Текст книги "Дочь Вороньего Короля (СИ)"

Автор книги: Sleepy Xoma

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 43 страниц)

– Господин доволен вашей работой.

– Э? – убийца не сумел скрыть удивления. – Доволен? Я же провалил дело, не сумев прикончить никого из этого богами проклятого отряда и угробил армию изначальных!

– Изначальные не имеют значения, – коротко ответила девушка, – подобный исход предусматривался, не беспокойтесь.

Галий ошеломленно уставился на нее.

– Тогда для чего все это? Зачем было ставить меня во главе фанатиков из культа изначальных? К чему все эти попытки остановить принца? Неужели зря?

Питиа, неожиданно улыбнулась и, запустив руку в карман, извлекла небольшой мешочек. Она протянула его наемнику и тот, развязав тесемки, охнул, не в силах сдержать эмоций. Аккуратно, нежно, точно ребенка, Галий достал прозрачный, как слеза, кристалл. Медленно, боясь повредить драгоценность, убийца подставил его под солнечный свет, наслаждаясь игрой лучей, преломлявшихся сквозь идеальные грани. Этот кристалл казался совершенным… Хотя нет, на одной из сторон все-таки можно было различить крохотное пятнышко, затемнение, капельку грязи на идеально ровной поверхности.

И все же…

– Это… мне? – охрипшим от волнения голосом спросил он. – Но почему? Я же не справился…

– Вы справились, господин Галий. Со своей частью работы. Остальное доделают иные слуги. Господин всегда решает сразу несколько проблем одновременно. Ваше задание было и вашим испытанием, проверкой, годитесь ли вы.

– Для чего?

– Для командования армией, когда начнется война. Настоящая война. Но вы еще можете отказаться, правда, камень в этом случае придется вернуть.

Галий сжал драгоценный кристалл так, что из ладони выступила кровь.

«Война, командование, испытания? Да плевать! Ради вечной жизни я пойду на все и убью кого угодно!»

Он зажмурился, касаясь силы, таящийся внутри камня, именуемого иными философским, и та откликнулась, радостно затопила смертного, открывая ему дорогу, тянущуюся в Вечность.

– Война, говорите, – улыбнулся Галий, открывая глаза. – Надеюсь, солдаты, которых вы мне предоставите, все-таки окажутся людьми, потому как с волшебными насекомыми, боюсь, покончено.

* * *

Все завершилось за каких-то полчаса – организованное сопротивление исчезло, и остатки армии изначальных распались на жалкие осколки, которые безжалостно вытаптывались тяжелой рыцарской конницей, легкими всадниками лунксов и, конечно же, отрядами каррасов.

Наконец, когда солнце уже близилось к зениту, сражение окончилось. Вместо лугов и полей вокруг замка теперь находилась изуродованная грязная равнина, выжженная десятками самых разнообразных заклинаний, перепаханная ядрами и тысячами ног, копыт и лап, заваленная трупами.

Лариэс спешился возле мертвого центуриона, заколотого им лично. Тварь не подавала признаков жизни, но на всякий случай он еще раз ткнул ее эстоком.

Рядом остановился конь и Лариэс, повернувшись к нему, с удивлением обнаружил в седле женщину средних лет, облаченную в роскошную кирасу, украшенную чеканкой и снабженную дополнительными пластинами, закрывающими бедра. На ее голове покоился простой на первый взгляд шлем без забрала, однако стоило немного присмотреться, и можно было различить руны сковывающих на ободках. В одной руке всадница держала поводья, в другой – пистолет. Она с не меньшим интересом разглядывала юношу.

Несмотря на шлем, Лариэс сразу же понял, кто перед ним.

– Приветствую, вашу светлость, – склонился он в глубоком поклоне. – Мое имя – Лариэс.

– Я знаю, кто ты, – женщина спрятала оружие и легко соскочила с седла, снимая шлем, под которым прятались длинные уши, заканчивающиеся мохнатыми кисточками. – Видела пару раз твоего отца, когда тот еще не сделал того, что он сделал.

Сказано это было безо всякой злости или укора, но у Лариэса сразу же сжались кулаки – он на дух не переносил, когда кто-то попрекал его происхождением. Однако возражать герцогине Магне Тиирташ – правительнице всех лунксов и преданнейшней слуге Вороньего Короля – было по крайней мере неразумно, а потому он смолчал.

Будь на то воля Лариэса, он бы уже закончил разговор и отправился отдыхать – от пережитого воин едва стоял на ногах, но, опять же, он попросту не мог проявить неуважение к высокородной герцогине, чьи предки помогали саму Архитектору во время Последней Войны, а потому он продолжил разговор.

– Госпожа, я очень рад, что вы подоспели так быстро. Мы не надеялись, на столь быструю помощь.

Герцогиня улыбнулась.

– Я сама ничего не поняла, когда три дня назад Паллидий приказал стягивать войска. Уж не знаю, откуда он узнал о вашем приближении, но, согласитесь, оказался очень к месту?

«Опять этот сковывающий. Похоже, он действительно умен и умел», – подумал Лариэс, чье мнение об ученике Корвуса становилось все лучше и лучше. – «Интересно, удастся ли поговорить с ним? Хочется понять, что собой представляет столь талантливый человек. Осталось только разобраться – откуда он узнал про нас, и почему решил, что потребуется помощь доброй половины его армии».

– В любом случае, я счастлив. Еще какой-нибудь час, и спасать было бы некого.

– Это верно, – согласилась герцогиня, – изначальные проявили изрядную прыть.

Тут она сделала несколько шагов и подошла к трупу одного из культистов.

– А вот такую падаль, – она пнула голову мертвеца ногой, – я еще не встречала.

Виконт подошел и встал рядом с герцогиней. Он заметил, что их беседа привлекла ненужное внимание и вокруг начали собираться многочисленные лунксы из числа воинов Магны.

«Нет, мне определенно пора убираться отсюда, иначе все опять закончится кровью», – подумал Лариэс, но остался.

– Мы уже сталкивались с ними несколько раз – в Дилирисе.

– И как?

– Невменяемые, – коротко характеризовал врагов юноша. – Я по долгу службы не раз и не два имел дело с сектантами, но таких не видел никогда прежде. Даже непонятно, как они смогли так долго скрываться.

– Людей много, – пожала плечами герцогиня. – Среди них всегда найдутся ненормальные.

– Согласен с вашей светлостью.

Герцогиня присела и подняла отрубленную клешню одного из изначальных.

– Проклятые твари, – в ее голосе послышалась усталость. – Мы только и занимаемся тем, что пытаемся вытащить как можно больше крестьян из пораженных этой заразой мест, а толку?

Она пожевала губами и заметила:

– Птичка на хвосте принесла мне весть о том, что вы планируете лично разобраться с их королевой.

– Да, ваша светлость.

– Почетная, хоть и рискованная миссия. Я рада, что в ней участвует один из моего народа.

«Твоего народа?» – лицо Лариэса осталось неизменным, но внутри он буквально кипел от ярости. – «Надо же, когда вспомнила. А где же ты была, благородная герцогиня, когда от моего отца отказалась его же семья? Когда его вышвырнули вместе с молодой женой и маленьким ребенком прочь, точно побитых собак? О, я бы мог рассказать много интересного. Как вслед отцу плевали добропорядочные лунксы, а матери – верующие люди, как отца убили, и мать осталась с маленьким ребенком практически без средств к существованию. Как она покончила с собой, не вынеся тягот нищей жизни. Как ребенок побирался, едва не умирая от голода и болезней, как он обрел новый дом. Но тебе же это не интересно, тебе важно то, что „один из твоего народа“ сопровождает людского принца и твою – да, именно твою, дорогая гордая герцогиня, никуда ты не денешься, принесешь вассальную присягу той, от щедрот которой будешь и дальше жить – госпожу».

Все эти мысли промелькнули в мозгу Лариэса за несколько секунд, и он отвел глаза, чтобы Магна не догадалась, что он хотел бы сказать. Вместо этого, почти не сбившись, телохранитель ответил:

– Мне приятно слышать это, ваша светлость.

Кажется, герцогиня все-таки смогла понять, о чем он подумал, потому что золотистые глаза женщины налились печалью, и она, отвернувшись, вздохнула и двинулась к коню, бросив перед тем, как залезть обратно в седло:

– Все не так просто, как ты думаешь, мальчик.

«Непросто? Ну, пускай будет так», – у Лариэса уже не оставалось сил ни на что, все, что он хотел – это добраться до своей кровати и немного отдохнуть.

Кое-как забравшись в седло и не обращая внимание на откровенно глазевших на него лунксов, он, пустив коня в галоп, добрался до замка и, протолкавшись через забитые людьми, лунксами и каррасами ворота, оказался внутри. Здесь, сдав животное на попечение мальчишке-конюху, Лариэс решительно двинулся… К лазарету.

Здесь, в месте, которое Орелия временно превратила в свою крепость, было людно и шумно. Поймав измордованную служанку, которая валилась с ног от усталости, он для начала узнал, где можно найти своих подчиненных, а также – магов стихий. Как выяснилось, господ поместили в отдельной комнате на втором этаже, и чтобы до них добраться, следует перейти лазарет насквозь и подняться на лестнице. С гвардейцами же все оказалось проще. Их – тех, кто пережил бой, – складировали в дальнем углу.

Раненых оказалось много, но в глаза сразу бросились двое: бледная, как смерть Кларисса, держащаяся за окровавленный живот и Эрик, лежащий с широко распахнутыми глазами, смотрящими в никуда. Левая рука лучника отсутствовала по самый локоть.

Впрочем, остальные бойцы выглядели не сильно лучше: Цилла с головой, обмотанной окровавленным бинтом, спал, Индржих массировал голень, которую, как показалось Лариэсу, ему прирастила Орелия, Джорн тихо ругался, прижимая платок к изуродованному носу… Сложно было сказать, кто в его отряде не получил ту или иную рану.

Бойцы, когда он подходил, старались подняться на ноги, но виконт жестом запретил им это.

– Всем лежать, – негромко скомандовал он. – Вы и так сделали больше, чем можно было требовать от человека. Клар, как ты?

– Не слишком хорошо, – прошептала девушка побелевшими губами. – Магия Ступившей на Путь Вечности практически иссякла, а потому она лишь чуть-чуть подлатала меня. Боюсь, что в ближайшие недели не смогу даже встать с кровати. Впрочем, кому-то повезло сильно меньше, – она кивнула в сторону Эрика.

Уловив движение головы Клариссы, граф моргнул и посмотрел на Лариэса, а затем… улыбнулся.

– Видишь, Лар, кажется, мои приключения закончились, – хмыкнул он, демонстрируя идеально залеченную культю.

– Почему Древняя не смогла прирастить тебе руку, как мне? – удивился Лариэс. – Из-за упадка сил?

– Нет, все проще. Приращивать было нечего. У этих чертовых армисов на удивление крепкие зубы, я тебе скажу. Ну, или что-то вместо них.

Эрик тяжело вздохнул и попытался устроиться поудобнее. Он вряд ли ощущал физическую боль, но что сейчас творилось в голове Волка, Лариэс и вообразить не мог.

«Надеюсь, он не выкинет какой-нибудь глупости», – подумал юноша и поймал взгляд Индржиха, поднявшегося на ноги и подошедшего к друзьям.

Во взгляде этом читалось: «не волнуйся, я пригляжу за ним», и Лариэс благодарно кивнул товарищу, после чего проговорил:

– Ничего, мы тебе соорудим золотую руку с драгоценными камнями вместо костяшек.

– Ага, и я буду ею проламывать черепушки, – рассмеялся граф, вот только смех этот был пустым, лишенным жизни.

«И удивляться тут нечему. Воину тяжело принимать свою бесполезность, знать, что никогда больше не возьмет в руки лука», – подумал Лариэс.

– Как вариант, – согласился он вслух. – Впрочем, с этим мы будем разбираться, когда закончим нашу миссию.

– Увы, заканчивать ее тебе придется без нас.

– Будет тяжело, но мы как-нибудь уж постараемся, – Лариэс посмотрел по сторонам, все гвардейцы, находящиеся в сознании, собрались вокруг него слушая, что скажет их капитан, – сегодня пусть все отдохнут. Завтра мы оплачем погибших товарищей… Ну а после все, кто будет в состоянии, продолжат путешествие. Тяжелораненых же приютит барон, я попрошу его об этом.

Он поднялся.

– А теперь, прошу меня простить, я должен проведать его высочество.

Сказав это, виконт двинулся на второй этаж. С каждым шагом силы все стремительнее и стремительнее покидали его, но Лариэс запрещал себе останавливаться.

«Я должен увидеть его высочество», – подумал он. – «Обязан».

Отыскать комнату, отведенную для особ королевской крови, было несложно. Возле нее на посту стоял Марк вместе с парой своих людей. Этой троице досталось слабее, нежели гвардейцам Лариэса, но было видно, что и им пришлось изрядно поработать мечами, когда изначальные прорвались во внутренний двор.

Заметив Лариэса, лейтенант гвардии ее величества кивнул и жестом приказал солдатам расступиться.

– Как его высочество? – хрипло спросил виконт.

– Нормально, – ответил Марк. – Зайди. Проверь.

Лариэс кивнул и, отворив дверь, вошел в комнату, приготовленную для магов. Тут было тихо, спокойно, из застекленных окон с улицы лился мягкий солнечный свет, а многочисленные ковры скрадывали шумы. Половина из шести кроватей была занята. С одной стороны лежал его высочество, напротив – Игнис и Блаклинт.

Лариэс подошел к своему господину и аккуратно коснулся его лба – тот был мокрым от испарины и горячим. Веки его высочества дернулись, но тот не очнулся.

«Ладно, по крайней мере, он жив», – заключил юноша, собираясь уйти прочь, но тут его остановил слабый стон.

Обернувшись, он заметил, что Игнис, также не пришедшая в сознание, беспокойно заворочалась. Сам не зная, зачем он это делает, Щит принца подошел к кровати девушки и уселся на краешек.

– Все хорошо, поправляйся, – прошептал он, взяв ее за руку.

Как ни странно, это помогло – Игнис еще пару раз дернулась и обмякла, а ее дыхание стало ровным.

«Ладно, посижу минутку, и пойду», – подумал он, с трудом борясь с растекавшейся по всему телу дремотой.

– Кхм.

Деликатное покашливание заставило Лариэса подскочить, и он понял, что заснул, сидя прямо на постели принцессы. Молясь, чтобы его заметил не кто-нибудь из волукримцев, которые уже просто обязаны были въехать в замок, он обернулся и с облегчением встретился взглядом с Орелией, которая почему-то сняла капюшон.

– Давно я так сижу?

– Пару минут.

– Извините, что побеспокоил, госпожа. Я шел проверить его высочество.

– Ага.

– А Игнис стала ворочаться.

– Я понимаю.

– Вот я и подошел, чтобы успокоить ее.

– Правильно.

– А потом задремал.

Целительница сложила руки на груди и смерила его долгим, оценивающим взглядом.

– Пошел. В кровать. – четко разделяя слова, произнесла она. – И не вздумай вставать раньше завтрашнего утра. Понял?

Уши Лариэса дернулись, и он потупился.

– Слушаюсь, госпожа, – только и ответил Щит принца.

Глава 27

Игнис со стоном открыла глаза, затем протерла их и снова моргнула. Видение не растаяло. В комнате находился бледный высокий юноша со впалыми щеками, чьи мутные глаза сероватого оттенка пристально изучали картину, висевшую на стене.

Он сидел вполоборота к принцессе, отчего прижатое к черепу ухо отчетливо вырисовывалось в жарких лучах утреннего солнца, а неровно стриженые волосы серого – будто в тон зрачкам – цвета напоминали крысиную шкуру, которую молодой человек для какой-то необходимости нацепил себе на голову.

– Здравствуй, Паллидий, – Игнис попыталась встать, чтобы поприветствовать товарища, как оно того заслуживало, но даже попытка сесть с треском провалилась.

– Вашему высочеству не следует напрягаться, – сухой чуть надтреснутый голос сковывающего напоминал скрип пилы по камню. Тупой пилы по очень крепкому камню. – Вы перенапряглись, создав огненный смерч, хотя я должен сказать, что разрушительная мощь этого заклинания впечатляет.

– Я была не одна. Тар… – Она тотчас же поправилась. – Его высочество Таривас Вентис помог мне своей магией воздуха, в одиночку я бы не смогла сотворить Огненный Шторм.

– Жаль, – Паллидий обернулся к ней. – А я-то думал, что вы уже превзошли мое Черное Пламя.

Игнис не смогла сдержать улыбку и сняла маску. С Паллидием – ее другом детства и лучшим учеником Корвуса – девушку связывала давняя дружба, и он был одним из немногих людей, кому огнерожденная не боялась открыть лицо.

То, что сейчас барон обращался к ней на «вы» и с использованием титула говорило ровно об одном – командующий экспедиционного корпуса Волукрима не просто зол, нет, он в крайней стадии бешенства, которое у иных могло выражаться в воплях, топанье ногами и рукоприкладстве.

– Ну что ты, мне еще десять лет надо практиковаться до того, как я хотя бы подберусь к мощи этого заклинания, – примирительно улыбнулась она.

Тут Игнис не кривила душой – Черное Пламя Паллидия – его шедевр и сильнейшее оружие – являлось артефактом третьего уровня погружения, способным призывать огонь, соперничающий по разрушительной мощи с ее собственным. В качестве основы этот талантливый чародей использовал куски обсидиана, которые ему доставляли из многочисленных спящих вулканов на севере Волукрима. Дальше он преобразовывал эти куски и каким-то совершенно фантастическим образом, и на выходе получал одноразовое заклинание кошмарной разрушительной силы, упакованное в небольшой гладко отшлифованный шарик. Лишь немногие сковывающие были способны создавать артефакты массового поражения, и Паллидий – этот гений – входил в их число.

«Будь у него побольше подобных артефактов, он бы, наверное, мог в одиночку разобраться со всей армией изначальных», – подумала девушка.

Увы, но на подготовку одного заклинания уходило до восьми месяцев тяжелой и кропотливой работы, а потому, насколько знала Игнис, сейчас в арсенале Паллидия не могло быть больше шести артефактов этого типа. Возможно, меньше.

В детстве она сильно завидовала талантливому юноше, чей огонь горел куда жарче, нежели ее собственный, и постоянно пыталась превзойти его. Их соревнования неизменно собирали огромную аудиторию и изрядно веселили всех обитателей дворца. Со временем противостояние переросло в настоящую дружбу, но время от времени Игнис ловила себя на мысли: «В этот раз я обязательно создам пламя мощнее, чем у него».

Судя по всему, подобные мысли посещали и Паллидия, потому как он с завидной регулярностью усиливал это свое заклинание, высвобождая все новые и новые запасы мощи там, где, казалось бы, ей и взяться неоткуда.

– Извини, что не предупредила, – продолжила она.

– Не страшно.

– Когда окончилась битва?

– Вчера утром. Вас почти добили, когда подоспела моя армия.

Игнис прикинула сроки и удивленно нахмурилась.

– Барон говорил, что большая часть твоей армии разбросана по графствам, а значит, ты должен был начать подготовку чуть ли не за неделю.

– Конечно, ваше высочество.

– Но как тогда… – начала было она, но тут же умолкла под полным ехидства взглядом друга. – Ах да, отец обещал отпустить меня, но ничего не говорил про сопровождение.

– Именно.

– И кто же?

– Отряд гарпий. К тому же, предположу, что Кающийся также регулярно встречался с учителем на Грани.

В голосе Паллидия Игнис расслышала слабо заметные нотки зависти. Увы, но гениальный сковывающий не обладал даже зачатками сноходческого дара, а потому мог только мечтать о встречах с учителем под фиолетовыми небесами границы миров.

– И всего-то?

– Учитель, по-видимому, счел, что трех Ступивших на Путь Вечности будет достаточно для вашей защиты.

– А еще – двух стихийных магов и сорока лучших гвардейцев Дилириса. Ну и я, кажется, кое-что умею.

Паллидий одарил ее новым взглядом, в котором каким-то образом поместилось даже больше скепсиса, нежели в предыдущем.

– Именно поэтому, полагаю, вы сутки валялись без сознания, ваше высочество?

Игнис скрипнула зубами.

– Пал, давай вот без этого.

– Как прикажете, ваше высочество.

– Пал!

– Вам не следует перенапрягаться. Лица королевской крови слишком ценны и важны для нас, простых смертных, мы не можем рисковать их здоровьем.

– Пал!!!

Она сорвалась на визг и тотчас же закашлялась, не в силах проглотить комок, застрявший в горле. Однако это подействовало – Паллидий встал и подошел к Игнис, а выражение бесстрастности на его лице сменилось волнением и злостью.

– Ты пошла против воли учителя. Ты отправилась в путь с людьми, половине которых нельзя повернуться спиной, чтобы не получить в нее кинжал! Ты подвергала свою жизнь опасности, не задумываясь о чувствах отца! Ты едва не погибла, пытаясь превзойти пределы контроля своей стихии!! Да о чем ты вообще думала!!!

Чего Игнис не ожидала, так это ответных криков и обвинений. Спорить лежа было неудобно, а потому она, совершив неимоверное усилие над своим измученным телом, приподнялась на локтях и, прислонившись к спинке кровати гордо посмотрела на собеседника.

– Да, я отправилась в путь, потому что мне осточертело торчать в Кастэллуме. Ты-то уже повидал половину континента, отец даже доверил тебе целую армию! А я? Сижу под замком, точно огромный бриллиант в центре сокровищницы. С меня сдувают пылинки и боятся слово лишнее сказать! Но я тоже хочу приключений, тоже хочу узнать, как устроен мир.

– И поэтому отправляешься в путь с наследным принцем Дилириса и принцессой Ривеланда, прихватив заодно оборотня? Хорошая компания, ничего не скажешь. В высшей степени надежные и достойные личности. Как только тебе горло еще не перерезали во сне?!

– То есть Ридгара с Орелией ты игнорируешь?

– Кающийся и Целительница могучи, но не всесильны. Их двоих может не оказаться рядом тогда, когда тебе больше всего на свете будет нужна помощь! И ты погибнешь без возможности воскреснуть! Уж кому, как не тебе следует знать об опасностях внешнего мира!

Игнис непроизвольно коснулась обожженной щеки, и это подхлестнуло ее ярость.

– А если и умру, тебе-то что? Это мой выбор!

– Из-за своего эгоизма ты хочешь разбить сердце отца?!

– Он – мой отец, Пал, не твой, не тебе решать!

Слова вырвались сами-собой, и уже в следующую секунду она пожалела о сказанном, но было поздно. Паллидий побледнел еще сильнее, хотя, казалось бы, дальше уже некуда. Он отступил на шаг и поник.

– Да, он твой отец, не мой, – тихо согласился юноша, став сразу как-то меньше в размерах.

– Пал…

– И не мне, беспризорнику, приказывать великой герцогине.

– Пал, ну извини…

Игнис попыталась встать, но собственное тело отказалось повиноваться. Ярость схлынула, оставив место раскаянию и стыду. Только теперь она осознала, что именно сказала в запале спора.

Паллидий был одним из так называемых детей Вороньего Короля: беспризорников, сирот, лишних ртов. Во всех странах такие водились в великом множестве. У кого-то умерли родители, кого-то выгнали из дома, кто-то убежал, кого-то продали в голодный год, кто-то, как она сама, пострадал от войны. Историй было много, но роднило всех отверженных одно – слуги правителя Волукрима без устали находили таких детей, выкупали из рабства, забирали с улиц и от пепелищ, если надо – выкрадывали из воровских притонов и прочих злачных мест. Здоровые, больные – не имело значения. Вороний Король принимал всех.

Их отхаживали, лечили, кормили, одевали, воспитывали, учили. Окружали заботой и любовью. Отворяли дверь в жизнь. Кто хотел, мог остаться в Волукриме, кто хотел – возвращался на родину. Никого не неволили. Нетрудно догадаться, что практически все из них считали Вороньего Короля своим отцом и боготворили его.

К сожалению, даже среди них мало кто относился к отцу с таким почтением, как Паллидий. Оно доходило до фанатизма, Игнис была уверена, что, если бы у юноши была такая возможность, тот обязательно организовал бы церковь Корвуса и начал поклоняться его статуе, которую поместил бы прямо за алтарем вместо распятия.

И Пал всегда завидовал Игнис из-за того, что Вороний Король удочерил ее. Он знал, что девушка напоминает Древнему родную дочку, потерянную сотни лет назад, девочку чья смерть навсегда изменила жизнерадостного мечтателя, желавшего осчастливить весь Интерсис. Умом юный артефактор понимал все, но то – ум. Сердце же одинокого сироты жаждало любви и признания. Паллидию было плевать на титулы и власть, он хотел стать сыном Корвуса, чтобы хоть раз назвать того папой – это Игнис знала наверняка.

И вот теперь она, потеряв над собой контроль, ударила по самому больному месту молодого человека.

– Пал, прости, – без особой надежды повторила она, пытаясь подняться. – Я не это имела в виду.

– Конечно, ваше высочество, – безжизненным голосом ответил чародей, плюхнувшись обратно в кресло.

Игнис вздохнула.

«Язык мой – враг мой. Нужно было смолчать, тем более что он, по большому-то счету, прав».

Жаль, что эта полезная мысль пришла в ее голову так поздно, но тут уж ничего нельзя было поделать.

Повисло тягостное молчание. Игнис надеялась, что друг успокоится, Пал же не желал продолжать разговор, но и уходить не спешил.

Именно в таком состоянии их и нашла Орелия. Целительница вошла бесшумно, держа в руках поднос, на котором стояла исходящая паром тарелка супа. Беглым взглядом окинув комнату она издала свой лишенный эмоций вздох и покачала головой.

– Дети, вы опять повздорили?

Игнис, слышавшая эту фразу десятки раз, не смогла сдержать улыбки и хихикнула, бросив короткий взгляд на Паллидия. На его лице также промелькнула тень робкой улыбки, мимолетная и почти неразличимая.

Орелия села на кровать и поставила поднос рядом, затем взяла тарелку и, зачерпнув ее содержимое в ложку, протянула еду Игнис.

– Открой рот.

Девушка, по опыту знавшая, что сопротивляться приказам Целительницы бесполезно, повиновалась, не раздумывая.

– Куриный бульон, – скривилась она. – Отличное угощение для победителей.

– Победители сейчас пируют за стенами замка и в главном зале, а ты – раненая, потому и бульон. Он очень полезен.

– Если добавить в него немного соли и специй, станет вкуснее.

– Вкус не тождественен пользе. Они вообще никак не связаны друг с другом.

– Но я бы все-таки предпочла, чтобы он был.

– Мы все чего-то хотим. Жаль, не всегда получаем желаемое.

Звук, который последовал за этими словами Древней, не мог быть ничем, кроме смешка. А издать этот смешок мог только один человек – Игнис проследила источник звука, и у нее отлегло от сердца – Паллидий, заметно повеселевший, с интересом наблюдал за истязанием. Он знал, как сильно принцесса ненавидит куриный бульон, а потому просто не мог отказать себе в удовольствии.

«И как же это Орелия все всегда знает наперед?» – подумала девушка. – «Ведь она специально принесла именно бульон, предполагая, что мы поцапаемся. Ну что ж, я виновата, значит – должна принять наказание».

И она решительно принялась поглощать ненавистный суп.

– Стало быть, все кончено? – поинтересовалась Игнис, когда показалось дно тарелки.

– Ничего еще не закончилось, – буркнул Паллидий, – но мы получили передышку. Тараканы согнали к этому замку все, что могли.

– И, если бы среди защитников не оказалось трех стихийных магов, одной сковывающей, и троицы Древних, его бы сровняли с землей за пару часов.

– Да, – согласился ученик Вороньего Короля.

Игнис вздохнула, Паллидий уже простил ее, но еще некоторое время продолжит дуться, и ничего тут нельзя было изменить, однако друг преподнес сюрприз.

– Как я понял из слов Кающегося, вы собираетесь продолжить путь приямком к логову королевы?

– Да, тем более что теперь, когда ряды изначальных заметно сократились, у нас больше шансов добраться без проблем.

– Сократились здесь, – заметила Орелия, – я ведь права, Паллидий?

– Целиком и полностью, госпожа, – с неохотой ответил чародей. – Моих войск едва хватает, и я уже запросил подкрепления.

– И, тем не менее, даже весьма небольшими силами ты распорядился поистине великолепно, – похвалила его Орелия. – Избиение изначальных было произведено так, что дух захватывало.

– Спасибо за добрые слова, – склонил голову чародей, – но моей заслуги в этом было немного. Они уже понесли тяжелые потери, ряды расстроились, большая часть командиров погибла стараниями Кающегося и оборотня, – тут он недовольно поморщился, – а потому у них просто не осталось ни малейшего шанса оказать нам сколь-нибудь серьезное сопротивление.

Игнис слушала внимательно, ожидая, когда же, наконец, разговор зайдет о главном – о сопровождении их отряда до логова королевы. Она ни на секунду не сомневалась, что Паллидий предложит свою помощь.

– Впрочем, это не так важно, куда серьезнее другое – куда вы намереваетесь отправиться? – спросил ученик Вороньего Короля, переходя к главному.

– Куда-то на северо-восток, – пожала плечами принцесса. – Все, что я знаю, это то, что изначальные свили гнездо под Бесконечными горами, либо в Восточных горах. По крайней мере, амулет Архитектора указывает примерно в том направлении.

– Весьма разумно с их стороны – подземные тоннели тянутся на сотни миль, они пронизывают горы, точно дыры – сыр, и там можно спрятать не то, что один большой муравейник, а целую страну.

– Кстати, – Игнис, пользуясь случаем, решила задать давно мучавший ее вопрос, – по ту сторону гор не забираются?

– Забираются, – мрачно ответил Паллидий.

– Все так серьезно? – у Игнис екнуло сердце.

– Не волнуйся, ты же знаешь: жителей Великой Равнины не напугать какими-то откормившимися насекомыми, – усмехнулся ее друг.

В этом он, конечно, был прав – потомки колонистов, несколько веков целенаправленно очищавших земли к востоку от Северных Гор, от всевозможной нечисти, в кошмарных количествах заполонившей те края, могли постоять за себя, и все-таки…

В мыслях Игнис, впервые с того момента, как она покинула Кастэллум, закралось сомнение.

«Как там папа, надеюсь, с ним все в порядке» …

– Не волнуйся, чтобы повредить Корву, нужно нечто большее, чем кучка изначальных, – утешила ее проницательная Орелия. – Важнее другое: что ты, Паллидий, предлагаешь?

«Она тоже все понимает, интересно, станет ли Орелия возражать против участия Паллидия в нашем походе, или нет?»

Сама Игнис очень не хотела, чтобы сковывающий, либо его люди, сопровождали их в заключительном этапе путешествия – ей казалось это нечестным.

«Это мое приключение», – думала девушка, – «и я не собираюсь портить его, беря к логову королевы несколько тысяч каррасов. И к тому же…»

К тому же, сопровождение могло сделать невозможным более тесное знакомство с Таром, чего Игнис хотелось в последнее время больше всего на свете. Она понимала, что ведет себя глупо, как взбалмошная девчонка, что лучше взять все войска, какие только получится, и скорым маршем добраться до пещер, в которых укрылись изначальные. Она осознавала, что несколько лишних магов заметно облегчат дело, и все же…

И все же она не хотела этого всеми фибрами своей души!

– Я, конечно же, предпочел бы отправить армию вместе с вами, – словно почувствовав это ее настроение осторожно проговорил Паллидий. – Но увы, это невозможно – мои силы нужны в других местах, а потому от этой идеи придется отказаться. К тому же, ты, наверное, вряд ли согласишься даже на небольшое сопровождение.

Он махнул рукой.

– Так что поступай, как знаешь.

Игнис уставилась на друга, широко раскрыв глаза – она ожидала новой волны упреков, возражений, предполагала, какие аргументы может использовать старый друг, и как будет лучше всего опровергнуть их. Она готовилась к тяжелой и длительной осаде, а получила капитуляцию.