Текст книги "Дочь Вороньего Короля (СИ)"
Автор книги: Sleepy Xoma
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 43 страниц)
«А это значит, что с принцем все будет хорошо!» – подумал юноша, с яростным воплем пнув нападавшего в живот и устремившись вверх по лестнице. – «Но сперва нужно позаботиться об убийцах!»
То, что Целительница до сих пор не прибежала на шум, могло свидетельствовать лишь об одном – сейчас она сражается, а значит, нужно как можно скорее разобраться с врагами и прийти ей на помощь. И еще: нельзя позволить стрелкам дать новый залп!
– Мелис, те, что внизу, на тебе! – прокричал полукровка, выбивая взведенный арбалет у одного из врагов и нанося ему смертельный удар дагой в горло.
– Принято! – расхохотался Непобедимый, добивая своего последнего противника и заступая путь тем из них, кто решил не гнаться за взобравшимся на второй этаж Щитом принца, и сконцентрироваться на убийстве остальных членов отряда.
Ситуация, конечно, складывалась весьма неприятная, но не безнадежная! К счастью, таинственный сковывающий куда-то запропастился, а в том, что засада – его рук дело – Лариэс не сомневался. Но и без этого враги сумели преподнести несколько поразительных сюрпризов. Юноша никогда раньше не слышал о том, что на кого-нибудь из Древних действовали яды, а дочка самого Вороньего Короля, как он полагал, должна была быть защищена лучшими амулетами, которые только Корвус мог изготовить. То же касалось и принца – он носил амулет от яда, сработанный кем-то из древних мастеров, и не раз спасавший Вентисов от неминуемой гибели, амулет, куда качественнее того, что выдали самому Лариэсу. То, что таинственная дрянь смогла подействовать на всех этих – в высшей степени необычных – людей, просто не укладывалось в голове.
«Разберемся с этим позже!» – решил юноша, скрестив оружие со вторым стрелком, который отбросил бесполезный арбалет, и извлек короткий меч и кинжал. – «Сейчас самое главное – время. Господи, молю, только бы с Древней все было хорошо!»
* * *
Когда к Орелии подошла грустного вида женщина и спросила, нет ли у благородной госпожи пары медяков на лекарства для больной дочки, Целительница, несмотря на весь свой опыт, не распознала ловушку. Вся ее жизнь была посвящена помощи другим, и Ступившая на Путь Вечности всегда по первому зову отправлялась лечить страждущих.
Вот и сейчас она не нашла ни единой причины для того, чтобы оставаться на месте. Сказав, что она сама – лекарь, и предложив осмотреть ребенка, Целительница оставила веселящихся товарищей, с сожалением взглянув на них из-под капюшона.
«Иногда я жалею, что простые житейские радости больше недоступны для меня», – подумала Древняя, выходя вслед за крестьянкой во двор. В заполненный вооруженными людьми двор постоялого двора.
– Приветствую Древнюю Орелию, – склонил голову мужчина в одежде странствующего торговца и с посохом в руках. – Рад возможности лично засвидетельствовать вам свое почтение.
Орелия резко обернулась, стремясь распахнуть дверь, но было уже поздно – колдун прошептал слово-активатор, и вход в постоялый двор перегородила блестящая решетка. Наверняка помещение теперь защищено от звуков извне, а поэтому она может сколько угодно колотить в дверь, никто ничего не услышит. По крайней мере, лично Орелия поступила бы именно так. Целительница вновь повернулась к своему новому собеседнику и смерила того долгим оценивающим взглядом.
– Допустим, – начала она, – вы сумели выманить меня наружу. Что дальше?
– О, госпожа, поверьте, это уже вас не касается, – произнес сковывающий, отступая назад – за пределы ее зоны поражения.
«Умный и опасный», – с негодованием подумала Орелия. – «И беспринципный. Терпеть таких не могу».
Конечно, она могла возмутиться вслух, но зачем? Во-первых, голос, навеки лишенный всяких эмоций, в любом случае останется ровным и бесстрастным, во-вторых, это попросту глупо. Враги, скорее всего, подмешали яд в пищу или напитки товарищей, поэтому, действовать следует быстро.
«Да, теперь они попробуют убить их. Что ж, Мелис выживет, Рида воскрешать не нужно, да и вряд ли столь хорошо осведомленные люди посмеют нанести ему летальные ранения. Надеюсь, что среди гвардейцев потерь будет немного, воскресить их всех за раз я не сумею».
Тяжело было сознавать, что ее время практически истекло, и она – Первый Серафим Церкви Света – в былые времена отбиравшая людей у смерти сотнями и тысячами за раз, теперь едва-едва в состоянии наскрести сил для того, чтобы вернуть к жизни несколько душ.
«Неважно. Все это – суета сует, как говорят христиане».
Орелия пошла вперед, резко взмахнув руками, и в ее ладонях появились два длинных клинка без гард и рукоятей.
– У меня мало времени, господин чародей, а потому не стану тратить его на бессмысленные разговоры, – произнесла она. – Сейчас я убью вас всех и вернусь к товарищам. Те, кто побегут, спасутся.
Эти ее слова не сильно испугали противников, в глазах которых она уже успела заметить опасный фанатичный блеск.
– Она – враг Первых! – пафосно изрек сковывающий. – Убейте ее, братья!
И, исторгнув из своих глоток душераздирающий вопль, вооруженные люди бросились в атаку, навстречу собственной гибели.
* * *
Короткий клинок был куда более полезным оружием в условиях драки в тесноте, а стрелок оказался на редкость опытным парнем, именно поэтому Лариэсу не удалось быстро разобраться с ним. Противник едва не всадил свой нож телохранителю в живот, после чего извернулся, и полоснул его по плечу. Это было ошибкой – для удара врагу пришлось излишне вытянуться вперед, и буквально в следующую секунду он был наказан за это.
Дага вошла точно в подбородок и Лариэс, не вытаскивая намертво застрявшее оружие, бросился вперед. Третий арбалетчик уже успел положить болт в ложе и тотчас же завалился назад, хрипя и обливаясь кровью из разрезанного горла.
Несмотря на то, что пару нападавших стоило взять в плен, у Лариэса попросту не было на это времени, он уповал лишь на то, что Мелису достанет сообразительности не рубить в фарш вообще каждого человека, лезущего к нему под меч. В том, что ни один из нападавших не представляет серьезной угрозы для оборотня, юноша уже успел убедиться.
«И только бы Орелия сумела вернуть его высочество к жизни. Господи, только бы получилось!»
Лишь эта надежда, помноженная на веру в легендарную Целительницу, канонизированную при жизни всеми крупными церквями и культами, помогали ему держаться и не упасть в пучину отчаяния.
Его грубейшая ошибка стала причиной того, что принц сейчас лежит с четырьмя арбалетными болтами в спине, а если он – Лариэс – не успеет, то еще один болт может получить, к примеру, Блаклинт или Игнис.
Но он успеет, должен успеть!
Лариэс перепрыгнул через падающего противника и рванулся вперед для того, чтобы столкнуться с направленным в его сторону и полностью готовым к стрельбе арбалетом.
«Увернуться будет сложно» – метнулась в мозгу юноши лихорадочная мысль. – «Да и черт с ним, главное – убить стрелка!»
Болт сорвался с ложа и пропев свою песнь гибели, устремился навстречу к Лариэсу. Да, увернуться оказалось чертовски сложно, но Лариэс, сам не ожидавший от себя такой прыти каким-то совершенно невообразимым образом сложился, и метательный снаряд прошел под его левой рукой, легонько чиркнув по боку, продрав рубашку и оцарапав кожу.
– Сейчас ты сдохнешь! – пообещал Щит принца, занося свой меч для удара.
А уже в следующий миг тело перестало слушаться своего хозяина – ноги подкосились, а пальцы сами-собой разжались.
«Что происходит, почему я не чувствую ног?» – пронеслась в мозгу мысль, вслед за которой последовала другая. – «Яд!»
Яд, мощный настолько, что даже его верного амулета хватило от силы на пару секунд. Лариэс упал на бок и почувствовал, как изо рта течет тонкая струйка темной крови.
«Проклятье, я все провалил!» – подумал он, глядя на приближавшегося к нему стрелка и слыша шелест вынимаемой из ножен стали. – «Мне нет прощения!»
* * *
Да, Орелия являлась последним представителем древней церкви, чьей главной задачей было исцеление больных и борьба с демонами. Да, она ненавидела насилие. Да, легендарная врачевательница ценила каждую жизнь.
Но при всем при этом она приняла участие едва ли не во всех крупных войнах последней тысячи лет и мало кто мог сравниться с нею в ближнем бою.
Первого противника чародейка располосовала от бедра и до плеча легким, почти ленивым движением. Меч следующего, скрестившись с ее вторым лезвием, разлетелся на кусочки, а вслед за этим от шеи отделилась и голова. Третьему она проткнула горло, а четвертого поразила в сердце.
Все это время чародейка двигалась вперед – навстречу колдуну, который до сих пор никак не проявлял себя. Она шла, переступая через обливающиеся кровью тела, не обращая внимания на покойников. Орелия ненавидела причинять боль, и поэтому всегда убивала с одного удара. Тот, кто попадал под ее атаку прощались с жизнью быстро и почти безболезненно, это была единственная милость, которую Целительница была готова оказать своим врагам.
Удар, покойник. Еще удар, еще один труп. Мечи, копья и топоры били по ее телу, оставляя прорехи, сквозь которые тускло блестел металл.
Память о ее славе, память о ее жертве, плата за силу, способную вырывать душу из лап самой смерти.
С каждым новым ударом все сильнее обнажалось тело, а Орелия все больше напоминала искусную металлическую куклу, приводимую в движение набором хитроумных шестерней. Вот только Древняя не была стальной марионеткой, хотя давным-давно рассталась с человечностью, последняя часть которой – живое сердце – сейчас мерно билось внутри несокрушимой брони.
Не знать этого таинственный сковывающий не мог – он был слишком хорошо подготовлен, а значит…
«Значит тянет время», – заключила Орелия, удвоив свои усилия.
Враги, меж тем, успели окружить ее на середине двора, они умирали один за другим, но на смену каждому поверженному заступал следующий. Фанатизм этих людей живо напомнил Орелии безумных культистов-демонологов и не менее одержимых некромантов, с которыми ей пришлось столкнуться века назад.
«Время течет, люди остаются прежними», – с горечью подумала она, – «Ладно, пора заканчивать этот балаган».
Древняя замерла, сложив руки на груди, а в следующую секунду во все стороны от нее ударили десятки стальных лезвий. Ридгар за эту технику в шутку называл ее ежом, конечно же, не при чужих, и Орелия в целом находила такое сравнение самым удачным.
Сотни ножей в считанные секунды очистили пространство вокруг Ступившей на Путь Вечности. Спустя несколько секунд псеводометалл, лишившийся контакта с телом, испарится, но это неважно, потому как цель уже достигнута – на расстоянии в десять шагов вокруг целительницы не осталось ни одной живой души.
Ни одной, за исключением, конечно же, чародея.
«Ну, от сковывающего, способного сбить Ридгара со следа, меньшего я и не ожидала», – спокойно подумала Орелия, разглядывая колдуна, закрывшегося прозрачным щитом, по которому шли трещины.
«Стекло? Оригинально».
– Господин, вы, случаем, не обучались у Олафа Стекольщика? – поинтересовалась она, готовясь к рывку.
– А даже если и так, это что-нибудь изменит? – с легкой усмешкой отозвался враг.
– Нет.
Орелия прыгнула вперед, с легкостью перелетев невысокую преграду, и готовясь спикировать на голову сковывающего. Она с удовольствием бы оставила его в покое и попыталась бы пробраться в постоялый двор через окно или просто прорубив себе путь в стене, но Древняя прекрасно понимала, что профессионал такого уровня наверняка учел подобные возможности. К тому же, недобитые культисты явно не собирались облегчить ей жизнь.
Нет, единственный способ помочь друзьям – как можно быстрее убить этого мага.
«Даже если это помешает мне выяснить, на кого он работает».
Лезвия столкнулись с посохом, и ударная волна отшвырнула ее на несколько шагов. Сковывающий крутанул свое оружие в руке и выхватил длинный меч. Он насмешливо отсалютовал своей оппонентке.
– Кажется, в таких ситуациях принято говорить: ты не пройдешь! – пафосно продекламировал колдун. – Не так ли, госпожа?
Орелия сочла, что отвечать на этот вопрос нет смысла. Она атаковала.
* * *
Перед глазами все двоилось, тело свела судорога, а боль была такой, что Лариэс едва не сходил с ума, но все же, он пытался бороться – негнущиеся пальцы тянулись к засапожному ножу в бессмысленной попытке достать оружие.
– Сдохни, еретик! – прокричал стрелок, зависший над ним.
И буквально в следующий миг послышался рев пламени и дикий короткий визг, вслед за которым рядом с Лариэсом рухнуло смердящее паленым мясом тело.
Щит принца неимоверным усилием сумел заставить себя перевернуться и взглянуть вниз – в зал.
Игнис стояла, держась одной рукой за стул и было видно, что каждое движение доставляет девушке невероятные муки. Ее правая рука была окутана пламенем, рыжие кудри развевались, словно на ветру, открывая всеобщим взглядам маску и яростно блестящие глаза.
Она что-то проговорила, выбрасывая вперед руку и растопыривая пальцы, но Лариэс не расслышал – его затуманенный ядом мозг почти отключался, и лишь сила воли не позволяла Щиту принца погрузиться в пучину беспамятства.
В следующий миг несколько небольших огненных стрел сорвались и с умопомрачительной скоростью устремились к оставшимся в живых врагам. Пламя, сотворенное Игнис, возникало из ниоткуда, и ему не могли противостоять ни плоть, ни доспехи. Огонь испепелял людей за считанные секунды, оставляя на их месте лишь кучки жирного пепла, но не перебрасываясь ни на деревянные перекрытия, ни на стены, ни на пол. Игнис великолепно контролировала свою силу.
– Неплохо, малышка, – хохотнул оборотень, добивая последнего противника. – Очень неплохо!
Игнис ответила что-то, а затем ее взгляд переместился на принца. Девушка вскрикнула и, развернувшись, бросилась к двери из постоялого двора.
«Умница», – стараясь справиться с волнами накатывающей боли, думал Лариэс, – «Сразу все поняла. Быстрее, приведи Целительницу к его величеству!»
Тело практически перестало слушаться своего хозяина, но он, собрав остатки сил, пополз к лестнице. Каждый дюйм давался с большим трудом и сопровождался чудовищной болью во всем теле, но юноша упорно продолжал ползти вперед, отхаркивая кровь. Внутри все словно жгли огнем. Боль была просто невыносимая, но Лариэс, как мог, старался не обращать на нее внимания и продолжал ползти. Он должен быть возле принца!
Случившееся – целиком и полностью его вина. Его и Мислии.
«Мы слишком расслабились. Проявили непозволительную беспечность. Вели себя, как идиоты! А-а-а, как же больно!»
Щит принца успел добраться до самих ступенек, когда дверь распахнулась и на пороге возникло…нечто.
Лариэс подумал, что яд проник уже в самые глубины его мозга и вызывает галлюцинации, потому что увиденное не укладывалось ни в какие рамки. В постоялый двор вступило существо, целиком состоящее из металла, тускло блестящего в свете факелов. Металлическая кукла эта идеально копировала женщину, а ее алые рубиновые глаза мерцали. Монстр был с ног до головы перемазан кровью, на его спине и груди, ногах и руках торчали длинные шипы, а в руках покоились два длинных лезвия.
Но уже в следующую секунду Лариэс увидел остатки разодранного в клочья монашеского балахона, и все понял.
«Так вот как Целительница выглядит на самом деле», – отстраненно подумал он, пытаясь проползти еще хоть немного, и понимая, что тело полностью отказалось повиноваться. – «Кажется, я достиг предела. Неважно, главное – его высочество будет спасен».
Орелия, меж тем, быстрым взглядом окинула помещение и, ни говоря ни слова, побежала к лестнице.
«Почему она идет сюда? Для чего?» – заторможено подумал Лариэс. – «Принц же лежит за столом» …
Целительница склонилась над ним, и острые лезвия одно за другим исчезли, растекаясь по ее металлическому доспеху.
– О Ступившая… на Путь… Вечности… – прошептал Лариэс, напрягая остатки сил, – его высочество…помогите…
– Замолчи, глупец. – Тон Орелии был как всегда ровен и спокоен, но юноша безошибочно определил, что Древняя в ярости. – Не смей указывать мне, кого спасать первым.
– Я…не имею… значения…
Целительница склонилась над ним и, не говоря ни слова, коснулась царапины на боку. Глаза-рубины закрылись и все тело Лариэса сковало холодом, а уже в следующий миг дурнота отхлынула столь же стремительно, как и появилась. Голова закружилась, желудок подпрыгнул к горлу, и Щита принца вырвало ужином вперемешку с кровавыми сгустками. Но, несмотря на это, он ощутил заметное облегчение.
Орелия взяла обе его щеки в ладони и Лариэс ощутил, как живительная сила вливается в пораженный ядом организм. Он снова попытался воззвать к здравому смыслу чародейки:
– Я неважен… Принц, спасите его.
Рубины уставились на него, и юноше стало не по себе под этим пристальным взглядом.
– Я решаю, кто важен, а кто нет, – наконец проговорила Древняя. – Да и, к тому же, принц уже мертв, у него поражены по крайней мере четыре жизненно важных органа, а значит, мне в любом случае придется вытаскивать его с того света. Минутой позже, минутой раньше – нет разницы, так что лежи и не дергайся.
Еще некоторое время она приводила Лариэса в чувства, после чего поднялась и кивнула, видимо, удовлетворенная проделанной работой.
– Передохни немного и спускайся, а я пока пойду, проверю остальных.
Естественно, Лариэс не послушался ее и попытался встать, но ноги все еще были ватными, и ему пришлось подождать, собираясь с силами.
В это время Орелия спокойно и деловито обошла каждого из спящих, заставив Мелиса расчистить место и выложить весь отряд рядами. Оборотень, как ни странно, и не думал зубоскалить или шутить. Он беспрекословно подчинялся приказам Целительницы, и у Лариэса возникло подозрение, что бесстрашный воин боится ее ничуть не меньше, чем Вороньего Короля.
«Да нет, быть того не может», – подумал он, предпринимая вторую попытку подняться.
На сей раз – удачную.
С трудом переставляя ноги, держась за перила, Лариэс кое-как спустился и присел рядом с Игнис, которая прислонилась к столу и выглядела совершенно измученной. При этом он всеми силами старался не смотреть на принца, из спины которого Мелис как раз выдирал арбалетные болты. У телохранителя просто не оставалось сил для того, чтобы взглянуть на результат своего провала.
– Не так я представляла себе славное путешествие, – со стоном проговорила Игнис. Руки огнерожденной заметно тряслись, то ли от яда, то ли от возбуждения.
«Наверное, это был ее первый полноценный бой», – подумал Лариэс, вспоминая свое боевое крещение. Его тогда вырвало, и добрую неделю по ночам снились кошмары.
Число погибших на его глазах – и врагов и друзей – за эти годы выросло столь многократно, что, наверное, из их тел можно было построить башню. Сохранить в памяти их лица и – у тех, кого знал – имена, по идее, не представлялась возможным, однако Лариэс помнил. Всех до единого. И врагов, и друзей.
Особенно друзей…
– Спасибо, что выручили, ваше высочество, – выдавил он из себя. – А что же насчет путешествия, реальность очень часто оказывается куда мрачнее ожиданий.
– «Ваше высочество», «помогли?» – переспросила чародейка. – А может еще и весь мой титул укажешь?
– Вы говорите в точности, как Кающийся с Целительницей.
– Спасибо за комплимент. Ну так что, может, попробуешь еще разок? Этот постоялый двор, можно сказать, связал нас узами боевого братства. К тому же, ты обязан мне жизнью. Уж это-то стоит общения без формальностей?
Лариэс через силу кивнул. Девушка была права, и все-таки, обращаться к принцессе на «ты» …
– Спасибо… Игнис. Я благодарен… тебе.
– Вот, теперь гораздо лучше, можешь ведь, когда хочешь, – поддела его девушка. – Но одним «спасибо» ты не отделаешься. Как окажемся в каком-нибудь безопасном месте, с тебя выпивка.
Лариэс пораженно уставился на нее и огнерожденная очаровательно улыбнулась. Ну, наверное, это должно было выглядеть, как очаровательная улыбка – все-таки, серебряная маска, сколь бы искусно она не была сделана, оставалась лишь магическим артефактом.
«Впрочем», – подумал Лариэс взглянув в сторону Орелии, – «Целительнице не помешал бы и такой. По ее лицу вообще ничего понять нельзя».
– Принял к сведению. С меня лучшее вино, какое смогу достать за пределами Сентия.
Он протянул ей руку, и девушка ответила пожатием. Делал это Лариэс не случайно, он знал, что дружеская болтовня после боя очень сильно помогает новичкам прийти в себя и принять тот факт, что они только что отняли чужую жизнь.
– Как случилось, – спросил он, – что дочь самого Вороньего Короля поддалась воздействию яда? Ладно еще – мой амулет, но ради тебя лучший сковывающий мира просто обязан был прыгнуть выше головы.
Игнис пожала плечами.
– Для меня это тоже загадка.
Она стянула перчатку с правой руки и продемонстрировала затейливое кольцо, удобно примостившееся на изящном указательном пальце.
– Вот, отец сам вырезал его из когтя василиска, оно должно нейтрализовать любые яды.
К ним подошла Орелия.
– Не совсем так, девочка, – поправила Целительница принцессу. – Артефакт Корва должен справляться с большей частью обычных ядов, однако…
Она взяла кружку Ридгара и поднесла ее к губам. На памяти Лариэса это был первый раз, когда Целительница ела или пила что-нибудь.
Несколько секунд Орелия ничего не говорила. Наконец, она поставила кружку на стол и закончила:
– Это не совсем яд. И уж точно, совсем необычный.
– Они… мертвы? – с ужасом в голосе спросила Игнис.
– Нет, просто спят, пройдет минут десять – двадцать, и все придут в себя. – Она покачала головой. – И знаете, что? Наши проблемы куда серьезнее, чем кажутся на первый взгляд. Ладно, это может подождать, пускай уснувшие отдыхают, а мы пока займемся принцем. Мелис, ты закончил?
– Да, Куколка, – оборотень указал на тело принца, обнаженное по пояс и лежащее на плаще, – вытащил болты, которыми его нашпиговали. Они, кстати, все отравлены.
– Я догадалась, – кивнула Орелия.
– Госпожа, – Лариэс поднялся. – Выходит, что враги использовали два разных вещества?
– Именно, причем каждое – невероятно сильное и опасное в умелых руках.
– Первое – чтобы усыпить, второе – чтобы убить? Но к чему такие сложности?
Вместо Орелии ответил Мелис.
– А потому, парень, что если бы они убили Бледного, то не отделались бы так легко.
Лариэс окинул взглядом изуродованные тела и не смог не подумать:
«Если это – легко, то что же тогда – серьезно? И что значит, „убили Бледного“? Почему они не хотели его убивать?»
Но уже в следующий момент все вопросы отошли на задний план – Орелия склонилась над телом принца, сделала несколько пассов руками и, кивнув каким-то своим мыслям, скомандовала:
– Держите за ноги и за плечи, в этот раз будет не так тихо, как с Лариэсом.
Мелис тотчас же навалился на плечи трупа, а телохранитель схватил своего господина за ноги. А затем случилось то, что, как юноша был уверен, он запомнит до гробовой доски. Целительница коснулась своей груди, и на цельном металле проступили щели, очерчивающие небольшую…дверцу.
Нет, как ни крути, а это была именно маленькая дверка с миниатюрной замочной скважиной. Из указательного пальца Орелии заструился теплый свет, который проник в эту скважину, и дверка с едва слышным щелчком открылась.
Тудум-тудум. Тудум-тудум. Тудум-тудум.
Звук наполнил помещение, рука Орелии погрузилась в грудную клетку, а затем вернулась обратно.
На раскрытой ладони лежало сердце.
Лариэс оторопело смотрел на сжимающийся и разжимающийся орган, предназначенный для перегонки крови, и пытался понять, как такое вообще возможно. Сердце не было соединено ни одной артерией, оно просто лежало на ладони Орелии и билось, только и всего. И, тем не менее, в этом не было сомнений, лишь это мерное и спокойное биение даровало Целительнице жизнь.
Орелия левой рукой приоткрыла рот принца и сжала пальцы.
Древняя застонала своим сухим, лишенным всяких эмоций голосом, и от этого ее стон казался еще страшнее и мучительнее. Она надавила на сердце сильнее и вновь издала длинный протяжный стон.
И приглядевшись, Лариэс увидел, что внизу набухает небольшая алая капелька, пока что слишком маленькая и слабая для того, чтобы упасть. Орелия тоже заметила ее, потому что сжала сердце в третий раз, куда сильнее, чем в предыдущие два. Она пошатнулась, но подоспевшая Игнис ухватила Целительницу за локоть и помогла ей устоять. В этот миг капля сорвалась и устремилась вниз – в открытый рот принца.
Тудум-тудум…
Орелия отступила на шаг и привычным движением спрятала сердце обратно. Дверка закрылась, и щель пропала, точно ее никогда и не было.
Тудум-тудум. Тудум-тудум. Тудум-тудум!
Щит осознал, что звук идет со стороны его высочества, и уже в следующий миг тело принца выгнулось дугой, глаза широко распахнулись, а с губ сорвался вопль.
Лариэсу и Мелису пришлось навалиться всем весом, чтобы удержать отчаянно извивающегося и пытающегося вырваться ветророжденного, а Орелия продолжала какие-то хитроумные манипуляции.
Прошла минута, затем – вторая, и его высочество наконец-то успокоился, после чего обвел зал прояснившимся взглядом и проговорил:
– Мне приснился очень страшный сон.
– Не сомневаюсь, ваше высочество, – согласилась Орелия, – одна поправка, это был не сон. Вы какое-то время были мертвы.
– Ага, – принц глупо хихикнул и полукровка понял, что тот потрясен до глубины души. – Быть может, уже отпустите меня?
– Да, пожалуй, можно, – кивнула Целительница, делая знак Непобедимому и Лариэсу.
Виконт отпустил ноги принца, а оборотень – его плечи, и Таривас осторожно поднялся, внимательно осматривая разгромленный зал.
– Ничего себе, – покачал он головой, – вот уж не ожидал такого…
И только теперь Лариэса отпустило, он понял, что его господин жив, что все закончилось хорошо, что… Что он не заслуживает ни малейшего снисхождения!
Виконт бросился на колени и замер перед принцем, опустив голову.
– Ваше высочество, прошу казнить меня. Из-за моей невнимательности и беспечности вы оказались в серьезнейшей опасности, и, если бы не искусство Целительницы, лишились бы жизни.
– Да ладно, – ободряюще проговорил Таривас, – все же обошлось.
– Нет, ваше высочество, не ладно. Я не имел права расслабляться ни на секунду, я просто обязан был проверить постоялый двор целиком, обшарить его сверху донизу, не ограничиваясь лишь кухней и общим залом. Это – моя вина.
– Лариэс, – голос принца затвердел, – подними голову.
Телохранитель повиновался, не раздумывая, и когда его глаза встретились с глазами наследника престола, он понял, что тот и не думал осуждать его.
– Не ты, а я был непозволительно небрежным, – мягким тоном проговорил Таривас, и в его глазах зажглись озорные огоньки, – к тому же, теперь я смогу всем рассказывать, что выбрался с того света, ага!
– Ага, – в тон ему отозвался Лариэс.
Его высочество кивнул, закрывая тему, и приказал:
– А теперь перестань меня позорить и прекрати кататься по полу.
И снова Лариэс повиновался раньше, чем смысл слов дошел до его сознания.
– Вот и молодец, – Таривас заметил, что обнажен по пояс, – кстати, у кого-нибудь найдется одежда? Не очень прилично светить голым торсом перед глазами несравненной Игнис.
Вещи отряда остались в седельных сумках, а потому Лариэс предложил:
– Я схожу.
С этими словами он пулей бросился к двери, и уже почти успел открыть ее, когда услышал голос Орелии:
– Лариэс.
– Да, госпожа? – обернулся он к Целительнице.
– Во дворе лежат два пленника, будь добр, приведи их.
– Слушаюсь, – произнес он, выходя наружу.
Оказавшись на крыльце, телохранитель замер с открытым ртом. Он просто не мог поверить тому, что увидел: весь двор был завален трупами, кусками тел и залит кровью. Побоище было поистине грандиозным.
«Матерь Божья, это что же получается, святая в одиночку за несколько минут нашинковала столько людей?»
Все покойники были неплохо вооружены и носили какие-никакие, а доспехи. И их было человек тридцать, никак не меньше. Лариэс ощутил, как по спине пробежал холодок.
«Что же в действительности Орелия такое?» – подумал он. – «Как врачевательница, признанная святой всеми церквями, может так легко расправляться с недругами?»
Лишь два человека оставались в живых. Они были без сознания и связаны, Целительница положила их возле крыльца, судя по всему, чтобы долго не искать.
«Такое спокойствие и уверенность в своих силах. Сколько же врагов победила Орелия за свою неимоверно долгую жизнь?» – подумал Лариэс.
Он пообещал себе обязательно разобраться в этом вопросе, но позже, когда будет время. Сейчас же следовало закончить начатое. Зайдя в конюшню, в которой мирно стояли их кони и быстро найдя в сумках сменную одежду для принца, Лариэс снова вышел на двор и направился к врагам, пребывавшим в беспамятстве.
Когда Щит принца втащил пленников внутрь, Ридгар уже пришел в себя, и сейчас сидел с кислой миной, зло уставившись в столешницу, и явно мечтая провалиться сквозь землю от стыда.
– Я предлагаю назвать песнь: «Как доблестный Кающийся попался в ловушку с отравленным вином», – хохотал Мелис, нашедший где-то в закромах окорок и спокойно уплетавший его, – что скажешь, Бледный?
Ридгар не сказал ничего и Лариэс прекрасно понимал его – юноша сам не мог простить себе столь глупую ошибку.
«Ведь знал же, кто нам противостоит, знал! А значит, должен был быть готов!»
Медленно, один за другим, просыпались члены отряда. И если Блаклинт восприняла произошедшее спокойно – она вообще редко проявляла эмоции, кроме стыда, то Вилнар с Мислией, точно также, как и Лариэс, явно не знали, куда деться. И удивляться тут было нечему – первая Тень и Щит – профессионалы, которым надлежало заботиться о лицах королевских кровей, бездарно проспали опаснейшее покушение, которое лишь благодаря магии Орелии обошлось без жертв со стороны отряда.
Гвардейцы выглядели не сильно лучше. Кларисса и Эрик сидели, точно пришибленные, Индржих тупо глядел туда-сюда, а Цилла – блевал в углу. Судя по всему, любопытный сын оружейника выглянул во двор и зрелище оказалось чрезмерным для человека, не успевшего побывать еще на поле боя. Марк сидел с еще более хмурой физиономией, чем обычно.
Как ни странно, легче всего произошедшее воспринимал как раз главный пострадавший. Таривас как ни в чем не бывало общался с Игнис, которая на взгляд Лариэса выглядела смущенной. Впрочем, ничего удивительного в этом он найти не мог – принц был сложен божественно, и сейчас, будучи полуголым, естественно, привлекал женское внимание. Юноше показалось, что даже Блаклинт – эта северная ледышка, полная противоположность своей матери, – бросила в сторону его высочества пару нескромных взглядов. Впрочем, вероятнее всего, ему именно что померещилось.
– Ваше высочество, вот одежда, а вот пленники, – произнес Лариэс.
