Текст книги "Дочь Вороньего Короля (СИ)"
Автор книги: Sleepy Xoma
сообщить о нарушении
Текущая страница: 33 (всего у книги 43 страниц)
Глава 23
Лариэс стоял на стене и задумчиво рассматривал бушующее хитиновое море, окружившее замок со всех сторон. Познакомившись с действием многочисленной артиллерии, расположенной в каждой из восьми башен, твари сочли за благо отступить и перегруппироваться, и теперь с каждым часом их становилось все больше и больше, отчего телохранитель принца заключил, что очень скоро начнется штурм.
С одной стороны, он ощущал вину, ведь именно их отряд привлек огромную армию изначальных к замку. С другой стороны – немного недоумевал, как это изначальные раньше не забрались в укрепление, полное беженцев. Конечно, широкий ров, заполненный проточной водой – замок был выстроен на берегу реки, и еще во время его возведения работники прокопали канал, создав таким образом рукотворный остров, – несколько мешал, но пожелай того магические насекомые, эта неширокая преграда не остановила бы поток монстров.
Впрочем, как объяснял сам барон, чудовища, перебившие тех из жителей, кто не успел укрыться за стенами, отправились дальше, оставив вокруг замка лишь небольшой заслон, а очень скоро им стало вообще не до того. Когда Вороний Король прислал в графства армию, изначальным пришлось тратить все силы просто на то, чтобы не оказаться сметенными стальной лавиной каррасской пехоты, поддерживаемой немногочисленной, но весьма могучей в бою тяжелой конницей восточных графств.
Урсус Гарский тоже немного помогал Паллидию и даже получил от волукримского барона некоторое количество припасов, но он, как и большая часть дворян пограничья, старался выживать сам по себе.
Единственное, чего Лариэс не понимал, так это откуда у феодала средней руки, обитающего, говоря откровенно, в заднице мира, нашлись деньги на здоровенную крепость, снабженную восемью круглыми башнями, в каждой из которых размещалось, наверное, три, а то и четыре пушки. Помимо этого, на стенах тут и там виднелись осадные аркебузы, способные выстреливать на расстояние в три-четыре сотни шагов еще не ядра, но уже совсем не пули. Толщина стен, пригодных для борьбы с артиллерией осаждающих тоже вызывала уважение, и вообще, замок этот выглядел крайне продуманным.
Как Лариэс понял, Урсус Гарский в этом своем стремлении к безопасности был не одинок – все пограничные бароны, по крайней мере, если верить слугам и солдатам, с которыми виконт успел перекинуться парой слов, превращали свои крепости в самые настоящие шедевры фортификации. Не совсем понятно было, с кем это они собирались воевать, и ради чего, но серьезный и профессиональный подход к военному дело вызывал уважение, и оказался как нельзя кстати сейчас – когда пришли лихие времена.
«Кто бы мог подумать, что это так поможет», – ухмыльнулся Лариэс. – «Но все-таки хорошо, что барон согласился нас принять».
Хозяин, по-хорошему, мог выставить отряд вон, причем ни его высочество, ни Ридгар, ни Орелия не сказали бы и слова против этого. А все потому, что в замке укрывались сотни мирных жителей. Урсус Гарский, к чести его, в первые же дни бедствия развил бурную деятельность и перетащил большую часть своих крестьян вместе со скарбом и семьями за стены. Места хватало – замок был выстроен на совесть и мог принять куда больше людей, оружие для спасенных тоже водилось в избытке. С продовольствием, как ни странно, не возникло ни малейших проблем – у барона как раз на такой случай были подготовлены огромные запасы, а крестьяне прихватили с собой все зерно и живность, что смогли. Скот и птицу, на которых не хватило места, безжалостно забили, после чего три дня вялили мясо. К тому же оставалась еще рыбная ловля – даже сейчас на стене, упирающейся в реку, два десятка мальчишек сидели меж зубцов, держа в руках удочки. А за противоположной стеной из воды торчал небольшой островок, где хватило места для маленького причала, возле которого покачивался на воде речной корабль. И сейчас на этом корабле спокойно, будто на другой стороне реки и не бесновались изначальные, разместились три мужика, о чем-то оживленно болтая и рыбача. Со стены была спущена веревочная лестница, чтобы любители острых ощущений в случае чего успели убраться, и, тем не менее, лично Лариэс не рискнул бы подвергать свою жизнь такой опасности.
Впрочем… Как он уже говорил Игнис: как будто у крестьян был выбор! Они не имели возможности работать в поле, не могли пойти в лес за грибами и ягодами, а потому делали то, что было в их силах для выживания.
Две вещи смущали юношу. Во-первых, когда отряд выбрался из леса, такого числа изначальных, определенно, еще не было. Кажется, за то небольшое время, что прошло, их количество удвоилось. Во-вторых, изначальные отошли на безопасное расстояние и не спешили бросаться на штурм. Видимо, они что-то задумали.
И первое, и второе сулили серьезные неприятности.
Щит принца заметил Мислию, с задумчивым видом стоявшую на стене с неизменным в последние недели Звериным Амулетом, зажатым меж пальцев. Тень непрерывно старалась получить контроль над сложным магическим артефактом, что бы это ни значило, и Лариэс ощутил даже некоторую симпатию – эта острая на язык и стервозная особа, когда было необходимо, просто поражала своей работоспособностью и усердием.
Во внутреннем дворе без дела околачивался Вилнар, которого Блаклинт оставила одного, а из раскрытых дверей кухни доносились пьяные вопли Мелиса, изничтожавшего замковые запасы спиртного.
Руководство же, то есть принц, принцессы и Древние, собрались вместе с бароном и его приближенными и обсуждали что-то. Скорее всего, пути выхода из сложившейся ситуации. Как ни странно, но на этот совет Лариэса не пустили, да тот не особо и настаивал. Какая разница? Все равно в итоге им придется любой ценой держать стену. Так лучше постоять немного на ней, привыкнуть, подготовить себя.
Все равно шансов спастись у них негусто.
Лично Лариэс видел лишь один вариант – каким-то образом связаться с бароном Паллидием и дождаться прихода его войска. Весь вопрос был в том, как именно это сделать – юноша ни на секунду не сомневался, что фанатики Культа изначальных станут сбивать всех почтовых голубей, которых заметят, а прорваться через кольцо из монстров на лодке, либо же верхом, не представлялось возможным.
«Разве что Ридгар может уйти через Грань», – рассуждал телохранитель, прохаживаясь взад-вперед по стене. – «Ему никто не сумеет помешать. Но, сдается мне, он откажется так поступать, ведь тогда отряд лишится сильнейшего своего воина».
В том, что Кающийся – самый могучий среди них, Щит не сомневался ни на миг.
На лестнице, ведущей во внутренний двор, послышались шаги и Лариэс, обернувшись, встретился взглядом с Клариссой и Эриком.
– Разместились? – спросил капитан.
– Угу, место в казармах нашлось для всех.
– А вы сами? – уточнил Лариэс, которому все еще не подобрали покои, отчего он, собственно говоря, и прохлаждался без дела на стене.
– Тоже. Солнышку выделили отдельную комнату, а мне придется спать рядом с Марком, – притворно вздохнул Эрик.
– Печаль.
– Не то слово, сам же знаешь, как он храпит.
Это было правдой – храпел лейтенант гвардии ее величества изрядно.
– Что поделать, жизнь жестока.
– Ага. Ну да ничего, скоро начнется настоящая жара и храп Марка сразу же перестанет меня беспокоить. – Эрик подошел к стене и выглянул между зубцов. – Господи Иисусе, сколько же их! Такое ощущение, что под стены замка приползли все незанятые насекомые в восточных графствах. Ох и повеселимся же!
– Да уж, веселье будет то еще, – Кларисса оперлась спиной на один из зубцов, сложив руки на груди. – Интересно, этот хваленый Паллидий, о котором я столько слышала от Игнис, вообще делает свою работу?
Она говорила уверенно и спокойно, но Лариэс видел, что все это – маска, предназначенная для того, чтобы подбодрить товарищей. На самом деле Клариссе было очень страшно – глаза выдавали ее. Другой человек не понял бы этого, но Лариэс слишком хорошо знал девушку для того, чтобы попасться на подобную уловку.
«Девушку, которая призналась мне в любви», – в очередной раз некстати подумал он. – «Девушку, к которой я не испытываю никаких чувств, кроме дружеских».
За то время, что прошло с момента ее признания, Лариэс сумел немного разобраться в себе и мог с уверенностью утверждать: графиня для него лишь подруга. Да, ради нее он с легкостью бросится на пики и встанет под огонь аркебуз, но не сможет предложить ей то, чего Кларисса действительно хочет больше всего на свете – свое сердце.
Отбросив в сторону некстати появившиеся мысли, Лариэс добавил:
– Думаю, не стоит рассчитывать на внезапную помощь ученика Вороньего Короля. Как всегда, будем справляться сами.
Неожиданно Эрик широко ухмыльнулся, демонстрируя едва ли не все зубы, и заговорщическим тоном произнес:
– Слушайте, у меня тут появилась безумная идея: давайте устроим соревнование – кто прикончит больше насекомых, тот получит приз. Как вам?
– А что за приз? – заинтересовался Лариэс.
– Ну не знаю, давай, поцелуй нашего несравненного капитана.
Лариэс не смог сдержать глупую усмешку.
– Давай лучше золотом, а то ведь мне придется целовать самого себя.
– И то правда, золото будет лучше, что-то я не подумал. Ведь когда победителем окажусь я, то придется дарить тебе свой бесценный поцелуй, а это будет нечестно. Может, тогда разыграем поцелуй Клариссы? Вот уж точно тогда наши бойцы перебьют всю эту орду за пару минут.
– А потом вцепятся друг другу в глотки, доказывая, что именно они достойны губ несравненной графини, – в тон ему отозвался Лариэс, краем глаза следя за подругой.
Он сразу понял, что задумал Эрик – граф тоже знал Клар не один год, а потому понял, что девушка напугана и сделал то, что у него получалось лучше всего – начал нести околесицу, чтобы подбодрить верную боевую подругу.
И это работало!
Пепельноволосая воительница неожиданно расхохоталась и, давясь от смеха, проговорила:
– Нет уж. Лучше, когда я выиграю, заставлю вас голыми бегать вокруг замка.
– Тебе правда интересно, как выглядит костлявая задница этого рысеухого? – сделал большие глаза Эрик. – Нет, понимаю, мое великолепное тело – приманка для любой женщины, но этот… – Он обвел Лариэса рукой, как бы показывая, насколько тот нескладен, – даже и не знаю, как бы сказать, чтобы не обидеть…
– Зато у нашего капитана, определенно, есть часть тела, которая длиннее, чем у тебя, – ухмыльнулась Кларисса.
– Солнышко! – возмутился Лариэс.
– Я об ушах говорю, – невинно хихикнула девушка, прикрыв рот ладонью и моргнув густыми ресницами, – а ты о чем подумал?
Она лукаво подмигнула командиру и тот не удержался от улыбки.
– Знаете я хочу сказать одну вещь, – поддавшись импульсу вдруг произнес Щит принца. – Что бы ни случилось в ближайшие дни, я был счастлив служить рядом с такими людьми, как вы.
– Ой, ну давай еще обнимемся, – проворчал Эрик, но по взгляду его Лариэс понял, что он тронут этой внезапной откровенностью капитана.
– Обязательно обнимемся, когда перебьем всех, – предложил виконт.
– О, вот мы и определились с наградой победителю, – всплеснула руками Кларисса. – Объятья капитана.
Лариэс махнул рукой.
– Поступайте, как хотите. Все равно в итоге я буду обнимать сам себя.
– Ну да, тебе не привыкать, – поддел его Эрик, но развить эту тему он не успел – к ним подошла маленькая девочка.
– Дяденька, дяденька, – пропищала она, обращаясь к телохранителю.
Щит принца уставился на создание шести-семи лет, тоненькое, как тростинка и юркое, точно капля ртути. Казалось, это маленькое существо не может и секунды простоять на одном месте из-за распирающей ее неукротимой энергии.
Лариэс улыбнулся и присел на корточки.
– Да, малышка?
– Я – Талика, – серьезно сообщила та, наморщим носик.
– Здравствуй, Талика, я – Лариэс.
– У тебя смешные уши, – незамедлительно сообщил ребенок, вызвав улыбки у виконта и его друзей.
– Правда? Мне редко говорят об этом, чаще людей они злят.
– Они глупые, вот, – выпалила девочка.
– Ну спасибо, – рассмеялся полукровка и, порывшись в поясной сумке, нашел невесть откуда оказавшийся в ней кусок сахара, для сохранности упакованный в небольшую коробочку. – Держи.
Глаза девочки распахнулись от восторга, и она незамедлительно сунула угощение за щеку, зажмурившись от удовольствия.
– Спасибо, дяденька.
– Не за что. А зачем ты звала меня?
– Мама велела передать, что твоя комната готова. Я должна проводить тебя до нее.
– Ну что ж, веди.
Он кивком попрощался с друзьями и двинулся следом за маленькой провожатой.
Пока они шли, Лариэс успел узнать много интересного. Оказалось, что в замке обитает много-много людей, но таких смешных и интересных, как он, нет ни одного, что их отряд сейчас обсуждают все, и что в нем есть целых две принцессы и что она хочет с ними познакомиться, потому что они красивые и в красивой одежде и что большой волосатый дядька смешной, и сейчас он пьет горькую воду с дяденькой сотником, и что бледный дяденька страшный и она не хочет к нему приближаться.
Эти занимательные факты разбавлялись сущей ерундой вроде пояснений вида: «а вот если потянуть за этот гвоздик, в стене откроется дверь, правда, здорово», а потому, когда Лариэс наконец-то добрался до своих покоев, у него уже голова шла кругом. Комнату ему выделили небольшую, но удобную, к тому же в ней заботливой рукой слуг, наверное, матери не в меру говорливой девочки, была разложена сменная одежда и стояла большая лохань с исходящей паром водой.
Отправив пигалицу по делам, Лариэс с блаженным выражением лица смыл с себя пыль и пот, после чего переоделся в чистое.
Затем он вновь покинул комнату и тщательно сбрил недельную щетину. Он не знал, что за желание потребует от него исполнить Игнис, но отчего-то хотел предстать перед ней в лучшем виде. Когда все было готово, юноша присел на кровать и закрыл глаза – пока главные совещались, у него оставалось немного времени для отдыха. Следовало потратить его с умом.
* * *
– Как видите, господа, ситуация у нас не из легких, – начал барон Урсус Гарский, когда гости разместились в удобных креслах.
Игнис еще раз оглядела комнату, в которой помимо них пятерых и пограничного владыки находились три его советника. Да, барону нельзя было отказать в умении жить красиво: стены были облицованы мрамором, в единственном окне красовалось самое настоящее стекло, пол устилал роскошный ковер, привезенный явно из Империи Бархатных Островов, а вся мебель – массивная, украшенная искусной резьбой и очень, очень дорогая – прямо-таки кричала о богатстве хозяина.
Посреди комнаты размещался стол, на котором лежала искусно изготовленная карта восточных графств. Фигурки, расставленные на ней, символизировали города, крепости, отряды и, конечно же, вражеские силы. И сейчас вокруг нефритовой башенки – замка – были размещены три или четыре дюжины ониксовых жучков, обозначавших изначальных, а у подножия крепости разместились три ограненных драгоценных камня: сапфир, алмаз и рубин.
«Огонь, воздух и вода», – догадалась Игнис. – «Так, а это что у нас?»
Две небольших малахитовых статуэтки, которыми, кажется, также можно было играть в шахматы, по-видимому, символизировали Кающегося и Целительницу, а золотой рыцарь на коне – армию барона. На расстоянии в несколько футов от нефритовой башенки располагалась мраморная копия Мирберга – столицы графства, вокруг которой собралось множество фигурок вороноголовых, из чего Игнис сделала два вывода: во-первых, у барона в замке живет искусный ювелир, во-вторых, у пограничного владыки много лишних денег и свободного времени.
С другой стороны, изображение получалось очень наглядным, и, бросив взгляд на карту, можно было составить достаточно точное представление о том, какие земли защищены от изначальных, а какие поразило это бедствие. Конечно, вопрос соответствия расстановки сил на карте с реальностью не поднимался, но Игнис предположила, что, наверное, имеющиеся сведения можно считать более-менее адекватными.
А барон, заложив руки за спину, меж тем, продолжал, обращаясь непосредственно к Игнис:
– Несмотря на огромную помощь вашего батюшки, моя госпожа, нам не удается полностью справиться с угрозой древнего зла. Хотя я замечу, что ситуация заметно выправилась по сравнению с тем, что было пару месяцев назад. Тогда мне казалось, что настали последние времена.
– А что произошло потом? – не сдержала любопытства девушка.
– А потом прямо мимо моего замка, сметая все на своем пути, прошла армия господина Паллидия. Все изначальные в округе были безжалостно вырезаны и на какое-то время мы вздохнули свободно.
– Генерал Паллидий отказался от идеи контролировать реку, – подключился к разговору принц. – Не совершил ли он, таким образом серьезной ошибки?
– Вы прозорливы, ваше величество, – кивнул барон. – Ведь контроль Серены мало того, что позволил бы запереть изначальных в восточных графствах и не допустить их до Ничейных земель, но и дал бы возможность быстро перебрасывать подкрепления с помощью речных судов.
Принц кивнул, соглашаясь с собеседником.
– Но вы, к сожалению, не знаете всех особенностей Воллиса и Финибуса.
– Особенностей? – нахмурился Тар, и это было столь мило, что Игнис едва не запищала от восторга. Лишь полная неуместность подобного поведения на столь серьезном собрании остановила ее от этого.
– Да, – кивнул барон. – У вас, в старых королевствах, мало что знают про свободные графства. Многие даже не представляют, какова территория Воллиса с Финибусом, а ведь наш восточный сосед простирается едва ли не до самого Темного Леса!
Для Игнис в этом не было ничего странного – восточная граница Волукрима также проходила по этим страшным и гибельным местам, а вот принц, кажется, слегка удивился.
– Я слышал об этом и раньше, но всегда считал преувеличением. Разве можно жить возле тех мест, не подвергаясь постоянным нападениям тварей, непрерывно лезущих из чащоб?
– Нельзя, – кивнул барон. – Именно поэтому те, кто избрал своим домом пограничье, не облагаются налогами и всегда готовы к войне, а мы все, – и тут он хлопнул себя по груди, – в том числе и я, помогаем им деньгами, оружием и продовольствием, несмотря даже на то, что они, по крайней мере формально, вассалы графа Микаэля Воллисского. Но речь сейчас идет не о восточной границе, а о графствах в целом. За последние сто лет мы сумели расселиться по очень большой территории, но нужно понимать, что людей тут обитает не слишком много – земли гораздо больше. И далеко не все крестьяне желают кучковаться, особенно, поблизости от нас – аристократов, ведь многие из них бежали от гнета и унижений, которым подвергались в Дилирисе, Аэтернуме и прочих старых королевствах. Они селятся в небольших деревнях, обнесенных зачастую частоколом и рвом, охотятся, ловят рыбу и живут, в общем-то, в свое удовольствие, имея нас всех ввиду. Понимаете, о чем я толкую, ваше высочество?
– Ага, – кивнул Тар. – Если армия Волукрима, присланная Вороньим королем, станет защищать лишь реку, то она, может быть, и не пропустит изначальных в центральные земли, зато оставит им на съедение добрую половину жителей графств.
– Именно, – кивнул барон. – Поэтому господин Паллидий был вынужден отправиться к столице Финибуса, выделив добрую половину армии для наведения порядка в Воллисе.
Он указал на карту.
– Сами видите, как обстоят дела. Правда, за последнюю неделю ситуация могла и измениться, но я не думаю, что кардинально. Когда до меня в последний раз добирался почтовый голубь, в письме говорилось, что почти треть сил волукримцев занята спасением жителей маленьких независимых поселений на севере и востоке страны. Что творится в Воллисе, увы, я не знаю.
– Стало быть, – медленно произнес принц, подходя к столу и беря в руки фигурку, символизирующую воина Волукрима, – господину Паллидию пришлось дробить силы.
– Да.
– Не самая удачная тактика, замечу.
– Не могу не согласиться, ваше высочество, – кивнул барон. – Из-за этого у него не хватает людей, чтобы дать изначальным решительный бой, и максимум, что получается, так это очистить часть графства и держаться, укрепившись там.
– И продолжать спасение людей, – добавила Орелия.
– Конечно же, Целительница, – с уважением в голосе согласился барон. – Насколько я знаю, счет спасенным идет уже на сотни тысяч и часть из них пополняет войска графа, вот только…
Барон отвел взгляд, но его мысль была понятна и без слов.
«Вот только, отсиживаясь за стенами войну не выиграть», – закончила мысль Игнис. – «Пока Паллидий спасает жителей графств, собирая их в одном месте, изначальные имеют возможность распространяться по континенту. Они уже бродят по Ничейным Землям, и через неделю-две окажутся на востоке Дилириса. А отцу наверняка пришлось отправить еще тысяч тридцать для защиты южных рубежей – готова побиться об заклад, что и Бесконечные горы не остановили насекомых».
А защищать на Великой Равнине было что – сотни городов и тысячи деревень, огромные стада, десятки тысяч квадратных миль полей, пастбищ и садов. Рукотворный рай на земле, полторы сотни лет очищавшийся от порождений Темного Леса, и легший в фундамент могущества Волукрима. Мало кто на континенте знал, насколько же королевство отца велико и сильно на самом деле, и тот прилагал огромные усилия для того, чтобы эта ситуация не менялась. Правда, ей было неясно, почему отец до сих пор не нашел логово изначальных и не выжег его каленым железом.
«Пускай у него и нет медальона Архитектора, но ведь наверняка есть иные способы», – задумалась девушка. Она поняла, что эта мысль отчего-то раньше не приходила в голову, хотя должна бы. – «И почему он все-таки позволил мне уйти вместе с Таром, почему не заставил всех двигаться через Волукрим? Только ли дело в моих словах, или тут прячется нечто большее?»
Она украдкой взглянула на северянку, которая все это время сидела с задумчивым выражением лица и сосредоточенно слушала барона.
«Такое ощущение, что я по своей воле оказалась пешкой в игре, правил которого не понимаю», – грустно подумала девушка. – «Надеюсь, она закончится хорошо».
А барон с принцем, меж тем, принялись обсуждать чисто военные вопросы, и потому Игнис слушала их в пол уха. Неожиданные мысли, которые только сейчас пришли ей в голову, все больше и больше захватывали огнерожденную, не позволяя ей отвлечься ни на что другое.
«А что насчет Ридгара и Орелии? Они тоже понимают, что происходит? Именно поэтому и согласилась стать частью отряда Тара? А… Тар?» – мысль о том, что принц: такой красивый, такой благородный, такой мужественный, может плести какие-то мерзкие козни, показалась Игнис абсурдной, и та быстро отмела ее, как невозможную. – «Нет, Тар и вправду хочет помочь, а вот за его мать поручиться нельзя. Кэлиста – эта укушенная бешеным хорьком сука – всегда ненавидела отца и могла выдумать какую-нибудь гадость. Но, с другой стороны… Отправить сына за тридевять земель в сопровождении лишь горстки верных людей» …
Девушка поняла, что ей ощутимо не хватает сведений и впервые с момента присоединения к отряду пожалела о том, что отец сейчас далеко. Его мудрый совет был бы очень полезен.
«Ну, ты сама хотела взрослых приключений, милая моя», – пожурил ее внутренний голос. – «Теперь нечего хныкать».
Хныкать Игнис не планировала в любом случае, но вот понять, что же такое творится вокруг, ей хотелось. А то, что за вторжением изначальных крылось нечто большее, чем казалось на первый взгляд, уже стало очевидным. Тут и таинственный убийца, способный убежать от самого Кающегося, и фанатики, чья секта, если верить Мислии до недавних пор считался одной из тысяч маленьких безобидных группок по интересам, и изначальные, охотящиеся за ними, точно по наводке…
По-хорошему, в схему заговора вписывалось и внезапная забота Кайсы об одном из своих опаснейших соседей, вылившаяся в безвозмездную передачу первой Тени бесценного артефакта. С другой стороны, дружба с Блаклинт просто не могла, ну никак не могла быть актерской игрой, в этом девушка не сомневалась. За последние дни они так сблизились с северянкой, что Игнис частенько забывала, кто та по крови, и уже не раз и не два думала о ней, как о лучшей подруге. Нет, Блаклинт и Тар, определенно вне подозрений. А что насчет Непобедимого?
«Мелис всегда ненавидел отца, к тому же он отдыхал на постоялом дворе, в котором нам устроили засаду. Как ни крути, он – главный подозреваемый. Но Ридгар с Орелией терпят его. Хотят вывести на чистую воду? Проклятье, ни черта не понимаю, все так сложно и запутанно!»
Оставалось лишь гадать, почему она не задумывалась над этими вопросами раньше, но что сделано, то сделано. Зато сейчас они не давали Игнис покоя. Очень своевременно, ничего не скажешь.
А больше всего бесило то, что нечто важное ускользало от девушки, и она никак не могла взять в толк, что же именно. Казалось, что еще чуть-чуть, еще одно мысленное усилие, и тайна откроется для нее.
– Игнис… Игнис… Игнис!
Огнерожденная дернулась и густо покраснела.
– Прошу меня простить, задумалась, – она изобразила нечто вроде улыбки – вышло жалко – и обернулась к Таривасу, который и обращался к ней.
Принц задорно улыбнулся и подмигнул ей.
– Мы все устали, ага?
Этой улыбке невозможно было отказать! Так заразительно и задорно не могли улыбаться даже дети, что уж говорить про наследников целых королевств! Такой человек просто не мог быть связан ни с какими тайными планами и интригами. Это было просто невозможно.
– Да?
– Скажи, нет ли у тебя какого-нибудь возможности связаться с командующим экспедиционного корпуса?
Этот вопрос застал Игнис врасплох.
– С Паллидием, зачем? – не думая сболтнула она, и лишь через секунду поняла, что принц имеет в виду. – А, ты спрашиваешь, могу ли я позвать его на помощь?
– Ага, – еще шире ухмыльнулся Тар.
– Увы, – покачала она головой и виновато улыбнулась. – Тут мы все в одной лодке.
– Жаль, – по лицу Тариваса нельзя было понять, расстроен он или нет, юный принц был все таким же веселым и жизнерадостным. – Тогда, полагаю, у нас остался лишь один выход.
– И какой же? – насупился барон.
– Пережить осаду, ага.
После того, как совещание закончилось, Игнис отловила Ридгара и, отойдя с ним в укромный угол, спросила.
– Почему ты не предложил отправиться за помощью? Сколько времени потребуется на прогулку по Грани? Час, два? Ты успеешь передать весточку и вернуться до того, как изначальные соберутся штурмовать нас.
– Не все так просто, – неохотно ответил Древний. – Время на Грани течет иначе, да и пространство иногда проделывает странные фокусы.
– Не с тобой, – оборвала его принцесса. – Тебя не просто так звали гранерожденным, отец говорил, что ты живешь сразу в двух мирах.
Ридгар нахмурился.
– Корвусу не следует раскрывать детям некоторые секреты, – пробурчал он.
Эти слова не поколебали Игнис. Она продолжала смотреть все так же упрямо и уверенно, ожидая ответа, и Древний, наконец, сдался.
– Ни я, ни Орелия не сумеем пробиться. Что-то перекрыло все проходы: сильная, древняя магия, с которой я сталкивался раньше пару раз. Я могу выходить на Грань здесь, могу шагнуть за пределы крепости где-то на половину мили, но это и все.
Игнис в очередной раз поблагодарила отца за то, что ее маска не умеет менять цвет, потому что новость эта была поистине страшной и девушка буквально чувствовала, как кровь отлила от лица.
– Но кто, во имя Господа, в состоянии запретить тебе – тебе! – путешествовать через Грань? И как?
– Способы есть, – на этот раз в словах Кающегося звучала настоящая тревога, – их немного, но они действенны. В былые времена, когда я и мои товарищи совершили… большую глупость, Айнрит создал несколько многоразовых артефактов, защищающих своих друзей от… – он вздохнул и закончил, – меня.
– А кто-нибудь помимо Архитектора в состоянии воспроизвести их?
– Твой отец, причем без особых проблем. Неназываемый, когда был жив, Архимаг – тоже. Быть может, Швея в состоянии изготовить нечто подобное. Как ни крути, но она помимо всего прочего – сильный артефактор, хотя это далеко не основная ее магия.
– А кто-нибудь из живых и не Ступивших на Путь Вечности?
– Полагаю, наш таинственный преследователь достаточно одарен для подобных манипуляций, ну и, с десяток сковывающих на континенте, помимо него. Получи они книгу с необходимыми сведениями, думаю, сумели бы повторить старые приемы. Но это и все.
– И как этот артефакт работает?
– Если мы рассмотрим самый просто вариант, то так: несколько камней, которые следует собрать возле одной из прорех, ведущих на Грань, и обработать должным образом, расставляются на равном расстоянии друг от друга, чтобы получить пентаграмму, в центре которой окажется изолируемая зона. Таким образом формируется барьер, накрывающий участок реального мира и связанный с ним кусок Грани. Есть еще, к примеру, способ: использовать всего один камень, выступающий в роли печати. Тут все сложнее – особая магия полностью изолирует отдельный объект: город, лес, остров, что-нибудь еще, от его отражения. В принципе, имеются и другие варианты, но эти два – самые распространенные. Проблема в другом. Игнис, ты ведь понимаешь, что это значит?
– Нас вели в эту крепость, – с ужасом произнесла огнерожденная.
– Именно.
– У этого места толстые стены и много пушек.
Ридгар пожал плечами.
– Если он пригонит всех изначальных в округе, пушки не спасут.
– Но Паллидий может понять, что происходит.
– У него не хватит времени для того, чтобы добраться сюда. Ты же слышала, что сказал барон: половина армии отправилась в Воллис, а третья часть от оставшихся – рассеяна по графству. Рассчитывать мы можем лишь на себя.
– И на тебя.
Ридгар помрачнел.
– Ты обещал, – напомнила Игнис.
– И я исполню обещание, когда станет понятно, что иначе нам не выжить.
Требовать от Ридгара большего не имело смысла. Да, примени Кающийся всю свою силу, он без проблем уничтожил бы изначальных, окруживших крепость. Говоря начистоту, во всем мире лишь несколько человек могли выстоять против его магии. Да, отказ от подобного могущества можно было назвать глупостью и эгоизмом, ведь увеличив свое наказание, он спас бы сотни тысяч жизней. Да, она могла попытаться надавить на это, но…
«Но мучать человека, для которого каждый новый день – ад, а каждая новая ночь – погружение в один бесконечный кошмар, просто выше моих сил».
Так считала она, так считал отец, даже Изегрим, который на дух не переносил Ридгара, придерживался того же мнения. Лишь Лорий Солум, бывший друг Корвуса, полагал иначе. Он считал, что следует поддерживать баланс сил, и во имя этого самого баланса, будь он неладен, Кающийся перестал наказывать благородных мерзавцев, то есть тех, чья смерть очищала его душу сильнее всего.
«Он и так сотни лет расплачивается за свое преступление, и я просто не могу просить его бездумно увеличить долг».
