Текст книги "Пентхаус (СИ)"

Автор книги: Sutcliffe

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)

Усугубляя положение, первый грешок мог быть первым шагом в направлении гораздо более опасного извращения нравов – попадание в психологическую зависимость от невольника. За это сообщество вполне могло подвергнуть коллегу остракизму как человека без хребта, без характера и понятия чести, который своей мягкотелостью подвергает опасности всю систему отношений между рабами и господами.

Ну и окончательным грехопадением, баптизмом в скверне и в некоторых случаях законодательно наказуемым поступком признавалось влюбиться в сексуальный объект. При наличии неопровержимых доказательств (к примеру, хозяин пытался бежать со своей прекрасной креолкой, или заказал рабу поддельные документы, чтобы нелегально освободить) следовало немедленное разлучение, перепродажа невольника, крупные штрафы и всеобщее порицание потерявшего голову безутешного хозяина.

Йорн еще раз сверху вниз проницательно посмотрел на Джорджа. Похоже, кто-то и впрямь ему что-то капнул на мозги.

– Хватит меня разглядывать! – немедленно среагировал Бейли. – Иди сюда! – грубо рявкнул он, хватая Йорна за ошейник.

– Джордж...– рыкнул тот, отстраняясь от его лица.

Бейли замахнулся и ударил химеру справа в корпус. Не изо всей силы, конечно, но зато по печени. Йорн дернулся, зашипел прямо как давеча Цезарь.

– Блядь...ч-черт... – Йорн постарался не представлять, как бы он в прошлой жизни одним ударом головы превратил бы рожу господина Бейли в кровавое месиво. Бейли был мужик довольно крепкий и с тренированными оборонными рефлексами, но Йорн ему за три секунды свернул бы шею, если бы не угроза поистине страшных последствий. Джордж подвергал рабской эксплуатации благоразумие и выдержку химеры. Сердце Йорна колотилось от прилива адреналина.

– Так яснее я выразился? Теперь ты меня будешь целовать с языком, пока я не решу, что достаточно.

«Если сводишь в Дисней Ленд, я тебе, так уж и быть, отсосу...» – какой-то циничный, похабный, словно не его собственный голос прозвучал у Йорна в голове. «Только потом подкараулю в подворотне и урою, как главного свидетеля». Иногда, лежа ночью без сна, уткнувшись носом в мягкий ежик коротко подстриженных волос у Лизбет ниже затылка, перебирая пальцами ног цепь кандалов на лодыжках и прислушиваясь к шипению кислородной маски Джорджа на другой стороне кровати, Йорн мечтал о том, что сбежит. Но потом, рискуя всем, вернется, чтобы убить человека, который так бесстыдно и любострастно паразитировал на гнусности, проделанной над ним, будь она хоть тысячу раз законодательно закрепленной. Йорн никого в своей жизни еще не убил ради корысти или мести, но Джорджу бы он отомстил, прекратив для него земную круговерть.

Перемалывая в голове подобного характера мысли, Йорн одновременно словно со стороны наблюдал за своим долгим и с виду страстным поцелуем. На самом деле Йорн заметил и дальним углом сознания удивился тому, что Джордж целовал его без желания, словно актер в кадре – явление, прямо скажем, невиданное, очевидно потому, что до сего момента ничто не заставляло Джорджа лобзаться с чудовищем едва успев поскандалить.

– Обними меня, только ладони не клади...– просипел Бейли на мгновение отстранившись. Йорн повиновался, обнял хозяина за талию и вцепился левой рукой в браслеты на правой кисти. Джордж придавил его к стене и бедром стал потирать химеру между ног. Йорн опять с удовлетворением отметил, что в бронеподобной, хоть и туго севшей лаковой коже мало что чувствует. Ему даже подумалось, не специально ли Джордж выбрал эти брюки: чтобы тусовка могла ракшаса хорошенько рассмотреть, но не слишком-то облапать? Джордж между тем, немного оттаял, не мог он не возбуждаться от близости с чудовищем. Просто не мог! У Йорна же озноб прошел по телу от одного крайне неприятного наблюдения: ему стало не по себе от холодного начала, а теперь все более расслабленные и почти ласковые прикосновения и лобзания хозяина его успокаивали. Йорн знал, что чисто физически Джордж ему не был неприятен даже в самые тяжелые моменты «дрессировки», только поэтому он их пережил. Но он не мог до сего момента представить, чтобы характер поцелуя хозяина был способен хоть сколько-нибудь затронуть его внутренние переживания. Тем не менее, минуту назад он почувствовал горький привкус момента, когда начнет терять странную, искривленную, извращенную власть, которую без сомнения имел над Джорджем Бейли. Да, именно с таких поцелуев все и начнется, когда Джорджу наскучит предложенная рабом игра. Тогда Джордж отомстит Йорну за все: и за его ненависть, и за свою выветрившуюся страсть.

«Степень выносимости моего существования зависит от стояка господина Бейли…Дожил!.. Я понимаю, что ты ни в чем не виноват, Джо, ты всего лишь пользуешься бонусами и привилегиями, которые тебе даны законно. Кто же станет отказываться, если дают?.. Но, опасаюсь, тебе придется отдуваться за всех, потому что до всех я один не доберусь…Очень несправедливо получится, потому что ты не самый жуткий мерзавец, но ты же связался с бессердечной, холодной тварью…»

– Черт бы тебя побрал, аспид…умеешь ты…– пробурчал Джордж шепотом, обнимая Йорна за шею, и поцеловал в шрамированную скулу. Он чуть отстранился, уперся ладонью в пресс чудовища, а второй рукой осторожно гладил правый бок, по которому Йорну заехал пару минут назад – Бейли обожал причинять боль, но тут же утешать и ласкать. Некоторое время он, явно над чем-то раздумывая, стоял и рассматривал блестящие ноги раба, кусая губы.

– Ничего здесь не пей, – неожиданно предупредил Джордж, все еще не поднимая глаз. – Если надо, принеси с кухни.

– Хорошо, я понял, – сказал Йорн. А потом все-таки спросил: – Сэр, что-то случилось?

– Не твое дело, – гавкнул Бейли. Потом состроил неохотную мину и сказал, так словно Йорн его принуждал поделиться: – Да, случилось. Несколько вещей случилось, одна из них – это маленький идиот, которого я разрешил родить по глупости.

– Джон что-то натворил? – у Йорна начали подниматься волосы на затылке от тревоги. Джон был его соломинкой, а если маленький идиот собирался довести папу до того, что тот прикроет всю музыкальную лавку и отменит затею, ради которой Йорн в данный момент жил, он бы пошел и удавил придурка собственными руками.

– Пока нет, но он совершил нечто крайне подозрительное…– Джордж вдруг взял химеру за руку, немного отодвинул наверх край рукава, чтобы были видны роботоподобные швы и ряды идеально ровных поперечных шрамов, принялся поглаживать нежную на ощупь шелком поблескивающую кожу. – Я все это время думал, что он встречается с одной девчонкой, из хорошей семьи, хоть и не рабовладельческой. А сегодня он пришел с какой-то совершенно другой бабой, ее охрана пропустила, потому что она с моим сынком, и мне одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять, что она во-первых, плебейка, во-вторых, старше его лет на пять, и настрой мне ее показался весьма подозрительным.

– А чего вы опасаетесь, сэр?

– Чего угодно, Йорн. Сейчас мне ее по базе пробьют – посмотрим…О! На ловца и зверь! Фил! – к Джорджу и Йорну приближался сотрудник службы безопасности в черном костюме и динамиком рации в ухе. Он нес несколько листков распечатки. – Ну, что там?

– Сэр, – охранник приблизился вплотную к Бейли, стоявшего, обняв Йорна за талию, подозрительно зыркнул на чудовище и доложил: – Боюсь, не очень все хорошо, – он протянул листки. – Мелисса Смит, участвует в движении…– он кашлянул и опять глянул на Йорна, словно сомневаясь, стоит ли говорить при нем, – … против сексуального рабства. Замечена в ряде пикетов и еще у нее административка за то, что вылила на товар бутылку мочи в бутике кожаной одежды.

– А вечер перестает быть томным…– не сдержался Йорн. Джордж инфернально на него глянул. – Это констатация факта, согласитесь, что появилась интрига.

– Убью, ублюдка…

– Меня-то за что?

– Да не тебя, змей!

– Возможно, Джон сам ничего не знает, – осторожно заметил Йорн.

– Не надо его защищать, Йорн, – огрызнулся Джордж, и загорелое лицо его потемнело, приобретя коричневато-красный оттенок. – Известен мне твой интерес к моему сыну…

– Давайте мой интерес отложим в сторону, – отвечал Йорн. – Я просто рассуждаю логически и думаю, как избежать скандала.

– Ты думаешь, как избежать скандала? – чуть не вскричал Джордж. – Ты мне еще прикалываться будешь?! Тебе поразвлечься не хочется? Постоять, поугорать в сторонке?

– Сомнительное развлечение, сэр, злорадство меня не доводит до множественных вагинальных оргазмов, я давно уже не чирлидерша в старшей школе. К тому же не буду даже пытаться скрыть: у меня есть определенный интерес в том, чтобы вы с Джоном не расплевались. Занятие хоть каким-то производящим трудом в рамках музыкального воспитания меня развлекает гораздо больше, чем ваши семейные драмы. Это первое.

– А еще и второе будет?

– А потом десерт, – рыкнул Йорн. – Второе: я Джона наблюдаю две недели по шесть часов в день, и, хоть убейте, я не могу заподозрить, что ему неуютно в рабовладельческой системе. Более того, мне сейчас вспомнилось, он не далее, как сегодня на сессии с особенной прочувствованностью обронил, мол, девушка его готова познакомиться с вашим образом жизни. Он либо ничего не знает, либо наивно полагает, что сейчас ее впечатлит внешним блеском и обратит в свою веру. Либо она его использует, чтобы сюда пробраться и, увы, да, что-нибудь учудить.

– Может, ее вывести просто? По-тихому, – предложил Фил.

– А ты видел, как сын в нее вцепился? – ответил Джордж. – Попытаешься вывести, он сам визг поднимет. Он тоже, я думаю, такой сценарий предполагает. Позорище… что за позорище…

– Хотите, я прогуляюсь, поболтаю с ними? – предложил Йорн. – Вас-то он сразу испугается.

– А тебя не испугается? – с сомнением спросил Бейли. – Он поймет, что тебя подослали.

– Это не столь важно, мне главное завязать непринужденный разговор.

– Ну...давай. Только если что-то мне спровоцируешь, я тебя прибью, Йорн.

– Вы мне уже говорили сегодня, что прибьете. Я понял с первого раза.

– Лишнее напоминание не повредит, – отрезал Бейли.

Йорн подошел к Лизбет, с жадным увлечением рассматривавшей оригиналы графики Гигера на стенах зала, что-то ей шепнул, после чего отправился прогулочным шагом по просторным, богато украшенным холлам, отыскивая глазами Джона. Гостей прибавлялось, диджей уже стоял за пультом и включил ненавязчивую музыку в стиле амбьянс. Йорн чувствовал повсюду цеплявшиеся за него взгляды, как тонкие нитевидные щупальца. Приобретение Джорджа оценивали, делая заключение о том, стоило ли Джорджу Бейли, великому и ужасному, владельцу практически всех крупных тюрем страны, тратить на это существо деньги, время и силы. Гости оценивали, так уж ли хороша его фигура, и многие находили, что он суховат, другие же считали, что раб чересчур взрослый, с не юношеским уже телом, слишком закаменевшим и жестким. Оценивали, так ли он элегантно двигается, и кое-кто заметил, что слухи о пластике хищника перед броском несколько преувеличены. Многие полагали, что он недостаточно высок, некоторые же говорили, что всегда неблагоприятно для дрессуры, если раб выше хозяина ростом, а Джордж решил выпендриться, купив рослого парня, на голову выше себя. Взгляды привязывались к лицу химеры, пытались установить визуальный контакт, которого Йорн намеренно избегал. Гости находили единодушно, что у генетического чудовища жутковатый, ледяной взгляд, который трудно терпеть. Притом лицо, хоть и, объективно говоря, очень ладное, породистое и благородное, многим пришлось не по вкусу. Его нашли недостаточно каноническим и слишком опасным, с необъяснимым звериным элементом – одного взгляда в лицо этого существа было достаточно, чтобы понять его мрачную, бесчувственную и кровавую природу. Да еще и специфическая особенность в форме искусственного эпидермиса, который покрывал все его тело, за исключением только нижней половины лица, создавала впечатление полумаски. Ее посчитали слишком экзотической, на очень своеобразный вкус, равно как и хищные зубы. Многие полагали, что клыки было бы гораздо лучше удалить и поставить импланты, совершенно не нужно множеством деталей навязчиво подчеркивать нечеловеческую природу раба. Кое у кого вызывала раздражение его вполне обычная одежда, хозяин вполне мог одеться точно так же. Раба Джорджа Бейли не отличала ни прическа, ни более подходящий невольничий, подчеркнуто сексуальный наряд, ни поводок, ни наручники или хотя бы защитная маска, которую просто необходимо надевать на хищника, по мнению некоторых присутствующих. Чтобы понять, что Йорн– раб, нужно было присматриваться. Даже ошейник у него был относительно неприметный, а кольцо раба, вдетое в крыло носа, вместо невольничьего прокола септум да еще и почти невидное рядом со вторым широким декоративным кольцом, выглядело как некий туманный вызов. Бейли выпендривался, он только что – многие видели – продемонстрировал, каким ручным он сделал чудовище, которое послушно и охотно принимало его сексуальные прикосновения и ласки. Можно было поспорить, что никому другому ракшас в руки не дается. Мало того, Бейли даже разрешает рабу обнять его, ограничить свободу хозяина – Джордж не боится и не стесняется. А теперь раб, довольно надменно поглядывая по сторонам спокойными ледяными глазами без страха и смирения, направился к сыну Джорджа Бейли, приведшего на вечеринку ужасно одетую девицу.

– Приве-ет! – Йорн так почти ни с кем не здоровался, кроме Лизбет. Сам подумал, не перестарался ли он с елейностью от непривычки. Джон рывком обернулся на голос наставника, которого боялся, сам не зная, почему. Как отцу удавалось столь расслабленно управляться с ракшасом, он не мог ума приложить. Йорн приятно улыбался Джону и его девушке, но лишь одними точеными губами.

Глаза химеры изучали обоих, словно под микроскопом, взгляд проникающий, острый, все подмечающий. Джон все время нервничал, когда Йорн вот так же смотрел на него, задав вопрос на занятии.

– А...да... Привет, Йорн, – Джон собрал в трех словах всю покровительственность тона, которую смог в себе отыскать.

– Вы нас не представите? – поинтересовался Йорн. У мелкого Бейли вдруг, как заметила химера, промелькнуло во взоре некое озарение, он как будто что-то придумал.

– Да! Точно...Э-эм...Эллен, это Йорн, я о нем тебе говорил. – Прелюбопытно было бы знать, что? – Йорн приветливо протянул руку ладонью вверх, приглашая подать ручку для поцелуя. Девица посмотрела не него растерянно, потом на Джона.

– Здравствуйте, – сказала она и ручку не подала.

– Весьма польщен, – с холодком ответил Йорн, закладывая руки за спину – все-таки некоторые привычки Джордж в него вколотил. – Как я вас могу называть? Эллен или мисс...?

– Эллен, да, – ответил за несколько загипнотизированную девушку Джон. – Очень удачно, что ты подошел, Йорн, – опять Джон поднакачал патерналистического тона и окутал себя облаком самоуверенности, – я как раз хотел рассказать. Эллен, вот этот чувак... с еще одним чуваком, с Дэйвом, учит меня играть. Дэйв – заключенный, а Йорн... Ну, его отец как бы спас от смерти. Ему давали вышку, но агент моего отца постоянно отслеживает подобные судебные процессы, как бы смотрит подходящих кандидатов...

– В рабы? – жестким голосом спросила девушка, не отрываясь, смотря Йорну в глаза.

– Ну...да... Только здесь же не на плантациях работа. – Хуже, здесь происходит сексуальная эксплуатация.

– Йорн, я тебя сильно эксплуатирую сексуально? – нервно пошутил Джон.

– Сегодня вы мне мозг трахнули шваброй, не скрою, – оскалился Йорн.

– Очень он эксплуатируемым выглядит? Йорн, скажи ей, что ты чувствовал, когда тебе хотели вынести смертный приговор? Каково это: знать, что скоро умрешь? – вопрос был обрушен на химеру неожиданно и непонятно откуда вообще возник. Видимо он был продолжением непримиримого спора, который шел все это время между Джоном и девицей.

– Зажигалка есть? – ответил вопросом на вопрос Йорн, вынимая из кармана пачку сигарет. Джон протянул ему зажигалку, сам вынул предложенную сигарету.

– Мэм? – девушка отрицательно мотнула головой, отказываясь от табака. – Не хотите прогуляться, если уж такой пошел резко задушевный разговор? Мне не хочется стоять здесь на виду, потому что все подслушивают.

– Ну...ладно. Куда прогуляться-то? -Орхидеи вы даме еще не показывали? Любите цветы? – Живые люблю.

– О! Они там очень живые, пойдемте!

Йорн повел взрывоопасную молодежь в стеклянную залу с тропическими цветами. Внутри какая-то странная парочка, видимо, чей-то отпрыск с рабыней, собирались заняться сексом, но Йорн откровенно рявкнул на них:

– Господа! Здесь собраны редкие виды, отыщите себе другое место!

Те не поняли, кто их выгоняет, но предпочли сбежать, не выясняя.

Чудовище раскурило сигарету, выдерживая паузу. Эллен в напряжении прохаживалась вдоль стендов с экзотическими цветами, подняла стеклянную крышку мини-теплицы, заглянула внутрь.

– Так, о чем это мы? – О казни, – живо отозвался Джон. – Морбидное любопытство, Джон? – Йорн невесело улыбнулся.

– Какое? – парень покривился в немного капризном выражении непонимания.

– Нездоровое. – Нет, просто я хочу, чтобы ты рассказал, как «ужасно», – Джон изобразил пальцами кавычки, – обошелся с тобой моей отец. Так каково это было?

– Пусть скажет сначала, что он сделал, – вдруг словно очнулась девушка.

– Какая разница? Ты же против смертной казни в принципе, – вклинился опять юный Бейли. – Что бы он ни сделал, ничего нет, по-моему, страшнее, чем сидеть и ждать, на какой день назначат твою смерть. – Джон, ты не совсем прав, – подал голос Йорн. – Есть вещи вполне равнозначные этому переживанию, а есть и похлеще. Для меня самым мучительным было бездействие, пустота, скука, если угодно, и осознание того, что последние дни своего существования приходится провести в пустой комнате, уставившись в потолок, или сидя в душном зале, слушая бесконечные церковные службы судебного разбирательства. – Тебе чего, совсем что ли никогда не страшно? – удивился Джон.

– Почему же? Страшно, но не там, не так и не от того. Но я – это я. Я не человек, у меня другая немного психика. Вполне ясно, что многие на моем месте испытывают животных ужас. Наверное, Эллен как раз и имеет ввиду, что подвергать мыслящее существо такого рода эмоциональной агонии не менее жестоко, чем истязать физически. Однако я сам не против смертной казни.

– Ну, это потому, что мой отец тебя вытащил и для тебя все обошлось, – эмоционально возразил Джон. – Вовсе нет. Видите ли, система работает криво не потому, что к убийце, вроде меня, применяется смерть в качестве наказания. Что-то пошло не так в тот момент, когда меня вынудили стать убийцей, попытавшись размолоть машиной подавления общественного протеста.

– Он убил двух сотрудников органов, которые демонстрацию разгоняли, – пояснил Джон для Эллен.

– Граждане, на мой взгляд, должны иметь право выразить недовольство властью и существующими порядками. – Тогда начнется хаос! – отвечал Джон.

– Страдание приятней, когда оно структурировано. Согласен, – улыбнулся Йорн.

– Да вы одного понять не можете: нет никакой демократии, никогда не было и не будет, – распаляясь почти вскричал юный Бейли. Посмотри ты уже реальности в глаза! – он обратился к девушке, размахивая сигаретой. – Демократия, выборы – все это фикция, чтобы непривилегированные классы чувствовали себя более значительно. Не может каждые четыре года приходить новый человек, с новой свитой, выметать все старое и, наконец-то вести страну в лучшее будущее. Нету такого! Не работает, выдумка все от начала и до конца! Понимаешь? Нужна система, система требует времени. Поэтому существует элита, есть марионетки элиты, есть чернь и есть...вот, – Джон указал на Йорна. – Существа лишенные человеческих прав. Но посмотри на него, Мелисса! Он похож на несчастное замученное и эксплуатируемое существо? А вот ты похожа! Особенно после ночной смены! Мне смотреть больно на тебя, когда ты упахиваешься на двух работах! А что я тебе предлагаю?

– Интрига какая! – вставил Йорн. – Что же вы даме предлагаете?

– Я предлагаю тебе со всем этим покончить. Для этого надо просто принять один простейший факт: иногда везет в жизни. Ему, – он ткнул в сторону химеры пальцем, – охуительно повезло. Он благодаря системе сексуального рабства до сих пор живой, занимается спортом с крутым тренером, играет музыку в офигенной студии и спит с личной телкой, и еще ходит рычит на господина Бейли, если что-то его не устраивает. Вот так над ним мой папа измывается. Во многих странах, которые поставляют рабов, считается радостью, если парня или девку удается продать богатому господину. Тебя в этих странах на улице убили бы, если б узнали о твоих радикальных взглядах! Сказали бы, что ты с жиру бесишься, потому что у тебя три пары кроссовок, а у них три кроссовка на всю семью. Но я-то знаю, что ты не с жиру бесишься, ты просто...как это блин, называется?

– Идеалистка? – подсказал Йорн.

– Да! Только это все пустое. Ты ничего не изменишь в мире, это вранье для школьников и публики про одинокого супергероя и все такое. Так измени свою-то жизнь! Забудь всю эту хуйню, люди не равны, у них нет равных возможностей. Все зависит от везения. Если бы ты выиграла в лотерею, ты бы что, не нашла, как деньги использовать? – Да, нашла бы...– опять жестко отвечала девушка. – Так вот ты выиграла! Поздравляю! Просто прекрати себе, и мне за одно, трахать мозги по поводу рабства. Еще раз на него посмотри, какой он разнесчастный, забитый, бесправный, голодный...

– Джон, может, хватит уже? Мысль ваша вполне ясна, а меня вы в краску вгоняете, – прервал юного Бейли Йорн.

– Да, конечно, вгонишь тебя...

– Он правду говорит? – спросила девушка вдруг, обращаясь к Йорну. – Он тебе не приказал это все говорить? Тебе здесь действительно нравится?

– Мисс, мне приказывает только господин Бейли старший. То, что я сейчас сказал, я сказал по своему почину.

– Так тебе нравится?

– Я хочу показать вам студию, чтобы вы сами сделали выводы, – ответил Йорн довольно неожиданно. – Вам интересно то, чем я здесь занимаюсь? Я думаю, что вам нужен все же нюансированный взгляд на это место и мое положение.

– А вечеринка? – засомневался Джон.

– Еще ничего не началось, пока скукота, на мой вкус, – ответил Йорн с виду невозмутимо. Только глаза у него сделались какие-то подозрительные, он чуть прищурился, делая затяжку, словно снимал мерку с Джона.

– Ну...хорошо, пошли...Можно Дэйва вызвать.

– Вполне, – скептическим тоном ответил Йорн. – Как вы решите, Джон.

Трое покинули стеклянную галерею и направились по просторному холлу в сторону дверей в апартаменты, около которых стояла охрана. В Йорне, если смотреть со стороны, появилось что-то слегка от овчарки, гонящей домой двух заблудившихся ягнят. Он шел позади свободных, как по протоколу и полагалось рабу, но ребята чувствовали, что химера их направляет, а не вежливо уступает дорогу. Очень неприятное обоих охватило чувство из-за шедшего за ними по пятам ракшаса. Когда они подошли к стеклянным дверям, и охранник в ответ на Йоново «Мы в студию!» вынул ключ-карту и провел ею по замку, открывая дверь, Джон в кристально блестящих стеклах увидел в дальнем конце холла отражение своего отца, который энергично делал знаки то ли охране, то ли чудовищу.

– Э-эм...Нет, я передумал, – неожиданно Джон встал в дверях и повернул обратно. – Сейчас же будет аукцион, а студия никуда не убежит.

– Джон, вы уверены, что Мелиссе или Эллен не достаточно на сегодня? – Йорн встал у обоих на пути. Джон и его дама застряли в дверном проходе, чудовище одну руку положило на край стеклянного полотна, и уже не таясь, отсекло путь обратно.

– Это я буду решать! – зашипел парень.

– Джон, еще раз говорю, достаточно на сегодня.

– В сторону, урод!

Йорн выставил ногу. Охранники, которым приказали по рации не препятствовать рабу Джорджа, застыли в легкой растерянности.

– Джон!

– Да чего ты мне сделаешь? – юный Бейли был одним из свидетелей, издали наблюдавших, как Джордж совсем недавно сначала ударил химеру, и тут же заставил чуть не под него лечь. Йорн ничего Джорджу не сделал, только чертыхнулся. Отец также всем, в том числе и Джону, рассказывал, насколько он выдрессировал ракшаса, приучив подавлять агрессию и безропотно принимать как сексуальные манипуляции, так и побои.

Джон подпрыгнул, размахнулся, целясь в физиономию чудовища, и в следующую секунду осознал, что его кулак застрял в железных пальцах, а кисть вывихнута с силой наружу.

– Ай! – вскричал он от боли.

Этого «Ай!» и оказалось достаточно, чтобы включился датчик. Йорн выпустил юного господина Бейли и со сдавленным звериным воплем грохнулся на мраморные плиты пола, скрипя зубами, корчась и хватаясь в полубезумии за ошейник. Девушка взвизгнула от испуга и выворачивающей желудок животной эмпатии.

– Пошли, пошли, пошли! – Джон потащил ее обратно почти бегом.

Навстречу неслись Джордж и сотрудник службы безопасности.

– Джон! Стой! – рявкнул Бейли, но сын, не останавливаясь, со злобным азартом выкрикнул: – Мы пошли к гостям!

– Твою мать! – заорал Бейли, но новая волна хриплого надсадного крика химеры вернула его внимание. Джордж, отмахнулся от Джона и, набирая по дороге код системы, побежал к Йорну.

– Отключить! – сказал он, поднося к лицу пульт в виде наручных часов. Йорндернулся последний раз и потерял сознание. – Дьявол! Вы что, не могли этих двоих подпихнуть, чтобы вытурить к чертовой матери отсюда?

– Сэр, но это же ваш сын! Нам сказали этому, – охранник указал на неподвижное тело в лаковых брюках, – просто не мешать.

– Быстрее соображать надо! Сами впустили непонятно кого, потому что вместе с моим сыном, видите ли. Он за вас вашу работу пытался сделать, – Джордж опустился рядом с Йорном и перевернул его на бок. – Врача вызовите хотя бы! Скажите, что система у ракшаса сработала. Йорн? – Джордж прощупал пульс на шее, прислушался к дыханию. – Дьявол…он после этого вообще никакой сейчас будет…он же так хреново это все переносит... – Джордж положил ладонь Йорну на плечо и заглянул в красивое омертвелое лицо. Потом снова прощупал пульс на шее, на запястье, погладил по голове, определенно, нервничая. – Йо-орн! Ну, давай уже приходи в себя...

По холлу застучали каблуки. Маленькая фигурка, сексуально обтянутая кожей, неслась настолько быстро, насколько позволяла обувь. Лицо девушки было смертельно бледным, зеленые глубокие ведьмовские глаза потемнели яростью и страхом.

– Йорн! Что с ним? Господи...– Лиз чуть не с разбегу бросилась на колени перед чудовищем. – Сэр...Джордж...это...это он кричал?

– Так, спокойно! – рыкнул недовольный и обеспокоенный Бейли. – Да, система сработала. Ну...бывает... – Боже мой! То есть это он кричал?

– Да, – буркнул Бейли.

– От боли? – Лиз продолжала требовательно его допрашивать.

– Да, это неприятно, когда шокер срабатывает.

– Неприятно...ч-черт...– Лиз хотелось броситься на Джорджа и выцарапать ему глаза. Она с гневом и ненавистью уставилась на его руку, гладившую черные локоны химеры.

– Успокойся. Это даже хорошо, что он потерял сознание. Скоро должен очухаться. Что, думаешь, в первый раз с ним это случается? Первое время чуть не через день это происходило, пока жестко заковывать не начали. Ты его уже готовеньким себе в трусики получила, а мне пришлось все вот эти прелести проходить больше года. Сейчас...подожди.

Лиз постаралась не смотреть на Бейли, потому что он вызывал у нее тошноту и физическое отвращение. Он просто не представляла, как Йорн выдерживал общение с этим человеком и даже умудрялся Джорджем до некоторой степени манипулировать. Она села рядом на пол и взяла чудовище за руку, в тревоге потеребила похолодевшую ладонь. Красивые угольные пальцы вдруг слегка сжались.

– Йорн?

– Лиз... – прохрипел Йорн шепотом.

– Что ж у тебя бзик-то прям на ней...– буркнул Джордж.

– Не важно, пускай как хочет, так и называет, – рыкнула тоненькая девочка, превратившаяся на мгновение в ведьму из тихой кошечки, словно латексный призрак почти незримо присутствовавшей в апартаментах. – Йорн, ты как, дорогой?

– Сейчас...сейчас...подожди...– сипло повторял Йорн шепотом, он попытался приподняться, но не мог, тело отказывалось ему подчиняться.

Появился доктор Штайнер с небольшим серым чемоданчиком, поздоровался с Джорджем за руку, поставил чемоданчик на пол и сел рядом с химерой на место, которое уступила ему Лизбет. Она опустилась на пол с другой стороны, взяла правую ладонь Йорна в руки, растерла. Врач тем временем надел Йорну на левый указательный палец тонометр, посмотрел зрачки.

– Язык не прикусил? Ничего? – Йорн отрицательно покачал головой. – Что ж тебе достается-то все...– с искренним участием и скрытым неудовольствием проворчал Штайнер и мельком бросил взгляд на Бейли. Тот стоял, заложив руки в карманы, смотрел на своего любимого зверя, в полусознании распластанного у его ног.

– Да...случайно опять...– пояснил Джордж.

– Угу...– Штайнер посмотрел показания тонометра и приготовил лекарства.

– Случайно, да...– с сарказмом громко прошептал Йорн. – Черт тебя побери, Джо...

– Очнулся, называется. За языком следи, аспид! – пригрозил Джордж.

– Да пошел ты...– у Бейли даже пропал дар речи на секунду.

– Джордж, не обращайте внимания, – Штайнер слегка ткнул Йорна ладонью в грудь. – Он не вполне соображает, что говорит.

– Да все я соображаю! На кой дьявол ты там стоял, жестикулировал?..

– Прекращай мне «тыкать»! – рявкнул господин Бейли.

–Йорн! Уймись, дай сначала вколю, – цыкнул на химеру доктор Штайнер. – Тебя, конечно, развезет, но надо блокировать общее перевозбуждение нервной системы, – он закатал Йорну рукав, наложил жгут и постучал по сгибу локтя, потом принялся сканером искать вену.

– Боже мой...если бы вы только знали, как вы меня все з-заебали...– шепотом сипел Йорн. – Сначала, блядь, возбудят…потом блокировать надо…

– Я не собираюсь это все еще от него выслушивать... Чего у тебя с голосом, придурок?

– Сорвал, похоже, – заметил Штайнер, вводя иглу. – Третий уровень что ли включился? Очень было больно? – Йорн в ответ только закатил глаза.

– Угу, – буркнул Бейли. – Он с Джоном повздорил. Орал так, что по всему крылу было слышно. Штайнер ничего не сказал в ответ, но на его серьезном доброжелательном лице снова нарисовалась гримаса крайнего неодобрения.

– Ладно, мне нужно возвращаться к гостям, – сказал Бейли еще намного помявшись. – Тем более, что я, видимо, раздражаю его высочество. Если он больше ни на что сегодня не годен, пускай идет в апартаменты. Ч-черт знает, что такое...

– Ну что, ты сесть до сих пор не можешь? – спросил доктор Штайнер, когда Бейли удалился нервным, напружиненным шагом в залы, наполнявшиеся наряженными гостями. Кое-кто стоял и наблюдал издалека за сценой у стеклянных дверей, попивая шампанское.