Текст книги "Взгляд с обочины 2. Хисиломэ (СИ)"

Автор книги: Spielbrecher. Aksioma

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)

– Как там с гранитом дела?

Тьелперинкваро только покосился, не сбавляя шага, и ответил, когда Тинто уже решил, что его игнорируют.

– Как обычно.

– Как обычно – что? – Тинто любопытно повернул голову. – Мы поделимся с ними гранитом?

– Нет. Мы, как обычно, не ладим.

– Но теперь-то почему?

– Потому же, почему и всегда. – Лорд пожал плечами. – Они и в Амане нас не любили, а после всего, что случилось, – тем более. Повод для ссоры всегда найдётся.

– Поэтому им нельзя брать гранит, который нам не нужен уже? Потому что Феанаро с Нолофинвэ не ладили?

– Если бы он нам не был нужен, отец не стал бы с ними ругаться.

Тинто посмотрел на него внимательно – но тот говорил спокойно и, вроде бы, уверенно, хотя с его выразительным лицом всегда оставалось место для сомнений. Он помолчал, представляя последствия, и вновь заговорил, только когда они уже заходили в кабинет, первым толкнув дверь и выжидательно глядя на Тьелперинкваро.

– Но мы же не будем воевать?

Лорд, заходя, задумался, как будто всерьёз рассматривал такую возможность, но всё-таки покачал головой и закрыл за собой дверь, разом отрезая половину света, и без того тусклого из-за туч и дыма.

– Не думаю, что этого кто-то хочет. Значит, решение найдётся.

(Чего там искать-то, то решение? – думал про себя Тинто, пока они выбирали по щепке из горки дров рядом с горном, зажигали её от ещё теплившихся в горне углей и пошли зажигать лампы. – Младшие дома тоже не дураки и не будут настаивать, если гранит и здесь нужен.)

– А им это объяснили хоть? Ну, что нам и самим гранит тоже нужен? – спросил он вслух, вспомнив, что тем могли просто не сказать ничего нормальным языком. Ему Арессэ в красках пересказал с чьих-то слов, как тут мирно общались с Нолофинвэ…

– Меня там не было, – пожал плечами Тьелперинкваро, как будто думая о чём-то другом. – Объяснили, наверное.

– Они что, не поверили, что ли?

– Я не знаю. Видимо, нет, – Тьелперинкваро откликнулся так же рассеянно. Лампа перед ним вспыхнула фитильком, он убедился, что огонёк держится прочно, бросил щепку обратно в печь и пошёл к столу. Тинто механически пошёл следом и чуть не ткнулся ему в плечо носом, когда Тьелперинкваро вдруг остановился, не доходя до стола, чтобы взять что-то с полки.

– Извини, – Тинто отскочил.

Тьелперинкваро кивнул, оборачиваясь и улыбаясь.

– Я вообще о другом хотел поговорить.

– А о чём?

– Ну… Ты недавно жалел, что твой день рождения пропустили. Так что я подумал… – Он ещё поискал слова, но в итоге просто протянул что-то в закрытом кулаке, разочаровавшись в своём красноречии. – Вот.

– Что это? – Тинто удивлённо протянул руку, и Тьелперинкваро раскрыл кулак, высыпая ему на ладонь тонко зазвеневшие мелкие пушистые звёздочки на тонких цепочках.

– Заколки, – объяснил он. Подумал, решил улыбнуться. – Поздравляю.

– Это мне? – Тинто поднёс ладонь поближе к лицу, разглядывая. – Серьёзно?

Звёздочки мягко мерцали в свете ламп, собранные на несколько нитей в каждой заколке.

– Да. – И серьёзно добавил: – Можно было ещё обвал изобразить, но гранитные глыбы не очень хорошо смотрятся в причёске.

– Ну ты мне это ещё долго припоминать будешь? – обиженно засопел Тинто. Но долго обижаться не получилось: – И когда ты их успел вообще?

Подумалось, что заколки, может, не специально сделаны, а валялись уже готовые. Тинто даже успел немного огорчиться от этой мысли, но Тьелперинкваро быстро её опроверг:

– Иногда у меня всё-таки бывает свободное время, – улыбнулся он. – Тут немного, там немного…

– Спасибо, – счастливо вздохнул Тинто. И тут же заулыбался: – Теперь главное Мириэт не показывать, а то отберёт.

– То есть, носить их ты не будешь? – снова улыбнулся Тьелперинкваро.

– Буду. Но осторожно. – Он аккуратно ссыпал звёздочки в карман, стараясь не помять и не перепутать нити.

– В крайнем случае скажи ей, что можно в мастерской есть специальная коробка, из которой можно забирать понравившееся.

– Для этого ей пришлось бы в мастерскую прийти. – Тинто живо вспомнил, как сам пытался попасть в мастерскую, пока там камни гранили.

– Не хочет – не надо, – рассеянно отозвался Тьелперинкваро, думая уже явно о другом. Повернулся к столу, листая документы. – Ты сверку закончил?

***

Пару недель спустя опять шёл дождь, Куруфинвэ опять уехал, а Тьелперинкваро опять остался вместо него. Последних двух обстоятельств только что вернувшиеся с гор Хелькасурэ и Ингасиндо, разумеется, не знали, а встречные, на вопрос, где лорд, указавшие в сторону кабинета, тоже не дали никаких причин задуматься.

Хелькасурэ вошла первой и остановилась, оглядывая полки бумаг и образцов по стенам и Тинтаэле, стоящего между дальним шкафом и раскрытым настежь окном. Куруфинвэ ни в шкафах, ни под заваленным документами столом не было, только Тьелперинкваро сидел над какой-то тетрадью. Входить в ответ на стук в дверь разрешил он, но само по себе это тоже не означало, что его отца здесь и вовсе нет.

– Лорд? – удивлённо поприветствовала Хелькасурэ. – Алассэ. Прости, мы искали лорда Куруфинвэ.

– Он вернётся не раньше послезавтра, – сообщил Тьелперинкваро, кивнув в ответ. – Вас мы тоже ждали позже. Что-то случилось?

Ингасиндо остался стоять в дверях, брезгливо кривя губы. После того, как известняковый карьер окончательно разметили, Ингасиндо оттуда уехал и следующие месяцы то возвращался ненадолго на стройку, то исчезал на несколько недель, разведывая другие месторождения и дополняя карты. Это был первый его выезд в этом году – и первый совместно с Хелькасурэ. По итогам он в очередной раз остался глубоко убеждён, что один справился бы быстрей.

Сейчас они оба были мокрыми от заставшего их в дороге дождя: Ингасиндо настоял на том, чтобы идти с докладом сразу же.

– Нет, ничего не случилось, – ответила лорду Хелькасурэ, коротко взглянув на своего спутника. – Просто у нас возникли некоторые разногласия, и Ингасиндо настоял…

– Кто сейчас руководит строительством в отсутствие лорда? – недовольно перебил её Ингасиндо. – Ты?

– Да. – Тьелперинкваро спокойно кивнул. – Какие разногласия?

– Мы нашли… – без особой уверенности начала Хелькасурэ. – Вернее, нам показалось, что мы нашли железо.

На слове “нам” она снова посмотрела на Ингасиндо, который с нажимом, тоном “сколько можно повторять” повторил:

– Не показалось.

Хелькасурэ едва заметно развела руками – мол, сами видите, – и продолжила:

– Ингасиндо уверен, что там богатые залежи, которые нужно обязательно разрабатывать. Я не разделяю его оптимизм.

– Давайте подробней. – Тьелперинкваро отложил карандаш. – Что показали пробы, где это находится. Карта есть?

Ингасиндо гордо сложил руки на груди, привалившись плечом к стене и капая дождевой водой с потемневших до русого волос. Насчёт чужих способностей он много чего мог бы сказать – чем и развлекался всю дорогу, не видя смысла теперь повторяться перед неблагодарными зрителями.

Хелькасурэ тем временем вовсю раскладывала карты и образцы на столе, наскоро сдвинув другие бумаги к краю, и объясняла, что именно разведка нашла и где. Из объяснений следовало, что никаких указаний на присутствие железа они не видели, и пробы тоже ничего не показали.

– За исключением вот этого обломка, – показала она, – который мы нашли в аллювии. Но он мог попасть туда случайно, из верховий реки, оползнем, возможно, или при половодье.

– Ну да, – пренебрежительно хмыкнул Ингасиндо. – И музыку туда тоже принесло.

Хелькасурэ поморщилась.

– В музыке я ничего подобного не услышала.

– Ты и серебро не слышала, пока я тебя носом не ткнул, – охотно напомнил Ингасиндо. – А тут глубоко, нос не достаёт.

– Ты уверена, что там ничего нет? – спросил Тьелперинкваро, пробежавшись пальцами по образцам и подняв голову.

– Что-то там, возможно, и есть. Но ничего в таких объёмах, о которых говорит Ингасиндо.

– Подтверждений у тебя никаких нет? – Тьелперинкваро повернулся теперь к нему.

– Подтверждений чему? Тому, что я слышал? – И насмешливо предложил: – Могу проводить тебя туда, сам послушаешь.

– Я не буду делать за тебя твою работу, – сухо отозвался Тьелперинкваро. – Вас отправили с ясным поручением. Если однозначных результатов ещё нет, то почему вы вернулись раньше времени?

– Потому что мы нашли то, что искали, – раздражённо повторил Ингасиндо. – И не моя вина в том, что не все способны это понять!

Хелькасурэ молча смотрела в карту.

– Тогда почему ты не задержался ещё немного, чтобы найти однозначные подтверждения? Пока что всё, – Тьелперинкваро широким жестом показал на стол с картой и образцами, – указывает на то, что ты ошибся. После тебя каждый раз нужно отправлять ещё один отряд, с проверкой?

– Найти подтверждения? – он даже отлип от стены, выпрямляясь, для пущей убедительности. – Как? Я должен был собственноручно выкопать шахту? На поверхности не было таких подтверждений, чтобы убедили даже тебя или её, – кивнул на Хелькасурэ. – Надо собрать рабочих и выдвигаться, будем присылать подтверждения раз в неделю!

Тьелперинкваро недовольно поморщился и принялся нудно перечислять, что входит в обязанности начальника геологоразведки, как именно нужно брать пробы, по каким косвенным признакам можно заметить присутствие в породе железа и для чего нужны отчёты и другие документы в любом проекте, над которым работает больше трёх мастеров одновременно.

Ингасиндо только что не зевал, слушая, и всем видом давал понять, что он думает о дурацких формальных требованиях.

– Тебе что нужно? – нетерпеливо сказал он, едва дождавшись паузы. – Руда или правильно оформленный отчёт? Или это только ко мне такие требования?

– Требования для всех общие, – так же сухо сказал Тьелперинкваро. – Я не буду отправлять через пол-Хисиломэ целую экспедицию с полным снаряжением, полагаясь на твоё слово. Я вижу, как хорошо ты знаешь свои обязанности и как ответственно к ним относишься.

Ингасиндо даже опешил. Мысль, что его слова может оказаться недостаточно, как-то не приходила ему в голову. Правда, раньше он и на разведку один не ездил, только под руководством какого-нибудь старого зануды вроде Вельвелоссэ, но это совершенно не казалось ему достаточным поводом применять к себе глупые формальности.

– Что ты видишь? – резко спросил Ингасиндо. – Ты хоть раз видел, как я работаю? Или я теперь должен отвечать за всех идиотов, кто оказался на моём участке?

Упомянутый идиот, до сих пор успешно сливавшийся со стеной у дальнего шкафа, по-прежнему молчал, глядя вбок. Только Хелькасурэ подняла голову.

– Было бы неплохо, – ровно ответил Тьелперинкваро. – Особенно, когда тебя ставят туда ответственным.

– Обойдусь без такой ответственности!

– Как хочешь. У нас хватает работы, где не нужно ни за что отвечать. Спасибо, можете идти.

Хелькасурэ кивнула и начала собираться, а Ингасиндо уставился на него неверяще и возмущённо.

– И всё, что ли? Мне ты, значит, на слово не веришь, но веришь – ей? – Он пренебрежительно ткнул пальцем в Хелькасурэ. – Никак не можешь отделить личные отношения от работы?

Тьелперинкваро с лёгким недоумением посмотрел в указанном направлении. Видимо, в поисках личных отношений.

– Я верю собранным материалам, – сказал он, вновь переводя взгляд на Ингасиндо. – Даже если там действительно что-то есть, для подтверждения потребовалась бы ещё одна экспедиция. Без тебя.

– Без меня? Может, мне вообще больше не ездить в разведки? Раз мне всё равно не верят!

– Может быть. Раз ты отказываешься работать добросовестно.

– Это мы ещё посмотрим!

Ингасиндо хлопнул по косяку ладонью и вышел.

Когда дверь за ним закрылась, Хелькасурэ виновато посмотрела на Тьелпэ, убирая в сумку образцы.

– Прости, лорд. Он… просто очень эмоциональный.

Тьелпэ, думавший не о вежливости мастера, а о халатности, равнодушно пожал плечами.

– Тесты вы вообще не делали?

Хелькасурэ покачала головой:

– После того, как первые пробы дали отрицательный результат… Я не хотела терять время, а Ингасиндо настаивал на том, что и так всё понятно.

– Хорошо, спасибо.

Хелькасурэ помолчала, закрывая сумку, но потом опять заговорила:

– Прости, я не смогла с ним договориться сама. Он не желал ничего слушать и настаивал на возвращении. Если бы я не согласилась, он уехал бы один.

– Может быть, так и нужно было сделать. Отпустить с ним часть отряда, а остальные закончили бы брать пробы.

– Лорд, – она облизнула губы. – Там много мест, где можно остановиться и брать пробы. Если мы каждое будем проверять по всем возможным признакам, разведка затянется до холодов. И, мне казалось, если залежи действительно большие, они должны выявляться по всем признакам.

– Не обязательно, – рассеянно сказал Тьелпэ и спросил прямо: – Кто из вас лучше слышит камень?

Хелькасурэ шумно вдохнула.

– Ингасиндо.

Тьелпэ кивнул, немного разочарованный, но не слишком удивлённый ответом, и Хелькасурэ вышла, оставив его обдумывать дальнейшие действия.

Хотелось, конечно, проигнорировать мнение безответственного хама…

Тинтаэле переступил с ноги на ногу, всем своим видом поддерживая мысль о хаме.

Тьелпэ кивнул ему возвращаться к столу и чертежам, а сам нашёл осанвэ отца и стал пересказывать, что геологи вернулись рано, образцы привезли неубедительные, никаких признаков месторождения нет, остальные мастера ничего не видели, но Ингасиндо утверждает, что месторождение богатое. У нас все мастера пренебрегают отчётностью? Или только Ингасиндо?

(о) И что он хочет?

(о) Чтобы туда немедленно отправили отряд начинать разработку. Я хотел узнать, действительно ли ты веришь ему на слово в таких вопросах.

Куруфинвэ задумался.

(о) Он уверен в том, что слышал? Не просит перепроверить?

(о) Думаю, уверен. Раз решил вернуться раньше времени.

(о) Тогда выдели ему рабочих.

Тьелпэ помолчал. Он готов был, скрепя сердце, поверить, что Ингасиндо хорошо слышит музыку. Но в то, что он хороший организатор, поверить не получалось никак.

(о) Можно я хотя бы организацию поручу кому-то другому?

(о) Почему?

(о) Потому что он может опять поставить кого-то вроде Тинтаэле на опасный участок.

(о) У тебя есть свободный мастер, которому нечего делать на стройке?

(о) Найду.

(о) Если найдёшь, поручай.

Тьелпэ по привычке кивнул, и только когда связь прервалась, сообразил, что стоило ещё как-то выразить согласие. Но отца, видимо, и так всё устроило. Верит в его способность принять правильное решение? Или просто слишком занят?

На столе остался лежать один образец: тот самый, который нашли в реке и в котором металл слышался явственно, даже трогать необязательно. Тьелпэ подобрал камень, взвесил в ладони, пробежался пальцами по окатанной водой поверхности.

Обещая найти мастера, он имел в виду Халиона, но теперь начал сомневаться. Халион хорошо справляется на стройке – и вряд ли обрадуется необходимости передавать дела. А Хелькасурэ и одна справится и с организацией, и с добычей, опыт есть. И в строительстве не занята. И не надо отправлять двух мастеров на одну работу.

Из задумчивости его вывел осторожный вопрос Тинтаэле:

– Что он сказал?

Тьелпэ перестал вертеть камень в руках, положил обратно на карту.

– Что если Ингасиндо говорит, что там хорошее месторождение, то ему можно верить.

Тинтаэле, надеявшийся на другой ответ, немного помолчал и спросил разочарованно:

– И что ты будешь делать?

– Надо ещё раз поговорить с Хелькасурэ, – отозвался Тьелпэ, задумчиво сворачивая карту.

– С Хелькасурэ? – непонимающе переспросил Тинтаэле.

– Одного Ингасиндо я туда не пущу. – Тьелпэ поднял голову. – Даже если музыку он слышит, с организацией у него ещё хуже, чем у меня было на гранитном карьере. А отправлять туда сразу двух мастеров нерационально.

Тинтаэле вздохнул, вспоминая свой славный опыт.

– А он согласится?

– Это не его решение. Сегодня пусть отдохнут, мне и без них есть чем заняться. А вечером поговорим ещё раз, чтобы с утра уже начали сборы.

***

Разговор с Хелькасурэ прошёл быстро и без неожиданностей. Нужно начинать разработку, рабочих взять с наименее загруженных участков, завтра с утра начинайте сборы – инструменты, еду, шатры…

А вторым пришёл Ингасиндо.

– Хм, я думал, вернулся лорд, – сообщил он с порога, убедившись, что число и состав лордов в кабинете не изменились.

– Найденное тобой месторождение будет разрабатывать Хелькасурэ, – сообщил в ответ Тьелпэ. – Ты остаёшься пока на стройке. Образцы и карта у неё; если у тебя есть ещё какие-то документы о результатах разведки, будь добр передать. И помоги ей ввести в курс дела других мастеров. Он замолчал на секунду под ошарашенным взглядом Ингасиндо и подытожил: – Спасибо, это всё.

Хелькасурэ встала, собираясь выходить, а Ингасиндо помолчал ещё, укладывая в голове, что пацан не шутит, и с вызовом объявил:

– Нет.

Хелькасурэ посмотрела не него недоверчиво и села обратно.

– Можешь подождать два дня, пока они собираются, – согласился Тьелпэ. – Это не должно ни на чём сказаться.

– Объяснишь это отцу, когда он приедет.

– Разумеется. И объясню, что причина задержки в твоём отказе выполнять приказ.

– Твои приказы я, в любом случае, выполнять не обязан, – пожал плечами Ингасиндо. – Особенно такие. Подожду два дня, уговорил.

Он вышел, на этот раз, хлопнув дверью, а Хелькасурэ снова осталась, чтобы выслушать, что сроки отъезда вот отодвинулись, спасибо, хорошего дня.

Кивнув, она встала и сказала, поколебавшись:

– Лорд, позволишь сказать?

– Да, в чём дело?

– От Ингасиндо действительно не будет прока на стройке, – начала Хелькасурэ, подбирая слова. – Он этого не умеет. Поручи ему продолжать геологоразведку.

– Спасибо, я это учту. – Тьелпэ легко кивнул. Он и так собирался оставлять Ингасиндо на стройке не насовсем, а только до следующего задания, но искать сейчас вежливого мастера и успокаивать его на этот счёт совершенно не хотел.

***

Следующие два дня пролетели быстро – для всех, кроме демонстративно бездельничавшего Ингасиндо. У Тьелпэ было слишком много дел, чтобы беспокоиться о правильности принятого решения; Хелькасурэ собирала всё нужное для временного лагеря. А накануне их выезда вернулся Куруфинвэ.

Он ездил проверять другие месторождения – камня для мостовой, олова, – как подозревал Тьелпэ, не столько не доверяя это кому-то ещё, сколько отвлечься от неприятной ситуации с гранитом. А может, и лишний раз прокатиться мимо старого карьера, убеждаясь, что все посторонние оттуда убрались.

Дождь, зарядивший почти сразу после его отъезда и не прекращавшийся с тех пор дольше, чем на несколько часов, в очередной раз взял паузу, оставив за себя крупные капли, срывающиеся с деревьев и крыш и дробящие свинцовое небо в лужах под ногами и на макушках выставленных вдоль склада бочек.

Пройдя через кабинет, кивнув радостно улыбнувшемуся сыну и привычно проигнорировав Тинтаэле, Куруфинвэ сразу ушёл в жилую комнату, вытирать волосы и переодеваться, а когда вернулся в сухом, на ходу завязывая пояс, в кабинете был уже только вскипевший чайник и готовый отчитываться Тьелпэ. Так сразу думать о делах и что-то решать не хотелось, и Куруфинвэ вместо этого взял чашку и сел к столу – рассказывать, что олово оказалось пшиком, зато камень неплохой; что в дороге видели интересное угловое несогласие, а брод из-за бесконечных дождей поднялся чуть ли не до брюха лошадям. Одну сумку чуть не утопили, ещё и поплавали в ливень. Тьелпэ, в свою очередь, рассказал, с чем закончили, где возникли сложности, каких материалов не хватает, что когда должны подвезти… Что для отправки на найденное Ингасиндо месторождение всё готово, как раз вот собираются выезжать с утра.

– Я назначил руководителем Хелькасурэ.

– А Ингасиндо?

– Оскорбился и отказался вводить её в курс дела. Я считаю, что он безответственно относится к безопасности и организацию ему доверять нельзя. А отправлять двух мастеров туда, где может справиться один, нерационально.

Куруфинвэ медленно втянул воздух, отставляя чашку. Настроение испортилось.

– Тьелперинкваро, он хороший мастер. Что бы ты ни думал по этому поводу.

– Я не говорю, что он плохой мастер. Я говорю, что он безответственный.

– И поэтому ты с ним поругался так, что он вообще отказался работать?

Тьелпэ помолчал.

– Сначала он отказался здороваться. Потом – отчитаться о результатах экспедиции. Потом – объяснял, что собирать пробы и делать всё остальное ему не нужно, он и так всё знает. Требовал прямо сейчас выдать ему отряд и заявил, что не обязан выполнять мои приказы. Так что я с ним поругался, да. Или это должно было меня убедить, что я зря считаю его безответственным?

Куруфинвэ снова шумно вздохнул, двинул челюстью. Спрашивается, что он делает неправильно? Почему от него разбегаются те, кто с Феанаро работать почитал за счастье? Орать надо больше? Тьелпэ, вон, вообще не орёт. Может, в этом проблема?

Он раздражённо поморщился, искоса глянув на спокойное, как всегда, лицо сына. Перестать оставлять его за главного, раз у него авторитета не хватает? Но с какой стати? Чай, не телери с морской пеной вместо мозгов. Кого назначили, того и должны слушаться!

Куруфинвэ недовольно нахмурился.

– С другими мастерами у тебя есть проблемы?

– Нет.

– Точно? – сварливо переспросил Куруфинвэ. – Ни с кем из них? Они тебя слушаются, и ты им доверяешь?

– Да.

Куруфинвэ раздражённо поднял чашку, но в ней было уже пусто и запить раздражение не получилось. Он жахнул чашкой об стол, толкнул её от себя, чуть не сбив стопку отчётов.

– Ну и что я должен сейчас сделать, по-твоему?! Вот зачем ты меня ждал?

– По этому вопросу тебя ждал не столько я, сколько Ингасиндо, – ровно сказал Тьелпэ. Опустил глаза на секунду и добавил, так же ровно: – Если я неправ, ты можешь отменить моё решение. А раньше завтрашнего утра они бы всё равно не выехали. Нужно было всё подготовить.

– Даже если ты и неправ, твоё решение я отменять не буду, и ты должен сам это понимать. – Хмуро. – Удивительно, что Ингасиндо не понимает.

– Я неправ?

– Да какая… – Хлопнул по столу ладонью. Чуть помолчал и ответил раздражённо, но серьёзно: – Ты прав. Да. Ты это хотел услышать?

Тьелпэ кивнул.

***

Из-за всей этой ситуации Куруфинвэ хотелось не с бумажками возиться, а наорать на кого-нибудь, так что работа не шла. Ещё хотелось расспросить остальных мастеров – поопытнее, – правда ли претензии к Тьелпэ есть только у Ингасиндо, но обсуждать сына с кем бы то ни было Куруфинвэ не собирался. А как иначе получить информацию, он придумать пока не успел.

Скоро явился Ингасиндо, даже звать не пришлось, он и сам, оказывается, спешил засвидетельствовать радость от возвращения начальства и сообщить результаты геологоразведки, которые если и доложили уже, то наверняка недостаточно подробно. Куруфинвэ подтвердил, что недостаточно, потому что перед его сыном почему-то не все согласны отчитываться, увы. Кстати, с какой стати?

Ничуть не смутившийся Ингасиндо пожал плечами и сказал, что ни о каких подробностях его и не спрашивали. И он вообще был удивлён, увидев, кого снова оставляют за старшего.

– Тебе-то какое дело? – прищурился Куруфинвэ. – Кого я назначу, тот и будет за старшего. Не тебе выбирать, перед кем ты согласен отчитываться, а перед кем нет!

– Что значит, какое дело? – обиделся Ингасиндо. – Мне же с ним работать. А Тьелперинкваро меня терпеть не может, и это не даёт ему быть объективным.

– Даже если так, – нахмурился Куруфинвэ, с неудовольствием отметив отсутствие титула. – Это не даёт тебе права саботировать работы. О том, что в камне ты разбираешься, Тьелперинкваро знает. А для сомнений в твоей способности безопасно организовать добычу у него есть некоторые основания.

– Я ничего не саботирую! Я только отказался делать то, чего не умею. Или нужно было согласиться?

– Ты не умеешь отчитываться о результатах геологоразведки? – Куруфинвэ приподнял бровь, укладывая руки на стол и подаваясь немного вперёд. – Или вводить других мастеров в курс дела?

Ингасиндо непроизвольно отодвинулся, садясь ровнее.

– Я не понимаю, что ему от меня было нужно! Мы отчитались о результатах. Показали месторождение на карте. Что ещё я должен был сделать? Как я могу объяснить, что я слышал там, тому, кто не способен этого услышать? Ну ты-то должен меня понять!

– Ему нужно было, чтобы ты помог Хелькасурэ с подготовкой, прежде чем уезжать в следующую разведку.

– Только мне он об этом не сказал, – хмыкнул Ингасиндо.

– О том, что тебе нужно помочь Хелькасурэ с подготовкой?

– О том, что после этого я поеду в следующую экспедицию, а не останусь на стройке.

– Я допускаю, – ласково посмотрел Куруфинвэ из-под бровей, – что он к тебе относится предвзято. Но у него нет привычки преувеличивать. И если ты действительно говорил с ним так, как он сказал, я бы не удивился, если бы он послал тебя не в следующую экспедицию, а к Моринготто.

Он побуравил собеседника взглядом – вдруг вздумает спорить, – но тот сидел смирно, усмешка благополучно скисла. Куруфинвэ откинулся на спинку кресла и холодно добавил:

– Ещё одна такая выходка – с ним или с любым другим мастером, которому ты должен подчиняться, – и я сам исправлю это упущение. Доступно?

– Да, лорд, – послушно кивнул Ингасиндо. И тут же испортил впечатление, обиженно добавив: – Но не ставь меня больше в подчинение к Тьелперинкваро. По крайней мере, пока он не научится отделять эмоции от работы.

– Спасибо, – усмехнулся Куруфинвэ, – я как-нибудь без твоих указаний разберусь, кого мне куда ставить. Я тебя предупредил.

Ингасиндо посмотрел ещё недовольно, но снова заартачиться не рискнул. Уточнил только, куда теперь ехать, и тихонько закрыл за собой дверь.

Комментарий к 2 ХИСИЛОМЭ (10) Споры о граните, мусор на колёсиках и предвзятое начальство

После финальной правки глава получилась больше по объёму, чем мы ожидали, и продолжение линии с кулоном в неё не вошло. Вошло в следующую :>

========== 2 ХИСИЛОМЭ (11) Ночной наезд, великая битва и перемирие ==========

О днях рождения Тьелпэ ещё напомнили: друзья Тинтаэле, как оказалось, всерьёз рассчитывали на лишний праздник и немного разочаровались, узнав, что грандиозных торжеств не планируется. Что никто, скорее всего, и вовсе не планирует отмечать, Тьелпэ не уточнял. После гибели Деревьев праздники не очень-то отмечали, даже общие. Отчасти из-за путаницы с датами, отчасти из-за войны… А дни рождения и до того не считались поводами для каких-то особенных торжеств. С отцом он на эту тему не говорил, но если за всё это время ни разу не вспомнили ни про чей день рождения – из восьми, считая с отсутствующим Майтимо, – как-то странно было ожидать, что сейчас вдруг озаботятся поздравлениями. Он и сам только после того разговора о календарях ненадолго задумался на эту тему и даже попросил Тинтаэле посчитать заодно и даты для отца и его братьев. Но это было ещё весной, и когда однажды в конце осени Тинтаэле в очередной раз позвал его в гости к своей матери на ужин, он уже и думать об этом забыл, так что при виде праздничного стола и подарков даже не сразу сообразил, в чём дело.

Домой он вернулся через пару часов после заката, с двумя свёртками, побольше и поменьше. Молча кивнул, когда Куруфинвэ поднял на него взгляд от тетради, чтобы сразу же уткнуться обратно. Повесив плащ, Тьелпэ подошёл убедиться, что прямо сейчас отцу помощь не требуется, положил на стол рядом с ним кусок пирога в платке и понёс второй свёрток в жилую комнату, оставив дверь открытой.

Куруфинвэ автоматически подобрал угощение и спросил без особого интереса, прожевав первый кусок:

– Это откуда?

Что сын был не на стройке и не в мастерской, Куруфинвэ знал и так, а больше он никуда и не ходил, кроме как к Тинтаэле.

– Я у Тинтаэле был, – сквозь дверь подтвердил очевидное Тьелпэ. – Вот, Хисайлин угощала. Они меня с днём рождения поздравили. И подарок ещё дали.

Куруфинвэ резко обернулся, мигом передумав кусать второй раз:

– Ты сказал, Хисайлин?

Второй свёрток при ближайшем рассмотрении оказался рубашкой, Тьелпэ её как раз разворачивал.

– Да. – Он немного удивлённо посмотрел на замершую руку с надкушенным пирогом. – Вы же знакомы. Это мама Тинтаэле, я у них был в гостях несколько раз. А в чём дело?

Обычно отец не возражал против таких походов в гости, даже если Тьелпэ там задерживался дольше, чем просто на ужин. Но в этот раз что-то явно было не так. Куруфинвэ свёл брови к переносице и переспросил зло:

– Мать Тинтаэле, значит?

– Да.

Тьелпэ смотрел непонимающе и немного настороженно, но дурацких вопросов не задавал. Куруфинвэ отложил пирог с таким видом, как будто опасался, что пирог цапнет его в ответ. Мотнул головой:

– Тем более! У неё есть свой сын! Ты тут при чём? Она что, думает, тебе носить нечего?

Тьелпэ посмотрел совсем уж растерянно, не понимая, как отвечать ни на один из этих вопросов, и признался на всякий случай ещё и вслух:

– Я не понимаю.

– Да нечего тут понимать! Что они знают вообще?! Я не виноват, что твоя мать… – Осёкся. Вскочил: – Дай сюда!

Он выхватил рубашку из рук у опешившего Тьелпэ и выскочил за дверь, прежде чем тот успел что-то сообразить.

***

С холма Куруфинвэ спустился почти бегом. Промчался мимо кухни, где составляли на полки вымытую после ужина посуду, и, чуть не дойдя до озера, свернул правее, петляя между жилыми шатрами. За последнее время их стало меньше: часть нолдор уже переселилась в полуготовые каменные постройки, и на земле всё чаще попадались вытоптанные пустые круги. Зато не пришлось спрашивать дорогу: теперь в этой стороне, над заросшим ежевикой оврагом, только один шатёр и оставался. Колокольчик Куруфинвэ проигнорировал, несмотря на поздний час. Резко откинул полог и, чуть пригнувшись, шагнул внутрь.

После ухода Тьелперинкваро они ещё допили чай, говоря о пустяках, потом Тинто убрал со стола, а Хисайлин достала швейные принадлежности. Она так делала почти каждый вечер, так что Тинто не обращал внимания, пока не заметил у неё в руках длинный плащ из тёплой свалянной шерсти. Последний раз этот плащ он видел в сундуке, а до того – на плечах отца.

Тинто моргнул немного удивлённо и вопросительно посмотрел на мать. Хисайлин вздохнула и тихо сказала, расправляя плащ на коленях:

– Сколько можно лежать без дела? Зима скоро, а его только в плечах немного сузить, и тебе подойдёт. А если что – второй такой ещё есть.

Тинто молча кивнул, не зная, что сказать. Опустил голову и наткнулся взглядом на восьмиконечную звезду, вышитую на спине плаща.

– Что? – Хисайлин чуть улыбнулась. – Оставить?

Ответить Тинто не успел: полог резко распахнулся, пропуская Куруфинвэ. На него удивлённо уставились две пары глаз, но сказать никто ничего не успел, потому что Куруфинвэ поудобнее перехватил в руке скомканную рубашку и швырнул на освещённый подвесной лампой стол. Огонёк заплясал от порыва воздуха, и тени в шатре заколыхались в такт.

– Это что ещё такое?! – рявкнул Куруфинвэ, адресуясь преимущественно Хисайлин.