Текст книги "Долгое лето (СИ)"

Автор книги: . Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 54 страниц)

Чашка на полу негромко зазвенела. Сегон сидел рядом и обнюхивал её края и свою лапу, только что вынутую из воды. Он слизывал капли с меха и испарину с глины, но пить из чашки не решался. Кесса протянула к нему руку, но, подумав, отвела её в сторону – она не хотела пугать зверька.

– Да, благородная дева, – отозвался Ильюэ с еле заметным удивлением. – В ваших краях знают это название?

Речница молча кивнула – от волнения дух перехватило.

– И это правда, что убежище Уангайя стоит нетронутым со дня Применения? Что там лежат древние книги – самые древние в мире? И Великий список Брайана Вольта... он тоже там? – выпалила она, совладав с дыханием. Ильюэ слегка нахмурился.

– Ты немало знаешь о доме наших предков, Кесса Хурин Кеснек, – заметил он ровным голосом. – Всё это правда. Убежище Гвайны закрыто по его приказу, но слухам он препятствовать не мог. Отчего тебя так волнуют эти легенды?

– Повелитель Ильюэ! – Кесса неловко приложила руку к налобной повязке. – У меня есть одна просьба к тебе. Позволь мне заглянуть в книгу Вольта! Мне очень нужно прочесть её. Всего одну страницу, не больше. Это спасёт одно существо от тоски и страха...

Речница обвела взглядом воинов – они, не сговариваясь, прикоснулись к оружию. Служители прижались к стене. Даже задремавший Уску широко открыл глаза и поднял голову.

– Нет, – Ильюэ покачал головой и посмотрел мимо Кессы, в стену. – Никто, кроме Ханан Кеснека, не войдёт в убежище Гвайны. Это его воля, и это моя воля.

– Но я... – начала было Кесса и осеклась под тяжёлым взглядом Ханан Кеснека.

– Я сказал.

Сегон прижал уши и сердито зашипел, Речница посмотрела туда же, куда и он – и увидела, что двое воинов незаметно придвинулись к ней почти вплотную, и взгляды их не сулят ничего хорошего. Зверёк снова забрался к Кессе на руки и зашипел ещё громче.

– Ильюэ, зачем ты пугаешь ррассветного стрранника и благорродную деву? – укоризненно шевельнул ухом Уску. – Это излишне.

– Я думаю иначе, Уску Млен-Ка, – нахмурился Ханан Кеснек. – За ними нужен присмотр. И я не хочу, чтобы они тут задержались.

Золотой свет, дрожа и переливаясь, хлынул с экрана, и все замолчали. По небу протянулась яркая сияющая полоса. Белый огонь над экраном вспыхнул ярче прежнего, от стен повеяло жаром.

– Ильятекси летит домой, – тяжело вздохнул Уску, щурясь от резкого света. – Да хрранят боги тех, кто рработает сейчас в полях...

Стены едва заметно содрогнулись. Все воины разом встали на ноги. Ильюэ покачал головой, глядя на них, и они замерли у двери.

– Пока Ильятекси в небе, все будут в укрытии, – сказал он.

Сегон широко распахнутыми глазами смотрел на экран. Его уши стояли торчком и слегка вздрагивали.

– Интерресно всё же, куда он летал... так далеко от своего гнезда и так быстрро, – покрутил головой Уску и попытался подняться на лапы, но от тепла его разморило. – Что можешь сказать, ррассветный стрранник?

Койя вздрогнула и подпрыгнула вертикально вверх, поворачиваясь на лету мордочкой к Уску. Он шевельнул ухом на невнятное фырканье и жалобный писк.

– Непрременно перредам твоим рродичам, – пообещал он, жмурясь. – Не могу дождаться встрречи с ними. Когда вокрруг такое творрится, не слишком прриятно сидеть взаперрти...

– Уску! – Ильюэ нахмурился и подхватил старого кота под передние лапы – как раз вовремя, тот уже собирался ткнуться мордой в пол. – На этой неделе ты из крепости не выйдешь.

Дверь странного укрытия снова распахнулась. За ней на том же подъёмнике, что привёз в подземелье Кессу, стоял воин в белой броне, без оружия, но с сигнальным рогом у пояса.

– Повелитель! – он тронул налобную повязку и поклонился в пояс. – Нападение с юга!

Ильюэ резко выдохнул и отпустил кота.

– Солнечный зарряд? – уныло пробормотал тот, пытаясь подняться. Кесса села рядом и упёрлась плечом ему в грудь, но тяжёлый кот чуть не уронил её.

– Что разрушено? – спросил правитель, повернувшись к воину. Тот уставился в пол. Кессе померещилось, что воздух вокруг наполнился жаром.

– Крепость цела, повелитель, – мотнул головой посланник. – Заряд упал в поля, повреждены два малых канала и восемь гряд.

– Раненые? – тень, падающая под ноги Ильюэ, замерцала и растаяла, сменившись золотистым ореолом. Койя сунула нос в ухо Речнице, Уску захлопал крыльями – но взлететь у него не получилось, так же, как и встать.

– Трое поселенцев – несильно, только ушиблись, – поспешил заверить гонец. – Заряд упал, когда пролетал Ильятекси, Акапана увёл всех с гряд. Все живы.

– Жителям Хекоу очень повезло, – угрюмо пробормотал Ильюэ, и тень у него снова появилась. – Солнце ещё высоко. Готовь корабль и предупреди Акапану. Я лечу к нему.

– Акапана уже ждёт тебя, повелитель, – снова поклонился воин. – Видели, как летел заряд. Он не из Хекоу.

– Тогда откуда? – нахмурил брови Ильюэ.

– Со стороны Чакоти, – в голосе посланца слышался трепет. Уску сердито зашипел и всё-таки встал на четыре лапы, чуть не придавив Речницу.

– Опять Джаскарру неймётся, – проворчал он. – Ильюэ, прришли ему подаррочек. До вечерра успеете обменяться даррами...

– Уску! – правитель повернулся к нему. – Никуда не лезь до моего возвращения. Вегмийя присмотрит за тобой. Что до этих странных пришельцев...

Он скользнул взглядом по Речнице и жёлтой кошке. Сегон сердито оскалил зубки.

– Ты вызываешь много вопросов, Кесса Хурин Кеснек. Только из уважения к Уску я позволю тебе до утра остаться в Шуне. На рассвете ты покинешь крепость и эти земли.

– Ильюэ, пррояви же благорродство, – мотнул головой белый кот и недовольно поморщился. – Она – Хуррин Кеснек!

– Я об этом помню, Уску Млен-Ка, – взгляд Ти-Нау не стал теплее. – Я не выгоню их в пустыню. На рассвете Кильинчу переправит их в западную степь. Если легенды не лгут, по тем землям они пройдут, как по родному огороду. До рассвета не спускайте с них глаз! Твоя доверчивость, Уску Млен-Ка...

Подъёмник громко заскрежетал, заглушив его последние слова. Двое воинов шагнули к Кессе. Койя, свернувшись на её руках, громко зашипела – сердитые голоса и взгляды перепугали кошку и разозлили, её уши снова засветились золотом и замерцали.

– Иди с нами, благородная дева, – один из воинов прикоснулся к налобной повязке. – Твоя комната готова.

Речница ворочалась под циновкой, пытаясь уснуть. За узеньким окном, забранным толстой пластиной прозрачного фрила, догорал закат. Сквозь невидимые щели в стенах сочился остывающий воздух и долетали визгливые вопли полуденников. Тени ширококрылых ящеров мелькали за окном вместе с тенями чёрных мегинов – дневная стража улетала на покой, ночная заступала на смену. Сирена давно умолкла, и стены уже не содрогались и не наливались жаром от страшных ударов откуда-то сверху, и Кесса не чувствовала, как невидимое пламя течёт по коже.

– Ни-эйю, – прошептала она, выползая из-под циновки. Изжелта-зелёный светящийся шар вспыхнул на её ладони. На кровати сверкнули любопытные янтарные глаза – свет разбудил кошку.

– Не спишь? – невесело усмехнулась Речница, накрывая жёлтую спину ладонью. Койя выгнулась и негромко заурчала.

– Если бы только знать, где это убежище... – прошептала Кесса, с досадой качая головой. – А так мы никогда туда не доберёмся. Койя! Ты никогда не видела в пустыне никаких туннелей?

Кошка шевельнула ухом и мотнула головой из стороны в сторону. Этот жест был ей в новинку, и уши мешались, нелепо хлопая друг о друга.

– Уску видел, – ещё тише прошептала Речница, прикрывая рот ладонью. – Точно... Койя! Можешь найти его? Он где-то в крепости, ему нельзя выходить...

Сегон поставил уши торчком и взмахнул крыльями. Жёлтые искры осыпались на пол. Кошка пропала. Речница, дрожа от волнения, отошла к стене. Потянулись мгновения, долгие, как зимы на истоках Канумяэ.

Створки двери – тонкие каменные пластины – разъехались в стороны. Воин в белой броне стоял на пороге. В его руке, крепко схваченная за шкирку, трепыхалась жёлтая кошка. Он молча бросил зверька в комнату и захлопнул дверь.

– Койя! – Речница прыгнула было к двери, но камень сомкнулся перед её носом. Она подняла перепуганного зверька и прижала к себе.

– Великий храбрец! Кошек ты не боишься?! – крикнула Кесса, от души пнув дверь. Койя фыркнула и положила лапы Речнице на плечо.

– Здесь дурные люди, Койя, – вздохнула та, опускаясь на циновки. – И он ещё предлагал мне тут остаться! Бедные его жёны...

Кошка приподняла ухо, прислушиваясь к словам Речницы. Та растерянно хмыкнула.

– Ничего, Койя. Я – Чёрная Речница, и я тебя в обиду не дам, – прошептала она. – Если в этой стране нам помочь не хотят, мы вернёмся на Реку. Ох, и разгневался же, наверное, Речник Салафииль на мой побег...

***

– Полное содействие и внеплановый транспорт с дезактивирующими растворами? – Альгес, командир станции "Эджин", тяжело качнул головой. – Как ты добился этого, Гедимин? Теперь я буду жалеть, что не присутствовал, когда ты связывался с Ураниумом. Может, мы с Гвенноном чего-то не знаем о дипломатии?

Из-под затемнённого щитка тяжёлой брони не было видно ничего, но Гедимин чувствовал, что Альгес изо всех сил сдерживает усмешку. Он усмехнулся в ответ.

– Проект "Дезактивация"... Последний из проектов Ураниума, от которого есть польза, – кивнул он. – Думаю, с расчисткой не следует затягивать. Я жду транспорта со дня на день, мой корабль готов.

– Свой я вышлю сегодня же. До прибытия транспорта надо уточнить карты, – отозвался Альгес. Его бронированная рука с тихим лязгом опустилась на широкую ладонь Гедимина. Чуть помедлив, руки Древнего Сармата коснулся Гвеннон.

– Присоединяюсь к твоему проекту, Гедимин, – судя по голосу, командир "Флана" был не слишком доволен. – Свою часть договора я выполню, на выполнение твоей – надеюсь.

Степной ветер тоненько завыл над выжженной долиной, взметая радиоактивную пыль и пригибая к земле уродливую колючую траву. Он летел над Змеиными Норами – над неподъёмной крышкой хранилища, намертво вросшей в землю, над почвой, превращённой в светящийся пепел, над разбросанными по ней обломками, прикасаться к которым ни один сармат не стал бы даже в скафандре. Двенадцать сарматов в тяжёлой броне против воли повернулись на тоскливый вой. Мёртвая земля лежала перед ними. "Усы" дозиметров не шевельнулись – эта местность уже была изучена и проверена вдоль и поперёк ликвидаторами с трёх станций, ничего нового приборы сообщить не могли.

– Скоро, Гвеннон, – бесстрастно отозвался Гедимин. – Рад вашему содействию. Лучшего и желать нельзя.

– Согласен, – хмыкнул Альгес и отступил на шаг назад, поднимая руку. Трое сарматов с "Эджина" встали вокруг него.

– Уран и торий! – дрожащее зеленоватое свечение вспыхнуло за их спинами, «лучистое крыло» развернулось, рассекая пространство.

– Уран и торий! – вскинул руку Гедимин, провожая взглядом отряд. Глаза Древнего пылали золотым огнём, и его отблеск был заметен даже сквозь тёмный щиток шлема. Сармат давно не был настолько доволен.

– Гедимин, – хмурый голос заставил его сузить глаза и перевести взгляд на ближайшего сармата. Это был Гвеннон. Скрестив руки на груди, командир "Флана" стоял рядом и смотрел на Древнего в упор.

– Что? – неохотно спросил тот, перебирая в уме варианты ответов. Очевидно было, что ничего хорошего или хотя бы полезного Гвеннон сейчас не скажет.

– Ураниум обещал тебе содействие... А Ураниуму известно, зачем на самом деле ты всё это затеял?

Гедимин сложил руки на груди. Так и есть... предчувствие его не обмануло, а жаль.

– На самом деле? – медленно проговорил он. – Странное выражение. Что именно в плане дезактивации показалось тебе сомнительным? До сих пор словосочетания "переработка отходов" и "собственный ипрон" не вызывали у тебя недовольства...

Гвеннон с сухим треском провёл ладонью по бронированному плечу. Шестеро сарматов на всякий случай отступили от предводителей. Краем глаза Гедимин видел, как Кейденс тянется к генератору защитного поля.

– Переработка... – протянул Гвеннон. – Я не о ней. Зачем ты собрался тратить наше общее время, силы и ресурсы на очистку этой территории? В ней нет ни малейшей надобности. Для незаметного изъятия отходов достаточно одного корабля и одного скрытого люка.

– Непрерывность поступления сырья, – отозвался Гедимин, не сводя глаз с командира "Флана". – Непрерывность и незаметность. Для этого корабля и люка недостаточно. Достаточно ветки Исгельтова транспорта и местной флоры, подстёгнутой слабым излучением. Пройдёт полгода после расчистки, и мы сможем незаметно построить тут хоть целый обогатительный завод. Мы уже обсудили это, Гвеннон, и вопросов у тебя не возникало.

– Незаметность... – Гвеннон тяжело качнул головой. – Это я слышал, Гедимин. Ты не убедил меня. Я знаю, зачем ты это делаешь... вернее – для кого.

Пальцы Древнего слишком сильно вдавились в броню на плече – она жалобно затрещала.

– Ты делаешь это для знорков, – медленно, чеканя каждое слово, сказал командир "Флана". – Ты хочешь помочь своим любимым дикарям. Очистить их землю от наших отходов, чтобы несчастные создания не умирали от лучевой болезни... Так?

"Поцарапал зачем-то скафандр... Надо было попросить у Огдена успокоительного," – с досадой подумал Древний, выравнивая дыхание. "Для Гвеннона."

– Мне кажется, Гвеннон, что ты думаешь о знорках слишком много, – бесстрастно ответил он. – Гораздо больше, чем я.

– Ты не признаешься, Гедимин, – тяжело вздохнул сармат и опустил руки. – И ничего не поймёшь, пока не будет слишком поздно... для тебя и для станции "Идис". Ты забыл, что такое знорки?!

– Одна из народностей этого мира, – сказал Древний, погладив оцарапанную пластину. – "Кто", а не "что".

– Вот именно, – Гвеннон ткнул пальцем в броню Древнего. – Омерзительные дикари, злобные и коварные твари. Ты уже не помнишь, как был их рабом? Если бы Применение не загнало их в пещеры...

Гвеннон прерывисто вздохнул и на несколько мгновений замолчал.

– Ты помогаешь им, этим ошибкам природы. Защищаешь их. Тратишь на них время и наши ресурсы. Ты надеешься, что они когда-нибудь помогут тебе в ответ? Если так – твой мозг пострадал от облучения сильнее, чем ты думаешь.

Теперь прерывисто вздохнул Гедимин.

– Осторожно, – тихо сказал он. Гвеннон отдёрнул руку и шагнул назад.

– Забудь этот бред, Гедимин. Твоя доверчивость погубит и тебя, и станцию. Ты уже пустил ничтожных тварей туда! Уже доверил одной из них реактор... Разве это не безумие?! Твои розовокожие "друзья"... Твоё счастье, что у тебя прочная броня. Твой вид пока внушает страх двуногим крысам. Они не посмеют тронуть вас, пока вы сильны. Будут давиться от страха и отвращения, будут считать вас омерзительными уродами, созданными для рабства... Они затаились, Гедимин. Как только мы ослабеем, как только доверимся им, они тут же закуют нас в цепи. Ты же был в рабстве! Ты весь исполосован шрамами, вся твоя кожа – один лучевой ожог... И после этого ты веришь зноркам?!

– Я ни секунды не был в рабстве, – голос Древнего не дрогнул. – А ты создан спустя две тысячи лет после Применения. Кстати... откуда ты узнал о шрамах?

– А... – Гвеннон снова приблизился и протянул руку к левому плечу Гедимина. – Я знаю ещё кое-что, командир "Идис". Имя знорка, имя, которое ты вырезал на своей руке прямо по живому, лазерным резаком... Герберт Конар, если не ошибаюсь. Первый двуногий таракан, которого ты принимал за друга. Ты даже спас его жалкую жизнь, поставив под угрозу свою... Напомни, чем он отплатил тебе?

Прочные фриловые пластины жалобно затрещали – пальцы Гедимина смяли броню, до боли стиснув скрытое под ней плечо. Древний порадовался, что его скафандр непроницаем для любого излучения – ни к чему сейчас хранителю слушать его мысли. Он скользнул взглядом над головой Гвеннона и нашёл Огдена, разглядывающего генератор защитного поля так, словно впервые его увидел. Древний тяжело вздохнул.

– Сарматы не убивают сарматов, Гвеннон, – медленно проговорил он, – но для твоей же безопасности – помолчи о Конаре.

– О великом зноркском учёном Герберте Конаре? – презрительно фыркнул сармат. – О твоём давно умершем друге? Так чем он отплатил за спасение, Гедимин? Как он растоптал всё, созданное тобой? Всё, на что ты положил жизнь? Вспоминай, строитель первых реакторов... вспоминай, из-за чего ты ушёл в ремонтники! И после этого ты возишься со знорками?!

У кого-то в отряде не выдержали нервы. С тихим свистом два купола защитного поля развернулись над сарматами и накрыли их, отделив друг от друга. Древний разжал пальцы, погладил занывшее плечо и покачал головой.

– С твоим здоровьем что-то неладно, Гвеннон, – тихо сказал он. – Я отложу все проекты до твоего выздоровления. Не хочется такое предполагать... но проверься на эа-мутацию. Так тщательно, как это возможно. Хоть на моём оборудовании.

Гвеннон ударил кулаком по прозрачному куполу и хотел что-то добавить, но Гедимин уже отвернулся и тронул пальцами запястье, выпуская короткие "рога" генератора полей.

– Проверь, что думают о тебе знорки, – прошептал сармат за его спиной. – Они не видели тебя без брони. Не видели твою серую шкуру и бугры на твоём черепе. Попадись им без скафандра, Гедимин, и ты всё о них узнаешь...

Древний обернулся. Гвеннон уже выбрался из-под поля и для надёжности отступил за спины своего отряда. Трое сарматов смотрели мимо Гедимина, избегая встречаться с ним взглядом – никакие тёмные щитки не могли скрыть их смущение.

– Проверься на эа-мутацию, Гвеннон, – посоветовал Древний, развеивая купол над собой. – Исчезновение черепных бугров – очень плохой признак. Надеюсь, что с твоими всё в порядке. Огден! По поводу моего отдыха в медотсеке... не ответишь на пару вопросов?

Сармат, на которого упал взгляд Гедимина, вздрогнул и смешался, но сказать ничего не успел. Небо на юго-западе побагровело и полыхнуло золотом и багрянцем. Облако дыма, пронизанное яркими сполохами, медленно поднялось на горизонте. Отдалённый грохот и ослабевающий гул качнули высохшую траву, ослепительно сияющая полоса рассекла небо и угасла, оставив лишь тающую дымку. Древний сжал пальцы в кулак и обвёл изумлённым взглядом всех, кто был поблизости.

– В Ураниуме считают, что у знорков нет ядерного оружия... – еле слышно прошептал он и резко опустил руку. – Что, в таком случае, взорвалось вон там?!

Сарматы ошарашенно переглядывались. Гвеннон, потянувшийся было к пульту управления полётным ранцем, убрал руку и вгляделся в тускнеющий горизонт.

– Проект "Дезактивация"... – начал было Древний, но прервал себя на полуслове и раздражённо махнул рукой. – Надо узнать, что это было. Я отправляюсь на разведку и дозиметрию. Больше суток на это не уйдёт. Если что-то нужно, то...

– Командир, – Кейденс шагнул вперёд и положил руку на пульт управления ранцем. – Ликвидаторы "Идис" готовы к вылету. Что бы это ни было – это нужно изучить. Мы с тобой.

– Ликвидаторы "Флана" готовы к вылету, – рядом с Кейденсом встал ещё один сармат и запоздало оглянулся на свой отряд. Гвеннон и двое его товарищей вовсе не спешили к нему присоединиться. Сармат махнул рукой и повернулся к Гедимину.

– Ликвидатор Кэрс Рахэйна готов к вылету, – поправился он. – Есть генератор поля и запас меевого концентрата. Готов подчиняться командиру отряда.

Гедимин растерянно посмотрел на него и развернулся лицом к юго-западу.

– На взлёт...

Глава 47. Золото и мрак

Тёмно-зелёные волны бились о базальтовый парапет, орошая набережную тёплыми брызгами и принося с собой запах рыбы и подводных трав. Речник смотрел на озеро и видел совсем другие воды... о реке, на берегах которой он родился, здесь мало кто слышал, и уж точно никто там не бывал.

После ночного дождя утро выдалось прохладным. Туман курился над озером, скрывая дальний берег в серовато-белесой дымке. Птицы с рыжим оперением кружили над мелководьем с пронзительными воплями, но в тумане Фрисс не видел, кто их так напугал. Их криков не мог заглушить даже неумолкающий шум озёрного порта – ни костяной треск, ни мерное шипение и хруст подъёмников, ни топот сотен скелетов в деревянных башмаках, ни перекличка приезжих, разыскивающих причал.

– Похоже, это был хороший город, – тихо заметил Речник, погладив потрёпанное временем изваяние водяного змея, украшающее парапет. – Я не чую тут смерти – только печаль. Как он погиб?

– Жители отсюда ушли заранее, не стали ждать врагов, – так же тихо ответил Нецис, высматривая что-то в тумане. – А потом не вернулись. Этот край обезлюдел в ту войну, из трёх городов уцелел один. Порт восстановили позже. Посмотри, Фрисс, сюда идёт паром.

Что-то большое двигалось в тумане. Вода помутнела, волны стали выше. Нецис потянул Речника за собой к паре каменных причалов – там уже толпились люди и рыжеволосые хольчи, и отряд скелетов замер там же в ожидании приказа. Фрисс мимоходом заглянул в маленькие корзины мертвецов, учуял знакомый сладковато-влажный запах и озадаченно нахмурился.

– Та-а... – Нецис крепко сжал его руку и втиснулся между Речником и скелетами. – Это просто Джеллит. Беспокоиться не о чем.

– Просто Джеллит... – повторил Фрисс, выдирая своё запястье из ледяных пальцев мага. – Куда они везут эту дрянь?

– Туда, где она нужнее. Алхимикам и жрецам Гвескена, – Некромант неохотно выпустил Речника и смерил его настороженным взглядом. – Законы Нерси"ата разрешают выращивать и продавать Джеллит, если его не пытаются ни за что выдать. Если не хочешь его пробовать, никто тебя не вынуждает. А нападение на мирных Квайет законы не одобряют...

– Вам виднее, Некроманты, – стиснул зубы Речник. – Пойдём на другой причал. Не хочу это нюхать...

Чёрное здание с покатыми стенами нависало над заливом. Его каменные двери с резным орнаментом были накрепко закрыты. Ветвистое "дерево" из тысяч костей покачивалось над ним, и отнюдь не от ветра. Зелёный огонь бился внутри полого ствола, то взвиваясь к макушке и расплёскиваясь по ветвям, то утекая к "корням", под базальтовую крышу. От "дерева" тянуло холодом. Фрисс покосился на него и попытался вспомнить, как называется такой голем. Истикиса?

Нецис тронул Речника за руку. Большая тень упала к его ногам, он повернулся к озеру и увидел, как из причалов с тихим треском вырастают костяные мостки. Между двух каменных кос покачивался на волнах светло-серый корабль – огромная витая раковина, собранная из бесчисленных костей и их обломков. У когтистой штуковины, отдалённо напоминающей штурвал, на носу корабля стояли двое – ирн в ярко-синем балахоне, перехваченном кое-где ремнями, чтобы не трепало на ветру, и полосатый водяной демон – Агва, весь покрытый зеленовато-синим мехом. Одной лапой он держался за разлапистый штурвал, во второй сжимал настоящую витую ракушку. Звук морского рога пронёсся над пристанью.

– Та-а! – крикнул ирн, даже не приложив ладоней ко рту, но от его вопля качнулись ветви истикисы. – «Атлакатль» у причала! Кто отправляется в Гвескен? Поднимайтесь на борт!

– Что мешает этому кораблю утонуть? – прошептал Речник, глядя на бесчисленные щели и бреши в бортах, между неплотно пригнанными костями. Нецис ткнул его локтем в бок и протянул скелету у трапа четыре монеты. Мертвяк скользнул по странникам ничего не выражающим взглядом и опустил руку, пропуская их на палубу.

Толпа растеклась по кораблю, попряталась меж изгибов раковины и шипов, торчащих из обшивки. Хольчи расселись на устланной циновками палубе, кто на корточках, кто прислонился к стене или вовсе прилёг отдохнуть до прибытия. Скелеты с Джеллитом забрались на самый дальний завиток ракушки, и взгляд Фрисса наконец перестал на них натыкаться. Речник встал у борта, избегая прикасаться к костяным шипам-поручням. Внизу, на закрытой от чужаков площадке у самого носа, стоял Агва и смотрел на тёмную воду. Фрисс хотел окликнуть его, но так и не решился. Ирн в синей мантии спустился с самой высокой палубы и завопил громче прежнего, предупреждая, что "Атлакатль" отправляется в путь. Жители, привыкшие к нежити, даже не оглянулись на него, Речник досадливо поморщился и повернулся к воде. Палуба качнулась под ногами и тихо захрустела – из обшивки прорастали многочисленные плоские ножки, разворачивались широкими лопастями и погружались во вспененную воду. Фрисс поёжился.

"Корабль-нежить..." – он прикоснулся к рукояти огненного меча, чтобы отогреть внезапно озябшие пальцы. "Атлакатль" уходил в туман. Серая дымка уже липла к бортам, в опустившемся сумраке костяные шипы загорались зеленью. Агва спокойно стоял на носу, не отпуская мерцающий штурвал. "Ему не жутко от такого корабля?" – думал Речник.

"Фрисс," – Некромант тронул его за руку, – "ты не боишься водяных стражей? Я не жил подолгу у воды... возможно, к ним просто надо привыкнуть, но мне они внушают трепет. А в этом озере их очень много..."

Смутные тени скользили в зелёной воде, Фрисс вглядывался в них, еле сдерживая радостный вопль, – это были Озёрные Драконы. Он налёг на поручень, надеясь, что жители озера видят его, как и он их. Нецис, отступив на шаг, посмотрел с опаской – он радости Фрисса не разделял.

– Водяные стражи! – прошептал Речник, провожая взглядом яркие скользящие тела. – Пусть хранит вас Река-Праматерь!

Морской рог в руках демона-Агва затрубил снова. Фрисс вздрогнул и поднял голову. Туман расступился, густая тень упала на воду. Костяной корабль вплывал под высоченную чёрную арку – проход в огромной базальтовой стене. Броня из переплетённых костей обвивала её, горящие глазницы черепов следили за "Атлакатлем" с высоты. Где-то вверху змеились лестницы, горели колдовские огни и сверкали каменные лезвия. Рэйлинги, кружащие над огромной стеной, казались маленькими, как обычные вороны.

– Ксатот ил ти"инх, Гвескен, – выдохнул Нецис, прижав руку к груди. – Ксатот кэ ксатэннуал!

***

Зеленоватое сияние за спиной Древнего Сармата мигнуло в последний раз и медленно угасло. Он ступил на припорошенную золой почву, мельком оглядел поваленные и покосившиеся стебли Высокой Травы – следы недавнего низового пожара – и повернулся к четвёрке сарматов, приземлившихся поблизости.

– Огден и Деркин, три шага вперёд, – тихо сказал он и тронул плечо, сбросив сфалт ещё дальше за спину, так, чтобы наверняка до него не дотянуться. – Завершим наш разговор.

– Командир! – Кейденс выставил вперёд правую руку. Пластины его брони быстро сдвигались, открывая генератор защитного поля, но вдруг заскрежетали и замерли.

– Кейденс и Кэрс – десять шагов назад и руки за голову! – Гедимин снова порадовался, что никто сейчас не видит его лица. – Не вмешивайтесь.

– Командир, это... – разглядев что-то сквозь тёмный щиток над глазами Древнего, Кейденс оборвал себя на полуслове и шагнул назад. Гедимин смотрел на него и на Кэрса Рахэйну, пока оба сармата не встали поодаль, сцепив руки в замок на затылке. Никого не было вокруг, только ветер тонко свистел в примятой траве.

– Никогда я не сказал вам обидного слова, – взгляд Древнего остановился на Огдене и Деркине, оцепеневших в двух шагах от него. – Вы унизили меня перед тремя станциями. Огден!

– Командир, это вовсе не... – сармат замолчал и поднял голову, его пальцы судорожно сжались в кулаки. Поодаль шевельнулся Кейденс, но снова застыл под взглядом Гедимина.

– Я урод? – спросил Древний, наклонив голову, чтобы посмотреть Огдену в лицо. Тот вздрогнул всем телом.

– Нет. Никто не хотел унизить тебя, командир. Ты – Древний Сармат, никто на Восточном Пределе не видел Древних. Это простое любопытство, в нём нет ничего оскорбительного...

– Допустим, – Гедимин кивнул. – Ты брал плату с тех, кто смотрел. Сколько заработал?

Огден уткнулся взглядом в землю и отцепил от полётного ранца коробку, перетянутую пластинчатыми ремнями.

– "Эджин" и "Флан"... когда я собрал всё... они согласились дать мне базы генофонда, – смущённо, но не без самодовольства сказал он. – База "Скорпиона", к сожалению, погибла при аварии... На "Идис" мы нашли этот механизм. Это переносной сканер на один объект. Мы полностью восстановили его, он рабочий. Это всё, что я выручил. Гедимин, если ты...

Древний осторожно взял сканер, провёл пальцами по пластинам и переложил древний аппарат в левую руку.

– Лучшего и желать нельзя, – кивнул он. – И всё же...

Он не стал замахиваться. От короткого тычка в солнечное сплетение Огден отлетел на несколько шагов и повалился ничком, судорожно вздрагивая. Гедимин повернулся к Деркину. Тот стоял неподвижно, только дёрнулся и поднял руку, заслоняясь от Древнего. Тот тронул левое плечо и посмотрел на Деркина в упор.

– Это была очень смешная история? – ровным голосом спросил он.

Деркин замотал головой, сочленения тяжёлой брони заскрежетали.

– Командир, я думал – им всем лучше знать, как строилось всё это... всё, что нам досталось готовым, как вам приходилось совершать невозможное... кто жил тогда, и кто это делал, и кто... кто сумел расщепить атом. Вы с Конаром – легенды, если бы я работал с ним, я бы гордился до самой смерти. Я сделал запрос в архивы Ураниума... это было там. Когда мы увидели эти шрамы, всем стало интересно, и я... Гвеннон тоже слушал, но если бы я знал, как он это повернёт... но мы вовсе не хотели...

– Я понял, – кивнул Гедимин и ударил его – так осторожно, как только мог. Ликвидатор упал в траву и остался там, прижимая руку к животу и хрипя.

Древний обхватил руками плечи и склонил голову. Взгляды сарматов, полные страха, жгли его даже сквозь броню. На прикладе сфалта еле слышно щёлкали пластины – хранитель, не понимающий, что происходит, рвался из реактора наружу. Успокоить его было некому.

– Я в расчёте с вами, – тихо сказал Гедимин. – Менее всего я хотел это делать. Возможно, теперь я вам задолжал. Я подожду – и здесь и сейчас мы всё решим. И тогда, когда наш разум будет свободен, мы займёмся исследованиями.

Он прислушивался к дыханию упавших – и вздрогнул от радости, когда Огден зашевелился и ухватился на поваленную травину, пытаясь подняться. Гедимин шагнул к нему и подставил руку.

***

Бело-зелёные сияющие "деревья" истикис вознеслись над рядами длинных каменных зданий, протянувшихся от пристани к позолоченной стене с многочисленными воротами, распахнутыми настежь. Меж базальтовых строений, крытых каменной черепицей, сновали скелеты в коротких зелёных и чёрных куртках, деловито проползали костяные големы, до земли проседающие под тяжёлым грузом, проносились, перескакивая через головы, длиннолапые зуггуны. Пронзительные неживые голоса ирнов, похожие на вопли чаек, неслись над портом. Фрисс криво ухмылялся, вертя головой по сторонам. Толпа живых и нежити, слившаяся в единый поток, волокла его к воротам, окружённым золотыми черепами. Вдали, за воротами, жёлтым огнём горели ступенчатые башни, белый свет дрожал на тонких обелисках, зелёными цветами раскрывались шевелящиеся "чаши" огромных истикис. Они прерывистым кольцом опоясывали остров – и другие острова, как смутно видел в магическом тумане Речник, другие острова, соединённые с главным прочнейшими каменными мостами...