Текст книги "Взгляд с обочины 2. Хисиломэ (СИ)"

Автор книги: Spielbrecher. Aksioma

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)

Тьелперинкваро кивнул.

– Да, мне тоже показалось, что у тебя неплохо получается.

– А я даже не заметил, с кем ты дрался, – сообщил Тинто, заулыбавшись ещё радостней. – Ты пробовал все удары?

– Нет. Только те два, которые Серкенаро показывал.

– Ну я про них и говорю! И блоки ещё.

– Их я тоже пробовал. У меня по-прежнему плохо получается.

– Плохо? Там же совсем просто! Вот так берёшь…

Тинто подхватил с земли первую попавшуюся палку и вдохновенно запрыгал по дорожке, размахивая грозным оружием. Тьелперинкваро поворачивался за ним следом, улыбаясь, но вместо восхищённых аплодисментов ограничился пожатием плеч.

– А ты как делаешь? – Тинто остановился отдышаться. – Покажи!

Лорд взял протянутую палку, показал, на секунду задумавшись, и вернул “оружие” владельцу, пояснив:

– Я не знаю, что именно не так. Если отдельные блоки отрабатывать, всё хорошо, по-моему. А в поединке я почти всегда проигрываю.

Тинто покачал палкой задумчиво, размахнулся и забросил её в кусты, всколыхнув бурьян.

– А как вы от орков тогда отбились? – спросил он, когда они пошли дальше. – Когда вы ещё первый раз поехали искать гранит.

– Главным образом от них отбился Тьелкормо с Хуаном.

– Но они же на вас напали, а Тьелкормо позже подошёл, да?

– Мы наткнулись на двоих орков, – неохотно ответил Тьелперинкваро. – А потом убегали, пока не привели их в засаду к Тьелкормо.

– Всего на двоих? – разочарованно протянул Тинто.

– Да. Одного убил отец, другого я. – Гордости в его голосе почему-то не было. Как будто ему не нравилось вспоминать. – Но я не фехтовал, я испугался просто.

– Ну ты правильно испугался. – Тинто заулыбался за двоих. – То есть, с правильным результатом.

Тьелперинкваро опять пожал плечами, и какое-то время они шли молча, разгоняя зависшие над тропинкой стайки мошкары, пока опять не заговорил Тинто:

– А завтра ещё пойдём?

– Да. Всем придётся учиться рано или поздно.

– А тебя не учили? Ну, в Форменосе.

– Учили немного. Я же говорил.

– Ну, я думал, “немного” – это ты скромничаешь.

– Думаю, хорошо я и не научусь, – спокойно признался лорд. – Но как-то уметь всё равно нужно.

– Почему не научишься?

– Работе с камнем и металлом мне сразу было интересней и легче учиться. А фехтовать мне и в Форменосе не очень нравилось. Даже когда ещё не думали, что это для того, чтобы убивать.

Тинто покосился на него, но промолчал. Через несколько шагов подобрал ещё один прутик и теперь помахивал им на ходу, думая, что а вот другим нравилось, видать. И теперь-то убивать нужно будет только орков, не квенди же. И фехтование – это весело; Тьелперинкваро не понравилось, просто потому что у него не получается. А некоторым, может, в мастерской не интересно.

Вопреки обыкновению, говорить вслух ничего из этого не хотелось, а лорд и не спрашивал. Как обычно.

***

Загадочным Кирданом оказался Новэ, которого Айраутэ ещё до разделения народов и великого похода не близко, но знал как одного из родичей Ольвэ. Прозвище тоже стало понятным, когда слух привык к синдарину: кирьятано, корабелом, его назвали уже после переселения в западный Белерианд, когда Ольвэ с большей частью народа отправился в Валинор, а Кирдан остался ждать его старшего брата и заодно увлёкся кораблестроением.

Обо всём этом послам охотно рассказали ещё по дороге от границы к городу. Весь Фалас синдар не укрепляли, только держали дозоры на границе – главным образом, северной, – да города были окружены стенами. Самыми простыми, хоть и высокими и крепкими. Немногим сложней того частокола, что защищал сейчас оба лагеря на берегах Митрима, только что каменные.

На северной границе и сейчас видны были следы недавней войны. Пожарища, обломки оружия на местах сражений. Те же провожатые сказали, что орки и сейчас время от времени приходят в Западный Белерианд через ущелье Сириона, но обычно не уходят далеко от Эред-Ветрин, к охраняемым границам и вооружённым отрядам не лезут и сами держатся маленькими группами, а не целыми армиями, так что гоняют их без особого рвения, следя только, чтобы сильно не наглели. Видимо, поэтому до границы Фаласа посольство добралось без всяких происшествий, вопреки предупреждениям местных, живших небольшим поселением в отрогах митримских гор.

О прибытии нолдор в Фаласе знали уже давно, и посольство было только вопросом времени, поэтому встретили его с любопытством, но доброжелательно и без удивления. Информацией провожатые делились охотно – и охотно расспрашивали сами: о новостях на севере, о Валиноре, о тамошних телери…

Обходить молчанием бой в Альквалондэ было ещё неприятней, чем представлялось заранее.

Ещё перед отъездом Айраутэ стоически вытерпел напутствия сначала Макалаурэ, а потом ещё и Куруфинвэ. Но если Макалаурэ ограничился общими фразами и выдал для официальности одного из своих верных (которому было поручено вручить Кирдану подарок, а в остальном молчать и слушаться Айраутэ), то Куруфинвэ честно попытался подробно разъяснить, что послу следует и что не следует делать во всех возможных ситуациях. Что говорить, как, что не говорить, на кого ссылаться как на короля нолдор… Нет, говорил он дело, но настолько очевидные вещи и с такой трогательной серьёзностью, что Айраутэ стоило заметного труда не хамить лорду, а просто кивать, с таким же серьёзным видом.

Похоже, труд оказался достаточно заметным, чтобы лорд что-то всё-таки заподозрил, потому что ушёл он в итоге злой и дёрганый, хотя вслух и не высказал ничего на эту тему. А что и как говорить, Айраутэ и без него знал. Обдумывать поездку он начал ещё в конце зимы, когда Макалаурэ только предложил ему возглавить посольство, и особенно – после того, как окончательно решил остаться.

Решение Рингвайрэ было понятным: Нолофинвэ и в Амане пользовался куда большей поддержкой, чем Феанаро. Но у Нолофинвэ и так есть кому думать головой. А этих мальчишек на кого оставить? На Макалаурэ? И кого они тогда отправят к Кирдану? Кого-то из верных певца, порадовать соседей приятной музыкой? Или кого-то из особо дипломатичных феанариони, вроде Карнистиро или Куруфинвэ?

К тому же, Айраутэ прекрасно помнил, кого считал своим наследником его король, Финвэ. Странно, что Рингвайрэ об этом соображении не вспомнил, уходя из первого дома к любимому брату своего любимого лорда.

Так или иначе, Айраутэ остался, принял поручение Макалаурэ и отправился на юг в качестве посла Нельяфинвэ Майтимо, короля нолдор, от имени и по поручению его брата. И в этом качестве с порога заявлять местным телери о тёплом прощании первого дома с аманскими было, разумеется, невозможно.

Айраутэ и не заявлял. Остальное скрывать не имело смысла: слишком много у синдар возможностей всё это узнать и помимо официальных послов первого дома. Но острые углы, похоже, удалось сгладить. Да, корабли сожгли – по приказу Феанаро, причин он подробно не объяснял. Да, старший и средний сыновья Финвэ не слишком ладили. Но отомстить за смерть отца хотели оба и надеялись, что в этом желании разбить Моргота жители Эндорэ с ними едины.

Конкретных условий военного союза они не обсуждали. Посольство было, скорей, визитом вежливости: поприветствовать соседа, заверить в дружбе и предложить помощь в войне против общего врага. И попросить, в свою очередь, помощи в завязывании контактов с Элу Тинголом. Помощь зерном, тканями и некоторыми другими товарами Кирдан предложил сверх этого сам. Спросил, не нужно ли чего в обмен или на продажу – Айраутэ честно пересказал. Синдар жили и ближе от их лагеря, чем Фалас, но в горах Митрима их было слишком мало, чтобы помогать едой десяткам тысяч нежданных соседей.

Вместе с помощью Кирдан отправил и своих послов с ответным визитом: жаль было бы упустить такой удобный подвод. Для скорости и безопасности он даже выделил на обратный путь корабль, который через пару недель уже благополучно стал на рейде в Дренгисте. Дальше к северу верные близнецов устроили сезонный охотничий домик для забоя тюленей в конце осени и начале зимы, но туда корабль не пошёл, свернув сразу на восток и поднявшись почти до самой реки.

Айраутэ без удовольствия поглядывал на северный берег залива, где несколько лет назад сгорели корабли, но обгорелые остовы то ли растащил прибой и шторма, то ли скрывал зарядивший ливень, но видно ничего не было – к счастью.

Пристать к самому берегу ни здесь, ни на севере большой корабль не мог, и первый день ушёл на то, чтобы переправить с него на берег лошадей, отряд Айраутэ, посольство Кирдана и самые необходимые вещи. Лошади и корабль-то не одобряли, не то что маленькую лодку, опасно колыхавшуюся под копытами, но не сопротивлялись, видя сквозь туман близкий берег, и только опасливо прядали ушами и жались к двуногим. При других обстоятельствах Айраутэ мог бы просто оставить лошадей в Фаласе, но у первого дома их теперь и так было немного.

Вперёд отправили гонца за телегами и сообщить о прибытии послов, а остальные поехали следом, с интересом разглядывая окрестности. Большинство гостей из Фаласа в этих краях не бывали – или заглядывали ненадолго и не дальше побережья.

Снова пошёл дождь. Лето выдалось по местным меркам засушливое, и с начала осени дожди навёрстывали упущенное, то заливая холмы сплошными потоками воды, то окутывая моросью и туманом, и по тёмному клубящемуся небу не понять было: тучи это или дым, или того и другого поровну. По гребням холмов дорога была каменистой и только влажно блестела под дождём, а в низинах скопились целые болотца, поросшие не по сезону яркой травой, и Айраутэ, в очередной раз выбирая дорогу в обход, с неудовольствием представлял, как через всё это будут пробираться гружёные телеги.

Телеги – с небольшим отрядом и Куруфинвэ – встретили их недалеко от северной оконечности Эред-Митрим.

Пока лорд общался с послами, заверяя их в радости встречи и на правах гостеприимного хозяина приветствуя их в Хисиломэ, на лысой верхушке холма устроили короткий привал: посмотреть друг на друга, стряхнуть воду с одежды и немного перекусить, не разводя костров. Большинство с интересом прислушивалось к ответам Куруфинвэ, который на расспросы отвечал вежливо, но сдержанно и расплывчато, напирая на то, что главное обсуждение будет в лагере и с Макалаурэ.

Они как раз успели закончить взаимные расшаркивания и перекусить орехами и сушёными фруктами, когда снова полил дождь, настойчиво намекая, что идти лучше, чем стоять.

Дорога здесь разделялась в кустарнике на два рукава, и телеги вереницей потянулись дальше на запад по широкому, а Куруфинвэ с Айраутэ и послами, уже севшие на коней, но ещё не тронувшиеся к лагерю, свернули на второй, поуже, по которому параллельно телегам потянулись мимо них одиночные всадники.

Айраутэ посторонился, пропуская первого и вполуха слушая, как лорд продолжает светское общение.

Следующая всадница как раз свернула на тропу, когда лошадь Куруфинвэ заинтересовалась кустами напротив и шагнула ближе, оттеснив всадницу в мокрые заросли.

Куруфинвэ механически придержал лошадь и только потом повернул голову извиниться, но вместо этого только досадливо поморщился, узнав женщину. Она ответила таким же тёплым взглядом и послала свою лошадь вперёд, оставив Айраутэ недоумённо гадать, что это было. В лицо женщина ему была знакома, занимается посадками, кажется, и сюда поехала, значит, встречать семена – а то мало ли, вдруг их будут прямо в телеги насыпать. Под дождём. Но странной реакции это не объясняло.

Остальные телеги проехали без происшествий и вскоре скрылись за кустами и дождём. Куруфинвэ дипломатично предложил гостям ехать следом за собой и двинулся на восток, указывая дорогу. Айраутэ его вскоре догнал, и вдвоём с лордом они чуть оторвались от остальной группы: не так далеко, чтобы это казалось невежливым, но и недостаточно близко, чтобы кто-то мог услышать негромкий разговор. Послы, видимо, поняли их правильно, так что догонять не пытались, о чём-то вежливо разговаривая с сопровождающими их нолдор. Выждав немного и убедившись, что мешать им никто не собирается, Куруфинвэ затребовал доклад, и Айраутэ коротко изложил итоги переговоров, напоследок упомянув о некой завесе, которая, по слухам, теперь ограждала лесное королевство Эльвэ.

Последнее особенно заинтересовало Куруфинвэ:

– Ты уверен? – Он недоверчиво покосился на докладчика. – Эндир ничего подобного не упоминал.

Айраутэ кивнул, решив не обижаться на сомнения в своих словах:

– Как я понял, её поставили недавно. Эндир мог и не знать о ней.

– Поставили как раз, когда мы высадились? – уточнил Куруфинвэ. И хмыкнул: – Интересно, от кого закрылись?

– По словам Кирдана выходит, что примерно тогда.

Уточнять, кого именно синдар считают главным врагом, Айраутэ не стал.

– Так ты, говоришь, знаешь этого Кирдана? – с интересом спросил Куруфинвэ, прикидывая, по-видимому, можно ли извлечь из этого стратегическую пользу.

– Немного, – разочаровал его Айраутэ. – Мы здоровались при встрече.

Куруфинвэ кивнул:

– Но он родич Эльвэ и Ольвэ, так?

– Да. Ольвэ.

Он точно не знал всех родственных связей телери, но помнил, что Новэ всегда упоминали именно как родича одного из братьев. Может быть, со стороны жены? Уточнять Айраутэ не стал, а Куруфинвэ спросил о другом, подозрительно оглянувшись через плечо:

– Зачем он прислал послов? Что-то заподозрил?

– Не думаю. – Айраутэ спокойно смотрел вперёд, на желтеющие холмы под пасмурным небом. – Скорее, просто заинтересовался и решил нанести ответный визит вежливости. Я не скрывал, что у нас несколько отдельных поселений, так что два лагеря на разных берегах их не удивят. И вряд ли они отправятся осматривать все наши поселения. Они же едут к Макалаурэ. Если их ничего не насторожит уже здесь, конечно.

– Они знают, что второй дом шёл через льды?

– Пока нет.

Куруфинвэ молчал, в задумчивости перебирая пальцами по лошадиной шее, и Айраутэ продолжил, после паузы:

– Рано или поздно они узнают. И про льды, и про Альквалондэ. И скорее рано, чем поздно.

Мысли легко угадывались. Во всяком случае, Айраутэ надеялся, что думают они примерно об одном: в самом начале знакомства говорить об этом не хотелось бы, но ещё больше не хотелось бы, чтобы потом их обвинили во лжи.

– Узнают. – Куруфинвэ нехотя кивнул. – Но лучше бы, чтобы к тому времени мы так или иначе договорились с младшими домами. Или хотя бы знали, чего ждать.

– Поговорите с Нолофинвэ. Может, удастся решить хотя бы вопрос со льдами. Он тоже заинтересован в союзе с местными, а для этого лучше, если три дома будут действовать заодно. Думаю, он тоже это понимает.

Лорд скользнул по нему взглядом, но не стал сходу отказываться от советов. Кивнул ещё раз:

– Поговорим. Но сейчас уже не успеем, как видишь.

“Сейчас” они не успеют, – недовольно думал Айраутэ. А чем весь год занимались? Нолофинвэ ещё когда пришёл – надо было сразу и договариваться, а не непонятно чем заниматься. Макалаурэ к нему ещё когда ездил. Зачем? Спеть приветственную песню?

Лошадь чуть споткнулась на мокром камне, шарахнулась в сторону, но удержалась на ногах. Айраутэ успокаивающе погладил её по шее и сказал, постаравшись ничем не выдавать накопившегося раздражения:

– Если не давать им причин слишком заинтересоваться вторым лагерем, прямо сейчас это и не потребуется.

Кажется, получилось. Куруфинвэ снова не возмутился:

– Будем надеяться, что их разъезды не видели корабль в заливе.

Айраутэ качнул головой:

– Почти все их разъезды на северо-востоке. Но они узнают о корабле в любом случае. Иначе как вы будете объяснять, откуда столько зерна?

– Если они узнают после того, как корабль уйдёт, то я не против, – Куруфинвэ задумчиво пожал плечами.

Видимо, думал он о чём-то другом. Айраутэ сам тоже пытался прикинуть варианты дальнейших действий сразу за три стороны – и ни один ему не нравился. А ещё ему не нравилось не знать, что там напридумывает любимый сын Феанаро:

– Ты понимаешь, что это не последнее посольство Кирдана? С Нолофинвэ договариваться придётся в любом случае. И чем раньше, тем лучше.

– Конечно, я понимаю! – вскинулся Куруфинвэ. – Что за вопросы?

– Тогда почему вы все ведёте себя так, как будто для вас важнее обыграть Нолофинвэ, чем договориться, объединить дом Финвэ и победить в войне?

Куруфинвэ резко обернулся. Видимо, на этот раз уважения в голосе Айраутэ было особенно много. Пару секунд казалось, что Куруфинвэ возмущённо объяснит, в каком тоне следует разговаривать с лордом, и Айраутэ уже приготовился извиниться, но Куруфинвэ снова промолчал. Прищурился только:

– Объединить дом Финвэ? – Усмехнулся зло. – Мы только за.

Айраутэ посмотрел на него скептически, но продолжать тему не стал. Что с них взять, с мальчишек. Феанаро вот и вовсе ничего объединять не хотел, не считая детей Индис достойными дома Финвэ.

За разговором они выехали из-за склона, и тут же снова налетел ветер, швыряя в лицо капли дождя. Айраутэ поплотнее запахнулся в плащ, хотя толку от этого было немного. Дальше дорога шла немного под уклон, и по наезженной колее вниз стекала вода, накапливаясь в большой глинистой луже. Интересно, как тут проехали телеги?

– Проводишь послов обратно до корабля, – через плечо бросил Куруфинвэ. – Кстати, они надолго тут?

– Они обещали Кирдану вернуться до штормов, так что надолго гостить не останутся. – Айраутэ пропустил лорда вперёд и поехал следом. Лужа оказалась неглубокой, а дальше дорога снова пошла вверх, на холм, с вершины которого впереди вдруг заблестело озеро под пробивающимися сквозь тучи золотыми лучами. На дальнем берегу дождя не было. Айраутэ тронул лошадь, нагоняя лорда, и спросил, кивнув вперёд:

– Когда вы собираетесь отправить зерно на северный берег? Проще сразу послать туда хотя бы половину, чтобы не гонять лошадей туда-обратно вокруг озера.

Куруфинвэ пожал плечами под плащом.

– Я еще не знаю, сколько там того зерна, чтобы сходу обещать половину.

– Их больше, и им оно больше нужно, – сообщил ему Айраутэ тоном, каким объяснял ещё финвиони, что вода обычно мокрая, небо высоко, а камень твёрдый.

Куруфинвэ взглянул хмуро из-под капюшона и чуть заметно улыбнулся одними губами:

– А это будет решать король.

========== 2 ХИСИЛОМЭ (8) Кабошоны, фонетика, дрессировка детей и наказуемость добра ==========

Переговоры пошли не так с самого начала. Макалаурэ встретил послов почти у ворот и с ходу принялся разыгрывать любезного хозяина – провожая к шатру (внутренние постройки в крепости пока были не готовы принимать столь высоких гостей), принимая подарки и пытаясь завести вежливую беседу. Как и опасался Куруфинвэ, долго обсуждать погоду и нападения орков синдар не стали и быстренько перевели разговор на состояние дел у хозяев. Достаточно ли привезли семян и провизии? Такие мощные укрепления в каждом лагере или в остальных попроще? Кто из лордов поедет весной в Фалас по приглашению Кирдана?

Несколько раз к неприятным темам подходили опасно близко и приходилось вмешиваться и уводить разговор в нужную сторону. Это было бы терпимо, если бы не Макалаурэ, который в порыве вежливости рассказывал больше, чем стоило бы, а на попытки вмешаться смотрел возмущённо и обиженно. Когда Куруфинвэ в очередной раз прервал его полный драматических подробностей рассказ о первых столкновениях с орками ещё до организации регулярных дозоров, Макалаурэ по осанвэ довольно резко напомнил брату о старшинстве и заверил, что способен сам провести переговоры без чужих подсказок. После чего Куруфинвэ окончательно надоело воевать на два фронта, и он вышел, сославшись на усталость с дороги и оставив старшего разбираться самостоятельно.

Снаружи всё ещё капало. Куруфинвэ накинул капюшон и пошёл к жилым шатрам, сперва пытаясь обходить лужи, но быстро осознав бесполезность этого занятия. На дорожках сапоги утопали по щиколотки в мутной коричневатой воде, а стоило с них сойти – увязали в грязи и на возврате громко ей чавкали. Ну, зато не видно никого: по такой погоде строителей отправили отдыхать.

Правда, как скоро выяснилось, не всех. Стоило только отойти от шатра Макалаурэ, как рядом пристроился невесть откуда вынырнувший Халион (караулил что ли?) и принялся прямо на ходу жаловаться, что в последней партии известняка почти половина блоков оказалась с трещинами, и непонятно, это на карьере кто-то брак проглядел или в дороге побили. А из того, что было целое, всё забрали на южную стену, так что с восточной башней сильно выбились из графика, а пока её не закончат, нельзя начинать класть прилегающие оружейные. Куруфинвэ, устало вздохнув, спросил, сообщили ли Тьелперинкваро.

– Зачем? – искренне удивился Халион. – Он всё равно не смог бы решить проблему.

Сперва Куруфинвэ хотел ответить. Объяснить, что для того и существуют мастера и помощники, что один лорд не в состоянии решать все проблемы одновременно. Особенно когда некоторые этому активно мешают. Но потом вдруг понял, что слишком устал за этот бесконечный день. Так что просто махнул рукой:

– Уйди.

– Что? – опешил Халион.

– Я что, неясно выражаюсь? – Куруфинвэ вдруг подумал, что на ещё одного идиота сил может и хватить. – Отстань от меня, разберёмся завтра.

Халион моргнул пару раз, смахивая дождь с брови, молча кивнул и свернул в проход между недостроенными коробками домов. Остальные мастера предусмотрительно не высовывались и Куруфинвэ по дороге не попадались, так что можно было, наконец, зайти в сухое и отдохнуть, но пока он добрался до шатра, неожиданно появилась другая идея. Так что в шатёр Куруфинвэ просто заглянул, кивнул поднявшему голову от книги Тьелпэ и предложил:

– У нас там где-то был звёздчатый сапфир неогранённый. Идём.

Тьелпэ, кажется, удивился, но книгу отложил с готовностью. Натянул сапоги с ещё не успевшими высохнуть пятнами той же глинистой грязи и быстро вышел, привязав за собой полог шатра.

Мастерская располагалась всё в той же деревянной сараюшке с затянутыми пузырём окнами. Идти до него было недалеко, но вдоль склона холма, с которого теперь бежали целые ручьи, впадая в разлившееся на месте будущей бани прямоугольное море со множеством островков-столбиков. Через раскатанную телегами дорогу кто-то догадался перебросить доски, но к порогу сарая всё равно пришлось брести по воде. Так что, когда уже внутри вешали плащи на гвозди в стене, лило с них так, будто в мастерской тоже прошёл небольшой, но очень грязный дождь.

Всю дорогу Тьелпэ молчал, но сейчас, заново перевязывая намокшие даже под капюшоном волосы, всё-таки спросил:

– О чём вы договорились?

Куруфинвэ недовольно передёрнул плечами.

– Ни о чём пока. – И вытряхнул из мешочка на ладонь сапфиры. – Ты знаешь, почему такие звёзды образуются?

Говорить о переговорах и упрямстве Макалаурэ не хотелось. Не нужна ему помощь? Ну и прекрасно. Можно заняться тем, на что никак не находилось времени, и пусть братец сам разбирается.

Мысль о том, кому придётся разгребать последствия, Куруфинвэ старательно гнал.

Тьелпэ догадливо не стал развивать тему. Кивнул, глядя на сероватые бесформенные камни на столе.

– В общих чертах. Включения преломляют свет таким образом, что получается звезда. В некоторых камнях – под прямым светом, в других – только если просвечивать насквозь. – Тронул звёздчатый камень, по форме напоминающий шишку или неровный конус со срезанной верхушкой, и добавил: – Только я не понимаю, как в шестигранной призме может получиться восьмилучевая звезда. Это странно.

Куруфинвэ улыбнулся, взял камень, погладил пальцем шершавую поверхность и протянул сыну:

– Звезда всегда ориентирована по оптической оси. Найти её сможешь?

С ответом Тьелпэ не спешил. Подержал сапфир в руке, покрутил, поискал грани, почти неразличимые в округлом обломке. За это время Куруфинвэ успел достать инструменты с полок и выбрать диски для разрезания и обточки камней. Положил их на верстак возле шлифовального станка, чтобы недалеко таскать. А когда вернулся к столу, Тьелпэ провёл пальцем линию вдоль короткой грани кристалла и сказал:

– Где-то здесь. Уточнять осанвэ?

– Когда начнём гранить. Пока пусть так. – Куруфинвэ положил на стол стержень с зажимами для камня и мешочек с абразивом, окинул взглядом рабочее место, кивнул довольно и отступил на пару шагов, демонстративно сложив руки на груди. – Гранить будем кабошоном. При этом верхняя точка купола должна совпасть с центром звезды и, значит, с осью симметрии. Кабошоны делать я тебя учил.

Тьелпэ кивнул, взял инструменты, воду, абразив и пошёл к станку. Выбрал самый тонкий стальной отрезной диск, укрепил в станке, поправил ремни, поставил ноги на подножки и раскрутил пилу. Пока он обрезал лишнюю породу, Куруфинвэ не вмешивался. Когда Тьелпэ снова осмотрел со всех сторон получившийся неровный кусок и наметил будущее дно кабошона и верх купола, Куруфинвэ проверил, одобрил и отпустил сына назад к станку, а сам взялся за остальные сапфиры. Звёздчатых среди них больше не было, зато нашёлся довольно большой камень красивого сине-зелёного цвета. Правда, рутила в нём было ещё больше, и тут он не образовывал никаких оптических фигур, а просто прорастал сквозь сапфир множеством беспорядочных нитей. Можно было, конечно, попробовать нагреть камень и надеяться, что рутил разрушится, но это почти наверняка убьёт прозрачность. Хотя и сделает цвет более насыщенным, конечно. Куруфинвэ повертел камень в руках, улыбнулся неожиданно пришедшей мысли и принялся потуже переплетать косу. Не нужно нагревать. Есть другая идея.

Он уже почти закончил размечать будущие срезы, когда к столу вернулся Тьелпэ со своей заготовкой: плоской с одной стороны и с наметившимся куполом – с другой. Куруфинвэ глянул коротко, прищурился и, наконец, кивнул.

– Тут правильно. Но вообще, если есть сомнения, иногда можно сделать проще. Можно сделать шар. Тогда на нём проявятся две звезды с разных сторон. И потом просто разрезать перпендикулярно оси.

– А здесь так нельзя?

– Тут камень видишь, какой формы? Какого размера получится шар? И какого можно сделать кабошон.

Тьелпэ кивнул снова, сосредоточенно глядя на заготовку. Призма была неправильной, сплюснутой, и вместо шара из неё можно было вырезать разве что продолговатое яйцо.

– А если двояковыпуклый? – И тут же объяснил: – Я просто подумал, что так может быть интересней, чтобы получилось по звезде с каждой стороны.

– Послушай внимательнее примеси.

Объяснять подробнее Куруфинвэ не стал, считая, что по-настоящему научиться чему-то можно только самостоятельно. Феанаро тоже всегда придерживался этой точки зрения – может, иногда даже чересчур.

Оставив Тьелпэ снова задумчиво морщить лоб, Куруфинвэ вернулся к своему камню, взял измеритель. Вот этот кусок с трещиной придётся убрать, но всё равно камня должно хватить на несколько бусин.

– Так она была бы двенадцатилучевая, да? Если бы призма была правильной и включения – равномерными.

Куруфинвэ обернулся к улыбающемуся Тьелпэ. Кивнул:

– Да. – Поколебался, но положил сапфир на стол рядом с инструментами и вернулся к сыну. Взял его заготовку. – Смотри, чем выше будет купол, тем ярче звезда. Но и тем меньше. Поэтому будем делать примерно так, – он показал пальцами высоту.

Тьелпэ посмотрел с сомнением:

– Я в Форменосе видел почти плоские кабошоны со звёздами. Яркими.

– Тёмные?

– Да, почти чёрные.

– На таком фоне звезду видно всегда. А светлый или прозрачный камень нужно делать глубже, чтобы цвет был насыщенней.

Пока он говорил, Тьелпэ успел глянуть ему за плечо, заметить камень на столе.

– А это что будет?

– Тебе своей работы мало? – Куруфинвэ недовольно нахмурился. – Или мои объяснения не нужны? Не отвлекайся.

Тьелпэ кивнул и собирался уйти обратно к станку, как дверь в мастерскую открылась, пропуская холодный ветер, дождь и Тинтаэле, который так и замер на пороге, оглядывая мастерскую из-под капюшона. Этому-то что надо? Кто-то из мастеров послал? Снова какое-то сверхважное дело, которое никак не ждёт хотя бы до конца ливня? Тинтаэле молчал, и Куруфинвэ уже собрался его окликнуть, но Тьелпэ успел раньше:

– Что ты хотел?

– Ничего вообще, – Тинтаэле, наконец, сообразил закрыть дверь и вытер мокрое лицо мокрым же рукавом. – Ты же сам сказал прийти после ужина, а в шатре тебя нет, и… А можно посмотреть, как вы камни граните?

– Нельзя.

К Куруфинвэ обернулись оба. Тинтаэле – удивлённо, а Тьелпэ… Со своим любимым каменным выражением. Ну вот ещё только детских капризов не хватало сегодня.

– Я сказал, нельзя, – ещё резче повторил Куруфинвэ. – Значит, выйди отсюда и закрой дверь! Свою работу сделать не могут, зато на чужую надо посмотреть?

Последнюю фразу он адресовал уже закрывшейся двери. Обернулся, натолкнувшись на бесстрастную физиономию Тьелпэ и рявкнул:

– Что? Ты уже закончил?

– Нет.

Тьелпэ молча вернулся к станку, сменил диск, и какое-то время Куруфинвэ смотрел, как он обтачивает пояс за поясом на будущем куполе кабошона, думая, надо ли что-то сказать. Но сын всё делал правильно, привычными движениями подставляя камень к диску то одним боком, то другим и смачивая водой с абразивом. Придраться было не к чему, так что мастер просто вернулся к своему столу.

Покрутил в руках камень. Уже можно было бы резать на бусины в первом приближении, но ножовкой это долго, а станок они собрали всего один, и до сих пор не было повода думать, что этого окажется недостаточно. Так что камень Куруфинвэ отложил и достал из ящичка таблицы, в которые ещё Феанаро заносил готовые данные по углам преломления света в разных минералах и рекомендуемые углы схождения граней. Обычно они сильно упрощали работу мастера, но Куруфинвэ только пролистал их и положил на место. В этот раз он не гнался за блеском и игрой света. Скорее, наоборот, хотел позволить свету проходить насквозь беспрепятственно, насколько это возможно. И проследить, чтобы цвет получился равномерным. Так что вместо таблиц мастер придвинул к себе восковую табличку, несколькими штрихами набросал будущую форму бусин и принялся подсчитывать углы, подумав мельком, что, может, и зря прогнал Тинтаэле. Но не звать же теперь обратно.

Какое-то время работали молча. Как всегда, работа вытеснила из головы лишние мысли, а вместе с ними и раздражение. У Тьелпэ, видимо, тоже – обижаться он передумал, если и собирался. В очередной раз поменял диск на новый, мягче, а когда надоело размеренно водить по нему камнем, спросил:

– Это всё для правителей синдар будет?

– Для Эльвэ. – Куруфинвэ поднял голову от таблички, погрыз палочку для письма. – Когда-нибудь к нему нужно будет ехать.

– А почему до сих пор не поехали?

– Потому что пока рано. Там слишком много неизвестных, а ошибиться мы не имеем права. – Вздохнул, дописал ещё пару цифр. – Но и тянуть слишком долго не следует…

Про себя он додумал, что иначе эта же светлая мысль может прийти в голову другим, но Тьелпэ, видимо, думал о том же самом.