохнул Фрисс. – Ну что же, спасибо за помощь. Пусть вам не придётся искать себе новый дом, по крайней мере, тысячу лет...

...Здоровенная толстая и короткотелая ящерица с тёмно-зелёной бугристой шкурой топталась на месте и мотала головой, пытаясь дотянуться до своей поклажи или хотя бы до одежды погонщиков. Они, отмахиваясь на ходу, снимали с её спины тростниковые короба и корзины, от которых поднимался пахучий пар. Пахло мясом и печёным сладковатым папоротником. Стражники столпились вокруг корзин, разбирая куски, завёрнутые в обгоревшие листья. Нецис выскользнул из толпы, дуя на обожжённые пальцы, и положил перед Речником один из свёртков. Алсаг сунулся ко второму, прижёг нос и с обиженным видом отвернулся. Хольчи разбрелись по площади и как будто ничего, кроме еды, не замечали, но взгляды их Речник чувствовал кожей.

– Хорошо тут кормят, – хмыкнул Речник, разглядывая печёные клубни, толстый стебель папоротника и большой кусок жареного мяса. – Вот только я свою цакунву отдал... Нецис, а что такое "нийоматла"?

– Тоже еда, – невнятно отозвался Некромант – похоже, он сильно проголодался, пока выбирал амулет.

Чёрно-серая агатовая пластина – не очень большая, всего полмизинца в диаметре – на тонком кожаном шнурке болталась на его груди, и тонкая серебряная оправа таращилась на Речника морионовыми глазами-глазницами. В агатовом зеркале скользили смутные тени, и вглядываться в них не хотелось. Некромант нежно гладил оправу и выглядел очень довольным, невзирая на то, что его кошель стал намного легче – насколько точно, Фрисс не знал, но боялся, что Нецис отдал всё до последней монетки.

– Занятная вещица – этот браслет, – пробормотал чародей, вытирая пальцы и забрасывая пустые листья в корзину у стены. – Вроде ничем не мешает, но попробуй-ка в нём поколдовать... Не хочется посвящать местных хольчей в тонкости моего искусства, а тем более – знакомить их с подданными Джилана. Пока не выйдем за ворота, в дневник мне не заглянуть...

– А если снять браслет? – Фрисс поддел пальцем кожаную полосу и не почувствовал ничего особенного. – Он же к коже не прирастает.

– Тогда он донесёт, что его сняли, – вздохнул маг. – И всем сразу станет интересно, зачем. На самом деле, Фрисс, в Шайине скучно жить – даже, я бы сказал, тоскливо. Ничем больше объяснить любопытство местных я не могу.

– Мхар"ча! – ком обгорелых листьев шмякнулся о стену рядом с головой Нециса. Хольчи оживились и обступили одинокого воина в костяной маске. Скрутили его быстро – Некромант не успел ещё выкинуть листья.

– Надо скорее найти того, кто убил Та"ну, – покачал головой Фрисс, – иначе тут покоя не будет. Знаешь, что сказал Маас? Та"на вышел в тот день через Грибные Ворота... это небольшая калитка в стене, запасной ход прямо в джунгли. Может, кровавая тварь ещё там, в чаще?

– Грибные Ворота... да, знаю эту тропу, – кивнул колдун, потирая порезанную ладонь – снова заныли шрамы, только на вид тонкие и безобидные. – Небезопасно, но может сработать. Только будь осторожен, Фрисс, тут всё-таки не Река...

***

Второй купол защитного поля с тихим шелестом сомкнулся, красноватой плёнкой размазываясь вдоль стен и немного не доходя до потолка. Наткнувшись на Гедимина, полупрозрачный пузырь выгнулся, упруго толкнув его в грудь, и послушно расступился, пропуская сармата внутрь.

– Герметичность? – отрывосто спросил Древний Сармат, повернувшись к Деркину. Тот стоял снаружи, за полем, пузырь оттеснил его к дальней стене. "Усы" дозиметра на руке Деркина слегка подрагивали, выдавая волнение исследователя. Младший сармат покосился на экран и утвердительно кивнул.

– Тогда приступим. Аттаханка! – выдохнул Гедимин, отворачиваясь и привычным движением убирая с висков ипроновые пластины.

Он поднял руки, и стальные захваты выдвинулись из стены и сомкнулись на его запястьях. Сармат уткнулся шлемом в полупрозрачную плёнку защитного поля и закрыл глаза.

Позади, под маленьким, но очень прочным куполом, непроницаемым почти для всего, лежал брусок свинцового рилкара, хранящий в себе пригоршню облучённого металла и малую толику ирренция. В другом месте и в другое время Гедимин сказал бы, что таким количеством ирренция можно пренебречь – даже имея в виду опасность облучения, не говоря уже о возможности цепной реакции. Но не сейчас...

"Самоподдерживающаяся цепная реакция деления ядер атомов ирренция происходит под действием ЭМИА-излучения," – сармат не оглядывался, но знал, где именно лежит рилкар, и нашёл бы его с закрытыми глазами. "Расстояния между атомами при этом... не имеют значения," – череп изнутри наливался холодной тяжестью. "Свинцовый рилкар... инородное вещество не способно создать помехи для начала и протекания такой реакции, является прозрачным для ЭМИА-излучения... в данном случае... может стать источником..." – кровь стучала в висках, и шум понемногу начинал причинять боль. Сармат глубоко вздохнул и приоткрыл глаза – не стоило так сильно зажмуриваться.

"Дополнительным источником делящихся ядер, и в таком случае..." – холод и давление на виски стали сильнее, тихий шелест на грани слышимости прозвучал под сводами черепа – Гедимин был полностью уверен, что ни один самый чуткий датчик не уловит этот звук, даже под шлемом. "Критическая масса делящегося вещества для начала цепной реакции будет равна..."

Что-то отчётливо щёлкнуло внутри черепа, чуть повыше переносицы, и холод вместе с давлением и невнятными шорохами сгинул бесследно. Тревожный сигнал дозиметра пронёсся по пустому хранилищу, а вслед ему раздался удивлённый возглас Деркина. Древний Сармат освободился от оков и обернулся. Он знал, что произошло под малым куполом, безо всяких сигналов. А Деркин мог бы уже и привыкнуть.

Малый купол трепетал и раскачивался, как готовый взлететь мыльный пузырь, и горел изнутри багровым и зелёным пламенем. Лужица расплавленного рилкара ещё булькала, медленно застывая на раскалённом докрасна полу. Гедимин кивнул и склонился над куполом, запуская под защитное поле чувствительные "усы" своего дозиметра.

– Если об этом услышат в Ураниуме – не поверят, это уж точно, – вздохнул Деркин, пробираясь сквозь внешний купол и зачарованно глядя на расплавленный рилкар. – Это же невозможно, Гедимин, совершенно точно – невозможно! Даже будь у нас ЭМИА-излучатель, даже если бы весь ирренций собрался в одном участке... Гедимин! Там нечему было реагировать, в самом деле – нечему!

Древний Сармат молча кивнул. Следовало порадоваться, что ни сарматы Ураниума, ни Деркин не слышали его мыслей в ходе эксперимента – после такого бреда его точно сочли бы сумасшедшим. Свойства ирренция, как знает любой сармат, совершенно иные...

– Были пробои внешнего поля? – спросил он. Усталость брала своё – веки отяжелели, и воодушевлённый Деркин, кружащий у малого купола, виден был как сквозь туман.

– Нет. Оно оставалось герметичным. Оно и сейчас полностью закрыто, – сармат кивнул на внешний купол, не потревоженный излучением. – Ты заметил зелёную вспышку? Где-то на сотую долю секунды раньше первых вспышек на внутреннем куполе... и довольно яркая.

– Нет, – качнул головой Древний. – Скорее всего, результат пробоя малого купола. Так и знал, что он недостаточно надёжен.

– Гедимин, не было никакого пробоя, – Деркину пришлось запрокинуть голову, чтобы увидеть глаза Древнего. – Купол не нарушался ни на долю секунды. И вспышка снаружи была до вспышек внутри. Ты убедишься, когда мы сверим показания. Когда же оно застынет...

Он покосился на расплавленный рилкар, сейчас совершенно безопасный, но всё же мешающий добраться до спрятанного под полом дозиметра. Прибор, как ни сомневался Гедимин в его надёжности, всё же пережил все эксперименты и ещё способен был что-то измерять. Оставалось только извлечь его.

Древний выпустил из-под брони короткие трубки генератора полей и разрушил внешний купол, в котором уже не было необходимости. Всё, что Деркин и Гедимин вдвоём открутили от скафандра, лежало у стены, – всё, что могло создавать излучение. Теперь следовало вернуть все детали на место.

На мгновение стена под рукой Гедимина сверкнула зеленью и нагрелась. Хранитель станции выглянул одним глазом из толщи рилкара и тронул ладонь сармата светящимся щупальцем.

"Командир? Что-то происходит?" – дух станции был спокоен, но немного удивился. Вообще странно, что он забрался в это хранилище – тут для подобных существ слишком холодно и очень скучно.

– Всё в порядке, хранитель. Помощь не нужна, – сармат посмотрел на броню на руке, дымящуюся от прикосновения раскалённого щупальца, но не отдёрнул ладонь.

"Вижу Деркина," – сообщил хранитель, ускользнув из-под бронированной руки, и выглянул из пола рядом с малым куполом. Деркин слегка вздрогнул и подался в сторону, но "Идис" уже скрылась, ушла куда-то в сторону альнкитов.

– До сих пор не могу привыкнуть, – пробормотал Деркин. Он уже сидел на полу и щупал лужицу рилкара "усами" анализатора. Гедимин покосился на экран, но не увидел там ничего интересного. Состав рилкара изменился – так, как и должен был... теперь там почти не осталось ирренция, зато прибавилось продуктов его деления. Каких именно – Древний знал без анализатора, за пять тысячелетий выучил наизусть.

– Гедимин, – Деркин рывком поднялся. Он был явно взволнован, лиловые глаза расширились от изумления. Гедимин порадовался, что его собственное лицо не видно под тёмным щитком шлема.

– Этот купол был проницаем только для ЭСТ-излучения. Оно не может вызвать деление ядер, – сказал Деркин, сверля щиток взглядом. – Но даже если бы могло... ему неоткуда было взяться под внешним куполом. Если только ты...

– Помоги приделать всё это обратно, – попросил Древний, указывая на ворох деталей, выкрученных из-под пластин его брони. Снимать скафандр ему не хотелось, а иначе вернуть всё на место без посторонней помощи он не мог.

– Конечно, сейчас помогу, – закивал Деркин, забирая у Гедимина излучатели и внимательно их разглядывая. – И правда, я сам их вынул. Пусть даже мы что-то забыли... ЭСТ-излучение так не работает. Ни при каких условиях. Оно вообще не имеет отношения...

– Понятия не имею, почему все его недооценивают, – пожал плечами Гедимин, подавляя нарастающее раздражение. – Такая же загадка, как всеобщее хождение без шлемов. ЭСТ-излучение не влияет на ирренций непосредственно... оно только передаёт сигнал. Иногда – сигнал к изменению свойств. Как в этом случае...

Он отломил кусок рилкара и спрятал в контейнер.

– Изменение свойств... Да, иначе это не объясняется, – вздохнул Деркин, пытаясь заглянуть Гедимину в глаза. – Видели бы это в Ураниуме...

– Конар работал с этим ещё до Третьей Сарматской, и никого это не удивляло, – нахмурился Древний. – Все его записи в общем доступе в архивах Ураниума. Что сейчас творится с образованием?!

Деркин мигнул. Последние слова Гедимина со всей очевидностью просвистели мимо его ушей.

– Точно же! Я слышал, но не был уверен... Ты ведь работал с Конаром? Ещё тогда, до войны? Вот так же, как сейчас со мной?

Гедимин снова порадовался, что сквозь тёмный щиток не видно глаз. Странная штука – память. Если бы Деркин так же запоминал рабочие моменты, ему бы цены не было.

– Я очень хотел бы работать с Конаром, – бесстрастно сказал он. – Хоть до войны, хоть после. Но не вышло. Я и видел-то его всего один раз в жизни, и было тогда и мне, и ему совсем не до исследований. Ладно, хватит на сегодня. У меня впереди смена, а тебе нужен отдых. Как только освобожусь, найду тебя. Займёмся обработкой данных.

Деркин нехотя кивнул.

– Этот опыт... ты вернёшься к нему? – осторожно спросил он. – Если моя помощь понадобится, то я всегда...

– Приятно слышать, – ровным голосом ответил Гедимин. – Через три дня мы к нему вернёмся. Мне понадобится шесть подобных брусков. Проследи, чтобы содержание ирренция было вдвое меньшим... хотя нет – в первой паре уменьшь его вдвое, в последующей – ещё вдвое, а в третьей – сделай в два раза большим. Проверим, как ЭСТ-излучение влияет на свойства ирренция, и есть ли у влияния пределы. И... думаю, тебе самому пора встать на моё место. Последние бруски – для тебя.

Он повернулся и быстро пошёл к запертому люку. Двери у хранилища были прочные, да и стены тоже... то, что надо, для опытов с непредсказуемым результатом. Взгляд Деркина преследовал Древнего, пока люк не сомкнулся за спиной. Гедимину было слегка не по себе.