Текст книги "Взгляд с обочины 2. Хисиломэ (СИ)"

Автор книги: Spielbrecher. Aksioma

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)

В приоткрытый полог виднелись только молоденькие веточки черники и битый камень, а внутри шатра смотреть и вовсе было не на что. Кроме, разве что, оружейной стойки, на которой висело несколько ножей и два меча в ножнах. Один, богаче украшенный и висевший поближе, наверное, принадлежал Куруфинвэ. Тинто слышал, что Феанаро сам сделал мечи своим сыновьям, но вблизи их особенно не рассматривал – лорды почему-то не выстраивались в очередь, чтобы похвастаться перед ним своим имуществом. Но по слухам, мечи были красивые. Этот, на стойке, ничем таким уж особенным не выделялся. Три прозрачных камешка с фацетной восьмигранной огранкой – что именно это за камни, Тинто отсюда не разобрал и виновато покосился на Тьелперинкваро, но тот продолжал шуршать карандашом по листу и очередного провала, разумеется, не заметил, так что Тинто вернулся к разглядыванию. Рукоять совсем скучная, обмотанная кожаным шнурком, ножны тоже ничего особенного. Гарда вот украшена: звезда травлением в центре и концы гарды в форме языков пламени. Хорошая работа, мастерская, но Тинто ожидал чего-то ярче и интересней и немного даже разочаровался. В Амане он видел мечи, украшенные гораздо богаче. И с камнями на рукояти, и с гардой сложной формы, и каких только не было. Фехтовать, правда, ему никогда не случалось. А жаль, интересно было бы попробовать. И вообще, не всё же в тылу отсиживаться, как до сих пор. Как маленький.

Тьелперинкваро отложил карандаш и обернулся к нему со своим блокнотом. Ответ сошёлся – только у Тинто ушло на решение ощутимо меньше времени. Оба переглянулись растерянно, а потом Тьелперинкваро усмехнулся:

– Да, тут точно у тебя получается лучше, чем в кузнице.

Тинто неуверенно улыбнулся.

– Так что, это может пригодиться? Или вам считать только на первом этапе нужно?

“И уже всё посчитано”

– Считать много чего нужно. – Лорд улыбнулся тоже. – Главное, Карнистиро про тебя не говорить, ему на складах тоже счетоводы нужны. И там как раз чистая арифметика.

Назавтра они пошли к Куруфинвэ – в обед, когда дел поменьше. Тьелперинкваро сказал, что с утра предупредил уже, и что Куруфинвэ не против поручить ему расчёты, а не порчу металла, но сначала хочет сам посмотреть, что именно можно поручать и насколько пристально нужно следить.

Тинто молча кивнул – и всё утро предвкушал. Решить-то он решит, в этом он не сомневался. Но вдруг лорд будет задавать вопросы? Связно разговаривать с Куруфинвэ он до сих пор не научился.

Эта мысль донимала его весь день, и к обеду Тинто уже настолько изнервничался, что кусок в горло не лез. Так что он сел рядом с жующим Тьелперинкваро, обреченно глядя в свою миску и мысленно прощаясь с новыми перспективами.

– Спроси чего другого, если кашу не хочешь, – сказал Тьелперинкваро через пару минут.

– Да я вообще не хочу есть, – Тинто поковырял ложкой в каше, выловил утопившегося в ней комара.

– Что-то случилось?

– Нет, – Тинто вздохнул и поднял голову. – Просто я боюсь твоего отца.

– Если бы все, кто его боится, отказывались обедать, мы бы сильно экономили на еде.

– Некоторые от нервов наоборот больше есть начинают, – Тинто невольно улыбнулся. – Так что оно компенсируется.

Он стряхнул комара в траву и снова стал задумчиво ковырять ложкой в миске. Но по-прежнему не ел. Тьелперинкваро понаблюдал немного за этим искоса, доедая свою порцию. Потом отложил ложку и взял по куску хлеба и сыра.

– Если ты есть не будешь, тогда пойдём сейчас. Или ты хочешь подольше побояться?

Тинто обречённо вздохнул и отставил остывшую кашу.

– А чего ты боишься? – спросил Тьелперинкваро по дороге. – Ты же знаешь, что делать.

– Он же спрашивать начнёт… – Тинто повёл плечами

– И что? Про расчёты ты ответишь. А что ты проектировать не умеешь, он и так знает.

– Ну да, наверное.

Объяснять Тьелперинкваро, что при виде Куруфинвэ ему до сих пор вспоминается тот обрыв, как-то совсем не хотелось.

Когда они подошли к рабочему навесу, оттуда как раз уходил Халион, а Куруфинвэ листал очередную стопку чертежей. Поднял голову, заметив подошедших, кивнул.

Тинто послушно подошёл и остановился рядом, глядя в землю.

– На, – Куруфинвэ выудил откуда-то два листка с наскоро набросанными простенькими чертежами с пометками и протянул ему. – Посчитай вот это.

Тинто молча кивнул, радуясь, что хотя бы пока никаких вопросов не задают, и пристроился с листками и карандашом у дальнего края стола. Вес и прочие характеристики всех материалов были предусмотрительно указаны на полях: не иначе, Тьелперинкваро предупредил.

Он тоже не стал никуда уходить, унёс свой недоеденный обед на ошкуренное бревно чуть в стороне и остался там дожидаться результатов. А Куруфинвэ вернулся к работе.

Сначала Тинто просто сидел, успокаиваясь, потом всё-таки вчитался в задачи. Стало немного легче: ничего сложного там не было. Куруфинвэ тоже написал ему и формулу и значение переменных, даже несколько необязательных параметров указано, Тинто и так бы мог рассчитать.

Он поднял голову, обрадованно взглянул на Тьелперинкваро и принялся быстро писать.

Какое-то время все трое сидели тихо. Куруфинвэ занимался своими документами, Тинто считал, а Тьелперинкваро доедал сыр и разглядывал склоны холмов за рекой. Преимущественно лысые, заросшие по весне травой и кустиками черники и можжевельника. Деревья всё больше прятались по ложбинам, где больше влаги.

Вдруг по траве поперёк ветра побежала волна: кто-то спускался к реке. Много кого-то. Волна влилась в густо заросший кривыми деревцами распадок, и оттуда взметнулись испуганные птицы. Покружили над ветками и одна за другой сели обратно.

Когда стройка только началась, местные обитатели эльдар не боялись, ни крылатые, ни четвероногие, как будто раньше никогда не сталкивались с квенди, хотя на самом деле до нолдор сюда и охотники заглядывали, а в горах Митрим даже жили какие-то синдар. Но, видимо, охотники были слишком редки, а горные жители – слишком малочислены, и зверьё ни их, ни пришлых не боялось. Весной у берега реки даже медвежьи следы видели. Больше не видят. Видимо, скоро так будет по всему Хисиломэ.

От пейзажа его отвлёк шорох, когда Тинто встал, молча подошёл и протянул листки Куруфинвэ. Тот поднял голову, удивлённо посмотрел.

– Ты всё решил?

(Тьелпэ стряхнул с ладоней крошки, вставая и подходя ближе. Судя по удивлению, отец не обратил особого внимания, когда он говорил, что Тинтаэле считает быстро. Или не подумал, что настолько.)

Тинто кивнул, чувствуя, как внутри становится холодно.

Не может быть так просто, там был какой-то подвох. Он чего-то не учёл. Лишние детали, они же значили что-то! И сейчас это вскроется.

Как он мог так легко поверить? Почему не перепроверил?

Уверенность была настолько полной, что он с трудом подавил желание уйти прямо сейчас и никогда больше и близко к чертежам не подходить

Куруфинвэ, тем временем, с интересом просмотрел один лист, потом второй. И поднял голову.

– Интересно. А эту формулу ты где взял?

Тинто сглотнул. Формулу он вывел сам, давно ещё, когда от скуки читал все подряд книги в библиотеке в Тирионе. До сих пор, правда, она его ни разу не подводила. Но говорить об этом Куруфинвэ…

– Из книги…

– Из какой? – Куруфинвэ заинтересованно поднял бровь. – Я такой раньше не видел.

Тинто молчал, только покраснел густо. Куруфинвэ ещё немного подождал ответа, потом пожал плечами и отложил листки в сторону.

Обернулся к сыну:

– У нас где-то были справочники по материалам.

Тот кивнул:

– Я уже смотрел, с чего можно начать.

– Выдай Тинтаэле, пусть учит. Не могу же я следить, чтобы всё всегда было прописано.

Он кивнул ещё раз.

– А потом включайтесь в работу. – Куруфинвэ усмехнулся, уже ни к кому не обращаясь: – Интересно, сколько таких счетоводов у нас ещё лопатами машут?

Тьелперинкваро улыбнулся тоже.

– Ну, нам ещё много строить. Успеют признаться. – И добавил, как будто даже с гордостью. – Но таких, я думаю, немного.

Подождал ещё секунду, убеждаясь, что разговор окончен, и, когда отец отвернулся к документам, тронул Тинто за руку: идём.

Сказал через несколько шагов, улыбаясь:

– Видишь, как удачно, что ты успел побояться заранее?

Тинто машинально послушался. Последние несколько реплик он даже осознать не успел, так колотилось сердце. Сейчас вот начал приходить в себя.

– Думаешь, я правильно решил?

– Про ошибки он сказал бы.

– Тогда чего про формулу спрашивал?

– Он же сказал, что не видел такой. А почему ты не ответил, из какой книги?

Тинто обернулся быстро, словно хотел убедиться, что Куруфинвэ их не слышит. Тьелперинкваро машинально тоже обернулся, но сзади никого не было. А Тинто виновато посопел и ответил:

– Потому что это не из книги. Я её сам вывел.

– А зачем сказал, что из книги? – Тьелперинкваро смотрел на него непонимающе.

Тинто пожал плечами, снова краснея.

– Не знаю…

– Ты всегда не знаешь, почему что-то сделал? – Теперь в голосе лорда появился интерес.

– Нет, не всегда, – усмехнулся Тинто. – Обычно как раз знаю. Ну и… Стыдно стало. Если неправильно вдруг. Он бы тогда…

Тинто осёкся, поняв, что не знает, что Куруфинвэ бы тогда сделал. Скорее всего, ничего.

– Тогда тебя ждало бы гораздо меньше работы, – хмыкнул Тьелперинкваро, совсем по-отцовски: – И гораздо меньше справочников.

***

Проведать оставленного во вражеском лагере Атью они приехали уже через два дня. Близнецы пошли беседовать с целителями, остальные устроились у восточного входа в лагерь, а Айкале попросил никуда без него не уезжать и пошёл внутрь, за частокол, оглядываясь, как всё поменялось. В прошлый раз они гостили недолго, а теперь вот выдалось время осмотреться. Вроде те же шатры, но эльдар другие. И всё какое-то… притихшее, что ли. Как будто из шатров все выходят редко и только по необходимости, а ни на что большее сил ни у кого нет. Разве что посидеть на весеннем солнышке. В дозоры, видимо, нарочно брали тех, кому переход дался не так тяжело, потому что при встречах с чужими дозорными Айкале таких разительных отличий не замечал.

Вот смотрят здесь так же неприязненно, как дозорные. Ещё и провожают взглядами: куда пошёл? Что ему тут надо? Брр. Правильно Нинвен говорила, мерзкое ощущение.

Бело-голубые флаги над центральным шатром тоже смотрелись странно и чужеродно.

Подолгу гулять под приветливыми взглядами Айкале не захотел, решив вместо этого срезать дорогу между складами и шатрами, пусть даже там не очень удобно ходить из-за луж, не просыхающих с половодья до самых осенних дождей.

Из-за шатра он вывалился прямо нос к носу с Рингвайрэ, с целой охапкой нарубленных поленьев в руках. Но не успел поздороваться и изобразить радость встречи, как тот уже неприязненно спросил:

– Что тебе тут надо?

Айкале стукнул носком сапога о колышек растяжки, стряхивая грязную воду, и выпрямился. Ответил с вызовом:

– Да уж не то, что тебе. Надолго не задержусь.

– Задержись где-то в другом месте.

– Когда мне потребуется твоё мнение, я его спрошу, – нахально продолжил Айкале. – Хотя это крайне маловероятно. Мнение предателей меня обычно не интересует.

Рингвайрэ шагнул вплотную, многообещающе высвобождая правую руку.

– Ещё покривляйся, и ты уже никогда ничего ни у кого не сможешь спросить!

Но выполнить обещание не успел: к ним как раз подошла Нинвен. Айкале при виде неё не стал поддерживать беседу, и Рингвайрэ обернулся к дочери:

– Где ты ходишь? Мы с матерью тебя с утра не можем найти!

– Уже пришла. – Кивнула привет приятелю. – Вы где сейчас? Ещё не уезжаете?

– Иди домой, – распорядился Рингвайрэ, но его все проигнорировали.

– Только приехали, – сказал Айкале. – Но скоро обратно. Я как раз тебя искал.

Нинвен покивала, пообещала скоро прийти, и отец всё-таки утащил её в шатёр. А через полчаса она действительно пришла, надутая и взмыленная.

– Что, совсем плохо? – сочувственно приветствовал её Айкале.

– Да ну их всех! – хмуро отозвалась она, подходя к леваде. Решительно оперлась на забор и принялась сердито смотреть на лошадей. – И маму, главное, всё устраивает! А меня никто спросить и не собирался! Хочу я тут оставаться, не хочу…

– Зачем оставаться? Поехали с нами!

– Поехали! Давайте украдём мне лошадь!

Айкале рассмеялся её решимости и охотно поддержал:

– Поедешь со мной? Мой конь выдержит, ты лёгкая.

– Поеду! – упрямо тряхнула головой Нинвен. – Хоть пообщаемся, пока они меня искать будут. – И сразу же помрачнела опять.

– Ну и пусть ищут! А ты насовсем перебирайся!

– Хорошо бы, – печально отозвалась девушка, снова отворачиваясь к лошадям.

– Ну а что? – Айкале тоже положил руки на плетень, лихорадочно соображая. – А знаешь что? Ты можешь присягнуть Амбаруссар! И тогда никто уже тебе ничего не сможет приказывать! Кроме них, но они точно тебя обратно не отправят.

– Да ладно… – неуверенно покосилась на него Нинвен. – А они меня возьмут? Там вон целая очередь, и вы только смеётесь над ними над всеми.

– Возьмут! Мы объясним! Идём! – Айкале схватил её за руку и решительно потащил куда-то к краю лагеря.

Амбаруссар степенно выгуливали Атью на относительно ровном и довольно густо заросшем заливном лугу неподалёку от левады. Соскучившийся по брату Минья активно участвовал в прогулке, то с одной стороны забегая, то с другой, подбадривая его и приглашая присоединиться к скачкам. Атья ещё при встрече попробовал попрыгать от радости, но быстро понял, что пока рано, и теперь на провокации не поддавался.

На обрывистом склоне, куда весенняя вода уже не забиралась, торчала одинокая сосна, и в неубедительной клочковатой тени устроился небольшой отряд, приехавший с лордами, – всё знакомые. Их лошади тоже бродили в траве, но не липли так уж старательно к страдающему Атье. Зато одна из них заинтересовалась показавшимися из-за частокола Айкале и Нинвен, радостно потрусила поздороваться, обежала их по кругу и умчалась обратно, к остальным.

– Вы должны принять присягу у Нинвен! – сходу заявил Айкале, едва они приблизились к лордам достаточно, чтобы для разговора не нужно было кричать.

Нинвен неуверенно переводила взгляд с одного на другого. Дурацкая затея вдруг обрела вполне конкретные черты.

– Должны? – недовольно переспросил Тэльво. Это слово ему никогда не нравилось.

– Да! – решительно кивнул Айкале. – Иначе её отец оставит здесь! А ей нужно вернуться к нам!

– Ничего не должны. – Нинвен дёрнула его за руку и просяще уставилась на Тэльво: – Можно я с вами сбегу, хотя бы временно? – перевела глаза на Питьо: – Я не хочу во второй дом!

– Она не виновата, что у неё отец Рингвайрэ! – поддержал Айкале.

Близнецы переглянулись, немного опешив, как и все остальные, от такого напора. Питьо посмотрел на Нинвен. Ту стремительное развитие событий убедило в том, что план отличный, обдумывать нечего, и на Амбаруссар она смотрела так жалобно и умоляюще, как только могла.

Близнецы снова переглянулись, думая, что, во-первых, ситуация весёлая. Чего этот второй дом обнаглел совсем! Третий вон лошадь сломал, второй тоже гады, конечно, Нинвен правильно думает, что лучше оставаться в первом.

– Ну хорошо, – царственно кивнул Питьо на правах старшего. – Раз такое дело… А к кому из нас ты хочешь?

Нинвен растерялась. Внезапный вопрос вдруг заставил её остро осознать, как тщательно и всесторонне она обдумала своё решение. Какая разница, к кому? Они разве отдельно?

Нет, она знала, конечно, что присягают всегда какому-то одному лорду, но это же Амбаруссар…

Оба рыжих смотрели одинаково весело и, в общем, доброжелательно. Нинвен и без всякой присяги давно крутилась в их компании, и возражений это никаких не вызывало. Удивление у них тоже быстро прошло – близнецы вообще не особо умели подолгу переживать какое-то одно настроение.

– Ко мне! – тут же предложил Тэльво, заметив, что девушка сомневается. И напомнил брату: – В прошлый раз тебе присягали!

– Зато Айкале у меня, – возразил Питьо. – Это он её привёл.

– Она сама пришла!

Айкале ткнул её локтем в бок: мол, присягай уже кому-нибудь, а то спор затянется до вечера. Нинвен посомневалась ещё немного для порядка, делая вид, что обдумывает и давая возможность Амбаруссар ещё за неё поспорить, но потом всё-таки вклинилась в паузу.

– Ну… А я могу сказать “лорд Амбарусса”. Чтобы не спорить.

Рыжие посмотрели заинтересованно, оценивая творческую идею, а потом переглянулись и заулыбались. Ещё бы: лишний повод отличиться, никто больше так не делает.

– Ну давай, – кивнул Питьо, принимая позу поторжественней.

Нинвен немного растерянно огляделась, как будто то ли боялась увидеть толпу зрителей, то ли надеялась на это. Но потом кивнула сама себе и решительно опустилась коленями на утоптанную землю. Как-то очень близко сразу оказались высокие голенища сапог лорда, с ползущей по одному из них божьей коровкой. Всё это настолько не сочеталось с красивыми рисунками в книжках, которые ей приходилось видеть, что все слова как-то вдруг разом выветрились из головы. Она стояла на коленях и смотрела на букашку, та всё ползла и ползла вверх по нагретой солнцем потрескавшейся коже, и вокруг было совсем-совсем тихо. Наконец, Амбарусса переступил с ноги на ногу, чуть слышно кашлянул, и божья коровка, не удержавшись, сорвалась и канула в траву. Нинвен облизнула разом пересохшие губы, глубоко вдохнула, прикрыла глаза и заговорила, тихо и почти без выражения:

– Лорд Амбарусса, перед лицом Единого я вручаю тебе свою верность. Клянусь верно служить тебе и следовать за тобой повсюду. Выбирай свой путь, и я пройду его вместе с тобой.

На последних словах она всё-таки вспомнила сложить ладони вместе и протянуть руки куда-то вперёд и вверх. И почти сразу поверх них легли другие – тёплые и шершавые, и на удивление серьёзный торжественный голос отозвался:

– Я принимаю твою верность, Нинвен. Я поведу тебя за собой и никогда не отдам тебе приказа, которого не выполнил бы сам. Пусть звёзды и Намо будут мне свидетелями.

Нинвен даже захотелось открыть глаза, чтобы проверить, точно ли это говорит Амбарусса, настолько по-взрослому это всё звучало и так не вязалось с растрёпанным рыжим парнем, который минуту назад стоял перед ней. Но девушка всё же удержалась, дождалась, пока руки лорда переместились ей на плечи и потянули вверх, намекая подняться. Она встала, немного потрясённо моргая и первым делом посмотрела почему-то на сапоги. Новых божьих коровок там не было.

По правилам лорд должен был теперь подарить ей что-нибудь – неважно, что именно. В поисках этого неважно чего Питьо как раз сосредоточенно рылся в сумке, а закончив, смущённо улыбнулся и пожал плечами, глядя на выуженный платок, покрытый подозрительными пятнами, будто ими вытирали те самые сапоги.

– Ну, мы как-то не готовились…

– Убери! – тут же влез его Тэльво, забрал платок, сунул обратно и легко сдёрнул с косы брата ленту. – Хотя бы так. Держи.

– Эй! – Питьо схватился за косу. – Как я теперь домой поеду?

Торжественность снова куда-то исчезла, рыжие снова стали просто рыжими, и Нинвен, радостно улыбнувшись, быстро перекинула свои косы вперёд и начала вытаскивать из плетения кожаный шнурок.

– Сейчас, лорд. Возьми мою.

– Вот, – довольно кивнул Тэльво. – Не бросит лорда в трудную минуту. Всё как надо.

Нинвен смущённо улыбнулась, но насладиться моментом ей помешал Айкале, влезший с вопросом:

– Тебе вещи нужно взять какие-то?

– А? – оглянулась на него. – А, ну да…

– Ну так идём!

– Ой, что мне сейчас дома устроят… – протянула Нинвен, но снова заулыбалась.

– Вы только быстро, – напомнил Тэльво, – мы скоро уезжаем.

– Идём. – Она кивнула Айкале и обернулась заверить лордов: – Я быстро!

– Да и пусть устраивают, – беспечно сказал Айкале уже на ходу. – Ты же не можешь не последовать за лордом. За лордами.

Нинвен кивнула, немного неуверенно, только теперь начав думать, что это было и что она сделала, и он снова заулыбался:

– Это ты здорово придумала вообще.

– Да я вообще-то не думала… То есть, думала, но как-то так…

До шатра друзья дойти не успели. Нинвен исчезла не так давно, но её отсутствие уже успели заметить, Рингвайрэ отправился искать пропажу – и нашёл как раз на полпути от ворот к дому.

При виде отца Нинвен немного растеряла уверенность в себе и светлом будущем, малодушно подумав, что хорошо было бы хоть предупредить родителей. Хотя отец тоже никого не предупреждал, ничего!

Рингвайрэ поморщился, во второй раз за день натыкаясь на Айкале. Снова этот. Как попала девочка в дурную компанию, так никак не выпадет.

– Я так и знал, что тебя туда понесло, – суховато обронил он. – Иди домой, вечером поговорим.

– А меня вечером тут не будет, – сообщила Нинвен как можно небрежней. Получилось всё равно не очень.

– Что значит, не будет? – нахмурился Рингвайрэ.

Айкале покосился на подругу: пора вступаться или нет? Но она уже отвечала сама, упрямо выпятив подбородок:

– Я присягнула Амбаруссар и еду с ними. Только вещи заберу вот.

– Ты – что? – переспросил опешивший Рингвайрэ, искренне надеясь, что ослышался.

– Я им присягнула! – немного сбавила тон Нинвен. – Ну я же говорила, что не хочу во второй дом, тут все зануды и смотрят на меня косо! – И уже почти оправдываясь: – Я буду к вам в гости приходить. То есть, приезжать.

– Как присягнула? – с тем же неверящим видом переспросил Рингвайрэ. – Когда? Что за глупости?

– Сейчас. Вот только что.

Она замолчала, смутившись всё-таки под взглядом отца, и паузой воспользовался Айкале:

– И если ты не собираешься предложить Нинвен продолжить семейную традицию и отказаться от присяги, то нам нужно поторопиться.

Нинвен дёрнула его за рукав, но слишком поздно и слишком слабо – и Рингвайрэ резко обернулся к нахалу, сжимая кулаки.

Нинвен быстро шагнула между ними. Кивнул Айкале:

– Иди скажи им, что я скоро приду.

– А тебе помочь? – напомнил тот, воинственно поглядывая через её плечо на застывшего Рингвайрэ.

– Ничего, донесу.

– Хорошо. Но ты недолго.

– Недолго, – кивнула Нинвен, и Айкале пошёл всё-таки обратно, оборачиваясь через каждые несколько шагов.

Она тоже повернулась к отцу, с виноватым видом.

– Извини. Ты же знаешь, какой он всегда вежливый…

Рингвайрэ качнул головой, не желая обсуждать малолетних дураков, и спросил:

– Зачем ты это сделала?

– Ну я же объясняла уже сколько! Мне тут не нравится, все друзья уехали, а тут даже поговорить не с кем. Что мне тут одной делать? – И добавила совсем тихо: – Не сердись на меня, пожалуйста.

– Да ты понимаешь, что это не игрушки?! Это на всю жизнь! Это тебе не только гулять с ними, но и сражаться, и… Куда бы они ни пошли! Что бы ни стали делать!

– Ну и хорошо!

– Хорошо? Хорошо?! Не сегодня-завтра они новую войну затеют! И ты им помогать будешь?

– Ничего они не затеют!

– Откуда ты знаешь?!

– Оттуда! Я их давно знаю! И уж точно лучше, чем ты!

– Можно подумать, они там что-то решают!

– Ну да, а что войну затеет Макалаурэ, поверить гораздо проще!

Рингвайрэ уважительно фыркнул, открыл было рот, чтобы продолжить спор, но передумал. Махнул рукой безнадёжно:

– Ладно, что теперь-то? Раз ты уже всё решила. Ну иди, скажи матери. Она будет очень рада, я уверен.

Аргумент подействовал. Нинвен как-то сразу стушевалась: пусть не настолько, чтобы идти на попятную, но достаточно, чтобы попросить негромко и почти жалобно:

– Пойдём вместе.

– Зачем? Моё мнение ты всё равно ни во что не ставишь. – Мастер сложил руки на груди.

– Неправда! Но ты нас тоже не спрашивал, когда решил всё бросить и уйти во второй дом.

– У меня были причины!

– А у меня не было. Мне с Амбаруссар нравится, зачем мне Нолофинвэ?

– Потому что ты будешь не только с Амбаруссар, а со всеми их сумасшедшими братьями! А Нолофинвэ… Нолофинвэ хотя бы не бросает своих.

Само собой, Амбаруссар он тоже не считал образцом вменяемости среди сумасшедших братьев, но они хотя бы безобидные.

Нинвен помолчала. Спорить и ссориться окончательно ей тоже не хотелось.

– Ты сильно сердишься?

– Конечно. – Рингвайрэ тоже помолчал, вздохнул и притянул бестолкового ребёнка к себе, обнимая. – Вот и что мне теперь делать, а?

– Ну я приеду скоро, – утешительно пообещала Нинвен ему в плечо. – И вообще буду часто приезжать. Тут же близко. И я же соскучусь быстро.

Рингвайрэ с сомнением покачал головой, но в конечном итоге просто кивнул, отстраняясь.

– Идём уж. А то уедут без тебя.

Предстоящий разговор с женой его тоже не радовал. Мало ему было недавних новостей от Айраутэ, который вопреки здравому смыслу и своему отношению к феанариони решил всё же остаться с ними – и на днях уехал к морю с охапкой писем для Кирдана. Теперь и дочка туда же. Хотя ей-то ни посольских полномочий, ни чего ещё это рыжее дурачьё уж точно обещать не могло.

========== 2 ХИСИЛОМЭ (7) Этюд в рыжих тонах, гуманитарная помощь и курс молодого бойца ==========

Незадолго до заката Тинто начал беспокойно ёрзать, то и дело тяжко вздыхая и с тоской глядя то в окошко, на волю, то на Тьелперинкваро, продолжавшего работать, ничего не замечая. После того, как Куруфинвэ одобрил его математические таланты, Тинто несколько дней раздувался от гордости, но интересную ответственную работу, которую ему теперь поручат, представлял себе немного иначе. Нет, вычислять, сколько материалов потребуется на новые участки, да ещё и учитывать всякие непредвиденные детали (вроде того, что часть раствора всё равно просто падает на землю, как ни старайся махать мастерком поаккуратней) было действительно интересней, чем складская арифметика по готовым данным. И одной арифметики для этого было мало, так что приходилось по ходу дела запоминать много нового, иногда вместе с Тьелперинкваро, который, оказывается, в строительстве разбирался гораздо хуже, чем в камне. И ходить с ним по стройке с проверками тоже было интересно. Но не круглосуточно же! После целого дня на ногах сидеть ещё над бумажками по нескольку часов было просто обидно. Особенно, когда снаружи наконец-то установилось почти настоящее лето, пусть и прохладней тирионского, но зато солнечное, даже дым в последние дни разошёлся…

Тинто снова тяжко вздохнул, отложил карандаш и принялся растирать оставленную им вмятину на пальце, поглядывая в раскрытое окно на недостроенный дом и зелёные кроны за ним. В хорошую погоду они обычно сидели за другим столом, под навесом, но сначала шёл дождь, а потом Тьелперинкваро отказался перетаскивать все бумажки на новое место.

Мимо окна вдруг порхнула ласточка с тростинкой в клюве. Подлетела к шершавой стене и уселась на ней, зацепившись коготками за неровности камня. Посмотрела на Тинто одним глазом, потом вторым и взлетела ещё выше, под крышу. Тинто высунулся чуть сильнее, задрал голову, глядя, как птица пристраивает палочку к уже почти готовому грязно-бурому бугорку гнезда. Оттуда немедленно высунулся второй клюв, забрал веточку и принялся перекладывать её на свой вкус.

Налюбовавшись на птичий труд, Тинто сел обратно, к наполовину сделанному чертежу. Основные линии уже были, оставалось добавить мелкие детали и пометки с размерами и прочей крайне важной и такой же скучной информацией.

Снаружи прошла к реке шумная компания, потом ещё кто-то остановился прямо под окном. Видно было только макушки, но Тинто узнал голоса: Арессэ, Калайнис… Лорд по-прежнему ничего не замечал, только вопросительно поднял голову, когда кто-то вдруг заглянул в дверь, – но не успел заметить, кто. И, к возмущению Тинто, даже не заинтересовался. Решил, что ли, что кто-то дверью ошибся?

Голоса за стеной продолжали переговариваться, не расходясь, а когда постучали второй раз, Тьелперинкваро заметил, наконец, и отложил карандаш.

– Ты видишь, кто это?

– Не вижу, но догадываюсь. – Тинто с облегчением отложил измеритель. Предложил жалобно: – Может, завтра доделаем?

– Сходи узнай, что им нужно, – предложил в ответ Тьелперинкваро.

– Да я знаю, что им нужно. – Тинто перелистнул блокнот и поводил плечами, разминаясь. Сидеть на одном месте ему надоело ещё часа три назад. – Смена закончилась, а мы на озеро собирались… Там пол-лагеря будет, костры, музыка, поиграем во что-нибудь. Идём с нами.

– Скажи им, что мы ещё не закончили. – Тьелперинкваро равнодушно продолжал что-то сверять в двух тетрадях. – И что они мешают.

– Ну тут ещё работы на пару часов, – уныло протянул Тинто и неприязненно смахнул пальцем соринку с чертежа. Соринка оказалась кусочком грифеля и радостно размазалась по бумаге. Тинто поспешно отдёрнул палец и попытался незаметно вытереть его об штанину, но снова только размазал. – Давай завтра с утра доделаем!

– Завтра другое уже начинать надо будет.

– Ну смена же закончилась! Сколько можно работать?

– Ещё пару часов. Ты хочешь завтра вставать до рассвета?

– Я хочу пойти отдохнуть, – объявил Тинто, решительно вставая. – Что в этом плохого? Почему мы вообще должны работать больше всех? Есть смена вот. Мы же не отлынивали, работали, как все. Смена закончилась, все пошли отдыхать. Почему мы так не можем?

– Потому что копию нужно доделать до завтра. Ты не будешь доделывать?

– А почему её должны доделывать именно мы? Почему нельзя передать следующей смене?

В окно снова поскреблись, переговариваясь и хихикая.

– Какой следующей смене? – переспросил Тьелперинкваро.

– Кому-то. – Тинто пожал плечами. – Халиону.

– У него своя работа есть. – Но разговор лорду явно надоел, и он добавил, откладывая проверенный лист и беря из стопки следующий. – Можешь идти. Только скажи сначала, доделаешь ли ты свою часть до завтрака.

– Доделаю. – Тинто недовольно поджал губы.

Тьелперинкваро кивнул “Хорошо”, и даже не посмотрел на него, когда он встал и обиженно вышел, думая, что и не будет тогда звать с собой больше, обойдётся.

Стоило выйти за дверь, как навстречу тут же кинулись Калайнис и Арессэ.

– Ну ты куда пропал? Всех давно отпустили!

– Для лорда это не причина прекращать работу, – недовольно буркнул Тинто, оглядываясь. – А остальные где?

– Уже к озеру пошли. Мы вообще думали, может, ты тоже уже там. Зашли проверить на всякий случай. Идём уже! – Калайнис схватила друга за руку и почти потащила за собой.

– А что лорд? – Арессэ тут же догнал их и пошёл с другой стороны от Тинто. – Взял бы его с собой. Ты ещё когда грозился. Или ему не по статусу с нами гулять?

– Ему сейчас даже спать не по статусу, – отмахнулся Тинто, хмуро глядя под ноги. Хоть и ходил тут постоянно, но каждый день всё равно появлялось что-то новое – то яма, то груда щебня.

– Как тяжело быть лордом, – хмыкнул Арессэ и приотстал: тропинка стала совсем узкой, пробираясь между кучей строительного мусора и глубокой прямоугольной ямой с выложенным камнем дном, из которого ровными рядами торчали невысокие столбики.

– Он всегда так? – обернулась Калайнис. – Или только сейчас?

Тинто подумал немного и мотнул головой. Злиться на Тьелперинкваро ему надоело.

– Да нет, не всегда. Только он гулять всё равно не особенно любит. Он в свободное время в кузнице работает, – улыбнулся.