Текст книги "Пентхаус (СИ)"

Автор книги: Sutcliffe

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 27 страниц)

====== Катабазис ======

Очнулись оба, господин и его чудовище, только часам к двенадцати дня. Из-за аппарата СИПАП Джордж обычно спал ночью на другой стороне кровати и к Йорну не прикасался, разрешая ему ластиться к резиновой куколке. Поэтому, когда он опомнился от непродолжительного и неглубокого сна под лучами полуденного солнца, проникавшими в малую гостиную через облако зелени искусственного сада за стеклянной стеной, и понял, что по-прежнему обнимает спину чудовища, Бейли пережил краткий момент кристальной радости, которую давно уже не испытывал. Много ли кто мог похвалиться, что укротил тигра-людоеда? Кто мог взнуздать дикого мустанга? Джордж Бейли мог! Прокатиться бы еще на этом мустанге…но всему свое время. Пока он готов был впивать тот краткий сладостный момент, когда химера повернулась к хозяину, полуприщурив почти неестественно светлые кошачьи глаза и еще не понимая, кто рядом. Уже через мгновение кошачьи глаза стали осмысленными, и в них отразилось выражение, с которым Йорн всегда глядел на своего владельца – застывшая, словно вулканическое стекло из некогда бурлящей лавы, холодная, спокойная, уравновешенная ненависть. Йорн молча отвернулся, а тонкие губы Джоржа чуть дернулись в усмешке: все равно жеребец клейменый, какие бы взгляды он ни бросал.

За поздним завтраком, на который Бейли Йорнову девчонку не пустил, Джорджу нужно было с глазу на глаз и при отключенных камерах обсудить план действий на сегодня. Хозяин должен был предоставить своего питомца из преисподней на допрос в Управление. По словам Бейли это была чистая формальность, от Йорна требовалось только ледяное социопатическое спокойствие, четкое повторение одних и тех же показаний, даже если инспекторы будут выявлять нестыковки в рассказе, и ощутимая дозировка цинизма – фигуристые красавчики с благородной физией и глубоким взглядом тоже оказываются на поверку кровожадными полудурками. Что взять с лабораторного генетического курьеза? Джордж будет разбираться с рабом, как полагаются. Видимо, ни на что, кроме сугубо сексуального использования, он – увы! – не употребим. Значит, отправится на постоянное место жительства на цепь и в клетку.

– И все, Джордж? – спросил Йорн, не веря своим ушам.

– Нет, конечно! – самодовольно прищурился Бейли. – От меня потребуются еще многолетние крепкие узы дружбы, путаное хитросплетение взаимных услуг, нетворкинг, некоторые прошлые и будущие финансовые вложения и партия в гольф. А с тебя – оральные утехи для пары генералов, – Бейли посмотрел на заходившие у чудовища желваки на челюстях, вспомнились 500 кило на квадратный сантиметр. Хотя Джордж где-то вычитал, что человек и сам превосходит других гоминидов по силе укуса, даже гориллу, но не Homo Rapax. – Шучу, успокойся…

– Вот особенно ценю ваше чувство юмора, сэр, – ответил Йорн сквозь зубы.

– Короче, ты – бесчувственный ублюдок. Запомни.

– Сделаю своим жизненным кредо, сэр. Вы знаете, мне тут подумалось, – он элегантно поставил локоть на стол, держа вилку между пальцев, и тоже прищурился на Джорджа. – Ведь я сегодня впервые за три года увижу наш Паноптикум снаружи, а замечательный Айрон Маунтин с земли. Повод, конечно, специфический, но тем не менее…

– Э-эм…– Джордж скривился в гримасе, которая под прикрытием своего рода извинения отражала тайное удовольствие. – Боюсь тебя разочаровать.

– Вот, ч-черт…– Йорн понял, что имеется ввиду.

– Хватит чертыхаться здесь! Ты в Кембридже так же рафинированно общался?

– В Оксфорде я еще рафинированнее общался, – Джордж заметил, что химера, взяв чашку чая, с намеком отставила мизинец.

– И что ж ты делал рафинированного в Оксфорде?

– Иногда на конференции ездил. Но чаще бухал с братом.

– Как-нибудь развлеки меня рассказом. И давай, чоп-чоп! Ассистенты тебя подготовят, и я хочу побыстрее разделаться с хуйней этой…

«Рафинированный, бля…» – Йорн подавил саркастический вздох.

Костюм для безопасной перевозки раба был не таким кошмаром, как в первый раз, когда химеру доставили хозяину через океан, но Йорн был крайне зол. Ничем подобные меры не были мотивированы, кроме извращенной конвенции, которая требовала представить раба перед следственными органами в максимально опредмеченном виде. Специальный кожаный костюм, руки вытянуты по швам и закреплены ремнями в четырех местах, кроме этого, наручники с длинной цепью между браслетами, кандалы на лодыжках. И самое приятное – кожаная маска. Нижняя половина снимается, имеет встроенный кляп, закрепляется ремнями. Одна лишь поблажка от Джорджа – маску надели уже в машине, так что Бейли Тауэр Йорн снаружи наконец-то увидел. А еще он увидел очень бледное лицо провожавшей его взглядом Лизбет, которая до сих пор не знала, что произошло, почему Йорн явился с вечеринки посреди ночи в крови, почему он спал все утро с Джорджем в гостиной, куда и на сколько Йорна уводят, теперь в кандалах. Ему оставалось только кивнуть как можно успокоительней, но он увидел при этом свою обсидиановую морду в большом зеркале холла – Йорна аж затошнило. Оставалось надеяться, что Лиз твердо помнит договоренность конспираторов: отстраненность, избегание визуального контакта, молчание в ответ на терзающий ее вопрос, резкий тон, невежливость не имеют никакой личной причины и продиктованы внешними обстоятельствами. Прежде всего одним обстоятельством – господином Бейли.

Йорн сидел на заднем сидении бронированного черного джипа между двумя здоровыми ребятами из охраны, Бейли разместился рядом с водителем. Вторая машина следовала на небольшом расстоянии. Йорн чувствовал, что не только заведен из-за маски с кляпом, но и нервничает перед предстоящим разговором. Он верил и не верил в то, что в этом мире-перевертыше можно столь легко решить подобного рода вопрос. Впрочем, если бы он самому себе трехгодичной давности рассказал о том, какой будет жить жизнью, он бы бежал от полоумного Йорна куда подальше и подобные бредни в серьез не воспринял.

Затормозили на светофоре, постояли, тронулись. Сзади на дороге послышался какой-то удар.

«Авария что ли…» – автоматически помыслило чудовище.

Один из охранников вдруг дернулся и, задев химеру локтем, поднял руку.

– Вас понял… – видимо приложил ладонь к уху, слушая сообщение в рации. – Сэр! Господин Бейли, у машины сопровождения чп.

– Чего? – голос Джорджа.

– Девка какая-то с ребенком их подрезала, разбили ей весь перед. Сейчас постараются побыстрее разобраться, я пока второй наряд вызову.

– Что за идиоты на дороге…С ребенком! Ни черта не соображают… Такой машиной ее всмятку раздавит…Ладно, поехали, потом догонят, чего нам? Пятнадцать минут до центра ехать? Роб, давай побыстрее, отвязаться хочется.

Сотрудник службы безопасности вызвал вторую машину сопровождения, а водитель Джорджа поддал газу.

Йорна кольнуло какое-то нехорошее чувство. Прежде всего ему в глубине души было жутко неспокойно находиться в машине в беспомощном состоянии. Случись чего-нибудь вроде аварии, и он сдохнет к чертям собачим просто потому, что не может элементарно конечностями смягчить удар. Или вообще к дьяволу зажарится вместе с упаковкой, если тачка загорится. Что, Бейли будет рисковать жизнью его вытаскивать? Да хрен! Было бы бесчеловечно глупо сильному физически парню, который в нормальных условиях с большой долей вероятности спасся бы, просто долбануться башкой, сломать шею и повиснуть на ремнях безопасности, потому что кому-то, мать его, нравится, как он выглядит в коже… Возможно, не сдохнет, но останется инвалидом. В какой крематорий сдают рабов с квадриплегией? Лучше сдохнуть, честное слово…

Вдруг Йорн услышал, как водитель Джорджа громко выругался и зло надавил на сигнал, крутанул руль. Машину качнуло, тут же несколько хлопков сзади, тряхнуло задние колеса, и Йорн ощутил, что правая сторона машины отрывается от дорожного полотна.

– Блядь!!! – заорал кто-то, хватаясь за химеру то ли, чтобы оградить, то ли чтобы самому удержаться. Потом машина подпрыгнула, перевернулась на бок, опять подскочила, и джип со скрипом поехал по асфальту на левой боковине. Йорн висел на перекрещенных ремнях безопасности, как муха в паутине, держась ногами за переднее сидение. Первейшая мысль его была не удариться лицом, не вогнать себе кляп в глотку и не сломать челюсть. Поскольку он не был в состоянии ничем себе помочь, вся его энергия уходила в детонирующую ненависть к Джорджу Бейли.

«Ты у меня, сука, на коленях прощение просить будешь…землю жрать…» – вертелось вовсе не к месту у него в голове.

Потом плывущее по асфальтовым волнам судно остановилось. Рядом скрип тормозов, открываются двери подъехавшего автомобиля. Секунда и разбивается стекло в правой задней двери, потом стекло задней двери. Крики, автоматная очередь в воздух. Служба безопасности возится справа… то есть сверху. Потом заехали случайно ботинком в живот, удары по корпусу автомобиля. Правый охранник сражается, левый лежит в низу, не шевелится. Сзади выламывают спинку сиденья, ослабляется и совсем отпускает сначала один ремень безопасности, потом другой. Йорна кто-то хватает за удобные весьма для этой цели ремни на кэтсьюте и, кажется, вдвоем вытягивают с сиденья, как мешок. Он пытается сопротивляться, чтобы выиграть время для охраны или, с меньшей вероятностью, машины сопровождения, но, несмотря на несколько удачных озверелых ударов ногами, его оттаскивают, придавливают к асфальту. Укол в грудь. И очень скоро – тишина.

…Джордж метался по пентхаусу. Ни спать, ни работать он не мог. У него уже почти трое суток болела голова, как сказали врачи, результат сотрясения, также невыносимо мучило поврежденное еще в колледже на поло колено, которое он разбил опять о приборную панель, когда тачка перевернулась. В апартаментах было пустынно, только девчонка сидела зеленого цвета и смотрела по большей части в одну точку. Целый день. Когда она вставала и перемещалась из одного угла в другой, ее явно пошатывало, словно иссохшую наркоманку. Спала, чуть ли не забравшись за диван в большой гостиной, между кадками с деревьями, как сумасшедшая. Джорджа раздражал один ее смерти подобный вид, но выкинуть с глаз долой рука не поднималась.

Сигнал от чипа под кожей химеры не регистрировался. Автомобиль, который подрезал первую машину, отследить не удалось – номера и все данные виновницы ДТП оказались недействительными. Минут пятнадцать маршрута тех, кто напал на автомобиль Джорджа, удалось отследить по камерам наблюдения, но потом они въехали на подземную парковку и просто исчезли. Джорджу сказали, что на паркинге около Нью Холла имел место какой-то небольшой глюк в камерах наблюдения. Скорее всего он произошел не сам по себе и дал напавшим время пересесть в другую машину и уехать. Брошенная же тачка оказалось угнанной из салона накануне. ДНК в автомобиле – перхоть сотрудников салона и кровь Йорна. Напавшие, видимо, подготовились и в плане биоинформационной безопасности. Джордж перебирал в голове и в компьютере все варианты того, кто мог это сделать и с какой целью. Свой человек в тылу главного подозреваемого Ли Картера уверял, что босс не подает даже малейших признаков того, что украл у господина Бейли его зверя. Джордж про себя надеялся, что скоро, потрепав нервы и размягчив жертву для последующей психологической атаки, объявится кто-то с требованием выкупа. Какие-то бандиты из плебеев. Раза в три больше уплаченной за Йорна суммы он вполне был готов отдать. В конце концов, раб был на данный момент хорошо выдрессирован, украшен и модифицирован, что его сильно повышало в цене, а человеко-часы, инвестированные Джорджем Бейли самолично, очень дорого стоили…

Страшнее было представить, что это сделал кто-то из иностранцев, которым нужен был сам ракшас, а не деньги. Джордж насмотрелся того, как обращались с рабами в некоторых регионах, и Йорн был бы, наверняка, ни к чему уже более не пригоден, после такого, даже если бы агенты его отыскали через несколько месяцев. Пограничные службы в аэропортах, портах, а также пункты приграничного досмотра автомобилей были оповещены, но Джорджу навязчиво казалось, что на официальные лица нет никакой надежды. Он хотел оказаться сразу везде одновременно и лично досматривать пароходы, фуры и гужевые повозки.

Произошедшее было беспрецедентно, возмущало и раскачивало самые основы основ – нерушимое право хозяина на своего раба. Если уж свои начнут грызться друг с другом за редкие экземпляры и средь бела дня похищать частную собственность, системе придет конец через пару десятилетий. И тогда выявится, что строй, казавшийся таким устойчивым и способным объединить элиту нерушимой единой культурой, опять развалится из-за мелких человеческих страстишек. Вот чего в ракшасе Джорджем не было замечено даже в микродозах, так это зависти.

Джордж Бейли кипел от томительной неизвестности, нетерпения и бессильной ярости. И еще вакуум этот… Тишина, явственно ощущавшееся отсутствие мрачного демона апартаментов, пустая гостиная, пустая библиотека, пустая постель – Джорджу хотелось все и всех разнести к чертям.

Зазвонил мобильный. Джордж вздрогнул и торопливо полез в карман – за три дня у него появилась привычка вздрагивать от звонков и чуть не ронять аппарат каждый раз не успев снять трубку. Из кухни вышло маленькое взлохмаченное привидение в леггинсах и длинной майке. Зеленые впавшие глаза призрака латексной рабыни вперялись в телефон Бейли.

– Да! – рявкнул Джордж, отрывая взгляд от ее глаз.

– Сэр! Сигнал чипа появился четыре минуты назад, – сказал начальник службы безопасности. – С места не двигается.

– Где?!

– В нескольких кварталах отсюда, очень недалеко. Мы уже выслали людей на место.

– Господи…это плохо…– почему-то вырвалось у Бейли. Промелькнула мысль, что сигнал исходит не от чипа в Йорне, а от чипа в его трупе. – Я сейчас тоже буду. Спускаюсь! – он скинул звонок.

– Джордж! – как из подземелья прозвучал голос ведьмы. – Что с ним?

– Да блядь…не знаю! – он хотел, было, в своей манере, не отвечая на вопрос бегом рвануть к лифтам.

– Джордж!!! – заорало привидение так страшно и в то же время властно, что Бейли споткнулся на полшаге. – Что вам сказали?

– Ничего конкретного. Сигнал появился. Сейчас узнаем, чего ты паникуешь!

– Я еду с вами!

– Нет! – рявкнул Джордж в ответ. – Сиди и жди! Сейчас выяснится…– у самого же пульс поднялся как к концу пробежки. – И так тут с ума сходишь, а еще ты…– Джордж выдохнул, чтобы унять немного уже не юношескую сердечную мышцу, и опрометью бросился в холл к лифтам.

Узкая и длинная боковая улица, похожая на колодец, с одной стороны серая задняя стена торгового центра, с другой открытые проемы многоуровневой стоянки. Йорна Джордж Бейли увидел в окружении своих черноформенных ребят с автоматами и доктора Шварца. Он сидел рядом с грудой коробок у мусорных контейнеров на чем-то похожем на патологоанатомический мешок. При более внимательном осмотре становилось, однако, понятно, что мешок сделан был из латекса. Рядом валялись две пустые литровые бутылки воды, химера поглощала третью с жадностью, но при этом было заметно, что он испытывает сильную слабость. Лицо разбито, губы разбиты, волосы в крови, украшения на лице отсутствовали. На химере был все тот же новый кожаный кетсьют, в котором Йорн отправился трое суток назад в получасовую поездку, только он как будто сильно постарел и потрепался за прошедшее недолгое время. Маска, которую ребята с чудовища для простоты и скорости срезали, была брошена на асфальт и внутреннюю сторону ее заливала кровища. Йорн плеснул остатки воды себе в лицо, поморщился и зашипел от боли в ссадинах.

– Йорн… – Джордж сглотнул, не зная, что сказать. Он действительно не знал, что сказать. Мучительное, неловкое чувство его охватило. «Ты в порядке?» – невооруженному глазу было видно, что он не в порядке, и пока лишь только вершина этого непорядка показалась над поверхностью. «Слава богу, ты живой!»… «Я чуть с ума не сошел!»… «Дай, обниму тебя!»… – эти слова у Джорджа просто не могли преодолеть гематоэнцефалический барьер и выйти во вне из мозга. Да и нахрен не нужны были Йорну эмоциональные порывы хозяина. Поэтому Джордж произнес: – Что с тобой сделали?

– А так не ясно? По-моему, крупным шрифтом написано, что все, что можно было сделать – сделали, – ответило чудовище не своим, низким и глухим голосом. Йорн был другой. В нем что-то оборвалось, и что-то иное разрасталось страшной черной паутиной. Джордж размахнулся и шарахнул изо всей силы по контейнеру ногой, отбил пятку, но даже сразу не почувствовал боли. Он прошел туда и обратно, растирая лицо и матерясь сначала вполголоса, потом все громче.

– Я их найду…Я их найду, и они у меня будут умолять, чтобы их поскорее грохнули…Какая-то блядина будет мне….

– Обидно, правда, сэр? – снова негромко произнес Йорн.

– А? – обернулся Бейли. – «Обидно»? Какое-то неподходящее слово! Это ебаная ублюдочность!

– Я имею ввиду…– кашель, похожий на рвотный, прервал его слова. – Твою мать... Словом, эко вас конкуренты обскакали, да еще и задарма… – Йорн оскалил пожелтевшие от крови зубы. – Вы тут из кожи вон лезли, а все оказалось очень просто на самом деле…

– Йорн, я тебя прошу, не надо подобную околесицу сейчас нести. Я понимаю, что можно башкой поехать от произошедшего, но…– Джордж опять схватился за волосы. – Не пугай меня…

Йорн невольно сделал большие глаза, на секунду забыв о своем полуобморочном состоянии, и посмотрел на Бейли как на человека, который только что по секрету поделился тем, что на самом деле прибыл с альфы Центавра колонизировать землю.

– Хорошо, я не буду вас пугать, сэр. Простите, что доставил душевный дискомфорт, задел, так сказать, по самому чувствительному месту…

– Ты встать можешь, до машины дойти? Барри, его не переломали?

– Да нет, руки-ноги целы, но надо смотреть повреждения внутренних органов…

– Помогите ему…– сам Джордж почему-то боялся подойти ближе. Боялся он не чего-то конкретного, и уж вовсе не того, что химера, коварно воспользовавшись ситуацией, откусит ему ухо, будучи вне зоны действия системы. Он боялся смотреть на Йорна и не мог даже жестоким усилием воли представить, что дотронется до него. Йорн был другой. Его извлекли из резинового кокона, как ожившего мертвеца, и он был не такой, как раньше. Взгляд изменился. Йорн не смотрел во вне, но вглядывался внутрь себя, в черный провал, во что-то очень нехорошее, высовывающее щупальца из его мрачного разлома. Если раньше легкая жуть, которая исходила от генетического сплайса, воспринималась Джорджем как эротическое украшение, как невидимый ореол мощнейшей сексуальной привлекательности, теперь все вдруг пропало. В ракшасе появилось нечто по-настоящему чудовищное без каких-либо возбуждающих коннотаций. Бейли хотелось побыстрее отправить его подальше к медперсоналу, а самому спрятаться в офисе с бутылкой «Абсолюта» и переварить это омерзительное ощущение. Оно должно было пройти, обязано постепенно раствориться, демонов надо было непременно изгонять, как из химеры, так и из самого себя. Иначе Джордж рисковал захлебнуться в муторной пустоте, образчик которой испробовал в отсутствие любимого раба…

– Я не буду общаться со Шварцем на эту тему, – вдруг сказал Йорн в машине. – Только со Штайнером.

– У него выходной сегодня. Чем тебе Барри не угодил? – сухо спросил Бейли, не глядя на химеру. Джордж хотел, чтобы Йорн помолчал, пока у него не пройдет мерзотное чувство и не появится снова покалывание внизу живота от одного вида этой узкой талии. Может, Йорна нужно было просто переодеть и привести в сносный вид, чтобы поменьше напоминало?

– Он похотливый мудак, вот, чем он мне не угодил.

– Ой, гос-с-споди-и! – зашипел Джордж. – Я понимаю, что он тебя трогал, когда перевозил, и после операции, но это было все очень давно и с моего разрешения. Я ему скажу, чтобы ничего себе…

– Вы издеваетесь, блядь?!! – вскричал Йорн и с кратким рыком ощерил клыки, как овчарка, врезал кулаком по обивке двери. Джордж аж вздрогнул. – Вы сейчас серьезно это говорите? – он сглотнул и снова закашлялся. – Дом, еб твою, милый дом! Вы совсем что ли уже охуели в конец?

– Прекрати! Как бомжара выражаешься… Штайнер сегодня не на дежурстве, – повторил Бейли.

– Попросите его сделать мне одолжение. Я не думаю, что он откажет морибундусу.

– Ладно, я скажу, чтобы связались.

– Нет, позвоните при мне. А то вы сейчас своим горем пойдете упиваться и забудете.

Черт! Ракшас видел, что у Джорджа происходит в душе. Насквозь его видел. Нет, надо было от него срочно спрятаться. Бейли набрал номер секретарши и попросил связать с Робертом Штайнером. Тот, хоть и сидел с семьей в ресторане, сразу сказал, что через час приедет.

Джордж услал химеру в клинику вместе с личным криминалистом, который должен был собрать с Йорна и его одежды все доступные следы развеселой, но пожелавшей сохранить анонимность компании, в которой тот провел трое суток. Сам мрачнее тучи поднялся в апартаменты и сурово двинулся в столовую к барному шкафу.

– Джордж? – Бейли аж передернуло. – Где Йорн?

– Опять ты…Живой он, расслабься, – бросил Джордж, не оборачиваясь и продолжая выбирать бутылку.

– Где он?

– Твою мать! Непонятно, что в клинике, что ли? – рявкнул господин Бейли.

– Вам что, трудно сказать? – рявкнула в ответ девочка с неизвестно откуда взявшейся зычностью. – Мы три дня к самому худшему готовились! Вам трудно вашим высокопоставленным языком шевельнуть и сказать, что случилось конкретно? – вскричала эта Дженет.

«Ничего себе, резиновая кукла…» – подумал Джордж. «Вот поэтому змей перед ней так…»

– Тебе понятие «групповое изнасилование» знакомо? – Джордж с садистской четкостью произнес эти слова, и ему было почему-то приятно видеть, как девочка вцепилась рукой в лицо, закрывая рот. По крайней мере, немного резкость с нее Бейли сразу сбил. Было почти также приятно, как жахнуть кулаком, но Джордж все-таки был джентльменом и бил только настоящих рабов, а не контрактников.– Ничего более конкретного пока сказать не могу. Но, как мне видится, уже сейчас все очень даже конкретно и осязаемо, – девчонка так посерела, что казалось, потеряет сознание. – Да чего ты, как по покойнику-то? Ему сил хватило даже на меня наорать. Успокойся. Разберемся…

– Джордж, я думаю, что могу с большой долей точности восстановить маршрут, по которому меня привезли обратно, – неожиданно сказал Йорн. – Я был в сознании.

Он поднял левую бровь и проницательно посмотрел на господина Бейли, привычно поиграл только что вставленной новой штангой в языке. Джордж стоял перед ним, стягивая перчатки, потому что самолично восстанавливал историческую справедливость и помогал ассистенту запаять штангу. Пока можно было вернуть на место только ее и кольца в носу, потому как брови и губы у химеры едва начали подживать. Вводить штангу в язык Йорна было также приятно, как в первый раз, и Джордж чуть затуманился, стараясь запечатлеть ощущение в памяти. Действо было, без сомнения, обставлено гораздо скромнее, происходило при меньшем стечении публики, да и чудовище не пришлось ни коим образом фиксировать – операция была проведена в дружеской атмосфере. Тем не менее, проникнуть к Йорну в рот и наново перфорировать язык платиновым штырьком оказалось удовольствием, не теряющем своей остроты и свежести. У Джорджа даже мурашки по коже побежали. Он изо всех сил старался не думать о ссадинах, синяках и порезах на статуйном лице ракшаса, и в особенности о процессах, которые привели к их образованию. Йорн необходимые минимальные детали сообщил только Штайнеру, а Роберт попросил Джорджа не задавать ему вопросов. О врачебной тайне речи, конечно, не шло, к рабу такое понятие не применялось, но из соображений деликатности он считал ненужным обсуждать подробности с хозяином. Джордж предпочитал не спрашивать. Потому что сам про себя не мог сказать с точностью, как отреагирует. Он больше всего хотел, чтобы все встало обратно на свои места в его голове, и приятные мурашки были слабым, но положительным симптомом.

Господин Бейли вышел из секундной задумчивости и напряженно посмотрел на Йорна.

– Так, а чего молчишь? Мы сколько дней потеряли?

– Два. Сэр, я тоже не механическое устройство. Я только сегодня ночью, страдая инсомнией, смог восстановить свою увеселительную прогулку в багажнике. Мне кажется, я в состоянии маршрут зафиксировать.

– А ты методы что ли знаешь, которыми такие вещи делаются? Счет, воображаемая карта местности, которой у тебя нет…?

– Джордж, не забывайте, что я рапакс, могу посмотреть на две кучки киноа и сказать, какая больше, даже если они отличаются на пару зерен. При этом я понятия не имею, сколько их там в штуках. То же самое я могу делать со временем и скоростью. Мне нужно сесть, сосредоточиться и подумать. Еще инструмент кое-какой.

– Хорошо, конечно, – в нарастающем возбуждении отвечал Джордж. – Что потребуется?

– Бумажная карта, подробная и большого размера так, чтобы радиус был километров на двести от центра города. Несколько листов кальки такого же формата, линейка, циркуль, компас и хренометр.

– Чево было последнее? – не понял Бейли.

– В быту оно зовется «часами», – с непроницаемой физией ответил Йорн. – На первом этапе все. Кстати, из лаборатории-то какая-нибудь информация поступала?

– Ну…так себе. ДНК опять отпадает, совпадений в базе нет. Это говорит, правда, о том, что были люди, которые имеют право отказаться от генетического паспорта…

– Кто-то из ваших? – спросил Йорн, поднимаясь с кресла.

– Ну, да…Но не их высших, я подозреваю…– Джордж покривил лицо. Ему крайне не нравилась мысль о том, что представитель элиты мог до такого докатиться. – Относительно мешка, установили производителя – Китай – партию, и то, что ему же лет десять – хороший латекс на тебя тратить не стали, красавчик. Может ни о чем не говорить, может о том, что автор композиции считает деньги.

– Ни у кого сигарет нет? – спросил Йорн, вдруг как-то нервно оглядываясь.

– Йорн, не-на-до! Сам знаешь, почему. Отвлекись лучше. Вот…э-эм…Анализ почвы на мешке интересный. Глина – это ареал северо-запад, север и северо-восток от города, почти на 180 градусов. Почвогрунт газонный, производитель «Гринекс», довольно люксовая фирма. И еще частицы ландшафтной мраморной крошки, итальянской.

– То есть, мы ищем загородный дом с пластмассового вида газоном и белыми дорожками.

– Не-а, с голубыми, потому что мрамор подкрашенный …Безвкусица какая, красить натуральный камень, – Джордж сморщил нос брезгливо. – А также в доме есть бассейн. Нашли соль для хлоргенератора. Короче, это не какой-то крысиный подвал, не заброшенное здание, не хижина в лесу, а престижный пригородный район, но, скорее всего, без изысков для высших слоев. Возможно, съемная вилла. Если ты способен на такие умственные кульбиты, Йорн, и сузишь нам территорию хотя бы километров до пяти в поперечнике, я там все эти виллы вверх ногами переверну и вытряхну.

– Я думаю, что я еще ýже смогу сузить…

…Какой узкий…м-м…милая шлюшка…

– Йорн? Все нормально?

– Да…все нормально, – Йорн провел ладонью по лицу, челюсти вдруг слегка свело.

– Тогда давай! Давай! За тебя никто этого не сможет сделать. Сэм, ты слышал, что ему нужно, да? Обеспечь, будь любезен.

Йорн сложил руки на груди и прижался виском к стеклу автомобильной двери. За окном проносились человеком выращенные, стройные и регулярно посаженные лиственные рощи – люди грызли планету, потом с успокоенной совестью высаживали деревья, но не леса. Ехали по шоссе и, согласно расчетам, километров двадцать не нужно было никуда сворачивать. Йорн мог с чуть меньшей пристальностью мониторить маршрут и ненадолго расслабиться, лишь прислушиваясь к звукам за окном и периодически анализируя химический состав воздуха, сиречь, принюхиваясь. Он был вне досягаемости системы, хотя Джордж мог по-прежнему включить шокер своим пультом, также, как и начальник службы безопасности Келли, расположившийся рядом с шофером. Ни наручников на Йорне не было, ни ремней, лишь чип, передающий информацию о местоположении раба, всегда был при нем. Благодаря ублюдкам, Йорн теперь знал, где именно его чип находится под кожей – он увидел его на рентгеновском снимке в руках у Штайнера. Если бы Бейли узнал об упущении, симпатичнейший Роберт вылетел бы с работы и новой бы не нашел. Йорн в тот волшебный момент подумал, что ради подобного рода информации не стыдно и отсосать.

«А, может он с умыслом?..» – промелькнула странная мысль.

Йорну Бейли выдал утром графитового цвета брюки, винного цвета тонкую рубашку, шелковый жилет и темный приталенный пиджак («Диор, первая линия», – помешанному на шмотках Джо непременно требовалось проинформировать, как будто это Йорна е…хм…интересовало. Джордж одевал раба как куклу, исключительно для собственного удовольствия). Стальной ошейник, правда, спрятали под воротником рубашки и сверху Йорн повязал узкий галстук – едва вспомнил, как это делается. Почему-то после катастрофы, в гардеробе химеры появлялось все больше одежды, хоть и элегантного покроя по фигуре, но без блестящих обтягивающих материалов. Создавалось впечатление, что Джордж пытался таким образом заесть горчайший вкус того факта, что его мальчика, к которому он так трепетно и осторожно подбирался три года, словно жук-короед, просто взяли и попортили безо всяких церемоний. И воображая себе ужасы дегуманизации, которые Йорну пришлось пройти за три дня катабазиса, Джордж старался теперь его максимально представить человеком, чтобы отмыть от скверны чужой, Джорджем не одобренной инфильтрации. Он даже позволил Йорну сейчас надеть солнечные очки, чего рабам не разрешалось по причине излишнего очеловечивания и сокрытия глаз от хозяина. Для господина Бейли произошедшее с Йорном было серьезной травмой. Он даже почти не заходил, те два дня, которые Йорн попросил оставить его в знакомой изолированной палате. Видимо боялся, что созерцание красивого разбитого лица химеры постоянно будет напоминать о том, что любимый мальчик больше не девственник. Хуже того, если раньше Джордж тешил себя вполне осязаемой надеждой постепенно склонить чудовище к сексу и зажить счастливой половой жизнью, то теперь путь этот был, кажется, отрезан. И уж совсем плохо ему, наверняка, становилось от мысли, что если бы он сам химеру дефлорировал в начале дрессуры, когда Йорн был еще зверь-зверем, то, вероятно, на фоне насилия можно было бы с такой же постепенностью развить более сложное взаимодействие. Но никак не наоборот. Сейчас он, скорее всего, смотрел на Йорна и думал, что не так уж тот травматически инцидент пережил: ходит, разговаривает, иногда улыбается, вроде… Вон, штангу в язык без возражений согласился обратно вставить. Йорн покосился на господина Бейли, который сидел в сосредоточенной задумчивости у противоположного окна, мрачный, словно зачарованный лес.